Поезд тронулся. За запыленным, хронически заклиненным окном медленно-медленно поползли назад здания станции, облетевшие березы, платформа и три одинокие фигурки. Татьяна махала рукой, Жанна рыдала, охранник философски дымил папиросой... Горстка угрюмых хибарок на фоне побледневшей зелени речной поймы. Голый осенний лес...
-- Полупустой вагон, - Вовка оглядел два ряда грязных деревянных лавок и подозрительно покосился на двух молодых людей довольно каторжного вида, расположившихся в другом конце вагона. - Это ли не чудо в наше время тотальной глобализации? Да еще и тайга непроходимая снаружи. У тебя ружье-то хоть заряжено?
-- У нас в аптечке есть средства от морской болезни? - не слушая его, поинтересовался я.
-- Неужели укачало? - Вовка хохотнул и весьма пошло изобразил перестук колес. - Правильно, нехрен было допивать самогон. За все в этом мире нужно платить, Славка!
Я почувствовал к Вовке откровенную неприязнь.
-- Да ладно тебе! - Вовка хлопнул меня по плечу. - Приедем к дядьке, отопьемся кисломолочными продуктами... А к вечеру еще вмажем. И все будет не в пример восхитительно. Или теперь твоя очередь самобичеваться думами о мировых проблемах?
-- Наверное, в чем-то ты прав, - я с трудом подавил приступ тошноты. - Только проблема не в мире. Проблема в нас, Вовка. Ты Лермонтова когда-нибудь читал?
-- Издеваешься? - Вовка обиделся. - Перед отпуском, на работе, от нечего делать "Героя нашего времени" перемусоливал.
-- Во! - изрек я. - Прямо в точку попал. Помнишь "Тамань"? У нас с тобой в жизни все точно так же, только на героев мы никак не тянем.
-- Это ты о морской болезни, что ли? - Вовка гаденько ухмыльнулся.
-- Да нет, дружище, - я внимательно посмотрел ему в глаза. - Проблема в том, что мы с тобой умеем только портачить. Что бы мы ни делали, из каких бы побуждений это ни происходило - результата может быть только два: или никак, или плохо. Если не для нас, то для окружающих.
-- Допустим, суть я понял, - насторожился Вовка. - И в чем-то я с тобой даже согласен. Непонятно только, к чему это ты. Уж не к прошедшей ли ночи?
-- И к этому тоже, Вовка, - я кивнул. - Вчера Татьяна поведала мне одну интересную историю... О путеводной звезде... У тебя есть путеводная звезда, Вовка?
-- Хороший вопрос, - мой приятель задумался. - Вряд ли. А должна быть?
-- В том-то и дело, дружище, - заявил я. - Должна и была наверняка... Путеводная звезда, Вовка, - это идеал, к которому нужно идти в этой жизни... Хотя и не дойдешь до него никогда. Проблема заключается в том, что дорожка к нему узенькая. А по обе стороны - паутина обыденщины, мелочности, сволочности и подлости. И мы с тобой свернули где-то не там. Погасла звездочка-то. И не понятно теперь, куда мы с тобой премся... А попутно - представляешь, - тряся эту сраную паутину, гасим звезды других... Кстати, приход к мысли, что кто-то в этом мире несчастен, - это ничто иное, как осознание этих самых блужданий в паутине. Кто мы с тобой? Да просто уроды без путеводной звезды. Как далеко от нее ушли? Непонятно...
-- Во загнул! - Вовка поглядел на меня широко раскрытыми глазами. - Озадачил ты меня, блин, с похмелья! Это же целая философская концепция! Теперь понятно, почему философия всегда была запутанной и темной, как толстая кишка, лажей!
-- Отсюда понятным становится факт нашего перманентного портачения, - продолжал я. - Но это еще не все. Жизнь-то ведь все равно продолжается, так ведь? Руки-то ведь опускать не надо, как говорится? Что делать? Искать звезду? Но как? Нет, Вовка, найти потерянную путеводную звезду самостоятельно почти невозможно. Надо искать Хранителя этой звезды. Искать тщательно, мудро и осторожно, Вовка. Потому что он наверняка уже существует в твоей жизни. И именно он поведет тебя, ослепшего, дальше... У тебя есть Хранитель Путеводной звезды, Вовка?
-- Это отдает современным сектантством, - заявил мой приятель. - Твой собственный персональный Христос, так получается?
-- Наверное.
-- Нет у меня ни звезды, ни хранителя, - подумав, признался Вовка. - И вообще, то, что ты сейчас наговорил, можно свести к трем смысложизненным вопросам: кто я? где я? что делать? Ты прав: смысл жизни закончился. И не у нас одних. И не сию минуту. И ни хрена с этим по большому счету не поделать. Потому что человек - это "пиздец в себе", бомба замедленного действия. Да, мы уроды без путеводной звезды, принадлежащие к миллиардам таких же уродов. Да, мы только портачим. Да, впереди у нас только паутина. И мы все умрем. А теперь я хочу пострадать по этому поводу в тишине. Так что заткнись и не загружай меня больше!
Вовка жестко кивнул и демонстративно уставился на пробегающие за окном дебри.
Поднявшись с лавки, я прошел в тамбур, оперся об оконное заграждение и принялся ощупывать карманы в поисках сигарет. Пальцы наткнулись на что-то твердое... Нефрит... Камень переливался в руке мутной зеленовато-болотной слезой... Нет, Вовка неправ был в одном. Смысл жизни есть, и он заключается только лишь в поиске Хранителя - Хранителя Путеводной звезды. Он не менялся с тех пор, когда человек осознал свое сущесьвование. Только вот звезд стало намного меньше...
Другие произведения автора:
Поезд, идущий в осень
Учитель. Глава 28.
Фрустрация будней
Новые
Меню
