Я буду жить!

24 апреля 2012 — Ольга Кап

Я буду жить!

Она так устала… Она вообще решила не думать об этом. Решила не думать… Глупость какая – то… Вот решила бы, допустим, не идти в соседний магазин за фруктовыми вафлями. Тогда уж ладно, тогда уж понятно. А вот «решила не думать»? Нет, Маргарита Ивановна Терехова, женщина семидесяти восьми лет от роду (старушкой во век не назовешь) не могла не думать о том, что такой колоссальной болью

отзывалось в ее израненной, измученной тяжелой жизнью, но все еще живой душе.

Все решено. Дом снесут. Уже завтра.

И кому какое дело до того, что это не просто дом, это не безликая постройка довоенных лет, это ее, Маргариты Ивановны, жизнь, ее история, это ее душа, ее сущность, если хотите.

Вокруг вещи, собранные на скорую руку. Перевязанные шелковой тесемочкой (с Аленкиной юбочки, что ли) книги. В одеяло укутаны подушки. Невероятно, но следы слез, как пятна памяти, вдруг при каждой смене постельного белья включают в сознании ту самую кнопочку воспоминаний.

Вот плачет от обиды на мужа... А стоило ли? А вот Аленка заболела тяжело… А это умерла мама… А вот мужа уволили, это такого – то специалиста… А это от голода…

Ну, нет, хватит, довольно. Маргарита Ивановна пытается отвлечься. Смотрит в окно. Город расстраивается как, надо же. Кто – то живет, кто – то только начинает. И всюду вещи – свидетели судеб.

« А мой дом…» - думает и плачет.

Отходит от окна, снимает со стены рисунок, на котором Аленка, дочка, высунув язык, вырисовывала папу, маму и себя. Господи, когда это было? А ,может, и не было вовсе… Да нет, было же, было! Она сама, своими тоненькими ручонками повесила этот «шедевр» именно сюда, на окошко, чтобы «сразу заметили».

На подоконнике рукой мужа нацарапано «Люблю».

Внутри все сжимается. И лет –то уж прошло немало после того, как Маргарита Ивановна его похоронила. Но вот это слово…

Это «Люблю» помогало жить все последние годы, годы одиночества, годы включенной на полную мощь памяти. И вот ее отбирают, сотрут, снесут…

Так прошла ночь. Утром Ванька, внук подруги Нюры, забрал нехитрые пожитки Маргариты Ивановны. А она осталась. Будет смотреть на это, дабы острее ощутить потерю. Загадочная русская душа…

Подтянулась тяжелая техника. Вот из-за угла выглянул горластый экскаватор. Маргарита Ивановна притихла, облокотилась об старое, видавшее виды дерево.

Удар… Еще один… А много ли надо? Еще удар... Все. А теперь уж экскаватору работать. Маргарита Ивановна смотрит. Как – то безразлично все стало. И вдруг это железное чудовище опустило ковш, захватило горсть жизни Тереховой. Что – то вдруг блеснуло. « Еще и радуется, проглот»,-подумала об экскаваторе Маргарита Ивановна на удивление спокойно.

И тут экскаватор, словно живое существо, повернулся к ней, нагнул ковш, и она увидела (О,Боже, и как только могла забыть!) зеркало. То самое, в рамочке ручной работы. Отец перед войной смастерил, рамочку из дуба выстругал. Маргарита Ивановна, ошарашенная, протянула руку, взяла эту семейную реликвию, это свидетельство жизни. Тихонько прошептала экскаватору: «Спасибо». И ушла…

Она шла, точно зная, что жизнь не окончилась. Вот она, в этом зеркале. И она, Маргарита Ивановна Терехова, не должна, она не имеет права, она не сможет теперь не жить. Ради их всех, родных, ради истории своей личной, ради истории Родины, мира… И так вдруг стало хорошо, светло, так легко!

Она отвернулась посмотреть на то, что еще сегодня утром ей казалось самым важным, самым значительным. Нет, ничего не осталось.

Только экскаватор, который, казалось, понимает во сто крат больше всех великих мудрецов, как будто подмигнул ей. Она крикнула: « Я буду жить!!!» И ушла…в новую жизнь.