Цена дружбы 3 «Потапыч».

 

         Вероятно, мои главные ошибки в жизни случались от того, что я часто слепо и безоговорочно доверял людям. Да и, наверное, это останется на всю оставшуюся жизнь. Но все равно буду верить. По - другому нельзя. Даже ценой дружбы.

 

                   В Арзамаской «учебке» мы с Сергеем Потаповым попали в разные роты: он в третью, я во вторую. Мы хотели было заартачиться, но нам популярно объяснили, что вообще-то КАЖДАЯ  рота хотела бы видеть в своих рядах, добровольцев с высшем образованием, да и еще и педагогов. Как полные чудаки  мы на это «купились». Может и не стоило. Но, в конце - концов, именно то, что мы все время с «Потапычем» были на расстоянии, нас и объединяло. Мы были единственными Владимирскими «земами» - земляками на далекой нижегородской земле. Поэтому, каждую свободную минуту старались быть вместе. А этих минут было ой как мало. Зато мы этим дорожили и ценили. Одобряющие взгляды на зарядке или в столовой. Тепло на сердце во время сдачи постов в карауле. Плечо к плечу. Нам завидовали. Дружба!

 

              Но, если моя адаптация к НОВОЙ российской армии прошла, более-менее,  безболезненно, то Сережке пришлось очень туго. Все его прежние «косяки» в БЫТУ сразу выплыли на поверхность. И солдаты его не любили. Не сказать – еще хуже. Он в полной мере, полагаю, испытал чувство отчужденности, одиночества, обструкции со стороны тупого порой, но очень тонко чувствующего СПРАВЕДЛИВОСТЬ  «солдатского братства».  

 

 

           Ведь мы были – диверсантами. Радистами. Правила связи и коды освоить не трудно. Но «прием - передача» это удел каждого. По ночам приходилось по несколько часов «петь цифры и буквы». Иначе не запомнить. По логике, с Сережиной упертостью и упрямством, это должно было бы получаться прекрасно. Но не тут – то было. Он был в состоянии человека, у которого почва вышла из под ног. Вся его огромная физическая сила была бесполезна. А смекалки недоставало. Да и  гордыни было многовато. Мало быть «белой вороной». А мы и так ЯВНО выделялись из общей массы солдатского мяса и тел. И спрос был в разы.

 

         Ко всему прочему, в целях повышения эффективности курсантов, конкуренция между подразделениями была страшная. По несколько контрольных каждую неделю. Наверное, для учебной части это и правильно. А для человека? И если у тебя «неуд», то имеют во все щели и тебя и твою роту. А потом и рота тебя. После внеочередного кросса, например. Это ведь российская армия. Здесь не было учителя, который бы часами объяснял тебе тему или предлагал «договориться». Упал и отжался, наряд. И весь сказ.

 

           У Сергея Потапова такие «залеты» и «неуды» случались регулярно. Как и у многих,  конечно же. Но ведь спрос-то был выше. Как с футболиста за 10 миллионов евро, который не забивает по пол сезона. Но это – «полбеды». 

Поэтому, для солдат он был «тормозом», для сержантов – «тупорылой скотиной», а для офицеров  - вечным бельмом на глазу. Любви это не прибавляло. Уважения тоже. В таком случае нужно остановиться и подумать. Но ведь это его ум делать не умел. Да и условия не те были. Вечный прессинг. Получалась странная штука: человек, прекрасно подходивший по «морально - волевым» для армии, в нее не вписывался. Пусть в рамках одной, чудом сохранившейся, интеллектуальной части.

 

      Но мы с Потаповым все-таки держались. Мне Сережу  было очень жалко. Хотя, может быть, это его и устраивало? Вариант: продержаться и обо все забыть? Отеческое плечо в моем лице.  И он был в тысячу раз умнее, на самом деле, своего боевого товарища? Время все расставило на свои места.