Разные пути-дороги у людей. Каждая забирает и ведёт неведомо куда. Часто ли понимает человек к какой черте приведёт его дороженька, какой выбор надо сделать? И надо ли вообще что-либо выбирать? Может просто жить, не думая?
Чувство любви к Платону, вспыхнувшее при первой встрече в сердце Алёны, позвало за собой и не было сил от него отказаться. Легкое рукопожатие вызывало бурю эмоций. Всё это, на первых порах, Алёна прятала в потаённых уголках души своей, но когда почувствовала, что может потерять его навсегда, то захотелось всё сберечь, каждую крупицу счастья, видеть его, дышать с ним одним воздухом,идти дорогой жизни, взявшись за руки, быть не рядом, а вместе, не расставаясь.
Время бежало незаметно, лето перешло в осень, затем наступила зима. Шёл третий год войны. В марте Глаша родила двойню. Крепенького мальчика и хрупкую девочку. Узнав о рождении двойни, долго смеялась от радости такой, шутила:
- Нечего было трындеть, что назову сына Платоном. Вот судьба и решила всё за меня. Нужен Платон, то получи и Алёну. Никуда мне от них теперь не деться. Храни их, Господи! Не думала познать радость такую через боль и муки. Деточки мои славные!
Мишаня гоголем ходил, приплясывая. А как же! Папашей заделался. Не хотелось думать о братках, которым жизнь его устаканившаяся поперёк горла была. Они рыщут по земле волками, а он ухватился за бабий подол, осел на одном месте, теперь вот и детей настругал. Косились, но молчали, потому, как и за своим вожаком Платоном примечать стали, что после ранения частенько видеть с Алёной стали. Не по понятиям ему было семьёй обзаводиться.
Алёна разумом понимала - не видеть ей счастья бабьего рядом с любимым. Если и случится родить ей сыночка или доченьку, то не носить им отцовскую фамилию.
Знала, но любила и не хотела от той любви отказываться. Платон на ноги встал, но слаб был. Иван Игнатьевич старался как мог, выхаживая. Сам душой отогрелся. От сыновей весточек не было. Сердце замирало от страха за них. Невестки тоже помалкивали, не до старика им было, самим бы выжить и деток сохранить. Жив и то хорошо. Чего бумагу зря тратить на письма.
Имя Алёны в почёте было у городской администрации. Ладно она дела вела в своём детском доме. Всё образцово содержала. Сама с детьми огороды развела, запасы овощей сохраняла до нового урожая. Коллектив работников сколотила верных, одна повариха Глафира семерых стоила. Выдумщица оказалась большая. Могла из ничего пир детям устроить. Детвора так и липла к ней, её малышей нянчили с превеликим удовольствием, освобождая от этих забот.
В один их дней позвонили с отдела образования, предупредили о приезде комиссии из Москвы, попросили в грязь лицом не ударить. Не любила Алёна приезды гостей. Для деток ничего не дадут, а будут только речи поучительные с трибуны произносить, напыжившись от важности.
Приехали, вышли из машины... Сердце Алёны рвануло болью и страхом. Среди приехавших был Олег. Постаревший, осунувшийся, в военной форме, сидевшей на нём мешком. На глазах очки запотевшие с толстыми стёклами. Видимо совсем зрение стало никудышным, оно и раньше было плохим. Пожимая в приветствии руку Алёны, не узнал. Ходили по детскому дому большой толпой. Детвора, обстиранная и постриженная, не толпилась вокруг, а вела себя спокойно. Привезённые подарки приняли и сразу на кухню отнесли к общему столу. Чаепитие с пирогами из лесной ягоды, да и сам обед, гостей удивил. Всё по домашнему, по семейному. Дети сидели спокойно, перешептывались между собой.
Олег переспросил местного чиновника фамилию Алёны. Тот поинтересовался знакома ли она гостю, на что Олег ответил:
- Нет, что вы. Так, что-то померещилось. Все бабы на одно лицо.
Да и куда было ему узнать жену свою в этой статной красивой женщине с седыми висками и паутинкой морщинок у глаз, в строгом костюмчике и туфельках на каблучке, говорившей уверенным голосом. Не сравнить с его сгинувшей в котле войны женой, той пухленькой белорусской, к которой у него не было никаких чувств, как и к сыну, рождённому ею. Всё это было где-то далеко и не нужно ему бередить воспоминания.
Вечером Алёна рассказала Платону о встрече, добавившей седины. Тот посмеялся, сказав :
- Знаешь, Алёнушка, ты стала совсем другим человеком за эти два с небольшим года. Пришла воробушком общипанным, а сейчас смотришься красавицей. Смотрю порой и не понимаю, как может человек так измениться.
Я тебя сразу по фотографии узнал, которую в доме одного чиновника видел в Москве. Мы тогда хорошо чинуш почистили. У твоего больше всего взяли. Там, в квартире, и увидел тебя на фото с сыном. А когда ты во двор к нам пришла, то аж дух захватило! Пришла, думаю, моя погибель и смотрит голодными глазищами. Страха не было, а вот чувство неотвратимости долго душу изматывало. Я же думал с Глашкой замутить любовь без любви. Чтобы рядом бабёнка тёплая была, а когда вернулся из Москвы, то враз передумал. Какая-то заноза в сердце застряла и часто по ночам глаза сниться стали. Не хотел тебе раньше говорить, но теперь вот покаялся.
Олег тоже вспоминал о своей женитьбе на Алёне. Толком не мог даже объяснить себе зачем это сделал. Не любил жену и это сказалось на отношении к сыну. Ни разу не смог пересилить себя и прижать к груди мальчишку, говорил казённым голосом с ним. Подарки покупал, но вручала их Алёна сыну. Тот рос букой, отца не замечал в упор. Только по настоянию матери благодарил за подарки, никак не называя. Потом, когда их не стало, он вдруг почувствовал облегчение. После ограбления квартиры боялся вопросов жены и того, что сболтнёт она чего лишнего дотошному следователю. Как только получил право на развод, в связи с предполагаемой гибелью жены, оформил свои отношения с домработницей Катькой. Она была девка горячая, после отъезда Алёны в отпуск, пришла в первую ночь в спальню Олега нагишом, шмыгнула под одеяло, отказываться от её ласк не захотелось. Утром села с ним за стол завтракать, не цыкнул, не укротил. Приходил с работы, набрасывался на еду, потом молча заваливал её на пол, она не отбивалась, лишь тихо посмеивалась. Он не думал о том, что скажет потом вернувшейся жене. Снова начал копить капиталец и снова его ограбили подчистую. Приболел, стал чахнуть , зрение резко ухудшилось. Увидев в лице директрисы детского дома знакомые черты жены, даже испугался, но та никак не проявила себя. Его Алёна не была такой, значит просто померещилось, не она это.
Домой Олег добрался поздно ночью. Поездка вымотала. Дежурного на месте не оказалось. Поднялся к себе в квартиру, боясь разбудить жену. Та сразу бы стала ластиться, а на ласки сил у него не было. В спальне услышал смех, приоткрыл дверь, Катька неистово ласкала дежурного, запрокинув голову, посмеивалась, подбадривая кавалера словами...
Олег тихо прикрыл дверь, на цыпочках прошёл к себе в кабинет, лёг не раздеваясь на кожаный диван, засыпая слышал как ушёл дежурный. Утром свалил Катьку на пол, долго охаживал пинками, приговаривая:
- Прибью, сучка! Ты меня не будешь позорить, дрянь! Надоела сытая жизнь, пошла прочь к....! Или живи тише травы! Другого раза не будет.
Проходя мимо дежурного, рявкнул ему в лицо:
- Чтобы тебя в моём подъезде больше не было, а то вмиг на фронт отправишься!
На дежурстве уже был другой дежурный, но и он заглядывал к Катьке в отсутствие её мужа, а потому счёл необходимым упросить начальство перевести на другой объект. Поделился с товарищами о своей проблеме и вскоре вся команда поспешила на другие объекты. Фронтовую лямку тянуть никому не захотелось, у каждого рыльце было в пушку. Катька всех донимала своей неуёмной страстью к мужской ласке. Каждый из них побывал в квартире чиновника высокого ранга.
Катька от побоев сбросила ребёночка. Клялась Олегу, что ребёнок был его, но он не верил. Посоветовал уехать на время к родственникам в Сибирь. Что-то там в дороге приключилось, Катька погибла при невыясненных обстоятельствах. Вскоре он женился вновь на дочери своего сослуживца. Переехал в другую квартиру, навсегда распрощавшись с прошлым.
В начале ноября Алена слегла с температурой, мучила рвота. Пришлось срочно перебраться в свой дом, чтобы не заразить детей, как думалось ей. Иван Игнатьевич осмотрел и успокоил, сказав улыбаясь:
- Детки от тебя, Алёнушка, не заразятся. Не знаю почему температурка поднялась, собьём травками, только вскоре ты станешь матерью.
От слов этих лицо Алёны зарделось ярким румянцем. Попросила пока никому не рассказывать, пусть узнают позже. Многие рожали без мужей, но ей это было непозволительно, не поймут её городские власти. Разговоров не оберёшься. Решила уйти до того момента, когда уже нельзя будет скрывать беременность. Начальство поняло так, что ребёнок от кого-нибудь из членов высокой комиссии и легко согласилось на её уход с должности, не донимая расспросами. Нашлась хорошая замена из числа своих воспитателей. Мишаня с Глашей остались.
Платон от новости оторопел, сидел задумавшись. И радостно было на сердце и мучили сомнения. Родится сын и будет носить фамилию Алёны. Что скажет сын отцу потом, став взрослым. Сын вора! Сердце жгло болью.
Дороги-дороженьки, куда вы привели... А они, дороги, бежали дальше, вбирая в себя новые судьбы.
© Copyright: 15 августа 2015 года.
Свидетельство о публикации №215081500628
Другие произведения автора:
Монреальская осень... Глава 6.
С тобой вдвоём...
Приходите, когда стихнет ветер...
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
Надюша, а продолжение будет? 
