Харита. Главы 1-3
ХАРИТА
Ты –
женщина, ты – книга между книг,
Ты –
свернутый, запечатленный свиток;
В
его строках и дум и слов избыток,
В
его листах безумен каждый миг.
(Валерий
Брюсов)
Глава
первая. Неожиданное знакомство
Сумрачный лесной океан глухо шумел под
ветром.
Виталий, вдыхая терпкий запах леса,
выбрался на трассу с лукошком грибов, ежась от внезапно наступившей осенней
прохлады.
Машины проносились мимо, подобно молниям с
огненным фейерверком фар, равнодушные и прямые, точно стрелы, летящие в цель, упорно
не желая останавливаться.
Виталий упрямо продолжал махать рукой, в
наивной надежде, что кто-нибудь, да и подберет, потому что топать до ближайшей
остановки было далеко. Он долго плутал по лесу в поисках любимых маслят, забрел
в самую глушь, надышался лесной сырости и очень был рад тому, что вышел на
дорогу.
Когда одна из машин тормознула, застыв на
расстоянии достаточно далеком, что пришлось припустить к ней бегом, Виталий не поверил
своему везению.
В окошке автомобиля улыбалось, озаряя окрестный
мир, ослепительно красивое лицо девушки. Темно-голубые глаза смотрели доверчиво
и весело, с какой-то затаенной неземной страстью. Густые пряди темных волос
были заколоты сзади «китайскими палочками», сравнительно недавно вошедшими в
моду.
За ее спиной за рулем проглядывался парень
в квадратных очках, но Виталий только мельком зацепил его - в его сознание
проникла красота девушки.
- Ну, что, ночной путник, желаете
добраться до города? - улыбаясь спросила незнакомка.
- Именно, - обрадовался немного смущенный
Виталий. – Ногами – то я не дойду, а время позднее.
Ее спутник подхватил фразу о ночном
путнике стихами:
«Под
вечер путник молодой
Приходит, песню напевая;
Свой
посох на песок слагая,
Он
воду черпает рукой
И пьёт - в струе, уже ночной,
Своей
судьбы не узнавая».
Виталий улыбнулся:
- Вот только песен я не пою. Но, если
нужно, могу спеть!
- Садитесь, ночной путник, - сказала
девушка, смеясь и поправляя волосы. – По пути будете веселить нас.
Виталий погрузился в ароматно-бензиновый
уют автомобиля. Тело подхватило пружинно-мягкое кресло. Рядом он поставил
лукошко, и решил похвалить водителя:
- А вы поэт… Хорошо сказали! О ночи и о судьбе. Не каждый может.
Тот блеснул квадратными очками, нажимая на
педаль:
- Это не я поэт! Это Ходасевич – поэт! Я лишь
неважный его чтец.
Девушка бросила на него одобряющий взгляд:
- А что, у тебя неплохо получилось. А
главное - к месту! А может это действительно ваш поворот судьбы?
Последняя фраза была адресована Виталию.
- Кто знает! Каждую минуту, даже мгновение,
нас может ждать поворот судьбы, - философски добавил водитель.
В кожаной куртке, с зачесанными назад
светлыми волосами, немного удлиненным, изящным лицом он казался красавцем.
Виталий нашелся:
- Главное, чтобы он, этот поворот, был
счастливым.
- Или значительным, – добавила девушка. –
Ой, как классно у вас грибы пахнут!
- Маслята, - сказал Виталий, глядя на
пролетающий мимо тёмно-зелёный лес. – Люблю именно эти грибы!
- Ах,
маслята, вы маслята
Спите
вы под лапой ели,
Вы –
веселые ребята,Ждете вы, чтобы мы вас съели! – пропела девушка, и все
рассмеялись ее тут же придуманной песенке.
- А хотите, вас угощу, - проявил щедрость
Виталий… Для него, интроверта по складу, общение с людьми всегда было
преградой, но сейчас он ощущал необыкновенную легкость и открытость.
Закончилось все тем, что они
познакомились.
Девушку звали Харитой. А водителя -
Олегом.
***
Уже у дома Виталий отсыпал своим новым
знакомым маслят, и попрощался:
- Приятно было ехать с вами. Такое чувство,
будто сто лет с вами знаком!
Темно-голубые глаза девушки внимательно
смотрели на Виталия, пронизывая до пят. Взгляд был очень доброжелательным и
искренним, Виталий чувствовал его тепло.
- А почему-бы нам не продолжить
знакомство? Олежка, ты не против?
- Я только «за», - улыбнулся Олег, пожимая
Виталию руку. Без очков он выглядел проще, даже немного застенчиво.
Девушка вышла из кабины. Грациозно
подошла, взяла Виталия за руку:
- Виталий, я приглашаю вас на свой день
рождения… В эту субботу… Придете?
У Виталия перехватило дыхание. Он не мог
отказать такой красивой девушке.
- Приду. Непременно. Но куда?
Олег улыбнулся.
- Мы будем отмечать у меня на загородной
даче. Приезжайте к двум часам. Сможете?
И он объяснил, как доехать.
Виталий немного смутился.
- Это чудесно. Ребята, не знаю, как вас и
благодарить. Спасибо за то, что подвезли, пригласили…
- А вам – за то, что угостили, - сказала
Харита и добавила: – На самом деле я Ася. Харитой меня называют только друзья….
Надеюсь, мы уже друзья.
Она ослепительно улыбнулась и протянула
узкую ладошку.
Ее ладошка почему-то пахла яблоками.
Вскоре автомобиль поглотила ночная мгла,
но перед глазами у Виталия остались их лица в освещенной кабине – счастливое и
безмятежное Олега и лучезарное Аси.
Ночью Виталий проснулся, сел, поматывая
головой. Его переполняли какие-то добрые, светлые чувства, как будто теплое
счастье, улыбнувшись, посетило его. Харита-Ася не выходила из его головы.
- Харита, - пробормотал он. – Что мне
напоминает это имя? Что-то греческое.
Он взял с полки Мифологический словарь.
«Хариты являлись богинями изящества, прелести и
красоты, считались даровательницами вдохновения. Гомер их называет
«прислужницами Афродиты», Сенека описывает
их как лучезарных девушек, обнажённых или одетых в свободные одежды,
олицетворяющих тройственный аспект щедрости: оказание благодеяния, получение
благодеяния и оплату благодеяния.
Флорентийские
философы-гуманисты XV века видели в них олицетворение трёх фаз любви: красота,
возбуждающая желание, которое приводит к удовлетворению. Есть и ещё одна
интерпретация: целомудрие, красота и любовь».
И вот еще. Виталий открыл Энциклопедию
древнего мира.
«У
римлян харитам соответствовали грации. Обычно хариты изображались обнаженными.
Многочисленные римские статуи, рельефы, мозаики и фрески, изображающие трех
обнявшихся харит, восходят к эллинистической скульптуре».
Отложив увесистый том, Виталий погрузился
в мысли, легкие, как пушинка. Затем, тепло одевшись, вышел в осеннюю свежесть
балкона. Пахло листвой, водой из луж. Он
смотрел на звезды, на полную луну, щедро светившую с небес и думал о том, как
хорошо, что на свете есть такая замечательная девушка Ася, которую называют
Харитой, и она пригласила его к себе на день рождения, и он обязательно туда
пойдет, потому что не пойти, и не увидеть больше ее глаз, волос, лучезарной
улыбки, он не может. Он вспомнил ее спутника Олега, и подумал: кто он ей? Брат?
Вряд ли. Просто друг? Или, быть может, муж? Нет, на мужа он как-то не похож,
мужья всегда выглядели какими-то мятыми и печальными, а Олег был свеж, прост,
добр и уверен в себе. Наверное, жених, - подумалось Виталию. Эта мысль его
смутила, но все же не опечалила. На душе было как никогда светло, и даже
проблемы со здоровьем отца его сейчас не заставляли грустить.
Вспомнились пушкинские строки:
«Мне
грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой,
одной тобой... Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И
сердце вновь горит и любит — оттого,
Что не любить оно не может».
Глава
вторая. Отец
Осень в этом году была рыжей и теплой. Больничный
парк украсила сухая осенняя листва. В небе грустно перекликались летящие птицы.
Седая волна отцовских волос отчетливо
виднелась на фоне ствола старой липы.
Он сидел на скамейке в том же стареньком
пальто, что ходил в последние годы, из-под него выглядывала больничная одежда.
- Виталька, как славно, что ты пришел! -
воскликнул Константин Иванович, и его коричневые коровьи глаза покрылись
влагой. – Уж соскучился…
- Пап, извини, были дела и институте, -
оправдывался Виталий, поправляя воротник пальто отца. – Надо было в библиотеку
съездить, областную.
- Значит окружение Эразма Роттердамского
еще хорошо не представлено в литературе, - сказал отец. – Да, еще многое
предстоит наверстать нашим издателям.
Отец подвинулся, глядя с какой-то
затаенной радостью, как усаживается его сын, потом вздохнул и, улыбнувшись,
добавил:
- Не завидую тебе. Тему ты взял сложную,
хотя и интересную. Много источников надо подымать.
Виталий махнул рукой.
- Да, повозиться придется. Да ладно! Ты -
то как?
Константин Иванович махнул рукой.
- Списан подчистую. Я безнадежен. Немного
подержат, поколют, и отправят умирать домой.
Виталий взял руку отца и опустил голову.
Рука - худая, натруженная, с прожилками и рябью, щемила его сердце. Виталий молчал,
охваченный мертвой печалью.
Они какое-то время сидели молча, смотрели
в глубокое осеннее небо, и Виталий подумал, как же отцу тяжело смотреть на эти
облака, они так прекрасны, а ему ведь недолго осталось.
- Представляю, каково тебе сейчас, -
сказал он сдавленным голосом, лишь бы что-то сказать. – Ну ты, держись, старый
солдат.
- А ты знаешь, что сказал Бунин? – спросил
тонким голосом отец. – Что счастье состоит еще и в том, чтобы видеть эти
облака, восходы и закаты солнца. Помнишь строчки:
О
счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А
счастье всюду. Может быть, оно
Вот
этот сад осенний за сараем
И
чистый воздух, льющийся в окно.
В
бездонном небе легким белым краем
Встает,
сияет облако. Давно
Слежу
за ним... Мы мало видим, знаем,
А
счастье только знающим дано.
Виталий задумался.
- Да, замечательно… Гениально сказано…Знаешь,
я недавно за грибами ездил.
У отца загорелись глаза:
- Слушай, это же чудо! За грибами! ...
Еловый лес! Как у того же Бунина сказано: «С
оврагов пахнет сыростью грибной».
Виталий улыбнулся.
- Кстати, тут
недавно Хармса издали…
- Хармса? Великолепно,- улыбнулся старик.
- У него есть замечательные строчки:
Ветер
дул. Текла вода.
Пели
птицы. Шли года.
А из
тучи к нам на землю
падал дождик иногда.
Вот
в лесу проснулся волк
фыркнул, крикнул и умолк
а потом из лесу вышел
злых волков огромный полк.
Старший
волк ужасным глазом
смотрит жадно из кустов
Чтобы жертву зубом разом
разорвать на сто кусков.
Тёмным
вечером в лесу
я поймал в капкан лису
думал я: домой приеду
лисью шкуру принесу.
Константин Иванович повторял строчки,
шепча про себя, а потом сказал оживленно:
- Слушай, а здесь же - весь смысл жизни.
Вот идет время, меняется погода, вообще – все сменяется – одно-другим. А
человек в своей жизни, как в темном лесу, не знает и не гадает, что его ждет…
- Ну, да, и каждый норовит ухватить лису
за хвост, - добавил иронично Виталий. А сам думал: сказать, или не сказать отцу
про Асю. Так хотелось отвлечь отца от мрачных мыслей.
- Пап, а я чудесную девушку встретил, -
просто и внезапно сказал Виталий.
У отца блеснули глаза.
- Что ты говоришь! Когда?
- Когда возвращался из леса… Они с другом
на машине меня подвезли. Такая славная, веселая девушка. И имя хорошее – Ася.
Отец улыбнулся:
- Ася? Хорошее. И главное – сейчас редкое.
Такое… тургеневское имя. Помнишь повесть Тургенева «Ася»?
- Помню…
Отец задумался.
- А ты знаешь, я ведь в молодости тоже
знал девушку по имени Ася. Правда, по настоящему ее звали Асия, так в паспорте
было написано, но многие вокруг называли ее просто Асей. Хорошая была девушка,
красивая.
- Вот как?
- Да, да-да… Давно это было … В
стройотряде. Познакомился я с нею. Подружились. И чувства... чувства были очень
крепкие у нас друг к другу… Ох и любил я ее… А потом ее хотели из комсомола
исключить!
Виталий с интересом посмотрел в глаза
отца.
- Вот как? За что же?
Отец помолчал, закрыв на мгновение глаза
под кустиками клочковатых бровей. Потом, будто обдумав что-то важное, ответил:
- Совершила она одно правонарушение. По
тем временам – достаточно серьезное. Было собрание комсомольское. Все кричат:
исключить! А мне жалко ее было. Я был молод, храбр, отчаян, переполнен
чувствами, ну и заступился за нее.
- Ну и что дальше было?
- Благодаря моему заступничеству –
оставили. Я ведь в партии уже тогда был. Мое слово кое-что значило. Слово
парторга. Мы еще несколько раз встречались, но потом она перевелась в другой
вуз. Можно сказать – вынужденно! Так развела нас жизнь… Но я долго не мог
забыть, потому что любил ее… Да… Асия… Хорошая она была…
Виталий спросил удивленно:
- И ты не пробовал найти ее, наладить с
нею связь?
- Да, вот как-то… Все недосуг было… Тогда
по молодости казалось - еще встречу свою судьбу. В общем, потерял я свою
любовь!
- Да… Но ведь встретил маму.
- Да, встретил… И ни о чем не жалею… Но та
любовь – как рубец на душе! – сказал отец, взмахнув рукой.
- Надо же, я ничего не знал, - сказал
задумчиво Виталий, представляя своего отца молодым рядом с юной Асей…
Они помолчали, наблюдая за падающей
листвой. Становилось зябко.
Отец повернул лицо.
- А что эта твоя Ася, кто она?
- Да не знаю, пап. Мы ведь один раз
виделись. Вот на ее день рожденья съезжу, узнаю получше.
- А что, пригласила?
- Ну да…Пригласила…
Виталий улыбнулся, вспомнив что-то
радостное.
- Послушай, а ее ведь все Харитой зовут.
Прозвище что ли такое…
Отец улыбнулся одними уголками губ.
- Харитой…
- Я узнал из словаря, что это грации….
- Не только… Харита – это недотрога.
- То есть? – не понял Виталий.
-
Есть неоконченный роман Александра Грина «Недотрога», - пояснил отец. Там
героиня – девушка Харита.
Виталий нахмурился.
- Я мало читал Грина. И такого романа не
помню.
- Напрасно ты его не читал. Хотя этого
романа ты и не прочтешь, его и не публиковали. Только в «Смене» было несколько
страниц. Он не закончен. Но книги Грина нужно читать для очищения души! В этой
неоконченной вещи описаны скитания девушки Хариты и ее отца, старого
оружейника… Харита выращивает чудо-цветы
из волшебных семян. Лепестки этих цветов вянут в присутствии недобрых людей…
Вот такая история…Грин работал над романом до последнего своего часа. Но роман
закончить так и не удалось.
- Где же ты его прочел, в таком случае? –
спросил Виталий.
- Встречался в молодости с Ниной
Николаевной, вдовой Грина. Мы тогда увлекались его творчеством, ездили в Крым к
нему на могилу. Мне тогда удалось сделать фотокопии рукописи романа. Так что он
есть в моих бумагах.
Отец замолчал, наблюдая, как медленно
падает кленовый лист.
По дорожкам прохаживались больные. К
некоторым приехали их родственники.
- Помнишь, ты в детстве любил собирать
кленовые листья?
Виталий улыбнулся.
- Ты и это помнишь? Я и сейчас люблю эти
листья!
- Да, кленовый лист необыкновенен в
осеннее время года. Летом лист зеленого цвета, а осенью он меняет свой окрас на
всевозможные цвета: красный, желтый, оранжевый.
- А мне нравилось отыскивать пятнистые
листочки, например, желтые с зеленым или оранжевые с красным. Они особенно
красивы! Я любил собирать опавшие разноцветные листы клена и сушить их в
толстой книжке. Через неделю я достаю листы, они становятся ровными и очень
тонкими. Я украшаю свою комнату этими листочками, и стразу чувствуется дух
осени.
Так они сидели и говорили, наблюдая осень…
***
Врач с толстым мясистым и губастым лицом
мрачно смотрел на Виталия, подойдя близко, словно протыкая его своим животом.
- Мы скоро выпишем вашего отца. Но сделать
ничего не можем!
Виталий рассеянно листал медицинскую карту
отца, с обилием справок и анализов. Душу переполняли горечь и печаль.
Глава
третья. День рождения Хариты
Бывает такой взгляд у человека, который
хочется ловить вновь и вновь, и отвести глаза трудно, порою и невозможно.
Такими магическими глазами обладала Ася – Харита.
В плотно облегающих выпуклые бедра
темно-синих джинсах и в легкой рубашке в цветочный принт она казалась очень
притягательной и модной. Ее улыбка цвела и сияла, как сияли и подаренные
Виталием розы, к которым она спрятала лицо, вдыхая их аромат. Своим видом
Харита преображала гостей, и всякая усталость проходила, и всякие беды
забывались при виде ее очаровательной, будто распустившийся цветок, улыбки, при
звуках волшебной флейты ее голоса.
Во время шумного застолья то и дело
звучали тосты в честь именинницы, сидящей в центре стола. Рядом сидел любезный
и предупредительный Олег, с которым Харита время от времени перекидывалась
словами, а иногда Виталий ловил, словно солнечный луч в зеркальце, взгляд ее
темно-голубых, словно незабудки, глаз, и уже не мог от него оторваться. В нем
чувствовалась романтика и некая таинственность. Вообще, в подарках было много
таинственно - красивого. Более всего запомнилось море цветов – от пышных роз до
сине-голубых фиалок, петуний и гиацинтов, которые оттенялись снежной белизной
нарциссов, а также гвоздиками, тюльпанами, пеларгониями красного цвета.
- В этом доме цветы не вянут, - как бы по
секрету сообщил Виталию немолодой мужчина с остренькой бородкой, одетый в
безукоризненный костюм. – Они осыпаются…
Застолье и поздравления были уже в
разгаре, когда появилась еще одна припозднившаяся гостья. Здесь, видимо, ее
ждали, поэтому одобрительно зашумели. Девушка не казалась красавицей, у нее
были резкие, заостренные формы лица. Черные, как смоль, волосы были скованы
обручем и разделены на маленькие косички, подобно змейкам. Но темно-карие глаза ее были очень приятны и
притягательны. На ней была кружевная алая накидка, которая была похожа на
крылья, и подобного цвета платье.
- Эрика, как я рада тебя видеть, -
воскликнула Харита. – Это так неожиданно и приятно!
Улыбнувшись загадочно, Эрика подарила пакет
каких-то сухих листьев, уверяя, что это особенный чай, после употребления
которого снятся только хорошие сны.
В это время в саду уже настраивался
инструментальный ансамбль. Так как из хмурых туч мог в любой момент пролиться
дождь, натянули прозрачную целлофановую крышу.
После торжественных поздравлений и
праздничного торта с чаем всех гостей пригласили в сад, где Олег должен был
спеть несколько песен в честь Аси-Хариты.
Виталий шел по саду, отмечая его
дремучесть и древность. Дорожки были засыпаны опавшей листвой, влажной от
дождика и пахнувшей, словно лекарство.
Виталий шел, шурша листьями и обходя
лужицы, держа в руках бокал горячего хереса, то и дело ища глазами Хариту, но
не находя ее.
Он немного загрустил по этому поводу,
когда неожиданно кто-то тронул его за руку. Рядом стояла Ася, или Харита, ибо именно так
она выглядела. На ней был плащ – накидка, застегнутый на красивые петли, с
капюшоном, прорезями для ее изящных рук.
Из-под накидки проглядывали распущенные
темные волосы. В руках у нее были цветы, и со стуком в сердце Виталий узнал
свой букет роз.
- Виталик, ну как вам у нас в гостях?
- Чудесно, – он обвел руками пространство.
– Так романтично и заброшенно… И столько гостей интересных.
- А, между прочим, это не дача, а старое
имение графа Валковского. И здесь был когда-то уютный и ухоженный парк. Это
вотчина Олега. А гости – часть из них мне хорошо знакома, а часть я редко
видела раньше. Ну, что же, если люди хотят меня поздравить, почему я должна
быть против?
Мимо проходили люди, улыбались, и
удивлялись, что Харита уделяет внимание малознакомому человеку.
Но она смотрела смело и прямо в глаза
Виталию.
- Вы сказали, у нас… Простите, Ася, а вы
живете вместе с Олегом?
Харита улыбнулась.
- Нет, что вы… Просто бываю у него, иногда
какое-то время проводим вместе. Нас объединяет творчество.
- Творчество?
- А вы сейчас увидите и услышите. Олег мне
приготовил в подарок новые песни.
- Он играет и поет?
- Да, он достаточно хороший бард… А еще я
хотела вас поблагодарить за ваши розы. Они очень приятны моему сердцу.
Она вновь погрузила лицо в розовые
лепестки, и Виталий заметил, что палец девушки скользнул по шипу цветка.
- Осторожно, не уколитесь, - сказал он.
- О, это невозможно, - ответила девушка. –
Вы подарили мне такие чудесные розы, которыми невозможно уколоться.
Она дотронулась до шипа, и засмеялась,
острый кончик скользнул по пальцу ласково и бережно.
Между тем гости подходили к своеобразной
эстраде, основой которой был бетонный фундамент какого-то снесенного здания.
Олег уже был там; он стоял взволнованный,
свежий, торжественный, в синем свитере, из-под которого виднелся воротник белой
рубашки.
Виталий и Харита подошли, и Олег, заметив
их, приветливо махнул рукой. Было прохладно и сыро в этом заброшенном парке, с
безносыми и безрукими разбитыми статуями, с поваленным в траву гипсовым
пионером-горнистом (как объяснила Харита, при советской власти здесь был летний
детский лагерь, но потом дед Олега отсудил дом в свою пользу), со старыми
осыпавшимися красно-желтой листвой кленами, с елью, с которой капелью сыпались
слезы тумана.
Барабанщик щелкнул палочками, и полилась мелодия
- ласково-притягательная, бодрая.
После инструментальной пьесы Олег немного
смущенно подошел к микрофону и посвятил «самой обаятельной девушке мира» новую
композицию.
Блюз в честь Аси
Когда
осенняя пора стучит в окно,
И
сад уныл и пуст,
Я вместе
с ветром пропою
Осенней
грусти блюз.
Вновь
снегом запорошит сад.
Вблизи
огня и света люстр,
Мое
фоно пусть пропоет
Уютный
зимний блюз.
Когда
же зацветет сирень,
Весна
откроет счастью шлюз,
На
флейте птичьих голосов
Сыграю
вечный блюз.
И
море летом зашумит,
Качая
волнами медуз,
Я на
волне его сыграю
Солнечного
лета блюз.
Вот
осень рыжая крадется
И
навевает грусть.
Но
душу пусть спешит утешит
Твоей
любви достойный блюз.
Во время исполнения блюза Олег сделал
красивое соло на гитаре, не отставал от него и клавишник, обрамляя звучанием
фортепиано эту композицию.
Гром аплодисментов заглушил слова
благодарности, произнесенные Асей- Харитой в честь этого чудесного блюза. Начал
накрапывать легкий дождик, и над головами гостей развернулись зонты. Виталий
принес свой зонт, и тут же развернул его над Харитой, которая стояла совершенно
нетронутая дождем, как будто капли сыпались мимо нее.
Харита улыбнулась и сказала, что в этом
нет большой необходимости, но Виталий все же замер рядом с именинницей, слегка
удивленный, но и радостный оттого, что никому в голову не пришло это сделать
раньше него – каждый заботился о себе, чтобы ему не промокнуть.
Виталий заметил, как внимательно Олег
смотрит на них с Харитой, а затем кивнул ободряюще и сказал в микрофон:
- Спасибо, друзья. Я надеюсь, что легкий
дождик не помешает нам закончить концерт. Посему, еще одна композиция. О том,
что нашему сердцу особенно дорого. То есть она – о любви, о тайне встречи.
Случайная встреча
Случайная
встреча - и нежные взгляды
Слились
воедино, как в море безбрежном.
Скрестились
теченья, и молний разряды
Блеснув,
запалили сердца безмятежно.
И
сразу забылись былые ненастья,
Любви
приоткрылись волшебные тайны.
Я
жил лишь одним ожиданием счастья,
И
верил, что все это так не случайно.
Ведь
милость дарована нам только Богом,
Всегда
устроителем судеб являлся,
А
значит, идти нам с тобой по дороге,
Чтоб
луч золотой нам с небес улыбался.
Случайная
встреча - и нежные взгляды
Слились
воедино, как в море безбрежном.
Скрестились
теченья, и молний разряды
Блеснув,
запалили сердца безмятежно.
Грустная бардовская мелодика песни,
проникновенное исполнение Олега, вызвало куда большие возгласы одобрения и
аплодисменты, чем исполнение блюза.
Дождь начал лить сильнее, сырой туман
охватывал гостей, кое-кто уже ушел в дом, когда Олег исполнял третью песню. Он
объявил ее так:
- Следующая песня как бы иллюстрирует мою
мечту. Она о необыкновенном городе, который хочется создать своими руками и
поселить в нем самых лучших людей.
Город
Я
тебе построю лучший город
И
украшу улицы цветами
В
нем страшен будет даже холод
Под
шальными южными ветрами.
Летом
город будет веселиться
Карнавалом,
пляской, клоунадой.
Фонарями
грустно золотится
В
дни осеннего печального парада.
Мы
поселим там людей хороших -
Добрых
чудаков, прекрасных женщин,
Благородных
вежливых прохожих,
И
никто не будет в нем отвержен.
Творчества
порыв проснется в людях
Царствует
в их душах благородство.
Горе
каждый сразу позабудет
Там,
где доброта и донкихотство.
Злость
и скуку мы не пустим в сердце,
Пусть
покинет мгла людскую душу.
Доброте
всегда открыта дверца.
И
никто там клятвы не нарушит.
Вечером
мы сядем у камина,
Хорошо
смотреть на буйный пламень.
И
летит над городом незримо
Легкий
белый снег на гладкий камень.
Город
весь украсится снегами,
Улицы
и парки скроет вечер.
Лишь
любовь там тихими шагами
Ходит,
зажигая счастья свечи.
Я
для тебя построю лучший город
И
украшу улицы цветами
Скверы
и бульвары развернутся
Под
шальными южными ветрами.
Из-за дождя уже практически не осталось
тех, кто бы мог аплодировать. Когда закончилась песня, Харита бросилась к
Олегу, поднялась на площадку, обняла его и поцеловала. Башлык упал с ее головы,
и волосы рассыпались по плечам. Какое-то время они стояли рядом, как будто
им надо было о чем-то подробно поговорить друг с другом, а Виталий стоял с
зонтиком, с которого стекал дождь. А музыканты, тем временем, в спешке
сворачивали свои шнуры и инструменты и уносили их в дом.
Празднование затянулось далеко за полночь.
После игры в карты гости начали расходиться. Виталий подошел проститься, но
Олег сказал:
- Виталий, вам ведь далеко ехать.
Оставайтесь до утра. В доме найдется место.
Виталий пожал плечами, улыбаясь.
Еще шире улыбнулась Харита.
- Оставайтесь, мне будет очень приятно,
если вы заночуете у нас.
Продолжение следует.
В оформлении использовано фото скульптуры Антонио Кановы.
Рег.№ 0229778 от 13 марта 2016 в 15:58
Другие произведения автора:
Алла Войнаровская # 13 марта 2016 в 22:37 0 | ||
|
Александр Гребенкин # 14 марта 2016 в 07:08 +1 | ||
|
Алла Войнаровская # 14 марта 2016 в 09:42 0 | ||
|
Аграфена Незнакомая # 16 марта 2016 в 23:41 0 | ||
|
Александр Гребенкин # 17 марта 2016 в 03:17 0 | ||
|
Анна Магасумова # 21 марта 2016 в 02:23 0 | ||
|
Александр Гребенкин # 21 марта 2016 в 07:32 0 | ||
|