Подвиги Шуры Рябова

            Природа как-то неравномерно блага свои распределяет. Даже если бы как уткам на птичьем дворе корм куда попало кидала, то и тогда всем нам примерно одинаково доставалось. Но на деле такие перепады встречаются, что просто уму не постижимо.

            Вот взять хотя бы Шуру Рябова. Простой скромный техник-электронщик. С транзисторами возится, паяльник куда надо тычет. А посмотришь на него и диву даешься. Во-первых, росту и весу он был необычайного – гора Вулкан, что у нас в гарнизоне с любой точки видна, рядом с ним проигрывала. Не то чтобы терялась, а как-то меньше становилась. Во-вторых, силы он был необычайной, но об этом позже. И, в-третьих, он боксером был. Хотя по здравому разумению это же какой человек с ним драться станет? Если у любого, даже с двумя пистолетами в руках, сразу же при взгляде на него возникает непреодолимое желание бежать. И как можно дальше.

            Шуру как-то в порт для несения патрульной службы направили. Сел он с матросиками в автобус, вернее стал, так как мест не хватало, а он ни за что не сядет, если хоть одна женщина, даже самая непрезентабельная, стоять будет. Стоит Шура и об поручень опирается. Чувствует сзади, в районе кобуры, движение подозрительное ходит. Кобура у морских офицеров на двух ремешках болтается, так понты круче. Другой кто на его месте посмотрел бы, что за оказия? Что за манеры непристойные по кобурам чужим лазить? Но не таков Шура был, чтобы по пустякам вертеться, да еще в таком ограниченном, как автобус, пространстве. Он просто руку назад просунул и то, что там возле кобуры копошилось, ухватил. Не глядя сжал по-дружески и отпустил.

            А сзади события разные происходить начали. Вначале хруст послышался как, если бы Жигули в морозный полдень на деревянный ящик наехали. Потом кровь из-под ногтей воришки брызнула. А уж потом он вопить стал, и вопил даже, когда автобус остановился. И когда из него выскочил все вопил. Убегал и верещал, как бурундук во время весеннего гона. А Шура и не повернулся посмотреть на результаты трудов своих. Так и стоял, вперед глядя, не отвлекаясь от мыслей, что голову его вдруг посетили.

            В другой раз выпил Шура маленько, бутылки три, не больше. Водки, конечно. И пошел раз-влечений поискать. Забрел в Луна-парк переезжий. Качели-карусели сразу же отверг. Не выдержат они его. Тир завидел. Решил меткость свою проявить. Только или водка все-таки подействовала, или вин-товка не пристрелянная попалась. Никак в мишень попасть не может. Да что там в мишень, в банку из-под пива никак не попадет. Тут матрос, с корабля списанный, давай над Шурой смеяться:

            – Офицер называется. В банку попасть не может. Стрелять не умеет!

            Шура к нему поворачивает-ся и спрашивает:

            – Кто стрелять не умеет? Я или ты?

            На слове «ты» пальцем указательным матросу в грудь ткнул. Матрос при этом обратное сальто сделал и из тира колесом выкатился. Под аплодисменты зевак, которые решили, что это в билеты входит, и полчаса за Шурой толпой ходили. Ждали, когда он еще кого пальцем в грудь ткнет.

            Только Шура у нас мирный был. Он, скажу по секрету, и титул чемпиона флота по боксу завоевал, никого ни разу не  ударив. В его весовой категории соперников не находилось. Приедет Шура на флотские соревнования, поскучает там немножко, получит кубок или медаль какую и домой с победой и весь в лаврах возвращается.

            Пошли мы с ним как-то на рыбалку. Донки-удочки забросили и уселись улова дожидаться. Только нам спокойно посидеть пацаны местные не дали. Да  какие там пацаны? Лет по двадцать жлобам, не меньше. Устроили они рядом с нами стрельбы из мелкашки. То, что над ухом палят, это мы спокойно перенесли. Все равно вокруг шумно и рыба привыкла. Но они стали по поплавкам палить. И даже попадать стали. А это уж никуда не годится.

            Шура их раз предупредил, два. Не унимаются, палят в белый свет, как в копеечку, и мишени все поближе к нам выбирают. Шура молча встал и походкой старшего бобра к ним направился. Так же молча у стрелка винтовку вырвал. Тот и не возмущался, только побледнел, когда с земли поднялся. А Шура с винтовкой к берегу пошел. Нашел место, где берег из раскисшей глины состоял, и винтовку вниз стволом в грязь поставил. Затем ладонью на приклад надавил, и мелкашка по самый приклад в глину ушла. Сантиметров 10 сверху осталось. И опять сел на поплавки глядеть.

            Пацаны подбежали. Пыхтят, винтовку из глины тянут. Какое там. Как сваю копром забили, не вытащишь. Они к Шуре:

            – Дяденька, мелкашку вытащите, отец убьет.

            – Ничего. Откопаете.

            Они за лопатой сбегали и полчаса мелкашку из глины выкапывали.

            Поехали мы на моем «Москвиче» за рыбой в поселок. Туда без происшествий добрались, а обратно когда ехали, колесо переднее прокололи. И неудивительно, такая туша рядом со мной сидела. Надо колесо менять. Запаска в норме, ключи есть, а домкрат… Как Стасу на время дал, так он и не вернул. А на наших дорогах, да еще в выходной, за день две машины могут проехать, и все.

            Шура вылез из кабины, рядом стал. Потом лапищей своей передок «Москвича» приподнял и себе на колено поставил.

            – Меняй, – говорит, – колесо.

            Я баллонным ключом  колесо открутил. Запаску из багажника вытащил. Шура запаску двумя пальцами приподнял и на место поставил. Я болты наживил и ключом затянул. Шуре что-то не понравилось, и он каждый болт еще и пальцами подтянул. Я потом, когда запаску снимал, еле ключом те болты открутил.

            Ехал Шура как-то на аэродром на своем мопеде. Диву все давались, как он его выдерживал? Шура, как всегда, в состоянии глубокой задумчивости. Из-за поворота два чудика на Иже выскочили и в заднее колесо Шуриного мопеда врезались. От удара у Шуры переднее колесо завихляло, но он курс удержал. А вот ребят с их Ижом в кювет отбросило. Метров пять по воздуху летели да, к счастью, целы остались.

            Мы с Шурой приятелями были. Как-то в его кандейке, у электронщиков, проблемы современного бокса обсуждали. Шура мне удар в плечо показал. В общем, и не больно совсем, но когда я через кандейку летел, об печку ударился. А это уже неприятно. Я на Шуру кинулся, в плечо его укусил, только он не почувствовал. Вот слоняра! А что еще я мог сделать? Ударов он и вовсе не воспринимает.

            Мы с ним в последний раз году так в восьмидесятом виделись. Я в другой полк ушел. Где он сейчас и что делает, не знаю. Пошарить, что ли, в Одноклассниках?

Другие произведения автора:

Два звонка для Ивана Дашкова (25) продолжение

Голые короли (эссе)

Драгоценная анаша