Красотка с правого берега. Часть 5.

30 октября 2014 — Надежда Опескина

Похоронили Валентину на правом берегу Волги-матушки. Не по карману оказалось по месту её прописки, а уж в Москве - и подавно. Да там и родители её в земле песчаной лежали, место дочери рядышком с ними.

Нина, теперь уже Александровна, как матушка записала, в работу ушла с головой. Ясно было, что гибель Валентины не случайна, но доказательств не было. Машина, на которой был совершён наезд, год как была свезена на свалку и по документам госинспекции уже ни за кем не числилась.

В тот вечер всем отделом задержались в управлении допоздна. Готовились к проведению операции, назначенной на следующий день. Как всегда Нину провожали друзья домой. Подъехали. Стас прогуливается у подъезда, уложил Серёженьку спать и решил встретить Нину. Светила яркая луна и виден был каждый уголок двора. Стояла тишина и ничего не предвещало опасности. Нина вышла из машины, Стас кинулся ей навстречу. Откуда-то сверху, с чердака дома, раздался выстрел. Подбежавший Стас заслонил своим телом Нину, наклоняя её голову к груди. Последовало ещё несколько выстрелов. Друзья выскочили из машины и открыли огонь по чердаку. Стас, обнимая Нину, шептал ей свои последнии слова.

- Выживи, любимая! Роди моего сына! Прошу сбереги его и Серёженьку. Уезжай отсюда! Они не остановятся. Прости...

Примчавшиеся коллеги никого уже не нашли. Лишь винтовка снайперская, да футляр от гитары лежали на чердаке и никаких следов. Ни окурочка, ни отпечатков. Спец делал свою чёрную работу. Стас скончался на руках друзей и Нины.

Утром Нина пришла на работу в пять утра, операцию назначали на шесть часов, чтобы по утренней зорьке разворотить осиное гнездо зла. Начальство стало уговаривать отложить проведение операции. Такое горе, не до дел. Отворачивали глаза от Нины, боясь встретиться взглядом. Нина была неприклонна, понимая, что в управлении есть крот, который уведомил о предстоящей операции владелицу пансионата и теперь той надо время, чтобы вывезти девочек, спрятав все улики. Нет, не отступит она от намеченного, потеряв трёх дорогих сердцу людей - Серёженьку, потом мать, потом Стаса. Не было в душе желания мстить, но пора было поставить точку в этой затянувшейся борьбе.

К пансионату подъехали без шума и во-время. Из ворот выезжал фургон для перевозки мебели. Дали немного отъехать, остановили. Водитель предъявил документы с перечнем мебели. Какая там мебель водитель не знал, при погрузке не участвовал. Вызвали поздно ночью, фургон поставили под погрузку, а его чай отвели пить в столовую. Нина потребовала открыть фургон, дав отмашку своим отойти в сторону и укрыться.

Едва открылась дверь, как из фургона начали палить из автомата. Водитель был сражён наповал. Перестрелка длилась считаные минуты. Поняв, что живыми им не уйти, стрелки сдались. Смотрели на окруживших их омоновцев затравленно.

В фургоне насчитали пятнацать девчушек, спрятанных за коробками с мебелью. Все они были без сознания, полураздетые. Хрупкие, детские фигурки.Сразу бросались в глаза кровоподтёки на тельцах. Так "дяденьки-спонсоры" развлекались на отдыхе. Для сохранения "товарного" вида, видимо, держали девочек на голодной диете. Синие круги под глазами, обтянутые тоненькой кожицей личики.

Поручив детей оперативникам, Нина с Михаилом и Игорем отправились к пансионату, окружённому плотным кольцом ОМОНа по всему периметру. То там, то здесь раздавались предупредительные выстрелы - ночные клиенты спешили покинуть злачное местечко, боясь засветиться. Кого здесь только не было! Известные служители Фемиды, представители бизнес-элиты, отцы семейств. Некоторые пытались козырять своими корочками, требуя отпустить, угрожая отомстить за их "поруганную" честь.

Хозяйка пансионата находилась в кабинете в окружении своей охраны. Охранники, понимая всю бесполезность сопротивления, позволили себя разоружить. Старая, с мешками под глазами и множеством морщин на лице, смотрелась Марина Силантьевна жалко на фоне Ниночки. Не помогали жемчуга на шее и кольца с бриллиантами на старческих руках. Нину рассматривала с нескрываемым злом.
На предъявленный ордер и глазом не повела. Оглянувшись, Нина увидела Дмитрия Красновского, пытающегося через ряды бойцов ОМОНа пройти в кабинет. Матушка его, Марина Силантьевна, обрадовано заулыбалась.

- Наконец-то ты появился, сынок! Укроти это отродье. Сделай так, чтоб духу её в моём пансионате не было. А завтра ей и без нашего участия так поднадают, что костей эта тварь не соберёт. Ишь что удумала, гадина! Меня, Красновскую, пришла арестовывать, тварь подзаборная. Гони её взашей, Дима.

Дмитрий стоял рядом с дочерью, заслоняя её от матери, смотрел на Ниночку и тихая слеза стекала по щеке. Говорил тихо, только чтобы она слышала.

- Прости, Ниночка, за Валентину и Стаса! Не предотвратил их гибель. Это ключ от ячейки в Сбербанке. Там всё для тебя. Увидишь, поймёшь, что делать надо. Живи, моя радость единственная. Если что, то только рядом с Валюшей. Молю у неё прощения, ушедшей.

Красновская, неожиданно для всех, выхватила пистолет, лежащий под бумагами на столе, и выстрелила, целясь в Нину. Дмитрий закрыл дочь и принял выстрел матери спиной. Раздался дикий крик Марины Силантьевны. Поняв свою ошибку Красновская прицелилась вновь, но подоспевший Михаил сразил убийцу упредительным выстрелом.

- Зачем, Михаил, зачем? Её судить надо было! Не так я хотела, не убить! Судить, чтобы другие поняли.

Она должна была отвечать перед законом!

- Прости, но мне бы ребята не простили, случись что с тобой, Нинок! Прости!

В пансионате работала бригада следователей, а Нина с друзьями прошли к речке, текущей рядом с пансионатом. Стоял чудесный осенний день. Стоящая на берегу плакучая ива окрасила свою листву в ярко-жёлтый цвет, отражаясь на ровной глади воды. Взошедшее солнце освещало лес и реку, даря необычную палитру красок. Они сидели втроём, думая каждый о своём. Друзьям предстояло везти Стаса домой, на правый их берег, а Ниночке ещё и отца, который в последний свой миг сохранил жизнь ей и их со Стасом неродившемуся сыну. Бежит река, неся свои воды всё дальше и дальше.

Продолжение следует...