Дневник федерального судьи ч. 4 гл. 16. Подполковник в отставке - водитель миллионера - прапорщика

Они познакомились с Виноградовым в 2004 году в академии правосудия. Виноградов сидел за столом на первом ряду, прямо перед кафедрой преподавателя. Ерёменко, читающий лекции по изменению уголовного законодательства постоянно обращал внимание на этого судью, избранного старостой потока, который активно участвовал в обсуждении актуальный проблем, сложившихся в судейском сообществе.

Виноградов к тому времени шесть лет возглавлял Совет судей области и поднял на обсуждении важный вопрос - об обеспечении безопасности судей.

Многие судьи могли назвать примеры из личной практики, когда при вынесении приговора или решения суда, в их адрес и в адрес их родственников, высказывались угрозы уничтожения имущества и даже лишения жизни. Вот и Владимир Николаевич рассказал, как заместителю председателя суда области, подожгли входную дверь в квартиру.

Виноградов обращался по этому факту в УВД, прокуратуру, но виновных так и не нашли. Хотя из материалов гражданского дела, которое рассматривала заместитель председателя областного суда в кассационном порядке, было ясно, кто заинтересован в вынесении неправосудного решения. Виноградов рассказал, что они ввели в практику принимать на работу в качестве администраторов судов, отставных офицеров МВД и армии.

После занятий Ерёменко подошёл к Виноградову, который так и сидел за своим столом и с удивлением увидел, что тот записывает в свой блокнот стихи.

Увидев удивленное лицо лектора, Владимир Николаевич рассказал, что он пишет стихи и прозу давно, является членом союза писателей, вот и сегодня он написал стихотворение, посвящённое офицерам.

Николай Николаевич попросил прочитать его, Владимир добавил, что это стихотворение он внесёт в свою новую повесть, которую назвал «Взводный». Эту повесть он посвятил своему отцу, прослужившему в Красной и Советской армии сорок один год.

Костюм он в магазине примерял,

Осанку воинскую он не потерял,

Широкоплеч, высок и весь седой,

Стоял у зеркала, с открытой головой.

Совсем недавно, он носил мундир,

И обращались все, товарищ командир!

А их он называл, сынки мои,

Но кончились ученья и бои.

Года минули, он давно в запасе,

И правнучка его, в четвертом классе,

Костюм на нем, сидит, словно влитой,

Но  нет медали,  с гранью золотой.

Покупке этой, не совсем он рад,

В костюме, не пойдет он на парад!

Вечером у себя дома Ерёменко включил компьютер и прочитал: «Офицер запаса  - военнообязанное лицо, имеющее  офицерское звание, не находящееся на действительной военной службе. Его не следует путать с офицером в отставке, который перестал быть военнообязанным по возрасту, состоянию здоровья или иным причинам».

На следующий день, до начала своей лекции на перерыве Николай Николаевич подошёл к Виноградову, стоящему у окна в коридоре и что-то записывающего в свой блокнот:

- Давайте познакомимся поближе, - предложил он высокому, седовласому, подтянутому судье. – Я вижу, что вы тоже были офицером.

Виноградов рассказал, что двадцать лет служил в органах внутренних дел, а вот одиннадцать лет работает судьёй, из них десять председателем районного суда.

Владимир Николаевич достал из кармана фотографию:

- Хочу написать историю этого достойного офицера, его отношение к службе, его подвиги  и огорчения.

Николай Николаевич увидел на фото моложавого человека, с острым подбородком, широким лбом и глубоко посаженными голубыми глазами. На парадном мундире, одетым в честь Дня Победы, золотом сияли погоны подполковника.

Не думал Ерёменко, что судьба несколько раз сведёт его с этим подполковником.

В первый раз они столкнулись у двухэтажного административного здания санатория «Светлана». Это здание было похоже на маленький замок, над его крышей высились острые шпили. На первом этаже они вместе сдали свои путевки и медицинские карты, а потом двадцать один день жили на одном этаже.

Рядом с административным зданием, была небольшая площадь, по сторонам её стояли два здания, на третьем этаже здания справа им выделили номера.

Когда в этот же день Николай Николаевич вышел из здания, чтобы пройти в лечебный корпус, он увидел лавочки, обросшие по сторонам и сверху лианами, это было так удивительно. Николай Николаевич и пальмы впервые увидел в Сочи.

Ерёменко два раза перешёл дорогу и оказался на набережной, с которой видны были бескрайние просторы моря. Николай обратил внимание, что у самого берега вода была сероватого оттенка, дальше синего, а до самого горизонта – голубая.

Там, вдалеке, можно было разглядеть огромное судно, а совсем недалеко от берега, моторная лодка тащила за собой на длинном канате параплан. Можно было разглядеть мужчину, который летел с открытым ртом, видимо кричал, он активно дрыгал ногами.

Ерёменко достал из пакета небольшой фотоаппарат и сделал несколько снимков. Пройдя несколько шагов, он увидел лавочку, на ней сидел тот самый подполковник Володя Кузов, о котором рассказывал Виноградов.

Подполковник встал, повернулся к морю спиной и сфотографировал фонтан, украшенный зелёными чашами, будто их малахита.

Ерёменко, проходя мимо них, ещё подумал, что делал их Данила мастер под надзором строгой Хозяйки Медной горы.

Николай Николаевич первым представился Кузову и рассказал, откуда знает его.

- Я рад нашему знакомству, - Ответил Кузов.

Ерёменко совсем не удивился философскому складу ума отставного офицера.

- Я долго не мог найти себя на гражданке. Ведь давно известно, что самые часто встречающиеся  вакансии для военных запаса или в отставке  - это работа в охранных предприятиях.

Я,  бывший командир батальона мог бы работать охранником, инспектором отдела охраны, начальником службы безопасности, можно было пойти в инкассаторы, менеджером по продажам, судебным приставом.

Но меня попросил поработать водителем бывший прапорщик, который стал крупным олигархом, нажившим состояние за время службы. Я согласился. Очень хотелось узнать, каким способом он разбогател.

Это мнение у меня укрепилось, когда я узнал, что у него есть вилла в Греции, жена имеет магазин в городе Одинцово.

Хотя, как говорил мне этот прапор, прибыли магазин не даёт, а поэтому, он каждый месяц выделяет жене десять тысяч долларов, для поддержания деятельности жены и поднятия её престижа.

Я согласился на зарплату в пятьдесят тысяч рублей, только бы установить факты хищений и привлечь этого олигарха к уголовной ответственности.

А как мне было трудно из-за разной специфики трудовой деятельности у военных в отставке адаптироваться на новом месте работы.

Мои бывшие сослуживцы работающие на гражданке не первый год, рассказывали, что на первых порах приходится сталкиваться с разным трудностями.

Поначалу всё кажется непривычным, особенно если человек провел на военной службе двадцать лет и больше. Одним мешают предубеждение в обществе по отношению к военным и нечестность окружающих, другим – однобокость военного образования.

Кузов замолчал, на насколько минут, он смотрел на голубые волны, с шумом накатывающие на берег, потом, словно стряхнул с себя тяжесть воспоминаний, продолжил:

- Я три раза писал рапорт, чтобы меня отпустили учиться в Академию, но мне всё отказывали, служить некому. А ведь я женился на армии, мой батальон был лучшим в военном округе. Мои воспитанники служат в охране первых лиц государства. Но у меня до сих пор нет детей, да и жениться только планирую.

В начале девяностых, я очень переживал за развал Союза, был зол на тех, кто ослабил мощь страны. Особенно тяжело было, когда министром обороны назначили «табурета». Вот тогда началось такое…

Воровали многие и не только старшие офицеры, но и прапорщики, как и мой новый «хозяин» жизни. - Кузов еле слышно пробормотал бранные слова. – Я когда готовился поступать в Академию, причитал, что офицерский корпус  объединял лучшее, что было в России в смысле человеческого материала.

Офицерское сословие вообще было наиболее образованной частью общества, ведь девяносто процентов деятелей российской науки и культуры происходило из этой среды.

 Как наиболее качественная в нравственном отношении часть общества офицерство чрезвычайно широко использовалось в прошлом на гражданской службе, на нём  держалось и общегосударственное управление.

Долгое время бывшие офицеры составляли подавляющее большинство гражданских чиновников средних и старших рангов, не говоря о том, что в гражданских ведомствах оказалось и множество офицеров действительной службы, ведь к 1796 году в России на гражданской службе насчитывалось около одной тысячи офицеров. Это притом, что в самой армии служило около трёх тысяч.

И что важно, они составляли до половины всех гражданских чиновников «генеральских» рангов. Даже в начале двадцатого века на гражданских должностях состояло около трёх тысяч офицеров. Это не считая, что должности губернаторов, вице-губернаторов, градоначальников, начальников областей и уездов на окраинах страны замещались генералами и штаб-офицерами действительной службы.

А что сейчас? После отставки, или ухода в запас, мы, по сути, никому не нужны! Вот и получается, что часть идёт в правоохранительные органы, а часть пополняет ряды организованной преступности.

Второй раз Ерёменко столкнулся с Кузховым в санатории «Светлана» через год. Их направили проживать в шестнадцатиэтажный корпус с двумя лифтами, перед которыми после возвращения отдыхающих из столовой всегда было очень много народа.

Кузов и Ерёменко стали подниматься на свои этажи пешком. На каждой межэтажной лестничной площадке стояли огромные вазы, в которых росли цветы «ночная красавица». Эти цветы закрывали свои соцветия на день и только вечером, проходившие мимо отдыхающие, а их было совсем немного, люди в основном пользовались лифтами, цветы  открывали такое разноцветье, что хотелось читать стихи о любви и даже петь.

Но ночью тишины не было. Рядом со зданием проходила основная городская дорога, и было так шумно, будто колоны танков проходили мимо.

Следующим утром Николай и Володя купили в аптеке «бируши».

К трёхэтажному зданию столовой, они шли от спального корпуса через дорогу, мимо большого здания таможни, рядом со столовой было здание лечебного корпуса. Однажды проходя мимо ларька с фруктами, купили спелый инжир.

Николай и Володя впервые в жизни спелые и такие сочные и сладкие фрукты.  Их  ели, гуляя по аллеям дендрария.

Вот китайский фонтан, а вот индийская сирень, пяти разных цветов, вот удивительные строения, похожие на виллы патрициев древнего Рима.

Японский сад камней, с множеством параллельных округлых многочисленных борозд, разделённых положенными рядом камешками.

Володя Кузов рассказал Николаю Николаевичу, что он пошёл учиться в высшее военное училище по примеру соседа - Виноградова, который на восемнадцатилетие подарил ему «золотые» майорские погоны от своего старого парадного мундира.

Ерёменко и Кузов часами ходили по набережной у моря, заполненной сотнями ларьков, часто проходили мимо статуи морского царя. Пешком они ходили к железнодорожному вокзалу покупать билеты на обратную дорогу, не прятались от коротких, тёплых летних ливней.

Володя поделился в Ерёменко своими мыслями:

- А ведь если подумать, положение Советского, а теперь русского офицера по сути своей глубоко «идеологично».

Офицер не может воспитываться иначе, как в представлениях о благородстве и почётности своей миссии, в осознании своей высокой роли в жизни государства и своего народа.

Для того чтобы ощущать гордость за свою профессию, офицер, прежде всего, должен видеть в ней некоторый высший смысл, а не просто изыскание средств, к существованию.

Офицер по самой природе своей профессии нуждается в четких и ясных ориентирах, он должен быть уверен, что за его спиной стоит власть, которая воплощает интересы страны и всех народов её населяющих, которая ни при каких обстоятельствах не даст в обиду его - защитника этих интересов. Только тогда он будет свободен от забот о выживании своей семьи и недосягаем для разного рода шкурных соблазнов.

Да, я ведь сейчас работаю администратором в районном суде, прапора - олигарха осудили на десять лет, он торговал оружием.

А ведь нужно отметить, что раньше в России российское офицерство, прапорщики тогда были офицерами, представляло собой уникальный сплав носителей исторического опыта разных культурно-национальных традиций - как западных, так и восточных.

Тогда, было характерно, что иностранные выходцы, принявшие русское подданство, отличались преданностью российской короне и давали существенно более низкий по отношению к своей  численности процент участников антиправительственных организаций. Практически не встречалось случаев измен в пользу единоверцев со стороны офицеров-мусульман во время турецких и персидских войн. Умение российской власти привлекать сердца своих иноплеменных подданных немало способствовало могуществу империи.

В это время Ерёменко вспомнил предательство народов России генералом Дудаевым, который развязал войну против народов России.

- Важной чертой российского офицерского корпуса, продолжил Кузов, - был наследственный характер. Дети лиц, первыми в своем роду ставших офицерами, практически всегда наследовали статус своих родителей, оставаясь в составе этого слоя. Дети подавляющего большинства офицеров становились офицерами, а среди  офицеров  всегда преобладали дети  офицеров.

Вот бы в современной России это возродилось, армия была бы ещё крепче и сплоченнее.

В третий раз Ерёменко увидел Кузова в Зимнем дворце Санкт-Петербурга. Он обратил внимание на Володю потому, что он стоял вплотную к экскурсоводу и внимательно слушал его рассказ:

- В прошлом это был главный  императорский дворец России. Нынешнее здание дворца пятое по счету, построено в 1762 году итальянским  архитектором  Растрели  в стиле пышного елизаветинского барокко с элементами французского рококо в интерьерах. Начиная с советского времени, в стенах дворца размещена основная экспозиция Государственного Эрмитажа. С момента окончания строительства в 1762 году по 1904 год, дворец использовался в качестве официальной зимней резиденции российских.

 В 1904 году  Николай Второй  перенёс постоянную резиденцию в  Александровский дворец  в  Царском селе. С октября 1915 года до ноября 1917 года во дворце работал госпиталь. С июля по ноябрь 1917 года во дворце размещалось Временное правительство. В январе 1920 года во дворце открыт Государственный музей революции, разделявший здание с Государственным Эрмитажем вплоть до 1941 года.

Володя заметин Николая Николаевича, подошёл к нему. Закачивая свой рассказ об офицерах, подполковник в отставке отметил:

- Сейчас по существу в России необходимо закрепить и развить положение, существующее фактически, предоставив, например, выходцам из офицерских семей преимущественное право на поступление в военно-учебные заведения.

Ведь этому есть пример, несколько лет назад в России на юридической основе было воссоздано казачье «сословие».

Необходимо поставить вопрос и о закреплении особого статуса за офицерством. Мы всегда глубоко уважали такие понятия, как благородство, патриотизм, слово офицера.

Другие произведения автора:

Все поколения людей её встречали

Об этом Киев никому не говорит

Яблочный спас.