Он открыл глаза и увидел на сером окне струи воды, стекающие сплошным потоком. Там за окном в свои права вступала осень. Она приходит каждый год...Вначале на клёнах пожелтеет лист, потом лист начнёт краснеть под лучами солнечного света, будто вбирая в себя краски уходящего лета. Клён всегда был самым любимым деревом с детских лет. Он видел в своей жизни много разных деревьев, которые по своей красоте могли затмить его любимый клён, но только рядом с ним он чувствовал себя умиротворённым, отдохнувшим.
Струи воды на окне не давали видеть аллею клёнов его любимого сада, но он знал, что там, за окном, пламенеют кроны его любимца, радуя взор и принося ощущение тепла и нежности. Только здесь, в своём монреальском доме,
он обретал уверенность и покой.
Осень... Вот и в его жизни незаметно подкралась осень. Через несколько дней ему исполнится восемьдесят лет. В его доме соберётся не так много гостей. Многие друзья уже покинули этот мир и он не услышит их поздравления. Возможно прилетят дети, последний раз они были на его дне рождения пять лет назад.
Тогда он проехал полмира в своём последнем турне, которое было очень успешным. Все считали его талантливым композитором, поэтом, писателем, но он себя таковым не считал. И не было в этом кичливости. Его не покидало чувство ожидания главного события в жизни. Столь важного, что позволит ему понять для чего прожита жизнь. Он понимал, что его успешность была предопределена его рождением.
Единственный сын своих родителей, создавших для него все условия для жизни. В каждой своей работе, будь то стих, или роман, или песня, была их доля участия. Их не было с ним уже много лет, но живя в родительском доме в Вестмаунте, пригороде Монреаля, он всегда чувствовал их тепло и заботу.
Они незримо присутствовали рядом.
Наступление своей осени он почувствовал после возвращения из турне. Тогда, пять лет назад, сын задал вопрос - кто будет правопреемником его состояния и всего творческого наследия. Он ещё жив, а уже делят то, что было неделимым.
Его ответ обидел сына. Деньги и своё состояние он разделил между детьми поровну, а свои труды оставил стране, которую любил сыновью любовью
всю свою жизнь. Где бы он не бывал,он всегда помнил, что есть на земле самое дорогое место. Этот дом, окружённый садом, где главенствовали клёны. Отсюда было рукой подать до района Нотр-Дам-Де-Грас.
Родительский дом...Окна его спальни на втором этаже выходили на открытый балкон, где в солнечный день он любил посидеть в кресле.
В большом доме они были вдвоём. Он и верный Сэм, который служил верой и правдой почти двадцать лет. Сэм сопровождал во всех поездках, он был ещё очень молод, ему исполнилось пятьдесят. Раньше с ними была Оливия, жена Сэма, но недавно её не стало и в доме наступила тишина. Не слышен был её весёлый голосок.
Оливия...Она любила все делать с песней. Природой ей был дан красивый голос, с ним можно было выступать на эстраде. Она знала наизусть все его песни, каждое слово, каждую ноту. Она была на пять лет младше своего мужа, с которым поженились здесь, в его доме. Он видел зарождение любви чернокожего негра и белокурой канадки, французского происхождения. Детей у них не было. И всю свою любовь и привязанность они отдавали ему, став членами его семьи. Он не мыслил жизни без этих двух дорогих ему людей.
Размышления прервал Сэм, вошедший в комнату с подносом, на котором стояла большая чашка чёрного кофе, тарелка с оладушками с неизменным кленовым сиропом, пара тостов и маленькая сковородочка яичницы с беконом. Водрузив поднос на столик у окна, стоял с растерянным видом, переминаясь с ноги на ногу, явно желая что-то сказать. Потом заговорил быстро, путаясь, смущаясь:
- Там ждёт женщина. Она пришла вчера, вернее приехала из Отавы, устраиваться на работу по объявлению. Но она не говорит ни на английском, ни на французском. И я не понимаю на каком языке она говорит. Я не мог вчера её отправить, было поздно и лил дождь, мне стало жаль бедняжку и я просто разместил её на ночлег, покормив ужином. Всё что я понял - её зовут Анна, она повторяет ваше имя и напевает ваши песни, сэр. При этом она совершенно правильно поёт их на английском языке, а говорить не может...
- Хорошо, я приму душ, позавтракаю и спущусь к ней. Покорми её завтраком, Сэм.
Выйдя из душа он с сожалением посмотрел на остывший завтрак и поспешил вниз.
Продолжение следует...
Свидетельство о публикации №214031001402
Другие произведения автора:
Вещие сны сидельца Сизова - сон шестой
Не обижай меня...
О прошлом, о былом...
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
