Лицемерие (из цикла "Точка опоры")

17 ноября 2011 — Александр Коткас

Профессор XYZ провел лекцию и тихо и чинно шел по прямой как стрела улице. Спешить было не в его правилах. Он был как никак «датым наук» и потому сам себя очень уважал. Хотя, если посмотреть правде в глаза, ничего-то он не открыл, кроме простой как репа истины, что если не подмажешь – не поедешь. Никакого прорыва в науке не создал. Все потуги свелись к стремлению занять почетное место за дележкой общественного пирога, потрафить самолюбию своей благоверной и самому себе. Что он не без усилий и сделал. Как говорится, чтобы проверить Ваш интеллект, доложите, а какое место Вы занимаете на службе? Раз место у Вас теплое, значит и с мозгами все в порядке. Он заставлял себя закрывать глаза на некоторые, как он говорил, компромиссы с жизнью. На то, что его диссертация была пропущена ученым Советом лишь после того, как он упоил председателя до поросячьего визга, да еще на следующий день поиздержался на его же похмелье. На то, что пришлось переспать с секретаршей ректора, а она – далеко не Мадонна. На то, что он всосал с молоком кафедры демоническую привычку стричь купоны везде, где это только возможно, да еще по-возможности раскручивать смазливых студенток на «огоньки». «Не хотите к нам на огонек? А зря! Ваш пыл будет адекватно оценен в зачетке...» После такого скромного предложения скромных девушек оставалось немного, ну а те, которые оставались, потом грызли себе ногти вместе с гранитом науки, да кусали локти. А уж профессор на них отрывался на полную!..

Однажды, правда, ошибочка вышла. Как-то в очередной раз он решил отыграться на той студентке, которая отказалась от “огонька”, да еще обозвала его КозлоНовым. Ладно бы, Казановой обозвала. Он бы не обиделся. А тут. Прямо-таки оскорбление при исполнении.

- Вы что себе позволяете? – в праведном гневе вопрошал он. – Если Вы не можете понять фигуральный смысл высказывания, зачем же Вы начинаете оскорблять человека?

-А Вы не человек, а животное. Знаю я ваши огоньки, наслышана весьма. Я и без Ваших подлостей сдам зачет.

-Посмотрим, - сказал тогда профессор, - но Вы об этом пожалеете. – Это было роковой ошибкой, поскольку с этого момента все и началось. Надо было не трогать эту студентку, тем более сама фамилия говорила об этом: ее звали Екатерина Хрюева. Он не думал тогда, что ей больше подходит та же фамилия, но без буквы “р“. Однако судьба заставила его переменить свое мнение. Хотя лучше бы этого не было.

Как-то так же после лекции, когда он хотел перейти дорогу, его чуть не сбил навороченный джип.

- Эй, ты, жопа в галстуке!.. Тормози!.. Базар есть!.. – не успел он опомниться, как его затолкнули в салон машины. У него голова пошла кругом. В салоне раздавались блатные песни, да и те, кто там сидел, видно знакомы с блатным миром не по-наслышке. Его глаза сами выделили главного. «Фикса, звездани ему промеж глаз, чтобы он просек, на кого наехал!» - приказал человек, от которого тянуло могильным холодом. И тут же он ощутил сильнейший удар в лоб. Из глаз сыпанули искры. Было такое ощущение, что он на полном «скаку» налетел на телеграфный столб, причем железный.

- Рассказывай! – потребовал крутой Мэн. – Да башку не вороти!..

- Ничего не знаю, за что Вы меня? – жалобно заныл профессор.

- Ты чо, с придурью? Ты моей Катьке что предлагал, козел ты помойный?!.. Чо, не вкурил?

- Да это я так, разыгрывал ее, - профессор про себя молил Бога, чтобы от него как-нибудь отстали. Даже губы у него дрожали от страха – шутка ли, натуральные братки на него наехали. С ними опасно даже рядом стоять – а вдруг ты свидетель? Надо ж было ему так лопухнуться!.. Говорил же ему папочка, царствие ему небесное, что красивые женщины могут утянуть в Ад. «Если хочешь оторваться, сын, выбирай не очень смазливую бабенку. На смазливую все западают, а значит, ты можешь кому-то перейти дорогу, а если это какой-нибудь мафиози – сливай воду, замочит и не моргнет, а вот в морг отправит за бесплатно… Женщина – она не мордой берет, а передком, задком, грудью. А этого хозяйства у каждой бабы навалом. Смотри, не залети, сын!.. Это я тебе говорю!..» - запоздало вспомнились профессору слова XYZ-старшего. – Я больше не буду, - совсем уж по-детски добавил профессор жалобным голоском, - я ей автоматом пятерку поставлю…

Крутой Мэн в злобе сощурился. Его глаза как лазер испепеляли жертву. Профессор подумал, что настал его смертный час. Казалось, что все у него внутри плавилось от жгучего луча смерти. Наконец его Судьба нарушила молчанье:

- Ладно. Ставишь Катьке пятак и спи спокойно. А будешь луну крутить, я тебя на петушиный хор раскручу. Если мне кто цынканет, что ты опять захочешь мохнатый сейф у Катьки вскрыть, лучше ползи сразу на кладбище. Я два раза не говорю, в натуре. А может тебе для страховки автомат в жопу засунуть и снять с предохранителя, начнешь дергаться и автоматом писец придет?.. – Крутой Мэн захохотал как дьявол во плоти. Его телохраны загоготали еще громче, показывая полную солидарность со своим шефом.

- Все сделаю, только не губи, командир, - профессор отчаянно попытался перейти на бандитский жаргон, дескать, я свой, в жопу, не мочи, брат…

- Фикса, пропиши этому Эйнштейну пилюлю на прощанье!..

Не успел профессор опомниться, как опять приложился к железному столбу, которым оказался чугунный кулак братка. Что-то вроде: «Помни, братан, о чем базарили…» Опомнился профессор на асфальте. Он сидел на своей пятой точке, а мимо проходили равнодушные обыватели. «Суки!- от злобы на этих безразличных человеко-червей ему стало тошно, - Если бы меня грохнули, понабежали бы, как тараканы, а так – обходят стороной. Трусы и скоты!..»

Домой он шел, не разбирая дороги, ковыляя, как раненый зверь. «Число зверя – 666,» - вспомнил откуда-то профессор. А почему цифра шесть имеет такой мистический смысл? Да фамилия у студентки – Хрюева из 6 букв. Сегодня шестое число. Шестого месяца, считая с того, когда он на нее «наехал». Вот тебе бабушка, и Хрюев день. Как хрюево сегодня он залетел, но вроде в конце нехрюево вышло. Дали мы тебе, мол, надежду, смотри, оправдай!.. А не то!..

Кстати, надо бы ей не пятерку, а шестерку вкатить. Будет тогда полное соответствие. Профессор приподнял плечи и приободрился. Как колобок он сегодня: я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, да еще от мафии отмазался!.. Настроение вдруг пошло в гору. Буду делать так, как завещал фазер. Кстати, что это он прицепился к этой Хрюевой? Есть у него девочка в группе – хоть куда!.. Рожица правда подкачала… Но как говорил папочка, все остальное при себе, да еще как!.. У ней на одной груди можно за всю жизнь отоспаться!..

Подходя к дому профессор заговорщески посмотрел на Луну. Только ты меня понимаешь! Ты вызываешь во мне страсть и ты же меня защищаешь. Золотая моя красавица! Он представил аппетитный зад жены, туго обтянутый трусиками. Да, с женой, конечно, кайфово, все без риска, чин чинарем. Подставляйте попку, мадам!.. И что это он, чего ему не хватает?

Железная дверь подъезда, как железная леди, взвизгнула и закрылась. Луна посмотрела через стекла подъезда, как профессор поднимался до своей квартиры. «Гонит этот лох, в натуре, что я за него подписалась. Хотя трахарь из него нехрюевый!»- Луна от смеха задрожала на своей орбите. «А вообще-то это мысль, я у Лукавого спрошу: может в натуре его поприкрывать децел?»