Бог и физподготовка

Научный атеизм в Таллиннском высшем военно-политическом строительном  училище преподавал майор Гурский. На излёте советской власти борьба с религией утратила былую остроту, поэтому его лекции начались у нас только на втором курсе. Они были редкими, и в конце семестра значился не экзамен, а всего лишь зачёт. Так что товарищ майор не сильно напрягался на ниве антирелигиозного обучения будущих офицеров.

            Меня с детства интересовала религия. В библиотеке были прочитаны все книги, сколь-нибудь касающиеся этой темы. Если выражаться словами Ходжи Насреддина, я освоил всю премудрость Корана и шариата, и все христианские заблуждения.

К сожалению, в те времена была доступна лишь атеистическая литература, так что знание основ христианства, ислама, буддизма и сектантских учений не дало мне веры. Что же до иудаизма, то про него доступной литературы не было вовсе. Да и с евреями в родном городе было туго. Имелся разве что адвокат по фамилии Бам. То есть взрослые говорили, про него, что он очень умный и к тому же еврей. Но о том, что еврей мог иметь какое-то вероисповедание, никто даже не заикался. Тогда вообще  вероисповедание у всех было одно. Марксизм-ленинизм называлось.

Церкви в нашем городке не было. Точнее, были её остатки в виде загаженных развалин. Ближайший действующий храм находился в Смоленске.

            Бывая в областном центре, я обязательно его посещал. В Соборе странно пахло, и была торжественно-красивая, хотя и несколько мрачноватая обстановка.

Внутреннее убранство Собора было строго запрещено фотографировать, а посещение пионером храма хоть и не было уже  наказуемо, всё равно ощущалось как бы запретным плодом, который, как известно, сладок. Так или иначе, несколько раз в год я заходил в церковь. Минут десять-пятнадцать смотрел на иконостас и молящихся старушек, разглядывал росписи купола и, не крестясь, тихонько выходил на улицу.

Однажды летом, покинув храм, я увидел, как молодой священник в короткой бороде и полном облачении вышел из бокового входа церковного здания. Не обращая ни малейшего внимания на возможных зрителей, он подошёл к чёрной машине «Волга», снял крест и через голову стащил с себя рясу, оставшись в джинсах и клетчатой рубашке. Кинул форменную одежду на заднее сиденье, хлопнул дверцей. Потом, сев за руль, лихо, с пробуксовкой, тронул машину с места и, набирая скорость, понёсся вниз с холма.

Много позже я узнал, что в те годы в Успенском Соборе города Смоленска служил Владимир Гундяев, который наверняка и сам не предполагал, что в начале ХХI века станет известен всему православному миру под именем Патриарха Кирилла.

Этот факт наводят на некоторые размышления. Не берусь ничего утверждать и понятия не имею, умеет ли наш Патриарх водить машину, однако смутные догадки терзают мой не слишком крепкий ум. Ну да ладно, домысливать можно что угодно. Чего-то меня куда-то в сторону увело.

Так вот, испытывая интерес к религии не как к культу, а, скорее, как к общественному институту и философской школе, я с нетерпением ждал начала лекций по научному атеизму. Казалось, что мудрый преподаватель расскажет что-то особенное, чего нет в книгах, просветит и приобщит к глубинам атеистического знания. Угу, обломись, чувак.

Майор Гурский был полного телосложения и говорил монотонным голосом. Это всё, что сохранила о нём память. Лекции он читал скучно и свой предмет, похоже, не любил. Впрочем, мои сокурсники любили научный атеизм ещё меньше преподавателя, поэтому откровенно дремали на его лекциях и считали их пустой тратой времени. Наверно, так оно и было, потому что даже мне на них было скучно.

***

Мы учились, чтобы стать офицерами в военно-строительных частях. Это не десант какой-нибудь, и даже не морская пехота, где спорт – дело первостепенной важности. В стройбате, конечно, тоже нужна физическая подготовка. Только она по определению направлена на созидание. Воину-строителю надо кирпичи таскать, а не раскидывать по сторонам убитых врагов.

Нельзя сказать, что наши курсанты не любили физподготовку. Скорее, некоторых, в том числе и меня, не любила она. Приходилось прилагать много сил, чтобы добиться взаимности. А куда деваться, если физо, в отличие от научного атеизма или философии, стояло в расписании весь период обучения и сдавали мы по нему не только зачёты, но и полноценные экзамены с билетами. Причём все вопросы в билетах были практические.  

Кроме заядлых спортсменов и лиц, поневоле приобщившихся к спорту, была в ТВВПСУ ещё одна категория лиц. Их девиз звучал примерно так: здоровому спорт не нужен, а больному он не поможет.

Игорь Кудрук добавлял к этому:

- Моя бабка говорила: сало – сила, спорт - могила. – И закуривал неизменную папиросу «Беломорканал».

В училище Игорь, которого все называли исключительно по отчеству – Михалыч - поступил из войск. Он был большим патриотом своей малой родины. Нам все уши прожужжал рассказами о Купчино. Это, кто не знает, район такой есть в городе Ленинграде.

Телосложение Михалыч имел богатырское, хотя и несколько рыхлое. Сила его была неимоверна, но избирательна. Он легко заносил на третий этаж два мешка цемента одновременно, а подтянуться на турнике не мог ни разу. Кросс же для него был чем-то вроде растянутой во времени смертной казни.

Друг Михалыча, Олег Супруненко, был с Украины. С виду он был гарный, хотя и несколько развязный хлопец. Природа не обделила Олега лицом и фигурой, только вот все виды физических упражнений воспринимались им как изощрённые пытки и успехами в них он не превосходил Кудрука.

В те годы в воинском уставе были слова о том, что военнослужащие должны стойко переносить все тяготы службы. Друзья переносили их  со стенаниями.

Вы спросите, какая тут связь с религией? Поверьте, самая что ни на есть прямая. Сейчас объясню.

Как-то на старте второго курса наш взвод бежал кросс. Небольшой, всего кругов десять по плацу. Ранняя осень, тепло, голый торс. Бежим, стучим по асфальту сапогами, воняем потом. Преподаватель в спортивном костюме свисток в зубах зажал и на секундомер для понта поглядывает. Забег ведь не на время, а так, для разминки.

Вместе со всеми и я бегу, пыль глотаю. Круге на шестом поравнялся с Михалычем. А он уже никакой, едва ногами двигает, пыхтит как паровоз и что-то бормочет себе под нос. Но не обычные в такой ситуации нецензурные ругательства, а нечто иное. Я прислушался. И с удивление убедился, что Кудрук возносит молитву к небесам:

- Господи, Господи, избавь меня от кросса! Избавь вообще от физподготовки. Господи, я же тебя люблю. Я на лекции майора Гурского не хожу!  – Вроде бы как в шутку бубнил он.

Подумаешь, мало ли кто не ходил на лекции Гурского. Мне стало смешно и я прибавил хода.

Как ни странно, в скором времени молитва дошла до адресата и Бог явил милость нашему герою. Кудрук, Супруненко и примкнувший к ним «заядлый физкультурник» Олег Громов из первого взвода сумели найти подход к начальнику кафедры физподготовки, и с его благословения стали строителями спортивных городков.

С той поры, как в старой рекламе, пошла на селе совсем другая жизнь. Мы на турнике висим или плац топчем, брусья гнём или вольные упражнения выполняем, а эта троица трубы тягает, сварочный аппарат налаживает или просто красит сварные конструкции.

До самого выпуска Михалыч и его команда получали оценки по физподготовке  не за спортивные результаты, а за объёмы строительства и количество сваренных труб и уголков.

***

Таллинн уже давно не советский город. Территория училища сильно изменилась. Часть зданий заброшена, а в остальных учатся юные эстонские полицейские. Но им до сих пор верой и правдой служат спортивные городки, построенные Кудруком, Супруненко и Громовым. Сам видел. Бывший сокурсник недавно туда ездил, прислал фотки.  

Другие произведения автора:

Редкая профессия

После войны.

Крёстные феи