Бомжи

-Нет, ну вы такое видели? Вы видели?
Голос тучной женщины в засаленном халате, срывался на крик, зависая темным облаком над кленами, ко всем отборным в летнюю жару и скуку, и терялся в гуще кустов. Женщины, которые стояли во дворе, одним глазом поглядывая за малыми внучатами, успевали вторым глазом увидеть то, что вызвало такое возмущение у соседки. Четыре пары глаз впились в пару, что стояли под кустами. Она, худенькая, в спортивном костюме, волосы, скрученные какой-то ленточкой. Он также не лондонский денди, в потертых джинсах и футболке, которая помнит еще, наверное, день, когда пала берлинская стена. Вот и следы штукатурки на ней. Она держит в руках букет цветов. И этот букет только что, на глазах у женщин, подарил ей он.
Четыре пары глаз быстро обвели взглядом ближайшие клумбы, к сожалению, ни на одной из них не пропали цветы, потому и не росло отродясь там ни одной лилии, снова вернулись к парочке.
- Где же это он сорвал такие лилии? - с нескрываемым сожалением в голосе, что не удалось сразу поймать мужчину на воровстве, - интересовалась Нина.
- Наверное, где-то украл, - тоном, не допуская возражений, - ответила Людмила.
Все опять прикипели к парочке. А те, словно их и не видят. На деревянных ящиках из-под овощного магазина расстелили газету, раскладывают нехитрую закуску: помидоры, несколько огурцов, крупно нарезанный хлеб. В центре - уже в пластмассовой бутылке красовался букет лилий.
К ним присоединились еще несколько таких же фигур. В изношенной одежде, немытые, серые от такого образа жизни, или от того, что ночуют в подвалах или вырытых землянках. Так, так... Вот здесь, в людном районе: неподалеку налоговая, несколько предприятий, научных учреждений, мост, под которым грохочут электрички, особняк какого-то бизнесмена, втиснулся между пятиэтажными хрущевками, в небольшом сквере, который и сквером назвать трудно через чащу, бездомные вырыли несколько землянок. Как они там зимуют, сказать трудно. Раньше зимой некоторые из них пробирались в подвалы домов. Но после того как на входы в подвалы навесили тяжелые замки, на дверях подъездов установили кодовые замки, в сквере появились новые жильцы. Они вылезали неожиданно из-под земли перед носом спешащих людей, которые спешили на работу или на рынок. Их пугались дети, которые раньше здесь любили играть в прятки.
- Алкаши!- с пренебрежением в голосе отозвалась Нина.
- Бомжи! - поддерживают другие. - Детей страшно выпустить на улицу. Должны здесь торчать изо дня в день.
Только Катя молчала. Ей муж никогда не дарил цветов. Она никому и никогда не призналась бы, что завидовала в этот момент той худенькой женщине.
И вдруг пронзительный детский крик:
- Ваня!
Испуганные дети столпились над открытым канализационным люком.
Послышался звук разбитого стекла. Перевернулся ящик, покатились помидоры ...

                                                                 ***

Они оба лежали в одной палате: Ваня и человек, который дарил лилии.
- Это большое счастье, что Семен Васильевич успел выхватить мальчика из кипятка. Большое... Сам, правда, притом ноги обжег, но у мальчика ожоги меньше, - успокаивал врач родителей ребенка.
- Я держал его на руках, успел выхватить из кипятка и сбросить с него горячую одежду...
Спаситель прикрыл глаза. В палату зашла медицинская сестричка со шприцами. Рядом стояла женщина в скромном ситцевом платье с букетом лилий. Та самая. Только волосы белым ореолом выделяло уставшее лицо.
В долгих разговорах в больнице родители и бабушка мальчика узнали, что человек, который дарил лилии и именинница, муж и жена. Он проработал почти сорок лет учителем. Она жизнь посвятила в каком-то проектном институте. Их квартиру, пока они были на заработках, чтобы спасти тяжелобольного сына, продали черные риелторы. Сына спасти не успели. Сами же оказались на улице. Среди тех несчастных, что живут в землянках, большинство именно таких. Есть там педагоги, инженеры, пенсионеры. Только один алкоголик был. И тот бросил пить. В землянках порядок. Днем они сначала грузят ящики, зарабатывают на хлеб. Затем читают газеты, чтобы быть в курсе новостей. Долгие разговоры, споры…. Есть среди них музыкант, который чудом сохранил старинную скрипку и играет любимые мелодии в подземном переходе. Кто чем занимается. Дарья вот вышивала, шила... Жаль, что не удалось отпраздновать ее день рождения.
- Не волнуйся. Мы это сделаем в вашей квартире,- наклонилась над Семеном Катя.
Новоселье праздновали в сентябре. Когда уже в воздухе летали тонкие белые паутинки - брачные ожерелья пауков. Когда на одном из кленов в том сквере появился маленький красный огонек, - который давал начало листопада... Когда уже ветер пугал холодным дыханием ночью... Когда на палитре мира вспыхнули бездымные костры калины и рябины. И только космеи и георгины, гордые хризантемы еще оживляли ту палитру ярким бисером лепестков.
Семен сидел в гостиной. Забинтованные ноги в бинтах были похожи на двух щенков, которые спрятались под стол. Дарье помогали на кухне женщины, которые месяц назад наблюдали, как Семен дарил ей цветы. А за столом сидел Ваня со своими родителями. Его мать Катя благодарно смотрела на хозяина квартиры, отец Вани, судья, который помог вернуть жилье спасителю, был рад, что ему удалось добиться справедливости. И смущались те, кто еще вчера был в статусе бомжей. Сейчас у них есть дом. Пока общий. Семен и Дарья в двух комнатах оборудовали настоящее общежитие. Они теперь будут жить здесь, пока не отвоюют свои квартиры.
А среди безлюдного сквера одиноко стояли ящики... до недавнего времени они служили в роли стола и табуреток, за которым собирались объединенные общей бедой люди – бездомные бомжи.
17.10.2014г