Новые
МенюБес в ребро 2
13 июля 2013 — Валерий Рыбалкин
Продолжение. Начало см.
1.
Злую шутку сыграл с Володей кризис сорокалетних. Он, будучи женатым человеком, отцом двоих детей, без памяти влюбился в шальную девчонку Евгению, весьма экзальтированную особу. Но не слюбилось, не вышло, не сложилось. Женька ушла за своим так называемым мужем, осуждённым отбывать очередной срок. Володина жена развелась с изменщиком, и остался наш герой совсем один в небольшом волжском городке, куда его забросила судьба много лет назад. Уйти было некуда, и приходилось жить бок о бок с ненавистной бывшей супругой, всё время опасаясь провокаций с её стороны. Он повесил замок на свою комнату и свёл до минимума общение с теперь уже соседями по вновь образовавшейся коммунальной квартире.
Ситуация усугублялась тем, что на дворе стояли лихие девяностые - время разгула демократии и бандитизма. Заводы перешли на трёхдневную рабочую неделю, зарплату задерживали на несколько месяцев, и каждый выживал, как мог.
2.
Окончательный разрыв с Женькой поверг Володю в жесточайшую депрессию. Перед этой трагедией всё для него отодвинулось на второй план. Он запретил себе даже думать о ней, но запрет действовал только днём, а в ночных кошмарах продолжались бесконечные разговоры и объяснения с той, которая была для него предметом величайшей нежности, поклонения и обожания. Однако приходило утро с насущными заботами и делами, а неразделённая любовь камнем лежала на сердце и, будто степной суховей, иссушала тело и душу сорокалетнего мужчины. Можно было, конечно, всё бросить и уехать куда глаза глядят, но не пускало чувство долга перед двенадцатилетним сыном, которому, как ни крути, нужен был отец.
Чтобы хоть немного отвлечься, Володя иногда заходил к Валентине, с которой его познакомила Женька. Вдова жила в частном доме, где всё ещё чувствовалась рука исправного хозяина, которого около года не было в живых. Погибший муж имел непосредственное отношение к бандитам, занимавшимся рэкетом. Разборки из-за сфер влияния между криминальными группировками были в самом разгаре, и городское кладбище пополнялось новыми и новыми шикарными могилами молодых ребят, погибших в необъявленной войне за право грабить рыночных челноков, предпринимателей, а также дышавшие на ладан госпредприятия.
Десятилетнего сына Валентины воспитывала улица. Дома его видели только за завтраком, обедом и ужином. Остальное время парень был либо в школе, либо принимал участие в многочисленных никем не контролируемых забавах таких же бесшабашных пацанов, как он сам. Мать, устранившись от воспитания родного чада, занималась своими игрищами, не мешая сыну расти и развиваться так, как ему заблагорассудится.
Однажды, спасаясь от тоски, Володя в очередной раз зашёл на огонёк к весёлой вдове и застал там весьма интересную компанию. Маленькая шустрая хозяйка сидела во главе стола на кухне. Бывший её фаворит, которого она удалила от себя за рукоприкладство, разливал по стаканам самогон, а чисто выбритый коротко подстриженный сосед рассказывал очередной анекдот, над которым все трое весело хохотали. Володю усадили на свободное место, и Валентина принялась объяснять честной компании, чем ей так не угодил отставной любовник. Тот сидел, пытаясь возражать, а сосед, претендент на его место, время от времени ощупывал хозяйку, которая ловко уворачивалась от этих назойливых знаков внимания. Видно было, что отставник мучается своей неполноценностью в глазах бывшей пассии, но не смеет ей перечить, надеясь на реабилитацию. Володя, выпив пару рюмок, тоже вступил в игру за право обладания вдовой. И на какое-то время, забыв обо всём на свете, даже пытался одержать верх над другими претендентами.
Однако спустя час всё пошло вразнобой - бывший фаворит замолчал, осоловел и чуть не оказался под столом, а Валентина, тоже принявшая немало на свою пышную грудь, без разговоров начала выставлять всех троих за дверь. С большим трудом женщине это удалось, и она даже проводила за угол Володю, пытаясь обезопасить его от ревности конкурентов.
Наутро было противно вспоминать пьяное приключение, но через день, застав хозяйку дома в гордом одиночестве, новый кавалер попытался провести с ней воспитательную беседу, доказывая всю пагубность такого образа жизни.
- Не твоё дело, - крикнула, глядя ему прямо в глаза, рассвирепевшая женщина.
Трудно изменить привычки взрослой сложившейся личности, особенно если она не хочет меняться...
Несмотря на всю пошлую сущность подобных отношений, это приключение немного отвлекло нашего героя от тяжёлых мыслей. И самое главное - он понял, что лучшее лекарство от несчастной любви - это новая любовь. Или, как говорят, клин клином вышибают. Надо было найти хорошую добрую женщину, способную понять, простить, пожалеть и принять не только Володю, но и его сына, от которого мужчина не в силах был отказаться. Наконец-то после длительного периода бездействия и апатии у нашего героя появилась новая достойная цель, к реализации которой он и приступил безотлагательно.
3.
В конторе, где работал Володя, наконец-то дали зарплату за три месяца. Радости сослуживцев не было предела, так как многие сидели на голодном пайке. Особенно трудно было тем, кто всей семьёй работал на одном предприятии. Несколько месяцев без денег превращались для таких людей в длительный вынужденный пост. Ведь первый закон инфляции гласит, что деньги надо тратить сразу, иначе они могут обесцениться, и через несколько месяцев на них можно будет купить вдвое, а то и втрое меньше товаров.
Володя в преддверии алиментов и начинавшейся новой жизни зашёл на рынок и купил себе яркий тёплый свитер и красивую чёрную кожаную куртку, точно такую, какие носили рэкетиры - бандиты, крышевавшие рыночных торговцев. Теперь не стыдно было показаться на проводившихся в доме культуры (ДК) вечерах для тех, кому за 30, 40, 50.
В первый же выходной, преодолевая скованность, наш герой при полном параде вошёл в малый зал ДК, где, как в дни его далёкой молодости, вдоль стены в ожидании кавалеров стояли женщины. Больше, конечно, было тех, кому за сорок, но попадались и красавицы околопенсионного возраста. Одиноких мужчин было совсем мало - то ли стеснялись, то ли не знали, что в городе бывают такие вечера. Многие окончательно спились и бомжевали по вокзалам и базарам. Но несколько штатных кавалеров-завсегдатаев всё-таки оттеняли этот женский цветник. Все друг друга знали, и первая же дама, которую Володя пригласил на танец, возмущалась вполголоса, поглядывая на одного из завсегдатаев:
- Не понимаю, зачем этот старый пень ходит на вечера? Он ведь совсем не любит женщин. Ни словом ни с кем не обмолвится, никогда никого не проводит домой, я уже не говорю обо всём остальном. Придёт, станет и стоит весь вечер.
- Может быть ему скучно дома, вот и ходит себе, - поддержал товарища по несчастью Володя.
Но среди любителей женщин бальзаковского возраста случались и такие, которые давно перебрали весь контингент этой дамской тусовки, и не по одному разу. Были и вполне устоявшиеся пары. Например, совершенно лысый невысокий баянист и эффектная красавица, лет на десять младше его. Володю сразу предупредили, что она ни с кем не танцует, и приглашать её совершенно бесполезно.
Привлекала внимание группа женщин, которые всё время держались вместе. Одна из них показалась нашему герою симпатичной, и он попытался проводить её домой. Но когда по окончании вечера все высыпали на улицу, то оказалось, что подруги живут рядом, и уединиться кавалеру со своей избранницей никак не удастся. Шли молча, потом затянули до боли знакомую полузабытую песню двадцатилетней давности. Из того времени, когда все были до безобразия молоды и беззаботны. Что-то кольнуло в груди, захотелось плакать...
Через неделю, опять провожая домой этих неразлучных подруг, Володя поинтересовался у своей избранницы, почему она не хочет с ним встречаться?
- Скажи, вот ты развёлся, правильно? - спросила женщина.
- Конечно, развёлся.
- И все живы, так?
- Конечно, живы. Что моей бывшей сделается?!
- А мы все четверо - чёрные вдовы. Наши мужья умерли. И мы не хотим начинать всё сначала.
- Как умерли? Что случилось? - удивился Володя.
- По-разному всё было, - печально ответила женщина. - У меня и ещё у одной повесились, у третьей утонул на рыбалке, а у четвёртой - от сердечного приступа. Так и сложился наш клуб бывших жён умерших мужей. Только ты ушёл из семьи и можешь в любой момент вернуться. А наши мужья не вернутся уже никогда.
- Да чепуха всё это - мистика, предрассудки, - возмутился Володя.
- Может быть и мистика, - раздумчиво ответила женщина. - Только я не смогу больше. Пробовала несколько раз, не получается. У меня тяжёлый характер, и всё время кажется, что я вольно или невольно доведу до самоубийства любого и каждого. Такой вот бзик. Не могу, ты не обижайся...
- Ой, сколько на свете горя людского, - подумал про себя Володя. - Только копни - кругом одно горе...
4.
Так незаметно пролетел месяц. Наш герой стал завсегдатаем этих холостяцких вечеров, но вот однажды произошло нечто необычное. В самый разгар веселья в зал ворвались, другого слова не подберёшь, две женщины. Одна высокая и статная, а другая маленькая и шустрая. В танце они смотрелись довольно экстравагантно, привлекая всеобщее внимание. Первая красавица широкими плавными движениями двигалась по танцплощадке, а вторая, сверкая большой яркой брошью из красного металла на высокой груди, быстро и сноровисто отплясывала вокруг неё. Брошка, будто магнитом, притягивала к себе взоры окружающих, и было не оторваться, наблюдая, как эта необычная пара, войдя во вкус, выделывает невообразимые танцевальные пируэты.
Маленькую звали Галей, и заинтересованный Володя весь вечер не отходил от неё, очаровывая красавицу новым свитером и разговорами ни о чём. А когда вечер закончился, кавалер статной подруги весьма кстати предложил отметить новое знакомство в заводской общаге, находившейся неподалёку.
Общежитие было старой, ещё сталинской постройки, - с высокими потолками и большими комнатами, выстроившимися в ряд вдоль длинного коридора, причём все удобства находились в самом его конце. Хозяин открыл дверь в свою комнату, и компания расположилась за маленьким столом, чуть втиснутым среди четырёх заваленных чем попало коек.
Початая бутылка вина, гранёные стаканы и немудрящая закуска вызвали всеобщее оживление, которое после первого тоста переросло в довольно громкую беседу, в перечисление имён общих знакомых и удивление тем, что такие хорошие люди так долго жили в одном маленьком городе и до сих пор не были близко знакомы. Хозяин жестом заправского фокусника извлёк из недр своей кровати вторую бутылку. Третья была взята взаймы из-под тряпья, валявшегося на соседней койке. Казалось, что вся эта неубранная комната была напичкана спиртным - недопитыми бутылками, хранившимися в самых неожиданных местах…
5.
После бурных возлияний все вышли на улицу, где в свете фонарей первый декабрьский снежок приятно холодил разгорячённые лица новых друзей. Хотелось петь, бежать, кричать. Казалось, молодость вернулась к этим людям, к Володе. И самое главное - исчезло, пропало надолго, может быть навсегда, чувство страха и неуверенности в завтрашнем дне. Любовь к милой Женьке, воспоминания о ней больше не отзывались нестерпимой болью в израненном сердце нашего героя, а ушли в глубины сознания, отодвинулись на второй план, будто это иссушающее жаркое чувство так долго мучило не его, а какого-то другого человека, будто это был сюжет из старого, хорошо забытого фильма.
- Пара гнедых, запряжённых зарёю… - громко затянул Володя.
- Это вы с Галей пара гнедых, - улыбнулся новый знакомый. - И вы подходите друг другу. Прекрасная пара…
Потом они шли вдвоём по вечернему заснеженному городу и думали об одном и том же.
- К сожалению, я не могу пригласить тебя домой, - начал он.
Она молчала. Затем, видимо, решившись, сказала просто и уверенно:
- А я могу. Пойдём.
И они пошли. Володя пытался в двух словах рассказать о себе, объяснить своё положение, как он дошёл до жизни такой. Она молчала. Потом остановилась, посмотрела ему в глаза и сказала, придавая своим словам какое-то особое значение:
- А я работаю на заводе табельщицей. Всех знаю, со всеми знакома. И когда-то давно мне предложили… В общем, ты должен знать, что я секретный сотрудник органов, сексот, одним словом.
Не совсем понятно, зачем Галя сделала такое признание. Сексотов презирали и ненавидели одновременно. И говорить об этом было опасно даже сейчас, когда страна, раздираемая противоречиями, рассыпалась и продолжала распадаться на части, когда все возможные секреты были проданы и перепроданы, когда некогда всемогущий КГБ, как и всё вокруг, дышал на ладан. Так мышцы оторванной лапы лягушки продолжают сокращаться, несмотря на то, что само животное давно погибло.
Но, видимо, спецслужбы, основа ушедшего СССР, были ещё живы, и женщина хотела предупредить Володю, чтобы даже в разговорах с ней он не сболтнул лишнего, не выдал доверенные ему секреты, чтобы ей не пришлось писать на него донос. Даже сейчас, в середине девяностых, органы поддерживали в людях страх, оставшийся ещё со сталинских былинных времён.
- Ты меня понял? - переспросила Галина.
- Да, да, - успокаивающе ответил Володя, - не переживай, всё хорошо. Ведь я давал подписку о неразглашении.
6.
Стараясь не шуметь, Галя провела кавалера по каким-то коридорам, открыла свою комнату и они вошли в её жилище. Странно, но это была тоже общага, только построенная лет десять назад, более удобная и предназначенная для семейных пар.
Оказалось, что муж хозяйки умер совсем недавно от сердечного приступа, и она никак не могла привыкнуть к тому, что его нет и больше никогда не будет рядом. Ей было больно, мучила совесть, хотелось за что-то просить прощения, каяться, но близкий человек, с которым было прожито полжизни, очень быстро, почти моментально ушёл в вечность, не объяснившись, не сказав ни слова. И теперь ему не нужны были ни извинения, ни просьбы, ни мольбы, ни раскаяние.
- Я виновата, я ему изменяла, - со слезами говорила Володе бедная вдова. - Несчастный! Он молчал, мучился, подозревал, но ничего не мог поделать. Так уж вышло. В последние годы мы спали отдельно, у него ничего не получалось. Да и сердечные приступы… Ему нельзя было… Я заболела, а врач сказала, что мне нужен мужчина. Ну, я и наша себе… Мы встречались, сначала всё было хорошо, а потом… Эта изматывающая ревность, постоянные придирки. В тот вечер я бросила его одного, ушла. Я не могла больше терпеть. А он, он умер, не сказав мне ни слова…
Галя зашлась в рыданиях. Володя обнял её вздрагивающие плечи, слёзы выступили на его глазах. Как близко и понятно было ему всё, о чём говорила эта несчастная женщина!
- А как же тот, другой, с которым ты изменяла? - спросил он тихо, успокаивающе.
- Нет, он отказался, он тоже бросил меня. У него семья, нелюбимая жена. Но дети… Ради детей… Он сказал, что не может жить со мной открыто… Я совсем одна, мне плохо. Что мне делать? Помоги мне, спаси меня…
Стакан холодной воды, глоток вина сделали своё дело. Галя успокоилась и уже более связно рассказала свою историю. Оказывается, у неё была замужняя дочь, внук, в котором женщина души не чаяла. В общем, было чем заняться, было за кем ухаживать. Но так же, как и с Володей, кризис сорокалетних сыграл с ней очень злую шутку. Ей тоже казалась, что жизнь подходит к концу, что медлить нельзя, что надо всё менять - кардинально и надолго.
- Ты, наверное, шебутная? - ласково глядя в глаза своей подруге, спросил наш герой.
- Да, вот правильное слово, именно шебутная. Не могу сидеть спокойно, если что-то не так. Оттого все мои беды, - ответила Галя.
- Я тоже, особенно в последнее время, - как бы про себя, тихо отозвался Володя.
7.
Ночь любви сблизила их, сделав почти родными. Потом было ещё несколько таких же безумно сладких ночей, а потом он почувствовал, что в их отношениях стало что-то не так, что-то сильно изменилось, какая-то непонятная невидимая стена разделила их на две разные половинки…
И вот однажды на работе Володе позвонили по внутризаводскому телефону. Взяв трубку, он понял, что звонят не с обычного аппарата, а с многоканального, с усилителем. Такие были тогда только у заводского начальства. Галя говорила каким-то чужим громким и чётким голосом:
- Здравствуй, Володя. Я хочу тебе сказать, что мы больше не должны встречаться. Я соблюдаю траур по умершему мужу. У меня всё хорошо, но ты больше ко мне не приходи, пожалуйста. Договорились?
- Но как же?..
- Вот так. Я так решила, так решили мои родственники, больше не приходи. Прощай.
В телефонной трубке послышались короткие гудки, которые, будто удары молота, отдавались в голове нашего героя. В сознании не укладывалось, что он сейчас разговаривал с Галей. Не верилось, хотелось увидеть её глаза и услышать голос - живой, не телефонный. С трудом дождавшись вечера, несчастный отставной любовник прибыл к жилищу своей возлюбленной. Постучал, за дверью послышались чуть заметные шаги, затем всё стихло. Постучал громче, затем, не помня себя от ярости, начал бить в дверь кулаком. Галя открыла, но, не пропуская его в комнату, сказала сухо и спокойно:
- Что надо? Я тебе всё сказала. Не шуми, а то соседи услышат. И вообще, уходи отсюда. Я уже приняла лекарство и собираюсь спать.
- Что надо? - переспросил с чувством Володя. - Многое мне надо. Тебя надо. Но тебя, похоже, здесь больше нет, ты не со мной, ты далеко отсюда!
Затем, едва сдерживаясь и срываясь на свистящий громкий шёпот, чтобы не слышали соседи, глядя на неё расширенными, вылезшими из орбит рассерженными гневными глазами, он закричал, зашипел, засвистел, будто Соловей Разбойник:
- Нельзя так!.. Нельзя так!.. Нельзя таак!..
Повторяя про себя эти два слова, наш герой, не разбирая дороги, опустошённый, брёл домой в своё холостяцкое разорённое гнездо. Было страшно, больно, обидно. Он незаметно проскользнул мимо готовившей что-то на кухне бывшей в свою комнату, заперся изнутри на ключ, упал на койку и забылся тревожным неспокойным сном.
В очередной раз надежда на то, что жизнь наладится, рухнула. Надо было всё начинать сначала.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0128145 от 13 июля 2013 в 20:21
Рег.№ 0128145 от 13 июля 2013 в 20:21
Другие произведения автора:
Американские миллиарды в действии
Это произведение понравилось:
Рейтинг: +1Голосов: 1533 просмотра
| Маргарита Шульман # 27 июля 2013 в 16:41 +1 | ||
|
