Кто из нас психиатр.

   – Здравствуйте, доктор.

   – Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста. Вижу, что Вы нуждаетесь в моей помощи.

   – Я не ошибся, записавшись к Вам. Вижу, что Вы профессионал высокого класса.
   – Спасибо, спасибо, но у нас нет плохих врачей.

   – Вы просто очень хороший профессионал, поверьте мне, я разбираюсь в этом вопросе.
   – Благодарю Вас. Конечно, Вы разбираетесь, ибо иначе Вы ко мне не пришли. Но, врачи у нас все хорошие. Мы на хозрасчёте, и если у нас будут плохие врачи нашего профиля, то мы пойдём на паперть с протянутой рукой.

   – Я всё более и более убеждаюсь, что пришёл к настоящему профессионалу нужного мне профиля.
   – Мы же специализированная клиника.  На что жалуетесь?

   – Мне нужна Ваша помощь.
   – Это правильно. Когда пациент сам приходит к нам, то у него меньше шансов попасть к нам в стационар. В лёгких случаях хватает амбулаторного лечения. Раз Вы сами пришли, значит у Вас небольшие проблемки. Мы Вас вылечим амбулаторно. Сейчас я Вам выпишу таблеточки. Мне только нужна маленькая информация. У Вас галлюцинации, голоса, или глубокая депрессия? Я – весь внимание. На что жалуетесь?

   – Доктор, у меня полная потеря двигательных реакций, с постоянными галлюцинациями нижнего отдела головного мозга.
   – А поточнее.
   – Ниже затылка.

   – Насколько ниже? Ниже затылка у нас шея.
   – Я не могу Вам показать, но могу рассказать. Значительно ниже.

   – Так, так, так. Я наконец-то понял. У Вас болят плечи. Правильно? Я Вам сейчас выпишу направление к физиотерапевту.
   – Доктор. Мне не нужен физиотерапевт. Мне нужны Вы, психиатр.
   – Так что у Вас болит ниже плеч?

   – Начиная с лопаток и ниже.
   – А ещё точнее. Всё, что ниже плеч, включая лопатки, – это спина.
   – Значительно ниже. Я не могу показать, но могу рассказать насколько ниже.

   – Спасибо. Не надо. Я диагноз уже поставил. Сейчас придут два милых человека, и они Вам помогут. У нас отличный стационар. Четырёхразовое питание. В холле стоит цветной телевизор. Мы Вас быстренько вылечим. Очень хорошо, что Вы сами к нам пришли.

   – Замечательно, доктор. Только я прошу: голова в первую очередь. Остальное можно уже не торопясь.
   – Естественно. Начнём с головы. Все к нам обращаются по такому же поводу, за редким исключением. Мы Вас быстренько вылечим.
   – Насчёт головы я не сомневаюсь, – это для Вас несложно. Но, остальное! 

   – Не волнуйтесь. Голову подлечим, а остальное само придёт в норму. Вы кем себя ощущаете? 
   – Понимаете ли, доктор…
   – Конечно, понимаю. Рассказывайте. Кем Вы работаете?

   – Мой профиль, как и у Вас.
   – Прекрасно Вас понимаю. Мы Вас вылечим. Вы, наверное, Спиноза, или Кант. Может Наполеон? Не стесняйтесь. Я ведь доктор. Кем Вы себя ощущаете.

   – Понимаете, доктор… Я психиатр.
   – Нормально. Психиатров мы тоже лечим. Мы всех вылечиваем. Недавно вылечили больного, который считал себя воздушным шариком. Мы его положили в стационар и быстренько вылечили. Вылечим и Вас.

   – Да нет, доктор. Вы меня принимаете за сумасшедшего. Я настоящий психиатр. У меня есть диплом. Я предвидел, что Вы меня примете за сумасшедшего и захватил его с собой. Вот смотрите: медицинский институт, кафедра психиатрии. Окончил с отличием в тысяча…

   – Не продолжайте. Мы Вас быстренько вылечим, как и того больного. Он боялся, что его надуют чрезмерно сильно и он лопнет. С Вами будет проще. Вы же психиатр и всё сами понимаете, иначе Вы сюда и не пришли бы. Психиатров мы тоже лечим.

   – Доктор, у меня очень редкий и трудноизлечимый диагноз.
   – Рассказывайте, рассказывайте. Я быстро пойму Вас, ведь я психиатр. Может Вы Метеорит? Случайно залетели на нашу планету, почувствовали себя плохо и обратились в нашу узко-специализированную клинику?

   – Что Вы доктор. Это же явное сумасшествие,– заявляю, как профессионал профессионалу.
   – Конечно, конечно. Рассказывайте. Мы Вас вылечим.
   – Не сомневаюсь. Мне вашу клинику рекомендовали. Я сам совсем недавно вёл такие же приёмы, как и Вы.

   – Охотно Вам верю. Мы Вас вылечим так же, как и недавнего динозавра из мезозоя. Мы всех вылечиваем. Вы кто? Не стесняйтесь. Может быть Вы Диоген? Мы Вам предоставим отдельную бочку со всеми удобствами, кроме телефона. Слушаю Вас внимательно.

   – Доктор! Я же Вам показывал диплом. Я врач психиатр. Я не сумасшедший. Протестируйте меня. Задайте обычный типовой вопрос. Вы же знаете какой.
   – Правильно. Знаю – я же психиатр. Ну, какой сегодня год, месяц, число, день недели?

   – Подумать только. Ещё недавно я своим пациентам задавал этот типовой вопрос, на который может ответить только нормальный человек, а вот сейчас этот вопрос задают мне. Я понимаю, что если я отвечу неправильно, то я сумасшедший. Извольте… Сегодня 2003 год. Октябрь. 7-е число. Вторник. Я нахожусь на приёме у психиатра Николая Владимировича Семенихина. Задавайте ещё тест, но посложнее.

   – Ой, простите меня… Виктор… Ваше отчество плохо прописали в регистратуре. Я очень перед Вами извиняюсь. Но все признаки были налицо. Мой коллега. Дорогой! Приношу Вам свои глубокие извинения. Санитары. Вы свободны. Это мой коллега. Чем Вам могу помочь. Виктор…
   – Вениаминович.

   – Спасибо, Виктор Вениаминович. Вы не сердитесь? У меня было сегодня очень много  македонских, наполеонов и даже один «Диоген». Я перегрузился, и принял Вас за настоящего сумасшедшего. Извините. У Вас была большая практика? Вы уволились сами? Зарплата у нас с Вами действительно не... Приходится принимать больных на дому. Вы даёте объявления в «Из рук в руки»? Звонков-то много. Но чаще звонят не больные, а, извините за выражение, «придурки» больных. Они думают, что я могу вылечить их сумасшедшего родственника за гроши. 

   – Ой! Как я Вас хорошо понимаю. Я даю постоянно объявления, но со мной только одну минуту поговорят те, которых Вы только что назвали, и бросают трубку. Никакого уважения к нашей профессии психиатров нет. Я ушёл из своей клиники из-за козней. Вот сейчас без работы. А кормиться-то нужно.

   – У Вас жена, дети? Сколько карапузов? 
   – Жена ушла сразу же, как я ушёл из нашей клиники. Восемь лет отработал. Детей не было, но планировали.

   – Как я Вам сочувствую, уважаемый коллега. Жена обязательно вернётся. Какой Вы милый, образованный, воспитанный человек. Как я рад, что Вы пришли ко мне. Я сейчас позвоню директору и предложу Вашу кандидатуру. С моим мнением считаются. Я думаю, что мы подружимся. Ваш кабинет будет сразу же за моим.

   – Как я Вам признателен, дорогой мой коллега, Николай Владимирович. Извините, что я консультировался, перед тем, как придти к Вам. И когда мне порекомендовали Вас, то я уже без колебания записался к Вам.
   – Не стоит извиняться, дорогой Виктор Вениаминович. Напрасно Вы записывались. Надо было придти без записи. Ведь Вы не пациент мой, а гость. Коллега по профессии. Как Вы относитесь к Фрейду? 

   – Нормально. Зигмунд Фрейд основатель психоанализа. Но его теория психо-сексуального развития индивида, когда в раннем детстве возникают патологические отклонения в мышлении в результате сексуальных переживаний, меня не вполне удовлетворяет. Всё-таки основа патологии не полностью завязана на сексуальных переживаниях раннего детства в наше время. В то время – да. Но, только не сейчас. Сейчас переживаний практически нет, так как подростки рано вступают в сексуальные отношения, ничего не стыдясь. 

   – Да, да. Я в курсе, коллега. Рожают в 13-14 лет. Социальная катастрофа.
   – Вернее сексуально-социальная катастрофа. Но, с другой стороны нет патологических сексуальных переживаний, что согласитесь хорошо в сфере психической составляющей детской сформировавшейся не полностью личности.

   – Виктор Вениаминович. Мы с Вами во всём разобрались. Давайте вместе подумаем, как у Вас снять некоторое напряжение в связи с уходом  жены. Может седуксенчик Вам подойдёт? Слегка успокаивает, немного улучшает сон. Ну, конечно, мы-то с Вами знаем, что как снотворное, это профанация медицины, но зато снимает чуточку напряжение. А может быть клонозепамчик? Это несколько более поздняя разработка.

   – Безусловно, Николай Владимирович, клонозепамчик лучше. Но с другой стороны – Вы же знаете эту кухню. Седуксенчик синтезировали, когда мы с Вами были крошки. Забили им все склады, а сейчас не знаем, куда всё это деть. Владельцы седуксенчика приплачивают нам несколько копеек и мы вынуждены это старьё прописывать нашим пациентам, хотя появилось много современных, высокоэффективных препаратов. Седуксенчик для нас самих, психиатров, отпадает. Но, клонозепамчик содержит немного наркотических добавок, а это опасно.

   – Вы правы. Так… Нитразепамчик Вам тоже не подойдёт.
   – Этот препарат выпускался ещё…

   – Да, да, да. Я перебираю только лёгенькие препараты, Вы же здоровый человек. Может донормильчик? Или… Знаете что, Виктор Вениаминович? Давайте покопаемся в бромидах. Может быть бромизовальчик?

   – Николай Владимирович, бромизовальчик тоже старьё. К тому же он имеет побочный эффект понижения функциональности всасывания мембранами клеток головного мозга ионов калия из плазмы крови, а это перекрывает нервные окончания и синапсы нервных клеток отдельных частей мозга теряют связь с гипофизом, что может привести к тяжёлым последствиям атеросклероза сосудов варолиевого моста мозга, расположенного сразу же под промежуточным мозгом.

   – Вы правы. Надо ещё подумать…
   – Дорогой коллега. По-моему мне не поможет ни один из сегодняшних препаратов. Я давно уже поставил сам себе диагноз, перепробовал множество препаратов, но ни один из них мне не помог.
   – Давно себя сами лечите?

   – С какой точностью Вам нужна эта информация?
   – Дорогой Виктор Вениаминович, естественно примерно. Месяц больше, месяц меньше, значения не имеет.

   – Хорошо, что мне не придётся высчитывать месяца. С точностью до одного года Вас устроит?
   – Однако Вы долго к нам собирались.
   – 3256 лет. 

   – Вы, коллега, – юморист. Люблю юмор. Хотите свеженький анекдот про нашу с Вами профессию? 
   – Обожаю юмор. Все 3256 + 66 = 3322 года обожаю, и всё это время юморил, пока не понял, что сам себя я вылечить не смогу. Какой у Вас анекдотик про психиатрию?

   – Смешной анекдотик, коллега. Приходит на приём к психиатру мумия Тутанхамона и просит доктора поставить ему клизму. Доктор мумие говорит, что в его кабинете не ставят клизмы, зато ставят диагнозы. Мумия отвечает, что ставьте что хотите, лишь бы я смог про… Ха! Ха! Ха! Правда, смешно?

   – Уважаемый Николай Владимирович! Мне совсем не смешно. Глупо и стыдно за Вас. Вы же культурный человек. Как можно так низко опускаться? Это же похабщина.
   – Ой, дорогой Виктор Вениаминович. Я всё понимаю. Я не ратую за похабщину. Боже упаси. Но если сказать вместо этой гадости: «Лишь бы я имел жидкий стул», – то это будет не смешно.

   – Тутанхамон был намного раньше меня, и я с молоком матери впитал уважение к этому великому реформатору нашего Египта. Тутанхамон отменил ошибочные религиозные реформы Аменхотепа-4 – Эхнатона.
   – Коллега. Мне послышалось? Тутанхамон был намного раньше Вас? На сколько лет?

   – Сейчас высчитаю. Я родился в 1317 году до нашей эры. Тутанхамон умер в …
   – Простите, дорогой Виктор Вениаминович. Вы не напомните мне, когда наш так с Вами уважаемый мэтр Зигмунд Фрейд оставил этот мир?

   – Охотно. Зигмунд Фрейд родился в 1856 году, а умер в тысяча девятьсот тридцать де… 
   – Ой, дорогой коллега! Поймите меня правильно. В нашей с Вами профессии нужно доверять, но проверять. Простите. Я, конечно, знал все даты, но должен был перестраховаться. Умер в 1939 году. Это знают все психиатры. У меня рассеялись все сомнения.

   – Я не обижаюсь. Я в своей работе тоже всё взвешиваю основательно, перед окончательным утверждением диагноза.
   – Я звоню насчёт работы?

   – Подождите, пожалуйста, уважаемый коллега. Я пока не могу воспользоваться Вашей любезность. Хоть я сам и психиатр, но я тяжело болен психиатрически. 
   – Дорогой коллега Виктор Вениаминович! Вы меня несколько вновь озадачили… Я давно Вам говорил, что мы всех лечим. Психиатров в первую очередь. 

   – Доктор, я Вас прекрасно понимаю. Ведь я сам психиатр. Дипломированный.
   – Конечно, конечно. Как не понять? Однако… Может Вы позволите ещё маленький тестик?
   – Я болен. Нуждаюсь в лечении. Я пришёл к Вам за помощью. Но диагноз у меня очень трудный. Тестик тут не поможет.

   – Мы лечим любые диагнозы.
   – Не знаю даже… Сможете ли Вы мне помочь, как психиатр? Очень трудный диагноз. Я его сам себе поставил, но вылечить не сумел, потому что это очень трудный диагноз.

   – Хорошо, что Вы, как профессиональный психиатр, сами себе поставили диагноз. Нам только осталось его подтвердить и начать лечение. Вы какой диагноз себе поставили? Может Вы Наполеон? Это частый случай. Мы быстренько лечим всех Наполеонов.

   – Доктор, если бы я был Наполеон, то я смог бы сам себя вылечить. Через мои руки прошли сотни Наполеонов. Ведь я дипломированный психиатр. Труднее бывает, когда люди себя считают существами высшего порядка. Согласитесь, ведь это не банальный Наполеон. 

   – Вы абсолютно правы. Очень давно к нам поступил «архангел» Гавриил. С ним мы маемся до сих пор. Это очень трудный диагноз. 
   – Мой диагноз ещё труднее. Я его сам себе с трудом поставил.

   – Не сомневайтесь. Мы Вас вылечим. Мы любой диагноз лечим. Вы себе назначили амбулаторное, или стационарное лечение.
   – Конечно, стационарное. Это ведь очень трудный диагноз.

   – Вы очень разумный психиатр. Всё сами понимаете, что нужно лечиться стационарно. Давайте я приглашу санитаров и мы Вас отправим в стационар.
   – Доктор, Вы же прекрасно понимаете, что с моим диагнозом санитары не нужны. Они придут с обычными смирительными рубашками, будут пытаться надеть на меня эту рубашку. Начнут выламывать руки, как полагается в таких случаях. Я же сам не раз вызывал санитаров и процедура эта мне очень хорошо известна. Но здесь это не пройдёт. Смирительную рубашку на меня надеть не удастся.

   – Поверьте, что у нас очень санитары хорошие. Не волнуйтесь. Ведь Вы же не будете сопротивляется и сами наденете смирительную рубашку. Вы человек разумный. К тому же прекрасно понимаете, что без рубашки нельзя. 
   – Я, как психиатр, всё понимаю. Я и не собираюсь сопротивляться. Я сам бы подставил свои руки, но сделать этого не смогу.

   – Как хорошо иметь дело с психиатром. Вы всё понимаете, что Вам нужно лечь в стационар. Я вызываю санитаров.
   – Доктор, конечно вызывайте. Я и не буду сопротивляться. Я настаиваю на стационаре. Только сумеете ли Вы меня вылечить. Ну, очень трудный диагноз. Как психиатр, я утверждаю, что меня вылечить невозможно.

   – Напрасно. Мы вылечивали и не таких. Вот недавно быстренько вылечили человека-невидимку, который утверждал, что его нам поймать невозможно – он ведь невидим. Действительно, поймать его удалось не сразу. А сейчас он здоровее нас с Вами. Вылечим и Вас. Так я вызываю.

   – Доктор, давно надо было Вам вызвать санитаров, а Вы всё тянете. Мне нужен срочно стационар.
   – Так я уже вызвал. Санитары на подходе. Смирительную рубашку они никогда не забывают.

   – Я очень Вам благодарен. Только можно без смирительной рубашки? Я настаиваю на стационаре. Я сам вижу, как я тяжело болен. Умоляю, –  скорей санитаров, только без смирительной рубашки!
   – Хорошо, хорошо. Можно без смирительной. Вы же сами спокойненько пойдёте за санитарами?

   – Вот пойти я не смогу. Извините. Знаете что? Можно носилки? Я всегда в тяжёлых случаях использовал носилки. У меня очень тяжёлый диагноз.
   – Какие разговоры? Мы же с Вами всё прекрасно понимаем, как психиатры. Сейчас придут санитары, положат Вас на носилки. Вы ведь позволите Вас привязать к носилкам? Это не больно.

   – Я настаиваю, чтобы меня привязали. Иначе я смогу упасть.
   – Как хорошо, что мы психиатры. Нам много объяснять не нужно. Вот и санитары. Ложитесь на носилки.

   – Доктор, не могу. Я же говорил, что у меня очень трудный диагноз. Я даже не могу подставить руки для смирительной рубашки и сам лечь на носилки. Но, я Вас умоляю побыстрее меня вылечить. Мне уже несколько тысячелетий не удаётся встать из саркофага. Ведь я забальзамирован. Руки, как в смирительной рубашке, замотаны. Ведь я мумия Рамсеса второго. До бальзамирования я практиковал, как психиатр, но после бальзамирования это стало невозможно. Я Вас предупреждал, что у меня очень трудный диагноз. И я, веря в Ваш высокий профессионализм, всё-таки предупреждаю, что я не какой-нибудь там Наполеон, которого мы – психиатры – лечили, лечим, и всегда будем лечить до конца всей нашей Цивилизации.
 

Другие произведения автора:

РУСЬ.

Могилушка.

Юбилей