Брось камень!

Схема, конечно, весьма упрощённая, на самом деле всё было не совсем так, или совсем не так, но ведь и перед вами не научный трактат, а всего лишь небольшой рассказик. Во всяком случае эта история случилась ещё до освоения огня.

Короче, с некоторых пор Ы-Гак носил с собой камень. Камень был острый.

Когда стая находила падаль, самцы принимались рвать её зубами и ногтями. Самки и детёныши сидели в сторонке и облизывались. Им доставались обглоданные кости и потроха, а то и вовсе ничего, если добычи было мало. Так было заведено испокон веков и продолжалось бы вечно, если бы не этот выскочка со своим камнем.

Ы-Гак был сравнительно молодым самцом и занимал в иерархии стаи не самое высокое положение. Зато он любил мясо. Впрочем, кто же его не любит? Беда была в том, что охотиться питекантропы не умели. Они собирали плоды, корешки, зёрна злаков и яйца из птичьих гнёзд. Тем и питались. Но иногда им удавалось найти умершее животное или отбить добычу у не слишком опасного хищника. Тогда начиналось пиршество. Опять же, прежде чем его начать, питекантропам приходилось изрядно попотеть. У них не было острых когтей и длинных зубов, чтобы легко вскрыть шкуру и добраться до мяса. Возились долго. Тут-то Ы-Гак и нашёл свой камень. Он сообразил, что зажав его в лапе, острым концом можно без особых проблем резать кожу любой толщины. С тех пор этот самец таскал камень с собой. Конечно, камней вокруг было много, но вот острые среди них почти не попадались.  

Вожак стаи, могучий Ан-Вэй, который имел почти всех самок и жестоко расправлялся с теми из подросшего молодняка, у кого хватало глупости бросить ему вызов, всегда первый хватал добычу. Его клыки терзали шкуру до тех пор, пока в ней не появлялась прореха. Тогда он просовывал туда свои пальцы и рвал тушу.

От вида крови Ан-Вэй зверел, и горе было тому, кто пытался раньше него добраться до мяса. Остальные самцы, даже приближённые к вожаку, рисковали подходить к еде лишь после того, как наедался Ан-Вэй. Так было принято, и кто такие были питекантропы, чтобы менять давным-давно заведённые обычаи?

            И вот во время очередного похода по саванне, а из таких походов в поисках пропитания и ночного убежища в основном и состояла жизнь стаи, обезьянолюди наткнулись на волка, который убил козу и собирался пообедать. Волк был один, коза мертва, самцов же в стае было чуть больше, чем пальцев на четырёх лапах.

В общем, пользуясь численным перевесом, питекантропы пошли в атаку, привычно рассчитывая отбить у глупого хищника его законную добычу. Самки и детёныши, прячась за спинами нападавших, своими воинственными воплями создавали звуковой фон.   

Волк был то ли неопытен, то ли голоден. Вместо того чтобы спасаться бегством, он кинулся на Ан-Вэя. Причём бросок был столь удачен, что челюсти зверя сомкнулась на бородатом горле вожака стаи.  Питекантропы отпрянули, их предводитель захрипел. Тогда Ы-Гак поднял свой камень и резко опустил его остриём прямо на темя волку. Оно застряло в кости, поразив мозг хищника. Волк свалился на землю и засучил лапами в предсмертной агонии. Ан-Вэй, растирая раненное горло, забыв обо всём, бросился к козе. Самцы привычно посторонились и стали глотать слюну, ожидая своей очереди. Воющие самки замолчали. Все жадно смотрели на терзающего козу вожака. Про волка, который теперь тоже был мясом, они как бы забыли.

            Зато Ы-Гак не забыл. Ему надо было вернуть свой камень. Этим он и занялся. Пришлось потрудиться, зато наградой ему стали мозги хищника, которые он стал выковыривать пальцами прямо из освобождённой от камня раны.

            Утолив первый голод, Ы-Гак осмотрелся. Его сородичи по-прежнему наблюдали, как жрёт вожак. Разве что несколько самок и детёнышей с удивлением смотрели на того, кто сидел над трупом волка. Среди них была и Ин-Тау. Она давно нравилась Ы-Гаку. Только подступиться к ней было никак нельзя. Она, как и все молодые самки, была в гареме вожака. Хотя, сейчас случай вроде бы подходящий – хозяин был увлечён другим делом.

            Ы-Гак схватился за камень и, орудуя им почти как ножом, распорол шкуру на задней лапе покойного волка. Быстро стянул её вниз и парой мощных ударов почти перерубил бедренную кость Рванул её на себя и кинул отделённую от тела лапу Ин-Тау:

            - Ешь!

            Самка машинально поймала подарок и с испугом глянула в сторону на Ан-Вэя. Тот как раз поднял окровавленную морду от козьей туши и с недобрым прищуром смотрел на них с Ы-Гаком.

            - Зачем сделал это? – Прорычал он.

            - Она мне нравится. – Не слишком удачно ответил Ы-Гак и встал, сжимая свой камень обеими руками. Он уже понял, что сейчас будет драка. Или избиение. А скорее – убийство. Юный питекантроп уже корил себя за то, что поддавшись чувствам, совершил необдуманный поступок. В схватке с вожаком у него были минимальные шансы на победу, так что оставалось лишь отдать жизнь как можно дороже. Ну, по крайней мере, отделаться тяжкими телесными повреждениями. А впрочем, сдаваться рано. У него ведь есть камень!

Ан-Вэй бросил козу и напал. И получил камнем в челюсть. Кость затрещала. Вожак отскочил от Ы-Гака, схватившись за щёку. Через пальцы, зажимающие рану, сочилась кровь.

Стая недоумённо замерла. Такого ещё не было на их памяти, чтобы кто-то безнаказанно ударил вожака.

            - Брось камень! – Потребовал Ан-Вэй у готового к новой схватке противника.

            - Нет. – Замотал головой Ы-Гак. 

            - Брось, или убью тебя! – Зарычал вожак.

            - Попробуй! – Закричал Ы-Гак. Нервы его были на пределе, колени противно дрожали от страха и напряжения. Он не сдавался лишь потому, что на него смотрела Ин-Тау. Позориться перед ней не хотелось.

            - Убью! – Заревел Ан-Вэй и снова бросился на врага, растопырив свои страшные передние лапы. Тогда Ы-Гак, почти не целясь, изо всех сил швырнул камень в Ан-Вэя, закрыл глаза и приготовился умереть.

Однако он не умер, потому что брошенный камень попал вожаку в голову и тот, вереща,  свалился наземь, держась за разбитую переносицу.

            - Я жив! – Обрадовался Ы-Гак и, подняв откатившийся камень, занёс его для удара над поверженным вожаком.

            - Не убивай. – Простонал тот. – Забирай её.

            - Она теперь и так моя. – Почувствовав силу, которую давал ему камень, сказал Ы-Гак. – Ты уйдёшь отсюда.

            - Куда уйду? – Удивился вожак.

            - Куда хочешь. В стае тебе больше нет места.

            - Я…

            - Камень. – Перебил его Ы-Гак, имея в виду своё оружие.

            - Хорошо. – Ан-Вэй приподнялся на локте, а потом сел. – Ты победил. Я уйду. Так заведено.

            - Да, так заведено. – Подтвердили все члены стаи. – Побеждённый уходит.

            И тут Ан-Вэй, сказал то, что никогда не говорил ни один побеждённый. Он спросил:

            - Кто пойдёт со мной?

            Некоторое время все молчали. Потом зрелая А-Ным подошла к смещённому вожаку:

            - Я пойду с тобой.

            - И я. – Сказала Ик-Ин.

            - Я тоже с тобой, если ты защитишь моих детей. – Присоединилась к ним Х-Инти, у которой на руках была годовалая девочка, а за шерсть на бедре цеплялся малыш лет трёх. 

            - Уходите! – Махнул им свободной рукой Ы-Гак. Ему до сих пор не верилось, что он победил Ан-Вэя. Сейчас он хотел лишь одного: чтобы тот поскорее покинул стаю. И надо было сделать ещё что-то, что укрепило бы его позиции как нового вожака. Он вспомнил про волчью лапу и благодарность в глазах Ин-Тау. Решение пришло мгновенно. Ы-Гак не без труда поднял волка и кинул его самцам:

            - Ешьте! А вам коза. – Милостиво кивнул он самкам.

            Питекантропы набросились на добычу, рыча, и отталкивая друг друга.

            - Мы ещё встретимся. – Обернулся уходивший прочь со своими самками Ан-Вэй.

            - Надеюсь, что нет. – Сказал Ы-Гак. Камень в руке давал ему неведомое ранее ощущение силы.

К победителю подошла Ин-Тау и протянула ему уже поглоданную ею волчью ногу:

            - Ешь.

            - Да. – Улыбнулся ей Ы-Гак и впился зубами в окровавленное мясо.

***

            У власти Ы-Гак пробыл недолго. Он, конечно, знал, в чём его сила, но то же самое поняли и другие самцы. А камней в саванне было много, и среди них иногда попадались острые.

            Питекантропы изначально не были хищниками, поэтому инстинкт сдерживающий агрессию, у них отсутствовал. Освоившие оружие обезьянолюди в борьбе за власть и самок изрядно проредили собственное поголовье. Через несколько месяцев, после многочисленных драк и разборок в стае осталось столько взрослых самцов, что для их пересчёта хватало пальцев на двух лапах. Оставшиеся в живых задумались и уже не были столь свирепы и безрассудны во время драк как их отправившиеся в лучший мир сородичи. У них поневоле появились какие-то понятия и сдерживающие кровожадность повадки.

Впрочем, нет худа без добра. Орудия убийства стали так же и орудиями охоты. Стая теперь ела мясо не от случая к случаю, а довольно часто, и процесс размножения в ней заметно ускорился. Правда, от гаремной организации поневоле пришлось отказаться и перейти к иному образу половой жизни, но о нём я расскажу как-нибудь в другой раз.

Так, благодаря острому камню, питекантропы встали на тот путь, который спустя много-много лет привёл их отдалённых потомков к цивилизации и человеческому обществу.

Что же касается изгнанного Ан-Вэя и его самок, то и они не пропали. Но, поскольку у бывшего вожака после пережитого позора имелось стойкое отвращение к любым камням и всевозможным орудиям, он сам и все его потомки полагались исключительно на собственную физическую силу. Гаремную организацию в своих группах они сохранили. В принципе, один могучий самец вполне мог защитить и прокормить двух-трёх самок и их детёнышей.  

Другие произведения автора:

Иерархия

Тонкости инцеста.

Великий пофигу