Дождливый сенокос

Дождливый сенокос

Лето. Сенокосная пора. Отец в отпуске, смотрю - засобирался … Легковушку загрузил под самое «нихочу» - тут тебе и косы, и вилы, и грабли и еды на неделю. Ну, и меня с собой прихватил – я ж в семье старший из детей, вроде как первый помощник. Хотя, на самом деле, помощи от меня не так уж и много – скорее всего отец меня берёт «за компанию» … одному не так скучно в глухих степях, да и мало что - в степи и зверьё можно встретить, и змей ядовитых, и … недоброго человека, а так всё ж не один! Собрались мы и … а мне то, собственно, ехать и хотелось – мир посмотреть, и не хотелось – дома то лучше, да и планы были авиамодель новую достроить … ну да отцу помогать надо – куда денешься.

Короче, быстро «сказка сказывается», да … вот мы уже и за околицей. А поехали мы прямиком из Анара в сторону Константиновки. Это примерно на восток – местные в курсе куда это. Через девять километров нам преградило путь водное препятствие – река Ишим. Только преградило – это слишком громко сказано, ибо это истоки Ишима – в некоторых местах его можно перейти, не замочив ноги … по камешкам, хотя есть и заводи, где рыбу можно ловить даже сетями и бреднем. Но не в препятствии дело – мы сами тут остановились, чтобы водички питьевой набрать. А ключей здесь довольно много. Некоторые расположены чуть выше основного зеркала реки – в виде небольшой лужи с каменным дном, булькает водичка прямо из под камней и ручейком стекает в реку. А вода такая чистая – в самой реке зарослей много, а тут даже вокруг родника чисто, и такая холодная, несмотря на солнце … пьёшь – зубы ломит, а ещё … вкусная.

Набрали мы водички пару канистр, чуть-чуть отдохнули, полюбовались девственной красотой природы, ну а я ещё и босиком по мелководью побегал – лепота! Вдруг, смотрю – у берега под кустом велосипедная ручка валяется (что на руль надевают), а у меня как раз на моём новеньком «Урале» лопнула, вот, думаю, как повезло, словно кто-то специально для меня её тут потерял. Ну, я хвать за ручку, вытаскиваю из воды и … слышу смех отца. И уж потом обращаю внимание на то, что у меня в руках – огромный рак шевелит клещами. Вот тебе и велосипедная ручка! Мы с отцом ещё с десятка два таких ручек «понаходили» – из них прекрасный обед получился!

Поехали дальше. В голой степи попадается небольшое озеро с … красными берегами. И вода в озерке тоже красной кажется. Ну, не совсем красной, с фиолетовым оттенком. Где-то ближе к бардовому. «Это от глиняных пластов такое - поясняет отец – она тут такого цвета, а дальше есть и белая глина, я позже покажу». Подъезжаем к посёлку в два десятка домов, ну … контора ещё и магазин особнячком стоят, а на пригорке, что невдалеке от посёлка, кузня дымит – словно храм местный возвышается своей островерхой крышей. «А это «Красное озеро», я тут прошлым летом работал в местном совхозе – поспешил похвастаться я – сено нашей Зорьке на зиму зарабатывал!». «Точно, точно … - довольно ухмыльнулся отец – но сейчас мы тут останавливаться не будем, хотя здесь и живут наши дальние родственники – дела нас ждут».

Едем дальше. Словно из под земли выросли какие-то возвышенности. Небольшие сопочки, что из Анара смотрелись как низенькие холмики на горизонте, превратились в настоящие горы. «Ерментауские горы – поясняет отец – отдельные вершины высотой до километра доходят». Камень, из которых они сложены, что-то вроде как на песчаник похож, но уж больно старый какой-то – многие прямо рассыпаются в руках … и лишайником во многих местах поросли. Отец меня предупреждает: «Повнимательней будь - в каменных россыпях гадюки водятся, они ядовиты!». И точно, смотрю, лежит одна - на солнышке греется. Я кинул в её сторону небольшой камешек – будто серебром сверкнуло извилистое тело и тут же юркнуло в … никуда, словно исчезло. Вспомнилось, как недавно я ехал по степи на велосипеде. Спускаюсь с горочки, набрал скорость и … прямо на дороге разлеглось десятка два гадюк – солярий себе тут устроили. Я только и успел ноги под себя поджать – прямо по гадюкам и проехал. Они врассыпную, а несколько в спицы угодили. Проехал это гадючье место, остановился, смотрю – спицы в крови, а один обрубок змеи в спицу зубами вцепился и не отпускает … яд по спице капелькой стекает. Ну … нашел палочку и еле отковырял. Так что … предупреждения отца были не лишними! Да и по прошлогоднему сенокосу помню – на работу разрешали ходить только в кирзовых сапогах, без таковых отправляли домой. Бывало, подцепишь валок сена вилами, а из под него … гады в разные стороны, да ещё и шипят.

Едем дальше. Вот уже и леса появились, сначала мелкими колками, потом массивы покрупнее пошли – в основном берёза, реже осина, изредка, в большинстве своём по берегам рек, попадается черёмуха, жостень (противоположность черёмухи – ягоды той «вяжут», а этого – «слабят»), тала, заросли ежевики, шиповник. Что заметил - стволы у берёз крученые какие то. Видимо казахстанские ветра постарались.

Подъезжаем к крупному посёлку. «Константиновка» - поясняет отец. «Тут у нас тоже какие-то родственники имеются – тятя говорил, но я с ними не знаком, поэтому, едем дальше» - комментирует ситуацию отец.

Подъезжаем к ещё одному посёлку. «Белояровка» - поясняет отец (так посёлок называют местные, но если судить по карте, то – Белоярка). «Почему «Бело…?» - спрашиваю я. «Сейчас увидишь …» - отец останавливается у небольшой речушки (местные её называют «Оленти»). В одном месте глиняный берег подмыт – цвет белый. Опа … зияет большой дыркой пещера – тут нуждающиеся добывают глину для побелки стен. Видел я таковую в городе на базаре. Её в лепёшках продают. Так вот где её берут, оказывается! Выработка-пещера уже довольно большая, внутри прохладно и сыро – жуть берёт, заходить побоялся – вдруг обвалится …
Заезжаем в посёлок. «Остановимся пообедать у дальних родственников – поясняет отец – хотя … я их почти не знаю, заезжал как-то всего один раз». Однако, встретили нас как самых близких родственников – за обедом долго выясняли, кто кому и как приходится. Так и не определившись в этом вопросе из-за незнания соответствующих родовых терминов, мы поблагодарили хозяев и на минорной ноте распрощались.

Дальше пошли сплошные леса, берёзы стали величественнее и … прямее. Дорога петляет меж белотелых стволов – лепота … приятно глазу. И только изредка серо-зеленые осины вносят разнообразие в берёзовое царство. Вот, наконец-то, прямо посреди рощи въезжаем в какой-то посёлок, состоящий всего из одной улицы. «Приехали – Каратал» - поясняет отец. В центре улицы подъезжаем к одному из домов. «Тут тоже живут наши родственники» - комментирует отец. Заходим, здороваемся … Странный дом, какой-то – всюду стоят ящики, банки, на плечиках висит одежда, дом почти завален … разной утварью, именно утварью, ибо тут как в Ноевом ковчеге – «разной твари по паре». Хозяйка, заметив мой удивлённый взгляд, поясняет – она продавщица, а магазин у неё на дому, тут так заведено … из-за отсутствия государственного здания под магазин. Одним словом – «два в одном» – и живём тут, и продаём … Хозяйка угощает меня огромной коробкой мармелада.

Да … сейчас бы на нашем месте Куравлёв, что из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», выразился бы непременно так: «Это мы хорошо попали … повезло!».
Ну да недолго длилась сия «идиллия» - после сытного приёма и переговоров с местным начальством на предмет разрешения сенокоса, мы отправились на указанное нам место своей «сенно-заготовительной работы».

Это было довольно далеко от посёлка. Но зато здесь было много полян и прогалитин.
А трава – это что-то! Самое настоящее разнотравье – пахнет … разноцветный букет! Высотой – по пояс! И каким диссонансом на этом фоне вспоминается скошенная трава на городских газонах – разница как между небом и землёй! Ну а на опушках масса разных ягод. Многих я и названий не запомнил (отец показал, какие съедобные, а какие нет и даже встречаются … ядовитые), но вот вкуснейшую землянику трудно не запомнить. Внутри же леса травы нет, почти голая поверхность, устланная прошлогодней листвой. Но зато костяники полным-полно, её красные «светофоры» сияют под многими стволами лесных «блондинок » - берёз. И грибы – каких только нет. Я, было, кинулся их собирать, но отец остановил: «Нарвём попозже – свежее будут к обеду».
Начали косить. Отец не спеша укладывал наземь валок за валком. Я работал граблями. После того, когда сено подсохнет, сгребал его в небольшие копны. И так мы косили дня три. Ночевали прямо в машине, ибо снаружи заедали комары. И тут на четвёртый день, когда мы уже собирались «сворачиваться» - начали сгребать сено в скирду (большую копну), начался дождь. Он был мелкий, обложной, как говорил отец. Это я сейчас знаю из курса метеорологии, чем отличаются обложные и ливневые осадки, а тогда … Короче – дождь шел несколько дней. Дорога, почти еле заметная в траве, по которой мы сюда доехали, размокла вчистую. Об «эвакуации» из леса на машине не было и речи, а до посёлка было о-го-го – больше десятка километров. Пешком, да ещё в такой дождь и по размокшему грунту – отставить! Мы, как ни старались поменьше быть на отрытом воздухе, всё же промокли до нитки. Весь день в машине сидеть не будешь, до ветру, но выскочишь из неё, а трава мокрая-премокрая, да и поливает сверху так плотно и нудно … Я замёрз до «цуциков», как тогда говорили - зуб на зуб не попадал. До сих пор помню тот дрожь. Отец соорудил шалаш, но в нём было ещё холоднее и мокрее. А сено сырым тоже везти нельзя – пропадёт, да и бросать свою проделанную работу тоже «не с руки». Увезут – «как пить дать» и спасибо не скажут! Вот и сидели мы под проливным дожём почти неделю – ждали ясного солнышка. Как ещё не простыли – до сих пор удивляюсь! Монотонный лепет капель по листьям так и убаюкивает, тем более, когда делать нечего, так и клонит в сон, а уснуть не можешь – холод и сырость не дают. И всё равно – дождь в лесу – фантастически величественное действо. Театр под открытым небом. Вот она наивысшая сила в этом мире – природа! Её дыхание прямо таки и чувствуется из разверзшихся небес.

Наконец, небо очистилось от туч. Оно было словно вымыто недельным дождём – ясное и голубое-голубое. Лучи солнца сначала высушили кроны берёз, а потом дело дошло и до нашего сена. Через день по дороге уже можно было проехать, и мы отправились, наконец-то в посёлок. Наши дальние родственники уже изрядно поволновались, хотели организовать поиски, да вся техника вязла в грязи – ничего не вышло, а тут мы сами приехали. Отец договорился с руководством на счет сеновоза и уже вечером мы выехали восвояси. Впереди ехала автомашина с сеном, а за ней плелись мы. Сеновозка издали была похожа на движущуюся копну сена – кабины совершенно не было видно. И только по мотающимся по дороге огням от фар можно было догадаться, что едет сеновоз. Отец всё меня просил: «Володя, ты только мне спать не давай, если засну – сразу буди!». Что я многократно и делал. Как только отец начинал клевать носом в руль, а машина уходить из наезженной колеи, я сразу толкал его в плечо. Домой мы приехали уже поздно за полночь. Сено свалили прямо посреди двора и, уставшие, тут же завалились спать. В сеновал уложили сено уже только на следующий день.

Прошло много лет, уж давно нет отца …, но я до сих пор помню «дикий» холод и неописуемый дискомфорт, который принёс тот далёкий дождь из детства.
Как вспомнишь, так «мурашки» по коже … А ещё помню запах сена, тот самый … цветной!

29.07.2013г. Рубцов В.П. UN7BV. Астана, Казахстан.

 

Другие произведения автора:

Ликвидация 50 лет спустя (репортаж из будущего)

Белый танец примиренья

Отцы и дети. КВН для