Дневник федерального судьи ч. 4 гл. 10. Спор о наследстве

Он с раннего утра собрался поехать в Петропавловскую крепость. Жена Лида, отговаривала его, с утра периодически лил с неба дождь, небо было затянуто тучами, ветер был не сильный, но промозглый.  Однако судья в отставке, Николай Николаевич Ерёменко, исполняя собственное решение, твёрдо, с улыбкой ответил жене:

- Солнышко моё, я там был только один раз, да и то в глубоком детстве. Вот ты недавно мне рассказывала, как в детстве училась плавать у себя, в деревне Товарково. А, улыбаешься, «Тульский» мой пряник!

Ты надувала наволочку и заходила в чистую тогда речку Уперту.

А твой рассказ о том, как мужчины села все вместе каждую весну делали запруду на реке, чтобы дети купались и рыбу разводить, многие там потом рыбачили.

- Да, - мило улыбаясь, Лида перебила мужа, - и я часто ловила на удочку рыбу, она была хоть и мелкая, но почистишь с десяток, зальёшь яичками, такая вкуснотища!

А сейчас на нашей улице «Третье общество» нет ни одного дома.

Лицо миловидной, кудрявой женщины стало грустным, её недавно блестящие зелёные глаза, словно поблекли.

- Даже дорог туда нет, заросло всё «татаркой». - Лида будто стряхнула с себя грусть, и продолжила, - помнишь, в воскресенье мы встретили молодую пару на дачах с соседней улицы?

Николай утвердительно кивнул:

- Мы тогда несли их соседям ведро огурцов.

- Да и в тот день мы собрали три ведра клубники.

Так эти молодые люди, им лет по тридцать, увидев нашу с тобой дачу, стали нас хвалить, - вот как у вас красиво, много цветов, есть клумбы, горки. А наши родственники из Москвы, купили землю под дачу в Тульской области. Они, как и мы начали обживаться, построив сарай. В следующем году, построили деревянный домик, а потом кирпичный, трёхэтажный. Дачитам растут, как грибы, а часть деревень Тульской области, обезлюдили…

- Лидочка, - Николай поцеловал жену в губы, - не расстраивайся и пойми меня, мне так хочется вспомнить детство.

-Да, опять кого-нибудь из знакомых встретишь, задержишься, вовремя не пообедаешь. Я вот приготовила нам овсяную кашу, нарезку из куриной колбасы и сыра. Ты будешь кофе или чай?

- Давай я сам сварю кофе!

- Ты знаешь, я вчера стала читать новости в Интернете, - Лида словно поперхнулась, - не хочется верить, я ведь крещёная,  прочитала интервью Невзорова, который говорил такое…

Николай сразу понял, о чём хотела сказать жена. Невзоров говоря об иерархах церкви, приводил пример, что отдельные священнослужители, имеют очень дорогие машины, ходят на службу, одевая на руки часы стоимостью тридцать тысяч долларов.

Некоторые «сколотили» миллиардные капиталы на спекуляциях табаком, алкоголем и нефтью (церковь в девяностых годах была освобождена от налогов и акцизов).

Ерёменко знал от оперативных работников, что отдельные священнослужители действовали как главы бандитской империи, устраняя и ликвидируя своих конкурентов, об этом в девяностые года писали многие.

В ходе криминальной табачной войны девяностых годов, под руководством некоторых «паханов» теневого бизнеса церкви, было убито множество людей, в том числе помощник Жириковского - Геннадий Двень, по словам Невзорова - бандит из Смоленска, убит был и глава "Росконтрактпоставки", и ещё один помощник Жириковского, Александр Франкевич.

Как подчеркивал Невзоров, один из священников тогда получил блатное «погонялово» - "Табачный", но теперь его чаще называют другой кликухой - Лыжнег, любит он покататься на горных лыжах в гейропе стране вечнозеленых швейцаров Швейцарии, где у него имеется собственная вилла, на которую он летает на собственном самолете.

Николай Николаевич был крещён в детстве, он верил, что имеется во вселенной высшая сила, её можно назвать вселенским разумом, или, если кому угодно - богом.

Он часто встречался со священниками, среди которых были кристально чистые люди, помогающие страдающим людям. Но с годами в стране капитализма всё больше стали появляться среди священников невоспитанные, жадные и корыстные люди, которые подрывают авторитет церкви среди народа и отталкивают от себя народ.

А кому после смерти богачей от церкви достанется наследство?

Недавно, один их учеников Ерёменко, работающий в правительстве Санкт-Петербурга, пригласил Николая Николаевича пролететь вертолётом над городом.

Старого судью поразил вид Петропавловской крепости, она входит в состав Музея истории Санкт-Петербурга. Во время полёта бывший студент рассказывал по микрофону, что в 1924 году крепость стала музеем. 8 ноября 1925 года Ленинградский совет постановил разрушить Петропавловскую крепость, а на её месте построить стадион, но это решение было вскоре отменено.

С 1925 по 1933 годы в Иоанновском равелине находилась Газодинамическая лаборатория, в которой сложился научный и практический костяк отечественной космонавтики и военной ракетной техники.

В 1973 году на месте Газодинамической лаборатории открыт Музей космонавтики и ракетной техники, сейчас носит имя Глушко.

Войдя в ворота Петропавловской крепости, Николай Николаевич направился к Нарышкиному бастиону. Он посмотрел на часы - одиннадцать часов сорок минут, он сам скоро станет свидетелем выстрела сигнальной пушки, который производится ежедневно в 12:00.

Вот прогремел выстрел, после него Николай Николаевич направился к памятнику Петру Великому, установленному в крепости в 1991 году.

Ерёменко знал, что с начала двадцать первого века на пляже Петропавловской крепости проводятся различные развлекательные мероприятия.

В 2005 году во флажной башне установили рояль, время от времени сюда для игры приглашают известных музыкантов. Вот и сегодня должен был состояться концерт.

Подходя в площадке, Ерёменко лицом к лицу столкнулся с соседом по даче, Сергеем Климовым, полковником в отставке.

Сердечно поприветствовав соседа, Сергей Иванович рассказал последние новости, которые произошли в его доме:

- Собаке моей внучки Лены, сделали третью операцию на груди, рак у Йоркширского терьера. А, через несколько дней собаке стало совсем плохо, она тяжело дышала, постоянно покашливала, не давала спать никому, ночью бродила по дому.

В четыре часа ночи я повёз собаку с дочкой и внучкой к ветеринарному врачу, тот сказал, что в легких жидкость, у собачки сильное сердцебиение.

Утром дочь поехала в город в клинику, а там определили, что это было не сердце. Скончалась наша Шармелька, внуки так плакали.

Да, - Сергей Иванович сделал паузу, а потом посмотрел в глаза Николаю Николаевичу, продолжил, - я прочитал копию решения по гражданскому делу об отстранении от наследования одной четвёртой части жилого дома наследника первой очереди Федосеева, как недостойного наследника. Всё произошло так, как ты мне и предсказал.

Жена моего сына просила суд об отстранении от наследования части жилого дома наследника первой очереди своего брата - Федосеева, как недостойного наследника.  Суду пояснила, что Федосеев ничего из вещей из дома не забирал. Она, истица, заявления о продлении срока о принятии наследства не подавала.

Документов, подтверждающих наличие расходов на содержание матери в период болезни, она представить не может. Место нахождения третьего наследника по закону, брата Виктора, ей неизвестно. Доказать недостойное поведение наследника Федосеева она не может.

Николай Николаевич вспомнил подобный спор, который много лет назад рассматривал сам.

Ситуация была несколько другая, спор между матерью умершей супруги и её бывшим мужем.

Ответчик иск не признал, суду пояснил, что он сам построил  дом. Потом познакомился с Ведор,  они начали проживать совместно, потом они расписались. Они совместно прожили девять лет.

Ведар в 1995 году, сама ушла жить к своему сыну Скляр, который употреблял наркотики, она хотела помочь ему и его детям. Всё, что она хотела, забрала - мебель, вещи.

За  тринадцать последних лет жена никогда с ним не общалась. Когда истица приехала забирать из его дома свою мать, к нему не заходила.

Когда его супруга лежала в больнице, он возил ей продукты и навещал. Когда она уехала, он ей отправлял деньги, так как она просила в письме, он продал теленка, свинью и выслал полтора миллиона рублей.

С июня 1997 года, связи с Ведар и её матерью у него не было. Жена так и осталась прописанной в его доме, когда она умерла, её мать обратилась с иском.

Ерёменко помнит, что в суде не было представлено доказательств того, что Ведар является недостойным наследником и при жизни жены, злостно уклонялся от содержания своей нетрудоспособной супруги.

В суде было установлено, что ответчик оказывал Ведар материальную поддержку, навещал её в больнице, помогал деньгами. По её просьбе отправлял деньги в Тульскую область.

Ерёменко сделал тогда вывод, что доводы искового заявления о том, что ответчик «цинично» заявлял о том, что не будет помогать Федореевой, надуманы, не подтверждаются доказательствами.

 В удовлетворении исковых требованиях тогда Николай Николаевич, как случилось с делом родственников его соседа.

Но тут Ерёменко, вспомнив разговор с женой, подумал, что отстранить от наследования родственников нечистых на руку олигархов, да и некоторых священников в пользу церкви или государства, вряд ли получиться. Ведь за двадцать пять лет существования нового экономического строя в стране, ещё не было случая привлечения к уголовной или любой иной ответственности священников, разбогатевших в начале девяностых годов на продаже табачных изделий и алкоголя. 

Много лет читая материалы уголовных дел, изучая статьи в газетах, журналах, интернете, Ерёменко натыкался на материалы об иерархах церкви, имеющих яхты и виллы. А вот в последний год ещё часть граждан Санкт-Петербурга требуют отдать Исаакиевский собор Русской православной церкви.

Николай Николаевич помнит результаты расследования
Комиссии Президиума Верховного совета России, которая в начале 1992 года официально обратила внимание руководства РПЦ на «глубокую инфильтрацию агентуры спецслужб» в Церковь, что «представляет собой серьезную опасность для общества и государства».

В том же году, встречаясь со студентами МГУ, Патриарх говорил: «Факт встречи духовенства с представителями КГБ нравственно безразличен».

Но по утверждению некоторых авторов статей, отдельные иерархи церкви имеют кроме вил в Швейцарии, дворцы в Переделкино, в Даниловом монастыре, в Геленджике, пентхаузы с террасой в Доме на Набережной - с видом на храм Христа Спасителя.

А бывший епископ Виктор (в миру - Пьянков), боясь ответственности за некоторые свои грехи, бежал из России и проживает в Соединённых Штатах Америки как частное лицо.

В феврале 2017 года Ерёменко прочитал, что решение губернатора Георгия Полтавченко о передаче Исаакиевского собора РПЦ не было согласовано с президентом России Владимиром Путиным.

Когда Николай Николаевич собирался посетить Исаакиевский собор, он много читал про него и записал в свой дневник историю его создания.

Возведение храма началось при Екатерине II. В 1762 году Петербург должна была украсить новая Исаакиевская площадь, а в её центре возведен собор.

Ринальди планировал создать изящное строение с пятью расписными куполами, высокой трехуровневой колокольней и великолепной мраморной облицовкой. Однако к моменту кончины Екатерины II, построили лишь наполовину. Взошедший на престол Павел I приказал изъять неиспользованный мрамор, а Исаакиевский собор достроить кирпичом. В результате была уменьшена колокольня, пять легких куполов заменены на один массивный, а мраморная облицовка выполнена лишь до карнизов.

Получившееся приземистое сооружение не соответствовало парадному виду центра Петербурга.

Конкурс на лучший эскиз нового храма Петербурга был объявлен в 1809 году. Личным пожеланием императора Александра I стало обязательное использование алтарной части старой церкви.

Построен собор в 1818-1858 годах по проекту архитектора  Монферрана, строительство курировал император Николай 1.       

Разработкой первых проектов занимались многие именитые архитекторы, но их предложения были отвергнуты императором, так как все они не планировали использовать уже имеющееся сооружение. Архитектором стал приехавший в Россию архитектор Монферран.

После открытия, Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге, находился на государственном бюджете. Высота Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге составляет 101,5 метров.

 Его содержание ежегодно требовало огромных сумм.  Штат служащих при храме был самым многочисленным в Петербурге среди других: к примеру, в нём состояло шестнадцать звонарей, работавших в разные смены.

В соборе крестили членов императорской семьи, храм являлся центром городских празднеств.

В 1928 году храм был передан Главнауке, с него сняли колокола, в юго-западную колокольню добавили шахту лифта.

В 1931 году в нём открыли музей, установили и запустили маятник Фуко в Исаакиевском соборе, как триумф науки над религией.

Фасад храма практически не пострадал во время бомбежек блокадного Ленинграда, но его интерьеру был нанесен немалый ущерб. Собор не отапливался зимой и промерз настолько, что внутренние колонны покрылись инеем. Весной по стенам потекла вода, испортившая множество картин и гравюр.

После реконструкции Исаакиевский собор открыли в 1963 году. Маятник Фуко который в детстве видел в соборе Ерёменко перенесли в Петропавловскую крепость, а здесь закрепили серебряного голубя.

     Зарегистрированная в июне 1991 года церковная община получила возможность совершать в соборе богослужения, которые проводятся ежедневно, за исключением среды.

И вот теперь жители Санкт-Петербурга обсуждают вопрос о передаче собора РПЦ

 Единственный способ сгладить возникший из-за решения о передаче социальный конфликт - это, как показывают опросы населения,  передать собор в совместное пользование города и церкви, писали источники РБК.

Николай Николаевич вспомнил свой серебряный крестик, висевший на гвоздике у его кровати в изголовье, этот крестик был надет на его шею, когда его крестила мать.

 Он вспомнил, как экскурсовод в Исаакиевском соборе рассказывал про одну тайну - сорокалетний срок строительства.

Современники Монферрана объясняли это тем, что некий прорицатель предсказал архитектору смерть сразу после окончания строительства Исаакиевского собора. Поэтому архитектор не спешил со строительством.

Монферран действительно прожил чуть меньше месяца после освящения собора.

И это народное богатство, как и многие другое, которое в девяностые годы прошлого столетия стало собственностью некоторых служителей церкви, останется во владении государства?

Скорее всего, наследство некоторых иерархов после их кончины не будет собственностью ни государства, ни церкви, а останется во владении родственников этих иерархов РПЦ.

Ерёменко вздохнул, посмотрел на часы – пятнадцать ноль, ноль.

Лида опять пожурит его за то, что он был без обеда.

Другие произведения автора:

К семидесяти кое-что забыли

Война разведок ч. 2 гл. 48. Служба и любовь

Я вспомнил летний вечер у костра