Сказ про инженера проектировщика.

Сказ про инженера

Стефан Завьялов

 

1

 

Жил был Стёпа. На пороге были нулевые годы. Стёпа учился на пятом курсе института и готовился к защите дипломного проекта. В его царстве государстве с работой был напряг полный и близился день Х, когда придётся искать работу.

В институт Степа пошел, чтобы воплотить свою честолюбивую мечту – получить высшее образование. Мечта сформировалась в те времена, когда никто не переживал о куске хлеба, а инженер звучало гордо. Правда, за последние десять лет мир коренным образом изменился, а Стёпа этого не учёл и продолжал двигаться по инерции к ранее выбранной цели.

Да и как он мог это учесть? Это как ползет червь в своем двумерном мире и всё у него хорошо и сыто. Однажды прилетает птичка и кушает червячка. Птичка ведь живёт в трёхмерном мире в отличие от червя. Для червя птица появилась ниоткуда – чудеса, да и только. Так вот и Степа собирался жить в одном мире, как говорится ползать в двумерном пространстве, а когда сделал всё, что считал для этого необходимым, оказалось, что он находится как минимум в трёхмерном мире. Вот и получилось оказия – живёшь в трёхмерном мире, а мышление то осталось двумерным. Дааа, дела.

Мечты у Стёпы закончились, да и какие теперь мечты – приспосабливаться нужно к изменившимся условиям или отправляться к динозаврам. Серый быт новой действительности со всей своей бесперспективностью не внушал никакого вдохновения.

Успокаивали книги, всё, что осталось неизменного от прежнего мира. Избыток хороших книг Стёпа открыл для себя в институтской библиотеке. Многие из них он давно уже хотел прочитать, но как всегда времени не хватало. Каким-то образом всё-таки удалось расширить временные рамки суток.

Периодически вынужденно стараясь высосать из пальца вектор дальнейшего приложения собственного усердия, подобно Обломову, в небольших промежутках между погружением в мир книг «Игрок», «Бедные люди», «Мифология древней Индии», «Думай и разбогатей» - Степа пытался решить извечный вопрос – «Что делать?»

На пару недель Стёпа забыл обо всем на свете, и с головой ушел в поиск ответа – «А почему это появилось столько продавцов вечной жизни?» На каждом шагу к тебе подходили люди и приглашали посетить своё богослужение. Для Стёпы это был неизведанный плод. А может там что-то всё-таки есть? Степа пару раз из любопытства сходил и посмотрел, что же там происходит. В одном месте он даже увидел свою бывшую преподавательницу, которая недавно уволилась из института. Это была очень серьезная и позитивная женщина. Здесь же на богослужении она вдохновлено играла на синтезаторе. В другом месте, куда Стёпу пригласил его институтский товарищ, осуществляли исцеление всех желающих. У Стёпы сложилось впечатление, что исцеление получили все, кроме него и его соседа по комнате в институтской общаге, который тоже захотел разобраться, что и к чему. Все вокруг падали после наложении на них рук главного ведущего в этом религиозном действии, потом приходили в себя и с чувством невыразимого восторга делились своими впечатлениями. Стёпа же со своим соседом стояли и недоумённо смотрели по сторонам, наложение рук ведущего богослужение ничего не изменило.

В общем, нужны были ответы. Стёпа пошёл в библиотеку. В религиозной тематике книг не оказалось. Стёпа расстроился, а потом пораскинул мозгами. Книги в библиотеке лет десять активно не обновлялись, но ведь до этого в библиотеку поступало всё, что издавалось в огромном количестве. Но десять лет назад в стране религии не было, но был атеизм. Стёпа открыл заветный ящичек с перечнем атеистической литературы. Здесь было всё, включая кто и когда, как и сколько и даже почему. Информации оказалось достаточно, чтобы закрыть обеспокоивший его вопрос…

На фоне всего этого профессор Славянский, он же руководитель дипломного проекта, он же заведующий кафедрой, предложил Стёпе работу. Оказалось, что кафедре выделяется одно бюджетное место в магистратуру и так как профессор был человеком порядочным, он дал задание секретарю найти достойного. Как не удивительно, но Стёпа попал в этот список.

Профессор выложил перед Стёпой весь расклад. Если ко мне пойдешь, то получишь у меня работу. Оказывается, профессор по совместительству работал ещё в одном наукоёмком заведении. Он там возглавлял научно-исследовательский отдел. Это была некогда очень крупная и уважаемая организация. От науки, правда, там осталось совсем мало, но это была реальная работа по специальности, следовательно, Стёпа не зря учился. Для Стёпы это было очень важно, так как планка его самомнения, некогда витавшая в облаках, теперь сильно давила на ступни его ног.

Профессор предлагал работу при условии, что Стёпа пойдет учиться в магистратуру, а затем в аспирантуру. От этих слов радость переполнила всё Стёпино существо, и он подумал, а не снится ли ему всё это. Профессор совершенно спокойным тоном продолжал - работа будет официальная, но когда нужно будет находиться на занятиях в магистратуре, то он будет освобождаться от любой работы.

Однако, для осуществления всего предложенного необходимо закончить институт с красным дипломом. Предварительная выписка оценок показывала, что до красного диплома Стёпе нужно было исправить две оценки. Тут Стёпа сник. Он привык спокойно плыть по течению, а это создавало концентрацию напряжённости, и он к тому же слабо представлял себе процесс пересдачи. Ведь за всё время учебы, ему с этим ни разу не приходилось сталкиваться. Ему не то, что не приходилось ни разу ничего пересдавать, он часто получал зачет в числе самых первых. От всевидящего ока профессора внезапный Стёпин астрал не ускользнул, и он решил приободрить своего студента.

У профессора уже были двое ребят, по одному из каждого предыдущего курса. Профессор сказал, что последнему из них для поступления в магистратуру пришлось исправлять порядка двух десятков предметов, и он справился с этой задачей. Это действительно немного приободряло, и Стёпа сказал, что согласен и постарается справиться с поставленной задачей.

Перечень своих оценок Стёпа получил у секретаря. Стёпа не знал, что делать и почему-то решил для начала исправить четверку по философии на пятёрку. Он узнал, что по этому вопросу ему нужно идти к заведующему кафедрой истории и философии.

Стёпа вздохнул и вошел в нужный кабинет. Профессор как раз собирался выходить, но нашел минутку выслушать робкого студента, возможно по тому, что сам достопочтимый философ не страдал заносчивостью и высокомерием. Узнав желание студента исправить оценку на отлично, профессор вернулся к своему столу, и дал Стёпе несколько листов, на которых было много чего напечатано. Профессор сказал, что для пересдачи нужно будет подготовиться по всем этим материалам, потом соберут комиссию и уже по результату сдачи решат какой оценки заслуживает студент.

От всего услышанного Стёпа сник, так как он понимал, что это не реально. Однако каким-то образом, Стёпа спросил профессора – возможно ли как-то иначе. Взгляд профессора перестал быть отстранённым. Он попросил пояснить. Стёпа сделал над собой усилие и заговорил.

Можно ли, например, написать какой-нибудь реферат, на заранее оговоренную тему или ещё что-нибудь в этом духе. Теперь профессор предложил присесть, сел сам, и попросил развить мысль. Да что там развивать. Вот например, в техникуме для хорошей оценки и для того чтобы не сдавать экзамен Стёпа писал реферат про критику идей коммунизма Маркса французским философом Альбером Камю или о подпольной организации «Красной капелле» удачно работавшей в тылу Германии. А вот уже здесь в институте, Стёпа для хорошей оценки ходил в дискуссионный клуб по политологии, организованный его преподавателем и там готовил реферат «Политический портрет Л. Кравчука». Ну, вот можно ли, что-то в этом роде?

Профессор выглядел задумчивым. Он встал, прошел за свой стол и попросил показать зачётную книжку. Стёпа протянул зачётку. Профессор пролистал зачётку, нашел свои оценки в ней, пролистал в конец и положил на стол. Взял ручку и сделал запись, что философия переиздана на отлично. Профессор пожелал удачи и сказал, что надеется на встречу на лекциях в магистратуре, а сейчас, к сожалению, ему нужно торопиться, так как он опаздывает.

Они вышли из кабинета, профессор закрыл дверь и растворился в многолюдном коридоре. Стёпа с зачеткой в руках и с открытым ртом стоял и не мог поверить случившемуся.

Следующим предметом Стёпа выбрал экономику. Здесь у него стояла тройка. Тройка была практически у всех, кто добросовестно пытался учить этот предмет. У тех, кто просто учил - была двойка. Преподаватель по экономике был настолько забавным человечком, что про него можно писать отдельную книгу.

Этот господин периодически проводил письменные срезы по прошедшим лекциям. Все благополучно списывали из конспектов и книг ответы на поставленные вопросы и затем получали свои оценки, например «0.1» или «1.2», «2.3» и так далее. Максимальная оценка могла быть чуточку выше «тройки». Всеобщему возмущению не было предела. Но преподаватель говорил, что студенты недостаточно раскрыли тему, что они представили только тот материал, который он дал на лекции, а нужно читать экономическую литературу и только тогда можно рассчитывать на более менее приличную оценку. Он также всех успокаивал тем, что будет индивидуальный опрос, по завершению курса изучения Экономики и можно будет всё исправить.

На потоке было порядка девяноста человек и все хотели исправить оценку. В конце учебного года каждый день все выстраивались перед кабинетом, где принимал экономист всех желающих строго по одному. Менее пятнадцати минут индивидуальный опрос не длился, а через сорок пять минут экономист уходил куда-то, и его не было порядка тридцати минут. Доходило до абсурда, ребята просто переставали выпускать преподавателя из кабинета, чтобы он продолжал свою работу. Однажды он сказал, что ему очень нужно сходить на кафедру, и что через десять минут он преобязательно вернётся.

Все значит стоят, ждут и вдруг кто-то говорит, что видел экономиста, который вышел из института и пошел домой. Группа ребят тут же кинулась к своей машине и помчалась в погоню. Они его догнали, предложили сесть в машину и приехали обратно. В общем, Стёпа тогда решил остановиться на своей тройке, так как происходящее выглядело слишком сюрреалистичным, а он не был фанатом искусства.

Переиздать у своего преподавателя экономику было нереально, но почему не попытаться, как говорится, за спрос не бьют в нос. Сидит значит Степа в коридоре учебного корпуса, морально созревает к беседе и тут мчится Александр, хороший знакомый с параллельной группы. Они жили в одной общаге и постоянно зависали в одной и той же компании по вечерам. Александр увидел Стёпу и подошел перекинуться парой слов. Он выслушал Стёпино горе, и весь такой жизнерадостный говорит – пошли. Они пришли к одной из аудиторий по экономике. Учебная пара как раз закончилась, и студенты покидали помещение. Александр и говорит, что сейчас здесь его преподавательница по экономике – мировая женщина. Она как раз собирала свои вещи со стола. Ребята подошли к ней и Александр рассказал ей проблему своего товарища и попросил совета. Женщина сочувствующе взглянула на Стёпу и попросила его зачётку. Она пролистала ее. Посмотрела на тройку по экономике, на подпись своего уважаемого коллеги, затем перелистала в конец, увидела отлично за переизданную философию и собственноручно поставила рядом отлично по экономике.

В общем, благодаря этим отзывчивым людям двери магистратуры распахнулись для Стёпы.

 

2

 

После успешной защиты дипломного проекта Стёпе нужно было подъехать в проектный институт к профессору и переговорить с ним о дате выхода на работу.

Стёпа приехал в проектный институт и зашёл к секретарю, это была милая женщина, которая показалась Стёпе очень похожей на актрису Веру Глаголеву. От неё Степа узнал, что в альма-матер возникли непредвиденные проблемы с поступлением в магистратуру. Секретарша на кафедре решила на вакантное место в магистратуре устроить своего сына, который учился одновременно со Стёпой. Она пошла ва-банк. Для осуществления своего плана она все просчитала. В последний день утверждения списков магистрантов она пошла на прием к самому ректору. В этот день профессора Славянского на работе не было, так как учебный год завершился, а все административные вопросы, как он думал, были решены.

Однако эта добрая женщина, в порыве заботы о будущих кадрах учебного заведения доложила ректору, что профессор Славянский обучает здесь в магистратуре и аспирантуре ребят, которые потом здесь и не собираются работать. По ее мнению он готовит научные кадры для своего проектного института, а вот её сын – молодец и он готов целиком и полностью посвятить всю свою жизнь делу только этого института.

Секретарь просчитала всё, и то, что ректор был человек вспыльчивый и то, что он Славянского недолюбливал, так как тот был слишком самостоятельным. По всем раскладам Стёпина магистратура должна была накрыться медным тазом. Спасти Стёпу мог только Славянский, но он ничего не знал, мобильники тогда ещё не были в ходу и он спокойно работал у себя в кабинете в другом конце города. Но дама не учла одного обстоятельства, что к Славянскому, всё-таки дозвонятся и что он не поленится, несмотря на возраст и регалии и общественным транспортом бросится отстаивать свой авторитет, а заодно спасать Стёпу.

Узнав всё это, Степа бросился вслед за профессором. Прибыв в институт, Стёпа отправился на кафедру искать профессора. Кабинет профессора был закрыт и Стёпа начал заглядывать во все кабинеты, чтобы его найти. Все двери были закрыты. Оказалась открытой только дверь в кабинет секретаря. Стёпа, с замиранием сердца, открыл эту дверь. Там в одиночестве за столом сидела секретарь кафедры и рыдала в носовой платок. Стёпа спросил её, где можно найти профессора, на что она спокойно ответила, что он уже уехал к себе. Стёпа отправился обратно, понимая, что что-то произошло, но что именно он ещё не знал.

Стёпа приехал в проектный институт, секретарша Глаголева сказала, что САМ у себя. Здесь нужно сказать, что Стёпа удивился, когда ещё в свой первый приезд сюда заметил, как все подчеркнуто с уважением относились к Славянскому. Для Стёпы тогда Славянский ещё был обычным рядовым преподавателем, но здесь все возле его кабинета говорили, чуть ли не шёпотом и ходили, чуть ли не на цыпочках.

Стёпа заглянул к профессору, тот спокойно сидел и работал за своим столом. Заметив голову Стёпы в дверном проеме, он пригласил его зайти. Стёпа зашел и присел. Профессор сказал, что всё в порядке, всё остается в силе. Стёпа зачислен в магистратуру, в последний момент, правда, возникли некоторые непредвиденные обстоятельства, но они благополучно разрешены. Пока Стёпа может наслаждаться отдыхом, а с первого сентября у него начинается учёба в магистратуре и он начинает свою трудовую деятельность в должности инженера.

Ну, вот мечта Стёпы и сбылась – он получил высшее образование и работу инженера. В учебе в магистратуре Степа проблем для себя не видел, но вот последующая учеба в аспирантуре с успешным выходом на защиту кандидатской как-то совсем не имела отклика в его душе. Это для Стёпы, было всё равно, что полететь на луну. Но так как альтернативы не было, то оставался реальным только этот нереальный жизненный путь. Нереальный потому, что Стёпа никогда и не думал, что будет заниматься наукой, он просто хотел закончить институт. Для него свалившееся счастье было чересчур хорошим раскладом, к которому он морально не был готов. Стёпа, конечно, постарается сделать всё, что в его силах, впрочем, как и всегда, но он переживал, что его двумерного мышления может оказаться не достаточно, так как он уже осознал, что мир то, имеет больше двух измерений.

 

3

 

Дальше Стёпа будет стараться всё делать как можно лучше, только вот получаться на самом деле всё будет несколько иначе.

Стёпа думал, что вот если хорошо выполнять свою работу, то карьера тебе будет обеспечена, однако важность человеческого фактора он не учитывал, так как у него были проблемы с коммуникабельностью. Стёпа понимал, что это его огромный минус, и даже читал Дейла Карнеги и что-то там ещё в этом роде. Получив теоретическое представление о коммуникабельности, Стёпа решил пару раз попробовать себя в роли льстеца, но всё получилось столь коряво, что он решил, будь как будет, но это не его. Он не раз наблюдал как другие естественно и с лёгкостью решают свои вопросы и для себя он понял, что быть льстецом дано не каждому и с этой способностью нужно, наверное, родиться.

Использованию человеческого фактора не учат, но очень важно иметь о нём представление. У каждого в жизни свои ситуации, свои ошибки, свои последствия. Возможно, нужно, чтобы через время, вспоминая неприятные моменты, каждый мог бы понять, что же произошло на самом деле и почему. Кто тогда был не прав, и как можно было бы выйти из той или иной ситуации без потерь. Нет, конечное, такая же ситуация не повторится, но чем больше ситуаций удастся критически переосмыслить, тем больше вероятность того, что хоть какие-то элементарные навыки привьются…

Первого сентября Стёпа приступил к работе и учёбе. В институте не было ничего особенно интересного, а вот на работе всё было в новинку, и люди и взаимоотношения.

Коллектив в отделе, где Стёпа начал работать состоял из одиннадцати человек, включая и самого Стёпу. Кроме Стёпы здесь были еще двое ребят – аспиранты профессора, с которыми Стёпа и делил один кабинет. Здесь работали две женщины бальзаковского возраста, но выглядевших очень жизнерадостными. Остальные мужчины были предпенсионного возраста. Здесь в шутку говорили, что в институте образовался значительный разрыв поколений. Женщины порой говорили с грустинкой, что нет мужчин среднего возраста.

Стёпа пришел осваивать профессию инженера, поэтому с головой ушёл в работу. Вскоре ему удалось показать себя во всей красе. Замом профессора был Васильевич, он, кстати, был одним из самых взрослых в отделе. Самым взрослым был завхоз. Завхоз был человек без образования и был он большой чудак, но также он был и мастером на все руки. Его все любили и относились к нему с подчеркнутым уважением. Он всегда носил пиджак и галстук, а подпись у него была – это просто каллиграфическое произведение искусства.

Так вот, вскоре Васильевич сказал Стёпе, что им двоим предстоит командировка. В селе соседней области есть заброшенный Дворец культуры и они поедут туда, и осмотрят его. Так как никаких чертежей нет, то по результатам поездки Стёпа должен будет составить все необходимые чертежи: фасады, планы, разрезы, фундаменты, конструкции крыши и так далее. На всё про всё, у них для сбора информации будет три дня.

Каким-то чудом Стёпе удалось всё воплотить на бумагу. Стёпа сам был удивлен. Там на месте большую часть времени Стёпа провел сам, так как Васильевич поехал к своему другу и Стёпа на свой страх и риск всё измерял и зарисовывал, как мог. На объекте он работал до заката солнца, благо, что была середина сентября и стояла отличная тёплая погода.

Когда Стёпа представил результаты своей работы, то симпатия и расположение Васильевича ему были обеспечены на несколько лет и это в будущем сыграет свою роль. Профессор же своих эмоций никогда не выказывал и считал, что хвалить - это только вредить, а эту работу он даже не считал серьезной. Он был человеком науки, и только на этом поприще можно было вызвать у него уважение. Васильевич же всем своим видом показывал, что он доволен работой Степы.

Время тогда было сложное и зарплату не платили. Задержка по выплате зарплаты составляла больше года. Стёпа отработает здесь год и так ни одной зарплаты и не получит. Чтобы как-то выживать руководители отделов создавали собственные фирмочки и находили любые заказы, чтобы за них платили. Благодаря этим работам и удавалось иногда получать хоть какую-то копейку. Аспиранты занимались своими диссертациями, а профессор старался для этого найти хоть какие-то средства и возможности. Когда аспирантам нужна была физическая помощь, весь отдел дружно принимал в этом участие.

Стёпе нравилась его работа, но экономическое состояние института желало лучшего. Задолженность по зарплате росла от месяца к месяцу, и это угнетало молодого инженера. Казалось, у Стёпы есть всё, что он хотел: образование и любимая работа, но не хватало пустячка – материального обеспечения.

Кто бы мог подумать, что можно работать, но денег не получать и сколько это вообще может продлиться? Не успокаивало даже то, что Васильевич выделял Стёпу среди более опытных аспирантов, которым это очень не нравилось. Когда появилась относительно большая работа по фирме, то Васильевич настоял, чтобы её выполнял Стёпа, хотя у профессора на этот счет было свое мнение. Стёпе конечное ситуация была не совсем понятной, так как он один должен был заниматься этой работой месяцев пять – шесть. Почему бы не подключить несколько человек и не разделить её между всеми? Возможно, именно так и хотел поступить Славянский, но Васильевич, видя Стёпино рвение в работе, возможно решил иначе. Зачем платить нескольким сотрудникам, тем более тем, кто знает реальную цену работе, если можно эту работать отдать студенту, который спать не будет, но работу всё равно сделает, но это для Степы тогда так и осталось загадкой, а отношение к нему других сотрудником должно было стать не совсем доброжелательным. Стёпа просто работал и ничего этого не замечал.

Весь этот год Стёпа разрывался между учёбой и работой. Он не понаслышке узнал, что такое ненормируемый рабочий день. В итоге магистратура с бессонными ночами была позади. В сентябре предстоял экзамен в аспирантуру, но он был символичным, так как его принимали научные руководители магистрантов и была договоренность кто из магистрантов проходит в аспирантуру. Стёпа проходил, так как по своей кафедре он шёл один, а за кафедрой было зарезервировано одно место. Кандидатский минимум и перевод нескончаемых тысяч по английскому языку, были в прошлом. Казалось бы всё ничего, но желание зарабатывать хоть сколько-то нормальную зарплату и отсутствие веры в то, что он сможет выполнить экспериментальную часть выбранной научной диссертации сделали своё дело. Стёпа решил увольняться после летнего отпуска.

Очень сложно было озвучить свое решение профессору. Он к этому морально готовился пару месяцев и даже записывал, то, что следовало бы сказать. В конце концов, всё было озвучено, Степа сказал, что не хотел бы подводить профессора и кафедру и поэтому придёт на вступительный экзамен и благополучно его не сдаст. На том и порешили. Профессор, как всегда, остался внешне совершенно непоколебимым и даже не напомнил, что Стёпа давал обещание пройти этот путь. Да, как ни прискорбно, но Стёпа своё обещание не смог сдержать, так как отсутствие выплаты зарплаты не упоминалось.

Стёпа уволился. Он работал то там, то там, иногда заезжал в проектный институт с надеждой получить не выплаченную за год зарплату. С момента увольнения прошло более полу года. Стёпа жил и работал в своем родном небольшом городке и однажды получил письмо от аспиранта. В письме говорилось, что Васильевич просит Стёпу позвонить. Мобильники тогда только начинали входить в широкий обиход, и это было дорогое удовольствие. Стёпа позвонил. Васильевич предлагал Стёпе вернуться. В руководство института вошел Славянский и он обещал навести порядок. В общем, должны были появиться деньги на зарплату, да и работа за которую будут нормально платить. Васильевич сказал, что профессор не принимает назад тех, кто однажды ушёл от него, но Васильевич постарается всё уладить, к тому же он поможет найти общежитие и институт будет оплачивать половину стоимости проживания.

Стёпа взвесил все за и против и решил вернуться, его тронула подобная забота Васильевича, да и работать там, что не говори, ему доставляло моральное удовлетворение.

 

4

 

Забегая чуточку вперед, нужно отметить некоторые вещи, о которых будет дальнейший рассказ. Необходимо всегда помнить и понимать, что все люди разные, и они постоянно балансируют на тросе своих чувств и эмоций. Кто-то больше зависит от них, а кто-то меньше. Если человек как-то сказал в ваш адрес нечто обидное, то не обязательно, что он это сделал обдуманно. Возможно, просто порыв ветра качнул его настроение в том направлении и не стоит по этому поводу из мухи раздувать слона.

Всё вокруг сбалансировано, поэтому можно предположить, что если кто-то вызывает в вас чувство симпатии, то будьте готовы, что узнав этого человека лучше – другая его грань будет вызывать у вас противоположные чувства. Как говорит один успешный господин – не работе нет друзей, есть сослуживцы. Другой известный товарищ повторял, что нужно уметь работать с теми, кто есть

Любой рабочий коллектив нужно принимать такой, какой он есть. Нужно помнить, что люди здесь работали до вас, и будут с таким же успехом работать и после вас. Выносить своё осуждение о ком-то, особенно в адрес руководства, за то или иное событие или принимать активное обсуждение с сослуживцами по этому поводу не стоит. Нужно помнить, что одно неосторожное слово может вам очень сильно навредить, так как у руководителя мгновенно возникнет антипатия к вам. Руководитель, как правило, в курсе подобных разговоров даже не особо этого желая, так как любой коллектив стремится к совершенству. Совершенство подразумевает иерархию коллектива, где определенные ниши занимают люди с соответствующими качествами и этого изменить нельзя. Это как отдельный человек обладает определенными индивидуальными качествами, но в целом люди из одной социально-временной ячейки очень схожи. Так и человеческие коллективы в одной точке пространственно-временного измерения имеют незначительные отличия, но в целом они очень схожи по своей иерархии и индивидуальным качествам людей на аналогичных иерархических ступеньках.

Всегда есть люди ищущие расположения руководства по тем или иным причинам, поэтому старая поговорка «Молчание - золото», как была актуальной, так и останется таковой навсегда.

Все выше сказанное это незримая система. Если вы не найдёте своего места в этой системе и будете ее активно критиковать, то система вас заметит и не особенно будет к вам после этого расположена, даже если вы семи пядей во лбу. Перед не писаными правилами систем трудовых коллективов равны все независимо от ранга и возраста. Это не зависит от отдельного человека, здесь работает некий коллективный разум и стоит любому представителю совершить нечто, что коллективным разумом или если хотите эгрегором небольшого ранга, будет расценено как угроза в свой адрес, как сразу же после этого начинается процесс отторжения этого субъекта из коллектива.

Это нечто метафизическое и подобное осознание появляется после наблюдения за жизнью коллектива изнутри довольно продолжительное время в разных ситуациях, и как минимум в десяти разных коллективах. Стёпе довелось лицезреть, как теряют свои должности и директора и незаменимые специалисты, положение которых казалось незыблемым и происходило в ущерб выполняемой работе, но этот процесс был необратимым. О рядовых сотрудниках здесь и говорить нечего. Простого сотрудника уволить ничего не стоит, но неугодному могут просто создать невыносимую обстановку, чтобы сам собрал свои вещи и ушел.

Грань между фаворитом коллектива и тем, от кого эгрегор данного коллектива решает избавиться очень тонкая. Ещё вчера ты был на коне и проработал здесь десятилетия, а завтра вдруг тебя рассчитали и даже не пустили за проходную. Это говорит лишь о том, что практически никто не понимает как всё устроено. Основная масса сотрудников интуитивно чувствует как следует выживать в трудовом коллективе, они вроде и ничего не делают, но их терпят и к ним нет никаких претензий. Однако, в любом коллективе есть такие сотрудники, которых постоянно перегружают работой более чем, да ещё погоняют и вычитывают за медлительность, хотя на самом деле эту работу больше никто и сделать бы здесь не смог. Такому специалисту в любом случае не удаётся прижиться в коллективе, как бы он не старался трудолюбиво выполнять свою работу, ни на что особенное ему здесь рассчитывать не приходится.

Как в первом случае, когда фаворит коллектива бывает внезапно уволен, так и во втором случае, когда старательный специалист работает на износ, но не получает за свою работу ожидаемого вознаграждения, происходящее можно объяснить некоей рассинхронизацией. В первом случае фаворит задумывает нечто такое, что может нарушить установившийся порядок в коллективе и эгрегор начинает его атаковать несмотря ни на какие заслуги. На самом деле никаких заслуг и нет. Правда, если за фаворитом стоит более мощный эгрегор, то он поглощает более слабого.

Человека же, который никак не может вписаться в трудовой коллектив, может характеризовать сильный индивидуальный характер и эгрегор должен его либо сломить и подчинить воле большинства, либо выжать из него всё что можно, а потом избавиться. В общем, кого возвысить, а от кого избавиться решает расчётливый и безжалостный коллективный разум…

 

5

 

Вернувшись назад, в проектный институт Стёпа погрузился с головой в работу. Специфика работы отдела, в котором работал Степа, в основном состояла из обследования жилых, общественных и промышленных зданий и составления Научно-технических отчетов. Как правило, подобную работу заказывали, когда возникали серьезные проблемы или подозрения на них.

В отделе составляли рабочие бригады с назначением ответственного специалиста в каждой бригаде. Приступая к работе, исполнители старались найти во всевозможных архивах чертежи на здание и уже после этого выезжали на объект, где проводили обязательный визуальный осмотр всех конструкций здания, выявляли повреждения, проводили опрос персонала или жильцов и уже потом начиналась рутинная кабинетная работа. Иногда приходилось выезжать в командировку в другой город или область. Командировки особенно врезались в память, так как двух одинаковых не было, и они по своему вырывали тебя из рутины повседневности.

После сбора всей информации, определяли необходимость вскрытия фундаментов для их осмотра и замеров, отбирали пробы грунта непосредственно из основания фундамента, иногда проводили испытания прочности кирпичной кладки или бетона. Главной задачей ответственного специалиста было определение степени повреждения, причин повреждений и разработки необходимых мер по усилению здания.

Заказов на эти работы было достаточно, так как в то время конкурентов практически не было. Заказчики исправно платили по счетам и отдел начал потихоньку расширяться. Начали брать выпускников из института.

Коллектив был дружный, склок и ссор практически не было, кроме пары инцидентов получивших огласку. Как скажет один старожил этого коллектива, много лет спустя: «Счастье в неведении».

Васильевич заведовал распределением премиального фонда отдела. Этим распределением практически все были недовольны, особенно в свете выполнения большого объем работ в последнее время, при отсутствии роста премиальных.

В какой-то момент активная группа сотрудников добилась того, что распределение премиального фонда вынужден был взять на себя Славянский. Он сразу же сделал всё максимально прозрачным. Теперь при создании рабочих групп оговаривался размер премиальных, что служило стимулом к работе, так как размер премии возрос в разы.

Через пару лет работы Стёпа поймал себя на мысли, что стал таким же, как и остальные сотрудники. В свой первый визит сюда Стёпа был удивлен раболепным отношением сотрудников к начальнику. Они старались лишний раз не привлекать к себе внимания Славянского. Теперь и Стёпе почему-то не хотелось лишний раз пересекаться с ним в коридоре или беспокоить каким-то вопросом.

 

6

 

Когда Стёпа вернулся в институт, то ему дали отдельный кабинет, пустовавший в то время. За время отсутствия Стёпы аспиранты были размещены в других кабинетах, а их бывший кабинет был сдан в аренду. Практически год Стёпа был единственным хозяином целого кабинета.

Через некоторое время на работу в отдел Славянский пригласил Давыдовича. Давыдович был уже пенсионером и подрабатывал где-то сторожем. Славянский его хорошо знал и уважал как учёного и специалиста. Давыдович долгое время был преподавателем в институте, он в свое время защитил кандидатскую диссертацию в Москве. После защиты кандидатской и будучи преподавателем в институте ректор предлагал ему возглавить кафедру, но при условии, что тот займётся докторской. Давыдович отказался, так как был сыт наукой по самое не хочу. На закате СССР ему предложили поехать в одну африканскую страну преподавать в тамошний ВУЗ. Человек он был законопослушным, и отказаться не смог. Так как он ехал в ВУЗ франкоязычный, а школьный курс французского языка желал лучшего, то он прошел специальный интенсивный курс французского языка, что позволило ему преподавать, но с тех пор он стал страдать бессонницей. В Африке он провел несколько лет и после развала СССР вернулся домой. По возвращении домой у него появилась непонятная болезнь, возможно привет из Африки. Во времена обострения болезни, раз в несколько лет ему приходилось порядка месяца лечиться в больнице.

Давыдович был добродушный и абсолютно бесконфликтным человеком, у него было много друзей и все о нём отзывались положительно.

Когда перестали платить зарплаты, Давыдович с двумя друзьями, также кандидатами технических наук открыли собственную фирму и занимались реконструкцией промышленных предприятий. Через пару лет один из товарищей ушел из фирмы. Работы в их фирме было много. Давыдович занимался непосредственно работой, а оставшийся товарищ искал объекты для новой работы и обеспечивал загрузку. Через какое-то время товарищ предложил Давыдовичу взять в фирму бухгалтера – свою жену, так как та осталась без работы. Прошло немного времени и штат их фирмы ещё расширился. Товарищ привел в фирму свою дочь и зятя. Зять стал личным водителем тестя – уже директора фирмы, а дочь секретарём. Давыдович был единственной трудовой лошадкой, которая выполняла всю работу. Зарплата Давыдовича была не очень большой, а все родственники товарища явно зарабатывали больше его. Давыдович попросил себе прибавку к зарплате или в противном случае он уволится. Все трое остальных сотрудников были против повышения его зарплаты. Давыдович уволился, а через пару месяцев фирма перестала быть…

Давыдович, видя трудолюбие Стёпы попросил повышения для него у Славянского. Славянский был человек принципов. Если человек ему нравился как специалист, то он относился к нему уважительно, но стоило только один раз его разочаровать – всё менялось. Приближенная особа Глаголева знала Славянского как никто другой, и порой, она между мимоходом рассказывала интересные и поучительные вещи. Например, один аспирант не оправдал его ожиданий и Славянский сказал ей мимоходом, что «этот» доцента не получит. Стёпа представил себе горе аспиранта, без пяти минут кандидата, который видел своё будущее после защиты в розовом цвете, но он и не догадывался, что его будущая карьера уже перечёркнута. Самое обидное, что если бы Славянский сказал бы ему это прямо, то он мог бы искать новую работу, но Славянский ему ничего не сказал и он много лет будет из шкуры лезть, чтобы добиться желаемого, но все его усилия будут напрасными.

Стёпа знал, что лично он не один раз разочаровал Славянского, он даже себе раз позволил лично высказать свое неудовольствие довольно в резком тоне. Славянский тогда всего лишь холодно сказал, что «Это Ваши проблемы» и демонстративно сплюнул в урну.

Однако, несмотря на всё это, по просьбе Давыдовича Славянский дал повышение Стёпе. Стёпа понимал, что достиг потолка в своей карьере здесь и подумывал об очередном увольнении.

Степино повышение предполагало, что он теперь самостоятельный специалист, который должен был возглавлять и вести работы. Первая самостоятельная работа была настоящим экзаменом для Стёпы. Пришлось на деле доказывать, что он хлеб ест не зря.

В трехэтажном корпусе больницы обрушился участок наружной кирпичной стены. Как выяснилось той зимой выпало очень много снега, а скатная крыша, запроектированная пятьдесят лет назад, была выполнена по нормам того времени, практически без запаса прочности и за пятьдесят лет ее никто не ремонтировал. Да какие там ремонты в больницах или школах на тот момент.

Стропила из года в год давили на мауэрлат, а тот в свою очередь на кирпичную стену. Никто ничего не замечал, пока одним утром часть наружного слоя кирпичной стены не обрушилась. Благо, что плиты перекрытия не обрушились. Анкеровка плит в стену привела к вертикальному расслоению кладки и обрушению всего лишь наружного слоя кладки. Вместе с кладкой выпали некоторые надоконные перемычки. Была угроза обрушения плит перекрытия. В тот же день главный врач больницы сидел в кабинете у Славянского, а через три часа Стёпа уже был на объекте. Было решено для страховки плит перекрытия установить на всех этажах подпорки и освободить от больных опасные помещения.

В общем, работа закипела. Для восстановления кладки в подобных случаях необходимо было снимать плиты перекрытия и восстанавливать кирпичную кладку, а уже потом укладывать плиты назад и ремонтировать крышу. Однако строители, которые должны были заниматься восстановлением были категорически против снятия плит, впрочем, как и главный врач больницы. Стёпа пошел консультироваться со всеми и даже со Славянским, все в один голос сказали не морочь голову и снимай плиты.

Стёпа метался между двумя огнями, так как решение было за ним. Он пошёл опять к Славянскому и попросил помощи, чтобы с ним на объект выехал кто-то более опытный, чтобы найти вариант без снятия плит. Однако именно в то время произошла большая трагедия. В одной из секций девятиэтажного жилого дома произошёл взрыв на первом этаже и от взрыва обрушились перекрытия трех или четырёх верхних этажей. Погибли люди. Практически все силы отдела были брошены на эту работу. Славянский предложил Стёпе войти в эту бригаду…

Стёпа продолжал искать решение. Через три дня нужно было выдать строителям эскиз принятого решения по восстановлению кирпичной кладки стены. Трое суток Степа сидел и рисовал возможные и невозможные решения. Произошло чудо и решение появилось само собой. Прорисовка показала возможность вертикально армирования стены с закреплением арматуры в верхних плитах перекрытия. На следующее утро Степа показал эскиз Давыдовичу, тот был доволен Стёпой. Славянский также дал добро. Все были довольны, особенно строители и главный врач, а Стёпа был просто счастлив. Это было его настоящее боевое крещение как ответственного исполнителя.

 

7

 

Однажды в отделе было объявлено собрание в связи с жалобой написанной одним из сотрудников. У всех моментально проснулся интерес, кто и чего вдруг захотел. Глаголева всех обошла и сообщила, что Васильевич, видите ли, хочет индивидуального повышения зарплаты и написал по этому поводу жалобу директору и необходимо провести коллективное собрание по этому поводу. Все негодовали по поводу наглости и коварства Васильевича.

Когда Глаголева скрылась в своем кабинете, в коридоре появился Васильевич. Давыдович как раз стоял в коридоре у окна, наше место для курения. Он подошел к Васильевичу поздороваться. Слово за слово и потекла беседа. Народ со всех кабинетов начал подтягиваться, так как из уст Васильевича всё звучало несколько иначе. Смысл был в следующем – мы уже полгода как занимались одним объектом, работа на котором была реально сопряжена с опасностью для здоровья. Объект был реально аварийный и могло произойти обрушение той или иной конструкции. Эта работа была оценена довольно высоко и обеспечивала загрузку отдела более чем на пол года. К тому же, эта работа попала к нам благодаря Васильевичу. Славянский назначил Васильевича руководить работами по этому объекту. Так как работа таила в себе опасность для здоровья и жизни, то участникам было обещано индивидуальное поощрение.

По ходу работы всё шло гладко, а так как опасения по поводу опасности не оправдались, ничего не рухнуло, то о премиальных вопрос замялся. Васильевич в принципе смирился, но потом узнал, что один из сотрудников в тайне всё-таки был поощрен. Здесь нужно отметить, что этот сотрудник практически был мозговым центром этой работы и фактически именно он и тянул эту работу на своем горбу, впрочем как и всегда.

Ну, в общем, Васильевич получил повод для начала активных действий, тем более, что его уже явно выживали из отдела, конфликт со Славянским достиг своего пика. Вот это всё поведал нам Васильевич. Все сменили ориентацию и начали сочувствовать и заверять Васильевича в своей поддержке на собрании…

Стёпа малёха замешкался и на собрание зашел последним. Славянский сидел за своим столом у окна. Вдоль стены напротив его стола стояли несколько стульев. В глубине кабинета был мягкий уголок и еще несколько стульев. Стёпа собирался укрыться именно здесь в глубине кабинета, подальше от очей Славянского, к тому же все обычно рассаживались как раз напротив начальника, а здесь было свободно. Однако оказалось, что все места в глубине кабинета заняты. На одном месте, где обычно сидел один человек втиснулись по двое. Свободны были только стулья напротив Славянского, где в гордом одиночестве сидел невозмутимый Васильевич.

У Стёпы вариантов не было, кроме как развернуться и тихонько выйти обратно, но это был не вариант. Стёпа подошел и присел возле Васильевича, как раз напротив Славянского.

Славянский взял вступительное слово, объяснил сложившуюся ситуацию, пересказал фактически версию Васильевича ничего не скрывая. Премирование сотрудника объяснил тем, что тому скоро выходить на пенсию и так как у него пенсия будет не очень большая, то уровень зарплаты в последний год работы перед пенсией будет для него полезным, тем более, что он это заслужил за долгие годы работы здесь. С этим, конечно, никто не мог поспорить.

Славянский предложил голосовать сначала тем, кто поддерживает просьбу о премировании участников той злополучной работы. Стёпа находясь напротив Славянского старался избегать смотреть на него, как было некогда прописано в указе Петра Первого «подчинённый пред лицом начальствующего должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы своим разумением не смущать лица начальствующего». Как Стёпа не репетировал перед зеркалом, но получить одновременно выражение лица лихого и придурковатого у него не получалось. По отдельности удавалось отлично изобразить либо одно, либо другое, но одновременно никак не получалось. Ну, не актер был Стёпа.

Данная ситуация не была тем местом где бы стоило блеснуть и попытаться это сделать, а вдруг бы получилось. Поэтому Степа сосредоточился на главном «не смущать лица начальствующего своим разумением» и он поглядывал в окошко, но всё очень внимательно слушал.

Когда Стёпа услышал, что голосуют в поддержку Васильевича, то в соответствии со своими внутренними убеждениями, что правда должна восторжествовать, что раз обещал – выполняй и так далее. В общем, Стёпа был на стороне Васильевича по зову внутреннего голоса, который говорил ему, что если ты этого не сделаешь, то будешь себе весьма неприятен. Степа посматривал в окно и в поле его зрения был Васильевич, который сидел рядом у окна. Васильевич поднял руку и повернул голову вглубь комнаты, еле заметно улыбаясь, было понятно, что он всё прекрасно знал и понимал, чего в отличие от него Стёпа не понимал. Стёпа следом за Васильевичем тоже поднял руку и перевел взгляд вглубь комнаты стараясь не встреться взглядом со Славянским. Увиденное удивило Степу. Больше никто руки не поднял. Дальше как в замедленной съёмке, Стёпа перевел взгляд на Славянского. Оказалось, что Славянский пристально смотрел прямо на Стёпу и взгляд его был весьма не приветливый. Стёпе стало очень неуютно. Рука вдруг начала опускать сама собой, до такой степени Стёпа не мог позволить себе упасть, поэтому он просто запрятался от Славянского за своей поднятой рукой. Когда Стёпа укрылся от пронизывающего взгляда, ему стало легче. Когда их руки пересчитали поступила команда голосовать против. Стёпа наконец-то смог опустить руку. Всё было кончено.

Славянский утратил интерес к Стёпе. Славянский высоко поднял свою руку и демонстративно перевел свой взгляд вглубь комнаты. Пятеро ярых приверженцев Славянского уже сидели с поднятыми руками. Однако Славянский остался очень удивлен и разочарован увиденным, так как еще пятеро рук не подняли. При голосовании «кто воздержался» будут подняты как раз эти пять рук. Позже Глаголева в кругу приверженцев Славянского, где будет присутствовать и Стёпа, скажет, что Славянский не так рассердился на Стёпу как на тех, кто позволил себе воздержаться, так как они фактически предали его, в то время как были обязаны ему практически всем, они были его аспирантами. Тогда Стёпа понял, что для него ещё не всё кончено.

Васильевич в тот же день уволился, новое место работы его уже ждало. Он поблагодарил Стёпу за поддержку, тепло улыбнулся и сказал, что Стёпа, в случае чего, может обращаться к нему за помощью.

 

8

 

Когда Васильевича отстранили от должности главного инженера по фирмочке, то на его места был поставлен первый защитившийся аспирант Невозмутимый. Для Степы это особого значения не имело, так как на нём это никак не отразилось. Невозмутимый был весьма немногословен, но нужно отдать ему должное был весьма толковым. Разговорить его или чтобы он включился в обсуждение чего-то, что происходило прямо возле него, было не просто. Чтобы он обратил на тебя внимание, нужно было обратиться непосредственно к нему с конкретным вопросом. Возможно поэтому его отношения со вторым аспирантом Прижимистым, который в то время выходил на защиту были просто никакими.

После окончательного увольнения Васильевича, где то через месяц, в отделе с утра было как то особенно неспокойно. В воздухе повис топор, который ждал своей жертвы. Глаголева у всех узнавала про Невозмутимого. Её вопросы были совершенно не уместными и надуманно показными, что особенно подхлёстывало интерес к происходящему. Оба состоявшиеся кандидата работали параллельно в учебном институте и в проектном. У них был свободный график работы. О том кто и когда должен был быть на работе точно знал только Славянский и конечное Глаголева, как единственное доверенное лицо и правая его рука. Но она почему-то заходила во все кабинеты и спрашивала о Невозмутимом. Ей никто ничего не мог ответить вразумительного и все только спрашивали почему бы ей не позвонить ему на мобильный. Она как-то особенно расстроено разводила руками, качала головой и говорила, что Невозмутимый такое вчера утворил, что это просто немыслимо. Славянский же, после того как узнал об этом, очень сильно расстроился. В общем, беда, беда…

Интрига всё накалялась и накалялась. Уже никто не мог работать, и все шушукались по кабинетам. Через пару часов появился Невозмутимый, и всё как-то стихло. Еще через пару часов Глаголева вновь всех обошла и сообщила, что Славянский снял Невозмутимого с должности главного инженера по фирмочке и, наверное, назначит временно Прижимистого. На наш вопрос – что же произошло, она в двух словах, как бы нехотя, уже направляясь к выходу, и находясь к нам спиной, бросила, что Невозмутимый подрабатывает у Васильевича и отдаёт тому наши работы, что расценено как предательство.

Здесь следует упомянуть, что Прижимистый мог быть довольно милым и угодливым и он вошёл в ближний круг общения с Глаголевой. В этом ближнем кругу было три человека Глаголева, еще одна сотрудница отдела и Прижимистый. Они отлично ладили между собой и через Глаголеву первыми имели всю информацию, так как той обязательно нужно было с кем-то обсудить последние новости.

Позже Невозмутимый поведал Стёпе свою версию происходящего. По его мнению, кто-то из доверенного круга Глаголевой ехал по городу в трамвае и собственными глазами видел встречу Невозмутимого и Васильевича на остановке, где теперь работал Васильевич. Невозмутимый сказал, что это полная чушь, так как в тот день он конечное не был на работе, так как у него был День рождения, и он взял отгул. Весь день он провел дома с семьей, а Васильевича с момента увольнения он вообще ни разу не видел. В общем, его подставили очень профессионально и красиво и самое главное, что были выбраны очень удачно дни для этого. Если бы он был с утра на работе, то Славянский поговорил бы с ним по этому поводу, но так как с утра он должен был заехать в учебный институт, то естественно он не имел шансов оправдаться. Славянский же за пару часов отсутствия Невозмутимого, в свете представленной информации или дезинформации, всё разложил по полочкам и принял решение. Возвращаться же к обсуждению того, что для него уже было ясно, было просто бесполезно.

В общем, атмосфера в отделе накалилась и Стёпе работать здесь стало весьма дискомфортно. От той дружественной атмосферы, которая была в отделе раньше, не осталось и следа. Особенно Стёпу угнетало отсутствие перспективы роста и ограниченность его специализации в работе, так как найти новую работу с подобной спецификой было очень не просто. Стёпа мечтал еще в институте проектировать многоэтажные здания и что-то такое значительное, ну чтобы можно было этим похвастаться.

В общем, для себя Стёпа решил, что работать у Славянского ему уже психологически напряжно, тем более при отсутствии каких бы то ни было перспектив для себя. А с учетом того, что нужно было расширять свою зону профессиональных навыков, это было просто без вариантов.

Славянский на тот момент, после того как Степа пару раз дерзнул показать собственное мнение, совершенно противоречащее правильному мнению начальника, просто перестал замечать Стёпу.

И вот тут-то произошло то, что просто не могло произойти. Славянский в течение одного дня был уволен.

 

9

 

Славянский был уволен директором, так как дерзнул выступить против него. С двумя своими доверенными людьми, как предполагал Славянский, из руководства они написали жалобу в вышестоящую инстанцию. Директор был человек очень влиятельный и ему переслали жалобу его подчинённых. Друзья Славянского покаялись, хотя быстрее всего они просто разыграли весь этот спектакль, чтобы втянуть его в подобную интригу. Директор же получил повод начать активные действия против давно неугодного сотрудника, несмотря на все регалии последнего. Почему-то все успешные люди относятся с подозрением ко всем порядочным, но сами окружены в основном льстецами и аферистами – это наблюдение из реальной жизни.

Из отдела ближний круг Глаголевой уволился через пару недель. Славянский организовал филиал другого очень крупного института и Глаголева, уходя, сказала, что Славянский всех заберет, но не сразу.

После этого атмосфера на работе стала намного проще, но зарплата упала значительно. Молодые сотрудники отдела начали подумывать о смене места работы. Через месяц Славянский пригласил к себе ещё одну молодую девушку из отдела Интересную, которая сразу написала заявление на увольнение. На неё решили повесить деньги, которые институт платил за её обучение в аспирантуре. Чем там всё закончилось не известно, но она всё равно уволилась.

Стёпа подыскивал новую работу, но ничего подходящего не попадалось. Пару раз он выполнил халтуры для Васильевича, у которого были заказы, но не хватало исполнителей. Васильевич узнал о намерениях Стёпы. В своей новой организации он предложил директору открыть отдел по обследованию зданий, который бы возглавил Стёпа. Директор подумал и согласился.

Стёпа решил увольняться, но наученный опытом Интересной и проконсультировавшись у пары юристов, у Степы была за плечами заочная аспирантура оплаченная его организацией, он составил план увольнения. Так как зарплату начали задерживать, то причина увольнения звучала как – задержка своевременной выплаты зарплаты. Это было очень не выгодно организации, поэтому, когда Стёпа написал своё заявление, то прежде чем его зарегистрировать секретарь позвонила главному бухгалтеру. Та в свою очередь попросила Стёпу переписать заявление, согласившись договориться с директором, чтобы на него не вешали никакого долга. Стёпа переписал заявление с формулировкой «по собственному желанию».

На момент подачи заявления Стёпа сдал всё, что на нём числилось: книги, приборы, отчёты. На следующий день он отправился к директору, так как никто визировать заявление без согласия директора не соглашался, нужна была личная аудиенция. В общем, две недели тянулась эпопея Стёпиного увольнения. В первый раз, когда директор увидел его в своей приемной и поинтересовался в чём дело, то грозно сказал, что нечего страдать глупостями и чтобы он шёл и работал. Стёпа остался сидеть в приёмной. Когда директор в очередной раз вышел и снова увидел Стёпу, то уже более спокойно взял у него заявление и сказал приходить на следующий день.

Следующий день тянулся на протяжении двух недель. Иногда Стёпа попадал к директору и они немного беседовали, иногда встреча переносилась на следующий день. Директор был ниже среднего роста и глубоко пенсионного возраста, но когда он пристально смотрел на Стёпу из под своих густых бровей, то Степе было очень не по себе.

Степа еще никогда не испытывал такого тяжелого взгляда. Однажды спросив о причине увольнения и услышав, что Стёпе оказывается нужны деньги, он настоял, чтобы Стёпа написал заявление на материальную помощь, после чего сказал в очередной раз идти и работать, так как проблема с деньгами решена. Ноги уже вставали, руки тянулись к двери, глаза уже не могли подняться и принять директорский взгляд, но Стёпа нашел немножко сил и выдавил из себя, что ему нужно подписать заявление на увольнение. Директор хмыкнул и сказал, чтобы тот приходил завтра.

Стёпа не был каким-то особо ценным сотрудником, но весь этот спектакль разыгрывался из-за Славянского, так как директор не желал отпускать людей, которые уходили к Славянскому, тем более, что тот выиграл суд по поводу незаконного увольнения.

В очередной раз директор на беседу пригласил институтского юриста и сказал Стёпе, что Стёпа молодец и всё сдал, и за ним нет никаких материальных долгов, но всё равно Степа собирается подставить институт. Стёпа был в недоумении и поинтересовался как. На что директор сказал, что Стёпа на днях взял компьютер в кредит, а в институте взял справку о зарплате. Стёпа спросил ну и как он может подставить институт. На что услышал, что коварный Стёпа и не собирается выплачивать кредит и что весь кредит повиснет на институте. Услышав это, Стёпа не удержался и рассмеялся. Его кредит к институту не имеет никакого отношения, так как он оформлен на него и в любом случае отвечать только ему. Директор посмотрел на юриста, та еле заметно кивнула. Директор в очередной раз сказал приходить завтра.

На последней решающей встрече директор напрямую спросил – не к Славянскому ли уходит Стёпа? На что Стёпа откровенно сказал, что он последний человек, которого Славянский взял бы к себе. Этого директору было недостаточно, он настаивал на конкретике. Васильевич просил Стёпу до последнего не называть его, но если уж припрёт, тогда можно. Момент настал. Стёпа назвал Васильевича. Директор сказал, чтобы Васильевич подъехал к нему прямо сейчас, так как ему нужно поговорить с ним.

Стёпа вышел и позвонил Васильевичу и передал просьбу директора. Васильевич рассмеялся и сказал, что сейчас будет. Когда они втроем собрались у директора и Васильевич подтвердил, что Стёпа идет работать к нему, директор сказал, что даст согласие, но только с формулировкой «по переводу». Здесь он уже обратился напрямую к Стёпе и сказал, что переживает за него, так как после увольнения он может не найти работу и опуститься, чего ему бы не хотелось.

На следующий день Стёпа получил трудовую, расчётные и даже материальную помощь. Выходя из института, он встретил директора. Директор сильно болел и ему тяжело было ходить. Он шёл вместе с институтским юристом, немного опираясь на её руку. Директор остановился и поздоровался со Стёпой. Он сказал, что Стёпа неплохой человек, но за эти дни стал ещё лучше и скрылся в здании института.

 

10

 

Новое место работы отличалось от предыдущего полностью. Данная организация была закрытым акционерным обществом. Здешний директор стоял на страже, сдерживая все попытки разделения организации, либо продажи акций. Ему это было совсем не просто. Это был довольно необычный человек, таких пожалуй больше нет. Он был последним отголоском того хорошего, что было в прошлом и безвозвратно ушло в небытиё.

Он создал в организации условия, чтобы все могли зарабатывать по мере своего труда. Каждый отдел занимался поиском работы и за выполненную работу получал порядка 50% на зарплату от стоимости работы. Когда ты выполнял работу, то ты точно знал, за что ты работаешь и что ты получишь.

Здесь всё было предельно экономно. У директора в кабинете стоял очень старенький компьютер, и он говорил, что этого для него достаточно. Ездил директор на Таврии. Многоэтажное здание, в котором располагалась организация, было практически без обслуживающего персонала. Если нужен был сантехник или электрик, то его приглашали, а, в общем, все старались делать всё своими руками, чтобы деньги уходили не на сторону, а шли на зарплату.

Стёпе выделили комнату только что после ремонта в полуподвальном помещении. Здесь была металлическая вешалка и три стареньких стола. Не было ни одного стула. Васильевич здесь работал в роли консультанта по различным вопросам и над вновь созданным отделом он взял шефство. Главное здесь было найти заказчика, чтобы выполнить для него работу, ведь если не будет оплаты по работе, то и зарплаты не будет никакой. По поиску заказчиков Васильевичу сложно было найти равных, складывалось впечатление, что они сами к нему тянулись.

Когда Стёпа с Васильевичем зашли в кабинет к директору, тот поинтересовался, как Стёпа устроился и пожелал удачи в работе на новом месте. Васильевич издалека поинтересовался, как бы решить вопрос с компьютером и хотя бы одним стулом в кабинет, на что директор ответил, что не всё сразу. Нужно поработать, показать себя, а там уже всё решиться. Васильевич дипломатично поддержал директора. Когда они вышли из кабинета директора, то Васильевич повел знакомиться Стёпу с двумя замами директора, а заодно он интересовался можно ли откуда-нибудь взять стульчик.

Васильевичу был выделен небольшой кабинет в котором он практически не находился, но он здесь также параллельно работал в фирме у своего знакомого в этом же здании и тот для Васильевича в большом кабинете, возле себя, организовал уютное рабочее место. Поэтому когда вопрос со стулом решить не удалось, он поинтересовался можно ли взять стул из кабинета, закрепленного за ним. На это было получено согласие.

Постепенно начали появляться небольшие заказы, выполнить которые совершенно не составляло труда. Это была та же работа, которой Стёпа занимался и раньше, только она было на порядок проще. Тяжело было выполнять работу без компьютера, вернее это было просто невозможно. Первую неделю выручал кабинет на старой работе, от которого Стёпа еще не сдал ключ. Там у Стёпы был и компьютер и принтер. Сосед Степы по кабинету переехал в кабинет Славянского и временно исполнял обязанности начальника отдела. Стёпа без проблем незаметно проникал в кабинет, закрывался изнутри и пару часиков работал.

Через неделю, когда Стёпа уже сдал ключ от кабинета со старой работы, начались хлопоты с поиском компьютера на новом месте работы. Васильевича здесь уже все знали, и он просил то там, то там, чтобы Стёпа мог хотя бы часик поработать. Особенно выручал домашний компьютер, который Стёпа купил перед самым увольнением.

Где-то через месяц Степа получил новенький компьютер, что значительно упростило работу. Вскоре Васильевич предложил Стёпе взять помощника, паренька, который только что закончил институт. На тот момент помощь уже реально была нужна. Васильевич начал набирать обороты и заказов становилось всё больше и больше. Паренек за все брался, но ему приходилось всё объяснять и ничего серьёзного ему поручить было нельзя. Еще через пару месяцев взяли еще одного помощника, тоже только что закончившего институт.

Работы уже было много, и Стёпа начинал нервничать, так как он просто не успевал всё выполнять, а сроки срывать было нельзя. Помощники помогали как могли, но могли они очень мало. Стёпа работал как папа Карло, но зарплата его от этого уже как-то не зависела. Васильевич ежемесячно просматривал выработку и закрывал зарплату практически всем поровну, то есть на четверых. Степу начала давить жаба, но он терпел как мог.

Из других отделов Степу просили помочь в той или иной работе, а за это они ему начисляли зарплату, это был приятный момент и существенная прибавка к зарплате. Вот тут-то всё и начало трещать по швам. Васильевич сказал, чтобы Стёпа выполнял работы для других отделов, только при условии, что деньги будут идти в общий котёл, то есть делиться на четверых. Терпение Стёпы лопнуло, так как он знал, что сам Васильевич так не поступает и Стёпа только ради приличия кивнул головой, хотя и не собирался этого делать.

Однажды Васильевич поинтересовался, не знает ли Стёпа кого, чтобы пригласить его сюда на должность главного инженера, так как все старожилы данной организации хотели зарабатывать деньги, а не сидеть на окладе. Стёпа сразу вспомнил о Невозмутимом, довольно толковом специалисте. Невозмутимый продолжал работать на старом месте работы и переходить к Стёпе и Васильевичу не хотел. Степа позвонил Невозмутимому и обрисовал все прелести работы здесь. В общем Невозмутимый вскоре работал на новом месте работы.

Невозмутимый был более опытным специалистом и вскоре из общего котла и он имел свою долю. Васильевич поручил Невозмутимому проверять выполненные Стёпой работы.

Особенно сильно Степу начала раздражать манера Васильевича заходить в пятницу и желать всем удачных выходных. Он всем рассказывал, что себя нужно беречь и нужно отдыхать, что он никогда домой не брал работу и другим не советует. После этого он подходил к Стёпе и интересовался, когда тот закончит текущие работы. Стёпа на тот момент уже просто задыхался от работы, он и дома по вечерам работал и на выходных. Стёпа пытался объяснить, что он не успевает всё выполнять, на что Васильевич, потирая ручки и качая головой, спокойненько так говорил, что нужно постараться и всё успеть выполнить в срок.

Стёпа достиг точки кипения и у него даже начался нервный тик на одном глазу. Как-то будучи в гостях у одного из сотрудников со старой работы Анатольевича, Стёпа пожаловался тому, что уже просто не в состоянии работать с Васильевичем, тем более тот видит, как Стёпа тянет всю работу, но материально никак не поощряет Стёпиных усилий. Стёпа сказал, что хотел бы уйти обычным проектировщиком, так как работы по обследованию и технической оценке строительных конструкций и зданий ему уже не интересны. Что было бы здорово проектировать новые дома и тому подобное.

Анатольевич в своё время длительный период работал ГИПом в ведущем проектном институте и там кое-кого знал. Он сказал, что может сейчас позвонить одному знакомому ГАПу и замолвить за Стёпу словцо, только Стёпа должен понимать, что ему придется начинать с самого нуля, так как там своя специфика работы. У Стёпы даже глаз перестал дергаться от мысли, что он сможет вырваться с этой каторги. Анатольевич набрал своего знакомого ГАПа. У того как раз ушел один конструктор в другой отдел и он сказал, чтобы протеже Анатольевича подъехал к нему.

Анатольевич подмигнул Стёпе и сказал – ну, давай дуй. Через час после знакомства с ГАПом Жорой, было решено, что Степу возьмут на работу. В основном главную роль здесь сыграло то, что Стёпа работал у Славянского, а того все знали и уважали как специалиста, мнение которого было последней инстанцией по многим сложным инженерным вопросам.

В тот же день Стёпа «обрадовал» Васильевича и написал заявление на увольнение. Когда Стёпу вызвал к себе директор и спросил, что так и почему. Васильевич тоже здесь присутствовал. Стёпа сказал, что хочет проектировать большие и красивые дома и что он собирается заняться именно этим. Стёпа не стал рассказывать, что он считает, что Васильевич перегрузил его работой и платит не так как он того заслуживает.

Васильевич подготовил сюрприз и предложил Стёпе остаться здесь, но перейти в другой проектный отдел, где Стёпа сможет заняться проектированием. Так как Степа был знаком со специалистами предложенного отдела, то данный вариант даже не мог рассматриваться. У Степы открывалась возможность работать и учиться у одного из лучших мэтров своего дела. Даже то, что Стёпа уходил с должности Руководителя отдела на должность рядового инженера и с понижением оклада, на данный момент его не сильно расстраивало, к тому же нервный тик прекратился.

 

11

 

В новом коллективе Стёпу приняли весьма доброжелательно. Институт, правда, переживал не лучшие свои дни, вернее клонился к закату, но здесь всё еще были специалисты, которые были просто ассы своего дела.

Стёпа попал в группу конструкторов, где было три женщины, которые представляли три разных поколения. Буквально пару недель назад из этой группы ушёл парень конструктор, а представительница самого юного поколения дорабатывала последние дни перед увольнением.

Специфика гражданского проектирования заключается в том, что все основные вопросы решает ГАП – главный архитектор проекта, а наличие ГИПа – главного инженера проекта является желательным. Однако так как проектирование велось в сложных горно-геологических условиях, то без опытного ГИПа здесь нельзя было обойтись.

В институте был преклонных лет главный инженер, который работал здесь очень давно. Он был очень опытным и знающим проектировщиком. Честно говоря, Стёпе несказанно повезло, что он попал именно сюда.

Главный инженер был очень обижен тем, что предыдущий конструктор ушёл в другую группу. Он вложил в него всю свою душу и в течение нескольких лет обучал всем нюансам проектирования, а тот взял и ушел. Он готовил парня на своё место и теперь после всего он решил больше не распыляться не на кого.

Однако так как главный инженер всё равно оставался по совместительству и ГИПом в Стёпиной группе, то он в рабочем порядке рассказывал, что и как нужно было делать и почему. Каждая такая небольшая беседа была просто бесценной. Он объяснял вещи, о которых мало где можно было услышать. Под руководством главного инженера Стёпа вырабатывал инженерный подход именно в проектировании и обращал внимания на разные вещи, о которых раньше и не задумывался.

Однажды из разработки обычного крыльца главный инженер устроил мастер класс и для конструкторов и для архитекторов. Архитекторы и конструкторы располагались в разных комнатах, и, забегая вперед, следует сказать, что между этими двумя профессиями совершенно отсутствует чувство взаимной симпатии, но это потом.

Проектировали несколько вспомогательных зданий для храма, а что касается храмов, то здесь главный инженер был особо внимателен и к инженерным решениям и к материалам. Конструкторы рассматривали разработанное архитекторами крыльцо, вернее не рассматривали, так как там особенно не было что рассматривать, а разрабатывали свою конструкторскую часть. Зашёл главный инженер обсудить решения по проектировавшемуся многоэтажному жилому дому. Когда обговорили все моменты, то он поинтересовался маленькими объектами и изъявил желание посмотреть над чем еще идет работа. Руководитель группы показала ему крыльцо. Он внимательно посмотрел чертёж и спросил, из чего будет выполнена входная дверь. Так как этой информации не было, то пригласили архитектора, которая разрабатывала чертежи.

Оказалось, что дверь деревянная. Все вокруг вздохнули с облегчением и сказали, что дверь деревянная, думая, что всё на этом закончиться, так как всем нужно было работать, а не тратить время на всякую ерунду.

Хорошо, - сказал главный инженер, а ведь козырёк над дверью сделан небольшой, а входная площадка значительно больше козырька.

- Ну, да, так есть, - ответили все, начиная нервно переступать с ноги на ногу, списывая эти вопросы на старческий маразм.

Тогда он попросил объяснить ему одну вещь. Ведь когда будет идти дождь, то капли с козырька, разбиваясь о крыльцо, а, не падая за него, будут обильно попадать на дверь.

- Ну, будут и что с этого?!

Главный инженер попросил, чтобы подошёл ГАП и при нём повторил всю цепочку своих вопросов. Тот был опытный товарищ и понял, что здесь подвох, а архитектору упасть лицом в грязь перед конструктором, тем более на глазах у всех это просто конец света.

- Ну, разбухнет и что.

- А то, что будет плохо закрываться и открываться, - сказал главный инженер.

Повисла минута молчания. Выполнять замечания конструкторов, сделанные архитектору, очень коробит их самолюбие, но деваться было некуда. ГАП сказал сделать козырек побольше, чтобы он накрыл все крыльцо и, предвидя следующий подвох, ступеньки, чтобы не было скользко.

Главный инженер, утомленный этим спором, которые здесь постоянно возникали, покачал головой и ушел.

 

12

Буквально через месяц Стёпины сомнения развеялись, что он поступил опрометчиво, бросив предыдущую работу. Он учился новому и эта работа доставляла ему несравненное удовольствие.

То, что он терял в зарплате, перейдя сюда, оказалось не совсем так. Специфика здешней работы позволяла постоянно выполнять халтуры. ГАП Жора возглавлял их подразделение, состоящее из группы архитекторов и конструкторов и те халтуры, которые были в изобилии у архитекторов он давал своим конструкторам на последующую разработку, так что работы было предостаточно.

В группе конструкторов было принято, что все халтурные средства ложатся в общий котёл, а потом всё делится поровну. В принципе Стёпу всё устраивало.

Стёпа от рождения не был дипломатом и в его генной цепочке к тому же отсутствовал ген, отвечающий за жизненный практицизм, но при этом, нужно признать, что с его самомнением или эго навряд ли кто-то мог стоять рядом, но это строго по секрету и только между нами. В связи со всем вышеизложенным проблемы и недопонимания в ближайшем будущем были неизбежны.

ГАП пригласил как-то Стёпу к себе и сказал, что есть халтурка, с которой Степа должен легко справиться, так как она ему близка как никому. Есть действующий храм, построенный без проекта и нужно сделать техническое заключение с описанием всего конструктива с заключением о возможности его эксплуатации. Деньги в принципе неплохие, если Степа сделает сам, поэтому лучше другим конструкторам не говорить об этом. Стёпа слабо представлял себе как это не говорить другим конструкторам, если они работают вместе, а этой работой в любом случае хотя бы немного, но придется заниматься в рабочее время. Однако обижать ГАПа, которому Стёпа был обязан работой, никак не хотелось, поэтому Стёпа сказал – конечно, да.

Как Стёпа и предполагал скрыть эту работу было невозможно, да женщины-конструктора, с которыми он работал, присматривали за ним. Степа понимал, что они правы, так как он работал напрямую с ними, и они ему подсказывали как и что нужно правильно делать. Ситуация была интересная, но Стёпа решил сосредоточиться на главном, на работе, а там уж всё станет на свои места. За деньги он особенно не держался и был согласен эти деньги положить в общий котёл. На данный момент было более важным зарекомендовать себя и показать, что ты можешь и по возможности сохранить со всеми нормальные отношения.

Стёпа в одиночку выполнил эту работу. Как оказалось, храм строился не совсем без чертежей. Чертежи были, но они были взяты с другого ранее построенного храма. Батюшка был, как никто другой, заинтересован в этой работе, поэтому оказывал всю необходимую помощь. Он лично возил Стёпу на объект, в уже действующий храм, и привозил назад и находил людей, которые непосредственно строили храм. Когда Стёпа проверил все конструкции на соответствие их с имеющимися чертежами, то заметил, что в храме есть погреб. Он попросил, чтобы его туда пропустили. Когда он опустился в погреб, то оказалось, что под половиной храма есть подвал, которого не должно было быть. Стёпа понял, что фундаменты выполнены самостроем и нужно было воссоздавать их конструктив.

Батюшка сказал, что прораб, который строил храм, сейчас очень болен, но он отвезёт Стёпу к нему и тот задаст все необходимые вопросы.

Приехали к прорабу. Домочадцы были очень рады батюшке и подошли под его благословение. Батюшка поинтересовался здоровьем хозяина и, попросив Степу обождать минутку, прошёл внутрь. Вскоре пригласили Стёпу. Бывший прораб был разбит болезнью и ему даже говорить было тяжело, но он был в ясном уме и на все Степины вопросы дал исчерпывающие ответы.

С учетом того, что храм уже простоял более пяти лет, и на нём не было ни малейших следов проблем с фундаментом и основанием, можно было принять слова прораба на веру, так как фундамент был выполнен с приличным запасом для такого храма.

Руководитель группы конструкторов Ольга уже пробила информацию у архитекторов, чем занимается Стёпа и ГАПу это стало известно, а так как работу необходимо было срочно завершать, необходимо было выделить Стёпе пару дней в рабочее время заниматься только храмом. ГАП подошел к Ольге и попросил, чтобы она на эти дни сняла нагрузку со Стёпы. Ольга подошла к Стёпе и поинтересовалась, успевает ли он и что да как. Стёпе была неудобна вся эта партизанщина и он дал ей понять, что отказаться от предложения ГАПа он не мог, но также он совершенно не против, чтобы деньги за эту работу пошли в общий котёл.

Ольга осталась довольна ответом и развила бурную деятельность. Стёпа был полностью освобожден от всех плановых загрузок, а Ольга занялась решением денежных вопросов. Она понимала, что данная работы выполнялась чисто конструкторами и доли архитекторов в ней не было. Поэтому она решила узнать стоимость работ и включиться в распределение денежных ресурсов.

До этого Стёпа не задавал вопросов сколько ему за эту работу собираются заплатить, так как он хотел чтобы все себя проявили и он мог бы понимать с кем работает и от кого и что можно ожидать в будущем. К тому же он не хотел с первого же дня себя зарекомендовать скрягой, так как понимал, что он здесь ещё на птичьих правах.

Ольге удалось сделать всё так, как она хотела, и она просто светилась от счастья. Стёпа же был расстроен, так как понимал, что теперь подобные работы, которых было много у архитекторов, будут уходить в другую сторону мимо него и тем более Ольги. Туда, где будут согласны работать на условиях архитекторов, а не будут стараться забрать всё. Как показало время, Стёпины опасения оправдались на все сто.

До этого Стёпа осваивал расчетную программу Лиру, но он был только в самом начале пути. Здесь же у него на компьютере были лицензионная Лира и Мономах. Поэтому свободное время он посвящал разбору учебных примеров по Лире. Парень, который ушёл в другой отдел, вместе с еще двумя ребятами из института прошли официальные курсы по обучению работы с Лирой. Этот конструктор уже до обучающих курсов освоил Лиру и выполнял в ней многие расчёты. На курсах он просто хотел получить ответы на накопившиеся вопросы. На курсах он нечто осознал, и у него появились большие сомнения, что он всё правильно делал. Он решил посвятить ближайшее время составлению программ, с помощью которых он мог бы получать подтверждения тем результатам, которые ему будет выдавать программа. На курсах с ним был ГИП из соседнего отдела и они очень хорошо поладили. Соседний отдел был по-своему уникальный. Там архитекторы и конструкторы жили одной большой дружной семьей. Они все вместе работали на один котел, и каждый получал пропорционально выполненной работе. В общем, все были довольны. Заслуга этого принадлежала их ГАПу.

С учётом того, что этого конструктора напрягали занять должность ГИПа, а он теперь побаивался ответственности, особенно после учебных курсов, то он с радостью перешёл в другой отдел ведущим инженером, тем более там зарплаты были повыше. Он хотел ещё, как минимум годик, поработать и во всём разобраться, прежде чем становиться ГИПом.

Стёпе же выбирать было не из чего, к тому же он был рад и тому, что имел. Главный инженер видя, что Стёпа ковыряется с Лирой, поинтересовался его успехами. Стёпа сказал, что продвигается, но с большим трудом, так как у него много вопросов, а подсказать некому. Главный инженер посоветовал обращаться за консультацией к третьему конструктору, который ездил на обучение, его звали Александром. К тому же Александра буквально на днях назначили ГИПом. Стёпа спросил, удобно ли это будет. На что главный инженер сказал, что для того их и посылали учиться, чтобы они обучали потом других.

Стёпа начал надоедать Александру с вопросами и тот вспомнил, что все занятия записал на диктофон и лучше будет, если Стёпа прослушает сначала эти записи и параллельно выполнит всё то, о чём там говориться.

На это у Стёпы ушло месяца три, так как запись была порой невнятная и нужные окошки в Лире находились с большим трудом. Постоянно приходилось жать паузу и нажимать и нажимать на повтор непонятные места. У Стёпы в этот период абсолютно не было ни выходных, ни свободного времени. Всё свободное время после работы, порой в ущерб сну Стёпа посвящал изучению Лиры.

Александр был прав, после диктофонных записей вопросов практически не осталось, а на те, что Стёпа иногда задавал Александру, тот быстро давал ответы и Стёпа уже с полуслова понимал, о чём идет речь.

Для проверки собственных знаний Стёпа попросил главного инженера разрешение построить модель одного из проектирующихся зданий. На тот момент расцвета инженерного опыта Стёпы, институт доживал свои последние дни. Весь отдел, в который ранее ушёл Степин предшественник, дружно уволился, забрав с собой всех смежников, с которыми они вместе работали. Это составило практически половину численности всего института на тот момент. Работы стало значительно меньше, и можно было позволить Стёпе заниматься освоением Лиры, по крайней мере, если расчёты пойдут, то он уже будет готов их выполнить.

Стёпа построил расчетную модель многоэтажного здания и с замиранием сердца запустил её в очередной раз на расчёт, и о чудо - программа выполнила расчёт и не прервала его из-за очередной ошибки в построении модели.

Стёпа ликовал, в то время когда всё вокруг рушилось, но это было не важно. Стёпа получал то, о чём раньше только мог мечтать. Ольга была удручена успехами Стёпы, так как она так и не смогла добиться того, чтобы ее расчетная модель прошла полный расчёт. Главный инженер попросил Стёпу выбрать усилия в фундаментной плите и армирование, которое предлагала программа.

Главный инженер просмотрел результаты расчёта, и сказал, что кое-где он сомневается в правильности полученных результатов. Он здесь же, в течение десяти минут вручную выполнил проверку результатов расчетов Лиры и в целом их одобрил. По поводу своих сомнений он сказал, что поднимет аналогичные результаты расчётов ребят и посмотрит, что у них получалось там. Это был уникальный для Стёпы мастер класс. На вопрос Стёпы, а зачем все эти сложности в расчётах, если можно всё так просто рассчитывать вручную, главный инженер устало улыбнулся и сказал, что не всё и не всегда, а вот понимать полученный результат и уметь его анализировать нужно обязательно.

Проверка главного инженера показала, что неправдоподобные всплески усилий присутствуют и в других расчетах, так что всё нормально. Первые результаты Стёпиных расчётов в Лире пошли в работу.

 

13

 

Многие вещи Стёпа понял именно здесь, в этой организации, и в дальнейшем по жизни это ему помогало, и было шаблоном истинности и верности в тех или иных ситуациях. Эти знания будут особенно ценны для него, когда в будущем, работая в частных организациях, менеджеры-манипуляторы будут пытаться манипулировать инженерами и рассказывать им байки как нужно работать и в какие сроки нужно укладываться.

Опираясь на полученные навыки в этой организации, и увидев как на самом деле работают настоящие специалисты своего дела, в условиях связки со всевозможными смежниками, как принимаются сложные решения, как анализируются спорные вопросы и вообще, как действует слаженный механизм проектной организации, где всё оптимизировано, продумано и каждый чётко выполняет свою часть работы – и сформировало для Стёпы эталон для будущих сравнений.

В ходе происходящих изменений, организация всё ещё продолжала работать по инерции, несмотря на то, что данный институт неуклонно клонился к своему закату. Почему? Потому что процесс созидания проектных институтов был завершён в 1991 году. Ещё какое-то время, имея руководство прошлой закалки без меркантильных склонностей, организация даже испытала подъем, что было связано с ростом заработной платы сотрудников, когда вся прибыль тратилась на развитие организации и шла на премии сотрудникам. После же того как у сотрудников выкупили право управлять своей организацией и она стала частной, бывшие сотрудники-акционеры превратились в обычный наёмный персонал. Их лишили даже права знать, что и сколько стоит, их лишили премий и повышения заработной платы, в то время как заставляли всё больше и больше работать.

Кстати, в новом коллективном договоре, после смены собственника, так и было прописано – наёмный персонал, даже не сотрудники, а просто персонал. Когда этот договор раздали на ознакомление, то у сотрудников, которые проработали здесь по два и более десятилетия, было столько обиды и разочарования, что этого не передать словами.

Из договора убрали все социальные пункты, касающиеся поощрения сотрудников и повышения зарплат. Теперь право на определение кому и сколько платить решала администрация в индивидуальном порядке и все разговоры по поводу того кто и сколько получает, были просто запрещены с ознакомлением под роспись.

Перед вступлением в силу новых трудовых договоренностей, был проведён отчет руководства за прошедший год по старому коллективному договору, где необходимость проведения подобного отчёта была закреплена отдельным пунктом, в будущем ничего подобного уже никогда не будет. В отчёте был интересный пункт, в котором говорилось о средней заработной плате сотрудников института. Так вот эта средняя зарплата по организации превышала наибольшие конструкторские оклады в два раза. Эта информация не особо порадовала Стёпу, но Степа знал, ради чего он здесь работает. За девять месяцев работы он ознакомился со спецификой работы проектировщика, не со всей конечное, но во многом можно было теперь разобраться и самому, и он был готов теперь отправляться в дальнейшее свободное плавание.

Несмотря на всё хорошее, здесь никогда не ценили отдельных специалистов. Один из негласных главных лозунгов здесь был: «Незаменимых нет». Бывший ГИП этой организации Анатольевич, который и составил Стёпе протекцию сюда, был вынужден уйти отсюда, проработав здесь на тот момент более двадцати лет. Он уволился после того, как ГАП, с которым он работал, провёл очень унизительную для конструкторов разбивку по зарплате по одному из крупных объектов. Другой ГИП – расчётчик Сергеевич, который здесь проработал не меньше Анатольевича, и о котором Стёпа раньше от Анатольевича слышал очень много лестных отзывов, а здесь познакомился с ним лично, его приглашали на выполнение халтур, вынужден был уйти тоже из-за какой- то неприятной ситуации.

Сергеевич был расчетчик от Бога, он мог посчитать и законструировать всё, что угодно. Он изначально специализировался на расчётах и прошёл весь эволюционный процесс расчётных программ вплоть до последней версии Лиры. Его результаты расчётов были настолько оптимальными, что при проверке его расчётов некоторые учёные мужи ставили их под сомнение, не владея всеми тонкостями расчёта в Лире в нелинейной постановке задачи. Однако он пользовался авторитетом у практически всех строительных организаций и всё, что было построено с его участием, подтверждало его правоту.

Перед самым приходом Стёпы в этот институт заявление на увольнение написала одна женщина ГИП. Она раньше, доработав до пенсии, благополучно уволилась и вкушала радости свободной жизни. Потом, когда обнаружилось, что нет опытных ГИПов, способных выполнять хоть сколько то сложные расчеты её пригласили на пол ставки.

Эти пол ставки, похоже, и разрушали институт. Работы в институте выполнялись большие и хорошо оплачиваемые заказчиками, старые специалисты конструктора были очень скромными людьми и готовы были работать даже за небольшую зарплату, всё-таки хоть какая-то прибавка к нищенской пенсии. Администрация организации и ГАПы, от которых уходили обманутые специалисты-конструктора, как раз и искали ГИПа поскромнее, поопытнее и подешевле. Главное здесь было подешевле, но обязательно, чтобы ГИП внушал доверие. В последнее время развелось очень много ГИПов, которые умеют себя преподнести. Вот только организации, после появления там таких специалистов, как правило, довольно процветающие на тот момент, вскоре увядают. Но об этом потом.

Так вот эта женщина ГИП выполняла все расчёты вручную, так как компьютер не освоила. Она просчитала многоэтажное здание с несущими кирпичными стенами. Работа была закончена, здание достраивалось и заказчик решил достроить ещё несколько этажей. По всей видимости, её ГАП, ведущий тот объект, дал на это добро, не посоветовавшись с ней. Она, понимая всю опасность данной затеи, попыталась ему объяснить, что перед тем как давать согласие на подобные вещи, было бы неплохо выполнить как минимум поверочные расчеты фундаментов и стен, на что он сказал, чтобы она этим и занялась. Она ему возразила, что работает здесь на пол ставки и сейчас у нее другие плановые работы, а эта работа требует дополнительной оплаты, на что он ответил, что это его не касается, так как ГИП по этому объекту она и она обязана обеспечить со своей стороны проработку этого вопроса.

Конструктора старой закалки хоть и скромные, но и у них терпение порой заканчивается. Она просто уволилась, благо организаций, которые ищут опытных и недорогих специалистов-конструкторов тогда хватало. Будущий ГИП Александр, который помогал Стёпе с освоением Лиры, на протяжении года работал под непосредственным руководством этой женщины, по просьбе главного инженера она готовила себе замену и обучала Александра всем тонкостям проектирования.

 

14

 

Ещё в начале своей работы на новом месте Стёпа допустил незначительную ошибку и руководитель группы, проверяя его работу, заметила её, и показала Стёпе, чтобы он её исправил. Стёпе стало очень стыдно за столь незначительную ошибку и он себя в душе накручивал из-за этого. Его сокрушения не остались незамеченными.

Когда Стёпины сотрудницы убедились, что Стёпа посмурнеет именно из-за допущенной ошибки, то они сразу прояснились и начали его успокаивать, объясняя, что ошибки неизбежны, это нормально, для того и существует цепочка проверяющих. Подобное отношение немного успокоило Стёпу, так как на своём первом месте работы из-за допущенных ошибок порой устраивали совершенно неприятные сцены.

В другой раз Стёпа делал раскладку сборных фундаментных блоков. Михайловна, уставшая чертить на комбайне, решила немного прерваться и подошла к Стёпе. Стёпа поднял на неё глаза с вопросом.

- Что делаешь? – поинтересовалась Михайловна.

- Блоки раскладываю.

- А ширины блоков нижнего ряда достаточно?

- Так ведь руководитель группы просчитала их и дала мне задание просто выполнить раскладку.

- Проверь. Чертёж подписывать будешь ты, - спокойно сказала Михайловна.

Стёпа нехотя проверил. Оказалось, что нижний ряд нужно было принимать шире. Как раз в это время в комнату вошла Михайловна и поинтересовалась: Ну, как? Прошли?

Степа признался, что нет.

- Вот то-то же, - с улыбкой сказала Михайловна и скрылась за своим чертёжным комбайном…

Главный инженер вскоре показал себя с другой стороны, с которой Стёпа его не знал, но это было неожиданно только для Стёпы, так как он толком ещё здесь никого не знал.

Когда после смены собственника института раздали для ознакомления новый проект коллективного договора, то у всех сотрудников было много негодования от его содержания. Он в корне отличался от предыдущих. По кабинетам начало ходить письмо – ответ на содержимое коллективного договора от сотрудников. Ответ был составлен без каких-либо стеснений, и в нём была отражена реакция практически всех сотрудников.

На тот момент вход в здание института был свободен, не было никаких пропускных систем. В них и не было никакой необходимости, так как все были заинтересованы в выполнении производственных планов. Система премирования была самым лучшим надсмотрщиком и стимулятором.

Если кому-то нужно было задержаться, отлучиться или уйти раньше, то в этом не было никаких проблем. В то же время если работу не успевали сделать вовремя, то никого не нужно было уговаривать задержаться и поработать. Самое удивительное, что практически при полном отсутствии принудительно-контролирующих механизмов все успевали делать работу вовремя.

Так вот. Буквально на следующий день после передачи коллективного ответа на проект нового договора на входе в институт начал посиживать главный инженер и при входе каждого сотрудника он что-то записывал в свою тетрадь. Оказалось, что он сидел на входе также перед началом обеденного перерыва, в конце обеденного перерыва и в конце рабочего дня. Он никому ничего не объяснял и никак не реагировал на вопросы и шутки сотрудников. Так продолжалось ровно неделю.

Через неделю сотрудники получили ответ администрации на своё письмо -послание. Этот ответ был составлен довольно в грубом виде и упор был сделан на том, что в течение недели была проведена проверка соблюдения сотрудниками распорядка рабочего дня и были выявлены вопиющие нарушения. Никто не сомневался, что автором послания был главный инженер. Письмо от главного инженера размножалось практическими всеми сотрудниками, чтобы оставить его себе на память. Это было ознаменование прихода нового порядка, вернее, полного конца данной организации. Самое обидное, что администрация была выбрана на акционерном собрании самими сотрудниками из своих же сотрудников. Именно эта администрация провела продажу предприятия новому хозяину. Именно эта администрация уговаривала всех продать акции предприятия. Именно эта администрация нарушала все правила выдачи проектной документации заказчику на руки без предварительной оплаты за сделанную работу. Именно благодаря этой администрации были непроплаты за выполненные проекты по году и более, а по некоторым объектам уже никто и не верил получить деньги и это при том, что здания уже вводились в эксплуатацию. Именно эта администрация сохранила себя после смены собственника и изо всех сил делала видимость своей работы перед новым хозяином, создавая невыносимую атмосферу для сотрудников…

После ухода целого отдела из института в другую организацию толковым ГИПом остался только Александр, не считая конечное главного инженера. Через месяц Александра пригласили к себе ушедшие, и он дал согласие. Когда он подал заявление на увольнение, то его бросились уговаривать остаться, что для этой организации было более чем удивительно. У него выяснили, на какую зарплату он уходит и предложили аналогичную. Александр остался.

Прошёл месяц. Выдали очередную зарплату. Оказалось, что Александру зарплату не увеличили ни на копейку. Он попытался выяснить, в чём причина. Объяснения администрации его, по-видимому, не устроили и он уволился.

В институте образовался вакуум ГИПов. И здесь на работу был принят ГИП Злополучный. Это был мужчина запенсионного возраста, довольно важного и респектабельного вида. Конструкторов в институте осталось раз - два и обчёлся. Администрация попыталась объединить всех конструкторов под командование нового ГИПа. Стёпа уже по своему опыту знал, что респектабельный вид конструктора может говорить о многих вещах, но как правило, это свидетельствовало в основном о том, что как конструктор подобный тип был никакой. Нет, были конечно исключения, но высокомерия и заносчивости в таких людях не встречалось.

Так как в Степиной группе ГИПом по совместительству оставался главный инженер, то их группу эта участь обошла. Хотя, пару раз Злополучный пытался пригрузить Стёпу работой, которая не была в планах их группы, но это было сделано с таким видом, что Стёпа не удержался, чтобы показать Злополучному, что он его ни в грош не ценит при всех его регалиях. Как говорил Гоша Куценко в фильме «Самоубийцы»: «Человек вроде бы и хороший, но взгляд полное …»

Злополучный попыхтел, пораздувал щёки, попокрывался румянцем, что Стёпе доставило несравненное удовольствие. Сделать что-то конкретное подобный экземпляр не мог, так как подобные товарищи способны только выжидать годами и в подходящий момент исподтишка ударить в спину, а если власть будет полностью в их руках, то они постараются своего недруга со свету сжить. Стёпа здесь задерживаться не собирался, а чтобы подобные господа рассказывали, что Стёпе делать и как – его не устраивало, за это как минимум нужно было бы доплачивать.

Злополучный пытался своим авторитетом донести до Стёпы, что он ГИП и Стёпа должен выполнять все его распоряжения. На что Степа возразил, что у него есть свой ГИП – главный инженер, у него также есть плановая работа, которую необходимо выполнять, а сейчас Стёпа просто теряет время, так как ему необходимо работать. Однако Стёпа мимоходом заметил, что он с полным уважением относится к ГИПу Злополучному, однако, к сожалению, Стёпа просто обязан сейчас выполнять задания своего ГИПа, и Стёпа не уверен, что Злополучный может давать Стёпе какие бы то ни было распоряжения. Хотя, если Злополучный подойдет к главному инженеру и скажет, что ему необходим Стёпа и главный инженер скажет Стёпе отложить свою работу и заняться работой Злополучного, то Стёпа обязательно так и поступит…

Через пару недель после этого события главный инженер заболел. Он хотя и питал некий трепет перед всеми лицами начальствующего характера, но обратной взаимности не было, а директор старался от него избавиться. Директор вместе со Злополучным решили воспользоваться моментом и перевести всех конструкторов под прямое командование только Злополучного. Они составили соответствующий приказ и передали его в отдел кадров. Конструкторов стали вызывать в отдел кадров, где их ждала начальница отдела кадров и Злополучный. Конструктора должны были прочитать приказ и расписаться под ним.

Вызвали Стёпину группу. Они прочитали приказ и женщины с недовольным видом расписались. Стёпа спокойно стоял за их спинами в предвкушении того спектакля который просто распирал его, но он всё ещё не знал как бы лучше начать. Злополучный с ухмылочкой предложил Стёпе расписаться, так как он оставался последним. Начальница ОК с абсолютной симпатией к Стёпе протянула ему ручку, чтобы он расписался. Стёпа подошёл, взял ручку и начал ставить подпись. Вот ручка коснулась бумаги и замерла. Стёпа задумался и выдержал паузу. Потом Стёпа убрал ручку и обратился к начальнице ОК. Он попросил пояснить, что он не совсем понимает новую структуру. Вот сейчас их группа работает с группой архитекторов и у них есть ГИП, а что будет после этого. Ему пояснили, что теперь конструктора будут работать как отдельная структурная единица. Что архитекторы должны будут обращаться к Злополучному, а он в свою очередь будет планировать загрузку и кому чем заниматься. Ага, Стёпа всё понял, а как насчет главного инженера, ведь он у них ГИП по совместительству. Стёпе объяснили, что он много болеет и ему пора на пенсию.

Ага, и тут теперь всё понятно, только Стёпа хотел бы кое-что уточнить. Вот, например главный инженер делает любые расчёты, помогает законструировать ту или иную конструкцию, а Злополучный будет ли выполнять эти задачи. Начальница ОК развела руками и сказала, что это вопрос к ГИПу и он сам сейчас всё расскажет. Стёпа пристально с совершенно наивным видом посмотрел на Злополучного. Злополучный уже не ухмылялся и был абсолютно серьезен. Злополучный честно сказал, что расчётами он не владеет и конструированием не занимается. Стёпа напрямую спросил, а чем же тогда будет заниматься его будущий начальник и ГИП. Тот ответил, что будет распределять загрузку и зарплату за выполненные работы, а конструктора сами должны выполнять свою работу. Стёпа расплылся в добродушной улыбке и сказал – эка ль невидаль, загрузка и так распределяется, а считать деньги, которые зарабатывает Стёпина группа, ещё один человек совершенно не нужен, и вообще что это за ГИП такой, который ни посчитать, ни законструировать ничего не может. Стёпа положил ручку на стол и направился к выходу. Начальница ОК уже без малейшей симпатии напомнила, что необходимо расписаться под приказом, что это чистая формальность. Стёпа сказал, что с приказом он ознакомился и тому есть свидетели, а подписывать он пока не будет, что ему сначала нужно поговорить с главным инженером, которого уважает и за его спиной ничего подписывать не собирается. Уже в своём кабинете женщины сказали, что и им не следовало подписывать, но Стёпа их успокоил и сказал, что всё понимает.

На следующий день на работу вышел главный инженер, было видно, что он вышел недолечившимся и встревоженным. Он поблагодарил Стёпу за поддержку, но Стёпе это абсолютно не было нужно. Главного инженера он ценил как непревзойденного специалиста, а вот как человек он Стёпу очень сильно разочаровал. Был особо памятен незначительный момент. Как они в группе обсуждали поднятие зарплат конструкторам и главный инженер, сказал, что да, нужно поднимать зарплаты, так как все специалисты увольняются, а приходить сюда никто не хочет, затем он взглянул на Стёпу и сказал, что Стёпы это не касается, так как Стёпа и так востребован и обеспечен. У Стёпы тогда это вызвало большое непонимание. Халтуры, если Стёпа и делал, то только вместе со всей группой, значит было что-то другое. Стёпа уже слышал, что служба безопасности проверяет все компьютеры, а Стёпа на свой компьютер скопировал все свои работы, которые он делал раньше. Стёпа смог найти только одно объяснение словам главного инженера, тот был уверен, что Стёпа делает дополнительные халтуры на стороне. Подобное необоснованное заявление, по Стёпиным понятиям, руководитель не мог делать, тем более заявлять, что Стёпа в деньгах не нуждается.

 

15

 

На фоне последних событий руководитель группы Ольга уволилась. Её пригласили в небольшую частную фирму, которую года три назад основали выходцы из данного проектного института. Стёпа ещё ничего не знал и только что вышел на работу после больничного. Ольга издалека начала разговор, что вот ей предложили работу, и что она решила попробовать…

Стёпа искренне был рад за Ольгу и сказал, что она правильно всё делает, так как данный поезд благополучно приближается к своему небытию. Ольга удивилась словам поддержки и понимания со стороны Стёпы и сказала, что он единственный кто ее поддержал. Стёпа в душе улыбнулся её наивности. Она, впрочем, как многие другие пыталась искать совета у людей, с которыми проработала долгие годы и которым конечное доверяла, но она не могла понять одного, что она им интересна всего лишь как трудовая лошадка, которая за минимальную зарплату готова выполнять любую работу. Что ей могли сказать главный инженер, который был готов за копейки работать по совместительству ГИПом у Жоры или сам ГАП Жора или другие сотрудники, проработавшие всю свою жизнь на одном рабочем месте. Люди всё еще надеялись на порядочность руководства, что институту не дадут погибнуть, что за них всё-таки переживают, что большой институт это всё-таки нечто непотопляемое и вечное, что уже были плохие времена, но затем пришло время процветания…

Однажды Стёпа с Ольгой и молодыми архитекторами ехали в машине на один из объектов. Завязался извечный разговор, что архитекторы получают больше и что разбивка зарплаты несправедливая. Молодая девушка архитектор спокойно сказала Ольге, что кто на кого учился, и что ей нужно было идти по стопам матери, которая была архитектором, чтобы потом не жаловаться.

Именно здесь Стёпа понял, что никому до тебя нет никакого дела, впрочем, как и до всех сотрудников как в отдельности, так и вместе взятых. Каждый, кто имел доступ к деньгам и к их распределению думал только о себе и о том, как бы всем заплатить поменьше, или вообще не заплатить, а себе замечательному забрать побольше, а было бы чудненько, если бы забрать удалось всё.

Мама Ольги была архитектором и по этому поводу архитекторы порой её поддевали, как это она умудрилась пойти учиться на конструктора. Стёпа никогда бы раньше не подумал, что между архитекторами и конструкторами может существовать негласное чувство взаимной антипатии. В советские времена зарплата архитекторов и конструктором сильно не отличалась, по крайней мере, в этом были уверены конструктора. С приходом светлого будущего всё изменилось. ГАПы стали первыми лицами, именно они работали с заказчиками и договаривались о стоимости и стадийности проектных работ. Доходило до абсурда, на который велись прижимистые заказчики.

ГАП объяснял заказчику, что сначала необходимо выполнить эскизный проект, который разрабатывали только архитекторы. Заказчик уточнял, а что это? Ему объясняли, что это самое главное, что будут разработаны все планы, фасады и разрезы. Заказчик спрашивал и это все? Ему объясняли, что затем разработают проект, если это большой объект, или же сразу рабочие чертежи. ГАП называл стоимости всех разделов по полной программе. Заказчик был очень расстроен такой суммой, так как платить за какие-то непонятно для чего нужные чертежи такие деньги он не собирался. Один из заказчиков собирался построить четырёх этажный домик с мансардой и с подземным этажём для своей второй дочери. У него просто не укладывалось в голове, что за какие-то бумажки, называемые чертежами, ему нужно заплатить сумму стоимость входной двери. Да, эти проектировщики, что они о себе возомнили? Понятное дело входная дверь, она и красивая и надёжная и прямо из Италии. Он поставит такую дверь, что все будут писаться от зависти, такую никто себе поставить не сможет, а вот он, для своей доци поставит.

У ГАПа таких заказчиков уже были тыщи и психология этих бережливых господ ему была понятна как никому другому. Следующим гениальным предложением от заказчика будет озвучено посетившее его озарение – а давайте вы сделаете эскизный проект, а я найду строителей, которые мне по эскизному проекту всё построят. Именно этого озарения от заказчика и ждали, порой даже удивлялись, почему эта гениальная мысль так долго до него доходит. Здесь заказчику скажут, что это вряд ли ему строители смогут построить дом по эскизному проекту, что это непросто. Здесь уже самолюбие заказчика взыграет – как это он и не сможет, да что вы тут меня разводите, да я такое могу…

Короче, ГАП берёт полную стоимость эскизного проекта, которую полностью оставляет себе и своим архитекторам, к тому же у него есть страховка, что он предупредил заказчика, что по эскизному построить будет нелегко, вернее быстрее всего невозможно, но это неважно. Для архитекторов если сидеть только на эскизных проектах, то это будет для них рай на земле, ведь вся последующая кропотливая длительная работа по разработке рабочих чертежей с увязкой со всеми смежниками будет стоить меньше, чем они просто возьмут за эскизный проект, а оно им надо, если этого можно избежать и отделаться только эскизным проектом.

Заказчик получает эскизный проект и счастливый, что он сэкономил две трети входной двери летит к своим строителям. На следующий день заказчик немного менее счастливый приходит снова к ГАПу. Это же надо, строители просят, чтобы им дали хотя бы чертежи фундаментов, без которых они не могут начать стройку. Строители ведь тоже не хуже ГАПов разбираются в заказчиках. Попробуй ему сразу скажи, что нужны все чертежи, так ведь он пойдет искать следующих строителей, а так для затравки попросить чертежи фундамента, а потом, куда он денется с эскизным проектом и выполненными фундаментами неизвестными шабашниками. Кто возьмёт на себя ответственность, что основание нормальное и фундаменты выполнены надежно, а отвечать придется за весь дом, попробуй потом объясни хозяину, что виноваты те, кто делал фундаменты. Можно и не успеть объяснить всех этих тонкостей.

ГАП приглашает конструктора и просит разработать чертежи фундаментов. Заказчик настаивает, что ему нужны только фундаменты, он от ГАПа уже знает, сколько будет стоить полный проект рабочих чертежей. Конструктора, конечно, не такие смышлёные как архитекторы и строители, но заработать и они хотят. Поэтому конструктор определяет стоимость всей своей конструкторской части и берет в процентном соотношении стоимость фундамента и называет сумму. Заказчик опять счастлив, ведь он всё еще в плюсах.

Когда фундаменты будут закончены, строители попросят чертежи крылец, потом козырька, потом перекрытия одного, второго, третьего. Потом чертежи лестницы и на закуску чертежи сложной вальмовой крыши. Когда дойдет до разработки чертежей крыши за процентное соотношение стоимости проекта конструктор подумает, а на хрена мне этот гемор за такие копейки и откажется, а ведь он и не обязан её делать. Вот если бы сразу речь шла обо всём здании в целом, то куда бы он делся, а так извините мне некогда – очень много накопилось срочной работы. Заказчик вынужден будет искать других конструкторов и он их найдёт, вот только заплатит за чертежи крыши, наверное, столько же как за чертежи фундаментов, крыльца, перекрытий и лестницы вместе взятых.

Вскоре заказчик придёт к ГАПу и скажет, что строители не могут работать без чертежей водоснабжения и канализации, а также необходимы чертежи по электрической части и отоплению. В конечном счёте, заказчик заплатит не меньше стоимости, которую ему сразу называли, а то и больше.

В общем, работая на прямую с заказчиком, ГАП будет урезать доли смежников, в первую очередь конструкторам. А потом дойдет до абсурда, администрация поймёт, что официально в штате организации содержать своих специалистов, например, конструкторов, с учётом выплаты всех налоговых сборов очень накладно. Дешевле для организации заключить договорчик с частным предпринимателем - субподрядчиком на выполнение конструкторской части чертежей. С учётом всех тонкостей в налогооблажении физ и юр лиц субподрядчик сможет за ту же работу своим привлечённым специалистам заплатить в разы больше, чем если бы эту работу выполняли штатные специалисты в проектном институте.

Все эти тонкости для Стёпы прояснялись постепенно, особенным толчком стали частые появление у Злополучного, давнего Стёпиного знакомого к.т.н. Прижимистого, который в своё время показал себя в полной красе и Стёпа не горел желанием пересекаться с человеком, которого считал некогда своим очень хорошим приятелем. Прижимистый был любитель халтур каких ещё нужно было поискать. Его работоспособности, конечное, нужно отдать должное, как он некогда рассказывал, он мог работать сутки напролёт и порой засыпал за компьютером с мышкой в руке.

Архитекторы скрывали изо всех сил, сколько они зарабатывают, а конструктора могли только косвенно догадываться, но на всякого мудреца довольно простоты. Как-то в комнату к конструкторам зашла руководительница группы архитекторов, доверенное лицо Жоры, он ее периодически засылал, чтобы она в непринужденной беседе узнала, чем дышат конструктора.

Слово за слово и тут вспомнили, что недавно в гости заходила женщина-конструктор, которая ушла с другими в частную фирму. Архитекторша поинтересовалась и сколько же та сейчас там получает. Ольга назвала зарплату, которая превышала конструкторскую раза в три, на что архитекторша фыркнула и сказала – и стоило из-за этого уходить, мы мол, имеем это даже в самый неудачный месяц. Наступила пауза. Из-за чертёжного комбайна с острым карандашём на перевес с горящими глазами вышла Михайловна, Ольга сидела с большими немигающими глазами и открытым ртом напротив архитекторши. Архитекторша начала понимать, что сказала что-то не совсем то. Стёпа, наблюдая за данным спектаклем, сидел и весело ржал за своим рабочим столом. Архитекторша быстро встала, сказала, что засиделась здесь и ей пора идти работать и выскользнула из кабинета.

Михайловна с Ольгой перемыли все косточки архитекторов и ещё не скоро смогли успокоиться. Ольга успокоилась быстрее, а Михайловна всё никак не могла приступить к своей работе. Ольга с успокаивающим видом подошла к Михайловне и угостила её шоколадной конфеткой. Она всегда так делала, когда Михайловна начинала нервничать. Михайловна любила сладенькое, это её отвлекало и успокаивало.

На следующее утро к конструкторам зашёл поболтать ГАП Жора, что было очень необычно. Поговорили о том, о сём. При этом Михайловна и Ольга смотрели всё время на Жору очень пристально и с глубоким подтекстом. В общем, он поюлил-поюлил и сказал, что его архитекторша тут вчера чего-то с пьяна ляпнула не то, и что не нужно никого слушать и не нужно никому верить. Михайловна и Ольга молча продолжали пристально на него смотреть, с укоризненным недоверчивым видом. Жора ретировался также поспешно, как и его архитекторша за день до этого.

После ухода Ольги Стёпу поставили руководителем группы, в которой было два человека он и Михайловна. Внутренняя атмосфера утратила всю свою привлекательность и Стёпа понял, что ему уже пора, и что его час пробил.

 

16

 

Для поиска новой работы нужен был план действий. В принципе вариантов было не мало. Однако, как показывал опыт, реагирование на объявления, где нужны были проектировщики не давало ожидаемого результата. То зарплата была низкой, то запросы работодателя были завышены.

Стёпа решил пойти путем знакомств и блата, так как на данный момент работу удавалось найти только этим способом. Стёпа составил список возможных мест собственного трудоустройства по знакомству, где работодатели были знакомы со Стёпой и результатами его работы. В список вошли все возможные места и предпочтительные и не предпочтительные. Сюда вошли и предыдущие места работы Стёпы, и люди из других проектных организаций, с которыми Стёпа пересекался по работе.

Когда список был составлен, Стёпа при очередном заходе в гости в интересующий его адрес, интересовался возможным своим трудоустройством. Пройти нужно было все пункты из списка. Стёпа начал с самых простых, где в принципе ничего не обещало нужного результата, но нужно было время, чтобы включить подсознание на поиск нового места работы.

Когда были вычеркнуты все пункты, которые ничего не предвещали, в основном из-за того, что зарплата там была маленькой, а работать нужно было много, у Стёпы остались два варианта. Один самый предпочтительный, но совершенно не реальный – это попробовать вернуться к Славянскому и второй это позвонить одному серьезному человеку, с которым Стёпа познакомился у ГАПа.

Институт начал полным ходом практиковать наём конструкторов со стороны и ГАП обсуждал с Александровым, директором и собственником небольшой проектной фирмы, возможность выполнения его специалистами конструкторской части. Стёпу пригласили для того, чтобы он собрал необходимые для этого материалы. Так Стёпа получил номер телефона Александрова, который всем своим видом производил довольно сильное впечатление, чувствовалось, что это человек весьма и весьма серьёзный.

Стёпа собрался с духом и позвонил. Самым сложным моментом в разговоре было представиться, чтобы тебя вспомнили. После этого, когда Александров довольно благожелательным тоном сказал, что помнит его – Стёпа поинтересовался не нужны ли ему конструктора. Александров, как оказалось, длительное время работал в одной организации со Славянским и когда узнал, что Стёпа тоже там работал, то сказал, что ему в принципе хорошие конструктора нужны всегда, особенно с учетом Стёпиной работы у Славянского. Александров предложил Стёпе переговорить при личной встрече.

На следующий день, утром, Стёпа подъехал в офис Александрова и они немного пообщались. Александров назвал Стёпе его будущую зарплату, которая не особенно вдохновляла. Стёпа сказал, что ему нужно время закончить старые работы и после этого он будет готов обсудить все детали.

Да, больших денег никто не предлагал, то, что озвучил Александров, Стёпа имел и сейчас, не особенно перегруженный работой. С настоящего места работы Стёпу гнала бесперспективность его организации, в которой практически не осталось специалистов и обида на архитекторов, которые иногда бросали кость со своего стола. У Стёпы всё кипело внутри от досады, мир оказывался не совсем таким, каким бы его хотел видеть Стёпа, и в этом мире ему не удавалось занять то место, которое бы хотелось.

Стёпа созрел для звонка Славянскому. В свете последних слухов Славянский недавно уволил Прижимистого и это было как нельзя, кстати, для Стёпы. Если бы не это событие, то Стёпа рассматривал бы свои шансы как абсолютно нулевые, а так, была хоть какая-то вероятность успеха в данном вопросе.

Особенность работы у Славянского состояла в том, что он принимал глобальные решения сам. У него были рядовые исполнители, которые могли выполнить чертежи, а Прижимистый был средним звеном, которое после получения исходных данных должно было положить на стол Славянскому готовую документацию, предварительно организовав её выполнение. В ходе выполнения работы нужно было решать самостоятельно все возникающие вопросы и проблемы, чтобы всякой мелочёвкой не отвлекать Славянского, у которого всегда было полно разной сложной работы, и он всегда был очень занят.

Раньше бы Стёпа с подобной ролью не справился, однако, благодаря своей настоящей работе и тем знаниям, и опыту, которые он приобрел здесь – можно было попробовать. О Прижимистом Стёпа был не особо высокого мнения, как об инженере. Ему далеко было до Невозмутимого, впрочем, как и Стёпе. Прижимистый сейчас работал с Васильевичем, к которому его некогда пристроил именно Стёпа по доброте душевной, а, следовательно, Невозмутимый был в чёрном списке у Славянского. Стёпа решил попроситься к Славянскому на работу в надежде заменить Прижимистого, что открывало бы для Стёпы новые горизонты, тем более, под руководством Славянского Стёпа мог бы перенять, хотя бы немного, его уникального опыта работы.

Стёпа позвонил. Славянский выслушал его и сказал, что подумает. По голосу Славянского Стёпа понял, что его шансы получить работу довольно велики. Через пару дней Стёпа перезвонил Славянскому, и тот в раздражённой форме ему отказал в приёме на работе. Это было не логично, так как всё вроде бы складывалось благополучно, но видимо, что-то очень помешало. Ну, нет, так нет.

Стёпа испробовал все варианты и остался при своих. Стёпа по-новому взглянул на свою нынешнюю работу и с учётом того, что ему предлагали в других местах - здесь было очень даже ничего. Обида на архитекторов прошла, так как в принципе это их дело кому давать работу и сколько за неё платить, спасибо им и за то, что они дают, да и платят они в принципе нормально, как оказалось. Институт разваливается, так тоже ничего, какое-то время ещё удастся поработать, да и с главным инженером работать интересно – у него ещё тоже очень многому можно научиться…

В общем, после всех мытарств и исканий Стёпа осознал, что у него не так уж всё плохо, к тому же в свете отсутствия здесь специалистов в ближайшее время Стёпа по любому получит ГИПа, а это была его сокровенная мечта. Правда, Стёпа сейчас ещё не был готов становиться ГИПом и брать на себя всю полагающуюся этому ответственность, но к тому моменту, возможно, он будет и готов.

Стёпа успокоился и спокойно принялся за свою работу. Нужно было позвонить Александрову и сказать, что Стёпа передумал уходить и пока остаётся на своей нынешней работе, но всё как-то не мог собраться это сделать. И вот однажды Александров сам позвонил Стёпе и поинтересовался, что же решил Стёпа. Стёпа начал рассказывать, что у него сейчас много работы, и он не может в этот ответственный момент все бросить. Александров сказал, что делает последнее предложение и поднимает размер предполагаемой зарплаты до энной суммы, на что Стёпа только и смог сказать, что он согласен.

Стёпа написал заявление на увольнение, с учётом двух недель отработки он должен был быть уволен в первых числах января. ГАП сказал, что попробует поговорить с директором, чтобы Стёпе подняли зарплату. Стёпа только про себя улыбнулся этому. Он хорошо помнил, как обещали поднять зарплату Александру, когда тот собрался увольняться и те обещания остались всего лишь обещаниями.

Директор отказался поднимать Стёпе зарплату и его заявление на увольнение подписал. Как-то утром Стёпа зашёл к ГАПу, тот был один в кабинете и готовился к презентации нового предполагаемого объекта, который через несколько лет станет одной из визитных карточек города. ГАП сказал, что понимает, почему Стёпа уходит, что он уходит потому, что его обманывали. Стёпа промолчал. ГАП продолжил и сказал пророческие слова: «Другие будут обманывать ещё больше».

В отделе кадров раньше времени Стёпе выдали трудовую, уволив его 27 декабря, как потом Стёпе будут объяснять, ему сделали этим большую бяку, так как специально не закрыли ему год. Когда Стёпа получал расчётные, то премию ему также удержали. Здесь Стёпа вспомнил, как он увольнялся из своего первого института и для себя решил, что он все правильно делает, так как в этой столь мелочной организации у него больше нет желания работать.

 

17

 

На новом рабочем месте, после работы в крупных проектных институтах Стёпа чувствовал себя как птичка в клетке. В небольшой тесной комнатушке работали два конструктора, Стёпа был третьим. Один был помоложе Стёпы, второй постарше. Старший был главным конструктором. Эти ребята вдвоем проектировали сразу несколько многоэтажных жилых домов из монолитного железобетона. Это были воистину два муравья, и Стёпе ещё предстояло влиться в этот маленький коллектив с насыщенным темпом работы.

Для начала Стёпе поручили запроектировать поднимающий механизм. На одном из строящихся объектов была проблема с краном, а нужно было поднимать поддоны с кирпичом на каждый этаж для наружной облицовки железобетонного каркаса. Поднимающий механизм должен был представлять металлическую раму с консольной частью. Рама должна была раскрепляться на монолитном железобетонном перекрытии, а после окончания работ на одном этаже, она должна было переноситься на следующий.

Работа была в принципе не сложной, выполнить расчеты, продумать узлы и разработать чертежи. Только вот времени на всё это было выделено очень мало. Стёпа уже приступил к разработке чертежей и ему нужен был ещё день, но в офис пришла представительница заказчика и требовала срочно чертежи, она заявила, что не уйдет пока не получит своего. Стёпа в подобной атмосфере работать не привык, он надеялся на понимание нового главного конструктора, но тот принялся только подгонять Стёпу. В общем, к концу дня Стёпа закончил и выдал чертежи. В ходе общения заказчицы и главного конструктора Стёпа догадался, что главный конструктор за спиной директора брал левые работы у строителей за дополнительную плату. Офис директора был в другом конце города и главный конструктор ловко этим пользовался. Выполненная Стёпой работа была быстрее всего левой. Стёпа не получил даже спасибо за свою работу, хотя работал высунув язык.

Клетка, внутреннее напряжение и работа в нереально сжатые сроки не стоили никаких денег, поэтому на следующее утро Стёпа позвонил директору, и извинившись сказал, что вынужден уволиться. Стёпа не стал всего объяснять, но сказал, что главный конструктор слишком требователен и это Стёпу не устраивает. К Стёпиному удивлению Александров с пониманием отнёсся к его словам и попросил не торопиться и немного обождать. Стёпа пообещал подождать.

Ребята задержались, так как заезжали на один из объектов. Когда они только вошли, главный конструктор с упрёком и негодованием обратился к Стёпе, что так нельзя, что должна быть субординация, что все вопросы нужно решать здесь в комнате и не выносить сор из избы. Так как Стёпе не было чего терять, о своем намерении уволиться он уже заявил, то он только слушал своего нового и возможно уже прошлого начальника. Извиняться или что-то объяснять ему Стёпа не собирался. Конструктор, видя реакцию Степы, взял себя в руки и сказал, что нужно работать дальше. После этого случая работать стало намного спокойнее. Пришлось показать зубы, чтобы тебя не заездили до смерти.

Александров искал архитектора в фирму, а тут Стёпе позвонил один из архитекторов с последней Степиной работы. Он уволился практически одновременно со Стёпой и спросил о вакансии в фирме. Стёпа пообещал переговорить и при случае порекомендовал его Александрову. Через неделю коллектив пополнился ещё одним человеком. Всё было ничего, но чувство замкнутости в четырёх стенах угнетали Стёпу и он начал подумывать о новой работе. Эта работа конечное была именно то, о чём он мечтал и эту работу он мог выполнять. Лиру Стёпа уже освоил и мог выполнять пространственные расчеты зданий, конструирование и разработка чертежей тоже не вызывали проблем. Всем этим Стёпа уже владел, но душа не лежала к работе на этом месте.

И вот как то утром Стёпе позвонила Глаголева и сказала, что Славянский хотел бы переговорить со Стёпой. Стёпа сорвался с места и в предчувствии чуда помчался на встречу. Стёпа Славянского не видел два с половиной года, с момента его скандального увольнения из института. В то время Стёпа и подумать не мог, что когда-то будет счастлив видеть Славянского, но как говорится всё познаётся в сравнении.

Славянский был как всегда лаконичен. Сначала он поинтересовался, есть ли у Стёпы амбиции. Стёпа многообещающе заверил, что у него их хоть отбавляй. Славянский сказал, что не этих, а тех которые будут направлять его постоянно расти как специалиста. Стёпа со смущением сказал, что он именно их и имел в виду. Стёпа сидел напротив Славянского. Славянский подчеркнуто смотрел прямо Стёпе в глаза, прямо как рентген. Стёпе почему-то вспомнились гориллы и то, что им нельзя смотреть прямо в глаза и Стёпа решил следовать этой тактике.

Славянский сказал, что ему нужен сотрудник, что большой зарплаты он предложить не может, но обещает помочь в завершении написания диссертации и поиске той самой научной изюминки, которая так и не была найдена. Славянский предлагал в два раза меньше, чем сейчас имел Стёпа, но Стёпе срочно требовалось сменить обстановку, к тому же Стёпа догадывался, что здесь возможны подработки, о которых Славянский сейчас не говорил. Стёпе нужно было сначала показать себя, на что он способен, а за эти два года Стёпа существенно вырос как инженер, поэтому Стёпа был уверен, что сумеет занять место Прижимистого, которого Славянский выгнал пол года назад.

Славянский упомянул мимоходом Прижимистого, что тот за его спиной брал левые работы и что он этого не потерпит, что если кто-то работает у него, то он должен работать только здесь. К тому же Прижимистый на одной тайной халтуре сильно накосячил и потом Славянскому пришлось всё исправлять самому. Стёпа улыбнулся про себя, но вступать в подобные беседы не стал, так как знал, что Славянского нужно только слушать. Стёпа сказал, что согласен. На том и порешили.

Когда Стёпа со Славянским выходили из кабинета, то встретили Глаголеву. Она поняла, что Стёпа дал согласие. Глаголева переглянулась со Славянским и сказала Стёпе, что у них в коллективе всё хорошо, но порой возникают некоторые всплески эмоций среди некоторых сотрудниц, например Интересную пересадили в комнату на другом этаже, чтобы избежать подобных обострений. Стёпа сказал, что к этим интригам он уже привык, и они его абсолютно не пугают. Славянский не сдержался и хмыкнув поинтересовался – где же это? Стёпа спокойно сказал, что бывало разное.

Оказалось, что когда Стёпа в прошлый раз звонил Славянскому по поводу работы, то тот хотел взять Стёпу, но Интересная, узнав об этом, закатила настоящую истерику и Славянский дабы не накалять атмосферу отказал тогда Стёпе. Однако недавно Интересная совсем потеряла совесть. Славянский с предыдущего места работы, где он возглавлял отдел, устроил свою бывшую сотрудницу на кафедру в ВУЗ. Дух соперничества взыграл в Интересной и она пошла к Славянскому и потребовала, чтобы он и её устроил на кафедру, так как работа здесь ей не особенно нравиться. Это была последняя капля терпения, поэтому Славянский и вспомнил о Стёпе, дабы приспокоить гонор Интересной.

Да, это было поистине чудо. Это было второе чудесное Стёпино возвращение к Славянскому, не менее чудесное, чем самое первое его устройство к нему на работу.

 

18

 

Стёпа переживал, как он скажет Александрову, что он уходит, но говорить было нужно, так как оставаться здесь Стёпа не мог. Не мог из-за своих тараканов в голове. Ну, куда от них денешься? Стёпа сказал. Александров попросил пройти в его кабинет и переговорить с глазу на глаз. Стёпа делал упор на то, что уходит заканчивать диссертацию, на которую действительно потратил очень много и физических сил и личного времени, так как все эксперименты проводил лично, а затем составлял научно-технические отчёты. Пришлось и шлак возить на тачке и бетон самому вручную мешать, таскать тяжеленные призмы в пропарочную камеру и обратно, на прессе давил бетонные кубики и призмы.

Александров серьёзно и молча смотрел на Стёпу. Стёпе было не по себе. Наконец Александров сказал, что отпускает Стёпу. Стёпа не стал уточнять, что бы это значило, так как главное было достигнуто. Лет через пять, когда Стёпа опять будет искать работу и придёт на назначенную встречу к Александрову и главному конструктору, то Александров скажет ему, что мог тогда значительно поднять Стёпе зарплату и Стёпа бы согласился остаться. Стёпе это будет приятно слышать, но он на тот момент хотел только глотка чистого воздуха, который он интуитивно чувствовал, сможет получить, несмотря ни на что, только у Славянского.

Славянский был сложным человеком, но более порядочного человека Стёпе за свою карьеру встретить не довелось. Стёпе предстояли три года работы у Славянского. Это будут самые счастливые года в Стёпиной карьере. Вместе со Славянским, Стёпа будет работать над объектами, которые станут визитной карточкой города. За первый год Стёпа, несмотря на огромную загрузку по работе, всё-таки оформит диссертацию и положит «кирпич» на стол Славянскому.

Славянский прочитает Стёпин труд и согласится с мнениями всех специалистов, которые с самого начала утверждали, что для диссертации материала недостаточно. Стёпа ожидал этого ответа, но надеялся, что Славянский сможет найти лазейку, как он это сделал с Невозмутимым и Прижимистым, но в этот раз чуда не произошло.

По крайней мере, Стёпа теперь сможет успокоиться. Он сделал всё, что в его силах, чтобы поставить жирную точку в этом вопросе и отбросить все сомнения, по поводу того, что он мог бы что-то сделать, но не сделал. У Стёпы не было ни злости, ни обиды, именно благодаря работе над диссертацией он смог себя заставить работать и думать. Он сумел переступить через собственную лень. Ну, не получилось, так он с самого начала это знал, зато у него были памятные командировки, а так же он в своё время неплохо на этом заработал. Ведь это была практическая работа для одного из заказчиков, которому она была нужна. Диссертация в принципе изменила Стёпину жизнь к лучшему, но Стёпа себя исчерпал.

Славянский предлагал переделать всю диссертацию и изложил видение того, как Стёпе следует провести численные исследования, которые позволят найти некие новые аспекты в теории железобетона. Он предлагал определённый алгоритм исследовательской работы на базе лично им написанной программы, но к сожалению Стёпа не был тем человеком, который был нужен Славянскому для воплощения этой идеи.

Стёпе глубоко в душе было смешно и грустно слушать все эти выкладки, так как профессор очень переоценивал способности Стёпы. Для себя Стёпа понял точно одно, что его диссертация наконец-то благополучно почила, и он сможет с чистой совестью вычеркнуть её из собственной жизни.

После обсуждения Стёпиной диссертации милость Славянского к Стёпе сменилась на равнодушие. Стёпа заметил эту перемену, но ничего изменить не мог, да и особо не хотел. Возможно, Славянский специально брал Стёпу, чтобы тот развил именно эту амбициозную затею Славянского, но для этого нужны были не только амбиции, но и более серьёзные умственные способности. Плюс ко всему, данная затея казалась неосуществимой так же, как и первая его тема диссертации. Он ведь тогда догадывался, что ничего не получится. А вот, то, что предлагал сделать Славянский – это было бы, в случае успеха, значительным вкладом в теорию железобетона. Однако Стёпа здраво смотрел на вещи и потратить ещё как минимум пару лет своего личного времени, в ущерб сну и отдыху, чтобы в конце услышать: «Это же наука. Отрицательный результат тоже результат» совершенно не вдохновляло.

Стёпа на тот момент сделал для себя несколько открытий. Раньше он мечтал принять участие в проектировании грандиозных объектов и у него, благодаря Славянскому реализовались несколько таких объектов.

После участия в работе над подобными объектами, Стёпа сделал вывод, что намного практичнее выполнять самые обычные незамысловатые работы. Ведь на сложных объектах пришлось изрядно попотеть и многое освоить, пришлось фактически вывернуться наизнанку. Как оказалось интересная и захватывающая работа, в которую вкладываешь душу и все свои силы, когда делаешь всё возможное и невозможное, всего лишь обычная работа и к тому же малооплачиваемая.

Был один уникальный объект. Стёпа должен был изучить все чертежи, разработанные архитекторами и построить пространственную модель в Лире, впрочем, это было его обычной работой. Славянский затем прогонял модель на всевозможные сочетания загружений и анализировал результаты. Объект мог стать скандальным и на нём уже поломалось несколько копий. К Славянскому обратились, чтобы он поставил точку в этих нескончаемых дебатах.

Работа была сделана, и её нужно было представить на техническом совете в головном институте, у которого были свои интересы касательно данного объекта. Славянский решил послать Стёпу. Сказать, что Стёпа был ошарашен – это ничего не сказать, тем более Славянский не посвящал Стёпу во все тонкости расчетов, а именно в этом и был весь вопрос – каким образом были получены те или иные результаты. Учёным мужам хотелось подискуссировать по данному вопросу, и макнуть кое-кого лицом кое-куда.

Славянский провёл Стёпе устный мастер класс, суть которого Стёпа всё же поймет несколько лет спустя, и пожелал удачи. Славянский сказал, что результаты работы нужно будет доложить на обычном техническом совете, так что ничего страшного там не должно быть.

Когда Стёпа приехал в головной институт, то попал не на технический совет, а на учёный совет, где собрались светилы строительной науки. Стёпа как мог доложил, но все были разочарованы. Они хотели видеть Славянского и готовились к серьёзным дебатам и тратить силы на дискуссию с неизвестно с кем было просто не серьёзно. Стёпа как мог отмычал обязательную часть доклада, на вопросы по теории расчётов он честно сказал, что численные исследования проводил Славянский и все детали оного изложены в техническом отчёте, с которым все могут ознакомиться. Учёные мужи тихонько возмущались и было очевидно, что они положительного отзыва не дадут. Но политика есть политика. Светлые головы дали положительный отзыв при одном условии. Внесение данного условия в техническое заключение позволяло им в будущем неплохо заработать, но уже без Славянского. Вся их последующая, хорошо оплачиваемая, работа будет построена на расчётах Славянского и на его окончательных выводах, с которыми они могли согласиться только на этих условиях.

Стёпа об этом узнает через пару лет, когда уйдет от Славянского и будет руководить группой по наблюдению за данным объектом после ввода его в эксплуатацию. Именно тогда Стёпа получит доступ ко всем материалам и узнает историю во всех деталях и лицах…

 

19

 

Стёпа всё сильнее и сильнее чувствовал, что пора делать очередную перезагрузку. Отношение Славянского к Стёпе стало не совсем тем, которое устраивало бы Стёпу. Стёпа подобное уже проходил, когда они вместе работали в проектном институте. У Стёпы были мысли, что возможно он должен был что-то допонимать или ещё чего-то там, но Стёпа недопонимал. Вот Прижимистый знал подход к Славянскому и допонимал всё как следует и пользовался этим много лет, пока не перегнул палку так, что подобного простить было просто невозможно. Он решил присвоить себе авторство над разработкой, которой Славянский занимался не менее полутора десятков лет…

Равнодушие Славянского к Стёпе, возможно, ещё было связано и с тем, что его окружение нашептало ему кое-что, что было в порядке вещей. Стёпа был готов и к этому. В общем, оставаться здесь было вопросом времени. Как ни крути, а когда контора практически частная, то негативное отношение к тебе собственника-директора – бомба замедленного действия.

Стёпа принялся искать в очередной раз новую работу. Как оказалось, его уровень зарплаты на тот момент был больше, чем могли предложить другие работодатели, поэтому Стёпа решил повременить пока его не попросят уйти прямым текстом или не подвернётся нечто подходящее.

Всё на свои места расставил кризис. Как-то резко пропали заказчики со своими многочисленными предложениями. Работы, которые еще тянулись, как-то давали возможность получать зарплату, но вскоре и они закончились. Зарплата упала в разы. Затем перешли на четырёхдневную рабочую неделю и уже рассматривался вариант перехода на трёхдневную рабочую неделю. Уровня зарплаты уже не хватало на самое необходимое. То, что было ранее отложено, помогало сводить концы с концами, но это не решало вопроса в корне. Выбора не оставалось, и нужно было найти любое место, где бы платили хотя бы тот минимум, чтобы им можно было перекрыть жизненные потребности.

Ещё работая на своём первом месте работы у Славянского, в проектном институте, внимание Стёпы привлек один начальник отдела, который выделялся из общей массы. Про него ходило много баек. Особенно одна запомнилась Стёпе. После развала Союза государственное финансирование института прекратилось и всё то, что было государственное, стало постепенно переходить в руки народные, вернее кто мог себе это позволить. И вот как-то представители этого народа заметили, что один из них не пользуется народными благами и стали то в шутку, то в прибаутку подтрунивать над ним. Но товарищ оказался стойким и отказывался от подобных благ. И вот как-то, попивая чаёк с главбухом он упомянул, что ему что-то нужно или он что-то собирается покупать, на что от неё сразу поступило предложение – зачем покупать, давай с работы возьмём, в два счёта спишем и бери, пользуйся на здоровье, на что он сначала задумался, а затем ответил – так ведь это же как-то не правильно.

В общем, байки байками, но Звёздный и Славянский друг друга терпеть не могли, по крайней мере Славянский уж точно. Он очень нервно реагировал на успехи Звёздного, а у того их было предостаточно, несмотря на не совсем молодой возраст. Стёпа заметил ещё тогда, что у Звёздного весьма большая текучка кадров, фактически каждые два – три года его коллектив обновлялся процентов на 60-70. Но самое интересное, что все ребята после увольнения довольно хорошо устраивались, и у Стёпы сложилось впечатление, что работа у Звёздного привлекает фортуну, а то, что Звёздный сам по себе был фартовый, так это уж точно.

Занимаясь поиском работы, Стёпа позвонил и к Звёздному. Лично он знаком с ним не был и совместные работы не выполнял, но он решил разыграть беспроигрышную карту, что он работает у Славянского и хочет от него уйти. Кризис затронул и Звёздного, поэтому он в принципе вроде бы заинтересовался взять Стёпу на работу, но сказал, что в данное время у него нет вакансии, но просил перезвонить через месяц.

Через месяц Стёпа позвонил, но тоже без результата. Время шло, Стёпа уже вычеркнул Звёздного из своего списка, как говорится, насильно мил не будешь. В общем, Стёпа уже и забыл о Звёздном, как вдруг тот позвонил сам. Звёздный сказал, что есть возможность открыть вакансию. Ничего особенного он не предлагал, а Стёпа оговорил минимальную зарплату, которая бы его устраивала и которая хотя бы позволяла сводить концы с концами. У Славянского уже оставаться не было никакого смысла, других вариантов не было, а у Звёздного хотелось проверить теорию, что тот приносит удачу, да и поработать с этим человеком тоже хотелось, уж больно много про него рассказывали другие. Хотелось составить собственное мнение об этом человеке.

Звёздный хоть и выглядел обаяшкой, но таковым на самом деле не являлся. К примеру, он уточнил у Стёпы, а что если Славянский предложит вдвое поднять Стёпе зарплату, что, мол, тогда Стёпа передумает? Стёпа понимал, что Звёздный затеял свою игру, в которую Стёпе его не переиграть, но как говорится на каждого мудреца довольно простоты. Стёпа понимал, что тот хочет получить сотрудника на самую минимальную зарплату, но у Стёпы были свои интересы поработать у Звёздного, поэтому Стёпа честно ответил, что даже если бы Славянский и захотел бы придержать Стёпу, что маловероятно, то у того сейчас нет такой возможности, так как дела совсем плохи. На том и договорились.

Стёпа на следующий день зашёл к Славянскому и сказал, что увольняется. Чтобы избежать возможных неприятных моментов, Стёпа не стал говорить, что уходит к Звёздному.

 

20

 

Период работы у Звёздного был не самым коротким в Стёпиной карьере, был опыт работы в фирме и около четырёх месяцев. Здесь же Стёпа смог проработать почти шесть месяцев, но впечатлений было как минимум на пару лет.

Звёздный прежде всего принял Стёпу за некоего ослика, который готов работать за подвешенную перед ним морковь и из этих предпосылок формировались все их дальнейшие отношения. Стёпа же преследовал свои цели и ему было интересно понаблюдать за Звёздным, чтобы хоть как-то понять таких людей. Особенно Стёпе было интересно услышать от Звёздного такую фразу: «Раньше я думал, что природа отдыхает на детях гениев, но я недавно понял, что мой сын также гениален как и я». По поводу гениальности и успешности судить конечное не Степе, но слышать подобное ему было как-то необычно.

Звёздный сказал Стёпе в первый день работы у него одну напутственную фразу, которая многое объясняла: «Запомни, на работе нет друзей, есть только сослуживцы». Если бы у каждого рабочего коллектива был девиз, то этот бы подошёл для данного коллектива. Так как для Стёпы данный подход был неприемлем, хотя он и отражал действительность, то Стёпе оставалось только изучать самого себя в новых, как оказалось, для него условиях.

В то время как Стёпа тихонечко присматривался к Звёздному, тот прощупывал Стёпу. Как-то он попросил Стёпу сходить за сигаретами. Стёпа понимал, что он мог попросить кого угодно из старых сотрудников, но попросил именно Стёпу. В принципе, почему нет, вместо того, чтобы выполнять работу можно часик неспеша прогуляться по городу. У Звёздного, как потом оказалось была непростая ситуация, впрочем он сам её создал, возможно даже не случайно, но в которой хотел теперь кое-что изменить, поэтому он на Стёпу имел свои планы.

Ситуация в отделе Звёздного на момент прихода Стёпы была нервно-напряжённой. Функции в отделе были четко распределены. Звёздный находил заказчиков и работы, и следил за тем, на сколько солидно выглядит работа, на это у него было особое мнение. Правой рукой Звездного был его главспец, который единственный остался от старой гвардии и проработал с ним не менее двух десятков лет. Были двое молодых расчётчиков, которые выполняли инженерные расчёты под руководством главспеца. Ещё трое ребят занимались разработкой проектной документации. Секретарь Звёздного занималась оформлением работ в целом и собирала воедино все разделы документации. Если охарактеризовать данный коллектив, то Звёздный был головой, главспец – всепронизывающей нервной системой, остальные были отдельными органами.

Между Звёздным и главспецом был некий конфликт. Главспец был уверен, что всё здесь держится только на нём и он этого не скрывал и любил развить эту тему с любым сотрудником, подчёркивая собственные заслуги. Чтобы доказать это Звёздному, главспец сказал, что через пару месяцев уйдет на пенсию. Именно этот фактор повлиял на решение Звёздного привлечь в коллектив нового сотрудника, который бы имел опыт работы и в расчётах и в конструировании и в оформлении работ. Звёздный заранее знал, что главспец никуда не уйдет, но нужно было как-то всё представить таким образом, чтобы все сохранили чувство собственного достоинства.

При работе с главспецом Стёпа сразу понял насколько высок опыт и инженерный уровень этого человека. Стёпе было с кем его сравнивать, так как ему повезло работать с лучшими из лучших. На первом месте конечное оставался Славянский, на втором главный инженер с проектного института, ну а третье место в Степином списке занял главспец.

Главспец любил поговорить и Стёпа из первых уст слышал, что главспец порой допускал серьёзные ошибки, которые не прошли для него даром и сердце серьёзно давало о себе знать. Одна из последних серьёзных ошибок была связана с расчётчиками. Главспец рассказывал им как и что смоделировать в расчетной схеме, что и как задать, проверял результаты расчётов и анализировал корректность работы расчётной модели на всех стадиях. Сам он с компьютером не работал, но искусно владел упрощенными методами расчёта, свидетелем чего Стёпа пару раз был лично. Расчётчики дни напролёт составляли сложные расчётные модели, составляли схемы загружений и выводили в печатном виде промежуточные результаты расчётов. Главспец с ручкой и парой листов бумаги наперевес буквально за час либо подтверждал правильность полученных данных, либо говорил где получен некорректный результат и указывал на что и где нужно обратить внимание.

Так вот, одна из таких работ была серьёзно забракована экспертизой. Главспец утверждал, что во всём виноваты расчётчики. Так как они не внесли последние его изменения, а он, доверившись им, подписал работу, уже не вникая во все мелочи.

Звёздный предложил Стёпе быть ответственным за расчёты по одной из работ и возглавить работу двух других расчётчиков. Стёпа в этом проблемы не видел, так как распределить работу и проверить её результаты не составляло особого труда. Однако при первом же обсуждении, где Стёпа пытался согласовать работу и ввести единые расчётные предпосылки при составлении расчётных моделей, ребята заявили, что они это делают не так и что это совершенно не верно. Стёпа знал, что расчетную модель можно смоделировать по-разному, для этого он и предложил начать именно с этого, но так как рядом сидел главспец и тихонько улыбался, то он понял, что всё это бесполезно. В дебатах, как и что смоделировать лучше победит конечное более опытный, а спорить с главспецом и доказывать, что и таким образом можно выполнить данную работу было бессмысленно, так как он займёт непримиримую позицию собственной правоты и поставит Стёпу в глупое положение.

С этого момента молодой расчётчик затеял против Стёпы какую-то подковёрную игру. Стёпа не знал что и как, но по поведению молодого человека понял, что у того в голове тараканов прибавилось. Стёпа всерьёз не воспринимал расчётчика, так как был полностью от него независим. Любую работу Стёпа мог выполнить самостоятельно и в услугах расчётчика не нуждался. Стёпа просто перестал обращать внимания на него. Однако с учётом того, что секретарша Звёздного была супругой расчётчика, то вполне возможно расчётчик имел возможность поливать Стёпу грязью в кабинете у Звёздного. Однажды Звёздный позвал к себе Стёпу, где уже сидел насупившийся расчётчик. Звёздный попросил Стёпу присесть, а затем обратился к расчётчику – может ли он самостоятельно сделать работу по расчётам, или по конструированию или по обследованию и реконструкции зданий. Расчетчик сидел и молчал. Его молчание Звёздный принял за согласие с тем, что он этого не может. После этого Звёздный сказал, что в связи с этим все должны работать дружно на один результат, и каждый должен делать то, что умеет и перенимать опыт у тех, кто умеет больше. В завершение Звёздный попросил расчётчика и Стёпу в знак примирения пожать друг другу руки. Стёпу данная сцена довольно сильно позабавила, особенно притом, что он о расчётчике ничего и никому не говорил и ничего не требовал и не просил, особенно было забавно предложение пожать друг другу руки. По идее для этого должна была быть хоть какая-то ссора. Стёпа с расчётчиком не ссорился, к тому же после того как расчётчики не захотели работать со Стёпой, Звёздный давал Стёпе работы, которые Стёпа выполнял самостоятельно.

Много непонятного было в этом отделе для Стёпы. Было такое ощущение, что каждый норовит ужалить другого и это не укладывалось у Стёпы в голове. Особенно в этом плане была интересна секретарша Звёздного. Она умудрилась выбить себе премиальные за то, что она занималась оформлением работ. Она обосновала это тем, что данный вид работ не входит в перечень ее обязанностей, поэтому она этим будет заниматься только за дополнительную плату. Это конечное была секретная информация, но одна птичка нашептала это Стёпе по секрету. Выполняя одну из первых своих работ, где Стёпа был ответственным исполнителем, он уже заканчивал её оформление. Так как всё выполнялось на компьютерах, то Степа не видел ничего страшного, чтобы взять электронный вариант какой-нибудь работы в качестве шаблона для оформления последующей. Стёпа попросил шаблон у своего соседа по кабинету. Тут-то Стёпа и узнал, что оформлением занимается секретарша. Стёпа только улыбнулся данной информации, не велика беда, можно обойтись и без сторонней помощи, просто это будет немного дольше. Лучше один раз сделать самому работу, чем постоянно просить кого бы то ни было сделать то, что выеденного яйца стоит. Стёпа уже заканчивал оформление, когда сосед решил всё же дать электронный вариант работы, но только при условии, что Стёпа не скажет секретарше откуда он это взял. Стёпа искренне поблагодарил своего соседа за помощь и мужество.

Вскоре разыгралась новая сцена в кабинете Звёздного с секретаршей и Стёпой. Звёздный пригласил к себе Стёпу и сделал кое-какие замечания по оформлению титульных листов, на что Стёпа сказал, что нет проблем. Он всё сделает, только вот было бы намного проще и быстрей, если бы у него был электронный образец оформления какой-нибудь выданной работы, которая оформлена, так как нужно. Звёздный позвал секретаршу и попросил её, чтобы она скопировала для Стёпы необходимые работы, чтобы Стёпа сам мог бы их оформить так, как требуется. Та сказала, что не даст, развернулась и вышла в соседний кабинет.

Дальше Стёпа превратился из участника беседы в единственного зрителя. По всей видимости, подобные сцены уже порядком достали Звёздного. К тому же она позволила себе проявить неуважение к нему в присутствии Стёпы и не выполнила прямого его служебного распоряжения. Это было последней каплей переполнившей стакан. Звёздный настойчиво повторно попросил её, чтобы она сделало то, что он ей уже велел. То, что она ответила Звёздному, повергло Степу в полное недоумение, насколько же здесь всё было запущено и поставлено с ног на голову. Она заявила, что это её интеллектуальная собственность и она её никому не даст, и вообще, где это Стёпа взял оформление работы, наверное сосед дал без её ведома? Да? Стёпа спокойно ответил, что сделал сам, так как в этом нет ничего сложного. Дамочка кричала, что не верит Стёпе, что данная работа закреплена за ней и она своими наработками ни с кем не поделится. Звёздный пытался объяснить ей, что то, что она выполняет в отделе, не является её личной собственность, а это есть результат работы как минимум всего отдела…

В общем, много чего здесь было, и Стёпа решил, что с него, пожалуй, достаточно. На все свои вопросы он получил ответы. Главным фактором, конечно, был уровень зарплаты здесь. Когда Стёпа перешёл к Звёздному, то задержка в зарплате составляла три месяца, и начислялась из условия четырёхдневной рабочей недели. Звёздный, конечно, подбрасывал халтурки, но в целом Стёпа имел меньше минимальной оговоренной суммы, на условиях которой Стёпа согласился здесь работать.

Работая у Славянского, Стёпа общался с одним ГИПом из проектного института, где Стёпа не прочь был бы поработать. Стёпе уже надоели перебежки с места на место, и хотелось где-нибудь уже остепениться, а эта организация казалась лучшим для этого местом. Когда Стёпа уходил от Славянского, то он звонил этому ГИПу по поводу работы, и тот пообещал, что будет иметь Стёпу в виду. И вот звонит этот ГИП и говорит, что намечается вакансия, но нужно подъехать на собеседование. Стёпа подъехал по указанному адресу и пообщался женщиной, которая работала там главспецом. Она сказала, что у них сотрудник уходит на пенсию через несколько месяцев, и они хотят быть к этому готовы. Женщина хорошо знала Звёздного и то, что Стёпа работал у него, уже было положительной рекомендацией.

Ещё через месяц ГИП опять позвонил Стёпе и уточнил, открыт ли он ещё для новых предложений. После этого сказал, что сейчас создается новая проектная организация и дал Стёпе координаты. Стёпа созвонился и договорился о собеседовании. Женщина – главный инженер заинтересовалась Стёпой, так как знала многих из сотрудников, с которыми раньше работал Стёпа, а в своё время Стёпа принимал участие в одной сложной работе, по которой она представляла Заказчика. В общем, на должность руководителя группы она утвердила Стёпу сразу, а может и на начальника отдела, если её знакомая вдруг откажется. Данное проектное подразделение только формировалось как филиал одной крупной проектной зарубежной компании. К работе нужно было приступить через пару недель. Озвученная зарплата только усилила желание Стёпы работать именно здесь, это конечное было немного меньше, чем в лучшие времена у Славянского, но с учетом нынешнего дохода у Звёздного и продолжавшегося кризиса в стране, это было более, чем хорошо.

 

21

 

Предстоял разговор со Звёздным и Стёпа был рад, что не задержится здесь надолго, уж очень то атмосфера здесь была не вдохновляющая для работы. Шесть месяцев пролетели как один день, в принципе и работа у Стёпы в данный момент была предел его мечтаний – он возглавлял группу по натурному наблюдению за одним из самых шикарных объектов в первый год ввода его в эксплуатацию. Звёздный выиграл тендер на этот объект так, как предложил самую маленькую цену, ну и конечно благодаря своему обаянию и авторитету. Необходимо было оценить неравномерные осадки отсеков сооружения, разделенных полными деформационными швами, но так как за работу запросили пятак, то о применении никаких новомодных штучек здесь и речи быть не могло. Стёпа предложил самый простой способ, который практически ничего не стоил, был общеизвестным и обладал достаточной для поставленной цели точностью измерений. Звёздный с главспецом поморщились, но так как ничего лучшего придумать не смогли, остановились на этой идее.

Именно у Звёздного Степа особенно резко осознал, что работа над объектами, которые привлекают всеобщее внимание, стоит совсем дешево, поэтому выбор был очевиден и он склонялся к хлебу насущему, а не к гордости за то, что ты чего-то там достиг, но в кошельке у тебя больше пусто, чем густо.

То, что Стёпа уходит, для Звёздного было неожиданностью, так как он уже был уверен, что этот молодой человек готов работать за гроши, к тому же, кто же будет заканчивать его работу. Стёпа его успокоил, что основная часть работы уже выполнена и дальше всё пойдет как по накатанному, но оставаться здесь Стёпа категорически отказывается. Звёздный поёрзался и спросил о причине, почему Стёпа уходит. Стёпа сказал, что пришёл сюда с условием, что будет получать не меньше оговоренной суммы, а в результате он получает меньше. Звёздный с этим не согласился и поднял всю свою бухгалтерию и выложил её перед Стёпой, чтобы доказать обратное. Стёпа пробежался по фамилиям и отметил про себя, что ребята, которые здесь работают и выполняют намного менее ответственную работу, чем он, получают больше его. Да. Звёздный совершил ошибку, показав Стёпе свои бухгалтерские записи. После этого, если и были небольшие сомнения, то они развеялись полностью.

Звёздный указывал на выплаты последних трех месяцев, суммировал эти суммы и делил на три. В итоге получалось довольно не плохо. Только вот Стёпа отработал шесть месяцев, а первые три месяца была задержка выплаты зарплаты, и Стёпа практически ничего не получал. Стёпа возразил, что нужно просуммировать все выплаты и разделить их на отработанные шесть месяцев, тогда получалась совсем другая картина. Вот тут-то Звёздный и сразил Степу наповал, он сказал, что да, раньше он так и делал, но это не правильно. Что на самом деле нужно брать именно последние три месяца, когда была погашена задолженность по зарплате, и делить её на три. То, что Стёпа тогда ощутил, словами не передать – из него просто в наглую лепили полного идиота. В какой-то момент Стёпа поймал себя на том, что кричит на Звёздного, а тот оторопело на него смотрит. Стёпа понял, что спорить бесполезно, Звёздный не откажется от своей системы подсчётов, а доказывать очевидное не имеет никакого смысла. Стёпа успокоился и просто закрыл тему разговора.

Стёпа из этого института увольнялся уже в третий раз. Именно здесь работая у Славянского Стёпа делал свои первые шаги как инженер, от того коллектива здесь остались работать только два человека и с одним из них Стёпа поддерживал дружеские отношения и был за многое ему благодарен. В этих стенах Стёпа отработал в сумме лет семь и очень много приятных воспоминаний были связаны именно с этим институтом.

В один год не работала система отопления и всю зиму каждый грелся как мог. Все включали обогреватели, от чего постоянно выбивали автоматы и отключалось всё, что было, в том числе и компьютеры. В коридор открывались двери и сотрудники выходили включить тумблер, обсудить ситуацию, кто-то покурить и так каждые минут двадцать - тридцать. Летом же в Степином кабинете, на солнечной стороне верхнего этажа, температура поднималась выше 36 градусов и кабинет превращался в сауну. Кондиционера не было, а через открытое окно в кабинет заходил ещё более раскаленный воздух. Да, было что вспомнить. Зато дни рождения и праздники отмечали с размахом и с открытыми ртами слушали байки Славянского и других старожилов института. А они были большими оригиналами. Как-то на день рождения Славянского пришел один из начальников соседнего отдела и принес какой-то третьесортный детектив в затёртой обложке. С очень важным видом он сказал, что уже много лет не может осилить эту книгу, а так как Славянский любит детективы, то он решил подарить эту бесценную книгу именно ему и от чистого сердца он желает здоровья и терпения, чтобы тот смог дочитать этот детектив до конца.

Теперь всё было иначе. Атмосфера той обстановки улетучилась полностью и от неё остались одни тёплые воспоминания, которые грели душу в сложных жизненных ситуациях. Или же Стёпа просто повзрослел и на всё смотрел иными глазами, или же жизнь внесла свои поправки. Былого не вернуть, да и слишком много печального там было, поэтому нужно было двигаться вперед.

Звёздный умудрился воспользоваться Стёпиным увольнением в своих целях. Он давненько подумывал избавиться от своей секретарши, но что-то у него никак не получалось. Звёздный сказал Стёпе, что они вдвоём должны пойти к директору, чтобы тот подписал Стёпино заявление на увольнение. Когда зашли в кабинет директора, то Стёпа вспомнил того директора, который здесь работал раньше и Стёпа увольнялся раньше здесь еще при нём. Да, именно здесь за этим столом когда-то решалась Стёпина судьба. Сейчас же всё было как-то мелочно и не серьёзно, да и директор этот был совсем не того калибра в любом смысле. Он был когда-то рядовым сотрудником здесь, которого при Стёпе сократили, но потом он вернулся.

Директор завёл разговор об атмосфере в отделе Звёздного и Стёпа смекнул, что Звёздный объяснил директору столь быстрый уход сотрудника тяжелой внутренней атмосферой в отделе, а главным злом он представил свою секретаршу, которая всем заправляет. Стёпа подтвердил, что атмосфера ещё та и что к творческой работе она абсолютно не располагает. Да и врать то Стёпе особо не приходилось. Он рассказал пару случаев, когда секретарша отказывалась выполнять свои обязанности и довольно неуважительно себя вела как по отношению к Стёпе, так и к самому Звёздному. В общем, после Стёпиных слов директор что-то для себя понял, а Звёздный стал выглядеть более уверенно.

В общем, Стёпа покинул осиное гнездо и с полным энтузиазмом устремился к новому многообещающему завтра…

 

22

 

Впервые Стёпа мог воочию наблюдать как создаётся проектная фирма практически с нуля, вернее на базе имеющегося отдела технологов. Была некая фирма, которую организовали выходцы из одного некогда крупного проектного института, после того как там новые хозяева решили урезать зарплату до неприличного минимума. Эти сотрудники уволились дружно, и перешли в новую частную проектную организацию.

Дела шли по-разному, но технологи работой были обеспечены практически всегда. Под один из больших проектных заказов крупной иностранной фирмы решили создать филиал и набрать отдел конструкторов, чтобы выполнять работы под ключ, то есть и технологические разделы проекта и строительные. Было принято решение набрать порядка двенадцати конструкторов вместе с начальником отдела.

Отдел набирался постепенно, так как те, кто согласился перейти, дорабатывали на своих старых местах работы и доделывали то, что не могли бросить. Стёпа был одним из первых в строительном отделе, кто вышел на работу. Через пару дней на работу вышла женщина, которая должна была возглавить отдел. Ей было порядка шестидесяти пяти лет, но характер она имела весьма боевой. Все сотрудники должны были находиться в одной большой комнате. Когда она зашла в комнату и положила свои вещи, то довольно решительно сказала, что она начальник отдела, зовут её так-то и она попросила всех представиться и коротко рассказать о себе. Кроме Стёпы здесь находились ещё два сотрудника, которые в этот момент занимались подключением своих компьютеров на новых рабочих местах. Сейчас была возможность выбрать себе практически любое из свободных рабочих мест в огромной комнате. Каждый сказал о себе пару слов, и так как на этом официальная часть знакомства была завершена, то все продолжили обустраивать свои рабочие места.

Стёпа, будучи руководителем группы, был правой рукой начальника строительного отдела, но отношения между ними практически сразу не заладились из-за взаимного чувства антипатии. Начальница хотела на место руководителя группы привести свою знакомую, но та не захотела менять место работы, а Стёпа ей не понравился, и она этого не скрывала.

Выполняя очередную работу, Стёпа всегда старался собрать как можно больше исходной информации и предварительно обсудить все технические нюансы, чтобы потом не переделывать работу. Здесь же Стёпу ждал сюрприз. Стёпа работал как и привык, и вот когда готовую работу он ложил на стол начальнице на проверку, то она была недовольна то тем, то этим и настаивала на переделке работы. Для Стёпы это был довольно странный подход к работе, ведь он с ней обсудил предварительно как и что будет выполнять, а теперь она сама же отказывалась от собственных слов. Стёпа с подобным столкнулся впервые и это его коробило изнутри. Пару раз он довольно в резкой форме высказал своё неудовольствие подобным ведением работы, что довольно сильно удивило её. Она не ожидала отпора от своих подчиненных, и растерянно хлопая глазами, только и смогла произнести типа, почему вы повышаете на меня голос? Я мол, начальница, и я решаю как делать работу. Если находится лучшее решение, то нужно её переделать. Стёпа доходчиво ей объяснил, что здесь каждый месяц подсчитывается выработка в листах и если каждую работу переделывать по нескольку раз, то фактической выработки не получится, так как учитываются только окончательные утверждённые чертежи, а то, что они переделывались несколько раз нигде не предусмотрено. Так и без зарплаты можно остаться, но её это не беспокоило.

При очередном разборе полётов, она заявила Стёпе: «А ты кусаешься». Это было сказано с подтекстом, что вот мол Андрюша, которого она привела сюда со старой работы, он молодец, он ей никогда ни в чём не откажет, он всегда на всё согласен и у него здесь большие перспективы в отличие от Стёпы. Однако Стёпа, видя как Андрюша, готовый даже ей шнурки завязывать, не испытывал ни малейшей склонности к подобной угодливости. У начальницы как-то завязался узелок на ботинке, и она сама не могла справиться с этим, так Андрюша пришёл на помощь по первому же зову. Только и было слышно Андрюша сюда, Андрюша туда, а он в своей угодливости даже в лице не менялся.

Как-то нужно было ехать в загранкомандировку на месяц, и начальница хотела отправить туда одного дерзкого Стёпу, но директор настоял, чтобы она ехала лично, чтобы на месте оценивать ситуацию и оттуда высылать задания для оперативного их исполнения. Сама она справиться с этим не могла и после того как Стёпа добровольно не откликнулся на её призыв, она конечное настояла, чтобы с ней поехал Андрюша, у которого было двое маленьких детей и молодая жена, которая не была от этого в восторге.

Андрюша был отличным конструктором, да и начальница обладала большим опытом работы, но то, как всё это преподносилось и её обращение с сотрудниками вызывало у Стёпы всё большее и большее чувство антипатии.

Тем не менее, Стёпе удалось привлечь в эту фирму трёх своих бывших сотрудников с разных мест работы. Сами бы они собеседование не прошли, так как не обладали необходимым опытом работы, но Стёпа знал, что если их направить и подсказать, то вскоре им равных как конструкторам среднего звена не будет. Стёпа поручился за них и первое время смотрел, чтобы у них всё получалось, и всячески оказывал помощь. С двумя ребятами Стёпа работал у Славянского и они сейчас были без работы, так как Славянский был без заказов, а с третьим конструктором Стёпа сидел в одном кабинете у Звёздного. Когда Стёпа позвонил конструктору Звёздного и обрисовал все перспективы работы на новом месте, тот конечное согласился, правда после этого был недовольный и возмущённый звонок от самого Звёздного, на что Стёпа сказал, что насильно никто никого не уводит, а чтобы специалисты не уходили нужно им платить достойную зарплату.

Стёпа, конечно, пожалел о своём усердии в помощи ближнему, так как начальница разыграла эту карту против Стёпы. Например, конструктору Звёздного она предложила выполнить левачёк, правда сама отбыла в командировку и не могла ему в этом помочь. Левачёк подбросила главный инженер, подруга начальницы, и поэтому когда конструктор Звёздного к ней подошел с вопросами, ну не знал он, как и что нужно делать, то она попросила Стёпу ему помочь и обещала вознаграждение. Стёпа помог своему старому знакомому, но тот об оказанной помощи быстренько забыл и, по всей видимости, сказал главному инженеру, что всё сделал сам и помощь ему не понадобилась. Стёпа догадался, что произошло, так как вскоре главный инженер подошла и сказала, что созванивалась с начальницей и та категорически против участия Стёпы в этой работе.

Через пару дней, как ни в чём не бывало, конструктор Звёздного подошел к Стёпе и начал задавать уточняющие вопросы по левочку, говоря, что вот мол ты говорил, нужно сделать так-то и так-то, а здесь вот так не получается, так что же делать. Стёпа спокойно ответил, что не нужно было главному инженеру говорить, что ты сам всё можешь делать, а раз ты сам всё можешь делать, то иди и делай, но без меня. Глаза у парня налились кровью и Степа понял, что с ним ходить курить больше не нужно, паренёк то атлетического сложения, да ещё и злой такой, лучше уж бросать курить…

После месячной командировки начальница обозлилась на Стёпу ещё больше, так как в ее отсутствие он был исполняющим обязанности начальника отдела, к тому же она надеялась получить хорошие командировочные, а их обманули. В общем беда беда…

А тут как специально у Стёпы началась непруха. Неприятности дома и со здоровьем такие, что врагу не пожелаешь. В общем, слёг Стёпа в больничку недельки на три, всё думает, ласты склею, доигрался, а врачи ещё и диагноз никак не могут поставить. И вот на этом фоне звонит Стёпе женщина – главспец из института, куда Стёпа ездил на собеседование месяцев восемь назад, но его тогда попросили подождать, так как вакантное место ещё было занято. Стёпа понимал, что там зарплата меньше его теперешней более, чем в два раза, поэтому он извинился и отказался. Женщина сказала, что не нужно отказываться вот так сразу, что лучше подумать, Стёпа согласился и сказал, что подумает.

В общем, врачи с лечением определились, но нужно было выходить на работу. В первый же день на работе Стёпа доделывал работу, которую нужно было отправить в тот же день, это был последний срок. И вот он успел к концу дня и ложит чертежи начальнице на стол, та смотрит и говорит, что нужно переделать. Стёпа в недоумении пытается объяснить, что он же обсуждал все эти вопросы с ней и она согласилась на это решение, но та ничего не хочет слушать. Стёпа впадает в полный ступор, значит сегодня он переделать ничего не успеет. Но работу нужно отправить сегодня – нужно что-то решать. Стёпа выходит в курилку, время 16.30, и звонит женщине главспецу, которая предлагала ему работу неделю назад. Стёпа интересуется в силе ли её предложение, она говорит, что да и Степа даёт своё согласие. Из курилки Стёпа идет в кабинет директора, тот его принимает сразу. Стёпа говорит, что его здоровье пошатнулось, а с начальницей он работать не может, так как категорически не согласен с ее манерой руководства работ и хочет уволиться. Сейчас конечное самое неподходящее время, так как до окончания года осталось три недели и не хотелось бы портить трудовую не закрытым годом, но он, к сожалению, не в состоянии ни дня работать вместе с ней. Директор понимающе кивает и говорит, что нет проблем. Директор пойдёт навстречу Стёпе и Стёпа может писать заявление на увольнение датой на три недели вперёд, а он подпишет, Стёпе всё оплатят, а он пока может решать все свои вопросы.

Стёпа возвращается в кабинет, забирает свои вещи и молча уходит. На следующий день Стёпа напишет заявление на увольнение, а через три недели получит расчётные и трудовую книжку и это совпадёт с его первым рабочим днём на новом месте работы…

 

23

 

Так как вполне закономерно могло сложиться мнение, что описываемый персонаж видит проблемы там, где их нет, и создает их надуманно – рассмотрим последние предпенсионные годы работы заслуженного инженера проектировщика в крупном проектном институте, которому она отдала лет двадцать пять - тридцать своей трудовой деятельности.

В своё время институт работал как часы и каждый был на своём месте и делал определённую работу. Здесь, как и положено были специализированные инженеры – расчётчики, толковые главспецы и инженеры-проектировщики, которые выдавали законченный продукт в виде чертежей. Прошло некоторое время и жизнь в государстве стала налаживаться и становиться всё лучше и лучше. В этот переходной период, когда наёмной трудовой массе не платили зарплату, масса начала растекаться в сторону от института. Толковые специалисты уходили туда, где им платили и где в них нуждались. Прошло ещё несколько лет и те, кто знали «как надо» и «как лучше» либо покинули институт по собственной воле, либо благополучно доработали до пенсии и также покинули эту организацию. В конечном итоге ни от расчётного отдела ни от толковых главспецов не осталось и следа.

Кто же восполнил ряды ушедших? Так как руководители все равно нужны, то на их места пришли оставшиеся руководители групп, которые привыкли, что для них кто-то выполняет расчёты, а главспецы рассказывают что и как нужно сделать. В общем, опыт это такое дело, что его нужно целенаправленно передавать и кадры взращиваются постепенно шаг за шагом. Здесь же произошел невосполнимый разрыв.

Вновьиспеченные главспецы уже не знали ни «как посчитать» ни «как сделать лучше», но отступать было некуда поэтому как в той пословице – кто везёт, того и погоняют, водрузили почётную миссию выполнения расчетов и функцию толкового главспеца на тех сотрудников у кого душа болела за работу и кто не мог позволить себе халтурно выполнять работу.

Ну, что делать, надо так надо. В число избранных попала и наша женщина – ведущий инженер проектировщик. Теперь все расчёты, конструирование и принятие решений были сложены на её плечи. Ирония в том, что её работу принимали руководитель группы, главспец и начальник отдела, которые не могли ни выполнить то, что делала она, ни проверить, они даже в её чертежах до конца не могли разобраться. Но не стоит за них расстраиваться, что они не могли квалифицированно работать, зато они получали премии и благодарности, которые по иронии судьбы раздаются только руководителям.

Если поначалу нашу женщину слёзно умоляли выполнить то этот расчётик, то ту сложную работку, то через короткое время она получила в лице трёх умоляющих руководителей – трёх Церберов, которые своим лаем: «Когда? Когда? Когда…» не давали ей возможности даже глаза оторвать от чертёжного комбайна. Она терпела, а они мысленно представляли, на что потратят премию, которую получат за работу, которую выполнял совестливый конструктор.

Дальше больше. Женщина доработала до пенсии и хотела уйти на заслуженный отдых, но три Цербера превратились в три добрейшие феи, которые начали слёзно ее умолять поработать еще годик – два, а то ведь на кого она их покинет сиротинушек. Ведь больше некому выполнять её работу. Она осталась и Церберы вернулись на место трёх фей. Она опять терпела.

В ясные головы директора института и начальника отдела кадров пришла не менее ясная мысль, а на хрена нам платить такие большие зарплаты пенсионерам. Они ведь и так получают пенсии, к тому же какая от них польза та, от пенсионеров? Они уже старые и спят на ходу. Пошла волна по переводу работающих пенсионеров на должности самых рядовых сотрудников. Нашу женщину из ведущего перевели в инженера второй категории, естественно в зарплате она потеряла очень сильно. Её терпению пришел конец и она хотела бросить эту неблагодарную работу, но пришли три добрые феи и спели ей волшебную песню, что нужно потерпеть, что с нищенской пенсии с трудом удастся заплатить за коммунальные услуги и квартиру, а у неё ещё дети без работы и внуки малые, которым помощь не помешает. В общем, она закусила удила покрепче и потянула дальше, а чтобы она не расслаблялась, три Цербера всегда были рядом.

Прошла пара лет и новоиспечённым главспецам, начальникам отделов, директору, начальнику отдела кадров нужно было также оформлять по возрасту пенсию, на которую никто из них уходить не собирался, но получить заслуженное понижение в должности, а ведь они руками-то работать не умели, они же руководители, да к тому же получить урезание зарплаты они и вовсе не хотели. Поэтому они посидели порешали и отменили глупое решение. Правда тем, кто раньше получил урезание должности и зарплаты, ни повышения в должностях, ни повышение зарплаты уже не светили, даже когда повышение зарплаты происходило повсеместное и для всех в организации. В общем, женщина терпела, терпела, доработала до шестидесяти пяти лет, тепло всех обняла, прослезилась и ушла на пенсию, даже не обратив ни малейшего внимания на вновь появившихся трёх добрейших и прекраснейших во всём мире фей…

 

24

 

В новой организации Стёпа попал чисто в женский коллектив, где все кроме руководителя группы были пенсионерами. Стёпа после вынужденного увольнения и болезни чувствовал себя как побитая собака и ему нужно было время встать на ноги, а пока любая работа была как находка.

Время шло. Стёпа приходил в себя и работал изо всех сил, нужно же было показать, на что он способен. В коллектив он вписался, но чисто женский коллектив был довольно специфический и поначалу кое-что сильно удивляло его. Например, когда все сидели в одном общем кабинете, то складывалось впечатление гармонии этого коллектива и все дружно обсуждали кого-то с хорошей или другой стороны. Однако если кто-то отсутствовал в кабинете, то могли начать обсуждать эту женщину и довольно в не лучшем свете. Поначалу Стёпа пытался понять, кто и против кого здесь «дружит», но через пару недель методом исключения, так как все когда-то выходили из кабинета, Стёпа понял, что здесь никто и ни с кем не дружит. Здесь все выживали индивидуально и поодиночке. Стёпа даже боялся представить, что говорят за его спиной эти милые женщины.

В ходе этих обсуждений Стёпа понял, что за всей этой какофонией стоит главспец, которая и пригласила Стёпу на работу. С виду она была добрейшей души человек, но порой в обсуждениях она делала столь колкие замечания, что они просто никак не вязались с ее обычным внешним добродушием.

Стёпа знал, что все люди разные и к каждому нужен свой подход, каждый мог выполнять ту или иную работу, поэтому в обсуждениях он старался не принимать участия, так как этого просто не должно было быть, тем более в коллективе где все работают вместе, а порой приходилось выезжать на объекты, где один неосторожный шаг мог реально стоить жизни, поэтому как можно чернить человека с которым тебе завтра придётся хрен знает куда лезть и ещё неизвестно кто кого сможет остановить от неверного шага.

На таких опасных объектах как здесь, Стёпе ещё не приходилось работать и эти женщины, заслуживали уважения уже тем, что на протяжении двадцати лет они периодически бывали в таких местах, куда порой даже обслуживающий персонал промышленных объектов не горел желанием попадать.

Через пару месяцев Стёпа понял, что этой зарплаты ему недостаточно даже на самый жизненный минимум и он решил подыскивать что-то получше. Как раз в этот момент ему позвонил главный конструктор Александрова, у которого он работал четыре года назад и предложил работу, так как у них ушёл человек. Самое интересное, что от них ушла женщина, которая была руководителем группы Стёпы в одном из проектных институтов, где Стёпа работал до перехода в фирму Александрова. Стёпа в очередной раз был поражён тем, как всё в жизни переплетено.

Стёпа съездил на собеседование к Александрову и его главному конструктору, рейтинг Стёпы в их глазах вырос, так как он для них выполнял расчёты, работая у Славянского и поработал с главспецом Звёздного, а этот главспец был учителем главного конструктора Александрова. В общем, всё в жизни довольно тесно и мы вращаемся как спутники возле определённых планет определенной солнечной системы.

Главной целью собеседования было установление цены Стёпы как специалиста. Александров поинтересовался, сколько Стёпа хочет. Из собственного опыта Стёпа знал, что торговаться он не умеет, назвать минимальную зарплату, на которую он согласится, как показывал опыт, ни к чему хорошему не приводит, назвать же зарплату с предыдущего места работы в иностранной фирме будет перебор, поэтому Стёпа сказал всё как есть. Что сейчас он хочет уйти, так как зарплаты недостаточно, а на предыдущем месте работы он получал столько, что здесь столько не предложат, поэтому Степа попросил сказать на какую зарплату его готовы взять, так как он не новый человек здесь и что он из себя как специалист представляет данным господам известно.

Александров, не долго думая, назвал сумму. Стёпа понимал, что сам бы он конечное в своем нынешнем положении просить эту сумму не осмелился, он бы продал себя дешевле, это конечно было меньше, чем он имел пару месяцев назад, но вдвое больше, чем он имел сейчас. Стёпа был более, чем доволен. Стёпа дал согласие Александрову, но сказал, что ему теперь нужно решить вопрос увольнением.

Стёпе было неудобно подходить и говорить, что он увольняется и что нынешней зарплаты ему недостаточно, но детей нужно было кормить и одевать и это было главное. Стёпа выбрал момент и подошел к главспецу, которая брала его на работу и фактически было его начальником, так как рук. группы была не в счёт. Стёпа всё рассказал как есть. Главспец выслушала Стёпу и спросила сколько бы он хотел получать здесь, чтобы ему хватало. Стёпа назвал минимально необходимую для жизни сумму. Она сказала, что это возможно, что она поговорит с директором, чтобы Стёпе дали ведущего инженера. Стёпа уточнил зарплату ведущего – это было меньше, чем просил Стёпа и он сказал, что этого недостаточно. Тогда главспец сказала, что каждая должность подразумевает вилку в зарплате, что это минимальная зарплата для ведущего, но она попросит директора дать максимальную зарплату при этой должности – это была почти та сумма, о которой просил Стёпа, а с учетом планировавшегося повышения зарплаты по всему институту перспектива было неплохой. Стёпа сказал, что при таких условиях он сможет остаться работать здесь. Стёпа всё-таки уже хотел стабильности, чтобы работать на одном месте, а здесь для него могли открываться перспективы, по крайней мере, Стёпа думал так.

Главспец поговорила с директором и сказала, что директор согласился. Первым делом она написала заявку на повышение зарплаты Стёпе в пределах максимально возможной согласно штатного расписания как для инженера первой категории, а в ближайший месяц Стёпе повысят должность и соответственно зарплату до оговоренного уровня.

Теперь Стёпе предстоял неприятный разговор с Александровым, так как отказываться от своего слова Стёпе было неприятно. Стёпа позвонил главному конструктору Александрова и объяснил всю ситуацию, тот сказал, что всё верно, пока не положишь заявление об увольнении на стол, какой бы ты ни был специалист, никто тебе зарплату поднимать и не подумает…

 

25

 

Повышение должности и соответствующее повышение зарплаты, которые были оговорены, остались лишь на словах. Стёпе было интересно наблюдать за метаморфозами, происходящими с главспецом - когда он её спрашивал – ну когда же? Поначалу она просто просила напомнить, о чём они договаривались и Стёпа не стесняясь во всех подробностях напоминал их разговор. Было видно, что данная ситуация и Стёпина надоедливость ей не нравятся и когда в очередной раз Стёпа подошёл и спросил – ну, так как же? – она не выдержала и в довольно неприятной форме спросила: «А ты всегда делаешь то, что обещал?». Этого для Стёпы было достаточно, он видел перевоплощение человека от якобы заботливого снисходительного до демонстрации искреннего пренебрежения. Зато как она могла красиво рассуждать о жизни, изображая саму доброту, но всё это была лишь игра. Единственный вопрос зачем? Много людей ведут себя безразлично к другим и не скрывают этого. Здесь же продуманная игра, в которой одно выдаётся за другое.

С переездом главспеца в новый кабинет сотрудницы стали более разговорчивые и Стёпа узнал преинтереснейший момент. Периодически здесь выполнялись халтурки, но довольно значительные. Так вот была одна левая работа, по которой все в группе должны были получить весьма существенное вознаграждение, но у главспеца заболел муж и она объяснила всем, что ей нужны деньги на лечение мужа, поэтому никто ничего не получит. После этой истории Стёпе стало легче, ведь он думал, что он один такой доверчивый, ан нет…

Стёпа постепенно перенял функции работавшей до него здесь женщины-конструктора, которая выполняла все ответственные работы. Надо сказать данное положение вещей Стёпу не устраивало – он выполнял сложные работы, а его за это обманывали и конечное никакого поощрения он не получал, хотя его руководители просто не могли не получать премиальные и в этом Стёпа убедится позже лично.

В организации сменился собственник, который ввёл новые правила, как считалось, более прогрессивные. Прежде всего провели практически полное тестирование сотрудников. Как объяснили, это ни на что не повлияет. Хотя по результатам тестирования будут отбирать кандидатов на повышение.

По институту прошла волна повышения должностей и Стёпа получил наконец то, ещё полтора года назад обещанного, ведущего инженера, правда Стёпа был наверное единственным кто получил повышение должности без повышения зарплаты, ведь его нынешняя зарплата соответствовала минимальной вилке ведущего инженера.

Новое руководство начало петь дифирамбы о справедливости и о том, что каждый будет получать соответственно своему вкладу в работу. Однако Стёпино повышение говорило об обратном, да и повышение должности Стёпа получил случайно.

Как-то после очередного перегруза по работе Стёпа сказал, что его терпение лопнуло и пора искать новую работу. К его удивлению руководительца его группы вдруг решила замолвить за него слово, хотя лучше бы она этого и не делала. В этот день главспеца и начальника отдела не было, но ей очень хотелось помочь Стёпе сразу и именно сейчас. В общем, она пошла к директору и сказала там чего-то, как она потом скажет Стёпе она просила ему повышения зарплаты. Директор же, который по словам главспеца и тормозил Стёпино повышение, позвонил в новую службу персонала и безопасности и через полчаса Стёпа сидел в кабинете некоего начальника, который попросил Стёпу объяснить его желание уволиться. Стёпа рассказал историю с его мнимым повышением. Новый человек попросил Стёпу подождать и не увольняться, так как грядут большие изменения, да Стёпа то прямо сейчас и не собирался увольняться, не так-то просто найти подходящую работу. В итоге Стёпа получил то, что получил.

Новое руководство практически каждый месяц повышало план выработки на каждого сотрудника. Естественно без повышения зарплаты. За два года работы Стёпы выработка выросла процентов на 300 и руководство было очень не довольно тем, что сотрудники перестали выполнять план, но это и естественно, ведь человеческие силы не бесконечны. Новая политика сводилась к повышению выработки на сотрудников, ликвидации всеобщей системы повышения заработной платы, отделения руководителей от рядовых сотрудников и тайное повышение зарплат руководителям, начиная с руководителя группы в разы.

Но все тайное становится явным, и все смаковали новости. Стёпа в этой организации на правах ослика оставаться не собирался. Нужно было либо уходить вообще, либо перебраться здесь в более доходное место. Стёпа пообщался с ГИПами и сказал, что если те не против, то он хотел бы перейти в отдел ГИПов если им нужен будет помощник или зам. ГИПа. Как раз эти должности вводились тогда в отдел ГИПов. Как Стёпе казалось, с ГИПами у него были нормальные отношения и с их слов они были бы рады такому помощнику.

Через пару дней Стёпу пригласила к себе главспец и в довольно резкой форме начала его отчитывать за то, что он за её спиной ходил проситься в отдел ГИПов. Стёпа спокойно у неё спросил, ну и что с того, что он ходил, так как её это абсолютно никак не касается, это его личное дело. В ответ Стёпа услышал много интересного. И то, что кандидатов в отдел ГИПов она утверждает и выдвигает и то, что Стёпу взяли сюда работать и его задача сидеть и выполнять работу, а не искать где лучше. Стёпа посмотрел на неё, послушал и спокойно вышел.

Время шло, и как-то Стёпа делал одну срочную работу и ГИП постоянно просил ускориться и обещал выписать премию. Стёпа не удержался и сказал, что подобные бла-бла-бла он слышит часто, вот только денег он ни одного раза не видел. Стёпа заметил, что ГИП как-то изменился немного в лице, но не придал этому значения. После сдачи работы ГИП позвал к себе Стёпу и из ГИПовского фонда выдал премию Стёпе и его рук. группы, которая впрочем в работе никак не участвовала, да и Стёпины расчеты и чертежи она могла проверить только на предмет орфографических ошибок. Стёпа удивленно поблагодарил ГИПа, а тот многозначительно улыбнулся. Стёпа пришёл и передал премию своей руководительнице, которая просто чуть не упала со стула, когда Стёпа давал ей премию. Она только и смогла выдавить из себя – а почему он дал тебе?

Главспец обнаглела полностью и при каждом случае с поддевкой спрашивала Стёпу – ну что, когда же ты уволишься?

У Стёпы были варианты по поводу новой работы, но как-то всё было не то, и вот однажды ему позвонили и предложили должность ГИПа, зарплату больше, чем Стёпа хотел бы и объекты, которые следовало проектировать – предел Стёпиных мечтаний. Стёпа ощущал подвох, но что поделаешь – кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Переходить нужно было сразу буквально на следующий день. Стёпа сказал, что он в принципе согласен, но его не отпустят без отработки двух недель. Стёпу успокоили, что они напишут ему такое письмо, что его обязаны будут уволить в течение следующего дня.

На следующий день Стёпа пришел к главспецу и обрадовал её, что сегодня увольняется, на что та с ехидцей заметила, что не так быстро. Сначала он должен доделать свою работу и отработать минимум две недели. Стёпа заверил её, что она сильно ошибается и что он уже сегодня получит трудовую на руки.

На следующий день Стёпа вышел на новое место работы…

 

26

 

На новом месте работы Степу приняли для начала на должность главного конструктора, так как для официального оформления его ГИПом необходимо было получить сертификат. Для получения сертификата нужно было пройти соответствующие курсы, за которые фирма готова была заплатить, но так как работы накопилось очень много, то получение сертификата было отложено на несколько месяцев.

Фирма занималась проектированием и строительством объектов под ключ. Пока это были только общественные здания, строящиеся на благотворительные пожертвования, но в перспективе у собственника была идея создания нового проектного института.

На момент прихода Стёпы строители строили порядка десятка объектов, которые находились на разной степени готовности. Где-то была выполнена только фундаментная плита, а где-то готовились к внутренним работам.

Была пара объектов, которые можно было готовить к сдаче в эксплуатацию, но кто-то из высшего руководства решил, что эти объекты как-то маловаты и было принято решение об их расширении. Рядом с основным зданием возводились пристройки, а для обеспечения единого внутреннего объема этих помещений прорезалась кладка в уже существующем здании на высоту порядка четырёх метров и шириной метра три.

На все строящиеся здания были проекты, но не было ни одного завершённого. Проекты делали разные люди и разные организации, и теперь Стёпе нужно было всё это довести до логического завершения. Помимо строящихся объектов, появлялись и новые, на разработку конструкторской части которых выделялось порядка четырёх недель.

Самое интересное, что здания планировалось возводить в таких местах, где раньше строить считалось не целесообразным из-за сложных горно-геологических условий.

Когда Стёпа приступил к изучению имеющейся проектной документации, то у него сразу возникли сомнения в правильности конструктивных решений по двум зданиям. Одно здание было возведено в месте, где под половиной фундаментной плиты был скальный грунт, выходящий почти на поверхность, а под второй половиной плиты был суглинок мощностью слоя от двух до десяти метров. Если бы это был одноэтажный сарай, то это одно дело, но так как здесь возводилось довольно грандиозное здание с дорогущей внутренней и внешней отделкой – это было совсем другое.

Второе здание строилось в месте, где через его середину проходил уступ от горных выработок второй категории сложности. Стёпа пытался выяснить были ли учтены при расчётах эти проблемы, но так как с теми проектировщиками отношения были испорчены, то выяснить ничего не удалось. Однако и невооруженным глазом было понятно, что эти сложные горно-геологические условия не были учтены должным образом. Подписываться же под подобными объектами Стёпа не собирался, поэтому поставил категорический вопрос перед руководством о необходимости привлечения к работе над этими объектами соответствующих специалистов, чтобы они дали свою экспертную оценку этим объектам и разработали при необходимости защитные конструктивные мероприятия. Стёпа знал двух людей, которым в данном вопросе он может полностью довериться и он настоял, чтобы один объект отдали Славянскому, а второй ещё одному очень опытному конструктору расчётчику, который хоть и не имел регалий, но все благоразумные строители и проектировщики прислушивались к его мнению. Самое главное, что эти двое десятки, а то и сотни раз за свою карьеру решали подобные задачи.

Один из новых объектов планировалось построить на месте демонтированного колеса обозрения. Никакой информации о фундаментах колеса обозрения не было, поэтому Стёпа попросил вскрыть старые фундаменты. Данный объект Стёпа вел полностью самостоятельно от самого начала и до завершения рабочего проекта.

На новом месте работы от Стёпы потребовались практически все его знания, которые он приобретал работая то в одном, то в другом месте. Требовались знания по изучению технических отчетов по горной геологии и инженерным изысканиям, проведение пространственных расчётов с учетом особых сочетаний нагрузок, разработка защитных конструктивных мероприятий при строительстве в сложных условиях, разработка проектов по реконструкции зданий, проектирование и расчёты железобетонных, металлических и деревянных конструкций, ведение авторского надзора, согласование конструктивных решений архитекторов…

Как показала практика во всех этих областях, когда не с кем посоветоваться, у Стёпы возникали пробелы в знаниях то там, то там. Можно было бы просто изучать техническую литературу, но темп работы не позволял этого делать. Стёпа знал к кому можно обратиться за консультацией, в принципе во всех серьезных конторах, где ему приходилось работать, так и поступали, но только не здесь. Здесь были уверены, что раз тебя взяли на эту работу, то ты должен всё знать и уметь.

Стёпа зашивался в работе. Помимо разработки проектной документации приходилось выезжать на строящиеся объекты, где естественно возникали различные вопросы. Свой первый выезд на объект Стёпа запомнил надолго. На строительную площадку завезли партию кирпича. После разгрузки кирпича выпал снег и припорошил его, а через несколько дней снег подтаял. Когда Стёпа брал в руки отдельные кирпичи, то они напоминали большой красный раскисший кусок мыла. Такие кирпичи можно было без труда крошить руками, а это был кирпич марки не ниже М100. Степа вместе с представителем технадзора, который и пригласил его на объект, пришли к единому мнению, что этот кирпич не соответствует техническим нормам. Однако через пару дней снабженцы привезли Заключение из строительной лаборатории, что кирпич отвечает всем требованиям и нормам. В общем, руководство закрыло этот вопрос и строительство продолжилось.

В принципе Стёпа был рад своей новой работе, но в руководстве фирмы стояли люди далекие от строительства и от понимания норм проектирования. Они периодически хотели устроить революцию в строительстве и Стёпе приходилось доказывать, что их намерения по упрощению тех или иных конструктивных решений могут привести к весьма трагическим последствиям. Например, по сборной ж.б. плите они хотели устроить плоскую кровлю, нагрузка от которой составляла 1200 кгна метр квадратный и Стёпа не мог их убедить, что это невозможно, так как плита рассчитана на нагрузку 800 кгна метр квадратный. В другой раз они хотели выполнить отмостку вокруг существующего здания, и для этого они обязательно хотели по периметру здания вырубить штрабу в кирпичной кладке на глубину миллиметров 100, чтобы туда завести монолитную железобетонную конструкцию отмостки и это при том, что кладка была выполнена толщиной 510 мм с вертикальными пустотами.

В общем, работа была интересная и платили за нее очень хорошо, но Стёпа понимал, что с подобным руководством он ходит по очень тонкому льду. Большим разочарованием было то, что Заключение Славянского на здание, которое посадили одной половиной на скальное основание, а второй половиной на сжимаемый грунт все эти великие специалисты высмеивали, так как рекомендации, предложенные им, оказались дорогостоящими и сложными в исполнении. Но кто в этом виноват? Как говорится, сапоги делает сапожник, зубы лечит стоматолог, а вот строителями, оказывается, может быть каждый и даже без всякого специального образования и знаний.

Стёпа отработал четыре месяца, и он понял, что переубедить в чём-то руководство невозможно, а выполнять работы с нарушением строительных норм и правил, которые на протяжении десятилетий писались кровью, он не собирается.

Стёпа принялся в очередной раз подыскивать себе работу, но в его планы вмешалась большая политика и Стёпа неожиданно остался без работы. Ситуация менялась каждый день, люди оставались без крова, а порой и того хуже.

 

27

 

Ещё до увольнения Стёпе позвонили и предложили работу за тысячу километров от его дома в соседнем государстве. Предложение было заманчивое, собственник компании лично предлагал приехать со всей семьей и даже предоставлял бесплатно квартиру. Стёпа подумал, что срывать семью и ехать неизвестно куда это слишком большая авантюра для него. С учётом же того, что последнее время работодатели любили ставить нереальные задачи, тем более, что он поедет туда с семьёй, то вполне возможно, собственник воспользуется Стёпиным положением в своих целях, так как бросить работу, когда у тебя семья под боком, а твой дом хрен знает где - совсем не просто.

За пределы своей страны Стёпа как-то не выезжал, тем более сейчас у него всё еще была работа и с довольно неплохой зарплатой, хотя она и таяла на глазах вместе с резким темпом инфляции в стране. В общем, на тот момент он не был готов к подобному предложению.

Прошло время. Стёпа уже пару месяцев сидел дома без работы и перспектив к лучшему он не видел, оставалось только искать работу за рубежом. Как раз в это время Стёпе опять позвонили и спросили, не передумал ли он. Стёпа сказал, что как раз собирался делать рассылку своего резюме. Мужчина уточнил, что может быть все-таки к ним. Стёпа сказал, что как-то неудобно, ведь он в прошлый раз отказался. Мужчина удивленно сказал: «Какие глупости», и что они его ждут.

Проектная контора была в небольшом городке на родине человека, которого знают во всём мире. В этом городке своих специалистов не было, а ехать сюда из большого города никто из местных не хотел. Коллектив здесь был интернациональный, но в основном здесь были Стёпины земляки.

Здесь разрабатывали проекты модульных легковозводимых зданий, не совсем по Стёпиному профилю, но он вскоре во всём разобрался, тем более проектов здесь уже было разработано много. Стёпа умел работать с литературой и архивами, поэтому посмотреть – где, что и как не составляло особого труда, даже при том, что никто не горел желанием рассказывать ему, что и как нужно было делать.

В общем, если бы всё так и продолжалось дальше, то Стёпа мог бы спокойно работать и шлёпать чертёж за чертежом, но собственник решил проектировать только каркасные многоэтажные здания.

До этого здесь были подобные работы, но их отдавали на субподряд в один из проектных институтов, а тут вдруг на тебе. Оказалось, что там работают сплошные бездари, так решило высшее руководство фирмы, поэтому все проектные работы было решено выполнять своими силами, что Стёпу абсолютно не устраивало. Дело в том, что проектная группа была очень слабая для подобной работы. Одно дело делать по шаблонам чертежи небольших блок модулей, где практически весь конструктив оставался неизменным, а другое дело запроектировать, например, однопролетное здание спортивного комплекса из металлических конструкций шириной 36 метров, длиной более 80 метров и высотой 12 метров, да еще предусмотреть техническое подполье чуть меньше двух метров над землей. На всё про всё, с учетом расчётов, конструирования и разработки разделов КМ, КМД, АС и АР собственник давал один, максимум полтора месяца.

На тот момент Стёпа уже проработал здесь восемь месяцев, и он уже пару раз собирал свои вещи, чтобы ехать домой и вот на очередном совещании он понял, что всё - момент настал однозначно и непопровимо. Дело в том, что в проектном подразделении было порядка четырёхуровневого иерархического менеджерского руководства, из которых не было ни одного строителя по образованию. Они, как правило, устанавливали сроки проектных работ и следили за их исполнением. Если возникали вопросы о нехватки специалистов, то они всегда старались этот вопрос замять, лишь бы эта информация не дошла до собственника, чтобы он тогда ни дай Бог, не обвинил их в не компетенции. Так и жили – менеджеры спасали свои задницы, говоря проектировщикам, что вы обязаны всё уметь и знать и работать по двадцать часов сутки, если потребуется, а проектировщики тянули свой крест как могли.

Поэтому когда собственник на совещании сказал, что все работы нужно будет выполнять своими силами, а Стёпа понял, что теперь он один будет за всё отвечать, так уж вышло, то он решил идти ва-банк. Он посмотрел вокруг себя на сидящих рядом менеджеров всех уровней, которых всё устраивало, так как они благополучно будут контролировать Стёпу, чтобы он не сорвал сроки. Стёпа встал и спросил собственника, значит проект здания, который уже разработан проектным институтом и которым занималось там порядка полутора десятка специалистов на протяжении не менее полугода необходимо выбросить? Значит мы своими силами, то есть шестью проектировщиками, из которых четверо никогда ничего подобно не делали, должны сделать абсолютно новый расчет, новые конструкции, новые узлы и так далее и всё это за полтора месяца? Собственник подтвердил Стёпины предположения. Играть нужно было наверняка. В принципе, подобную работу можно было бы сделать, но только для этого нужно было значительно больше времени и необходимо было зарыться в специальную литературу, так как решать самостоятельно все вопросы по подобному объекту для Стёпы, который не был чистым металлистом было выше его сил, а делать то, в чём он был бы неуверен – было не про него.

Стёпа решил сыграть на отсутствии расчётчика необходимой квалификации. Был паренёк, которого заставили делать инженерные расчёты, но он не был строителем по образованию и не знал многих элементарных вещей. Он в своё время работал в расчётной группе и там кое-чему научился, но после сокращения этой группы он остался один, поэтому когда нужно было что-то рассчитать, то всегда вспоминали про него. Стёпа сказал собственнику, что не уверен, что они смогут сделать подобные расчёты и обратился тут же к присутствующему расчётчику – сможет ли он всё это просчитать. Взгляды всех с надеждой впились в расчётчика. Паренёк молчал, впрочем, на подобных совещаниях практически все теряли дар речи или пили перед этим горсть валерьянки. Пауза затянулась. Собственник лично попросил расчётчика ответить на поставленный вопрос. Расчётчик принялся рассказывать какие у него имеются пробелы в теории расчёта. Собственник попросил ответить более однозначно. Расчётчик собрался с духом и сказал, что не сможет сам этого сделать.

Стёпа ждал бури и уже мысленно собирал вещи и думал когда выезжать. Зарплату ждать бесполезно, и так обрезают постоянно, а после такого быстрее всего вообще ничего не дадут, так что его здесь ничего не держало, можно было просто собрать вещи и тихонько ехать домой.

Однако, что-то пошло не так, видно ещё не пришло время. Дух этой организации ещё не готов был остаться без Стёпы, ему нужно было время чтобы подготовиться. Собственник молчал, хотя должен был разразиться как минимум нецензурной бранью и угрозами в адрес всех и вся. Он спокойно сказал, что всё понял, что он думал, что здесь работают высококвалифицированные специалисты, но он ошибся. Он попросил всех удалиться, так как сейчас будет решать, что со всем этим делать.

Стёпа же в свою очередь думал, как интересно всё устроено – менеджеры, которые ни хрена не делают, ни в чём не разбираются – получают зарплату в разы больше, они никогда не задерживаются допоздна и не работают по выходным, но при сдаче объектов именно они получают премии, о размере которых можно только догадываться. Или вот, например, проектный институт, который полгода делал проект, взял за свою работу куча бобла, а теперь может ни о чём не париться, а здесь же блин полный попандос. Стёпа должен за свою зарплату рядового инженера взять на себя полную ответственность за многомиллионный объект, и на хрена ему эту нужно? Тем более, что практически всю работу он должен будет выполнить чуть ли не сам, так как расчётчику доверить расчеты он не сможет, все узлы сопряжения металлических конструкций законструировать и рассчитать он вообще никому поручить не сможет, все конструкции он сначала должен также сам законструировать и составить хотя бы эскиз, а потом еще всё это нужно будет проверить, так как это тоже поручить некому. Забавная всё-таки эта штука - жизнь проектировщика, который старается работать на совесть…

 

28

 

Стёпа ещё целый год умудрился продержаться в этой конторе. Было не сладко и с каждым месяцем становилось всё веселей и веселей. После того совещания собственник все-таки решил набирать проектировщиков. Дело в том, что разговоры о нехватке специалистов поднимались постоянно, но дальше обещаний дело не шло, а здесь когда Стёпа прямым текстом поставил собственника перед фактом, что имеющимся коллективом сложные работы выполнить не получится, он, наконец-то, дал добро набирать людей.

Как Стёпа понимал для себя сложившуюся ситуацию - собственник был уверен, что Стёпа из-за проблем с работой на родине будет готов здесь землю грызть. Однако на тот момент все иллюзии относительно собственника у Стёпы рассеялись. Всё было банально просто. Он использовал людей по максимуму, постепенно всё увеличивая и увеличивая нагрузку и требуя все большего и большего. Каждый проектировщик в этой конторе работал как минимум за троих, выполняя даже ту работу которую и не должен был выполнять, и отвечая за то, за что должны были отвечать другие.

В данном случае собственник все взвесил, так как он просто не мог не понимать всего того, что здесь происходило, так как он лично во всё старался вникать и никому не доверял. Порой его поспешные решения выливались в большие убытки, и когда никого нельзя было сделать виновным в этом, он просто говорил: «Так, это мои деньги и мои убытки. Эту тему закрываем и делаем всё по-новому».

Вскоре ряды проектировщиков пополнились. Вновь набранным зарплаты дали в два - три раза выше, чем была у Степы, скрыть то ничего нельзя. Как бы это кому не хотелось.

Вот тут-то началось самое интересное, то, чего ни в одной нормальной проектной организации просто не может быть. Объектов было порядка десятка и все довольно крупные и сложные как в конструктивном плане, так и по технологической насыщенности. В конторе появился даже ГИП и Главный конструктор, правда, ненадолго. За одним ГИПом приходил новый, и так каждые два – три месяца. Они даже не успевали вникать во все объекты, как их увольняли. Новые проектировщики тоже долго не выдерживали. Они либо увольнялись сами, либо их тоже увольняли. В общем, началась такая свистопляска, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

И все это происходило на фоне того, что не было выполнено ни одного согласования, ни по одному из объектов. Некоторые объекты уже были с огромной задержкой, но их всё никак не могли сдать, так как собственнику то что-то не нравилось, то что-то не устраивало.

Стёпа наблюдал за всем этим просто с разинутым ртом, не веря, что такой бардак вообще возможен. Ведь всё было элементарно просто, но Стёпу никто не спрашивал. Он занимался разработкой чертежей и каждый проект переделывал по три  - четыре раза, так как сначала он у ГИПа согласовывал что и как будет делать, затем появлялся новый ГИП и говорил, что нужно переделать. Потом отдел снабжения вмешивался и говорил, что этого мы закупить не сможем, поэтому сделайте так-то. Через время отдел снабжения просил опять всё переделать, так как дешевле будет сделать совсем по-другому. И наконец, когда чертежи смотрел собственник, то у него было совершенно другое мнение, как это всё должно было быть сделано. В принципе он был прав, можно было и так сделать, но проектирование ведется по техническому заданию и в соответствии с ранее выполненным и утвержденным проектом стадии «П». Поэтому рассказывать, что и как нужно было сделать, когда уже всё сделано и на это было потрачено нимало времени работы в очень напряженном темпе, когда и голову некогда было поднять, с ежедневной переработкой два - три часа и почти без выходных и тут он вдруг заявляет, чтобы всё срочно переделали и чтобы завтра утром готовый проект лежал у него на столе...

Стёпа решил идти до конца и посмотреть чем всё это закончится. Он решил не спешить, а потерпеть, заодно проверить свой предел стессоустойчивости, пока его самого не попросят написать заявление.

За последний год было уволено всё старое руководство проектной конторы, некоторые из этих людей отдали порядка двадцати лет жизни фирме. Эти руководители чуть ли ни кнутами заставляли всех работать, так уж сильно они хотели выслужиться перед своим хозяином, который обещал им несметные благодарности.

Когда работа была типовая, и всё было известно, то в принципе от них требовалось просто стоять надсмотрщиком над проектировщиками, чтобы они никуда не отвлекались и работали, работали, работали. Работали каждый день хотя бы на пару часов больше, работали в субботу и если нужно в воскресенье. Главное, чтобы они побольше чертежей сделали. Вот только когда специфика работы изменилась, и каждый объект требовал индивидуального подхода и проработки, то оказалось, что они сами решить ничего не могут, так как они привыкли только заставлять работать других, а специалистов с соответствующей квалификацией нет, так как они сами их же и выжили, чтобы занять высокооплачиваемые должности. В общем, пошли залеты один за другим и чем дальше, тем всё серьезней и серьезней.

Тех, кто пришел на место уволенных руководителей, уже просто невозможно описать словами. Это были молодые ребята, которые толком ещё не имели никакого практического опыта, правда они это скрывали, но первые же их дни работы всё для Стёпы расставляли по своим местам. Стёпе поставили нового начальника отдела, молодого парня, который заявил, что он проектировщик и КЖ и КМ. Стёпа как раз зашивался с очередным переделыванием проекта КЖ и новый начальник сказал, что поможет с чертежами. Стёпа на всякий случай дал ему разработать пять небольших монолитных железобетонных участков, ну просто, чтобы оценить человека как специалиста. Результат этой помощи Стёпу просто лишил дара речи. Ни один из чертежей не был выполнен правильно, он даже габаритные размеры монолитных участков умудрился поставить не правильно, ни одна спецификация материалов и элементов не была посчитана без ошибок. Стёпа был в шоке, и это тот человек, который будет проверять его чертежи и руководить его работой?

Другой великий специалист заявил, что он специалист по сейсмике и хвастался, что он руководил строительством одного очень серьезного объекта, где строить из-за сейсмики нельзя, но они всё-таки построили. Он сказал Стёпе, чтобы тот туда не ездил, так как если труханёт, то там всё сложится. Стёпа в очередной раз потерял дар речи. Получается, что Стёпин руководитель либо добровольно построил братскую могилу, либо он большой выдумщик, так как если ты построил нечто очень плохое, то об этом, по крайней мере, не нужно рассказывать каждому встречному. Стёпа всё-таки пришел к выводу, что его новый руководитель всё-таки большущий фантазер, что Стёпу прям никак не устраивало.

К счастью, на фоне последних кадровых изменений, собственник после телефонной конференции со Стёпой попросил его написать заявление, что Стёпа с превеликим удовольствием и сделал, так как ждал этого момента уже давно.

На тот момент Стёпа сделал очередную корректировку проекта, и собственник был очень ею недоволен, у него было совершенно другое видение, как это нужно было сделать. Стёпа попытался возразить, что данное решение было согласовано с ГИПом и Главным конструктором, на что услышал, что они все дебилы и они уже уволены. Собственник заметил, что Стёпе не удастся скрыться за их спинами, так как Стёпа такой же дебил, и тоже будет уволен. Если бы Стёпа хотел здесь продолжать работать, то он просто должен был молчать, и со всем соглашаться, но так как данная контора не была пределом его мечты, особенно то, как здесь благодарили людей за их кропотливую работу на протяжении десятилетий – Стёпу не вдохновляло. Поэтому Степа продолжил возражать и сказал, что последний вариант проекта разработан в соответствии с требованиями первого зама собственника, который занимался снабжением, на что Стёпа услышал совсем не лестный отзыв и об этом заме.

Интересная получалась петрушка, собственник окружил себя руководителями, которые руководили Стёпиной работой, но по факту они оказались все дебилами и Стёпа конечное вместе с ними, но кто этих руководителей поставил над Стёпой? По долгу своей работы, Стёпа просто обязан был согласовывать свою часть проекта и у Главного конструктора и у ГИПа, что он и делал, так как в принципе у него были сомнения, что собственник примет работу.

Всем здесь уже было известно, что работая здесь залёт любого проектировщика был просто неизбежен, это было всего лишь вопросом времени. Так как Стёпа осмелился спорить с собственником и даже где-то повысил голос, то его попросили написать заявление по собственному желанию.

Да, если бы не нужно было кормить семью, то Стёпа отправился бы куда-нибудь на Тибет, забрался бы на высокую гору с прекрасным видом и слился бы в медитации с мировым космосом, а так, нужно опять искать себе новую работу. С учётом наметившейся тенденции, что на каждой новой работе Стёпа получает с лихвой то, от чего бежит с предыдущей, то даже страшно представить, что его ждёт на следующей работе. Успокаивало лишь то, что он прошёл свой путь на последнем месте работы до конца и не сбежал по собственной воле. Возможно, это что-то изменит в его жизни?

 

29

 

В тот день, когда Стёпа был уволен, он по электронке получил письмо, в котором его просили выслать номер телефона и данные скайпа для связи. Стёпа на тот момент уже какое-то время держал выложенным в интернете своё резюме. Одна зарубежная фирма из государства, где русский язык употребляется как в обыденной жизни, так и в оформлении документации, искала инженеров проектировщиков. Данное место работы находилось довольно далеко от его родного дома. Если сейчас он был в тысячи километрах от дома, то данное место работы находилось не менее, чем в четырёх тысячах километрах. Однако выбирать не приходилось и если в принципе ничего подходящего ближе не будет, то придётся ехать, семью то нужно кормить.

Пару недель Стёпа ждал своих расчётных. К своему удивлению Стёпа обнаружил, что ему выплатили всю заработную плату и ничего не удержали, что было большой редкостью здесь. Стёпа мысленно поблагодарил собственника, а потом не удержался и написал на его личный электронный адрес пару слов с благодарностью, за то, что тот дал ему возможность поработать и подзаработать. Пройдёт несколько месяцев, и когда утихнет внутренняя буря, Стёпа осознает, что это увольнение было неизбежным в основном из-за самого Стёпы. Он неверно стал оценивать окружающую ситуацию и утратил границы реального и дозволенного. Однако чтобы это понять пришлось через это пройти, а затем, анализируя причины и следствия осознать реальность произошедшего.

В общем, что было, то было, но нужно было двигаться дальше. Опять же по иронии судьбы в последний свой рабочий день Стёпа взял отгул, который запланировал ещё за месяц до этого, чтобы съездить на консультацию в диагностический центр, подобных которому на родине не было. Стёпа удивлялся в очередной раз жизненным совпадениям. Еще месяц назад он по интернету записался на приём и выбрал именно ту дату, которой его уволят с предприятия.

Консультация прошла более чем удачно и через пару недель, как только Стёпа получит расчётные, он пройдёт курс лечения и закроет свою проблему, которая его беспокоила несколько лет. Это станет возможным только благодаря тому, что собственник каким-то чудом решит выплатить полную заработную плату. Весь этот цикл совпадений просто не будет укладываться у Стёпы в голове и эти две недели пролетят, словно во сне.

Ещё когда он сюда только приехал он мечтал пройти безоперационную процедуру по решению своей проблемы со здоровьем и вот в последний свой рабочий день он едет на консультацию и получив расчётные, проходит курс лечения. Теперь он едет к себе домой с чувством завершённости определённого этапа в своей жизни.

Приехав домой, со Стёпой свяжутся и предложат работу в столице далёкого государства. Стёпа с сожалением скажет, что три месяца ему не хотелось бы покидать свою страну, так как после пройденного лечения, на таможне у него могут быть проблемы, а вот через оговоренный срок он мог бы и прилететь. На том и порешили.

За три месяца Стёпе не удастся найти ничего стоящего и он свяжется с представителем работодателя. Как окажется там уже работают другие специалисты, но как предыдущие, так и новые все инженеры проектировщики были Стёпиными земляками.

Пятичасовый перелёт окажется весьма утомительным, но в аэропорту Стёпу всё же встретят, и отвезут в гостиницу. Поездка по ночному городу будет просто завораживающей. Столица и в интернете была прекрасной, но видеть вживую всю эту красоту будет очень приятно.

 

30

 

В первый день на новом рабочем месте Стёпа познакомится с весьма темпераментным собственником. Кроме Стёпы здесь пару месяцев уже работали трое его земляков, которые сменили ещё одного своего земляка. Их предшественник пару месяцев в одиночку разгребал здесь невообразимые завалы в работе и пытался воплотить в жизнь мечту собственника. Место работы находилось на строящемся объекте, который можно приравнять к объекту республиканского значения, и далеко не во всех странах есть подобные объекты.

Доверенное лицо собственника, молодой парень лет двадцати семи, снял Стёпе квартиру в десяти минутах ходьбы от работы и поставил на довольствие в столовую для сотрудников. В принципе, оставалось только работать и ни о чём не беспокоиться. Через три дня должен был прилететь ещё один сотрудник, также земляк, который будет соседом Стёпы по квартире.

Проектная группа состояла из трёх молодых местных ребят, двое из которых учились на пятом курсе института и доверенного лица собственника, который пару лет назад только окончил строительный институт. Эти ребята были на подхвате, и их работой нужно было руководить и обучать их азам проектной работы, хотя до этого они смело брались за выполнение работы и разрабатывали довольно серьёзные чертежи, по которым строители сразу выполняли работы.

Местные ребята держались весьма уверенно и Стёпа подумал, насколько же хорошо их обучают в местном вузе. Правда пройдёт кое-какое время и когда Стёпе в руки попадут чертежи этих ребят, то Стёпа будет удивляться уже не их профессионализму, а их абсолютной невозмутимости и смелости при том, что чертежи, разрабатываемые ими, мягко сказать желали лучшего и содержали значительное количество некорректных данных.

Группа проектировщиков, Стёпиных земляков, состояла из трёх человек. Один был расчётчик, довольно серьёзный, второй выполнял функции ГИПа и третий архитектор. Всех их объединял авантюризм, так как приехать в другую страну в проектную фирму, которая только фактически основалась, и взяться за выполнение проекта, которого в подобном виде ещё не было, было чистой авантюрой. Правда предложенная им зарплата сыграла решающую роль.

Собственник поставил задачу за месяц выполнить расчёты многоэтажного здания из сборных железобетонных конструкций, но отличающихся от того, что было разработано до этого. У него было собственное видение дома, который должен был удовлетворить всех. Он был уверен, что такой дом будет не только дешевле всех остальных, но и будет строиться быстрее всех.

Изложенная концепция Стёпе не только не понравилась, но у него сразу же возникли вопросы о пространственной устойчивости этого здания, так как здесь был ряд отклонений от конструктивных требований, предъявляемых при проектировании многоэтажных зданий из сборных конструкций, которые должны обеспечить пространственную жёсткость здания.

Однако, несмотря ни на что, работы велись полным ходом. Ёще не было понимания как будут окончательно выглядеть узлы сопряжения строительных конструкций и где они будут выполняться и из чего, не было ни архитектуры ни архитектурных узлов, не было раздела вентиляции и задания на отверстия в перекрытиях. Ребята в двух словах договорились, что будет и как, и приступили к работе. Архитектор принялся разрабатывать планировку, которая постоянно изменялась, так как не устраивала собственника. ГИП за месяц должен был разработать строительные чертежи сборных конструкций и отдать их на изготовление и испытание. Расчётчик же за месяц должен был построить модель здания, которая окончательно так и не была проработана и согласована, рассчитать на все необходимые загружения и оформить результаты расчётов.

Через месяц, так как работа не была готова, собственник стал нервничать. Ему было не понятно, за что он платит большие деньги, а архитектуры нет, расчёты не окончены, чертежей строительных конструкций тоже нет. Правда ГИП разработал чертёж одного ригеля и этот ригель изготовили, но когда его увидел собственник, то у него возникли сомнения, что такой ригель, это то, что им нужно для дома его мечты. Планировалось ригель опирать на короткие консоли колонн, но обеспечить надёжное жёсткое защемление не удалось. Главная проблема была в незначительной высоте ригеля относительно величины его пролёта. Кто-то предложил выполнить консоли колонн такой длины, чтобы узел сопряжения колонны с ригелем находился в нулевой зоне эпюры изгибающих моментов.

Через месяц собственник, так ничего и не получив от проектировщиков начал требовать объяснений, почему ничего не сделано. Он ждал, что через месяц у него будет фактически готовый проект дома, а здесь оказывается, что там чего-то не хватает, там нужно что-то переделать и всё опять растягивается в долгосрочную перспективу. Его это не устраивало. В первую очередь он требовал чертежи строительных конструкций и грозил всех уволить и набрать новых проектировщиков.

Как позже расскажет Стёпе расчётчик, ГИП боялся ехать сюда и браться за эту работу. Они были хорошо знакомы и дома выполнили не один совместный проект. ГИП советовался с расчётчиком, стоит ли рисковать, деньги то предлагают более чем приличные, на родине таких не платят даже в самых лучших фирмах, в принципе они в таких фирмах и работали. Расчётчик был парень хладнокровным и сказал, что попытка не пытка, если они не справятся, то вернутся домой.

Теперь же, когда стал вопрос об увольнении, и нужно было объяснить причину их отставания, ГИП схитрил и сказал, что чертежи можно делать только после проведения расчётов, а расчётчик никак их не закончит. Собственник поставил вопрос ребром перед расчётчиком, чтобы тот выполнил чертежи строительных конструкций как можно быстрее, например, максимум через месяц.

Расчётчик приехал выполнять расчёты, а не разрабатывать чертежи, да и поставленная задача была неосуществимой и он сказал, что за месяц собственнику никто не разработает все чертежи, что того задело. Собственник сказал, что возьмёт ещё людей, которые ему выполнят все чертежи.

Таким образом, нужно было взять еще пару конструкторов. ГИП смог уговорить одного своего знакомого, с которым проработал вместе несколько лет, а также Стёпа тут пришёлся кстати.

Вот в подобную атмосферу трудового коллектива Стёпе и предстояло влиться.

 

31

 

Через три дня прилетел сосед Стёпы по квартире и с понедельника они вместе вышли на работу. Они ещё ничего не знали, но у собственника на них были особые планы. У него уже была группа проектировщиков, но он хотел форсировать события и думал, что кто-то сможет воплотить его мечту в жизнь за месяц. Он толи был уверен, что все его обманывают, толи это был стиль его работы. В общем, что было в голове на самом деле у этого человека знал только он, но людьми он манипулировал так как ему того хотелось. Человек он был весьма целеустремленным и никакие политические или экономические интриги его не останавливали, к тому же он весьма успешно играл на валютной бирже. В зависимости от того сколько ему удавалось поднять ночью, сказывалась на его настроении на следующий день.

Собственник собрал всех проектировщиков и сказал, что двум вновь прибывшим необходимо за месяц выполнить чертежи строительных конструкций, а там посмотрим, что будет дальше и как.

Стёпа понимал, что задача поставлена нереальная не только потому, что за этот срок невозможно выполнить с нуля весь объём документации двум конструкторам, но в основном потому, что расчёты были выполнены некорректно, так как расчётная схема строилась из одних конструктивных соображений, а сейчас была принята совсем иная конструктивная концепция. По нормальной схеме необходимо было скорректировать расчётную схему и выполнить расчёты, а уже после этого сделать выборку неблагоприятных сочетаний усилий в конструктивных элементах и перейти к их конструированию.

Стёпа из опыта работы на предыдущем месте уже знал, что всё это объяснять собственнику бесполезно, так как всё это ему уже пытались донести ребята, но он им не верил и именно поэтому сюда приехал Стёпа. У Стёпы было два варианта – рассказать, что он думает по этому поводу на самом деле, и возможно сегодня же его отвезут в аэропорт, и нет гарантии, что ему купят билет на самолёт. И второй вариант – молча кивнуть головой и попробовать сделать всё возможное и возможно удастся получить хоть одну зарплату, чтобы возместить свои затраты и всё-таки заработать по возможности хоть что-то.

Никто не горел желанием помогать. ГИП самоустранился, сказав, делайте всё как считаете нужным, будут вопросы, спрашивайте. Расчётчик сказал – задавайте вопросы, я буду отвечать. В принципе, если разобраться, то ситуация была вполне разрешимой – был расчётчик, который сделал расчёты и оставалось только получить от него нужную информация, а Стёпа знал что ему было нужно. Был ГИП, он же главный конструктор, который за всё отвечал и был обязан отвечать на вопросы касательно сечений конструктивных элементов, узлов сопряжения и так далее. Поэтому оставалось только получить задание на разработку сборных железобетонных конструкций, которые никто не горел желанием выдавать по собственной инициативе. Стёпа же приехал зарабатывать деньги, а не разводить сюси-муси, поэтому он был готов любого взять не только за жабры, но и за любое другое место.

Первым делом Стёпа начал работать с расчётчиком и тот выбирал из своей расчётной схемы ту информацию, которую от него просил Стёпа, в принципе они довольно скоро нашли общий язык. Расчётчик, конечное, поначалу пытался шутить и троллить, но Стёпа до этого имел дело и не с такими троллями, да и сам он был тролль ещё тот, поэтому после обмена колкостями между ними установилось довольно плодотворное сотрудничество. Стёпин же сосед попал в немилость к расчётчику, возможно, это было связано ещё с работой на родине, так как ГИП, расчётчик и Стёпин сосед пересекались до этого по тем или иным работам.

Через пару дней, после того как Стёпа и его сосед приступили к работе, расчётчик был неожиданно уволен. Неожиданно для Стёпы и расчётчика, так как для остальных это давало время на передышку и возможность списать невыполнение работы на некомпетентность расчётчика. Стёпа же понимал, что та работа, которую он сейчас выполнял основывалась на результатах работы расчётчика, так как тот приступил к корректировке расчётной схемы и выдавал предварительные результаты расчётов Стёпе. В дальнейшем расчётчик должен внести все изменения в расчётную схему с учётом последних изменений и учётом фактических узлов сопряжения конструкций между собой. Теперь же разработанные конструкции оставались без расчётного подтверждения, что было в корне не верно, но ГИП молчал и расчётчик улетел на родину.

В один из последних дней, когда расчётчик зашёл попрощаться с ребятами, к ним случайно зашёл и собственник, который был в приподнятом настроении, что было редкостью. Возможно, этой ночью ему удалось поднять не меньше ста штук зелёных. Собственник заметил расчётчика и сказал ему, что тот ошибался, а он был прав. Что вот, мол, приехали двое ребят, которые всё смогут сделать, в то время как ты, говорил, что это сделать нельзя.

 

32

 

У Стёпы и его соседа работа потекла, правда сосед парень довольно шустрый сразу сказал, что будет разрабатывать ригели, которые фактически уже были разработаны ГИПом, и ему нужно было только скорректировать их длину. Стёпа же принялся за колонны, консоли которых составляли порядка метра. Главная сложность была в том, чтобы разойтись арматурой консольной части и вертикальной арматурой самой колонны. ГИП принял такое сечение колонн, что там разгуляться арматурой было негде, особенно с результатами расчётов, которые в колонне запрашивали арматуру диаметром 32 и 36, а в консолях было несколько рядов арматуры диаметром 25 и это притом, что вертикальная арматура располагалась друг от друга на минимально-допустимом расстоянии. Сюда же необходимо было засунуть несколько закладных изделий и довольно густо расположить хомуты. Главная сложность состояла в том, чтобы хомутами подхватить консольные выступы для опирания на них плит перекрытия, так как сечение было перебито жесткой арматурой и никак не удавалось соблюсти требования для анкеровки концов хомутов. Стёпа решил для вдохновения посмотреть, как данный вопрос был решён в ригеле, хотя там и не было такой насыщенности арматуры. К своему удивлению Стёпа увидел, что требования по анкеровки концов хомутов здесь проигнорированы. Особое удивление вызывало то, что первоначально это решение было разработано ГИПом, а сосед оставил его без изменений и никак не мог понять, что здесь может не устраивать Стёпу.

В конце концов Стёпа решил свою проблему одним из возможных способов, правда хомут получился весьма замысловатой формы. Через пару недель Стёпа со своим соседом начали выдавать чертежи. ГИП начал возмущаться, что они выдают чертежи, а у них, то не просчитано и то не учтено. На самом деле то, что требовал выполнить ГИП, было задачей главного конструктора или расчётчика, то есть именно ГИПа, так как после увольнения расчётчика все эти обязанности замыкались на ГИПе, а он в свою очередь их перекладывал в наглую на Стёпу. Стёпа для начала поинтересовался, а почему он эти задачи не ставит перед Стёпиным соседом. ГИП несколько растерянно улыбнулся и сказал, ну ты мол понимаешь, это ведь не для него, что Стёпу совершенно не убедило. ГИП добавил, что он здесь руководит работой и ему решать, кому и что делать.

На тот момент Стёпа уже догадывался, что ГИП, расчётчик и архитектор приехали сюда на зарплату втрое большую, чем предложили ему. Сколько обещали соседу, Стёпа не знал, но точно был уверен, что не меньше чем ему. Поэтому подобная постановка вопроса Стёпу не устраивала в корне. К тому же Стёпа за всё время работы здесь не видел результатов работы ГИПа, и у него складывалось ощущение, что тот всего лишь изображает видимость работы и ему каким-то образом удаётся убеждать собственника, что он всё держит под контролем.

Стёпа решил расставить все точки и над i и над ё. Стёпа сказал, что задание для работы ему выдал собственник и установил сроки выполнения работы. Стёпа со своей задачей справился и должен это показать собственнику, а это можно сделать только выдав чертежи. Те же вопросы, которые сейчас задаёт ГИП, Стёпа считает не принципиальными, к тому же Стёпа заложил определённый запас прочности в свои конструкции, которые выдержат те усилия, которые выдал расчётчик. ГИП сказал, что Стёпа должен выполнить расчёты и сказать, сколько по максимуму выдержат конструкции. Стёпа понял, что ГИП просто саботирует работу, поэтому Стёпа сказал, что он не золотая рыбка и не собирается выполнять необоснованные запросы ГИПа. ГИП возразил, что он руководит работой и ему решать кому и что делать и когда выдавать чертежи или Стёпа с ним не согласен. Стёпа сказал, что совершенно не согласен с ГИПом, и что если будет слушаться того, то скоро поедет домой, так как собственник не будет разбираться по каким причинам, Стёпа не выполнил работу. Стёпа уверен в своей правоте, так как пару недель назад собственник уволил расчётчика и ГИП ничего не смог сделать, поэтому Стёпа весьма сомневается в том, что ГИП сможет его прикрыть. Но вот в чём Стёпа не сомневается, так это в том, что ГИП пытается слить Стёпу, чтобы доказать собственнику, что сам он делает всё возможное. На место Стёпы приедет новый конструктор, которого ГИП сольёт с тем же успехом и так дальше, он будет сливать конструкторов одного за другим, а сам будет сидеть и продолжать изображать бурную деятельность. Стёпу подобный расклад совершенно не устраивает, поэтому он будет выдавать результаты своей работы, чтобы собственник видел, что Стёпа делает, потому что в противном случае он более чем уверен здесь долго не задержится, а он приехал сюда зарабатывать себе на жизнь. ГИП хотел продолжить дебаты, но тут вставил своё слово архитектор, который жил в квартире вместе с расчётчиком и болезненно переживал его отъезд. Архитектор сказал, что Стёпа прав, после чего ГИП нехотя был вынужден закрыть обмен мнений.

За месяц Стёпа со своим соседом выдали чертежи ригелей, колонн и стеновых панелей. Собственник в принципе был доволен, но он хотел полного комплекта чертежей, который ещё включал в себя лестничные клетки и лифтовые блоки. Так как Стёпа был не первый год проектировщиком, то он закрылся тем, что лифтовые блоки можно разрабатывать только после получения задания от лифтовиков, а для этого необходимо окончательно определиться лифты какой фирмы они будут применять, а этот вопрос всё ещё оставался открытым, впрочем, как и многие другие, которые должен был закрыть ГИП.

 

33

 

После выдачи чертежей на производство, Стёпу ждало новое испытание. Женщина, главный технолог, пока Стёпа разрабатывал чертежи, кивала головой в присутствии собственника и говорила, что они всё сделают. Как только Стёпа выдал чертежи в производство и немного расслабился, собственник поинтересовался как там дела на производстве. Стёпа сказал, что всё выдал, на что собственник ответил, что Стёпа должен их контролировать и периодически посещать завод. На следующий день Стёпа поехал на завод. С момента как он выдал чертежи прошло около недели. Главный технолог каждый день бывала у них в конторе и заверяла, что всё хорошо, что они работают и Стёпа верил этим словам.

Когда Стёпа приехал на завод, то сразу же у него появились сомнения, что в этих условиях кто-то сможет наладить выпуск продукции с необходимыми допусками и требуемого качества, а эти требования были очень высокими для планировавшегося производства изготовления сборных железобетонных конструкций. Но это были только цветочки. Стёпу подвели к месту, где производилась сборка арматурного каркаса колонны и разгневанные рабочие набросились на Стёпу. Они кричали, что такое изготовить невозможно, что чертежи неверные и что он вообще не представляет, что такое сборные железобетонные конструкции. Стёпа был не готов к подобному приёму и с удивлением взглянул на рядом стоящую главного технолога. Она пожала плечами и сказала, что да, у них ничего не получается. Стёпа задал резонный вопрос, а почему же она целую неделю уверяет его, что у них всё в полном порядке и что они ждут опалубку, чтобы приступить к бетонированию колонны. Женщина принялась юлить и что-то говорить совершенно не в тему. Стёпа всё понял.

Стёпа осмотрел то, что собрали рабочие и это, и отдаленно не напоминало его чертежи. Стёпа попросил принести чертежи и стал вместе с рабочими проверять то, что они собрали. Прежде всего, они не верно выполнили армирование консоли и всё армирование повернули на 90 градусов, естественно, что у них ничего не получалось. Пыл рабочих поубавился. Они уже спокойно, почёсывали свои тыковки, но продолжали твердить, что такую конструкцию изготовить невозможно. Стёпа спросил, то, что изображено на чертежах и то, что он им объяснил – можно сделать, на что они вынуждены были сказать, что да, это сделать можно, но пробетонировать это не получится, так как у них нет соответствующих вибрирующих головок. Стёпа опять обратился к главному технологу, которая уверяла его и собственника, что у них есть всё необходимое. Она опять замяла вопрос, сказав, что давайте сначала разберёмся с этим.

В следующий свой приезд, Стёпа обнаружит, что рабочие ничего не поняли и каркас колонны как был с неправильной консолью, так и остался. Здесь уже Стёпа, засучив рукава, принялся вместе с рабочими разбирать то, что они наваяли и собирать так, как нужно. Стёпа для себя уверился, что чертежи он разработал верно, и что всё собирается довольно просто. Рабочие и главный технолог просто не могли читать чертежи. Они привыкли изготавливать простые конструкции типа перемычек, где думать не нужно, а здесь была довольно сложная конструкция, состоящая из разнообразных элементов, где один установишь не верно и всё – ничего не получится.

В общем, Стёпа полтора месяца будет ездить на завод и объяснять рабочим, что они опять не так сделали и почему у них не собирается опалубка, и почему нет зазоров и так далее и тому подобное. В ходе всех этих перипетий и интриг главному технологу не удастся доказать собственнику вину Стёпы, что он разработал невозможную конструкцию и она всё же будет уволена. Конструкцию всё же соберут, и забетонируют, и провибрируют, и пропаряти, и снимут опалубку. Всё это будет только потому, что Стёпа будет в очередной раз доказывать правильность своих чертежей, и нужно будет видеть гордость рабочих, когда они получат законченный продукт. Их глаза будут светиться от осознания того, что они смогли это сделать. Стёпа здесь припомнит им первый день, как они набросились на него с криками и спросит, так что, можно всё-таки изготовить подобное, на что они хором ответят, что это они запросто, и что они сами не понимают, почему у них сразу всё не получилось.

 

34

 

Через полтора месяца ГИП и архитектор улетят домой оформлять документы и Стёпа их уже не увидит. Стёпа отработает здесь три месяца и вернётся домой, но это будет потом, а сейчас он здесь всего - лишь полтора месяца и рядом нет, ни ГИПа, ни архитектора. Собственник общался с конструкторами через своего доверенного человека, но иногда заходил лично и устраивал разбор полётов.

ГИП так и не решил ни одной проблемы связанной с узлами крепления конструкций между собой. Стёпа предложил соединять колонны ванной сваркой, так как это позволяло получить равнопрочные узлы по высоте колонн. Собственник прикинул во что это выльется, а в каждой колонне в каждом стыке необходимо было соединять по 12 стержней диаметром 32 и 36 мм. Это было весьма долго и дорого. Собственник сказал искать альтернативные варианты. Стёпа знал, что есть муфтовые соединения обеспечивающие равнопрочность арматурного соединения. Стёпа нашёл фирму и организовал встречу. Всё было хорошо, но это было ещё дороже. Собственник сказал искать дешевле.

Стёпа нашёл фирму, которая изготавливала такие же муфты, но на порядок дешевле. На очередном совещании, где присутствовал собственник, его главный инженер по строительству, главный технолог, доверенное лицо в проектной группе и ещё пара человек из ближнего круга, Стёпа познакомил всех с материалами своих поисков. Стёпа думал, что сейчас сорвёт аплодисменты за своё усердие, но собственник сказал, чтобы Стёпа показал ему аналогичную продукцию других фирм. Собственник был уверен, что Стёпа продвигает свою фирму и на этом хочет нагреть руки. Стёпа принялся объяснять, что дешевле навряд ли удастся что-то найти, что он и так на это потратил уйму времени, разработку чертежей с него ведь никто не снимал. Здесь Стёпа по полной выхватит поток нецензурной брани в свой адрес. Собственник повернётся назад, где стояли все его подчинённые и спросит, а что они думают, по этому поводу, и здесь начнётся бурное осуждение возможных вариантов как и что можно сделать.

Довольный собственник повернётся к Стёпе и скажет, вот видишь, как у людей голова варит. Стёпа про себя только удивится происходящему. На самом деле он уже ознакомился с возможными вариантами выполнения монтажных узлов и остановился только на тех, которые отвечали предъявляемым к ним требованиям. То, что пытались предложить специалисты собственника в данном случае не подходило по тем или иным причинам, но он понимал, что у него нет шансов никого переубедить. У Стёпы было опять два варианта. Начать доказывать свою правоту и возможно его сегодня же отвезут в аэропорт или промолчать и дождаться хотя бы следующей зарплаты. Стёпа промолчал, но изобразил вид полной растерянности и подавленности из чего собственник должен был сделать вывод, что Стёпа исчерпал себя как специалист и ничего не может предложить.

Собственник принялся давать поручения своим специалистам тому сделать то, тому это. Как обстояло дело на самом деле Стёпе остаётся только догадываться. Толи все эти специалисты действительно думали, что предлагали нечто способное помочь делу, толи только притворялись, боясь навлечь на себя малейший гнев собственника. Однако, общаясь с этими специалистами по техническим вопросам многие из них удивляли Стёпу всё больше и больше. Например, главный инженер, ведущий строительные работы не верил, что когда ветровое давление давит с одной стороны на здание, то с обратной стороны здания возникает отсос. Стёпа думал убедить его с помощью технической литературы, на что тот сказал, что один дурак написал глупость, а другой в неё поверил. В общем, такой технической неграмотности, с какой Стёпе пришлось здесь столкнуться невозможно было себе и представить. Всё, что говорил Стёпа, он аргументировал СНиПами и ГОСТами, он объяснял, почему нужна именно такая марка арматурной стали, а не более дешёвая, что в этих климатических условиях сварка должна выполняться именно такого вида, а сталь должна быть именно такой. Но все эти доводы не имели никакого воздействия на окружающих.

У собственника была идея, чтобы Стёпа возглавил работы по проектированию этого дома, ведь он платил Стёпе в три раза меньше, чем ГИПу, но Стёпа знал, сколько получал ГИП. К тому же Стёпа сомневался в правильности конструктивной концепции здания, которую выбрал ГИП и даже если бы Стёпе предложили те деньги, то он не согласился бы отвечать за последствия этой авантюрной затеи. Со своей стороны Стёпа разрабатывал конструкции в соответствии с имеющимися расчётами и в соответствии с тем, что намудрил ГИП. По мнению Стёпы, данные работы необходимо было вести совершенно иначе, а подряжаться доделывать то, что наваяли другие, и в правильности чего он сомневался, было весьма глупо.

На очередном совещании, Стёпа пытался объяснить собственнику, что то, что они разработали чертежи на самом деле не совсем законченная работа, что те расчёты которые выполнены, нуждаются в корректировке и что только после этого можно окончательно определиться с сечением конструкций, их армирование и приступить к разработке монтажных узлов. Собственник грозно спросил Стёпу, так что всё это, что они сделали, никуда не годится. Собственник спросил, в чём проблема, если нужно бери и пересчитывай, ты же умеешь считать? Сколько тебе нужно, два, три дня – бери, считай. У Стёпы не хватило духу сказать, что на эти расчёты требуется значительно больше времени. По молчаливому виду Стёпы собственник решил, что Стёпа обманул и не умеет выполнять расчёты. Он обратился к своему доверенному лицу и спросил – кого ты набрал? Бери, ищи нужных специалистов, пускай приезжают и работают, я готов им заплатить любые деньги, только чтобы таких больше не было.

Стёпа отработал три месяца и уезжал домой. Вернётся он сюда или нет, Стёпа не знал. Так как ничего лучшего не было, то Стёпа был готов вернуться и работать здесь, терпя унижения и оскорбления, лишь бы ему платили за работу, но морально конечное было очень неприятно всё это. Вернувшись домой, Стёпа ждал вызова и его в принципе пригласили приехать, но без официального оформления и в нарушение закона о въезде в эту страну. На подобный риск Стёпа не был готов идти, а через три месяца, когда Стёпа мог официально въехать, ему сказали, что пока что, в его услугах не нуждаются. Радоваться этому или расстраиваться Стёпа не знал. С одной стороны он был безработным, а с другой стороны он избежал незаслуженных унижений и оскорблений, что тоже много значило.

 

 

 

Другие произведения автора:

Генерейшн?

От Иссеича 53

Школа дураков 28