Леший

13 июля 2015 — Елена Русич

Лена легко скользила по проложенной и накатанной лыжне, полной грудью вдыхая свежий морозный воздух. Вокруг сугробы, заснеженные ели — словно в сказке. Как давно она не выбиралась из города на природу, думала, что и кататься разучилась. Ан нет, оказалось тело всё помнит. И как приятно ощущать свободу движений. Где-то там в стороне перекликаются друзья, а ей так вольготно в одиночестве — просто скользить и скользить неведомо куда. Странная серая тень мелькнула меж деревьев. «Волк» - вопль ужаса застыл в горле. Неловкое движение, треск, свалилась в сугроб, замерла. «Спокойно!» - произнёс чей-то голос. Открыла глаза и ужаснулась: над ней наклонилось чудище — лохматое и с бородой. «Леший» - мелькнула мысль. Чудище подхватило и поставило на землю. Крик острой боли разнёсся по лесу. «Леший» наклонился, отщёлкнул лыжи, подхватил на руки и понёс. Не успела даже осознать, что случилось, как оказалась на скамейке возле избы. Изба? Да нет — терем расписной да узорчатый. «Леший», отстегнув лыжи, как мешок с картошкой внёс её в дом. «Раздевайтесь!» - скомандовал. От возмущения аж поперхнулась: «Зачем?» - «Ногу надо посмотреть, может, сломана. Ответьте!» - Заиграла музыка — дошло: мобильник. Дрожащими руками достала, нажала на кнопку и захрипела:»Артём! Помоги!» «леший» решительно отобрал трубку: «Ребята! Авария! Идите к дому лесника — на пеленг!» Как забавно: «ребятам» всем уже под сорок, что,конечно, не мешало им вести себя как дети. Наконец, пришла в себя, огляделась: изба большая, просторная, русская печь. И чудище, скинув полушубок, оказался мужчиной, очень высоким и мощным. Снова подхватил, отнёс в другую комнату, посадил на огромную кровать, достал покрывало, кинул: «Разденетесь сами или помочь?» - Пикнула: «Я сама!» Мужчина вышел, а Лена, охая и кряхтя, скинула куртку, свитер, затем брюки, колготки. Скорее завернулась в покрывало. Мужские руки осторожно ощупывали ногу, а она постаралась рассмотреть его: чёрные кудри с проседью, борода, усы... От резкой боли так заорала, что сама испугалась. А тот только рассмеялся: «Ничего, жить будете! Перелома нет, вывих и связки растянуты. Посидите спокойно — наложу повязку.» Принёс банку с мазью и бинты, быстро смазал и крепко забинтовал. «Здорово умеете!» - поощрительно пробурчала. - « Я врач, хирург!» С шумом и грохотом в избу ввалились друзья. Танька бросилась прямо к кровати: «Лен! Что — ногу сломала? Вот ужас!» - «Нет, к счастью, только вывих!» - произнёс лесник. - «Вы ребята, поспешите, бегом и на выезд, не то в пургу попадёте!» - Артём засмеялся: «Какая пурга — солнце светит!» - « Времени у вас от силы час-полтора. Поверьте, иначе застрянете!» - «А Ленка!» - «Останется здесь, не дотащите. Не волнуйтесь, доставлю в целости и сохранности! « Потоптались, пошептались: «Ленчик! Держи нас в курсе!» и отбыли. Перспектива провести ночь в этом медвежьем углу никак не могла порадовать, потому что именно на этот вечер было назначено свидание с Максом, на котором, как она была уверена... И позвонить не могла: как ему объяснить всё, что произошло с ней. Хозяин подошёл с кружкой: « Выпить и отдыхать!» Послушно выпила что-то душистое, улеглась поудобнее и... Проснулась от странного воя. Не сразу вспомнила где находится. Нога не болела, это уже хорошо. Села и в испуге замерла — рядом сидел волк и пристально глядел на неё, но взгляд не напугал: так смотрят верные собаки. Робко протянула руку, волк сам поднырнул, чтобы погладила. «Проснулись! Как нога — не болит?» - заглянул в комнату хозяин: - «Вставайте, ужинать будем! Картошечка как раз поспела!» Обернувшись покрывалам как юбкой, прихрамывая, вышла. От аромата еды желудок свернулся узлом. «А что за вой? Волки?» - «Нет, вьюга! Метёт страшно, надеюсь, ваши успели уехать! Присаживайтесь поудобнее! Я Никита!» - На безмолвный вопрос: « Нет, просто Никита, или Ник, как будет угодно! Будьте как дома — чем богаты!» В стаканы налил из бутылки - видимо, коньяк: « Не тушуйтесь, это вместо лекарства. Правда, лимонов нынче не завезли!» Лена почувствовала себя в компании с этим лохматым «лешим», как продолжала мысленно называть его, необычайно свободно, как будто знала его сто лет. Пить коньяк из стакана ещё не приходилось, но одно это можно считать забавным приключением. Пара глотков, и по телу разлилось тепло, голова слегка закружилась. Картошка показалась деликатесом: горячая и ароматная, явно своя, непокупная. А огурчик — хрустящий, пахнувший хреном и смородиновым листом! И куски тушёного мяса. «Это чьё? - вгрызаясь в жирную мякоть. - «Кабанчик!» и со смехом в ответ на округлившиеся глаза: «Не волнуйтесь, домашний, к Новому году готовили! Лесных не трогаем, надо же и волкам что-то есть!» - «Тут и волки есть?» - «Разумеется! Они же санитары леса, разве не знаете? Регулируют численность лесных жителей.» - «А это — тоже волк или собака?» - «Бой? Волк, конечно!» - «А почему здесь? И почему Бой?» - «Несколько лет тому назад провели отстрел волков. Варварство, но меня не спросили. Выводок, видно, в мешок и увезли, а этого — ещё полуслепого — нашёл в сугробе, не заметили. Выкормил, вырастил — друг вернее собаки! А Бой — мальчик. Вы ему явно понравились, глаз не сводит. Мне тоже.» Загорелись даже уши. Такое откровенное и неожиданное признание! Но уж очень приятное и волнующее. Тем более, что этот загадочный человек ей безусловно нравился. Так, за бесконечной беседой промелькнул вечер. От сытного ужина, коньяка слипались глаза, и Лена даже и не трепыхнулась, когда сильные мужские руки подхватили как пушинку и отнесли в постель. Но спала тревожно, было отчего-то жарко, металась, во сне бежала и бежала по лесу и не могла выбраться. Временами чьи-то руки подносили ко рту питье, после чего ужас отступал. Медленно приходила в себя. В комнате было светло. Сколько же спала? Села и уже без удивления и страха протянула руку к волку, сидящему у кровати. Нравлюсь? И ты мне очень нравишься. Ты точно верный друг, не то, что некоторые. «Лена! Проснулись? Как себя чувствуете? Ночью меня даже напугали: такой жар, стонали. Позвольте посмотреть ногу, надо сменить повязку!» - озабоченный взгляд, уверенные руки. «Позавтракаем и отвезу домой. Непременно в поликлинику, сделать снимок — может быть и трещина. И лежать, дать покой ноге. Вывих может повториться.» - До чего же приятно, когда не ты, а о тебе кто-то волнуется, заботиться, ухаживает. Она с удовольствием бы осталась здесь — хоть насколько, уезжать не хотелось: «А на чём поедем? А метель?» Он на неё посмотрел так,что стало жарко. Ах, если бы... «Я хоть не Иван-царевич, но Елену Прекрасную домчу на Волке!» - «На каком волке, откуда? Бой не выдержит!» «Волк — это внедорожник! Мощь и сила!» Это сообщение несколько разочаровало, поскольку пришлось покидать это ставшее таким милым пристанище. Со всеми предосторожностями была укутана и размещена на заднем сидении огромного авто. Всю дорогу Никита молчал, и Лена так и не сумела придумать тему разговора, но не раз ловила на себе внимательный взгляд серых глаз. Из машины вынес на руках и бережно доставил к дверям квартиры. Она распахнула дверь, рассчитывая, что он так же донесёт и до кровати, или до кресла, но:» До свидания! Непременно к врачу и поправляйтесь!» и уехал. Какое разочарование! Стянула куртку, кое-как переоделась в домашнее, заглянула в холодильник, в рот кусочек колбаски. Включила телевизор, разлеглась на диване — рядом ваза с мандаринами. Мысли заполнили в голову. «Итак, что такое с ней приключилось? Нога ладно, на каблуках набегаешься — не так свернёшь. Что за человек этот «леший»? Понравился? Безусловно, человек хороший, плохой не станет тащить чужую бабу через лес в свою избу, да ещё и ухаживать. Видок точно не цивильный, как из древней сказки, но глаза... И волк, Бой — надо же. А как смотреть умеет. Если бы хоть один бы так посмотрел, не задумываясь — на край света или в лес. И этот тоже смотрел — прямо в душу. Но что о нём известно? Ни-че-го! И кто знает — один ли он там или нет. В доме чистота и порядок. И сам надёжный, сразу видно. За таким любая пойдёт хоть куда. Отвёз, а сам сразу уехал. Другой бы и спрашивать не стал. Может, не понравилась, хотя...» Решительно набрала номер Артёма. Трубку взяла Тамара: «Ленка, ты? Ты дома или как?» - «Да дома я, дома! Доставили в полном ажуре!» - Ну -ка расскажи, что дальше было. Жуть, как интересно. Он не приставал?» - «Том, давай потом посекретничаем, не по телефону. Артём дома?» - «Спрашиваешь! Наелся, напился — на диване пыхтит! Артём, тебя Лена зовёт!» - «Привет, Ленуся! Жива, волки не съели? Напугала всех. Но лесник-то молодец: еле успели до метели. Покатались! А ты как, нога не сломана? И как это он тебя отпустил? Я бы ни за что!» - «Ой, ну кто бы говорил! Сам свою Томусю и из дому одну выпустить боишься. Но не об этом разговор: для тебя задание!» - «Я даже сразу могу сказать, что от меня хочешь. Узнать — кто этот лесник и как в лесу оказался, и, особенно, с кем!» - «Ну, примерно так. Зовут Никитой, больше ничего не знаю. Но хочу!» - «Ты часом не втюрилась? Ну и лиса ты, Елена Премудрая, знаешь, как своего добиться.» - «Если бы знала, не сидела бы сейчас в одиночестве! И почему лиса, кого обманула что ли?» - «Ты хоть и не рыжая, но хитра и умна. И знаешь, что тебя друзья и золотую рыбку руками поймают. Не печалься! Хоть и праздники, но постараюсь. Хоть какое развлечение, а то скучновато.» Положила трубку, руку в вазу за мандаринкой. Ужаснулась: не заметила, как всё съела? Теперь ждать. Пошла, достала припасы, пять капель коньяка, лимончик. Вспомнился прошлый вечер, улыбнулась. Как было славно! «Ленок! Тебе везёт! Всё узнал досконально. Самому интересно. История ещё та. Он — Михайлов Никита Сергеевич, примерно сорок с хвостиком. Отличный хирург, как сказали, - от бога! Но несколько лет назад в его дежурство привезли женщину после катастрофы. Представляешь, оказалась — его жена. Разбилась с любовником. Он пытался спасти, но там и бог бы не смог. Умерла, а потом пошли дрязги, затаскали, хотя все знали, что он-то сделал даже невозможное. И бросил всё, в лес лесником. Помогает всем в округе. И учти — женщин рядом нет. Так что флаг в руки! О нём только хорошее, надёжен как танк, но бирюк. И понятно от чего. Дерзай, может твоя судьба, не зря лыжу сломала! Целую! Держи в курсе!» Весь вечер обдумывала полученную информацию. Следующий день прошёл в неком трансе: Сергей отвёз в клинику, приём врача, снимок, перевязка, ахи-охи: кто тот чудодей, что так профессионально оказал первую помощь... Даже Танюшу не посвятила в свои размышления, только нехотя рассказала, как провела время в избе лесника. А вечером нанёс неожиданный и не очень желанный визит Макс. Как всегда — цветы, шампанское, фрукты. Для него «болела» нога, даже старательно хромала и охала, предоставив тому почувствовать себя хозяином и накрывать на стол. Лена и сама не представляла, как приятно, что для неё он так старается. Как обычно, разговор шёл о светских новостях и об успехах самого Макса, изображая заинтересованность, слушала вполуха и думала о том, чем смог обаять её этот щеголь. Красив? Да, пожалуй, но чересчур — как нарисованный. Причёсан по моде и по моде щегольская бородка и тонкие усики, ухоженное чисто по женски лицо, тонкий парфюм... Говорить умеет, и голос, как у артиста. Но вдруг посмотрела на него иным взглядом. Как можно было испытывать по отношению к этому пижону хоть какое чувство? Да ещё с трепетом ждать: сделает ли предложение. На минуту представила себя в роли его супруги и аж зажмурилась. Ну не дура ли — польститься на блеск мишуры. Надо отдать должное, Макс, понимая, что продолжения «банкета» не случится, галантно распрощался и, с пожеланиями доброго здоровья, отбыл восвояси. Лена вздохнула с облегчением: не пришлось привирать и отнекиваться. Даже не встала, чтобы проводить — «нога так болит!» . Затем наполнила бокал шампанским и, испытывая странное удовлетворение сама собой, включила музычку, разлеглась вольготно на диване и погрузилась в свои мысли. Праздники-каникулы пролетели быстро, снова работа — суматоха, текущие проблемы, разные хлопоты — и думать некогда. Но память неизменно увлекала в лес, в терем «лешего», иногда вызывая улыбку, иногда некую обиду и на себя, и на того, о ком так и не могла забыть. Даже злилась на себя: чего удумала! И зачем человеку думать о тебе, вспоминать. Кто такая — эта неудачница? Можно было найти номер телефона, позвонить бирюку, но и у нас есть гордость. Неужто на шею бросаться каждому, кто помог? И тем не менее откуда-то наплывала грусть, хотелось снова заглянуть в глаза … хотя бы волка. Отношения с Максом зашли в тупик, и как на зло, он стал усиленно ухаживать, названивать, вплоть до того, что пожелал познакомить с родителями. Но чем дальше, тем сильнее стал раздражать своими предложениями и приставаниями. Уж лучше так и будет жить одна, чем рядом с этим надоедой. Закончился январь, стремительно пролетал февраль, таяла надежда хотя бы встретить того, кто невольно вторгся в её жизнь и мысли. .Двадцать третьего шумно и весело отмечали и праздник, и день рождения Артёма, но веселье почему-то не радовало Лену. И пить не хотелось, и танцевала с неохотой, а тут ещё Макс портил настроение своими комплиментами. Артём ( всегда чуткий и верный друг) заметил недовольство, тихо под шумок подсел: «Ленусик! Что с тобой? На меня обижена или что другое? Грустишь о «лешем»? Не скрывай, я давно заметил, что изменилась. Если влюбилась — помогу. Только скажи. Налажу связь, напомню. Мужик достойный, и тебе, наконец, пора бы определиться.» - В ответ — слёзы из глаз: «Только попробуй! Ты меня знаешь! И никому!» - «Ах, Ленка, Ленка! Разве могу я тебе вредить? Ты же мой самый лучший друг. И я тебя понимаю, не бойся — никто ничего не узнает, правда, Томуся тоже догадалась, но молчок. Может ты и права — жди! Если помнит, придёт непременно.» Артём, конечно, как всегда, был прав. Но напоминать о себе непозволительно. Да и что знала об этом человеке конкретно. Столько пережил, кто знает, что у него на душе. Да, запал в сердце, очень хочется увидеть, ну хотя бы для того, чтобы понять, а как он сам относится к ней как к женщине. Приснился странный сон, повторяющийся с вариантами много раз. Лес, сугробы, ели, тропа. Идти тяжело, и дорога кажется бесконечной. Рядом волк — это Бой, а с другой стороны — никак не разглядеть. Но так хочется прижаться к нему, взять за руку. И музыка! Проснулась — звонят в дверь. И кто в такую рань, суббота же. Накинула халатик и полусонная открыла дверь, не спрашивая. Ступор. На пороге Никита , в руках её варежки, забытые впопыхах. А глаза растерянные и вопрошающие. Краска залила лицо, сердце застучало сильно. Отступила, пропуская в прихожую. Он, скинув куртку, как пушинку подхватил на руки. Проснулась от ритмичного звона капели за окном. Комната вся в лучах солнца. Лежать на мужской груди на удивление приятно. А он спит, тихо посапывая, как младенец. Осторожно поднялась, взглянула на спящего. Волна незнакомой нежности нахлынула и смутила. Хотелось рукой пригладить усы, бороду... Почувствовал взгляд, мгновенно открыл глаза. «Ты мой Волк! - нежно прошептала. - Мой Бой!» и прильнула к его губам.