Душа

Доктору Фичу видимо было начертано на роду совершить какое-нибудь великое открытие. В двадцать лет он стал практикующим хирургом, сразу после института. При этом надо сказать, что в отличие от своих молодых коллег, которые практиковались на мышах и крысах, доктор Фич сразу начал с человека. Он был сильно увлечен тем, как устроен человек, что движет им к жизни. Доктор Фич прочел все книги на эту тему в университетской библиотеке, несколько книг он покупал через интернет магазины, благо новинки появлялись быстро, и еще быстрее доставлялись на дом. Двадцать первый век подходил к концу, общество процветало, и главным образом это объяснялось тем, что на земле практически упразднили институт уголовного права. С тех пор, как освоили несколько самых близких к Земле планет, все тюрьмы перенесли туда, оставив Землю в своеобразном первозданном виде. Суды проходили быстро, и осужденных сразу  депортировали с Земли. Преступность была на самом низком уровне за всю историю нашей планеты. Были отменены всякого рода послабления в этой системе, такие как досрочное освобождение или подача прошения  после отбывания половины срока. Да и сами сроки выросли, так что стоило бы крепко подумать, прежде чем идти на преступление, пусть даже и небольшое.

Талант доктора Фича  рано или поздно пробил бы себе дорогу. Он относился к тем людям, которые точно знали, чего хотели, и отчетливо видели перед собой цель. К сорока годам Фич знал о строении человека все, что было известно на сегодняшний день. Но его интересовало большее. Он хотел понять о человеке не то, где у него печень, или селезенка, не то, как тело реагирует на тот или иной ущерб, Фич желал понять,  где у человека находится душа. Он видел, что люди все больше доверяют свою жизнь машинам, все больше отдаляются друг от друга. В магазине уже не встретишь продавца человека, на заправочной станции уже не расплатишься наличными, перекинувшись парой словечек с симпатичной девушкой в окошке, все это выполняли роботы. Бездушные машины. Давно ли к вам приходили в гости друзья? А есть ли у вас друзья? Я не имею ввиду социальные сети. Приходя на работу, вы первым делом проверяете интернет почту, автоответчик, голосовую почту, но это все деловые контакты. Находясь в Волгограде Сити, или в другом большом мегаполисе Делового Мира, вы улыбаетесь в камеру своему чернокожему  партнеру по бизнесу в Венесуэле, но при этом вы даже не заметили, что не поздоровались утром с соседом по лестничной клетке. И он вас не заметил, спеша на работу. Это уже норма, и это очень не нравилось  доктору Фичу. Он с упоением слушал рассказы своего деда, который рассказывал, что на заре уходящего века люди здоровались и разговаривали, случайно встретившись на улице. Вот так случайно встретиться  на улице в реалиях современного мира было попросту невозможно. Пешеходы уже вымерли как класс. Он скучал по тем временам. Что бы совершить обычную покупку молока или овощей, вам достаточно было нажать на пульте управления комнатой нужную кнопку и просто проговорить нужные слова. Даже не  обязательно называть номер квартиры, ваш тембр голоса программа «понимала» и без этого. Минут через пять продукты были уже у вас. Доставка работала круглосуточно и там никогда ничего не путали. Роботы…

Но 25 декабря 2075 года доктор Лен Фич был на пороге открытия. Долгие месяцы он не покидал свою лабораторию только для того, что бы спустя некоторое время люди зажили другой жизнью. Жизнью, в которой были и радости и слезы, были походы на пикники и поездки к родственникам. Что бы вновь в театрах давали спектакли, и что бы люди переживали настоящими чувствами трагедии и комедии, которые обыгрываются живыми людьми, прямо перед вами. Это уже казалось Фичу так близко, что вот протяни руку и ухвати, сжав руку в кулак. На город опускался вечер. Надо сказать, что у университета, где работал доктор Фич, проблем с расходным материалом не было. Многие крупные медицинские учреждения заключали контракты с планетами-тюрьмами на поставку, как бы это кощунственно не звучало, трупов в лаборатории. Человечество давно уже перешло на кремацию, и надобность в кладбищах, которые занимали огромные участки земли, отпала сама собой. Конечно, агенты мелких лабораторий договаривались с работниками крематориев, и за хорошее вознаграждение вывозили тела умерших, но все чаще такие действия приводили виновных прямо в Суд. А процессы эти были быстрыми. Следующая, и, как правило, окончательная точка – соседняя планета-тюрьма. На город опускался вечер…

Несколько дней к ряду Лен Фич проводил исследования в своей лаборатории с помощью ультразвука, рассматривал спектральные карты анализов, которые ему постоянно приносили его лаборанты, сам принимал участие во вскрытии трупов, только что переправленных из тюремного морга. Все шло отлично. Фич пребывал в отличном настроении. Конечно, надо сказать, что душа человека это нечто неосязаемое, нечто непостижимое, как вакуум, который нес смерть всему, что находилось не под кислородным куполом, но все же она, душа, обязательно была в человеке.  Ее можно назвать как-то по-другому, по-научному, но она была. Хотя, когда мы говорим о душе человека, какая здесь, к черту, наука. В чем она нам может помочь. Возможно эта аура, невидимая защита человека. Вот собаки. Они же чувствуют запах страха, чувствуют, когда их боятся. А в школе, когда вы не готовы к уроку, почему учитель спрашивал именно вас? Страх, отчаяние, радость, любовь, наслаждение - эмоции. Порой скрытые эмоции,  но если уметь «читать» эти эмоции, можно управлять людьми, или можно втереться им в доверие, пользоваться ими. Да, это в принципе одно и то же. Но можно дать человеку все, что он хочет, когда ты знаешь о его слабостях, о его желаниях. Доктор Фич хотел превратить слабости человека в его сильные стороны. Он хотел сделать человека более человечным. Лен был ярым противником взглядов Сэма Бардо, который внес предложение в Высшее законодательное собрание страны о вживлении младенцам, правда, пока еще на добровольной основе, чипа в затылочную часть черепа, который бы позволил малышам развиваться намного  быстрее, и постигать разные науки на более ранней ступени своего развития. Проводимые опыты показали, что двое из десяти малышей умирали, не дожив и до семи лет. Но, правда, другие, переступив этот порог, делали немалые успехи в учебе, опережая своих «обычных» сверстников по успеваемости в разы. Процент смертности был так мал, что в Высшем законодательном собрании одобрили предложение господина Бардо,  и уже на следующий день в частные клиники выстраивались огромные очереди счастливых родителей с несчастными малышами на руках. Нет смысла говорить о том, что все частные клиники по вживлению «чипов мудрости» принадлежали Сэму Бардо. Иногда сам Фич понимал, что идея очеловечить человечество глубоко утопична. Нельзя вылечить наркомана, если тот сам этого не желает. Люди были довольны тем, что у них было. Их все устраивало, и только Лен Фич, и ему подобные, в явном меньшинстве, кучкой продолжали бороться с системой. 

И так, рабочий день уже давно закончился, и Фич, оставшись один на один с собой в комнате, стоял перед зеркалом. Кого он увидит в нем завтра утром? Будет ли это отражение ему родным, или оно будет ему противным и чуждым? Все решиться еще сегодня, 25 декабря 2075 года.  Он разделся, сложил вещи аккуратно на стул, обувь поставил тут же. Облачился в специальный халат и покинул комнату. В лаборатории было тихо. Он прошел мимо включенных компьютеров, на экранах которых светились разные графики, просчитывая новые данные и заполняя ячейки таблиц. Было тихо. Лен зашел в специальную камеру. Он знал, что уже скоро выйдет оттуда другим человеком, но не знал каким. Его не пугало это, он точно знал, что это не смертельно. Все остальное – вторично. Дверь камеры закрылась, и мгновенно на приборной доске, которая находилась вне камеры, начался обратный отчет. Программа была запущена. 60 секунд, 59 секунд. Время выйти еще было, но Лен Фич не думал об этом, он лег на специальную кушетку, 25 секунд, 24 секунды, невидимое тепло проникало в каждую клетку тела доктора, перед глазами все медленно поплыло, но он продолжал оставаться в сознании. 5 секунд, 4 секунды. Он напрягся, и вдруг почувствовал, как сотни лучей со всех сторон камеры одним разом ударили своим тонким светом в него, совсем не защищенного человека.  Энергетические потоки проходили сквозь его тело более сотни раз в минуту, в голове что-то загудело, и Фич потеряв сознание, закрыл глаза. Это было воистину светопреставление. Со стороны казалось, что разряды молнии, не переставая, бушевали там, за матовым стеклом камеры. И выжить тому, кто внутри не было шанса…

Самым первым сотрудником, который приходил на работу в лабораторию, был  Доддс. Именно он, старший сотрудник Доддс, первым увидел доктора Фича. Тот стоял у окна и поливал герань:

- Знаешь Доддс, сегодня утром я позвонил Липцу, в университете мы с ним крепко дружили, Доддс. Он вживил своей малютке «чип мудрости». Она не прожила и недели. Он сожалеет об этом. И что? Смысл в его жалости? Его дочь умерла, а ему остается только это – сожалеть. Он с трудом вспомнил меня, Доддс, Фич не поворачивался, но было видно, что слова даются ему с трудом. Чуть позже я позвонил Палану. С ним мы долго работали в «Главной клинической». Потом часто созванивались, делились своими успехами, он до сих пор практикует, у него золотые руки, Фич обернулся и посмотрел на Доддса, - недавно Палан получил свежий материал с морга для опытов, а когда разрезали мешок, и извлекли тело на рабочий стол, узнал в нем племянника. Своего крестника. Он тут же   позвонил брату, отцу этого бедняги, и узнал, что Бак, бедный мальчик, угодил в переделку, его приговорили к пяти годам тюрьмы, и больше парня никто не видел. Это уже длится три года, а он, его родной дядя и знать то об этом ничего не знает. Никто не сообщил ему об этом, все как-то время не находили. Да и зачем делиться бедой.  Палан сам хорош. Боже, куда мы все катимся? Фич вышел из лаборатории, взяв плащ, он вышел из здания. Больше его никто не видел. Он вернулся домой, собрал самые важные вещи, загрузил их в свой старенький грузовичок, потом заехал на работу к жене Энн, далее они забрали дочку Лизу и уехали из города в южном направлении. Его открытие никому не потребовалось, он же не изобрел таблетку от бедности. Фич ясно понял, что после этой ночи он стал для этого мира изгоем. Он остановился в одном из районных центров, куда еще прогресс не дошел своими угрожающими шагами. Фич проиграл ту битву, но, не желая  проиграть войну, он больше никогда не занимался всякого рода научными опытами. Фич стал писателем фантастом. Он изобрел новое направление в литературе, он фантазировал о прошлом. О старом добром прошлом, которое уже почти никто не помнил, но о котором так красочно рассказывал ему его дедушка. О том времени, когда прохожие могли случайно встретиться на улице и просто разговаривать. О том времени, когда люди ходили друг к другу в гости, и в действиях этих вроде и не было никакой фантастики, но это было так непостижимо. Книги его пользовались успехом, и главная тому причина была в том, что написаны они, были с душой. Где находиться эта душа- никто не знает, но если такие книги трогали за живое, то значит не все еще потеряно для человека.

Другие произведения автора:

Дядя

Лив Ягрелл покидает дом

Не лезь, если не просят