КОЛБАСА

21 января 2013 — Татьяна Уразова

Очередь змеёй извивалась от самого магазина и тянулась вдоль улицы. Люди толпились, кричали, сверяя номера очереди, написанные на ладонях. Сегодня в магазине давали колбасу, но не более одного килограмма в руки. Лене вероятнее всего не достанется. Что делать? В этом магазине работает уборщицей её соседка Нина. Она недавно поселилась в подъезде, в квартире прямо над ней. Здесь у неё живёт дочь. У дочери многодетная семья, то ли четверо, то ли пятеро детей и все хотят кушать. Как–то надо помогать, вот и поменяла Нина однокомнатную квартиру в Иркутске на двухкомнатную в Усолье-Сибирском. Русская женщина, невысокого роста, пышная, с розовыми щёчками и чёрными длинными волосами, которые закручивает в тугой узел, как будто только что сошла с картины Кустодиева. Иногда любит выпить и хорошо повеселиться. Нрава доброго. Устроилась работать в магазин, чтобы как-то подкормить дочерину ораву. Время-то, какое? Деньги сами по себе ничто, если на них нечего купить, а в магазине работников продуктами отоваривают частенько. Поговаривают, что подворовывает, но раз не поймана она, то и не воришка. Лена и подумала, что надо поискать Нину, может та очередь держит для кого-нибудь. Протиснулась. Углядела всё-таки, что из темноты выползла Нина в тёмно-синем халате со шваброй и ведром, вероятно из подсобки, и грозно кричит:

- А ну разойдись! Полы буду мыть.

А вода в ведре грязная, да ещё мешковина торчит в нём. Увидела Лену:

- И ты здесь? Иди за угол. Я сейчас подойду.

Лена кое-как выбралась из магазина, растрёпанная, потная, будто в парилке побывала. Завернула за угол магазина, там есть маленький тупичок. Стоит. Смотрит, ковыляет Нина, как утка, переваливаясь с ноги на ногу, и издалека командует:

- Сумку открывай быстро!

Вода в ведре грязная, плавает сор, бумажки и, кажется, что сейчас она разольёт воду. Лена ничего не понимая, быстро открыла сумку, а Нина сунула руку в помойное ведро и вытащила из отвратительно грязной воды палку докторской колбасы и бросила ей в сумку. Лена побелела.

- Что ты делаешь? – возмутилась Лена.

- Что, что? В марганцовке вымою, и как милые слопают. Орава - то какая! А ты приходи завтра. Я на тебя очередь займу. А эту Галке отдашь, да не говори, что из помойного ведра. Нашлись чистоплюи!

Растерянная с вытаращенными глазами Лена тащилась мимо очереди с поганой колбасой. Вдруг её осенило. А что будет, если она предложит, стоящим в очереди эту колбасу, но скажет, откуда она. И вдруг с ужасом поняла, что вырвут из рук и также отмоют дома в марганцовке и съедят за милую душу. До чего дожили! Кто мы? Люди или свиньи? Она, жалея себя, твёрдо знала, что в этот магазин больше не пойдёт. Лучше в пятницу на рынке покострят, может, купят килограммов пять мяса, а если нет, то картошки полно и солений. Не впервые. А вечером, как ни в чем, ни бывало, заявилась сияющая Нина.

– Ну, что? Не веришь, слопали зараз сорванцы.

Лена почувствовала, как наливается кровью, как будто это она воровка:

– Нина ты же воруешь! А если поймают? Выгонят с работы.

– Ты что думаешь, я одна ворую? Все воруют! Они там наверху не воруют? У них дети голодные? Мы тоже люди! И внуки наши не хуже их. Ворую! И буду воровать! А ты не суди!

- А если детей отравишь? – почти шёпотом выговаривает Лена, - На тебе креста нет!

Больше и сказать нечего. Выживаем, как можем. Кто кинет камень в женщину, которая всего лишь хочет накормить детей? Прости Боже, только не Лена.