Брошенные ветераны...

Брошенные ветераны...

Дорогой мой друг Читатель!

Я не смогу точно определить жар данного повествования. Но, раз я уже начал рассказывать, то, стало быть, это будет рассказ. Рассказ! Но... Два сюжета, два места действия, разделённые тысячами километров, да и сами описываемые события шли чередом через пять юбилейных лет. А от теперешних дней почти полвека прошло... Минуло много лет, а что принципиально изменилось? Скорее, стало хуже и подлее!

Часть первая. Цимлянск — 1970

Тысяча девятьсот семидесятый год ознаменовался двумя юбилейными датами, следовавшими одна за другой: столетие Владимира Ильича Ленина, а через две с половиной недели — двадцатипятилетие Победы!

К юбилею Владимира Ильича расцвели тюльпаны и ирисы в донской степи. Школьники ездили в выходной за цветами, дабы на торжественных мероприятиях вручать букеты ветеранам, передовикам и ударникам. Мы, пионеры, готовили номера художественной самодеятельности и поэтические патриотические композиции. Мне, помнится, достались стихи про «классово чуждых элементов», в частности про девчонку-шарлатанку:

Ах, шарабан мой, американка!

А я девчонка, я хулиганка!

Люблю кататься на шарабане,

Ищу я деньги в чужом кармане.

Ну, да ладно, выступал я с вдохновением, хоть и не представлял, что такое шарабан и шарлатанка:

Ах, шарабан мой, американка,

А я девчонка, я шарлатанка...

Ветеранов, передовиков награждали медалями в честь 100-летия Ленина, произносились торжественные речи. А однажды к нам в школу пригласили дедушку, который, как утверждалось, видел живого вождя пролетариата! Живого! Ленина!

Рассадили нас на лавках и стульях в просторном холле-коридоре второго этажа, так как актового зала в то время школа не имела. Выступил какой-то дядя из райкома, девица из комитета комсомола, стало быть, поприветствовали ветерана, а в его лице и всех борцов за всенародное счастье. Пионервожатая школы представила слово ветерану, тому, который Ленина живьём видел. Поднялся старик, речь произнёс общими словами о революции и вожде её Владимире Ильиче... Но, мы то ждём, когда он расскажет нам, юным пионерам, как с легендарным Лениным общался.

- Задавайте вопросы, — ведущая мероприятия обратилась к притихшим школьникам. Холл молчал, наверное, завуч по воспитательной работе и пионервожатая сплоховали в суматохе нескончаемой череды юбилейных мероприятий, заранее «штатных» выступающих не подготовили.

- Расскажите, о чём Вы с Владимиром Ильичом говорили?

- Какие вопросы Вы Ленину задали?

- А как одет был Ленин? Правда, что он скромен был?

Ветеран стушевался, слегка задумался. Но потом собрался и ответил откровенно:

- Друзья мои! Мне было чуть-чуть за восемнадцать лет. Призвали на германский фронт, а попал я с казацким полком в Петербург. Митинги, демонстрации, декреты и манифестации. Бурлила столица! Видел, что проходили в Смольный товарищи. Нам сказали, что Ленин пошёл работать на революцию. Простите, лишь так встречал когда-то Владимира Ильича.

На ветерана я не обиделся. Что мог, то и рассказал. А вот устроителям этого мероприятия простить не могу до сих пор: к чему такая показуха, ведь в маленьком райцентре не было тех, кто общался с вождём революции. Объявили бы скромнее: наш земляк в революционном Питере, так, наверное...

А тут же юбилей Победы! Четверть века! Опять медали для ветеранов и военных, новая череда праздничных мероприятий, времени для организации который не хватало... Цейтнот, для партийно-комсомольско-пионерского актива!

Однако организовывать мероприятия надо... Послали нас, пионеров, ветеранам войны и тыла приглашения на торжественные собрания разносить. По райцентру быстро доставили открытки воинам и труженикам Победы, которые в то время ещё и не были стариками. А вот одно приглашение осталось, не по пути было пионерам его доставить. Бабушка Дарья Петухова проживала не в Цимлянске, а в станице Красноярской, которая обхватывает райцентр с севера и северо-запада, подходя вплотную к городу. Партизанка, а затем труженица тыла, которая внесла неоценимый вклад в достижение Победы.

И отпустили нас небольшой ватагой пораньше с уроков. Двинулись мы в Нахаловку, так называли отдалённую часть станицы Красноярской на левом берегу речки Кумшак. Там селились без оформления документов, без разрешения. Как после войны, так и во время затопления хуторов и станиц Цимлянским водохранилищем, когда ГЭС строили на Дону. Нахаловка прямо рядом с городом, мимо РМЗ к Кумшачке спускаешься, а там и улицы Нахаловки. Аккуратные, ровные, ухоженные и утопающие в зелени. Правда дороги - сплошной песок, аж ноги вязнут.

Долго стучали в невысокую и ветхую калитку, прохаживались вдоль плетня. Кто-то посмелее самостоятельно отворил калитку, поднялся на крыльцо хаты, стукнул во входную дверь. И, наконец-то, кто-то отозвался в доме. Ввалились всей ватагой, открытку-приглашение и подвявший букетик сунули бабуле. А та, лишь слегка приподнявшись с постели, оправдывалась:

- Ой сыночки! Доченьки! Мне и угостить нечем вас, я с ночной смены прилегла. На заводе пока ещё тружусь..

И баба Даша, оправляя подол ночнушки, запахивая впопыхах накинутый халат, одновременно ногой задвигала под койку таз с жёлтой жидкостью.

- Нет, ребята, это не то, что вы подумали, - оправдывалась хозяйка, - это фурацилин, а не моча. Вены на ногах лопаются, текут. Приходится их этим лекарством омывать...

На торжественное собрание Дарья Петухова не пришла. Быть может с завода, где она работала, не отпустили. Или больные ноги не позволили подняться на яр в город, где школа стояла наша.

Мой школьный друг и одноклассник Сашка, он был в той ватаге, что открытку и букет в Нахаловку носили, несколько раз посещал бабу Дашу, помогал, чем мог, по хозяйству. В школе никому об этом не говорил. Я случайно узнал об его тайне, но смалодушничал, с ним не пошёл. Стыдно. До сих пор...

Часть вторая. Инта — 1975

Прошло пять лет. Страна с помпезностью готовилась к 30-летию Великой Победы. Мы уже выросли из пионеров в комсомольцы, даже стали выпускниками школы, которые в честь праздника и юбилея сочинения писали на тему Победы. И, конечно же, опять целая череда торжественных мероприятий.

Вы думаете, павшие молчат?

Конечно, да - вы скажете. Неверно!

Они кричат, пока ещё стучат

Сердца живых и осязают нервы...

…....................

...И ходит по Земле

Босая Память - маленькая женщина...

Инта — шахтёрский город на Севере, часть пресловутого ГУЛАГа. Не стану объяснять и продолжать тему лагерей, но не всё однозначно было и есть в этом городе... Замечу лишь, что музей жертвам ГУЛАГа сейчас в Инте есть, а музея основателям города, его героям-первопроходцам нет. Нет!

Вернёмся же в семьдесят пятый год. Ситуация сложилась прямо-таки зеркальная, как в семидесятом году за многие тысячи километров в Цимлянске. Тогда с трудом доставили приглашение ветерану бабе Даше, и теперь в Инте никто не хотел искать барак на Угольном, где проживал не оповещённый о мероприятиях ветеран войны. Приглашения в центре города и прилегающих районах разнесли. А на Угольный никому не по пути...

Кто бывал когда-то в Инте, тот представляет, что этот посёлок расположен вдоль одноимённого ручья Угольного. Если двигаться на автобусе, то это между остановками Горка и старый базар, напротив ТЭЦ. Место нелюдимое и мало благоустроенное. Бараки с печным отоплением и полным отсутствием каких-либо удобств.

И пришлось нам, комсомольским активистам, самим выполнять данное поручение, так как другого исполнителя найти не смогли. Мы, это я, автор этого рассказа, в то время ученик 10 класса, и моя школьная любовь Надежда, комсорг класса, с которой, надо сказать, и спустя многие десятилетия у нас сохранились добрые дружеские отношения.

Нужный барак и комнату ветерана мы нашли скоро. Постучались, нам ответили:

- Да! Входите, открыто.

На старом ободранном диване сидел ещё не старик, но уже пожилой мужчина. В майке и вытянутом на коленках трико. Щетина на лице красноречиво утверждала, что хозяин своей внешностью особо не интересуется, а бритва значительно долго находится толь в отставке, а, возможно, на заслуженном отдыхе.

- Иван Васильевич! Горком КПСС, комсомольская организация Инты, Горсовет приглашают Вас на торжественное собрание, посвящённое тридцатилетию Победы над фашистскими захватчиками...

Ветеран подскочил со своего лежбища, хотя тяжелейшее похмелье значительно сковывало его. Похмелье? Да тут к бабушке не ходи: оплывшее лицо, опухшие веки, порожняя тара по всей комнате, а духан в маленькой комнатке барака сомнений не оставляли.

- Мать! Твою ити! О нас вспомнили, наконец-то. А Где приглашение Татьяне Егоровне? Она же почти на год раньше меня на фронт подалась...- Иван Васильевич засуетился, доставая из шкафа мундир. Но первым достал защитного цвета платье, на котором размещались два ряда медалей и несколько орденов. Следом последовал китель с майорскими погонами. И тоже с наградами и нашивками о ранениях.

- Мать, Танюха! Ставь чайник, будем молодёжь угощать.

Прямо неоткуда появилась худенькая суетящаяся старушонка, кинулась растапливать печурку, задымив тесное помещение.

На чай мы не остались. Глубоко вздохнули, вырвавшись из тесного затхлого помещения. Молча, тяжко думая сам о своём, вернулись в город.

Иван Васильевич на торжественное собрание не пришёл. Может, обиделся, что его супруге Татьяне Егоровне приглашения не было. Возможно, что опять запил...

Меня читатели часто упрекают в недосказанности. А что тут рассказывать ещё? Вместо того, что бы шастать с ленточками и портретами по «бессмертным полкам», приглядитесь, где и как живут ветераны Великой отечественной войны, труженики тыла, воины-афганцы, ветераны труда. Ну, например, как мой одноклассник Сашка, что в Нахаловку к бабе Дарье бегал после уроков.

Теперь, по-моему, всё досказал... Простите, друзья...