Жизнь на перекрёстке дорог - глава шестнадцатая

     Что ждёт нас впереди, - подумал Михаил. - Как объяснить этим людям, что разлучать мальчишек нельзя. Они братья и очень привязаны друг к другу. Их детские сердца не поймут всего происходящего. Да и мне невозможно будет это принять сердцем. Он навсегда останется для меня сыном. Как же Настя могла бросить Амирчика в столь трудный для малыша момент?

     Размышление прервал появившийся Амир. Михаил помахал ему рукой, но неожиданно увидел женщину, вошедшую с улицы в холл. Он сразу узнал её, ту, из прошлой жизни. Не удивился, знал о болезни её мужа. Удивил Амир. Он радостно поспешил навстречу женщине, тепло поздоровался  и стал удалятся вместе с ней в сторону лифтов. Пока не подошёл лифт, они ещё разговаривали, а когда двери лифта закрылись, Амир, постояв какое-то мгновение, резко повернулся и направился к Михаилу. Лицо его было сосредоточенно,  сжатые губы и появившиеся морщинки на лбу говорили о многом.

     - Тебе знакома эта женщина? - спросил подошедшего Амира Михаил.

     - Надира познакомила... Интересная женщина, не в смысле красоты, - поторопился дополнить Амир. - Муж у неё здесь, операции тяжёлые, а она всегда сдержана и говорит с персоналом спокойным голосом. Есть в ней стержень из металла. Знаешь, её здесь побаиваются и ненавидят. Персоналу легче, когда мы кричим с пеной у рта. А ещё этот аромат... Говоря с ней,  находишься в облаке чего-то необыкновенно вкусного. Она здесь сутками, а усталости на лице нет.  Ты тоже её знаешь? Вы же с её мужем в разных отделениях лежали, через три этажа.

     - Знаю, Амир! С восемнадцати лет. Там, в той другой жизни, раз встретил её в родительском доме.

     - А кто она вам? Вы роднитесь, общаетесь? Почему ты её не окликнул?

     - Никто, просто случайная знакомая. Но если ты заговоришь о ней с моими родителями, то услышишь змеиное шипение.

     - За что они её ненавидят? Такие как она, зла не делают.

     - За то, что она просто есть на этом белом свете! Отец видел её пару раз, а мать - один, но ненависти им хватило на долгие годы. Она другая, не похожая на них и это стало причиной. У отца начинается сердечный приступ, как только они начинают перемывать ей косточки. Ненавидят за приезд сюда...

     - Ты это серьёзно говоришь? А ты пытался с ними поговорить? Так нельзя. Она не ест их хлеб и если здесь, то имеет на это право. Не понимаю я вас, русских.

     - Отец когда-то был знаком с родителями её мужа. Люди они были необычные, прямолинейные, тогда и произошла его встреча с их невесткой...

     - Наверное решил прихлестнуть за ней, а она посмеялась. Я видел её мужа случайно, на томографию его привозили, она была рядом. Издалека смотрел на них. У него глаза такие радостные были. Держал её руку в своей, словно сил набирался. А твои знают, что у неё муж болен?

     - Знают... Лучше бы не знали! Столько проклятий услышал в её адрес. Она жена друга отца. Так тот её винит за все болезни брата. Звонит часто отцу. Да, ну их! Говорить об этом не стоит. Ты мне лучше расскажи о новых родственниках Амирчика, свалились они на мою голову.

     - Зря ты так, Михаил! Они спасли мальчишку. Ни на что не претендуют, просто просят сохранить человеческие отношения. Бабушка просит иногда отпускать Амирчика с братом к ним пожить. Дом у них большой и мальчишкам там раздолье будет. Тебя с ними зовут. У них сад большой, фрукты разные, а тебе окрепнуть надо. Ты видел как похож Амирчик на парней-доноров? Признали его в той семье и не оставят на произвол судьбы. Большая семья, живут средне, трудятся в своих садах. Добрейшие люди. Разные мы по вере, а тепло с ними.

     - С кем это вам тепло? - спросила подошедшая Надира. - Поехали, мальчики, домой. Мне ещё перед мамой надо отчитаться и рассказать о приезде завтра Лео Альгаси в наш дом. Страшно подумать, как мамочка отреагирует на его предложение. Есть некоторые проблемы, я католичка, он иудей. Им прожит большой отрезок жизни и что-либо в ней менять нет смысла, особенно, веру. Мы не видим мир, не видим осуждающие взгляды его коллег. Ему почти пятьдесят, но нет семьи, родители ушли в мир иной, оставив его одиноким. Смогу ли я раскрасить его жизнь новыми красками? Но я даже не хочу задумываться! Впервые ко мне пришла любовь, не увлечённость, не влюблённость. Лео предложили интересную работу в штатах, он собирался отказаться, но теперь решил принять предложение.   

     - Трудно тебе будет, сестрёнка, всё это объяснить маме, но я рядом, я поддержу тебя, - успокоил сестру Амир, прижимая её к себе.

     Михаила посадили на заднее сидение, он сразу закрыл глаза, сделав вид, что уснул. К разговору Амира и Надиры не прислушивался. Но при словах Амира о Насте, открыл глаза и попросил повторить сказанное о ней.

     - Я не успел договорить, Михаил, в клинике. Настя улетела из страны в Турцию. Не знаю зачем, но это её выбор. Нет сердца у этой женщины. Продала всю бытовую технику хозяйскую и упорхнула на вырученные деньги. Пить она стала запойно, располнела от пива, кавалеры уже не клюют, им молодых подавай. Грех на моей душе, после меня она пошла по кривой дорожке. Сам себя ненавижу, а ничего уже не исправить,  - ответил Амир.

     До самого дома Михаила больше не проронили ни слова. Стал накрапывать дождь, Надира подала зонт, но Михаил не стал брать. В окне увидел Арончика и поспешил к дому, забыв проститься. Вошёл в подъезд. Слышны были шаги бегущего сына.

     - Прости, папа, но мы с бабушкой не смогли приехать к тебе в больницу. Дедушка слёг и бабушке надо было за ним ухаживать, а одному она не разрешила поехать, - произнёс Арончик, обнимая отца и целуя его в небритые щёки. - Я так испугался за вас с Амирчиком. Это так страшно остаться одному.

     - Ну что ты, мой мальчик? Я постараюсь вырастить тебя и жить до глубокой старости, - устало ответил Михаил, с трудом поднимаясь по ступеням.

     Родители громко о чём-то спорили в своей комнате, мать просила отца успокоится, а отец рвался выйти из комнаты.

     - Я не ты, Наталья! Я не потерплю этого ублюдка в своём доме! Если он опять привезёт его сюда, я вышвырну их всех! Из-за него нет мира между нами, - кричал на весь дом Марк.

    - Ты о нас говоришь, отец? - тихо спросил вошедший Михаил. - Завтра с детьми я уйду от вас и теперь уже навсегда. С меня хватит! Живите в мире и согласии, родители, не будем вам мешать.
   
    - Эта потаскуха наставила тебе рога и родила неизвестно от кого ублюдка...
   
    - Не смей так говорить о ребёнке! - прервал отца Михаил и тот замолчал.

    Михаил набрал номер Амира. Он ответил сразу, удивлённо спросив:

     - Миша? Мы ещё не добрались до дома, а ты уже звонишь? Что случилось, дружище? Тебе нужна помощь?

     - Амир, у тебя нет знакомого, сдающего квартиру? Лучше маленькую студию.

     - Есть, мой знакомый сдаёт уютную студию после ремонта, хорошее место, школа рядом и больница, в которой ты работал и недорого. А тебе для кого?

     - Для меня с детьми, Амир. Я смогу завтра туда переехать?

     - Так, всё понятно, не надо ничего объяснять. Я сейчас завезу Надиру и приеду за вами. Собирайтесь, договор подпишешь завтра. Квартира меблирована, три спальных места. Есть всё, не новое, но работает исправно, - вздохнув, Амир выключил телефон.

     Михаил достал с антресолей два больших чемодана, когда-то купленных им перед отъездом из родного города. Арончик стал быстро укладывать свои и брата вещи. Родители затихли в своей комнате. Через час в дверь позвонили, на пороге стоя Амир. Он молча взял оба чемодана и пошёл вниз. Михаил взял сумку, Арончик школьные рюкзачки. В квартире стояла тишина, ключи оставил на тумбочке.

     Амир заехал за ключами, всю дорогу молчал, лишь сокрушённо вздыхал. Также молча поднял чемоданы на второй этаж, положил ключи на стол, пожал руку и ушёл.

     Квартира блистала чистотой и чувствовался лёгкий запах краски, исходящий от стен. Напротив дома работал круглосуточный магазинчик. Оставив чемоданы у порога, пошли с Арончиком купить продукты. Вернувшись, слегка перекусили и легли спать на широком диване, расстелив свои простыня и укрывшись пледом.

     Сын уснул мгновенно. Михаил смотрел на стену, отражение окна создавало картинку перекрёстка дорог, расходящиеся в четыре стороны.

     Вот и новая дорога в моей жизни, - подумал Михаил, засыпая. Снился сказочный сон с извилистой дорогой, уходящей вдаль.