Новые
Меню
11
Лето пронеслось галопом, забрасывая их спешными делами по дому и работе. Олег удумал ремонт в квартире, и они дружно помогали, кидая в жертву штукатурке и обоям быстро проходившие выходные дни. И ещё они умудрились вырвать время и сбегать в Горный Алтай на отдых, на целых десять дней. Позже они браво отгуляли свой день десантуры у Пашкиной тёщи на даче. Святое дело!.. Какое оно короткое - наше сибирское лето. Ждёшь его, ждёшь, а оно - опа и закончилось. Одаривая тёплыми погожими днями порой до конца октября, в другой раз с середины этого же октября осень захлёстывала дождями и снегом всё, что встречалось на её пути. Ничего!.. Мы же - сибиряки. Мы привычные к таким капризам.
Вроде снег, вроде дождь. А ты идёшь и размеренным шагом давишь промокшую улицу, не замечая, как это месиво бьёт в лицо холодными каплями. Ты идёшь, вдыхаешь запах замерзающего города, наблюдая суетливую спешку существующих прохожих. Ты идёшь, чувствуя своё одиночество в этом потоке неопределённости, и никому до тебя нет дела. И прёшь ты против этого леденящего ветра, а самому так хочется упасть в сонную летаргию. Упасть бы в эту осень, перепутанную с зимой, чтобы не чувствовать как болит и трескается между рёбер. Нет, лучше залечь вечером Наташе головой на колени, дремать и слушать как её пальчики перебирают волосы. И кажется, что перебирает она не их, а твои глупые мысли. В такие минуты, ты вновь возвращаешься «оттуда» домой только тебе известным маршрутом, чтобы продолжить собственную жизнь. Благо, что Богом даны человеку силы и право - падать и подниматься. Ты встаёшь и снова идёшь вперёд, делая всё, что тобой задумано. Ты знаешь, что за тебя это выполнить некому. И ты говоришь себе: «Вытри сопли. Жизнь продолжается».
Через пару недель их ждал новый выезд на задание, в котором Ромка получит пулю в ту же руку и его окончательно спишут врачи.
- Всё, приехали. Дальше БТР не пройдёт, - щурясь на ярком солнце, водитель спрыгнул на землю.
- Мы знали, что отсюда пешком пойдём. Давай, - кивнул водиле Вайс. - Мы потом отморзяним, когда нас встречать.
- Лады, и удачи вам. Мы поехали. Если чё, то вызывайте.
Короткий привал. Уткнувшись в карту, он сосредоточенно думал, прислушиваясь к разговору схлестнувшихся между собой Феди и Пашки.
- Вань, хрен ли ты в неё смотришь? По-любому все тропинки наши. Топай прямо и бока захватывай, - Пашка развернулся к нему всем корпусом.
- По-любому, я справа. Прикрой, Паша, - улыбнулся Олег.
- Алька, слышишь треск веток и басовитый мат? Твою их в рот компот, и не пошли бы они все нафиг. То прёт Федот через кусты, паутина с листьями в ноздрях.
- Паш, чё надо? - включился Федя. - Ешь, сиди. С аппетитом. А если перловка попадёт не туда, то покашляй. Уж я помогу, стукну.
Ребята сидели и улыбались, наяривая ложками и наблюдая за перебранкой со стороны.
- Не успел наш Федот утереть с рожи пот, а у бандита-злодея новая затея. Бандюга бурлит от затей, а Федька потей.
- Самый умный, что ли? Читал я эту сказку.
- Зовёт царь стрельца - удалого молодца, - Пашка словно и не слышал Федю. - Опять поручение государственного значения! Да когда же кончится это мучение?
- А меж тем сказке - далеко до развязки, - вздохнул Олег.
- Есть сказки про Пашку? Вань, ты не знаешь? - повернулся к нему Федя.
- Про Пашку? - он откинул карту в сторону и лёг, закинув руки за голову. - На оригинал не претендую, но читал примерно так. Шёл Пашка домой в родной хуторок. Воевал он в Кавказских горах, а тепереча вышел ему от их высокоблагородий отпуск. Итить ему пришлось пешком, не ходила в тот хуторок никака техника. Пришёл Пашка - шашка наголо, а там басурманы поганые войска иноземного. Визжат, из ружьёв палят. А Пашке хоть бы чё, у него рубаха заговорённая, пули его не берут. Порубал он абреков, как лозу виноградную. Заприметила Пашку местная девка Марфутка. Нарядилась и пошла сама к Пашке беседы вести. А для девки нет ничего слаще доброго мужика. И так Пашка ей понравился, что решила она его любить до гробу. Сидят как-то Пашка с Марфуткой под кусточком, в игры разные играются, и загорелось девке тайну его узнать. Вот она и пытает: «Пашенька, расскажи мне, чё у тебя за рубаха такая расчудесная». Рассмеялся Пашка: «Да это я со службы бронежилет стащил. Ничего его не берёт: ни пуля шальная, ни сглаз бабий. А вот ты, Марфута, пробила. Больно ты до меня в сердце пала». И началась у них жизнь: как год - так то парнишка, то девка ядрёная. Тут и сказочке конец. Не любо - не слухай, и брехать не мешай.
- Во, Паша! Сколько ты Марфут убаюкал, пока тебе узду не нахлопнули? А теперь, чё? Теперь ты высокоморальный скакун, пятки до ...опы, - Федя размашисто потянулся.
- Чё грустный, Вань? - Пашка повернулся к нему. - Али служба не мила? Али в пушке обнаружил повреждение ствола? Чё там, в карте-то увидел?
- Рой окоп, Паш, щас получишь, - Вайс привалился к нему и устало вздохнул.
- Я стишки Феде читаю, чтобы не спал. А к Ваньке - ничего личного.
- Паш, я тебя тоже люблю, - он зевнул и закрыл глаза. - А за стволы не печалься, мои в порядке. Свои не отморозь, заматывай их козьим платком. А то пойдёшь вне плана к Марье Петровне, штаны снимать и хвалится.
- Марья Петровна капитально проверит, - Федя с ухмылкой глянул на Пашку, а Ромка и Денис фыркнули хохотом.
- А чё вы фыркаете? Вы-то не по разу испытали ту проверку, - скалил Пашка зубы.
- Ага, - отозвались они дружно.
- Федь, всё тип-топ и чур меня от Марьи Петровны. Ребят, давайте рапорт напишем, пусть нам уролога-мужика пришлют. Сколько можно терпеть? Проверяет, прямо основательно, - Пашка потрогал низ живота. - Кого она там выщупывает?
- Давай ещё, выстави на посмешище. Прикинь, пришли к главврачу с рапортом - не хотим, чтобы Марья Петровна щупала, хотим, чтобы мужик щупал, - он открыл глаза, в вышине плескалось небо с редкими облаками.
- Лимфоузлы она там проверяет, вдруг застудились, - подал голос Вайс. - Я к Марье Петровне вообще ходить не могу. Стыдно мне, лицо огнём горит.
- Вайс, да ты-то смуглый, покраснеешь и не видно. Ванька, а как вот ты к ней ходишь? Точно в фаворитах у Марь Петровны: щупает, и каждый раз улыбается, - Пашка раскрыл рот в улыбке. - Хотя, ты тоже смуглый малёха.
- Нет. Я стесняюсь и краснею ей мило.
- А мне пофигу, - Ромка лежал, привалившись к его плечу головой. - Врач, пусть проверяет. Щекотно только и ржать охота.
- Пральна, Ромка, щекотно, - ответил он по инерции.
- Надо же, ржать им охота, - Пашка сладко зевнул. - Щас бы завалиться часов на пять.
Лёгкая дрёма вползала в него. Он через силу открыл глаза, привстал на локтях и осмотрелся. Ребята лежали, кто где упал. У него за головой слегка всхрапнул Федя, и только Олег сидел и молча смотрел на всех.
- Здесь пока спокойно, но караулить надо, - буркнул Вайс. - Баха не будите, пусть спит, груз на нём хороший.
- Спите, я пойду, - он привстал на руках.
- Спи, Вань. Я через два часа разбужу и поменяемся, - Олег поднялся и взял автомат.
- Добро, только разбуди, - он опустился на пожухлую траву. - Холодно. Дома в Сибири снег уже, наверное.
Да, холодает. На привалах время летит быстро: кажется, что ты только что закрыл глаза, как нужно снова вставать. Ребята спали. По одну сторону рядом с Федей лежал Олег, по другую, приткнувшись к Фединому боку, сопел Пашка. За Пашкой размашисто лежал Ромка, за Ромкой - санитар Саня.
- Граф, ты чё не разбудил? - он резко сел, проснувшись от своего голоса. - Блин, глюки уже в башке, - среди всех он не увидел Дениса и Вайса и поморщился, не разбудили.
Плотные сумерки спускались на землю, обнажая холодное небо с редкими звёздами. Стояла тягучая тишина, и только едва уловимые шорохи нарушали хмурый покой леса. Вскоре со стороны тропы к привалу вышли Денис и Вайс.
- Всё, встаём. Работаем по позывным, никаких имён. До базы боевиков около трёх часов хода по ночи. Идём по-тихому, стук и бряканье убрать.
- Командир, про бряканье мы давно в курсе.
- Соловей, разговоры отставить, остальное проверить.
- Есть!
- Соловью бы всё чирикать, - Бах повертел на себе снаряжение.
- «Головняк» - Дэн и Ковбой. Идти осторожно, время у нас есть, - Ромка и Денис кивнули Вайсу. - Через два часа - привал на десять минут. До подхода к базе притормаживайте и ждите группу. Всё.
Ромка и Денис вышли на тропу и скрылись за ближайшими деревьями.
- Ночь светлая, и это хорошо. Что-то мне тревожно, какая-то интуиция в башку бьёт, - Вайс скривил губы.
- Она всегда бьёт, и бывает, что напрасно. Не парь голову, - он попрыгал на месте, проверяя снаряжение на звук.
- Нет, что-то она мне морзянит. Ладно, пошли.
Тишина ночных гор - это особая тишина. Она не такая тихая, как кажется, в ней есть свои звуки. То птица прошелестит в воздухе, то зашуршит кто-то в густой траве. Где-то в стороне шумит и перекатывается по камням бурная речка, больше похожая на мощный ручей. Надо идти, и ко всем этим звукам прислушиваться.
- Белый, как ты там? - на связь вышла база дислокации.
- Выдвигаемся по плану.
- Хорошо. Если что, то держи связь со мной. Давай, в добрый путь вам.
Впереди в темноте маячил тенью «головняк». За ними на расстоянии шёл Бах с неизменным «печенегом» на плече: его сильная фигура размеренно раскачивалась на фоне деревьев. Следом один за другим шёл своим порядком основной состав группы. Он шёл крайним. Разворачиваясь иногда, какое-то время он продолжал идти задом, проверяя спину группы. Перед подходом к базе, навстречу им из кустов вышли Дэн и Ковбой.
- Тихо пока. Надо пощупать их расположение и охрану, - шёпотом доложил Дэн.
- Ковбою отдыхать, с Дэном идёт Воля, - кивнул ему Вайс.
- А чё всё Воля? - Соловей вопросительно посмотрел на Вайса. - Можно я с Дэном пойду?
- Молодой ещё, - Вайс улыбнулся. - Ладно, иди.
Томительное ожидание разведки. Это такие минуты, когда ты крутишь в мыслях разные варианты, чувствуешь нарастающее напряжение и сто раз скажешь - лучше бы сам пошёл. Тяжко. Он почувствовал ребят заранее: выработка чутья, когда ты ничего подозрительного не слышишь, а именно чувствуешь.
- Ха, - прошептал он. - Почуяли своих?
- Почуяли, - протянул Вайс.
Дэн и Соловей вынырнули из кустов неожиданно.
- Их там до... много, - Соловей плюхнулся рядом с Вайсом. - Охрана в трёх точках сидит. Если охраны три точки, то сколько самих? Землянки нарыты, всё замаскировано камнями. И отход у них здравый такой, удобный. Сидят в низинке между двух скал. С одной стороны мы, а с другой простор на всю ширь, беги - не хочу. А если их там до... много, то побегут не они, побежим мы.
- Соловей, ты сам проверял?
- Сам, - Дэн утвердительно кивнул. - Я покараулил, а он поближе сползал.
- Прикинуть нельзя, сколько их там? - Вайс перевёл взгляд на Пашку.
- Не-а. Одни караулят, другие рядом спят. Да и в землянках не пусто, их там штук пять-шесть. Точняк.
- Первый, я Белый, - Вайс вызвал командование по связи. - Провели разведку, своими силами тяжело будет отработать. Здесь хорошая база, охрана в трёх точках.
- Сколько по времени вы на БТР двигались?
- Больше двух часов, дорога плохая.
- А туда сколько шли?
- Около трёх по ночи, где-то два пятьдесят.
- Выход из лесных массивов мы блокируем, работаем методом сплошного поиска. Ведём работу по направлениям разведки, по найденным объектам с воздуха. Разведданные не предполагали в том районе большого скопления боевиков. Разброс работы большой, в другом месте тоже болото, бросили туда силы.
- Может, они подтянулись сюда с других мест? Здесь боезапас большой, я не отобьюсь. Понимаешь?
- Понимаю. Сопите тихо, терпеливые спецназовцы. Погоди, решаю вопрос. Сил занято много и нет свободы в действиях. Могу немного ребят подбросить. Сколько надо?
- Давай, человек восемь.
- Высылаю БТР с подмогой, связь буду держать сам. Как подъедут, так я дам отмашку к работе. Держись.
- До связи, - Вайс отключился. - Бэхе до точки высадки два с лишним часа, и подмоге до нас часа два с половиной. Светает, они быстро дойдут. Если часа через четыре начнём, - Вайс прищурился, - то держаться нам надо полтора часа.
- Чё загадывать, по ходу видно будет, - Федя поправил шапку на голове. - Поползли гнёзда вить.
- Погоди, Бах. Если придётся отходить... Замолкаем и откатываемся назад, прикрывают отход два ствола - Дэн и Воля. Надо дать им понять, что нас мало. Пусть лезут. Воля и Граф, поставить перед группой управляемую минную засаду направленного действия - МОН-50. Распределить их на пять взрывных машинок и замаскировать. Работаем по связи, никаких посторонних звуков.
Солнце осторожно лизало макушки гор, а они всё ждали отмашки по связи и, наконец-то, услышали:
- Белый, БТР на месте, поддержка выдвинулась в вашем направлении. Действуй нагло, налётом, и держи. Аккуратнее там.
- Да знаю я. Они сейчас грамотные, руки вверх и вроде сдались. Откроешься, а они со стороны очередью.
- Зато я не знаю, почему они у вас там скопились. По разведданным не должно их там быть.
- Не должно, да есть. Всё, до связи. Начинаем.
Что испытывали они в те минуты? Лично у него в уме крутилось одно: только без потерь. Вайс сделал щелчок в микрофон, предупреждая о начале операции.
Налёт - это внезапное подготовленное нападение на объект противника с целью уничтожения или захвата. Это достаточно эффективный способ нанесения поражения боевикам при недостаточном количестве сил разведгруппы. При внезапном и умело организованном налёте, противник несёт большие потери в первые десять секунд боя. Продолжительность огневого налёта не должна превышать одной минуты. Это даёт преимущество разведгруппе по времени: ответный и не прицельный огонь противник откроет только через 3-6 секунд; организованное сопротивление начнётся через 15-20 секунд; а спустя 30-60 секунд боевики попытаются открыть прицельный огонь. Растянутый по времени огневой налёт нежелателен: велика вероятность потерь личного состава, снижение боеспособности и возможная гибель группы. При налёте, в первую очередь ликвидируется охрана базы, потом идёт упреждающий удар по выходам из укрытий, блиндажей и землянок, и поражение их из РПО, РШГ и РПГ с целью уничтожения живой силы. Если в ходе проведения захвата или огневого налёта бой переходит в затяжной, то его дальнейшее ведение неоправданно. В этом случае разведгруппа организованно выходит из боя. Как вариант, можно применить хитрость: отойти и позволить боевикам покинуть укрытия, а затем, заняв оборону, уничтожить их плотным огнём.
- Бах - первую точку охраны, Воля - вторую, Дэн - третью. Прицельно из РПГ, и тут же по землянкам. Остальным, удар по живой силе.
Сонную тишину гор разбудили взрывы. И тут же из-за выступов скал выскочили боевики, попадали за ближайшие камни и начали бить из автоматов по кустам.
- Отвечаете? Ну давайте, - зазвучал в наушниках голос Вайса.
- Аллаху Акбар, - послышалось с той стороны.
- Пожалей Аллаха, устал уже мужик от вашей одуревшей войны, – тихо выругался Ромка и им прилетело это в наушники.
Они били прицельно, не пропуская вперёд залёгших за валуны боевиков. Били короткими очередями, экономя боезапас. Изредка, боевики выныривали на секунду, махнув друг другу рукой, и вновь падали за камни.
- Ну давайте, пл... Вылезайте, - Пашка вытер скопившуюся на лбу влагу.
- Соловей, хвостик не высовывай, - Федя следил за боевиками, успевая кинуть взгляд в Пашкину сторону.
- Показал бы я им хвостик, так отстрелят же. Жалко.
- Не бухти, волнуюсь я по тебе. Ставь уши торчком и слушай командира в наушники, - Федя нервно сплюнул в сторону.
- Я тебе чё, мешаю? Федот - а гостей-то во дворце-е. Один из Швеции, другой из Греции, третий с Гавай - и всем поддавай. Попёрли. Наёмники, пл...
- Чё-то затихли? Может, так до подмоги полежим? А, командир? Я бы с удовольствием на спинку упал, - Ромка прицельно выстрелил в сторону высунувшегося боевика и провел по автомату рукавом. - Запылился.
В ответ, с той стороны по их расположению затрещали автоматные очереди.
- На Федьке от страха намокла рубаха. Щас как долбанут по нам с РПГ, - Пашкин голос в наушниках зло гыкнул.
- Хорош брехать, - ругнулся Вайс. - База тут богатая, они её не кинут. Бах, дай-ка им из РПГ, справа пытаются вперёд оторваться.
По ним били автоматы. Месторасположение группы было более выгодным, и обстановка оставалась пока терпимой. При огневой поддержке из укреплённых новых постов, группа боевиков совершила бросок в их сторону. Следом за ними выдвинулась ещё одна, и они заняли оборону у ближайших камней. Боевики били по кустам, где они залегли. Постреляв из-за валунов, первый ряд боевиков резко выдвинулся вперёд к их расположению, и под прикрытием огня подошёл вплотную к установленной минной засаде.
- Пристреляли расположение. Вот щас точно РПГ будет, - зазвучал в наушниках спокойный голос Вайса. - Внимание. Третий - контакт! - и через пару секунд: - Первый - контакт! Пятый - контакт! Второй и четвертый - контакт!
Вспышки, облако пыли и гари там, где были установлены МОНки, и фигуры людей, разбросанных смертоносными потоками осколков.
- Воля и Бах, - звучит чёткий голос Вайса в наушниках. - Ещё пару раз из РПГ, и отходим в лесной массив. Пусть лезут.
- Давай в тот закуток, где мы стояли перед базой? Повыше за гряду скал, оттуда они у нас как на ладошке будут, - откликнулся Дэн, смахнув пот с лица.
- Давай. Только держимся ближе к тропе, а то прижмут к скалам. Злые они теперь за подрыв. Видел, сколько выдвинулось?
- Видел, не меньше десятка, и за ними ещё столько же.
Группа успела оставить расположение до того, как туда прилетели три заряда из РПГ. Мощно так, и прямо вдогонку. Заняв новые позиции, они всматривались в лесной массив и ждали появления боевиков: группа держала их почти полчаса.
- Осторожные стали. Как попало не суются, - Ромка лежал рядом с ним. – Как оно, Воля? Ничего?
- Спокойно, Ковбой. Вон они, видишь?
- Вижу, чуть не ползком лезут. Поехали, Ваня?
- Поехали, Рома.
Автоматные очереди со стороны боевиков заставили их открыть огонь. Начиналась самая интересная перестрелка и игрушки - кто кого переползает.
- Соловей, пл...!
Федин крик опалил его словно огнём. Он резко повернулся в сторону Пашки: по Пашкиной щеке струйкой стекала кровь, он пытался промокнуть её рукавом.
- Ранен? - Вайс тревожно смотрел на лежавшего чуть в стороне Пашку.
- Да ну на... Сучок срикошетил от дерева и прям в скулу. Чуть без глаза не остался. Ну, с-суки, - Пашка залёг за дерево и застрочил короткими в сторону боевиков.
- Отрываемся дальше, а то со стороны полезут. Давай, метров на сто назад. И вперёд ноги до подмоги.
- Когда мы отступаем, это мы вперёд идём, - пропел Ромка, пробегая мимо него. - Так Игорёк Растеряев поёт. Да, Ванюха?
- Дальше. Дальше уходим. Больно лысо тут. Зелёнка плохая. Постреляют, как глухарей. Давай, ещё метров на триста дальше. Воля, Дэн - прикройте отход и за нами.
Все эти манёвры подарили им час драгоценного времени. Обозлённые боевики вошли в азарт, наседая нагло и более активно.
Бежать, останавливаясь - каждые двести-триста метров, отстреливаться и бежать. Главное, чтобы их не обошли по сторонам и не зажали в кольцо. Упёршись в стоявшие у тропы небольшие скалы, они залегли за них, рассредоточившись друг от друга на расстоянии.
- Всё, держим их здесь. Подмога должна скоро подскочить, больше часа мы их тут крутим.
- О-кей, как говорят наши американские партнёры, - Пашка потрогал щеку. - Опухло, блин. Синяк под глазом точно будет.
Подошедшие ближе боевики накрыли их огнём, спрятавшись за большими деревьями.
- Воля, - зло рыкнул Вайс, увидев, как он привстал за валуном на колено и бьёт короткими очередями по лесной чаще. - Ты чё, сука, делаешь? А?
Кинувшись к нему, Вайс рывком сбил его с ног, и они скатились с камней. Вслед им над головами хлестанула автоматная очередь. Вайс притянул его к себе за грудки и кулаком в щеку резко оттолкнул, сдерживаясь, чтобы не ударить сильнее. Потирая лицо, он тряхнул головой и встал на колени.
- Ты чё делаешь, а? Я спрашиваю!.. Ты кого мне под занавес хочешь повесить? Себя? - Вайс снова схватил его за грудки и сквозь зубы выдохнул: - Я с момента гибели Лёхи за тобой наблюдаю. Ты чё под пули лезешь? Ты же специально под них лезешь! Жить не хочешь?
- Не знаю.
- Сломался? Так дуй отсюда! Чё припёрся? - Вайс смахнул пот с лица. - Тебя девочка дома ждёт, вам о детях думать надо.
- Знаю! Дуй сам. Понял? Твой срок выходит, - зло отозвался он Вайсу.
- Вань, тебе жить за двоих теперь надо, - Вайс положил руки ему на плечи.
- Вы чё там, курортники, - Ромка сплюнул вперёд. - Давай, держи оборону.
Они вели огонь по выскакивающим из лесного массива боевикам, которые поняли, что отступления больше не будет и подтянулись поближе. Подержав оборону минут двадцать, Вайс глубоко вздохнул, когда рядом с ним на камни упал командир подошедшей группы.
- Чё, горячо?
- Нормально. Думал хуже будет.
- Раненых нет? С нами второй санитар.
- Вроде все целые.
- Давай, держи тут, а мы попробуем в обход с двух сторон. Вроде не заметили, как мы к вам прошмыгнули.
- Давай, удачи, - кивнул Вайс. - Смотри там, они тоже могут вокруг обогнуть. А мы им тут башку от земли оторвать не дадим.
Через какое-то время они услышали автоматные очереди со стороны. Боевики были взяты в кольцо и уничтожены. Осматривая лесной массив, который только что утюжили из автоматов, они возвращались к расположению лагеря боевиков.
- Нормально, - командир подмоги покачал головой. - Здесь двенадцать и по зелёнке ещё девять лежит. Сдаться не захотели?
- Нет, стрелять сразу начали. Аккуратно надо идти, в лагере караулы должны остаться. У них оружия там много, не бросят.
Возвращались осторожно, проверяя глазами каждый куст и каждый встречный камень, торчавший из земли. И всё же... Это случилось неожиданно, и сначала никто не понял откуда прозвучала автоматная очередь.
- С-сука, опять в эту руку, - присел Ромка, схватившись за плечо.
Вайс и санитар подскочили к Ромке: ранение было выше локтя в предплечье. Группа засела за ближайшие деревья, наблюдая за движением в зелёнке. Тишина вокруг, ни звука. Краем глаза он заметил мелькнувшего в кустах боевика.
- Дэн, за мной, - крикнул он Дэну и рванул вслед убегающему боевику.
- Командир, мы щас, - крикнул Дэн и пропал вслед за ним в лесном массиве. Тёмная фигура боевика мелькала среди деревьев. Они с Дэном бежали следом, постепенно сокращая расстояние. Боевик оглядывался и отстреливался на ходу, пытаясь оторваться от преследования.
- Воля, за дерево и попробуй взять. Я чуть в сторону и буду догонять.
Он остановился, глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и прицелился. Боевик мелькал среди деревьев, стараясь маневрировать между стволов то в одну, то в другую сторону. Первая очередь. Мимо. Он ещё раз перевёл дыхание и прицелился. Вторая очередь. Вскинув руки, боевик упал на землю. Они подождали подтянувшуюся группу и подошли к лежавшему боевику: в небо смотрели широко открытые глаза парня лет тридцати. В такие моменты обычно думается: «Чё тебе не жилось? Почему не любилось, не пелось и не плясалось на ваших шумных праздниках. А теперь лежишь с устремлёнными к своему Аллаху глазами, и ничего тебе не надо. Аллах, пожалей своих гордых сыновей. А за нас - наш Бог похлопочет».
Оставив раненого Ромку с санитаром, они вернулись к лагерю. Перед базой, на линии подрыва на минной засаде лежали девять убитых боевиков. Уничтожив схрон с оружием в одной из землянок, они проверили территорию лагеря и отошли к своим. Остатки сдавшейся банды из четырёх человек, в том числе двух раненых, им пришлось везти с собой на базу, где их передадут потом органам правопорядка.
Возвращались назад на БТР с усталыми пыльными лицами, в грязной и пропитанной потом одежде. Они ехали и мечтали: поскорей бы на базу, там в душ, и спать, спать, спать. Ромка сидел грустный и все понимали, что для него, скорее всего, это была крайняя командировка.
- Чё, Вань? Задело малёха? - Ромка посмотрел на его скулу, здорово покрасневшую от кулака Вайса.
- Аха. Бандитская пуля.
- Мало. Я бы больше навесил, - скривил Ромка губы. - Дурак ты, Ванька.
Помытые, переодетые и отдохнувшие, они будут лежать потом на казённых кроватях и слушать новости, где дикторша сухим голосом объявит:
«В связи с возросшей активностью боевиков, в некоторых районах Северного Кавказа объявлен режим КТО и проводятся операции спецподразделений по обнаружению и уничтожению баз, лагерей и схронов с оружием. Вчера в N-ском районе N-ской республики был найден и обезврежен лагерь бандгруппы. Боевики оказали активное сопротивление и были уничтожены, в том числе и главарь бандподполья N-ского района. В ходе операции один военнослужащий получил ранение. Спецоперации расширены на близлежащие районы, усилены меры по охране общественного правопорядка».
Они провожали Вайса и Ромку. Ромка Ковалёв - Ковбой... После второго ранения, врачи на медкомиссии не дали ему допуск к дальнейшей службе, объясняя отказ некоторым ограничением подвижности руки после двойной травмы. Ромка бузил, местами даже подматеривался, но сколько не бился - врачи стояли на своём. Вайс с горечью в глазах сдавал группу Денису. Во всём этом чувствовалась щемящая грусть: расставаться с ребятами не хотелось.
- Тоска, блин. Столько лет вместе.
- Всё, когда-то кончается, Вань.
- Дядька Юра, - прищурившись, он посмотрел в блестящие глаза Вайса, - а сильные тоже плачут?
- Плачут, Вань. Ещё как плачут. Вы тоже сильные. У вас с Денисом опыт, держите группу достойно, без потерь. Я устал. Всё.
Они сидели у Вайса на кухне, понуро переглядываясь перед предстоящим расставанием. Взрослые и сильные парни, готовые друг за друга хоть в ад. Вайс держался пободрее Ромки, не выдавая своего настроения, чтобы не напрягать обстановку.
- Выпьем, ребята. Однажды испытав полёт, ты будешь обречён ходить по земле с обращёнными в небо глазами. Туда, где ты был, и куда всегда будешь стремиться. Мы испытали этот полёт, и теперь навсегда в фаворе у неба. Встречаться мы будем, не падайте духом и не унывайте. Давайте, за вас.
- За тебя, дядька Юра. Ром, и за тебя.
- Да, Ванюха, поработали мы. И я рад, что знаю всех вас. Тяжело, ребята. Очень. Вы пойдёте на задание, а мы мысленно будем с вами. Всегда буду помнить. Всю жизнь буду рядом, - Ромка был подавлен, он никак не ожидал такого поворота, ему хотелось дослужить свой крайний контракт до конца.
- Люди сейчас думают только о себе, не заглядывая далеко вперёд. И это факт, ребята. Хорошо жить, сидя на кухне и дальше половника ничего не видеть. Некоторые уверены, что в Афгане мы зря тогда прессовали. За время нахождения в Афгане мы потеряли пятнадцать тысяч солдат. А сейчас там НАТО, и часть производимого там героина идёт потоком в страну. Теперь у нас миллионы детей, сидящих на игле, и эта цифра растёт, - Вайс поморщился.
- Жили, служили, и выживали как могли. В чеченскую сбегали из госпиталей обратно к ребятам, потому что не могли позволить себе жить по-другому. И ходили мы там не за шкурные интересы, а за себя, за Петьку, за Генку. Он прикрыл меня однажды, и повесил пулю на шею, которая попала не в меня, а в его СВД. А через неделю Генка погиб, - Денис разлил водку в рюмки. - Мы за тех, кто шёл через этот ад в первую и во вторую чеченскую. За погибших парней, за израненного умирающего Саню, который прикрыл отход своих солдат. И мы не плачемся, мы всегда готовы.
- Нам довелось увидеть настоящих солдат и офицеров, которые с честью выполняли воинский долг, и их было много. Книгу бы написать. Я даже знаю, у кого получится, - Вайс вопросительно посмотрел на него. - А, Ванька?
- Ты что? Какой из меня писака.
- Вань, я не тороплю, а ты подумай. Мы переговорим с тобой на эту тему. А сейчас давайте третью - за погибших ребят. И низкий поклон матерям, воспитавшим таких сыновей. Вечная память тем, кого не дождались домой. Будем жить!
Все помолчали, думая каждый о своём: в такие минуты особенно остро звучит тишина, которую трудно нарушить первым.
- Не так страшно воевать, сколько ловить себя на мысли, что ты можешь вдруг не вернуться, - прервал молчание Вайс. - Это сказал в первой чеченской мой друг. Вскоре его убили. А потом его сын сказал, что уйдёт из дома, если я буду против его призыва в армию. Он отслужил два года, а через три погиб как герой-омоновец в горячей точке. Нас ждут дома, ребята. Помните это, - все видели состояние Вайса, и для них самым ценным было - дать ему выговориться.
- Пуля - дура. Она не выбирает - профи ты или срочник, - он крутил пустую стопку в руке. - Если ты дохляк, то тебя учи не учи - всё одно мясо. Кто хочет, тот воспитает себя сам. А у нас каждому харкнуть бы погуще и сказать: «Все вы с пудрой в башке. За что под пули лезете?»
- Им не понять, - добавил Ромка, - что шли мы друг за друга, за приобретённое в той обстановке братство.
- Встретился на моей памяти такой паренёк в рубашечке. Из тех, которым мамки шнурки до старости завязывают, - Вайс достал из духовки мясо. - Сам толком ничего не знает, а взялся в открытую судить про эту войну. Не выдержал я, подошёл и говорю: «Слышь, пацанчик ровный. Ты вдруг решил чуваков во дворе просвещать по поводу Чечни? Чё фары выкатил? Чё увидел? Рот закрой. Иди стопочку прими, и опять на лавку семечки грызть. Спрячься, пл... А то придут пацаны восьмидесятых и по бестолковке твоей настукают». Он вроде со своими недомерками рыпнулся, а я ему кулак повдоль и «десантурой» на запястье в рыло. Он сразу осёкся. Мозги у них проколоты, вместе с серьгой в ухе.
- Во, даёшь, дядька Юра. Наботал ты по их фене, – он засмеялся.
- Вань, а они не поймут нормального разговора, им объяснять нужно их феней. Конечно, лучше закрыть вот такого сыночку юбкой и пусть сидит. Зато хоронить его не надо. Пусть другие хоронят.
- Согласен. Сейчас много парней идёт в армию по желанию. В основном - это спортивная молодёжь. Но полно и таких, кто не хочет на службу. Молодые и полные сил парни спиваются, некоторые сидят на игле. Разве от этого легче родителям? Из конченых отморозков и беспределов, армия может сделать хороших ребят. Дома они сбивались в стаи и никого не боялись, а в армии им в одиночку за себя стоять приходилось. Они возвращались домой другими, с нормальной психикой и здоровым взглядом на жизнь. А бывало и так, что самые забитые ребята приходили из армии такими, что обидчики стороной их обходили, - Денис кивнул ему. - Вань, ты ближе там, давай из духовки картоху, что-то на закусь капитально потянуло.
- С каждого совесть спросит, что он натворил в своей жизни. И смотрит она в человека так, что не отвертишься. Власти меняются, а родина всегда одна. Вот не пошёл бы народ защищать родину от монголов, шведов, французов, турок, немцев из-за нехорошего князя, царя, генсека. Где бы мы теперь жили? Была бы у нас родина? Так и сейчас. Родина сказала: «Извини, братишка, какая бы я не была, но защищать меня надо». Так было всегда - стояли русские люди и стоять будут. Отобьём любого, и будем стоять, как наши деды и прадеды стояли, - Вайс поднял рюмку.
- Вайс, ты же у нас с нерусской фамилией, а за русскую землю вон как хлопочешь, - хохотнул он, чокаясь с ребятами.
- Правильно, Ванька. Корни мои немецкие, но которое уже поколение в моём роду выросло на Руси. Это моя родина, и другой у меня не будет. Давайте, ребята, дёрнем. У меня в морозилке ещё есть холодная водочка.
- Давайте. Да не переведутся на земле нашей парни, выполняющие долг солдата, каким бы тяжёлым он не был, - Денис взял рюмку. – В нашей истории много героев, и их надо помнить. Простые российские, русские солдаты. А уж за павших братишек - это другой вопрос.
- И колокольный звон, как крик души по погибшим ребятам, - он поднял свою рюмку. - Что-то пацаны наши притихли, даже Пашка. Давайте.
- Что тут говорить, - пробурчал Федя. - Слушать хочется.
- Удельный вес кавказца как воина, в общем-то, не так страшен. По натуре своей - он разбойник-абрек, и совсем не из смелых. Жертву он всегда намечает слабую, и в случае победы над ней становится жестоким до садизма. Упорного длительного боя они не выдерживают и легко поддаются панике. Стимулом в бою у них является жажда грабежа, наживы. У них имеется чувство животного страха перед офицерами. Прослужив около года среди кавказцев и бывая у них в аулах в домашней обстановке, я не ошибусь, утверждая, что благородные обычаи Кавказа созданы не ими и не для них. Они созданы более ранними культурными и одарёнными племенами, предками-старожилами. Неужели красивый горный народ способен превратиться в сборище отморозков и головорезов? Где добрые кавказские обычаи? Увы, и очень жаль, - Вайс покачал головой. - Локальные конфликты будут, погибать ребята будут, и никуда от этого не деться. Держать оружие в руках мы умеем, и таких у нас много. А разговаривать об этом... Ну да, можно и поговорить, правда ничего от этого не изменится.
Они ушли из группы: удручённый и грустный Ромка-Ковбой и Вайс-Белый, отказавшийся в своё время от учёбы в академии и от дальнейшей военной карьеры, от заманчивого повышения по службе. Незадолго перед уходом, Вайс получил звание подполковника и ушёл настоящим боевым офицером. Надо было привыкать работать без него, принимать решения без него, учиться быть без него. Вайс давал группе такой моральный стержень, что после его ухода долго ещё чувствовалась острая нехватка «вайсовского» настроя. Приняв группу, Денис поначалу был немного растерянным и несобранным, и это тоже хорошо чувствовалось. Он старался помогать Денису во всём: из старого состава их осталось в группе двое.
В канун профессионального праздника, им приказано было явиться на собрание в парадной форме. За успешное проведение спецопераций, офицерам были присвоены очередные звания, и он надел капитанские погоны.
«Ну вот, дядька Сашка, и я стал капитаном. Как ты. Честь имею!» - думал он, слушая речь полковника Щербинина, их непосредственного начальства.
- Тяжело. Свалилось всё на шею, - Денис потёр шею рукой, словно ему там что-то мешало. - Хорошо было за Вайсом, ни горя, ни заботы. Всё решит, всё разрулит. Да, Ванюх?
- Вайс честно заработал свой отдых. Уехал, сидит теперь с бумагами, кондиционером в жару обдувается. Прорвёмся, Денис. Ребята хорошие к нам пришли, - он кивнул в сторону ребят. - Глянь, как в них кровь молодая гуляет.
- А ты прям старый. Насмешил. Не спорю, ребята показали себя и каждый по-своему хорош. А кровь молодую остудим, чтобы при случае нечаянно не взыграла. Ты детей ещё не завёл? - неожиданно спросил Денис.
- Надо бы, да я ещё не женился, - хохотнул он от неожиданного вопроса. - Я не предлагаю, а Наташа не настаивает. Живём и живём.
- Женись, Вань. Погулять хочется, тоску растрясти. Женись, и детей заводи, - хлопнул Денис его по плечу, и как в воду глядел.
Лето пронеслось галопом, забрасывая их спешными делами по дому и работе. Олег удумал ремонт в квартире, и они дружно помогали, кидая в жертву штукатурке и обоям быстро проходившие выходные дни. И ещё они умудрились вырвать время и сбегать в Горный Алтай на отдых, на целых десять дней. Позже они браво отгуляли свой день десантуры у Пашкиной тёщи на даче. Святое дело!.. Какое оно короткое - наше сибирское лето. Ждёшь его, ждёшь, а оно - опа и закончилось. Одаривая тёплыми погожими днями порой до конца октября, в другой раз с середины этого же октября осень захлёстывала дождями и снегом всё, что встречалось на её пути. Ничего!.. Мы же - сибиряки. Мы привычные к таким капризам.
Вроде снег, вроде дождь. А ты идёшь и размеренным шагом давишь промокшую улицу, не замечая, как это месиво бьёт в лицо холодными каплями. Ты идёшь, вдыхаешь запах замерзающего города, наблюдая суетливую спешку существующих прохожих. Ты идёшь, чувствуя своё одиночество в этом потоке неопределённости, и никому до тебя нет дела. И прёшь ты против этого леденящего ветра, а самому так хочется упасть в сонную летаргию. Упасть бы в эту осень, перепутанную с зимой, чтобы не чувствовать как болит и трескается между рёбер. Нет, лучше залечь вечером Наташе головой на колени, дремать и слушать как её пальчики перебирают волосы. И кажется, что перебирает она не их, а твои глупые мысли. В такие минуты, ты вновь возвращаешься «оттуда» домой только тебе известным маршрутом, чтобы продолжить собственную жизнь. Благо, что Богом даны человеку силы и право - падать и подниматься. Ты встаёшь и снова идёшь вперёд, делая всё, что тобой задумано. Ты знаешь, что за тебя это выполнить некому. И ты говоришь себе: «Вытри сопли. Жизнь продолжается».
Через пару недель их ждал новый выезд на задание, в котором Ромка получит пулю в ту же руку и его окончательно спишут врачи.
- Всё, приехали. Дальше БТР не пройдёт, - щурясь на ярком солнце, водитель спрыгнул на землю.
- Мы знали, что отсюда пешком пойдём. Давай, - кивнул водиле Вайс. - Мы потом отморзяним, когда нас встречать.
- Лады, и удачи вам. Мы поехали. Если чё, то вызывайте.
Короткий привал. Уткнувшись в карту, он сосредоточенно думал, прислушиваясь к разговору схлестнувшихся между собой Феди и Пашки.
- Вань, хрен ли ты в неё смотришь? По-любому все тропинки наши. Топай прямо и бока захватывай, - Пашка развернулся к нему всем корпусом.
- По-любому, я справа. Прикрой, Паша, - улыбнулся Олег.
- Алька, слышишь треск веток и басовитый мат? Твою их в рот компот, и не пошли бы они все нафиг. То прёт Федот через кусты, паутина с листьями в ноздрях.
- Паш, чё надо? - включился Федя. - Ешь, сиди. С аппетитом. А если перловка попадёт не туда, то покашляй. Уж я помогу, стукну.
Ребята сидели и улыбались, наяривая ложками и наблюдая за перебранкой со стороны.
- Не успел наш Федот утереть с рожи пот, а у бандита-злодея новая затея. Бандюга бурлит от затей, а Федька потей.
- Самый умный, что ли? Читал я эту сказку.
- Зовёт царь стрельца - удалого молодца, - Пашка словно и не слышал Федю. - Опять поручение государственного значения! Да когда же кончится это мучение?
- А меж тем сказке - далеко до развязки, - вздохнул Олег.
- Есть сказки про Пашку? Вань, ты не знаешь? - повернулся к нему Федя.
- Про Пашку? - он откинул карту в сторону и лёг, закинув руки за голову. - На оригинал не претендую, но читал примерно так. Шёл Пашка домой в родной хуторок. Воевал он в Кавказских горах, а тепереча вышел ему от их высокоблагородий отпуск. Итить ему пришлось пешком, не ходила в тот хуторок никака техника. Пришёл Пашка - шашка наголо, а там басурманы поганые войска иноземного. Визжат, из ружьёв палят. А Пашке хоть бы чё, у него рубаха заговорённая, пули его не берут. Порубал он абреков, как лозу виноградную. Заприметила Пашку местная девка Марфутка. Нарядилась и пошла сама к Пашке беседы вести. А для девки нет ничего слаще доброго мужика. И так Пашка ей понравился, что решила она его любить до гробу. Сидят как-то Пашка с Марфуткой под кусточком, в игры разные играются, и загорелось девке тайну его узнать. Вот она и пытает: «Пашенька, расскажи мне, чё у тебя за рубаха такая расчудесная». Рассмеялся Пашка: «Да это я со службы бронежилет стащил. Ничего его не берёт: ни пуля шальная, ни сглаз бабий. А вот ты, Марфута, пробила. Больно ты до меня в сердце пала». И началась у них жизнь: как год - так то парнишка, то девка ядрёная. Тут и сказочке конец. Не любо - не слухай, и брехать не мешай.
- Во, Паша! Сколько ты Марфут убаюкал, пока тебе узду не нахлопнули? А теперь, чё? Теперь ты высокоморальный скакун, пятки до ...опы, - Федя размашисто потянулся.
- Чё грустный, Вань? - Пашка повернулся к нему. - Али служба не мила? Али в пушке обнаружил повреждение ствола? Чё там, в карте-то увидел?
- Рой окоп, Паш, щас получишь, - Вайс привалился к нему и устало вздохнул.
- Я стишки Феде читаю, чтобы не спал. А к Ваньке - ничего личного.
- Паш, я тебя тоже люблю, - он зевнул и закрыл глаза. - А за стволы не печалься, мои в порядке. Свои не отморозь, заматывай их козьим платком. А то пойдёшь вне плана к Марье Петровне, штаны снимать и хвалится.
- Марья Петровна капитально проверит, - Федя с ухмылкой глянул на Пашку, а Ромка и Денис фыркнули хохотом.
- А чё вы фыркаете? Вы-то не по разу испытали ту проверку, - скалил Пашка зубы.
- Ага, - отозвались они дружно.
- Федь, всё тип-топ и чур меня от Марьи Петровны. Ребят, давайте рапорт напишем, пусть нам уролога-мужика пришлют. Сколько можно терпеть? Проверяет, прямо основательно, - Пашка потрогал низ живота. - Кого она там выщупывает?
- Давай ещё, выстави на посмешище. Прикинь, пришли к главврачу с рапортом - не хотим, чтобы Марья Петровна щупала, хотим, чтобы мужик щупал, - он открыл глаза, в вышине плескалось небо с редкими облаками.
- Лимфоузлы она там проверяет, вдруг застудились, - подал голос Вайс. - Я к Марье Петровне вообще ходить не могу. Стыдно мне, лицо огнём горит.
- Вайс, да ты-то смуглый, покраснеешь и не видно. Ванька, а как вот ты к ней ходишь? Точно в фаворитах у Марь Петровны: щупает, и каждый раз улыбается, - Пашка раскрыл рот в улыбке. - Хотя, ты тоже смуглый малёха.
- Нет. Я стесняюсь и краснею ей мило.
- А мне пофигу, - Ромка лежал, привалившись к его плечу головой. - Врач, пусть проверяет. Щекотно только и ржать охота.
- Пральна, Ромка, щекотно, - ответил он по инерции.
- Надо же, ржать им охота, - Пашка сладко зевнул. - Щас бы завалиться часов на пять.
Лёгкая дрёма вползала в него. Он через силу открыл глаза, привстал на локтях и осмотрелся. Ребята лежали, кто где упал. У него за головой слегка всхрапнул Федя, и только Олег сидел и молча смотрел на всех.
- Здесь пока спокойно, но караулить надо, - буркнул Вайс. - Баха не будите, пусть спит, груз на нём хороший.
- Спите, я пойду, - он привстал на руках.
- Спи, Вань. Я через два часа разбужу и поменяемся, - Олег поднялся и взял автомат.
- Добро, только разбуди, - он опустился на пожухлую траву. - Холодно. Дома в Сибири снег уже, наверное.
Да, холодает. На привалах время летит быстро: кажется, что ты только что закрыл глаза, как нужно снова вставать. Ребята спали. По одну сторону рядом с Федей лежал Олег, по другую, приткнувшись к Фединому боку, сопел Пашка. За Пашкой размашисто лежал Ромка, за Ромкой - санитар Саня.
- Граф, ты чё не разбудил? - он резко сел, проснувшись от своего голоса. - Блин, глюки уже в башке, - среди всех он не увидел Дениса и Вайса и поморщился, не разбудили.
Плотные сумерки спускались на землю, обнажая холодное небо с редкими звёздами. Стояла тягучая тишина, и только едва уловимые шорохи нарушали хмурый покой леса. Вскоре со стороны тропы к привалу вышли Денис и Вайс.
- Всё, встаём. Работаем по позывным, никаких имён. До базы боевиков около трёх часов хода по ночи. Идём по-тихому, стук и бряканье убрать.
- Командир, про бряканье мы давно в курсе.
- Соловей, разговоры отставить, остальное проверить.
- Есть!
- Соловью бы всё чирикать, - Бах повертел на себе снаряжение.
- «Головняк» - Дэн и Ковбой. Идти осторожно, время у нас есть, - Ромка и Денис кивнули Вайсу. - Через два часа - привал на десять минут. До подхода к базе притормаживайте и ждите группу. Всё.
Ромка и Денис вышли на тропу и скрылись за ближайшими деревьями.
- Ночь светлая, и это хорошо. Что-то мне тревожно, какая-то интуиция в башку бьёт, - Вайс скривил губы.
- Она всегда бьёт, и бывает, что напрасно. Не парь голову, - он попрыгал на месте, проверяя снаряжение на звук.
- Нет, что-то она мне морзянит. Ладно, пошли.
Тишина ночных гор - это особая тишина. Она не такая тихая, как кажется, в ней есть свои звуки. То птица прошелестит в воздухе, то зашуршит кто-то в густой траве. Где-то в стороне шумит и перекатывается по камням бурная речка, больше похожая на мощный ручей. Надо идти, и ко всем этим звукам прислушиваться.
- Белый, как ты там? - на связь вышла база дислокации.
- Выдвигаемся по плану.
- Хорошо. Если что, то держи связь со мной. Давай, в добрый путь вам.
Впереди в темноте маячил тенью «головняк». За ними на расстоянии шёл Бах с неизменным «печенегом» на плече: его сильная фигура размеренно раскачивалась на фоне деревьев. Следом один за другим шёл своим порядком основной состав группы. Он шёл крайним. Разворачиваясь иногда, какое-то время он продолжал идти задом, проверяя спину группы. Перед подходом к базе, навстречу им из кустов вышли Дэн и Ковбой.
- Тихо пока. Надо пощупать их расположение и охрану, - шёпотом доложил Дэн.
- Ковбою отдыхать, с Дэном идёт Воля, - кивнул ему Вайс.
- А чё всё Воля? - Соловей вопросительно посмотрел на Вайса. - Можно я с Дэном пойду?
- Молодой ещё, - Вайс улыбнулся. - Ладно, иди.
Томительное ожидание разведки. Это такие минуты, когда ты крутишь в мыслях разные варианты, чувствуешь нарастающее напряжение и сто раз скажешь - лучше бы сам пошёл. Тяжко. Он почувствовал ребят заранее: выработка чутья, когда ты ничего подозрительного не слышишь, а именно чувствуешь.
- Ха, - прошептал он. - Почуяли своих?
- Почуяли, - протянул Вайс.
Дэн и Соловей вынырнули из кустов неожиданно.
- Их там до... много, - Соловей плюхнулся рядом с Вайсом. - Охрана в трёх точках сидит. Если охраны три точки, то сколько самих? Землянки нарыты, всё замаскировано камнями. И отход у них здравый такой, удобный. Сидят в низинке между двух скал. С одной стороны мы, а с другой простор на всю ширь, беги - не хочу. А если их там до... много, то побегут не они, побежим мы.
- Соловей, ты сам проверял?
- Сам, - Дэн утвердительно кивнул. - Я покараулил, а он поближе сползал.
- Прикинуть нельзя, сколько их там? - Вайс перевёл взгляд на Пашку.
- Не-а. Одни караулят, другие рядом спят. Да и в землянках не пусто, их там штук пять-шесть. Точняк.
- Первый, я Белый, - Вайс вызвал командование по связи. - Провели разведку, своими силами тяжело будет отработать. Здесь хорошая база, охрана в трёх точках.
- Сколько по времени вы на БТР двигались?
- Больше двух часов, дорога плохая.
- А туда сколько шли?
- Около трёх по ночи, где-то два пятьдесят.
- Выход из лесных массивов мы блокируем, работаем методом сплошного поиска. Ведём работу по направлениям разведки, по найденным объектам с воздуха. Разведданные не предполагали в том районе большого скопления боевиков. Разброс работы большой, в другом месте тоже болото, бросили туда силы.
- Может, они подтянулись сюда с других мест? Здесь боезапас большой, я не отобьюсь. Понимаешь?
- Понимаю. Сопите тихо, терпеливые спецназовцы. Погоди, решаю вопрос. Сил занято много и нет свободы в действиях. Могу немного ребят подбросить. Сколько надо?
- Давай, человек восемь.
- Высылаю БТР с подмогой, связь буду держать сам. Как подъедут, так я дам отмашку к работе. Держись.
- До связи, - Вайс отключился. - Бэхе до точки высадки два с лишним часа, и подмоге до нас часа два с половиной. Светает, они быстро дойдут. Если часа через четыре начнём, - Вайс прищурился, - то держаться нам надо полтора часа.
- Чё загадывать, по ходу видно будет, - Федя поправил шапку на голове. - Поползли гнёзда вить.
- Погоди, Бах. Если придётся отходить... Замолкаем и откатываемся назад, прикрывают отход два ствола - Дэн и Воля. Надо дать им понять, что нас мало. Пусть лезут. Воля и Граф, поставить перед группой управляемую минную засаду направленного действия - МОН-50. Распределить их на пять взрывных машинок и замаскировать. Работаем по связи, никаких посторонних звуков.
Солнце осторожно лизало макушки гор, а они всё ждали отмашки по связи и, наконец-то, услышали:
- Белый, БТР на месте, поддержка выдвинулась в вашем направлении. Действуй нагло, налётом, и держи. Аккуратнее там.
- Да знаю я. Они сейчас грамотные, руки вверх и вроде сдались. Откроешься, а они со стороны очередью.
- Зато я не знаю, почему они у вас там скопились. По разведданным не должно их там быть.
- Не должно, да есть. Всё, до связи. Начинаем.
Что испытывали они в те минуты? Лично у него в уме крутилось одно: только без потерь. Вайс сделал щелчок в микрофон, предупреждая о начале операции.
Налёт - это внезапное подготовленное нападение на объект противника с целью уничтожения или захвата. Это достаточно эффективный способ нанесения поражения боевикам при недостаточном количестве сил разведгруппы. При внезапном и умело организованном налёте, противник несёт большие потери в первые десять секунд боя. Продолжительность огневого налёта не должна превышать одной минуты. Это даёт преимущество разведгруппе по времени: ответный и не прицельный огонь противник откроет только через 3-6 секунд; организованное сопротивление начнётся через 15-20 секунд; а спустя 30-60 секунд боевики попытаются открыть прицельный огонь. Растянутый по времени огневой налёт нежелателен: велика вероятность потерь личного состава, снижение боеспособности и возможная гибель группы. При налёте, в первую очередь ликвидируется охрана базы, потом идёт упреждающий удар по выходам из укрытий, блиндажей и землянок, и поражение их из РПО, РШГ и РПГ с целью уничтожения живой силы. Если в ходе проведения захвата или огневого налёта бой переходит в затяжной, то его дальнейшее ведение неоправданно. В этом случае разведгруппа организованно выходит из боя. Как вариант, можно применить хитрость: отойти и позволить боевикам покинуть укрытия, а затем, заняв оборону, уничтожить их плотным огнём.
- Бах - первую точку охраны, Воля - вторую, Дэн - третью. Прицельно из РПГ, и тут же по землянкам. Остальным, удар по живой силе.
Сонную тишину гор разбудили взрывы. И тут же из-за выступов скал выскочили боевики, попадали за ближайшие камни и начали бить из автоматов по кустам.
- Отвечаете? Ну давайте, - зазвучал в наушниках голос Вайса.
- Аллаху Акбар, - послышалось с той стороны.
- Пожалей Аллаха, устал уже мужик от вашей одуревшей войны, – тихо выругался Ромка и им прилетело это в наушники.
Они били прицельно, не пропуская вперёд залёгших за валуны боевиков. Били короткими очередями, экономя боезапас. Изредка, боевики выныривали на секунду, махнув друг другу рукой, и вновь падали за камни.
- Ну давайте, пл... Вылезайте, - Пашка вытер скопившуюся на лбу влагу.
- Соловей, хвостик не высовывай, - Федя следил за боевиками, успевая кинуть взгляд в Пашкину сторону.
- Показал бы я им хвостик, так отстрелят же. Жалко.
- Не бухти, волнуюсь я по тебе. Ставь уши торчком и слушай командира в наушники, - Федя нервно сплюнул в сторону.
- Я тебе чё, мешаю? Федот - а гостей-то во дворце-е. Один из Швеции, другой из Греции, третий с Гавай - и всем поддавай. Попёрли. Наёмники, пл...
- Чё-то затихли? Может, так до подмоги полежим? А, командир? Я бы с удовольствием на спинку упал, - Ромка прицельно выстрелил в сторону высунувшегося боевика и провел по автомату рукавом. - Запылился.
В ответ, с той стороны по их расположению затрещали автоматные очереди.
- На Федьке от страха намокла рубаха. Щас как долбанут по нам с РПГ, - Пашкин голос в наушниках зло гыкнул.
- Хорош брехать, - ругнулся Вайс. - База тут богатая, они её не кинут. Бах, дай-ка им из РПГ, справа пытаются вперёд оторваться.
По ним били автоматы. Месторасположение группы было более выгодным, и обстановка оставалась пока терпимой. При огневой поддержке из укреплённых новых постов, группа боевиков совершила бросок в их сторону. Следом за ними выдвинулась ещё одна, и они заняли оборону у ближайших камней. Боевики били по кустам, где они залегли. Постреляв из-за валунов, первый ряд боевиков резко выдвинулся вперёд к их расположению, и под прикрытием огня подошёл вплотную к установленной минной засаде.
- Пристреляли расположение. Вот щас точно РПГ будет, - зазвучал в наушниках спокойный голос Вайса. - Внимание. Третий - контакт! - и через пару секунд: - Первый - контакт! Пятый - контакт! Второй и четвертый - контакт!
Вспышки, облако пыли и гари там, где были установлены МОНки, и фигуры людей, разбросанных смертоносными потоками осколков.
- Воля и Бах, - звучит чёткий голос Вайса в наушниках. - Ещё пару раз из РПГ, и отходим в лесной массив. Пусть лезут.
- Давай в тот закуток, где мы стояли перед базой? Повыше за гряду скал, оттуда они у нас как на ладошке будут, - откликнулся Дэн, смахнув пот с лица.
- Давай. Только держимся ближе к тропе, а то прижмут к скалам. Злые они теперь за подрыв. Видел, сколько выдвинулось?
- Видел, не меньше десятка, и за ними ещё столько же.
Группа успела оставить расположение до того, как туда прилетели три заряда из РПГ. Мощно так, и прямо вдогонку. Заняв новые позиции, они всматривались в лесной массив и ждали появления боевиков: группа держала их почти полчаса.
- Осторожные стали. Как попало не суются, - Ромка лежал рядом с ним. – Как оно, Воля? Ничего?
- Спокойно, Ковбой. Вон они, видишь?
- Вижу, чуть не ползком лезут. Поехали, Ваня?
- Поехали, Рома.
Автоматные очереди со стороны боевиков заставили их открыть огонь. Начиналась самая интересная перестрелка и игрушки - кто кого переползает.
- Соловей, пл...!
Федин крик опалил его словно огнём. Он резко повернулся в сторону Пашки: по Пашкиной щеке струйкой стекала кровь, он пытался промокнуть её рукавом.
- Ранен? - Вайс тревожно смотрел на лежавшего чуть в стороне Пашку.
- Да ну на... Сучок срикошетил от дерева и прям в скулу. Чуть без глаза не остался. Ну, с-суки, - Пашка залёг за дерево и застрочил короткими в сторону боевиков.
- Отрываемся дальше, а то со стороны полезут. Давай, метров на сто назад. И вперёд ноги до подмоги.
- Когда мы отступаем, это мы вперёд идём, - пропел Ромка, пробегая мимо него. - Так Игорёк Растеряев поёт. Да, Ванюха?
- Дальше. Дальше уходим. Больно лысо тут. Зелёнка плохая. Постреляют, как глухарей. Давай, ещё метров на триста дальше. Воля, Дэн - прикройте отход и за нами.
Все эти манёвры подарили им час драгоценного времени. Обозлённые боевики вошли в азарт, наседая нагло и более активно.
Бежать, останавливаясь - каждые двести-триста метров, отстреливаться и бежать. Главное, чтобы их не обошли по сторонам и не зажали в кольцо. Упёршись в стоявшие у тропы небольшие скалы, они залегли за них, рассредоточившись друг от друга на расстоянии.
- Всё, держим их здесь. Подмога должна скоро подскочить, больше часа мы их тут крутим.
- О-кей, как говорят наши американские партнёры, - Пашка потрогал щеку. - Опухло, блин. Синяк под глазом точно будет.
Подошедшие ближе боевики накрыли их огнём, спрятавшись за большими деревьями.
- Воля, - зло рыкнул Вайс, увидев, как он привстал за валуном на колено и бьёт короткими очередями по лесной чаще. - Ты чё, сука, делаешь? А?
Кинувшись к нему, Вайс рывком сбил его с ног, и они скатились с камней. Вслед им над головами хлестанула автоматная очередь. Вайс притянул его к себе за грудки и кулаком в щеку резко оттолкнул, сдерживаясь, чтобы не ударить сильнее. Потирая лицо, он тряхнул головой и встал на колени.
- Ты чё делаешь, а? Я спрашиваю!.. Ты кого мне под занавес хочешь повесить? Себя? - Вайс снова схватил его за грудки и сквозь зубы выдохнул: - Я с момента гибели Лёхи за тобой наблюдаю. Ты чё под пули лезешь? Ты же специально под них лезешь! Жить не хочешь?
- Не знаю.
- Сломался? Так дуй отсюда! Чё припёрся? - Вайс смахнул пот с лица. - Тебя девочка дома ждёт, вам о детях думать надо.
- Знаю! Дуй сам. Понял? Твой срок выходит, - зло отозвался он Вайсу.
- Вань, тебе жить за двоих теперь надо, - Вайс положил руки ему на плечи.
- Вы чё там, курортники, - Ромка сплюнул вперёд. - Давай, держи оборону.
Они вели огонь по выскакивающим из лесного массива боевикам, которые поняли, что отступления больше не будет и подтянулись поближе. Подержав оборону минут двадцать, Вайс глубоко вздохнул, когда рядом с ним на камни упал командир подошедшей группы.
- Чё, горячо?
- Нормально. Думал хуже будет.
- Раненых нет? С нами второй санитар.
- Вроде все целые.
- Давай, держи тут, а мы попробуем в обход с двух сторон. Вроде не заметили, как мы к вам прошмыгнули.
- Давай, удачи, - кивнул Вайс. - Смотри там, они тоже могут вокруг обогнуть. А мы им тут башку от земли оторвать не дадим.
Через какое-то время они услышали автоматные очереди со стороны. Боевики были взяты в кольцо и уничтожены. Осматривая лесной массив, который только что утюжили из автоматов, они возвращались к расположению лагеря боевиков.
- Нормально, - командир подмоги покачал головой. - Здесь двенадцать и по зелёнке ещё девять лежит. Сдаться не захотели?
- Нет, стрелять сразу начали. Аккуратно надо идти, в лагере караулы должны остаться. У них оружия там много, не бросят.
Возвращались осторожно, проверяя глазами каждый куст и каждый встречный камень, торчавший из земли. И всё же... Это случилось неожиданно, и сначала никто не понял откуда прозвучала автоматная очередь.
- С-сука, опять в эту руку, - присел Ромка, схватившись за плечо.
Вайс и санитар подскочили к Ромке: ранение было выше локтя в предплечье. Группа засела за ближайшие деревья, наблюдая за движением в зелёнке. Тишина вокруг, ни звука. Краем глаза он заметил мелькнувшего в кустах боевика.
- Дэн, за мной, - крикнул он Дэну и рванул вслед убегающему боевику.
- Командир, мы щас, - крикнул Дэн и пропал вслед за ним в лесном массиве. Тёмная фигура боевика мелькала среди деревьев. Они с Дэном бежали следом, постепенно сокращая расстояние. Боевик оглядывался и отстреливался на ходу, пытаясь оторваться от преследования.
- Воля, за дерево и попробуй взять. Я чуть в сторону и буду догонять.
Он остановился, глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и прицелился. Боевик мелькал среди деревьев, стараясь маневрировать между стволов то в одну, то в другую сторону. Первая очередь. Мимо. Он ещё раз перевёл дыхание и прицелился. Вторая очередь. Вскинув руки, боевик упал на землю. Они подождали подтянувшуюся группу и подошли к лежавшему боевику: в небо смотрели широко открытые глаза парня лет тридцати. В такие моменты обычно думается: «Чё тебе не жилось? Почему не любилось, не пелось и не плясалось на ваших шумных праздниках. А теперь лежишь с устремлёнными к своему Аллаху глазами, и ничего тебе не надо. Аллах, пожалей своих гордых сыновей. А за нас - наш Бог похлопочет».
Оставив раненого Ромку с санитаром, они вернулись к лагерю. Перед базой, на линии подрыва на минной засаде лежали девять убитых боевиков. Уничтожив схрон с оружием в одной из землянок, они проверили территорию лагеря и отошли к своим. Остатки сдавшейся банды из четырёх человек, в том числе двух раненых, им пришлось везти с собой на базу, где их передадут потом органам правопорядка.
Возвращались назад на БТР с усталыми пыльными лицами, в грязной и пропитанной потом одежде. Они ехали и мечтали: поскорей бы на базу, там в душ, и спать, спать, спать. Ромка сидел грустный и все понимали, что для него, скорее всего, это была крайняя командировка.
- Чё, Вань? Задело малёха? - Ромка посмотрел на его скулу, здорово покрасневшую от кулака Вайса.
- Аха. Бандитская пуля.
- Мало. Я бы больше навесил, - скривил Ромка губы. - Дурак ты, Ванька.
Помытые, переодетые и отдохнувшие, они будут лежать потом на казённых кроватях и слушать новости, где дикторша сухим голосом объявит:
«В связи с возросшей активностью боевиков, в некоторых районах Северного Кавказа объявлен режим КТО и проводятся операции спецподразделений по обнаружению и уничтожению баз, лагерей и схронов с оружием. Вчера в N-ском районе N-ской республики был найден и обезврежен лагерь бандгруппы. Боевики оказали активное сопротивление и были уничтожены, в том числе и главарь бандподполья N-ского района. В ходе операции один военнослужащий получил ранение. Спецоперации расширены на близлежащие районы, усилены меры по охране общественного правопорядка».
Они провожали Вайса и Ромку. Ромка Ковалёв - Ковбой... После второго ранения, врачи на медкомиссии не дали ему допуск к дальнейшей службе, объясняя отказ некоторым ограничением подвижности руки после двойной травмы. Ромка бузил, местами даже подматеривался, но сколько не бился - врачи стояли на своём. Вайс с горечью в глазах сдавал группу Денису. Во всём этом чувствовалась щемящая грусть: расставаться с ребятами не хотелось.
- Тоска, блин. Столько лет вместе.
- Всё, когда-то кончается, Вань.
- Дядька Юра, - прищурившись, он посмотрел в блестящие глаза Вайса, - а сильные тоже плачут?
- Плачут, Вань. Ещё как плачут. Вы тоже сильные. У вас с Денисом опыт, держите группу достойно, без потерь. Я устал. Всё.
Они сидели у Вайса на кухне, понуро переглядываясь перед предстоящим расставанием. Взрослые и сильные парни, готовые друг за друга хоть в ад. Вайс держался пободрее Ромки, не выдавая своего настроения, чтобы не напрягать обстановку.
- Выпьем, ребята. Однажды испытав полёт, ты будешь обречён ходить по земле с обращёнными в небо глазами. Туда, где ты был, и куда всегда будешь стремиться. Мы испытали этот полёт, и теперь навсегда в фаворе у неба. Встречаться мы будем, не падайте духом и не унывайте. Давайте, за вас.
- За тебя, дядька Юра. Ром, и за тебя.
- Да, Ванюха, поработали мы. И я рад, что знаю всех вас. Тяжело, ребята. Очень. Вы пойдёте на задание, а мы мысленно будем с вами. Всегда буду помнить. Всю жизнь буду рядом, - Ромка был подавлен, он никак не ожидал такого поворота, ему хотелось дослужить свой крайний контракт до конца.
- Люди сейчас думают только о себе, не заглядывая далеко вперёд. И это факт, ребята. Хорошо жить, сидя на кухне и дальше половника ничего не видеть. Некоторые уверены, что в Афгане мы зря тогда прессовали. За время нахождения в Афгане мы потеряли пятнадцать тысяч солдат. А сейчас там НАТО, и часть производимого там героина идёт потоком в страну. Теперь у нас миллионы детей, сидящих на игле, и эта цифра растёт, - Вайс поморщился.
- Жили, служили, и выживали как могли. В чеченскую сбегали из госпиталей обратно к ребятам, потому что не могли позволить себе жить по-другому. И ходили мы там не за шкурные интересы, а за себя, за Петьку, за Генку. Он прикрыл меня однажды, и повесил пулю на шею, которая попала не в меня, а в его СВД. А через неделю Генка погиб, - Денис разлил водку в рюмки. - Мы за тех, кто шёл через этот ад в первую и во вторую чеченскую. За погибших парней, за израненного умирающего Саню, который прикрыл отход своих солдат. И мы не плачемся, мы всегда готовы.
- Нам довелось увидеть настоящих солдат и офицеров, которые с честью выполняли воинский долг, и их было много. Книгу бы написать. Я даже знаю, у кого получится, - Вайс вопросительно посмотрел на него. - А, Ванька?
- Ты что? Какой из меня писака.
- Вань, я не тороплю, а ты подумай. Мы переговорим с тобой на эту тему. А сейчас давайте третью - за погибших ребят. И низкий поклон матерям, воспитавшим таких сыновей. Вечная память тем, кого не дождались домой. Будем жить!
Все помолчали, думая каждый о своём: в такие минуты особенно остро звучит тишина, которую трудно нарушить первым.
- Не так страшно воевать, сколько ловить себя на мысли, что ты можешь вдруг не вернуться, - прервал молчание Вайс. - Это сказал в первой чеченской мой друг. Вскоре его убили. А потом его сын сказал, что уйдёт из дома, если я буду против его призыва в армию. Он отслужил два года, а через три погиб как герой-омоновец в горячей точке. Нас ждут дома, ребята. Помните это, - все видели состояние Вайса, и для них самым ценным было - дать ему выговориться.
- Пуля - дура. Она не выбирает - профи ты или срочник, - он крутил пустую стопку в руке. - Если ты дохляк, то тебя учи не учи - всё одно мясо. Кто хочет, тот воспитает себя сам. А у нас каждому харкнуть бы погуще и сказать: «Все вы с пудрой в башке. За что под пули лезете?»
- Им не понять, - добавил Ромка, - что шли мы друг за друга, за приобретённое в той обстановке братство.
- Встретился на моей памяти такой паренёк в рубашечке. Из тех, которым мамки шнурки до старости завязывают, - Вайс достал из духовки мясо. - Сам толком ничего не знает, а взялся в открытую судить про эту войну. Не выдержал я, подошёл и говорю: «Слышь, пацанчик ровный. Ты вдруг решил чуваков во дворе просвещать по поводу Чечни? Чё фары выкатил? Чё увидел? Рот закрой. Иди стопочку прими, и опять на лавку семечки грызть. Спрячься, пл... А то придут пацаны восьмидесятых и по бестолковке твоей настукают». Он вроде со своими недомерками рыпнулся, а я ему кулак повдоль и «десантурой» на запястье в рыло. Он сразу осёкся. Мозги у них проколоты, вместе с серьгой в ухе.
- Во, даёшь, дядька Юра. Наботал ты по их фене, – он засмеялся.
- Вань, а они не поймут нормального разговора, им объяснять нужно их феней. Конечно, лучше закрыть вот такого сыночку юбкой и пусть сидит. Зато хоронить его не надо. Пусть другие хоронят.
- Согласен. Сейчас много парней идёт в армию по желанию. В основном - это спортивная молодёжь. Но полно и таких, кто не хочет на службу. Молодые и полные сил парни спиваются, некоторые сидят на игле. Разве от этого легче родителям? Из конченых отморозков и беспределов, армия может сделать хороших ребят. Дома они сбивались в стаи и никого не боялись, а в армии им в одиночку за себя стоять приходилось. Они возвращались домой другими, с нормальной психикой и здоровым взглядом на жизнь. А бывало и так, что самые забитые ребята приходили из армии такими, что обидчики стороной их обходили, - Денис кивнул ему. - Вань, ты ближе там, давай из духовки картоху, что-то на закусь капитально потянуло.
- С каждого совесть спросит, что он натворил в своей жизни. И смотрит она в человека так, что не отвертишься. Власти меняются, а родина всегда одна. Вот не пошёл бы народ защищать родину от монголов, шведов, французов, турок, немцев из-за нехорошего князя, царя, генсека. Где бы мы теперь жили? Была бы у нас родина? Так и сейчас. Родина сказала: «Извини, братишка, какая бы я не была, но защищать меня надо». Так было всегда - стояли русские люди и стоять будут. Отобьём любого, и будем стоять, как наши деды и прадеды стояли, - Вайс поднял рюмку.
- Вайс, ты же у нас с нерусской фамилией, а за русскую землю вон как хлопочешь, - хохотнул он, чокаясь с ребятами.
- Правильно, Ванька. Корни мои немецкие, но которое уже поколение в моём роду выросло на Руси. Это моя родина, и другой у меня не будет. Давайте, ребята, дёрнем. У меня в морозилке ещё есть холодная водочка.
- Давайте. Да не переведутся на земле нашей парни, выполняющие долг солдата, каким бы тяжёлым он не был, - Денис взял рюмку. – В нашей истории много героев, и их надо помнить. Простые российские, русские солдаты. А уж за павших братишек - это другой вопрос.
- И колокольный звон, как крик души по погибшим ребятам, - он поднял свою рюмку. - Что-то пацаны наши притихли, даже Пашка. Давайте.
- Что тут говорить, - пробурчал Федя. - Слушать хочется.
- Удельный вес кавказца как воина, в общем-то, не так страшен. По натуре своей - он разбойник-абрек, и совсем не из смелых. Жертву он всегда намечает слабую, и в случае победы над ней становится жестоким до садизма. Упорного длительного боя они не выдерживают и легко поддаются панике. Стимулом в бою у них является жажда грабежа, наживы. У них имеется чувство животного страха перед офицерами. Прослужив около года среди кавказцев и бывая у них в аулах в домашней обстановке, я не ошибусь, утверждая, что благородные обычаи Кавказа созданы не ими и не для них. Они созданы более ранними культурными и одарёнными племенами, предками-старожилами. Неужели красивый горный народ способен превратиться в сборище отморозков и головорезов? Где добрые кавказские обычаи? Увы, и очень жаль, - Вайс покачал головой. - Локальные конфликты будут, погибать ребята будут, и никуда от этого не деться. Держать оружие в руках мы умеем, и таких у нас много. А разговаривать об этом... Ну да, можно и поговорить, правда ничего от этого не изменится.
Они ушли из группы: удручённый и грустный Ромка-Ковбой и Вайс-Белый, отказавшийся в своё время от учёбы в академии и от дальнейшей военной карьеры, от заманчивого повышения по службе. Незадолго перед уходом, Вайс получил звание подполковника и ушёл настоящим боевым офицером. Надо было привыкать работать без него, принимать решения без него, учиться быть без него. Вайс давал группе такой моральный стержень, что после его ухода долго ещё чувствовалась острая нехватка «вайсовского» настроя. Приняв группу, Денис поначалу был немного растерянным и несобранным, и это тоже хорошо чувствовалось. Он старался помогать Денису во всём: из старого состава их осталось в группе двое.
В канун профессионального праздника, им приказано было явиться на собрание в парадной форме. За успешное проведение спецопераций, офицерам были присвоены очередные звания, и он надел капитанские погоны.
«Ну вот, дядька Сашка, и я стал капитаном. Как ты. Честь имею!» - думал он, слушая речь полковника Щербинина, их непосредственного начальства.
- Тяжело. Свалилось всё на шею, - Денис потёр шею рукой, словно ему там что-то мешало. - Хорошо было за Вайсом, ни горя, ни заботы. Всё решит, всё разрулит. Да, Ванюх?
- Вайс честно заработал свой отдых. Уехал, сидит теперь с бумагами, кондиционером в жару обдувается. Прорвёмся, Денис. Ребята хорошие к нам пришли, - он кивнул в сторону ребят. - Глянь, как в них кровь молодая гуляет.
- А ты прям старый. Насмешил. Не спорю, ребята показали себя и каждый по-своему хорош. А кровь молодую остудим, чтобы при случае нечаянно не взыграла. Ты детей ещё не завёл? - неожиданно спросил Денис.
- Надо бы, да я ещё не женился, - хохотнул он от неожиданного вопроса. - Я не предлагаю, а Наташа не настаивает. Живём и живём.
- Женись, Вань. Погулять хочется, тоску растрясти. Женись, и детей заводи, - хлопнул Денис его по плечу, и как в воду глядел.
