Бабушкина сказка

Саша любил, когда бабушка рассказывала ему сказки. Случалось это, правда, не часто, но тем сильнее было удовольствие.

            Вот как-то раз выдалось свободное время поздно вечером. Отец с матерью ушли в горницу, уложив спать сестёр. Саша с бабушкой остались в подклети. За окном шумел осенний дождь.

            - Пошто вьёшься вокруг меня, пострелёнок? - Вроде как сердито спросила бабушка. - Али опять сказку хочешь?

            - Хочу. - Бойко ответил Саша, понимая, что бабушка напустила на себя суровость лишь для вида. Он вообще был смышлёным мальчиком. И весьма бойким. За что не раз был луплен, но выводов не делал вовсе.

            - Ладно, садись, до сна время есть. - Сменила бабушка гнев на милость. - Про что рассказать тебе?

            - Всё одно, что сама захочешь. - Сказал Саша, пристраиваясь на лавке возле тёплого бабушкиного бока.

            - Ладно, так и быть. Скажу тебе сказку, про Ивана-царевича. Слушай, значит. - Проговорила бабушка и ненадолго задумалась. Воцарилась тишина, разве что за печкой шуршали тараканы. - Хотя нет. - Нарушила она молчание. - Давай лучше про Сивку-Бурку.

            - Да мне всё одно, бабуля, - Снизу вверх посмотрел на неё Саша, - рассказывай уже. - Он потеребил её за рукав.

            - Жулик ты, внучек. - Усмехнулась бабушка и начала рассказ:

            - В некотором царстве, в ненашем государстве жил-был царь. Было у него три сына. Вот как-то раз решил царь детей испытать и молвил им:

            «Детушки, повадилась какая-то холера мою царскую пшеницу в поле топтать. Сторожа, как водится, никого не видели, ничего не слышали. Спали, наверно, на посту а не охраняли царское добро. Ну да что чужим людям доверять? Велю я вам по очереди поле сторожить. Кто вора поймает, тому моя отеческая милость. А кто не уследит, на престол может не рассчитывать. Вот ты, Василий-царевич, пойдёшь первым, поскольку старший».

            Взял Василий-царевич вина заморского, попону конскую и пошёл в поле. Выпил чарочку для согрева и храбрости, потом ещё одну. Ночь стояла тихая, беззвёздная. От скуки старший царёв сын ещё рюмочку выпил, и ещё. Тут и сморил его сон. Утром проснулся он, головка болит, ножки ломит, попона вся в росе, а пшеница как есть потравлена, и никаких следов. Что делать? Пошёл, повинился царю-батюшке. Тот прогнал нерадивого сына с глаз долой и велел Фёдору-царевичу поле стеречь. А у того была зазноба, купеческая дочь Марфа. Он, чтобы нескучно было, её с собой в поле зазвал. Ну и, дело молодое, повалились они на сено и до утра предавались всяким утехам, а когда взошла заря, опять поле потоптано и пшеница поедена…

            - Бабушка, а каким утехам они предавались? - На всякий случай, сделав невинные глаза, спросил Саша, хотя прекрасно уже знал каким, разве что сам ещё ни разу не пробовал. Да пока, по нежному возрасту, и не хотелось ему особо.

            - Дак, это, из лука они стреляли, копьё метали, бегали наперегонки. Мало ли забав молодецких? - Не менее хитро взглянула на Сашу бабушка.

            - А что же это Фёдор-царевич с девицей состязался?

            - Бог его знает. Поди их разбери, царевичей, да ещё и не наших. Немощный, наверно, был, навроде нашего покойного царя Фёдора Иоанновича. С парнями не мог справится, вот и выбрал себе девку в соперницы. - Проворчала бабушка и спросила: - Ты вопросы станешь задавать, али сказку слушать?

            - Сказку!

            - Ну так слушай. Наутро царь отругал и среднего сына, а младшему сказал: «На тебя, Ваня, вся надёжа, а то эти олухи только и знают, что вино пить и девок щупать. Иди теперь ты поле охранять». Тот  и пошёл. Идёт из дворца, а навстречу ему мальчик Сашка.

            - Такой как я? То есть, зовут его как меня!? - Воскликнул Саша

            - Разве что только зовут. - Усмехнулась бабушка. - Так-то он поумнее да побойчее тебя был. Слушай давай, не то я спать пойду.

            - Слушаю.

            - Так вот этот самый мальчик Сашка и говорит: «Гой еси тебе, младший царский сын». «И тебе исполать, добрый молодец». - Ответил ему Иван-царевич и пошёл себе дальше, а Сашка за ним увязался. По дороге фокус показал, пошутил смешно. В общем, набился в попутчики. Так и пришли они вместе в поле. Сели на травке и стали пшеницу охранять. Сашка всё истории забавные рассказывал, веселил Ивана-царевича и спать ему не давал. Так они без сна и просидели до полуночи.

            Как полночь настала, прискакала откуда-то в поле рыжая кобылица с огненной гривой и стала по нивам скакать и пшеницу есть.

            «Вот бы изловить злодейку. - Воскликнул Иван-царевич. - Да вот беда, верёвки у меня нет».

            «Зато у меня есть. - Сказал Сашка и протянул царевичу моток отличной верёвки. - Я кобылу на тебя погоню, а ты лови её».

            Так они и сделали. Мальчик лошадь эту огненную, значит, загнал, а царевич её изловил. Ну и вдвоём они её окоротили. Стала кобыла тихая и послушная, а потом молвила человечьим голосом:

            «Отпустите меня, добры молодцы, и будет вам счастье».

            «Что за счастье»? - Спросил Иван-царевич.

            «А то, что дам я вам каждому по своему жеребёнку. Один из них волшебный, а другой не простой. Кому какой вы сами решайте, а меня отпустите».

            Иван-царевич тут хотел было верёвку из рук выпустить, а Сашка такой ему говорит:         «Не верю я этой кобыле. Пусть сначала коней нам даст и пообещает царское поле больше не топтать, а уж потом скачет восвояси».

            «Вот ты недоверчивый». - сказала Сашке лошадь, но всё же прокричала на всё поле:

- Сивка и Бурка, вещие каурки, мать вашу повязали, так что встаньте предо мной, как листы перед травой»!

            Тут земля задрожала, с деревьев листья посыпались, реки из берегов выплеснулись и предстали пред ними два могучих коня, один сивый, другой бурый, а лошади и след простыл, только крикнула им на прощание, что больше на поле не придёт. Лишь обрывок верёвки у царевича в руках остался. Посмотрели они на тот обрывок, пожали плечами, да и поделили коней. Первому достался Сивка, а второму — Бурка. Взнуздали их парни, и повели во дворец.

            - А что же не поехали? Я бы на коне, да на таком, ух поскакал бы!

- Наскачешься ещё, у тебя жизнь впереди долгая. А им как скакать? Ни сёдел, ни узды. Хорошо хоть так довели.

            Утром царь посмотрел на сына, на Сашку, на коней, выслушал их историю и сказал:

            «Молодцы, хвалю за службу. Кони пусть ваши будут, а тебя, Сашка, за то, что сыну моему помог, жалую званием его конюшего, а это честь, ведь Ваня теперь мой наследник. Будешь во дворце жить, своему другу служить». С тем и отпустил их восвояси. - Бабушка замолчала.

            - Это всё? - Спросил Саша, подавив зевок. Уютный бабушкин рассказ нагнал на него сон, да и время было позднее. Скоро, глядишь, тятенька ругаться начнёт.

            - Ну как всё.... - Промолвила бабушка. Там много ещё чего было. Как они на войну ходили и всех врагов побили, как Иван-царевич к дочке царя Берендея сватался и на коне своём к её окошку на тридцать венцов скакал, а Сашка внизу его ждал, помощь оказывал и из беды вызволял. Они же друзья, а друзья всегда друг за друга горой. Потом всех победили и стали, как водится, жить-поживать да добра наживать.

            - А кто он такой вообще, этот Сашка? - Спросил Саша. - Я про него никогда никаких сказок не слышал. Ты, наверно, сама его выдумала?

            - Выдумала, не выдумала, как говорится, не любо — не слушай, а врать не мешай, и что совру, то на ус мотай. Сказано же, что сказка ложь, да в  ней намёк, всяким оболтусам, вроде тебя, урок. Вот сказочный Сашка, небось, не упустил свою удачу, верно служил царевичу, а когда тот царём стал, назначил своего друга нАбольшим воеводой.

            - Эх, мне бы так. - Мечтательно проговорил Саша.

            - Куда тебе. - Беззлобно проворчала бабушка. - С твоей-то натурой? Набольшим воеводой может и станешь, да ненадолго. Проворуешься ведь.

            - Не, я не такой, воровать грех. - Пробормотал Саша и уснул.

            - Вот ведь какой. - Тихо произнесла бабушка, поднимаясь с лавки. - Воровать ему грех. А сам так и норовит алтын а то и два с выручки прикарманить. Ох, жулик, какой же он жулик. И бойкий не в меру, а ведь люблю я его, паршивца. Ну да пусть спит. - Она удобно уложила внука на лавке, подсунула подушку под голову и укрыла одеялом, после чего пошла в хлев, проверить скотину.

***

            Утром дымилась печь, и бабушка с матерью хлопотали возле неё. Саша наскоро перекусил, успев подразнить сестёр, потом взвалил на себя короб с пирожками и пошёл торговать на Красную площадь.

Сказку бабушка рассказала в начале октября. А по зиме, сразу после святок, Саша случайно познакомился на Москве с мальчиком Петей. Фокус ему показал, рассказал что-то  забавное. Приглянулся, в общем. Да и Петя Саше понравился. Уговорились они ещё раз встретиться. Потом ещё раз, и вскоре, несмотря на существенную разницу в социальном положении, стали закадычными друзьями.

            Через несколько лет их звали уже не просто Саша и Петруша, но Пётр Алексеевич и Александр Данилович. Кстати, у Александра Даниловича фамилия была Меньшиков, а у его друга — Романов. Он потом ещё императором стал, а друга своего произвёл в набольшие воеводы, сиречь генералиссимусы. Хотя, бывало, и бил за воровство, не без этого. Зато ценил за верность.

Другие произведения автора:

Собачья память

Иногда мне становится страшно

Ящерки