ИнтаГУЛАГ. Часть первая

ИнтаГУЛАГ. Часть первая.

ИнтаГУЛАГ? — так мы выросли там!!!

- Вот и последнюю зону закрывают, теперь, говорят, здесь КПЗ будет, - мой батя, запивая бутерброд холоднейшим пивом, как бы сам с собою говорит...

Что бы не делать сноски, сразу разъясняю читателю: последняя зона — это теперь известно среди писак-псевдоисториков как ИНТАГУЛАГ ( хотя там были несколько иные организации, о которых и есть этот рассказ), КПЗ — камера предварительного заключения; холоднейшее пиво — а какое оно на Полярном круге быть должно, хотя бы и якобы летом; мой батя — папа мой, отец, короче и уважительнее - Батя!!!

Мы с братом после парной и душа с багровыми лицами у комнаты парикмахера сидим, до бани грязных не стригут, а батя ежедневно моется, из шахты вылазяя, посему он только нас сюда привёл, а купались мы самостоятельно. Обычно и мы у бати на шахте полощемся, но что-то не получилось с отцом в душе помыться, а у него редкий выходной: в баню, пивка попить, в кино пацанов сводить, пока супруга с малым, с нашим грудным братишкой, пелёнки-распашоночки стирает-гладит. Пусть маманя хоть от нас двоих отдохнёт... А, если батю считать, то от троих. Пусть в бараке, пусть с сажей и золой, но чуть спокойнее без этой разноголосой и звонкоголосой «орды»...

Глянул я в окно на последнюю зону, а там такие же бараки, как и тот, в котором мы живём. Какая «зона»? Мы все среди сугробов, болот и терриконников...

- Как стричь? - парикмахер с явным прибалтийским или немецким акцентом спрашивает у бати.

- Под полубокс,- я стараюсь опередить.

- Под «чубчик» - поправляет папа, а мастер, не обращая внимание на малолетку-модника, уже снимает выше макушки и так не пышную шевелюру. Старший брат сопит, насупившись, ему уж вообще стрёмно с чубчиком в школу появляться...

- Освежить? - это мастер про одеколон спрашивает, но опять не у меня, а у бати.

- Валяй, - папа отворачивается от «Шипра», он только «Кара-Нову» признаёт. На крайний случай «Кармен», но ни «Шипр», и, не дай Бог, «Тройной» или «Красный Мак»!

Батя, допивая пиво, смотрит на поваленные столбы с колючкой, и, как бы жалея тех последних обывателей, бормочет сам себе под нос:

- Вас сук там хоть кормили после смены, вы в тёплый барак вползали из забоя... А я, свободный, как ветер северный, как пёс бездомный, брёл откапывать крыльцо в промёрзлую комнатушку в таком же бараке... - Не допив янтарный напиток из запотевшей кружки, строго наказывал, - Давайте, по стакану лимонада, - это уже нам с братом, - по слойке или коржику, кто что будет? И, как подсохнете, марш на улицу, очередь ведь... Не задерживайте!

Так вот и жили, свободные, кто Север приехал осваивать, кто не столько романтику и длинный рубль искал, а просто шёл ПАХАТЬ в шахте! ПАХАТЬ! И те, кто сюда попал не по своей воле, освободившись в пятьдесят третьем, в пятьдесят шестом и позже. В эту же категорию, но несколько другие как бы, были те, кто подсел на зону несколько позже, и те, кого высылали за сто первый километр из столиц, больших городов, а осели они за несколько тысяч километров... Как бы чуть севернее и значительно дальше.

Дорогие читатели, я заканчиваю вступление к рассказу о ИнтаГУЛАГе. Впечатлительных чистоплюев прошу не читать дальше. Если слово «юшка» для вас малопонятно, то объясняю: это смесь соплей, мозгов и крови... И это будет в следующих повествованиях. Простите... Постараюсь смягчить описание, отойти от натурализма, но... Всё будет достоверно и жёстко!!!

Не ищите, пытливые критики и дотошные читатели, сходства моих героев с реальными людьми: их нет! Имена изменены, а многие персонажи являются собирательными образами. Даже рассказ от первого лица не всегда является прямой речью автора. Да и авторский вымысел имеет место быть... Но!!! Лишь в деталях авторский вымысел! Основа рассказа — достоверные события! Реальнейшие!!!

И так.

Другие произведения автора:

Волчье лихолетье

И звон медалей их стоны заглушил...

16. Авдеев М.В. Герои-химики