К истокам души часть 7

            К истокам души часть 7

     И хорошо, что приметили это место рыбаки, а то бы потом и сетку не нашли, вода постоянно прибывает.

   А дальше жизнь берёт своё: за весь день притомились рыбаки не на шутку. Редко такое случается в жизни.

   И самим путешественникам уже не верится, что все события в один день уложились. Есть что вспомнить, и выпито водки немало.

   - Надо отдохнуть Александр, - говорит другу Распутин, - хотя бы часок поспать, а то сил уже нет совсем. - Ещё и погода дальше портится. И всё это плохая для нас примета!».

   Александр тоже был не против того, что бы отдохнуть сейчас, «и он ведь, не железный: «Напряжённый день у нас, дальше некуда!», - этого не отнимешь!

   - Только часок, не более.

   Подкинули рыбаки дров побольше в костёр. Укрывшись полиэтиленом от моросящего дождя, и «прикорнули так», на своих подстилках из травы и веток, так звери на своих лёжках отдыхают.

   Уже давно, «еле горит», угрюмо ропщущий костёр. А капли дождя, «монотонно» добивают неподатливый огонь.

   Закончилась и эта неравная борьба: «огонь потух!».

   Не выдержать огню лихую стихию воды, и ему поддержка человека нужна.

   Они очень разные по-своему характеру и внутренней силе: стихия Огня, и Человек-стихия. Но сейчас им тяжело обоим, властвует другая стихия Вода, «коварная, беспощадная, и непредсказуемая» в своём необузданном женском характере. 

   Всё было бы терпимо, но чёрная ночь торопится «сестре Воде»,  на помощь, очень «покуражиться» им хочется на просторе. - Потешить свои души!

   И всегда весёлый, и вечный их друг Ветер, «сегодня очень сердитый «не в духе он». На вчерашних подружек сильно обижен он: что-то в их отношениях, как и у людей не сложилось! – Тоже сильный характер!

   Проснулся Григорий, и уже ноги свои разминает. Дробно стучат его зубы, «никак согреться не может рыбак». А под мокрой плёнкой Саша Новиков, так же звучно, зубами в такт ему стучит, но вставать друг не собирается. Сорвал Распутин с него плёнку, одним резким движением руки: надо будить друга: «так и простыть, не долго!».

  - Вставай Саня, а то «окочуришься», вода уже под лежанку подходит.

   - А тот ничего не может понять спросонья, и своё что-то бредит, «похоже, что тонет он!».

   Смешно стало Гришке, и вспомнился ему давний случай из своей флотской службы. Поставили его «дневальным по кубрику», а он только из учебки пришёл, «зелёный ещё был, как три рубля!».  И надо ему ночью дембелей будить: «на поезд им надо, что бы домой ехать».

   Целый эшелон собрали тогда таких моряков добросовестно отслуживших флоту Российскому. Что бы везти их всех «оптом»-эшелоном, через всю страну «к родненькой маме». А дембеля, так «набрались» водки, что разбудить их: «нет никаких сил!».

   Только Гришка одного поднимет, как другой моряк на постель падает, и всё это без конца повторяется. А обидеть дембелей, «грех был, очень большой».

   Видит эту комедию, Станислав, и очень смешно ему. Он тоже «дембель», но не спалось ему перед отъездом, потому что мысли его, уже давно дома были.

   - Гришка, тащи чайник с водой!

   - По-другому, ты их не поднимешь! - командует старшина первой статьи Иванов.

   Льёт он воду потихоньку из чайника на лицо своего товарища, главного старшины Курносова, уже бывшего торпедиста. А тот разметался головой на белоснежной подушке, тоже что-то своё домашнее во сне досматривает. Но сон его, такой добрый и домашний, неожиданно и предательски испорчен водой, которая неизвестно откуда «поступает в отсек», и уже заливает его лицо. И хоть пьяный главный старшина, «срочно срабатывает в голове аварийная тревога»,  в пылающем от бессилия мозгу беда.

   - Ой, тону мама! – орёт Курносов, как потерпевший кораблекрушение моряк, во всю свою лужёную глотку. И беспомощно елозит головой по мокрой подушке, но глаза открыть не в силах он: «ой, тону мама!».

   Вода из чайника, ручейками растекается по усатому лицу дембеля, и стекает прямо на подушку и дальше на постель. Кажется главному старшине Курносову, что заделывает он пробоину в своём родном седьмом отсеке, «и такое на службе случается». А ледяная забортная вода, прямо в его лицо тугой струёй хлещет. Захлёбывается старшина в отсеке, «этой приторной, солёной, и холодной водой», замурованный в своем седьмом отсеке дизельной лодки. Спасаться ему надо, но наркоз от водки сильнее, «его Курносова». Очень хочется старшине домой, «и жить ему хочется», ведь служба-то закончилась. Не понимает он, что шутка всё это! Его товарищи пошутили так: «не более того!».

   - Ой, тону мамочка! – всё вспоминается Распутину старое, и весело моряку, как в старые времена.

   - Не утонешь! – говорит вслух Гришка. Но Саша Новиков его не понимает: «где тону?».

   - Всё нормально Саня, это старое вспомнилось, из службы моей: «кончай ночевать!»

   Не хочет разгораться костёр: на дрова, зло стекает, шипящая вода и тушит жалкое пламя.

   А ночь, наглухо укутывает озеро своим тяжелым покрывалом, она всегда на стороне стихии: «все дырки одеялом подоткнула». И ветер начал показывать свой своенравный характер: он сразу, всем стихиям, и людям угрожает. Он здесь хозяин!

   Взял «силач», и, шутя, завязал  макушки двух огромных осин в один стонущий узел, затем, также шутя, развязал, и расправил их. Отодвинулся ветер в сторону, и любуется на свою проделку. Мороз по коже гуляет у рыбаков от такого невиданного зрелища.

   - Пропасть мы здесь, не пропадём! - говорит Распутин Саше Новикову, - но лиха натерпимся до утра. - Хоть и лес здесь есть, но всё равно плохо нам будет!».

   И словно в подтверждение его слов, послышался необычный, «и как ножом, «режущий душу», страшный стон гибнущего дерева. Стон достал рыбаков до глубины их невольно сжавшейся души: «и вы пропадёте здесь люди»!

    Где-то рядом в темноте, звучно упало в воду огромное и ещё живое дерево. Так нежданно и трагически заканчивается его земная и совсем не райская жизнь. Но не хочет умирать великан, и противится чужой воле. - Хотя уже обречен дуб-богатырь на смерть, и знает это. А она повелительница зла, дальше «негодует от ярости».

   Сразу же, погас кадр из фильма ужасов, вместе с выключенным фонариком в руках Александра. Но на душе спокойней не стало, а наоборот, «закралась туда» тревога.

   - С нами то же самое может случиться, - волнуется Саша, - и не напрасно волнуется!

   Распутин внешне спокоен, хотя и он всё прекрасно понимает, всю ситуацию.

   - Без паники на корабле!

   - На воде ещё хуже может быть! - Везде по озеру течение, что на реке несёт, «как сумасшедшее тащит!».

   Подумал и с лёгкой ухмылкой на лице добавил.

   - Теперь Саша! Хоть до самого легендарного здесь, «озера Байкал», на моторной лодке плыть можно! Везде сейчас вода, А пешком туда три часа хода.

   - Мне к случаю, сейчас вспомнилось про Байкал.

   - Именно здесь, берёт своё начало тропа к озеру. Мы наверно на ней, и стоим сейчас. Женька Горелов ходил туда, да и Иван с Димкой наверно не один раз там бывали, «это егерская работа». Хотелось, и мне, на этом озере, хоть один раз побывать.

   - Но думаю Саша, что всё же выбираться нам надо отсюда.

   - Хоть и «риск большой», но до охотничьей базы можно добраться по воде. А это большое дело Саня: «чистая постель, тепло, и главное «сухо кругом!».

   - А здесь ничего кроме чахотки, с нашими «мокрыми» дровами, не заработаешь: «это точно!»

   С надеждой, включил Новиков фонарик, и огляделся вокруг.

   Везде висит моросящая пелена. Всё видимое ему в луче света «жалко съёжилось», и по-детски «уросит!», то есть плачет.

   А тут ещё ветер, в злобном порыве обрушился на них «всей своей силой». Тешится разбойник, его холодные объятия «до самой души достают рыбаков».

   - Главное что бы ты потом, не пожалел Саша!

   - Я не люблю упрёков, типа «ты завёл меня», и так далее, - говорит Распутин другу. - И оставаться здесь, «тоже неразумно».

   - Везде риск огромный, но на воде ещё страшнее будет, а до базы недалеко. Всего километра четыре будет, но это по прямой линии.

   - А так: «никто того не мерил, если по реке плыть!».

   - Куда нас занесёт стихия, я сейчас не скажу! Но можно рискнуть!

   Подкачали лодку рыбаки. Насос не стали выкручивать из клапана, а оставили его на месте, чтобы был он всегда под рукой. И не пришлось его искать потом в ночной суматохе.

    Бросили свои рюкзаки в лодку, и поплыли рыбаки снимать свою сетку. Но это дело, оказалось не простым сейчас. И даже глупым, в данной критической ситуации.

   Уже течёт вода за бортом лодки: «там, где сетка стояла». Сорвало её сильным течением, которого раньше и в помине не было, и унесло её неизвестно куда.

   - Ниже её надо смотреть по течению, если дальше её в реку не унесло водой, - говорит Гришка Александру, который в мороси дождя «фонариком высвечивал сетку».

   - Просто случайно повезло рыбакам, что они увидели белый пакет. Этот своеобразный маячок на воде, среди всякого мусора, что прибила вода к рёлке.

   - Сослужил свою службу «маячок», – говорит Распутин Александру, вытаскивая сетку. - Да ещё пара карасей там запуталась.

   Подумал моряк и, шутя, добавил: «трезвая рыба, сейчас ловиться не может Саша, «разве, что «пьяный карась попадётся!»

   Но самое обидное недоразумение у них случилось чуть позже. Возились рыбаки с сеткой, вытаскивали оттуда мусор, и вдруг.

   «Юлой» крутнулся фонарик на борту лодки, и скатился за борт лодки, затем медленно стал погружаться в чёрную  воду.

   Ещё светил он, некоторое мгновение оттуда рыбакам, из-под толщи мутной воды. Но это был его, как говорится «последний аттракцион».

   Угасло последнее свечение фонаря. «И в чреве ночи», остались рыбаки наедине со стихией, в полнейшей её темноте.

   Караси тут же, не замедлили им напомнить о себе, весело захлопали своими резными хвостами о днище лодки: «тра-та-та! тра-та-та!». И, как бы хотели сказать рыбакам: «так вам и надо!». – Это наши своеобразные «ладушки», в их исполнении. 

   И он не замедлил себя долго ждать, «сей долгожданный миг отмщения!»

   Не видел  лица своего друга, Саша Новиков в ночи, но представил его и подумал: «молчит Григорий, а дело-то вовсе не шуточное, без фонарика мы обречены на воде!».

   Распутин так не думал. Сейчас, он мыслил «чётко и ясно», и понимал, что теперь без фонарика, им на берегу ещё хуже будет, чем на воде. Сейчас им надо: «только вперёд и вперёд, к базе добираться»!

   - Слушай Саша меня внимательно! - Что будет дальше с нами, я не знаю, и никто того не знает, но шанс выбраться у нас есть.

   - Будем плыть вниз по течению вдоль рёлки, «по самому урезу воды», а это с километр будет не больше. Хотя и в полной темноте, но это не так страшно.

   - «Методом тыка» пойдём, вдоль одного берега.

   - От берега оттолкнулся, и плыви себе, пока опять в берег не уткнёшься.

   - А где мы встретимся с «настоящей» рекой? То там сильное боковое течение ударит в борт, и может перевернуть нашу лодку.

   -Сейчас, на том месте «круговерть жуткая», омут огромный, дышит своим страшным зевом, и его надо нам серьёзно опасаться.

  - И ещё нам надо учесть, что ветер сильный, но он против течения дует. И есть шанс нам удержаться, в этот миг на лодке при его поддержке.

   - А дальше, если не забьёт лодку в тальники. А ночью без фонаря, это беда почти неминуемая! – Мы через Ин поплывём, на другую сторону..

    Помолчал Распутин и добавил.

   - И всё же у нас есть один шанс, и надо его не упустить. Ниже по течению, с той стороны, в реку впадает протока, и тянется она, чуть ли не от самой дороги.

   - Если выдержать нам: «всю эту «премудрую лоцию» здесь». И второй удар течения с другой стороны реки, где протока сливается в одно русло с рекой. То дальше нам, «всё просто будет Саша!». Плыви себе поперёк течения, пока на тихую воду не выйдешь!». Вода там теперь до самой дороги разлилась: «низина там!».

   - И если повезёт нам Санька, «что в этой кромешной темноте и дожде», мы на желанную дорогу выберемся: это в иголочное ушко пройти надо через всю стихию.

   Молчит Саша Новиков, первый раз в жизни он попал в такую невесёлую ситуацию. Действительно, «что в иголочное ушко пройти надо», вот тебе и отдохнуть хотел!

   - Согласен я! -  слышен голос, хоть и лица его не видно. - Всё при деле будем Григорий, а на берегу, «сразу от холода окочуримся!».

   Несёт лодку течение в полной темноте, вдоль невидимого берега. И также невесело проплывают мысли в голове Александра. И, похоже, что в голове тоже не видно «родимых берегов», мысли путаются.

   Сейчас в темноте надо друзьям вести разговор, «не терять нити общения», без паники надо.

   - А ты хоть раз тонул на службе Григорий, я имею в виду, что лодка ваша!

   Даже в темноте обозначилась Гришкина лукавая улыбка, такая сильная энергия души выплеснулась наружу: «да ты психолог Саша, всё в тему говоришь».

  - Всё нормально будет Санька, не переживай. И на вопрос твой, я отвечу!

   - Возвращались мы с моря, и как назло в отсеке кондиционер полетел. А жара там такая стояла, что волосы на голове от пота слипаются. Прилёг я после вахты отдохнуть в старшинской кают-компании, «но какой там сон, бред один».

   - И кажется мне, что утонула наша лодка. - Я руками по подволоку шарю, «потолок это так по-морскому называется». - Выход ищу, и не нахожу его.

   - Всего один миг это наваждение было, но запомнил я его на всю свою жизнь.

   - И тут вижу, что свет через переборку в кают-компанию из отсека проникает.

   - Сразу  понял я Санька, что всё нормально у нас: живы все и здоровы, и уже усмехнулся своему нелепому видению.

   - От духоты всё это было Саша. - Бред от перегрева, начался в моей голове.

   - Вот у нашего, дембеля Курносова, всё красочней было, там было чему смеяться! – «Ой, тону мама»!

   -Прости меня Господи!

   Сейчас рыбакам не было смешно, одежда до последней нитки,  уже давно вымокла, и неприятно прилипла к телу. Но главное, что драгоценное тепло легко уходило из тела. И если не шевелиться рыбакам, то всё тело «цыганский пот прошибает».

   И словно подслушав Гришку, Саша Новиков спрашивает его, а что такое «цыганский пот прошибает». Что за выражение такое, я уже не первый раз это слышу от тебя?

   - А это Саша, ты сразу на себе почувствуешь, если перестанешь шевелиться. Только у русских всё по-другому говорится, «мороз по коже гуляет».

   - Скорее всего, что это «русский юмор, на цыганский лад». Ведь цыгане вечно, как изгои жили, и часто мёрзли от холода. А может, что и сами цыгане так шутили, «привыкли они по жизни с юмором кочевать».

   Моё дед на рыбалке, и  мне так говорил, когда холодно было: «цыганский пот прошибает».

   Если плыла лодка близко от берега, то в темноте, вёсла за траву и за всё что попало, цеплялись. А если дальше от берега плыли, «и того хуже было»: вообще никаких ориентиров не было.

    Вот и приходилось рыбакам «тычками» двигаться, хоть какое-то представление у них о наличии берега оставалось.

   - Держись Санька за борта покрепче! Кажется, что мы к главному руслу реки подходим!

   - И не вздумай отцепиться от бортов лодки, а тем более без команды в воду прыгать, «потонешь, как мышонок!». 

   -  Лодка хоть и полная воды, нас двоих выдержит. - Это уже проверено, и не один раз!

   - Без паники Саня! Надо слиться с лодкой в «одно целое»!

   И словно в подтверждение слов Распутина, неведомая сила, уже завладела лодкой. Удар течения в борт был настолько силён, что лодку чуть не перевернуло, и воды черпанула немало.

   Как крутило лодку, и в какие там узлы её завязывало, рыбаки не видели. Но если бы себя надо было «укусить за зад», как в анекдоте про Петьку, когда тот боролся с легендарным борцом Иваном Поддубным, то это легко было бы сделать.

   - Завяжет он меня в узел. Потом развяжет, и так бесконечно. Кончилось моё терпение Василий Иванович, «и цапнул, я его зубами от злости»!

   - А, когда глаза свои открыл, то оказалось, что себя зубами укусил за свой же зад, - никогда бы не подумал, что такое возможно!

   И только чуть-чуть, обрела устойчивость лодка, Гришка навалился на вёсла. «Только бы они выдержали такую нагрузку в этой сумасшедшей борьбе с течением и не сломались!».

   - Надо, поперёк течения, со всех сил выгребать, и даже чуть выше брать, что бы далеко не унесло нас, иначе рогаток из тальников нам не миновать. 

   Так и вторую протоку проскочим мимо, что с другой стороны: «держись Саня!»

   Идёт схватка с невидимым, но яростным зверем – водной стихией в темноте, и пока что нет победителей. Целы рыбаки, и это лучшая для них награда.

    И тут, в этом ужасе кошмарной ночи мелькнул далёкий и спасительный огонёк охотничьей базы. До неё через марь всего несколько километров. Но, как он обрадовал рыбаков, этот редкий огонёк. Сейчас он был самым родным и желанным, этот вестник добра тепла, и жизни.

   - Вот это и есть наша Родина, всего лишь один слабый огонёк во всей Вселенной. Как ни странно всё это звучит, но это правда! Бывалые моряки и то часто в таких сложных ситуациях плачут.

   Но всего лишь на минутку отвлеклись рыбаки от борьбы, и снова невесёлые мысли не дают им покоя. В темноте лиц не видать, но и так всё ясно.

   - Сейчас будет устье второй протоки, она здесь с рекой сливается, только с другой стороны подходит. Если выдержим её удар, то дальше всё проще будет. По мари вода, до самой дороги, и почти нет там течения

   Сильный удар воды, подтвердил правоту Гришкиных слов. Теперь она оказалось во власти двух течений, и вёсла тут были бессильны!

   Болтала лодку вода, крутила её и ломала, на гребне бушующих волн, так злобно игралась стихия с «пушинкой» лодкой, и люди тоже, «игрушки!» в её руках.

   Стремительно скользят они «в яму», но другая волна тащит их вверх и готова опрокинуть лодку. И жутко всё это, потому что ничего не видать вокруг, темно, как….

   И только лодка, снова обрела устойчивость, как Гришка опять навалился на весла. Теперь надо плыть на траверзе протоки, по обширной мари, заполненной водой.

   Река с её бурным сейчас течением осталась позади, и протока «гудела от избытка сил», но уже в стороне от них.

   Время потерялось в темноте, и сколько его прошло было неясно.  Впереди на воде «шевелились» отдельные ручейки, которые переливались через полную протоку, и выбирали себе новое русло на мари. Но это уже были мелочи, страшное течение осталось позади, и Гришка лишь подгребал слегка веслами, чтобы держать свой курс к невидимому берегу, экономил силы.

   Но и тут были свои нюансы: «лодка путалась в траве, что торчала из воды, как бы в поисках своего спасения.

   Иногда лодку подхватывало неожиданное течение: пересекали очередной ручеёк. Грести двумя вёслами уже было бессмысленно, и Распутин вытащил их из уключин.

   - Держи Саша одно весло, и помогай мне грести, а где, и от дна отталкивайся.

   - Вот так, как в народе говорят, «перд..чим» паром», до берега доберёмся. Потому что на громкие действия у нас, уже нет никаких сил. - Но это шутка конечно: «все нормально Саша!».

   Не долго они так двигались вслепую по мари: громко ойкнул Новиков, и упало его весло в воду. Угодило весло в яму и дна не достало. И  хорошо ещё, что сам гребец в лодке удержался.

   Начал Саша руками шарить по воде, но всё тщетно: нет там весла, и он отчаянно кричит Распутину. Но тот, спокоен.

   - Не ищи Саня своё весло в темноте, в этом месте есть течение, и уплыло уже твоё орудие труда неизвестно куда. - А ночью его вряд ли найдёшь. - Глядишь, где нибудь за траву и зацепится оно, но когда это будет, и где произойдёт неизвестно.

   - Что делать будем? – волнуется Саша, ему очень неловко, что так нелепо всё получилось.

   - Ничего страшного не случилось.

   - Надо двигаться дальше, куда мы двигались при помощи вёсел. - Тяжело это, но не бессмысленно: этого и следовало ожидать!

   - Теперь сиди спокойно, и если надо будет, то подстрахуешь меня, а я пешком по воде прогуляюсь. - Так что ты у меня на прицепе поплывёшь. - Ночное купание, да ещё под дождём, и ветром, «очень даже полезно для здоровья».

   - Древние мудрецы так и говорили, что у природы «нет плохой погоды».

   - Знаменитый Спартак любил непогоду, и Суворов любил, и нам не грех окунуться!

   Бредёт Распутин в полной темноте по воде, как бурлак, и лодку за верёвке до берега тащит, а где он этот берег никто того не знает: «где-то рядом должен быть!».

   - Я, как увижу, как Гришка в ледяной воде купается, так у меня лёд по душе скребёт». – Так Витя Грищёв, о тебе говорил.

   - Всё нормально Саня! - Ниже четырёх градусов тепла вода, даже зимой не бывает, а сейчас в три раза больше.

   - Главное, что всё хорошо у нас идёт, «ровненько», и без паники, - бубнит ему Распутин из-под борта резиновой лодки.

   Он ногами в яму провалился, и похож на водяного сейчас, только голова сверху.

   Но и там, с удовольствием в воде ворочается, и даже покрякивает от избытка чувств. Ему действительно в воде лучше сейчас теплее: ветер не достаёт.

   - Странный он человек, этот Распутин, «как будто бы не от мира сего», - думает Новиков о своём товарище. - Но что самое странное, без него в любом деле невесело.

   И тут случилось чудо, «начала проглядывать из-за чёрных туч обеспокоенная Луна».

   - Как же там без неё обходятся люди? И вся Природа!

   Это озлобленный ветер рвал нелепое «лоскутное одеяло, из чёрных туч» на части, и  расшвырял их по небу: «пусть знают бездельницы, кто здесь хозяин!».

   Всё случилось, как нельзя, кстати. Рыбакам действительно на этот раз повезло, как никогда в жизни. Им надо было оглядеться на месте, что бы сориентироваться дальше на местности.

   - Вон рёлку видать! – кричит радостно Саша Новиков Гришке Распутину, - Неужели выбрались мы!?

   - Да это действительно был желанный Берг. И хоть Селена снова спряталась, за тучи, это уже «никак не огорчило друзей». - Они у цели!

   Обнял Гришка дуб на берегу, как родного брата крепко обхватил.  Не было сил, что бы держаться на ногах: «кто бы знал, как утомился я сейчас, но я доволен».

   - Вот такая ты наша Отчизна, с её немыслимыми просторами. И непонятной загадочной душой. И всегда ты нас испытываешь на прочность: «победители мы»!

   - Сворачивай Саня лодку, только клапана не потеряй. Кажется, мне, что я на лесной дороге стою. Если это так, то к охотничьей базе она обязательно приведёт.

   Снова «цыганский пот» достаёт мокрых рыбаков. Остыли они на ветру без работы. Лодка собрана, и холод уже не страшит их: «ноги сердце согреют».

   Трусят рыбаки рысцой, мокрые и жалкие, в направлении базы по скользкой земле. Никого сейчас подгонять не надо, и так торопятся они, хотя видимость очень ограниченная. А тут снова огонёк базы, из-за деревьев появился, и он как магнит манит рыбаков к себе. Похоже, что и Селена на их стороне сейчас: «нет, да нет», а подсветит им лесную дорожку.

  - Похоже, что мы в «иголочное ушко» успешно прошли Санька, менее километра до базы осталось, - радуется Гришка такой удаче. И он не скрывает этого: «повезло им, как никогда в жизни!».

   На базе никто из людей не спал, хотя было уже за полночь. И даже собаки не облаяли их, что было на первый взгляд очень странным. Не тронулись они со своих тёплых лёжек, разумно экономили драгоценное для них тепло, упрятанное, в «шерстяных одеждах». Уж они то знали ему цену в такую погоду, «сама жизнь научила»!

   - Ну вот, и «драгоценная наша пропажа нашлась», - так с улыбкой встречает рыбаков хозяин базы Виталий. - А мы уже с утра думали за вами на моторке плыть. Пережить такую ночь, как эта, это великое испытание вам. А вы ещё и на лодке по реке плыли, «сумасшедшие вы!». Такие номера редко хорошо кончаются, не иначе ангелы хранители помогли вам.

   Виталий сухощавый, кареглазый, и очень добрый, «вся душа у него на распашку». Он искренне рад встрече, светится весь добром.

  - Иван мне говорит: «держи свет Виталька в окне!». И лампу на подоконник поставил. - Могут эти ребята с места сорваться, и на лодке поплывут до базы. Вот и маячок им будет!». Как в воду глядел Иван, он старше каждого из присутствующих здесь лет на десять, не меньше.

   Дмитрий тоже засуетился, мясо на сковороде подогревает, да чайник свежей водой заливает. Надо угостить ребят на совесть, - стоящие они парни, «бесхитростные и добрые»!

    Переодеваются, во всё сухое рыбаки, Виталий им целый «гардеробчик» из разной одежды предоставил. Много тут чего от добрых рыбаков оставалось, - «вот сейчас всё, и пригодилось!».

   Сидят все дружно за большим столом и ночную беседу ведут. И тут Саша Новиков водку из своего рюкзака достаёт. Под ним уже целая лужа воды набралась, и по полу растекается, но на это никто из присутствующих не обращает внимания.

   - Последняя бутылка осталась, сами пить не стали, не до того было, а сейчас и кстати придётся!

   - Выдохлась она мужики, - говорит он с серьёзным видом Ивану, и Дмитрию, и, видя, что те замешкались, усмехнулся. Помнит он, что те при первой встречи, от водки отказывались. И добавил:

   -Чуть ли не сутки, под дождём полоскалась, так что крепости никакой не осталось! - «Выдохлась!».

   - Ну, тогда конечно, - забасил весело Иван, -  раз выдохлась она!

   Посмеялись рыбаки, и за рюмки взялись: всё чинно, как дома всё происходит.

   - Ешьте мясо путешественники! – Это наш Дмитрий отличился!

   - Только от вас отошли, в конце рёлки  козла «завалил», вы наверно и выстрел его слышали, - рассказывает добродушный Иван.

   - Конечно, слышали!

   - А теперь угощайтесь, пробу со свежины снимите!

   Иван искренне рад, что всё так хорошо закончилось. «Целыми остались путешественники», а это самое главное. Ведь, не всякие герои, на такое рискованное путешествие по бурной реке отважатся, Но тут, редкие «экземпляры» по-своему упорству попались, этого у них не отнимешь

   - А мы без фонарика всё время плыли. Он сразу утонул, ещё, когда сетку снимали, - говорит Распутин егерям, как бы в довесок ко всему сказанному. Это тоже надо учесть: важный момент из нашей «творческой биографии».

   Наступила такая тишина, что стало слышно, как за окном моросит дождь.

   - Это невозможно! - в один голос удивлённо воскликнули хозяева базы. – В такую ночь и зверь прячется, не поднимешь его никак, не заставишь бросить тёплое место и идти на свою погибель. А тут, плыть по реке в полной темноте?

   - Сумасшедшие вы! Такого ещё в нашей практике не случалось, «это точно сумасшедшие!».

   А Гришка уже дотащился до своей коечки, с чистыми простынями, и оттуда ему было приятно слышать далекие отзвуки восхищённых голосов. Они постепенно затихали, пока не слились в один шум, мозг его отключался.

   Утром их разбудил Виталий, хозяин базы.

   - Вставайте мужики, Димка в город едет, и вас до дома довезёт. Попейте чайку, да переодевайтесь в свою одежду, я всё просушил за ночь. Ночью вы быстро «поотключались», и уснули, и это не удивительно, такую «передрягу» пережить. Мы уже здесь всего ожидали, даже самого плохого, хоть и не хочется об этом говорить! - Молодцы вы!

   Сухощавая фигура егеря очень подвижна, и смуглое лицо излучает доброту, он очень вынослив этот человек - настоящий таёжник!».

   - Виталий, это ты молодец, что в таком образцовом порядке базу содержишь, и добрых людей, как своих родных бережёшь, - настоящий хозяин!

   - Да, ладно, чего уж, там! - смущается егерь.

   - А я вам подарок приготовил! – улыбается добрый человек. - Под самым берегом возились, как поросята здоровые: «ох, уж эти сазаны-красавцы». С «мелкашки» я их достал, далеко не ушли!

   Как увидели рыбаки «своих» сазанов, так и глаза их из орбит полезли, «если их на плечо головой положить, то хвост чуть ли не до земли доставать будет!».

   - А у нас всего два карасика попалось, - словно в своё оправдание говорит Виталию Распутин.

   - Нет их уже давно, их мой кот Барсик «оприходовал!». Вам вчера не до них было, вот он и позаботился о «сиротках-карасиках».

   Рядом с хозяином сидел кот Барсик, его рыжее «мурло», чуть не со сковородку было, и весу в этом разбойнике, килограмм десять не менее. И между делом, Барсик, уже по-хозяйски, прицеливался к сазанам. Его никак не волновало, что это «подарок его хозяина».

   По его кошачьему понятию, «он здесь один полновластный хозяин!». И на такие «неразумные вещи», как дарить сазанов, он не способен: «обижает его «барин»! - Ох, уж эти барские замашки!

   И уже почти сомкнулись его челюсти на загривке одного из сазанов, как удар ноги хозяина отбросил его в сторону, и был он «совсем не барский».

   - Брысь зараза! Никак этого «проглота», не накормишь. Хищник он самый настоящий, того и гляди, что в тебя когтями вцепится. - Только силу и понимает, - не на шутку сердится «барин!».

   - Давно застрелил бы его, за его проделки, так он здесь незаменим. Во всей округе, а не только в доме: «всё живое передавил». Всё что ползает и летает, всё, что в поле его зрения попадает. Без кота тут пропадешь в этой хлопотной таёжной жизни. Как ни странно это звучит «мыши съедят», и пасеке тоже «хана» придёт.

    Барсик ничего из сказанного хозяином: «не понял!». Пинок хозяина, ему вроде пряника показался, и уже опять тоскливо прицеливается к сазану.

   - Ну, что с ним делать? Теперь орать будет, как бешеный, «сазанов упустил», уже и когти навострил.

   И словно в подтверждение слов хозяина, Барсик так взвыл, что мужики чуть не закатились от смеха. Действительно, что глотка у кота была «лужёная»: «всё живое от страха съежилось». - Вот это бас!

   - Приезжайте мужики, всегда будем рады вам, - говорит Виталик ребятам. Тут и «Нива» подрулила к крыльцу дома с Дмитрием и Иваном». – «Едем!».

   А дома было всё как обычно, тепло и уютно. Но это оказалось не совсем так, как казалось сначала. Просочилась какая-то информация, о его связях с Еленой Масловой. Откуда шла утечка информации неизвестно. Но слухи уже появились, ведь город-то небольшой, и вот добрели они до Гришкиной жены. И хоть Мария всегда отшучивалась в таких случаях. И со смехом говорила людям: «мне и так хватает мужика, а что ещё бабе надо?». – Пусть гуляет!

   Ясно стало Гришке, что Мария ещё толком ничего не знает. Но была не против, прощупать своего муженька, «на предмет измены». Потому что самое большое оскорбление для женщины, если муж, «самый никудышный», ей действительно изменяет. Или вдруг «бросил её».

   И пусть он никогда не был, любим ею. Всегда «костерила» его последними словами, всю их совместную жизнь, Но тут, удар по самолюбию женщины «всегда колоссальный», если это правда. И жена вряд ли всё это спокойно перенесёт. – Его измену?!

   - Как? Меня променял на эту «кикимору». У ней: «ни рожи, ни кожи!» - и так далее. - Да она моего мизинца не стоит!

    И столько выльет на соперницу грязи, что её: «машиной за всю жизнь не вывезти».

   Гришка долго не слушал свою Марию, выматерил её, и ушёл к своим флотским друзьям. Там, как всегда было ему, о чём поговорить со своими «годками». Поднималась, бесконечная тема их службы и товарищеской взаимовыручки: «где всё было просто и ясно», и где по-другому «никак нельзя было поступить, - « грех это!».

   И не было там никаких изматывающих душу семейных скандалов, - «душа моряка отдыхала!».

   - Наверно и рыбу Мария выкинула! – сочувствует Гришке его друг Сашка. - А то вчера захожу в подъезд своего дома, а по лестнице живые караси скачут вниз. И коты всех мастей, их расчётливо давят. «Стон стоит кругом», и звериное урчание целой шайки пёстрых разбойников.

   - Столько их собралось в одном подъезде, что диву даюсь, как они «оперативно работают». И что интересно ещё:  каждый кот, старается больше прихватить вкусной добычи. Когтистыми лапами живых карасей до себя в кучу загребает, «как настоящий комбайн работает».

   - И всё же, трудно хищнику удержать столько живой рыбы сразу. Кое-кто из красавцев карасей вырвался. Но все это мимолётное чудо, и ненадолго оно, - рыба уже обречена на погибель.

   И тут из двери квартиры, где шла «не менее отчаянная человеческая баталия», вылетает пустой короб, и со страшным шумом падает на цементный пол. Коты яростно взвыли от бешенства: «шипящие, ворчащие, со сверкающими глазами, они не намерены без боя уступать свою лакомую добычу, кому бы то ни было».

   Сам рыбак появляется на лестничной площадке, выдавленный «мощным прессом» из своей же квартиры. Он жалок, и можно сказать, «как личность полностью уничтожен своей алчной женой».

   - Где был, туда и иди «пропащий человек!»  – сопутствует рыбака злобный наказ разъярённой жены. - Дверь захлопнулась.

   Не сговариваясь, в один миг коты успокоились, и бросили свою бесценную добычу, и уже трутся возле ног обескураженного рыбака. Им искренне жаль этого хорошего человека, и они ласково успокаивают его, «на все свои мелодичные, утробные голоса», - как могут, стараются.

   И если бы могли они говорить по-человечески, то непременно сказали бы так, «ведьма она, не иначе, или стерва!». - Она всех переживёт! Лучше береги себя Человек!».

   И хоть не хотел Распутин говорить на эту тему, но и молчать было не честно.

   - У меня всё по-другому! - говорит Гришка своим друзьям. - Мария любит рыбу до безумия, и как бы мы не ругались с ней, а рыбу никогда не выбросит на улицу.

   - Сразу же берёт острый нож и чистит карасей: «праздник у неё!». Засмеялся и добавил: «как у кошки!». - Так, что хоть один плюс у неё всё же есть!

   Выпили друзья хорошо, посидели, поговорили, а там наступила пора, идти Гришке на работу в ночную смену.

    Прихватил рыбак с собой бутылку водки, что бы хоть как-то оправдаться перед друзьями и отправился на работу.

   - Что случилось? – спрашивает его Виктор Грищёв.

   Не стал ничего скрывать Распутин, и сказал ему, что дома неприятности. Поругался он с женой, и что на работу уже от своих друзей идёт: «вот и бутылку водки взял с собой!». Про главную причину, Лену Маслову, он не сказал ни слова, - «зачем лишнее «ворочать?».

   - Работать сможешь? – спрашивает его Виктор, и тут же сам как бы и отвечает. - А водку до утра в шкафчик поставим.

   - Конечно, смогу! Разве ты меня не знаешь бригадир?

   Видит Виктор, что Распутин «очень даже «навеселе», но не стал  ругать его: «друг всё же!».

   - Иди к своим дробилкам Григорий, и старайся меньше на глаза Иван Ивановичу попадаться, а я тебе помогу в работе, пока ты сам в норму не придёшь.

   Трудно было провести Крякина, потому что нюх «на это дело», тот имел очень мощный, любая розыскная собака ему позавидует. Но и начальник смены не стал ничего говорить Гришке, а лишь протёр лишний раз свои темные очки. Потом потряс лохматой головой и молча удалился, по своим делам.

   Не удержался Распутин и всё же пришёл в бытовку передохнуть от работы, а там почти вся бригада собралась. И как нарочно, Крякин отчитывает грузчиков Сашу Степанюка, да Вову Крепляка: «есть от них запах спиртного», хотя, и выглядят они нормально.

   Случалось это довольно часто. Если грузчики, и пили на работе, то никто этого не видел. А запах, «перегар», мог и со вчерашнего дня остаться.

   Вот и сейчас не спорят они с начальником смены, а, опустив запыленные свои головы, молча выслушивают его. У них, уже сложилась такая линия поведения. Знают они, что поругает их Крякин, и отправит на своё рабочее место работать. А работают они хорошо, тут к ним не придерёшься. И по сути дела незаменимы они на заводе.

   - Ты что на них всё время орёшь? – неожиданно взорвался Распутин. – Они тебе дети что ли?

   - Почему ты их постоянно унижаешь?

   Крякин вспыхнул, как порох, и даже приподнялся со своего места от неожиданности, не ожидал он такого поворота дела. Тем более от Гришки сейчас.

   - А ты, Распутин сиди да молчи, а то и тебя «живо домой отправлю!». Мало ты мне в милицию пьяный попадался, так и здесь «бузить» начал.

    Закипел Гришка от негодования, и рукой по столу заелозил, а там чей-то бутерброд лежал, уже готовый к употреблению. Сгрёб его Распутин, «своей лапой» в одну горсть, в которую мог все игровые доминошки «на спор», со стола собрать». И через стол Крякину в лицо бутерброд запустил.

   Ловко уклонился начальник, и чей-то обед по стенке бытовки размазался. Затем «обед», начал потихоньку сползать на пол, а желток от яйца, так и остался на стене, как бельмо на глазу.

   - Это тебе не мелочь «тырить», у пьяных из карманов. Да женщин что попались к вам в милицию, от  «безысходности их положения», насиловать, да обирать потом.

  - Здесь, за свои поступки перед рабочими надо всегда отвечать. Это тебе не милиция, а завод!

   - Рабочих Крякин, ты за людей не считаешь. Но терпишь сейчас! Потому, что другого выхода у тебя нет! – Так ведь Крякин?

   - И ещё запомни Крякин! Если и придётся об тебя руки марать, то только «за своё личное, буду бить тебя», ты знаешь, о чём я говорю.

   Достал Гришка из шкафчика бутылку с водкой, налил себе половину стакана, и тут же выпил. Он был бледен и зол, и никто не пытался его остановить. Затем поставил бутылку на стол и пошёл на своё рабочее место дальше работать.

    В бытовке наступила полнейшая тишина. Никто из присутствующих в комнате рабочих,  даже не пытался шелохнуться. Все они были шокированы произошедшим «инцидентом», иначе всё трудно было назвать.

   Крякин сидел за столом, не поднимая своей головы, затем поднял её. В отличие от Распутина лицо его было красно, как кумач, затем стало покрываться нервными пятнами.

   - Что вы здесь собрались все! Как в цирке сидите, или работы у вас нет! - Быстро разошлись все по своим рабочим местам.

   Трусом Крякин никогда не был, и прекрасно понимал, что если и надо расправиться с Распутиным, «то сегодня фортуна на его стороне». И это надо делать немедленно, он начальник на производстве, и все права на его стороне. И не важно, что на Гришкиной стороне «горькая правда» остаётся, - но и та ещё не доказана! Пусть всё, так и остаётся.

   - Выключай дробилку, - решительно говорит он Распутину, тот послушно выполнил команду.

   Дробилка ещё долго будет по инерции вращаться, пока не остановится совсем. Но почему её защитный кожух открыт, и почему там, нет сита, которое могло бы защитить человека от сверкающих, что молнии ножей, которые дробят зерно, - никто на этот вопрос никогда не получит ответа.

   Скорее всего, что Распутин перестраивал в это время дробилку, и не вовремя появился Крякин: всё сошлось «одно к одному», волею рока.

   А пока что смерч из этих сверкающих молний, вьётся за спиной у Распутина, образовав один магический круг, который всей своей завораживающей силой влечёт туда человека.

   - Что ты хочешь начальник? – шагнул навстречу Крякину Распутин. И непонятным остаётся, было ли всё это продумано бывшим участковым. Ведь, и такой вариант не исключается, был тот опытным работником милиции. Или же тот, просто машинально, сильно оттолкнул от себя Распутина.

   Попятился Гришка назад, и только ангел-хранитель своим крылом, удержал его на невидимом рубеже от неминуемой смерти, под ножами дробилки: не иначе. Всего в миллиметре от тела вращалась грозная масса металла, и холодок смерти гулял по спине рабочего, сейчас она, как никогда была уверенна в себе.

   В миг, почувствовал всё это Распутин, и сразу трезвым стал. Теперь и он был силён со своим ангелом-хранителем.

   Сделал он как обычно шаг вперёд и обрушил свой нокаутирующий удар правой руки на грудь Крякина. Тот, как бык на убое, тяжело рухнул на колени, и затряс тяжёлой, и непослушной головой.

   С холёного лица начальника слетели очки, и он пытался подобрать их, но не мог их нащупать руками. Всем своим остатком сознания, Крякин ещё понимал, что следующий Гришкин удар, будет ногой снизу в его незащищённое лицо, и опрокинет его навзничь, как мячик.

   Это была его частая и весёлая забава милиционера, отработанная на пьяных, и вот теперь волею судьбы, он сам оказался в таком невыгодном положении.

   Никогда Распутин не добивал своих повержённых противников, всегда был честен в бою. Пока не понял на своих ошибках, что недобитый враг очень коварен, и никогда не пощадит тебя раз напал первым, - так было не раз в его жизни! И он всегда будет опасен, пока ты, «как гада», не обезвредишь его!

   - Ты получил за ребёнка, которого ты не признаёшь своим! А теперь получишь за Витю, который за тебя платит алименты, - «и так ведь в жизни бывает»! 

   Много ты напакостил в этой жизни Крякин. Мне кажется, что для одного человека через край будет. И хоть, я тебе не судья, и нет у меня зла. Но ты уже не можешь иначе жить, власть испортила тебя.

   - Гриша не бей! – бегут к нему рабочие, - ему уже хватит!

   Опустил Распутин свою развёрнутую для удара ногу. Он боец, и не хотел бить незащищённого человека.

   - Повезло тебе Крякин, хоть и сволочь ты! Пусть Витя, сам за себя, рассчитывается. Так честнее будет!

   Ни слова не говоря, поднялся Иван Иванович с колен, по ходу зацепил свои очки с пола, и быстро скрылся в лаборатории. Вроде бы по делам пошёл туда, а сам милицию вызывать. Прав был Гришка, не надо жалеть таких, «тебя никто не пожалеет».

   Зашёл Распутин в бытовку, налил себе ещё водки в стакан, потом закусил сырком.

   - Завтра я буду дома Виктор, - обратился он к Грищёву, а пока с работой наверно всё!

    Только чудом он разминулся с милицией во дворе, и чудом добрался до своего дома, не попав в руки к друзьям Крякина. Наверно опять помогли ангелы хранители.

   - Ты, что так рано пришёл с работы? – встречает его напуганная жена дома.

   - Я побил Крякина на работе, так всё совпало у нас. Ты про него всё знаешь, я тебе раньше про него рассказывал.

   - И кто он, и что он! По ходу жизни, ещё и люди грязи добавили.

   - Пьяный я был!».

   Молчит напуганная Мария, хлопает своими длинными ресницами, знает она всё прекрасно про Крякина. И свою вину тоже понимает, потому что знала Гришкин характер. Можно сказать, что сама спровоцировала всю эту драку. Хотя по-другому всё быть и не могло у них, «заряженное ружьё, всегда выстрелит!». Гришка не предсказуем, но тут ясно всё было, и ей это надо было учитывать!

   Уснул Распутин, с невесёлыми думами в голове: «утро вечера мудренее», хотя уже наступило утро. Не вышел Распутин на следующую смену на работу: «увольняться, так увольняться».

    Нет большой разницы, что там, в трудовой книжке будет написано. На крайний случай, на свой родной завод вернусь, там хорошие специалисты всегда были нужны. - Там почёт Гришке и уважение!».

   Потом к нему пришли Виктор Грищёв и Миша Полянов, принесли с собой бутылку водки. Посидели друзья, выпили, поговорили о деле.

   - Григорий! Да не дури ты, совсем как ребёнок стал. Приходи на работу и работай, никто тебя выгонять не собирается. Про драку Крякин никому из начальства не доложил, не в его интересах это говорить, себя так позорно выставлять.

  - Приезжала милиция тогда. Покрутились они, да и уехали «ни с чем!». Про тебя речь, тоже не велась, как бы проверка была, «не более того!».

   - Зато грузчики ожили сейчас. Чуть что, Крякину говорят: «придёт Гришка, и ты ещё своё дополучишь, «всё то, что тебе не додали тогда». И тот сразу уходит с глаз подальше, «из себя он выходит», но скрывает это.

   - Ну, пожурят тебя, что ты пьяный на работу пришёл, «не более того».

   - Ленка тебе привет передавала. И тоже говорит, что бы ты на работу приходил, и не «дурил» больше.

   Вот этот последний аргумент, кажется, больше всего и повлиял на Распутина. Так оно и выходило, что на этой работе его больше ничего не держало, кроме Ленки.

   - Ладно, мужики! Приду я с утра на работу, а там, что будет, - «уговорили меня»!

   На работе его встретили «с добром». Рабочие искренне радовались его приходу.

   - Всё нормально будет Гриша, «перемелется, мука будет!» - поддерживают его простые люди, - «здесь, у нас, и похуже бывало!».

   На собрании Гришкину персону, разбирали «по полной программе». В президиуме рядом с Крякиным сидела Лена Маслова, её всегда туда выбирали. Остальные рабочие, мало интересовали Распутина.

   Сейчас они о чем-то переговариваются между собой. «друзья-товарищи!», очень даже заедает это Гришку.

   - Уволить его надо! – высказал своё мнение вслух Крякин. - Распутин очень плохо влияет на весь коллектив!

   - Тебя самого надо уволить, «работник нашёлся!», – послышались с места недовольные голоса.

   - Кто это там говорит! – взвился Иван Иванович. - Не думал он, что кто-то из рабочих поднимется с места, и прямо в лицо скажет ему такие слова.

   - Я это говорю! - встал со своего места Миша Полянов. -  Вот уж,  от кого никто не ожидал услышать, что-либо подобное.

   Рабочий был весь разлохмачен, и вид его был грозен, вот тебе и «тихоня».

   - Толку с тебя в работе никакого Крякин! - Гришка, хоть работает на совесть, этого у него не отнимешь.

   - Ты и сам Полянов часто с запахом бываешь! В следующий раз тебя разбирать будем, - зло парирует начальник смены на выпад Михаила.

   - А ты, что ли, не пьёшь? – ещё больше озлобился Михаил. - Цыганские глаза его засверкали огнём.

   И тут же сам ответил на поставленный вопрос: «очки свои чёрные на глаза надвинешь. Рожу свою, «заморозишь, как холодильник», так думаешь, что тебя никто и не видит».

   Смех разорвал напряжённую тишину, и остановить его уже не было никаких сил. Но Полянов всё же закончил свою мысль.

   - С утра в лаборатории прячешься, пока в себя не придёшь: «только, к обеду и выползаешь оттуда».

   И что окончательно добило Крякина, то это последние «философские рассуждения» Полянова, на долгое время ставшие своеобразным девизом рабочих.

   - Я ещё не встречал в своей жизни такого служителя милиции, «этого лживого культа власти», который бы «в стельку» не пил! - И ты не лучше Крякин!

   Когда все вдоволь насмеялись, то поднялся с места Моргун Александр Григорьевич. Что можно было ожидать от этого доброго человека, и он сейчас по отечески журил Распутина.

   - Не ожидал я от тебя Григорий, такого «несознательного» подхода к нашей работе. Это очень нехороший пример для всего нашего трудового коллектива. Надо обязательно исправиться Гриша!

   - Я как бригадир говорю, - поднялся Виктор Грищёв. - Надо «кончать этот спектакль».

   - За простой нам деньги никто не платит, и Крякин их не зарабатывает. Он сейчас свой интерес защищает, а нам работать надо. И закончил решительно:

   - Григорий, как работал в бригаде, так и будет там работать! - и потом добавил: «пока я бригадир!».

   - Грищёв, много на себя берёшь! - взвился с места начальник смены.

   - Сколько надо,  столько и беру! Тебя это не касается, это моё «бригадирское» дело!

   Объявили Распутину выговор, и пошли все работать на свои места. Рабочие действительно были рады, что Гришка не ушёл со своей работы.

   - Или «ушли», - вздыхает Распутин, - могло ведь и так получиться, но всё обошлось.

   Подходили к нему грузчики, и жали ему руку: «молодец Гришка, теперь Крякин другой стал, более покладистый, «гонор, как корова языком слизала!».

   Но что больше всего задело Распутина, то это слова Саши Новикова. Вроде и правдивые слова, но холодные они, и резучие, как лезвие опасной бритвы.

  Хотя и был Саша, «настоящим» коммунистом», и все знали это прекрасно, но всё равно Гришке тяжело было это слышать, и именно от него сейчас.

   - Я скажу тебе Григорий прямо, как коммунист, что ты опасен для общества, я имею в виду твоё поведение.

   Стоит Новиков перед Гришкой Распутиным. И так всё это просто сказано им, что придраться просто не к чему: «чисто по-дружески сказано: не более того!».

   - А Крякин не опасен? – спокойно парирует вызов Григорий Распутин.

   Но видно, что тяжело ему даётся это спокойствие. И это при всём его взрывном характере. Он действительно не предполагал  услышать сейчас, «такой сюрприз в свой адрес от Саши!».

   - Значит грабители и насильники у нас в цене сейчас?

   - И обществу они не мешают, «как я, простой рабочий мешаю»?

   - Там «нагнали» Крякина с работы, в милиции!

   - Так другое тёплое место здесь предоставили, - правильно я тебя понял Саша? - Коммунист ведь он?

   Растерялся Новиков, захлопал своими светлыми ресницами, но «быстро нашёлся». - Никто их не судил тех милиционеров, зачем зря говорить?».

   - Их должен судить народ, и только народ! - Такие, как ты и я Новиков!». - А суды у нас продажные, и ты это знаешь!

   - И именно, те люди, кому он боль причинил! - Их надо спросить про Крякина, «что с ним делать?».

   И дальше добавил.

   - Ты знаешь, Саша, почему я в партию не вступил? - Потому что я всегда говорил, что недостоин я, «там быть!». - И это правда: «там должны быть кристально чистые люди». - Я себя к таким людям не отношу!

   - А наш Иван Иванович Крякин из тех коммунистов, что во время войны даже цветочки свои успели вывезти, а простых людей и детей, в немецкой оккупации оставили. Бабушка моя мне о таких случаях рассказывала. Двоих своих детей, там, в оккупации похоронила, от голода они умерли.

   Подумал Гришка, и добавил уже ближе к теме.

   - Тяжело тебе было плыть ночью в лодке, да ещё без весла? Растерялся ты тогда!

   - А я по болоту, по воде пешком пошёл: вот отсюда все беды мои – разные мы люди!

   - Не из тех вы с Крякиным коммунистов, что на пулемёты шли, те навсегда там остались «под берёзами лежат!».

   Смутился Новиков, и словно пелена упала с его глаз, вспомнил он ту жуткую ночь с ураганом: «извини Григорий!». - Я тебя всегда другом считаю! Не бери всё близко к сердцу, нечаянно всё это вырвалось, не подумал я.

   Не стал Гришка больше ни о чём разговаривать с ним, а пошёл на своё рабочее место работать. Но и там, ему долго не пришлось скучать, подошла Елена и словно в шутку сказала.

   - Ну что воин, в гости пригласить не хочешь? Или уже весь боевой дух вышел, «бесхозная я снова осталась». - Опять у мужа командировка и это бесконечно продолжается! - А жизнь ведь идёт!

   - Завтра на речке в полдень! - не стал долго разговаривать Распутин, что бы не привлекать к себе всеобщее внимание рабочих.

   Долго ждать Елену, Гришке не пришлось, чуть ли не бегом та двигалась навстречу знакомой лодке. И только успела лодка пристать к берегу, как женщина оказалась в ней, и заняла своё любимое место.

   - Да ты уже настоящей морячкой стала, - смеётся Распутин, и протягивает ей телогрейку. – Одевайся, холод до костей достаёт, осень уже!

   Летит лодка навстречу разнаряженым в пёстрые сарафаны сопкам, а вокруг них такая красота, «что ни в сказке сказать, ни пером описать».

   Тяжело хлещут свинцовые волны о борта лодки, но это ничуть не мешает любоваться красотою природы. И холодные брызги, что долетают до лица Лены, ещё больше взывают её к восторгу: «почему так нелепо мешаете вы, нам на крыльях, пронестись по невиданной сказке – зачем?». - И в глазах её искреннее недоумение, а новые брызги снова спешат рассмешить её.

   - Я здесь одно место знаю, - кричит ей Распутин, но из-за шума мотора его почти не слышно. - Красивее его ты ещё не видела во всей своей жизни: «едем туда»!

   Направил Гришка лодку в одну протоку, затем в другую более узкую, и казалось уже, что это тупик, и дальше ждёт их неприступная скала. Но тут свершилось чудо: неожиданно открылась маленькая бухточка, под самой сопкой: «серебряное блюдце». Где кисти спелого винограда чуть ли не в воду свисают, как бы гурьбой купаться собрались.

   - Это и есть то волшебное место, что ты мне обещал показать? – нет предела восторгу Лены. И её лицо, по-детски искрится радостью.

   - А что не нравится? -  щурится от яркого солнца Распутин. Его продублённое ветром и солнцем лицо с широкими белесыми бровями очень добро.

   - Я без ума от всей этой красоты!

   - По-настоящему, я люблю только осень?! Она неповторима!

   - Если бы ты только знал Распутин, что это моя душа!

   И она со всем по детски принялась собирать разные красивые листочки и складывать их один к одному в букет. И порой Распутину совсем не было видно её счастливого лица и ярких губ.

   Такой необычной и счастливой, Гришка ещё никогда не видел её, и, затаив дыхание, он наблюдает за Еленой.

   - Ах, эти её янтарные глаза, они прекрасны! Они опять сияют неподдельным счастьем. И для него это тоже счастье.

   - Елена и цветы, как они изумительны сейчас! На всём этом «пылающем» фоне осенней тайги, и синих сопок вдали. - Вот бы нарисовать их? Но не всё дано ему природой!

   Сомкнулись в поцелуе их губы, а резные листья тихо просыпались, и под ноги легли. Прошелестели они и сладко умолкли, как в светлой неге.

   - Наша постель на волшебной траве! А черный виноград над головой, будет нам на десерт: «о прелесть моя!» - дурачится Распутин.

   И действительно над их головами яркий и солнечный шатёр из лиан, через которые любопытно свешиваются глазастые кисти чёрного винограда.

   - И куда же мы Григорий с тобой «докатились», как дошли до такой жизни? И он шепчет ей на ушко, совсем дурашливо.

   - Закатились, назад не возвратились!

   Потрескивает небольшой костерок. И котелок с чаем пыхтит на него сердито: «недовольные ворчат они друг на друга».

   Развел их в сторону Распутин, и горсть лимонника в котелок бросил. Этой ценной ягоды, здесь среди винограда с избытком хватает: и неплохо соседствуют они.