Харита. Главы 1-3

article229778.jpg

ХАРИТА 

Ты – женщина, ты – книга между книг,

Ты – свернутый, запечатленный свиток;

В его строках и дум и слов избыток,

В его листах безумен каждый миг.

(Валерий Брюсов)

 

 

Глава первая. Неожиданное знакомство

 

Сумрачный лесной океан глухо шумел под ветром.

Виталий, вдыхая терпкий запах леса, выбрался на трассу с лукошком грибов, ежась от внезапно наступившей осенней прохлады.

Машины проносились мимо, подобно молниям с огненным фейерверком фар, равнодушные и прямые, точно стрелы, летящие в цель, упорно не желая останавливаться.

Виталий упрямо продолжал махать рукой, в наивной надежде, что кто-нибудь, да и подберет, потому что топать до ближайшей остановки было далеко. Он долго плутал по лесу в поисках любимых маслят, забрел в самую глушь, надышался лесной сырости и очень был рад тому, что вышел на дорогу.

Когда одна из машин тормознула, застыв на расстоянии достаточно далеком, что пришлось припустить к ней бегом, Виталий не поверил своему везению.

В окошке автомобиля улыбалось, озаряя окрестный мир, ослепительно красивое лицо девушки. Темно-голубые глаза смотрели доверчиво и весело, с какой-то затаенной неземной страстью. Густые пряди темных волос были заколоты сзади «китайскими палочками», сравнительно недавно вошедшими в моду.

За ее спиной за рулем проглядывался парень в квадратных очках, но Виталий только мельком зацепил его - в его сознание проникла красота девушки.

- Ну, что, ночной путник, желаете добраться до города? - улыбаясь спросила незнакомка.

- Именно, - обрадовался немного смущенный Виталий. – Ногами – то я не дойду, а время позднее.

Ее спутник подхватил фразу о ночном путнике стихами:

 

«Под вечер путник молодой

 Приходит, песню напевая;

Свой посох на песок слагая,

Он воду черпает рукой

 И пьёт - в струе, уже ночной,

Своей судьбы не узнавая».

 

 Виталий улыбнулся:

- Вот только песен я не пою. Но, если нужно, могу спеть!

- Садитесь, ночной путник, - сказала девушка, смеясь и поправляя волосы. – По пути будете веселить нас.

Виталий погрузился в ароматно-бензиновый уют автомобиля. Тело подхватило пружинно-мягкое кресло. Рядом он поставил лукошко, и решил похвалить водителя:

- А вы поэт… Хорошо сказали!  О ночи и о судьбе. Не каждый может.

Тот блеснул квадратными очками, нажимая на педаль:

- Это не я поэт! Это Ходасевич – поэт! Я лишь неважный его чтец.

Девушка бросила на него одобряющий взгляд:

- А что, у тебя неплохо получилось. А главное - к месту! А может это действительно ваш поворот судьбы?

Последняя фраза была адресована Виталию.

- Кто знает! Каждую минуту, даже мгновение, нас может ждать поворот судьбы, -  философски добавил водитель.

В кожаной куртке, с зачесанными назад светлыми волосами, немного удлиненным, изящным лицом он казался красавцем.

Виталий нашелся:

- Главное, чтобы он, этот поворот, был счастливым.

- Или значительным, – добавила девушка. – Ой, как классно у вас грибы пахнут!

- Маслята, - сказал Виталий, глядя на пролетающий мимо тёмно-зелёный лес. – Люблю именно эти грибы!

- Ах, маслята, вы маслята

Спите вы под лапой ели,

Вы – веселые ребята,Ждете вы, чтобы мы вас съели! – пропела девушка, и все рассмеялись ее тут же придуманной песенке.

- А хотите, вас угощу, - проявил щедрость Виталий… Для него, интроверта по складу, общение с людьми всегда было преградой, но сейчас он ощущал необыкновенную легкость и открытость.

Закончилось все тем, что они познакомились.

Девушку звали Харитой. А водителя - Олегом.

 

***

Уже у дома Виталий отсыпал своим новым знакомым маслят, и попрощался:

- Приятно было ехать с вами. Такое чувство, будто сто лет с вами знаком!

Темно-голубые глаза девушки внимательно смотрели на Виталия, пронизывая до пят. Взгляд был очень доброжелательным и искренним, Виталий чувствовал его тепло.

- А почему-бы нам не продолжить знакомство? Олежка, ты не против?

- Я только «за», - улыбнулся Олег, пожимая Виталию руку. Без очков он выглядел проще, даже немного застенчиво.

Девушка вышла из кабины. Грациозно подошла, взяла Виталия за руку:

- Виталий, я приглашаю вас на свой день рождения… В эту субботу… Придете?

У Виталия перехватило дыхание. Он не мог отказать такой красивой девушке.

- Приду. Непременно. Но куда?

Олег улыбнулся.

- Мы будем отмечать у меня на загородной даче. Приезжайте к двум часам. Сможете?

И он объяснил, как доехать.

Виталий немного смутился.

- Это чудесно. Ребята, не знаю, как вас и благодарить. Спасибо за то, что подвезли, пригласили…

- А вам – за то, что угостили, - сказала Харита и добавила: – На самом деле я Ася. Харитой меня называют только друзья…. Надеюсь, мы уже друзья.

Она ослепительно улыбнулась и протянула узкую ладошку.

Ее ладошка почему-то пахла яблоками.

Вскоре автомобиль поглотила ночная мгла, но перед глазами у Виталия остались их лица в освещенной кабине – счастливое и безмятежное Олега и лучезарное Аси.

Ночью Виталий проснулся, сел, поматывая головой. Его переполняли какие-то добрые, светлые чувства, как будто теплое счастье, улыбнувшись, посетило его. Харита-Ася не выходила из его головы.

- Харита, - пробормотал он. – Что мне напоминает это имя? Что-то греческое.

Он взял с полки Мифологический словарь.

 

 «Хариты являлись богинями изящества, прелести и красоты, считались даровательницами вдохновения. Гомер их называет «прислужницами Афродиты», Сенека описывает их как лучезарных девушек, обнажённых или одетых в свободные одежды, олицетворяющих тройственный аспект щедрости: оказание благодеяния, получение благодеяния и оплату благодеяния.

Флорентийские философы-гуманисты XV века видели в них олицетворение трёх фаз любви: красота, возбуждающая желание, которое приводит к удовлетворению. Есть и ещё одна интерпретация: целомудрие, красота и любовь».

И вот еще. Виталий открыл Энциклопедию древнего мира.

«У римлян харитам соответствовали грации. Обычно хариты изображались обнаженными. Многочисленные римские статуи, рельефы, мозаики и фрески, изображающие трех обнявшихся харит, восходят к эллинистической скульптуре».

 

Отложив увесистый том, Виталий погрузился в мысли, легкие, как пушинка. Затем, тепло одевшись, вышел в осеннюю свежесть балкона.  Пахло листвой, водой из луж. Он смотрел на звезды, на полную луну, щедро светившую с небес и думал о том, как хорошо, что на свете есть такая замечательная девушка Ася, которую называют Харитой, и она пригласила его к себе на день рождения, и он обязательно туда пойдет, потому что не пойти, и не увидеть больше ее глаз, волос, лучезарной улыбки, он не может. Он вспомнил ее спутника Олега, и подумал: кто он ей? Брат? Вряд ли. Просто друг? Или, быть может, муж? Нет, на мужа он как-то не похож, мужья всегда выглядели какими-то мятыми и печальными, а Олег был свеж, прост, добр и уверен в себе. Наверное, жених, - подумалось Виталию. Эта мысль его смутила, но все же не опечалила. На душе было как никогда светло, и даже проблемы со здоровьем отца его сейчас не заставляли грустить.

Вспомнились пушкинские строки:

 

«Мне грустно и легко; печаль моя светла;

         Печаль моя полна тобою,

Тобой, одной тобой... Унынья моего

         Ничто не мучит, не тревожит,

И сердце вновь горит и любит — оттого,

         Что не любить оно не может».

 

Глава вторая. Отец

 

Осень в этом году была рыжей и теплой. Больничный парк украсила сухая осенняя листва. В небе грустно перекликались летящие птицы.

Седая волна отцовских волос отчетливо виднелась на фоне ствола старой липы.

Он сидел на скамейке в том же стареньком пальто, что ходил в последние годы, из-под него выглядывала больничная одежда.

- Виталька, как славно, что ты пришел! - воскликнул Константин Иванович, и его коричневые коровьи глаза покрылись влагой. – Уж соскучился…

- Пап, извини, были дела и институте, - оправдывался Виталий, поправляя воротник пальто отца. – Надо было в библиотеку съездить, областную.

- Значит окружение Эразма Роттердамского еще хорошо не представлено в литературе, - сказал отец. – Да, еще многое предстоит наверстать нашим издателям.

Отец подвинулся, глядя с какой-то затаенной радостью, как усаживается его сын, потом вздохнул и, улыбнувшись, добавил:

- Не завидую тебе. Тему ты взял сложную, хотя и интересную. Много источников надо подымать.

Виталий махнул рукой.

- Да, повозиться придется. Да ладно! Ты - то как?

Константин Иванович махнул рукой.

- Списан подчистую. Я безнадежен. Немного подержат, поколют, и отправят умирать домой.

Виталий взял руку отца и опустил голову. Рука - худая, натруженная, с прожилками и рябью, щемила его сердце. Виталий молчал, охваченный мертвой печалью.

Они какое-то время сидели молча, смотрели в глубокое осеннее небо, и Виталий подумал, как же отцу тяжело смотреть на эти облака, они так прекрасны, а ему ведь недолго осталось.

- Представляю, каково тебе сейчас, - сказал он сдавленным голосом, лишь бы что-то сказать. – Ну ты, держись, старый солдат.

- А ты знаешь, что сказал Бунин? – спросил тонким голосом отец. – Что счастье состоит еще и в том, чтобы видеть эти облака, восходы и закаты солнца. Помнишь строчки:

 

О счастье мы всегда лишь вспоминаем.

А счастье всюду. Может быть, оно

Вот этот сад осенний за сараем

И чистый воздух, льющийся в окно.

 

В бездонном небе легким белым краем

Встает, сияет облако. Давно

Слежу за ним... Мы мало видим, знаем,

А счастье только знающим дано.

 

Виталий задумался.

- Да, замечательно… Гениально сказано…Знаешь, я недавно за грибами ездил.

У отца загорелись глаза:

- Слушай, это же чудо! За грибами! ... Еловый лес! Как у того же Бунина сказано: «С оврагов пахнет сыростью грибной».

Виталий улыбнулся.

- Кстати, тут недавно Хармса издали…

- Хармса? Великолепно,- улыбнулся старик.

- У него есть замечательные строчки:

 

Ветер дул. Текла вода.

Пели птицы. Шли года.

А из тучи к нам на землю

 падал дождик иногда.

Вот в лесу проснулся волк

 фыркнул, крикнул и умолк

 а потом из лесу вышел

 злых волков огромный полк.

Старший волк ужасным глазом

 смотрит жадно из кустов

 Чтобы жертву зубом разом

 разорвать на сто кусков.

Тёмным вечером в лесу

 я поймал в капкан лису

 думал я: домой приеду

 лисью шкуру принесу.

Константин Иванович повторял строчки, шепча про себя, а потом сказал оживленно:

- Слушай, а здесь же - весь смысл жизни. Вот идет время, меняется погода, вообще – все сменяется – одно-другим. А человек в своей жизни, как в темном лесу, не знает и не гадает, что его ждет…

- Ну, да, и каждый норовит ухватить лису за хвост, - добавил иронично Виталий. А сам думал: сказать, или не сказать отцу про Асю. Так хотелось отвлечь отца от мрачных мыслей.

- Пап, а я чудесную девушку встретил, - просто и внезапно сказал Виталий.

У отца блеснули глаза.

- Что ты говоришь! Когда?

- Когда возвращался из леса… Они с другом на машине меня подвезли. Такая славная, веселая девушка.  И имя хорошее – Ася.

Отец улыбнулся:

- Ася? Хорошее. И главное – сейчас редкое. Такое… тургеневское имя. Помнишь повесть Тургенева «Ася»?

- Помню…

Отец задумался.

- А ты знаешь, я ведь в молодости тоже знал девушку по имени Ася. Правда, по настоящему ее звали Асия, так в паспорте было написано, но многие вокруг называли ее просто Асей. Хорошая была девушка, красивая.

- Вот как?

- Да, да-да… Давно это было … В стройотряде. Познакомился я с нею. Подружились. И чувства... чувства были очень крепкие у нас друг к другу… Ох и любил я ее… А потом ее хотели из комсомола исключить!

Виталий с интересом посмотрел в глаза отца.

- Вот как? За что же?

Отец помолчал, закрыв на мгновение глаза под кустиками клочковатых бровей. Потом, будто обдумав что-то важное, ответил:

- Совершила она одно правонарушение. По тем временам – достаточно серьезное. Было собрание комсомольское. Все кричат: исключить! А мне жалко ее было. Я был молод, храбр, отчаян, переполнен чувствами, ну и заступился за нее.

- Ну и что дальше было?

- Благодаря моему заступничеству – оставили. Я ведь в партии уже тогда был. Мое слово кое-что значило. Слово парторга. Мы еще несколько раз встречались, но потом она перевелась в другой вуз. Можно сказать – вынужденно! Так развела нас жизнь… Но я долго не мог забыть, потому что любил ее… Да… Асия… Хорошая она была…

Виталий спросил удивленно:

- И ты не пробовал найти ее, наладить с нею связь?

- Да, вот как-то… Все недосуг было… Тогда по молодости казалось - еще встречу свою судьбу. В общем, потерял я свою любовь!

- Да… Но ведь встретил маму.

- Да, встретил… И ни о чем не жалею… Но та любовь – как рубец на душе! – сказал отец, взмахнув рукой.

- Надо же, я ничего не знал, - сказал задумчиво Виталий, представляя своего отца молодым рядом с юной Асей…

Они помолчали, наблюдая за падающей листвой. Становилось зябко.

Отец повернул лицо.

- А что эта твоя Ася, кто она?

- Да не знаю, пап. Мы ведь один раз виделись. Вот на ее день рожденья съезжу, узнаю получше.

- А что, пригласила?

- Ну да…Пригласила…

Виталий улыбнулся, вспомнив что-то радостное.

- Послушай, а ее ведь все Харитой зовут. Прозвище что ли такое…

Отец улыбнулся одними уголками губ.

- Харитой…

- Я узнал из словаря, что это грации….

- Не только… Харита – это недотрога.

- То есть? – не понял Виталий.

 - Есть неоконченный роман Александра Грина «Недотрога», - пояснил отец. Там героиня – девушка Харита.

Виталий нахмурился.

- Я мало читал Грина. И такого романа не помню.

- Напрасно ты его не читал. Хотя этого романа ты и не прочтешь, его и не публиковали. Только в «Смене» было несколько страниц. Он не закончен. Но книги Грина нужно читать для очищения души! В этой неоконченной вещи описаны скитания девушки Хариты и ее отца, старого оружейника…  Харита выращивает чудо-цветы из волшебных семян. Лепестки этих цветов вянут в присутствии недобрых людей… Вот такая история…Грин работал над романом до последнего своего часа. Но роман закончить так и не удалось.

- Где же ты его прочел, в таком случае? – спросил Виталий.

- Встречался в молодости с Ниной Николаевной, вдовой Грина. Мы тогда увлекались его творчеством, ездили в Крым к нему на могилу. Мне тогда удалось сделать фотокопии рукописи романа. Так что он есть в моих бумагах.

Отец замолчал, наблюдая, как медленно падает кленовый лист.

По дорожкам прохаживались больные. К некоторым приехали их родственники.

- Помнишь, ты в детстве любил собирать кленовые листья?

Виталий улыбнулся.

- Ты и это помнишь? Я и сейчас люблю эти листья!

- Да, кленовый лист необыкновенен в осеннее время года. Летом лист зеленого цвета, а осенью он меняет свой окрас на всевозможные цвета: красный, желтый, оранжевый.

- А мне нравилось отыскивать пятнистые листочки, например, желтые с зеленым или оранжевые с красным. Они особенно красивы! Я любил собирать опавшие разноцветные листы клена и сушить их в толстой книжке. Через неделю я достаю листы, они становятся ровными и очень тонкими. Я украшаю свою комнату этими листочками, и стразу чувствуется дух осени.

Так они сидели и говорили, наблюдая осень…

***

 Врач с толстым мясистым и губастым лицом мрачно смотрел на Виталия, подойдя близко, словно протыкая его своим животом.

- Мы скоро выпишем вашего отца. Но сделать ничего не можем!

Виталий рассеянно листал медицинскую карту отца, с обилием справок и анализов. Душу переполняли горечь и печаль.

 

 

Глава третья. День рождения Хариты

 

Бывает такой взгляд у человека, который хочется ловить вновь и вновь, и отвести глаза трудно, порою и невозможно. Такими магическими глазами обладала Ася – Харита.

В плотно облегающих выпуклые бедра темно-синих джинсах и в легкой рубашке в цветочный принт она казалась очень притягательной и модной. Ее улыбка цвела и сияла, как сияли и подаренные Виталием розы, к которым она спрятала лицо, вдыхая их аромат. Своим видом Харита преображала гостей, и всякая усталость проходила, и всякие беды забывались при виде ее очаровательной, будто распустившийся цветок, улыбки, при звуках волшебной флейты ее голоса.

Во время шумного застолья то и дело звучали тосты в честь именинницы, сидящей в центре стола. Рядом сидел любезный и предупредительный Олег, с которым Харита время от времени перекидывалась словами, а иногда Виталий ловил, словно солнечный луч в зеркальце, взгляд ее темно-голубых, словно незабудки, глаз, и уже не мог от него оторваться. В нем чувствовалась романтика и некая таинственность. Вообще, в подарках было много таинственно - красивого. Более всего запомнилось море цветов – от пышных роз до сине-голубых фиалок, петуний и гиацинтов, которые оттенялись снежной белизной нарциссов, а также гвоздиками, тюльпанами, пеларгониями красного цвета.

- В этом доме цветы не вянут, - как бы по секрету сообщил Виталию немолодой мужчина с остренькой бородкой, одетый в безукоризненный костюм.  – Они осыпаются…

Застолье и поздравления были уже в разгаре, когда появилась еще одна припозднившаяся гостья. Здесь, видимо, ее ждали, поэтому одобрительно зашумели. Девушка не казалась красавицей, у нее были резкие, заостренные формы лица. Черные, как смоль, волосы были скованы обручем и разделены на маленькие косички, подобно змейкам.  Но темно-карие глаза ее были очень приятны и притягательны. На ней была кружевная алая накидка, которая была похожа на крылья, и подобного цвета платье.

- Эрика, как я рада тебя видеть, - воскликнула Харита. – Это так неожиданно и приятно!

Улыбнувшись загадочно, Эрика подарила пакет каких-то сухих листьев, уверяя, что это особенный чай, после употребления которого снятся только хорошие сны.

В это время в саду уже настраивался инструментальный ансамбль. Так как из хмурых туч мог в любой момент пролиться дождь, натянули прозрачную целлофановую крышу.

После торжественных поздравлений и праздничного торта с чаем всех гостей пригласили в сад, где Олег должен был спеть несколько песен в честь Аси-Хариты.

Виталий шел по саду, отмечая его дремучесть и древность. Дорожки были засыпаны опавшей листвой, влажной от дождика и пахнувшей, словно лекарство.

Виталий шел, шурша листьями и обходя лужицы, держа в руках бокал горячего хереса, то и дело ища глазами Хариту, но не находя ее.

Он немного загрустил по этому поводу, когда неожиданно кто-то тронул его за руку.  Рядом стояла Ася, или Харита, ибо именно так она выглядела. На ней был плащ – накидка, застегнутый на красивые петли, с капюшоном, прорезями для ее изящных рук.

Из-под накидки проглядывали распущенные темные волосы. В руках у нее были цветы, и со стуком в сердце Виталий узнал свой букет роз.

- Виталик, ну как вам у нас в гостях?

- Чудесно, – он обвел руками пространство. – Так романтично и заброшенно… И столько гостей интересных.

- А, между прочим, это не дача, а старое имение графа Валковского. И здесь был когда-то уютный и ухоженный парк. Это вотчина Олега. А гости – часть из них мне хорошо знакома, а часть я редко видела раньше. Ну, что же, если люди хотят меня поздравить, почему я должна быть против?

Мимо проходили люди, улыбались, и удивлялись, что Харита уделяет внимание малознакомому человеку.

Но она смотрела смело и прямо в глаза Виталию.

- Вы сказали, у нас… Простите, Ася, а вы живете вместе с Олегом?

Харита улыбнулась.

- Нет, что вы… Просто бываю у него, иногда какое-то время проводим вместе. Нас объединяет творчество.

- Творчество?

- А вы сейчас увидите и услышите. Олег мне приготовил в подарок новые песни.

- Он играет и поет?

- Да, он достаточно хороший бард… А еще я хотела вас поблагодарить за ваши розы. Они очень приятны моему сердцу.

Она вновь погрузила лицо в розовые лепестки, и Виталий заметил, что палец девушки скользнул по шипу цветка.

- Осторожно, не уколитесь, - сказал он.

- О, это невозможно, - ответила девушка. – Вы подарили мне такие чудесные розы, которыми невозможно уколоться.

Она дотронулась до шипа, и засмеялась, острый кончик скользнул по пальцу ласково и бережно.

Между тем гости подходили к своеобразной эстраде, основой которой был бетонный фундамент какого-то снесенного здания.

Олег уже был там; он стоял взволнованный, свежий, торжественный, в синем свитере, из-под которого виднелся воротник белой рубашки.

Виталий и Харита подошли, и Олег, заметив их, приветливо махнул рукой. Было прохладно и сыро в этом заброшенном парке, с безносыми и безрукими разбитыми статуями, с поваленным в траву гипсовым пионером-горнистом (как объяснила Харита, при советской власти здесь был летний детский лагерь, но потом дед Олега отсудил дом в свою пользу), со старыми осыпавшимися красно-желтой листвой кленами, с елью, с которой капелью сыпались слезы тумана.

Барабанщик щелкнул палочками, и полилась мелодия - ласково-притягательная, бодрая.

После инструментальной пьесы Олег немного смущенно подошел к микрофону и посвятил «самой обаятельной девушке мира» новую композицию.

 

Блюз в честь Аси

 

Когда осенняя пора стучит в окно,

И сад уныл и пуст,

Я вместе с ветром пропою

Осенней грусти блюз.

 

Вновь снегом запорошит сад.

Вблизи огня и света люстр,

Мое фоно пусть пропоет

Уютный зимний блюз.

 

Когда же зацветет сирень,

Весна откроет счастью шлюз,

На флейте птичьих голосов

Сыграю вечный блюз.

 

И море летом зашумит,

Качая волнами медуз,

Я на волне его сыграю

Солнечного лета блюз.

 

Вот осень рыжая крадется

И навевает грусть.

Но душу пусть спешит утешит

Твоей любви достойный блюз.

 

Во время исполнения блюза Олег сделал красивое соло на гитаре, не отставал от него и клавишник, обрамляя звучанием фортепиано эту композицию.

Гром аплодисментов заглушил слова благодарности, произнесенные Асей- Харитой в честь этого чудесного блюза. Начал накрапывать легкий дождик, и над головами гостей развернулись зонты. Виталий принес свой зонт, и тут же развернул его над Харитой, которая стояла совершенно нетронутая дождем, как будто капли сыпались мимо нее.

Харита улыбнулась и сказала, что в этом нет большой необходимости, но Виталий все же замер рядом с именинницей, слегка удивленный, но и радостный оттого, что никому в голову не пришло это сделать раньше него – каждый заботился о себе, чтобы ему не промокнуть.

Виталий заметил, как внимательно Олег смотрит на них с Харитой, а затем кивнул ободряюще и сказал в микрофон:

- Спасибо, друзья. Я надеюсь, что легкий дождик не помешает нам закончить концерт. Посему, еще одна композиция. О том, что нашему сердцу особенно дорого. То есть она – о любви, о тайне встречи.

 

Случайная встреча

 

Случайная встреча - и нежные взгляды

Слились воедино, как в море безбрежном.

Скрестились теченья, и молний разряды

Блеснув, запалили сердца безмятежно.

 

И сразу забылись былые ненастья,

Любви приоткрылись волшебные тайны.

Я жил лишь одним ожиданием счастья,

И верил, что все это так не случайно.

 

Ведь милость дарована нам только Богом,

Всегда устроителем судеб являлся,

А значит, идти нам с тобой по дороге,

Чтоб луч золотой нам с небес улыбался.

 

Случайная встреча - и нежные взгляды

Слились воедино, как в море безбрежном.

Скрестились теченья, и молний разряды

Блеснув, запалили сердца безмятежно.

 

Грустная бардовская мелодика песни, проникновенное исполнение Олега, вызвало куда большие возгласы одобрения и аплодисменты, чем исполнение блюза.

Дождь начал лить сильнее, сырой туман охватывал гостей, кое-кто уже ушел в дом, когда Олег исполнял третью песню. Он объявил ее так:

- Следующая песня как бы иллюстрирует мою мечту. Она о необыкновенном городе, который хочется создать своими руками и поселить в нем самых лучших людей.

 

 Город

 

Я тебе построю лучший город

И украшу улицы цветами

В нем страшен будет даже холод

Под шальными южными ветрами.

 

Летом город будет веселиться

Карнавалом, пляской, клоунадой.

Фонарями грустно золотится

В дни осеннего печального парада.

 

Мы поселим там людей хороших -

Добрых чудаков, прекрасных женщин,

Благородных вежливых прохожих,

И никто не будет в нем отвержен.

 

Творчества порыв проснется в людях

Царствует в их душах благородство.

Горе каждый сразу позабудет

Там, где доброта и донкихотство.

 

Злость и скуку мы не пустим в сердце,

Пусть покинет мгла людскую душу.

Доброте всегда открыта дверца.

И никто там клятвы не нарушит.

 

Вечером мы сядем у камина,

Хорошо смотреть на буйный пламень.

И летит над городом незримо

Легкий белый снег на гладкий камень.

 

Город весь украсится снегами,

Улицы и парки скроет вечер.

Лишь любовь там тихими шагами

Ходит, зажигая счастья свечи.

 

Я для тебя построю лучший город

И украшу улицы цветами

Скверы и бульвары развернутся

Под шальными южными ветрами.

 

Из-за дождя уже практически не осталось тех, кто бы мог аплодировать. Когда закончилась песня, Харита бросилась к Олегу, поднялась на площадку, обняла его и поцеловала. Башлык упал с ее головы, и волосы рассыпались по плечам. Какое-то время они стояли рядом, как будто им надо было о чем-то подробно поговорить друг с другом, а Виталий стоял с зонтиком, с которого стекал дождь. А музыканты, тем временем, в спешке сворачивали свои шнуры и инструменты и уносили их в дом.

Празднование затянулось далеко за полночь. После игры в карты гости начали расходиться. Виталий подошел проститься, но Олег сказал:

- Виталий, вам ведь далеко ехать. Оставайтесь до утра. В доме найдется место.

Виталий пожал плечами, улыбаясь.

Еще шире улыбнулась Харита.

- Оставайтесь, мне будет очень приятно, если вы заночуете у нас.

 Продолжение следует.

 

В оформлении использовано фото скульптуры Антонио Кановы.

© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0229778 от 13 марта 2016 в 15:58


Другие произведения автора:

Голос яда

Волки

Харита. Главы 6 и 7

Это произведение понравилось:
Рейтинг: +2Голосов: 2542 просмотра
Алла Войнаровская # 13 марта 2016 в 22:37 0
013smile Очень интересное построение,
проза и стихи, сценарий настоящий 013smile
Александр Гребенкин # 14 марта 2016 в 07:08 +1
Спасибо, Алла! Рад, что понравилось!) Если интересно - приглашаю читать дальше!) С уважением, Александр.
Алла Войнаровская # 14 марта 2016 в 09:42 0
Обязательно! 013smile
Аграфена Незнакомая # 16 марта 2016 в 23:41 0
Александр, увлекательное многообещающее начало...мне понравилось!  018smile
Александр Гребенкин # 17 марта 2016 в 03:17 0
Рад, что нравится!) thumbup
Анна Магасумова # 21 марта 2016 в 02:23 0
Очень понравилось! arb16
Александр Гребенкин # 21 марта 2016 в 07:32 0
Спасибо!!! arb08