Летний дождь
- И, сентябрь на исходе - вздохнула грустно Валентина, открывая окно.
Она допивала свой кофе с шоколадным батончиком - это сегодняшний обед.
В перерыве решила не отлучаться с рабочего места, а закончить отчет.
Устала.
Надо взять хоть недельку.
Тетя Маша зазывает к себе. После смерти мужа, ей в деревне совсем тоскливо. Хозяйство свое распустила, не по силам одной справляться.
Пожалуй, надо навестить.
Её отпуск постоянно переносился. Она уступала всем: Агашковой - ей надо, чтобы непременно с мужниным совпал; Мартемьянову - вывести молодую жену заграницу; и, даже, Ольге Павловне – внуки просятся на море, а сын с невесткой очень заняты.
Валентина всегда крайняя – вроде, как одинокой, ей без разницы – летом отдыхать, или зимой…
В конце рабочего дня Валентина прошла в кабинет к начальнику отдела Ильину, положила на стол готовый отчет и заявление на отпуск.
- Сан Саныч, с понедельника меня не будет.
- Валентина, ведь Агашкова еще не вернулась!
- Сан Саныч, не выхожу! Если не отпустите, пойду на больничный. Физически не могу!
- Что мне с вами всеми делать? Уговорила, придется где-то и самому впрягаться. Хорошего отдыха тебе!
- Спасибо.
Идя по улице, она наслаждалась чувством свободы.
Сначала оно незаметно подкралось к ней, потом растеклось по всем клеточкам ее организма, а теперь вовсю хозяйничало внутри.
Ей было даже щекотно, от чего Валентина тихонечко хихикала сама с собою, не обращая внимания на прохожих.
«Вещей много брать не буду, наряды там ни к чему. Да, и тепло еще. Вещички легкие. В рюкзачок все и влезет».
Дорога поездом заняла двенадцать часов.
До Александровки добиралась на попутке с местным фермером.
Такой разговорчивый. Всё хвалил себя, как он процветает благодаря себе родимому. Про замечательную жену и кучу талантливых детишек.
Да, человеку есть от чего быть гордым.
А, что я сама? В тридцать семь лет – «ни детей, ни плетей»…
Он любезно доставил ее до самого дома тети Маши.
Услышав шум машины, Маша уже шла навстречу Вале с распростертыми объятиями.
- Ты ж, моя красавица! Да, какая умница, что приехала.
Она провела ее в горницу.
- Я тебя так ждала! Вот, смотри, тут спать будешь. Шкаф какой-никакой, место для тебя освободила, кроваточка. Тебе, тут, в комнатке, уютно будет.
- Да, спасибо большое, теть Маша!
Как же они похожи! Это Валя вспомнила маму, безвременно ушедшую, они с Машей родные сестры.
- Пойду, ужин подогрею.
Валентина огляделась. Пышная перина так манила к себе, что она не смогла удержаться, чтобы не прилечь, и тут же погрузилась в нее.
Перед глазами возникла пирамида из подушек – мал-мала меньше. Каждая была в наволочке, на уголках которой вышивка. С нее глядели на Валю нежные васильки. Тетя всегда рукодельницей слыла, об этом Валя много слышала от мамы.
Как хорошо!
Вкусненьким всенепременно накормит тетя Маша.
Невероятные запахи привели Валентину на кухню.
Она подошла к тете Маше, приобняв, поцеловала ее в щеку.
На следующее утро тетя попросила Валентину – сходи, милая, к Василисе, это через два двора, калитка у нее синяя с желтым ящиком для газет. Обещала с сегодня молочка козьего нам, по литру каждый день. От него никаких хворей не будет, полезнейшее. Вот, тебе баночка, взамен оставишь.
До чего же тепло! Бабье лето! Повезло-то как! – думала Валентина, любуясь приземистыми деревянными домиками с резными ставнями.
Какие они разные и веселые, как игрушки на полке в Детском мире.
Вновь ощутила себя той маленькой девочкой, когда приезжала сюда с мамой. Сильно размахивая пакетом, запела свою любимую песню - «а, лето цвета неба».
Подойдя к калитке, насторожилась, ведь, не спросила у тети, есть ли у Василисы собака.
Постучала по засову – тихо. Открыла, и нерешительным шагом двинулась по дорожке двора, который был густо засажен фруктовыми деревьями. Ветки гнулись до самой земли под тяжестью красивых больших яблок.
Неожиданно слева услышала стук топора.
Пошла на звук, пробираясь осторожно, чтобы не посшибать всю эту яблоневую прелесть.
Впереди замаячила крепкая оголенная мужская спина.
Влажная, она блестела на солнце, от этого на ней будто играли солнечные зайчики.
Валентина остановилась. Потом дождалась, когда он потянулся за очередным поленом, окликнула его и спросила:
- Мне бы Василису?
- Нет ее, на рынке сегодня.
Он развернулся к ней лицом.
- Вы за молоком? Тетя Вася говорила, соседка должна зайти.
Он наклонился за полотенцем, вытер лицо, и уже с нескрываемым интересом посмотрел на нее.
Валентина была удивлена не меньше, что-то диковинное сквозило во всем его великолепном образе. Во-первых – очень высок. При этом, он совсем не долговяз, а, наоборот, собран и подтянут. Во-вторых – стремительный весь, похожий на Мцыри: с разбросанными вьющимися темными локонами, и, таким же темным, омутом бездонных глаз.
Валентина опомнилась первой, когда поняла, что разглядывание их друг друга неприлично затянулось во времени…
- Да, за молоком. Вот, посуда – сказала она, зачем-то протягивая ему пластиковый пакет, с которого ей подмигивал Микки Маус.
- Пройдемте в дом.
- Ведите – ответила Валентина, махнув рукой в сторону яблонь.
Он пошел вперед, она за ним.
Слабый ветерок доносил до нее едва уловимый запах незнакомого мужчины.
У нее слегка закружилась голова.
- Присядьте, я сейчас.
Слышно было, как он открыл, и закрыл холодильник.
Вышел уже в рубашке, с банкой молока в руках.
- Вот, возьмите.
Валентина протянула руки, и обхватила пальцами холодную банку.
Он, в свою очередь, накрыл их сверху своими большими теплыми ладонями.
Получился такой контраст холодного и горячего, желаемого и невозможного – да и нет…
- Как вас зовут? – спросил он.
- Валентина – она едва расслышав себя, засомневалась – ответила, или, еще только собиралась ответить.
- Редкое сейчас имя, как, впрочем, и у меня – Арсений – он чуть ослабил руки.
В долю секунды нежность молнией пронзила тело Валентины, но она поспешила высвободиться.
- Я вас провожу.
Они стояли у забора и беседовали.
Выяснилось, что и Арсений приезжий. И тоже к тетке – залатать крышу, заготовить дров на зиму.
- Соглашайтесь со мной завтра за грибами. Я тут места знаю невероятной красоты. Не пожалеете.
Назавтра выдвинулись из поселка пораньше.
Когда ушли уже довольно далеко, Арсений обратил внимание на обувь Валентины – открытые летние туфли.
- Хоть и без каблука, но совсем не для леса эти башмачки.
Она виновато отвернулась.
- Дальше не пойдем. Эту полянку обработаем, и обратно.
У Арсения за плечами был пристроен плетеный короб.
Валентине Маша вручила корзинку.
Когда они наполовину заполнились, небо внезапно почернело, в лесу стало совсем темно, пошел дождь.
- Тут недалеко сторожка, метров двести до нее, повезло нам – сказал Арсений.
Дождик был сильным, они успели изрядно вымокнуть.
А Валя шла, будто босая.
Показалось нехитрое строение.
Внутри ничего лишнего – стол, пустые полки, и что-то, вроде лежака, из сбитых досок. Зато, на голову не льет.
- Ноги замерзли – пожаловалась Валентина.
- Надо обязательно согреться. Вы не подумайте чего – он, как фокусник, нырнул во что-то, и вытащил фляжку – Держу на случай, вот, он и наступил. Это коньячок. Давайте, сначала по глоточку, потом разотру вам ноги.
Арсений протянул её ей.
Валентина отпила и, поперхнувшись, закашлялась.
Напиток моментально дал о себе знать. Она расслабилась, и опустилась на лавку.
Арсений присел перед ней на корточки, и попросил:
- Приподнимите ногу.
Плеснул немного коньяку себе на руки, и ловкими движениями стал массировать стопы Валентины. Он был очень увлечен этим занятием.
«Ну, вот, частицу себя я уже ему доверила» - подумала Валя.
Ей вдруг захотелось дотронуться до его головы, погладить, и прибрать эти мокрые волосы.
Арсений перехватил ее взгляд своим ласковым, и ей поверилось, так было всегда.
Вот, с оказией, они тут вдвоем, вдали от дома, но скоро выберутся, вернутся, и продолжится их совместная жизнь.
- О чем это я? – улыбнулась она вслух.
- Только и осталось нам, что веселиться. Ну, согрелись?
- Да, спасибо. Тепло и весело с тобой, Арсений! – как-то само собой выскочило у Валентины это ты, и, она, вроде собралась смутиться, но смущения не было.
- Мне с тобой тоже, очень – в эту секунду он, как бы весь, подался к ней, но что-то его остановило – дождь перестал, в путь?
- Пойдем..те…
- Ну, нет – если перешли на ты, значит на ты.
- Не надо меня сильно уговаривать – кокетничала Валентина.
Они возвращались назад в чудесном настроении: у нее был он, у него она, и…грибы.
За машиным плетнём, увитым густым хмелем, услышали разговор Маши с Василисой:
- Задерживается наша молодежь - сетовала одна.
- Ничего, думаю, всё сладилось у них – отвечала вторая.
- Не зря, выходит, затеялись мы с каникулами.
Валентина и Арсений переглянулись, и, не сговариваясь, сели на скамеечку. Зачем смущать теть? Раз это, их секрет, пусть останется при них.
Он обнял её, она положила свою голову на его плечо.
Так, молча, и сидели, подставляя лица по-летнему теплому солнцу.
Со стороны леса, над деревьями, проявился радужный мост.
2013-07-15
Другие произведения автора:
Когда жить?
Панова Елена - А мне не больно...
Долго буду вспоминать
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
