Выпускной ч.3 гл.8

8

 

     Дмитрия пригласили в райком партии на закрытое заседание по сельскому хозяйству.

     - Товарищи, - уверенно, с некоторым пафосом, начал первый секретарь, - товарищ Сталин прямой дорогой ведёт нас к социализму. По всей стране идёт небывалая индустриализация. Строятся десятки, даже сотни заводов и фабрик. Но враг, товарищи, не дремлет. Он поднимает голову. И прежде всего, на селе, где зерно, мясо и молоко. Без продовольственной базы социализм не построишь. Я говорю о кулаках, товарищи. Именно они продались новой буржуазии, они не хотят сдавать государству зерно. Поэтому, мы вынуждены призвать кулака к порядку.

     Секретарь говорил минут пятьдесят, не стесняясь в выражениях в адрес зажиточного крестьянства. А потом всех присутствующих пригласили к инструктору райкома, который зачитал списки уполномоченных по сдаче зерна. Согласно спискам, Дмитрий назначался старшим группы из пяти человек. А всего по району утверждалось двенадцать таких групп.

     Зачитали обязанности.

     - Новая продразвёрстка, - не выдержал один из членов группы.

     Инструктор недовольным взглядом сквозь роговые очки посмотрел на смельчака и тоном, не терпящим возражения, произнёс:

     - Вы, милейший, неправильно понимаете политику партии и правительства. Видимо, невнимательно слушали доклад первого секретаря.

     Он поверх очков пристально оглядел присутствующих и разложил на столе списки. А потом хмуро произнёс:

     - Кому всё ясно – поставьте свою подпись. А всех несогласных прошу остаться для дальнейшего разъяснения.

     Несогласных не оказалось.

     С невесёлыми мыслями Дмитрий вышел из здания райкома партии.    

     - Садись, подвезу, - услышал он знакомый голос.

     - Иван Степанович, ты? – удивился Дмитрий.

     - Или не узнаёшь? – ухмыльнулся Речкин. – Думаешь, только тебя в райком приглашали?

     - Значит, всё серьёзней, чем мы думаем? – неуверенно произнёс Дмитрий.

     - Наконец-то, и до тебя стало доходить.

     Речкин завёл свой автомобиль, и они поехали в посёлок. Оба молчали. На лобовое стекло автомобиля падали редкие снежинки и сразу таяли, стекая вниз чуть заметными ручейками. Машина медленно двигалась по неровной дороге, выложенной булыжником, обгоняя немногочисленных пешеходов. Речкин умело управлял автомобилем. И хотя, у него был личный шофёр, но за рулём часто он ездил сам.

     - Что с братом? – спросил Дмитрий.

     - Привезли в Красноярский край, бросили в поле, велели до зимы обустраиваться, кто как может. Хорошо, местные жители помогли. Сам-то он ничего – выжил, а жена его, Марфа, не сумела всё это пережить. Царство ей небесное.

     - Жаль её, - вырвалось у Дмитрия, - хорошая была женщина.

     - Я тебя просил помочь – ты не захотел.

     - Я бы рад, да не в моей это власти.

     - Не прибедняйся, Калёнов, ты много можешь, если захочешь. Я тебя хорошо изучил.

     Въехали в посёлок.

     - Ну, будь здоров. Дальше пешком дойдёшь.

     Речкин открыл дверцу автомобиля.

     - Спасибо, Иван Степанович!

     - Не за что.

     - А зла на меня не держи. Мне твой брат понравился. И если бы я мог, я бы, обязательно, посодействовал.

     - Да, ладно, тебе.

     Речкин уехал, а Дмитрий, в который раз, начал размышлять о судьбе его брата Тимофея.