Мне тогда было двадцать три года... Да, двадцать три... В то лето я гулял с девицей по имени Фая. Она работала продавцом в продуктовом магазине, но мечтала петь на эстраде. Была она девушкой красивой, но глупенькой.
- У меня очень хороший голос, - говорила мне Фая и собиралась поехать в Москву "пробиваться". Но за два года после окончания школы так и не собралась.
Я правильно сказал, что мы гуляли. Ничего иного я предложить ей не мог - сам кое-как перебивался.
Самое большое, что я мог ей предложить, это посидеть в кафе-мороженое.
Обычно мы гуляли в парке на окраине города. За парком у реки за высокими заборами стояли коттеджи "новых русских". К ним вела асфальтированная дорога. По дороге пролетали дорогие иномарки. И там имелось укромное местечко, где мы с Фаей занимались любовью на зелёной травке под голубым небом.
Провожая иномарки глазами, Фая говорила, что когда она станет поп-звездой машина у неё будет покруче.
Мне тоже хотелось иметь крутую тачку, носить фирмУ и водить самых красивых девушек в рестораны и ночные клубы, а может, возить и в Куршавель. Правда, я не знал, где он находится.
В один прекрасный день у нас с Фаей в очередной раз зашёл разговор на эту тему. Мы сидели в кустах, неприметные с дороги, но сами могли оозревать всю дорогу до коттеджей и реку. Мимо нас пронёсся чёрный "хаммер", громоздкий, как танк, но скорость у него - ой-ёй-ёй!
Я проводил его глазами и увидел, как он въехал в распахнувшиеся ворота. Высоченный забор, закрывающий коттедж, тянулся до самой реки, оттяпывая часть пляжа.
У меня в голове промелькнула мысль хватит мандражить... а что если. ..
Кто я такой есть? Неудачник, которому всю жизнь предстоит ползать по дну. Я не могу прыгнуть выше головы, не могу укусить себя за локоть, я не умею разгадывать кроссворды и показывать фокусы... Многого чего я не умею. Нет у меня талантов, которые вознесли бы меня на своих крыльях. Даже приличного жилья у меня нет, снимаю койку у семидесятилетней старухи Гулиной. Девку некуда привести, чтобы с нею по нормальному...
Но мне хотелось быть счастливым и богатым. Да разве разбогатеешь на зарплату ЧОПовского охранника?
Я строил разные фантастические планы моментального обогащения. Мысленно я грабил банки, ювелирные магазины, инкассаторские машины... В мыслях я был ловчее тех недоумков, которых ловили на второй день, хотя и понимал, что идеальных преступлений не бывает. Преступник всегда оставляет следы.
М-да, к тому же я был трусом...
Однако в тот день, сидя с Фаей в кустах, я вдруг ощутил в себе решимость сделать ЭТО.
Объект для ограбления у меня был уже подобран - обменный пункт валюты на Советской улице. Я почувствовал, что ЭТО у меня получится. Главное, сделав ДЕЛО, умно смыться, затеряться среди людей и грамотно замести следы. Вряд ли из-за одного обменника милиция встанет на уши в поисках преступника, если и в расследовании убийств не слишком парятся
Решение мною было принято. Оставалось только выбрать день.
С ночи зарядил дождь, мелкий, нудный. Такой серый денёк подходил мне, как нельзя лучше. В этот день я не работал. Я надел чёрный свитер и серую куртку с капюшоном.
К намеченному обменному пункту я подошёл перед самым обедом и подгадал к моменту, когда охранник, толстый боров, собирался повернуть на наружной входной двери табличку "ПЕРЕРЫВ НА ОБЕД".
- Ты куда? - попытался остановить меня он.
- До двух часов ещё минута, - сказал я. - А у меня только небольшой вопрос к кассирше...
Охранник посторонился и впустил меня, но табличку всё-таки повернул. И к лучшему - никто не влезет следом за мной.
Я подошёл к окошку кассира. Девушка стояла спиной ко мне и, подняв юбку, поправляла колготки. Я не стал тянуть время и обратился к ней:
- Девушка...
Кассирша быстро опустила юбку, обернулась недовольным лицом.
- Не видите, обед? - сказала она и крикнула охраннику: - Лёха, ты чо впустил его?
Лёха уже успел сесть на стул.
- Тииихааа! - крикнул я. - Этаа ограбление! На мне пояс шахида с тремя килограммами взрывчатки. Этого достаточно, чтобы разнести вашу каморку, а вас самих превратить в лепёшки...
В вытянутой руке я держал пульт с кнопками от какой-то детской игрушки.
Лёха вскочил со стула, но я приказал ему:
- Ложись, боров! Мордой в пол! - и повернулся к переуганной кассирше. - А ты, коза,
кидай все деньги в этот мешок. И не вздумай нажать на "тревожную" кнопку. Вместо трёх трупов будет больше...
Я сунул в окошко чёрный полиэтиленовый пакет. Кассирша дрожащими руками выгребла деньги из сейфа и из ящика стола, выставила пакет за дверь клетушки и тут же захлопнула её. На выходе я показал Лёхе гранату.
- Я эту штучку поставлю на растяжку. Не вздумай открывать дверь. Дождись пока её обезвредят менты.
Дверь в обменник была двойная, так что с улицы гранату не было видно. Но я не собирался ею жертвовать, хотя она и была учебной. Я кинул её в пакет с деньгами.
Уходил я проулками. Возле гаражей, где не было ни одной души, я снял куртку и, свернув, тоже запихал в пакет.
Когда я очутился на остановке, к ней подходил трамвай. Я впрыгнул в прицепной вагон.
Вернувшись домой, я сел в ванной, чтоб меня не застукала старуха Гулина, и пересчитал деньги. Добыча составила около девятисот тысяч рублей и более ста тысяч валютой (в пересчёте на рубли). Итого: миллион за пять минут!
Об ограблении сообщили на следующий день в телевизионных новостях и продемонстрировали мутные видеокадры, на которых я различил только свою фигуру и капюшон. Немного с этого получат менты. Но цифра украденного, сообщённая диктором, меня возмутила: два миллиона?!
Но вскоре я понял, что, скорей всего, кассирша мне выгребла не все деньги, часть оставила себе. Но если это так, то и она не заинтересована в моей поимке. В доказательство моим мыслям на экране появился портрет грабителя, точнее, фоторобот, похожий на лицо кавказской национальности.
Прошёл месяц. Меня никто не тревожил. Я оставался на свободе. Видимо, как я и предполагал ментам не до меня.
Сидя на мешке с деньгами, я ни в чём не изменил свой образ жизни. Мне не терпелось начать их тратить, но я опасался, что меня могут спросить: откуда, парень, у тебя появились такие деньги?
Нужно было перебираться туда, где меня никто не знал. Я переехал за триста километров в город Н.
С деньгами жить можно. Я снял однокомнатную квартиру, накупил себе фирменной одежды и обуви.
Для отвода глаз я устроился рабочим сцены в театре. Зарплата там хилая, но меня давно влекло театральное закулисье, и сейчас я мог позволить себе заглянуть туда. Ненадолго. Но странное дело, купив самое необходимое, я потерял интерес к покупкам и к самим деньгам. Мне захотелось вернуться к прежней моей спокойной жизни без страха, что за мной вдруг придут...
На второй месяц работы в театре я сошёлся с Катей. Она работала гримёром. Мы были ровесниками и оба одиноки. Правда, Катя уже побывала замужем. От неудачного брака у неё остался ребёнок, девочка, милое светловолосое создание трёх лет.
Катя не требовала от меня за свою любовь дорогих подарков. Она мне очень нравилась. Я даже подумал: не жениться ли мне на ней. Но миллиона для долгой семейной жизни мало, а ещё раз идти на грабёж у меня не хватило бы смелости. Я ограничивался тем, что дарил ей бельё и духи и иногда водил в ресторан.
В один из дней Катя запечалилась. Даже мои ласки не расшевелили женщину. Я спросил её: в чём дело? Она махнула рукой, мол, это не касается наших отношений, её личное. Но моя натура требовала ясности. И Катя сказала мне, что дочери требуется серьёзная операция, но денег на её оплату нет.
- Сколько нужно? - спросил я.
- Триста тысяч.
- Триста тысяч чего: рублей, долларов, евро?
- Рублей, - уточнила Катя.
- Завтра у тебя будут эти деньги, - сказал я. - Я знаю, где их взять.
- Что ты! - испугалась Катя. - Я тебе никогда не смогу их вернуть.
- И не надо возвращать, - усмехнулся я.
На следующий день я принёс ей деньги на работу.
Операция прошла успешно, но девочке теперь требовалось восстановительное лечение в специальной клинике за границей. Это четыреста с лишним тысяч рублей.
Я отдал Кате всё, что у меня оставалось.
Катя с дочкой уехали в Москву, чтобы оттуда самолётом лететь за границу. Я проводил их на вокзал. Мне было грустно, хотя Катя уехала не навсегда.
Я поднимался по лестнице к себе домой, когда передо мною выросли двое в штатском, и я услышал вежливое:
- Вы гражданин Ванеев?
Я ответил. В следующую секунду на моих запястьях защёлкнулись стальные браслеты.
Действительно, безупречных преступлений не бывает.
Новые
Меню
