Часовые застывшего времени

14 сентября 2013 — Сергей Голиков

Игорь проснулся от назойливого телефонного звонка, нащупав рукою пресловутый аппарат, он поднёс его к уху.

- Алло!

- Привет, бужу тебя, как просил.

- Всё в силе? На рыбалку едем?

- Да, Лёх, сейчас приведу себя в порядок, в общем, в теченье часа жди, буду у подъезда.

- Слушай, Игорёх, я тут подумал, а может чёрт с ней с этой рыбалкой, поедем в деревню!

- Какую ещё деревню?- спросил Игорь, показывая голосом своё недовольство.

- Да тут не далеко, часа два от города, там бабуля у меня живёт, я рассказывал тебе о ней.

- И что там делать?

- Да ты что! В деревне летом! Ну, ты даёшь, братишка. Купаться, загорать, карася половим, у бабули самогон такой…. Ух! Ну, так что, едем?

- Да мне в принципе всё равно, поехали.

- Всё, давай, жду!

«Чудной какой – то, - подумал Игорь, - хотя он всегда таким был».

Нехотя Игорь встал с кровати, прошёл на кухню, поставил на плиту чайник и поспешил совершать привычный ежедневный ритуал по приведению себя в человеческий облик, после чего заварил чашку крепкого кофе и вышел на балкон.

«Середина июля самое прекрасное время года, – подумал про себя Игорь, - ночи почти не заметны, не зря говорят: «Заря с зарёй сходятся», - ну да ладно, пора в дорогу!»

Подъехав к подъезду дома номер шесть, Игорь заметил сидящего на скамейке другана Лёху.

- Наконец – то!

- Удочки взял бы хоть для приличья, рыбак блин, – крикнул из салона своего автомобиля Игорь!

- А сам - то взял?

- А мне зачем? Ты же знаешь у меня другая стихия, я так, отдохнуть!

- Кстати, как в этом сезоне, накопал что нибудь? – спросил Саня, садясь в салон.

- Что значит, накопал? Ты же знаешь, я не для материальных ценностей.

- Ну, да!- сказал Саня, и поднял брови к верху, как бы добавляя мимикой лица, - а почему бы и нет.

- Твою деревню война затронула? – спросил Игорь.

- Так не много, не доходя до деревни километра полтора, остановили немца.

- Ты лучше у бабули спроси, ей тогда десять лет было, окопы рыть помогала, там ведь всего одна рота была наших и то из детдомовцев.

Дальше они ехали молча, думая о чём-то своём, а вдоль обочин мелькали поля, заросшие травой и кустами, полуживые деревушки, в которых жили в основном старики, и дорожные щиты с пожеланием доброго пути.

- Вот и приехали! – сказал Саня, – вон, тот дом!

Не успели они выйти из машины, как бабушка Сани уже появилась на крыльце.

- Привет бабуля! А я не один, с другом, Игорь зовут.

- Здравствуйте, баб Мань, – вежливо поздоровался Игорь.

- Здравствуйте, милые! Ну, проходите в избу, покормлю вас с дороги!

- Вроде пока и не хочется, - сказал Игорь, в общем как обычно говорят в таком случае.

Изба бабы Мани была небольшая: три окна по фасаду да два - со стороны крыльца, притом ещё и ощутимо косилась на правый угол. Зато внутри чисто, уютно, без особого захламления.

- А что мне пенсионерке ещё нужно?- сказала, улыбаясь, баба Маня. – Телевизор, радио, кровать да образа в углу, это вам молодым, городским….

- Да ты садись милый, садись, - сказала бабушка Игорю.

- Ба, самогонки – то принеси, угости гостей дорогих!

- Вот тебе бы как раз и не за что, – сказала баба маня. – Мать твоя звонила, говорит, пьёшь, жену обижаешь.

- Её обидишь! Себе дороже встанет.

Ничего не ответив, бабушка вышла из избы, а когда вернулась, в руках её красовался трёхлитровый баллон самогонки и большая тарелка солёных огурцов.

- Вот, Игорёчек, попробуй. Ещё моя бабушка по этому рецепту гнала, вот и я переняла, а сама не пью, даже не пробовала никогда.

- Святой Вы человек, баб Мань! Ну, за вас, храни вас бог!

Выпив и закусив ядрёным, хотя и прошлогоднего посола огурцом, Игорь всё же отважился спросить про военные действия, о которых кратко ему поведал Саня, но долго не мог решить с чего начать.

- Баба Маня! Я слышал здесь во время войны тяжёлые бои проходили, мне бы хотелось, чтобы Вы поведали мне хоть немного об этом. Я занимаюсь раскопками на местах былых сражений, с единственной целью свести к минимуму число пропавших без вести, и помочь солдатам вернуться с той страшной войны, пусть даже посмертно.

Секунд сорок старушка смотрела в сторону и молчала, как бы прокручивая огромные ленты памяти, пытаясь найти нужный отрезок.

- Я ведь многое уже забыла, и было – то мне тогда десять лет отроду. Фашист тогда на Москву пёр, сломя голову, прорывая нашу линию обороны то тут, то там. Вот на случай прорыва у нас и стояла рота, детдомовцы все кроме командира. Молодые ребята, голодные, худощавые, как вспомню, сердце заходится. С командиром им повезло: хороший человек был, добрый, справедливый. Помню, мы дети помогали окапываться им, так он нас сухарями подкармливал.

- А кто кого, баб Мань?

- Мы их конечно, – сказала с гордостью старушка и снова, помрачнев, добавила. – Не прошли они, а лежат все там, и немчура, и наши, все лежат.

- Вот это дело! - Слышь, Игорёк? Там работы тебе на год, – заметно оживившись, сказал Саня.

- Вот так вот и живём, – глубоко вдохнув, продолжила баба Маня. – Грех жаловаться. Пенсия хоть и небольшая, но вовремя, поесть всегда что – то находится, а тогда в войну, испечёт мама лепёшки из опилок, пока тесто, похоже, а как из печи вынет, Бог ты мой…. А ты покопай, милый, я и лопату дам, благим ты делом занимаешься.

- А немцев много было? - спросил тихим голосом Игорь.

- Почём я знаю, мы с мамой под пол спрятались, когда бой начался, мама молилась, а я, закусив край кофточки, тряслась от холода да ревела.

- Спасибо Вам, баб Мань, – сказал Игорь, поднимаясь со стула. – Ну что, Санёк, веди.

- Ну, бог с вами, - сказала старушка и перекрестила их, сходите, навестите ребят. Перезахоронить бы как подобает по- христиански.

Подойдя к полю, у Игоря перехватило дыхание.

- Вот! – Сказал Саня, - видишь ту берёзу на другом краю поля? Если встать напротив её, то окажешься как раз по центру траншеи. Сейчас просто трава высокая и густая, а так её и ныне заметно, это поле даже не спахивали никогда, говорят, кары боялись.

- Ясно! – сказал Игорь и, перекрестившись, пошёл к указанному другом месту.

- Вот здесь и попробую!

- Устанешь, дай знать, я пока вон там подремлю немного, перебрал я чуток. Лады? - спросил Саня.

- Лады, - ответил Игорь и попытался вонзить лопату в землю. - Вот это да, монолит не иначе. Почему такая твёрдая здесь земля? Трава вроде зелёная, значит, влага есть, ах вот оно что, корни.

И действительно посмотрев по сторонам, Игорь заметил, что всё поле утыкано молодыми берёзами.

- Ничего не выйдет, жаль.

Разочаровавшись от такой неудачи, сбив ладонью выступивший на лбу пот, Игорь сел на землю и попытался представить, что здесь происходило тогда, в страшные сороковые. Он представил глубокий окоп, моросящий дождь, вторая половина дня, а может это случилось ранним утром, на восходе солнца? Вот мы сидим в ожидании врага с той стороны реки из леса, с минуты на минуту. Ах, какое необычное ощущение в области груди, эти минуты кажущиеся часами, а может мне осталось жить на пол затяжки, и всё, полный мрак. Как хочется жить в эти минуты, как никогда хочется жить. Это невыносимо, скорей бы уже, страх внутри тебя начинает крепнуть, в голову лезут ужасные мысли, а если ногу оторвёт и тебе придётся валяться в грязи, терпя нечеловеческую боль, истекая кровью. Вот они выходят из леса, боже, сколько их? И вдруг Игорь отчётливо понимает, что он их видит, а не представляет это себе. Чётко видит и слышит, как проносятся над головой пули, пронзительно свистя, как стрекочут пулемёты, одиночные выстрелы из винтовки, а они всё идут и идут. Первый убитый, он лежит совсем близко, его глаза пустые, словно стекло, он пытается тебе сказать что – то, но ты его не слышишь. Ты всё смотришь и смотришь в эти глаза и вдруг начинаешь читать их, как первоклассник свою первую книгу по слогам. «Беги отсюда, -говорят, они тебе, - здесь застыло время. Беги в свой мир, где поют по утрам птицы и мирно шумят города, оставь нас, нам уже не станет легче».

- Просыпайся! Ну, ты чего? Просыпайся же твою!…..

Вдруг всё исчезло: яркое солнце, зелёная трава, словно ничего и не было.

- Фу, ну ты даёшь, я думал ты того…. еле разбудил, аж хмель весь вылетел.

- Я что спал? – дрожащим голосом спросил Игорь.

- Спал, мертвецки спал, Благодетель, я уж думал, ты танк немецкий откопал, а ты…

- Ничего не понимаю! – сказал Игорь, оглядываясь по сторонам.

- Так что с раскопками - то?

- Я всё понял!

- Что ты понял? Я говорю с раскопками - то что?

- Не стану я здесь копать, нельзя здесь копать.

- Почему? - Спросил Саня, в конец не понимая, что происходит с его другом.

- Не разрешают.