Ночное крещение Тимохи.

14 января 2016 — Надежда Опескина

Тимоха Гололобов работал, почитай, десяток лет почтальоном на два села и два аула. Ехал себе на лошадке в районный центр за сорок километров, забирал там всю почту для селян и развозил по сёлам, кого радуя, а кого и огорчая. Разная она, почта-то, была. Кому письмецо от деток, а кому и конверт с казённого дома.

Был он без одной ноги, которую потерял на войне, отгремевшей уже десяток лет тому назад. Протезом его никто не обеспечивал и шкандыбал он на деревяшке, заместо ноги, прикреплённой на оставшуюся часть, которая никак не заживала, принося боль и мучения. К вечеру уже весь его протез деревянный краснёхонький был.

Жил с матушкой и тёткой. До войны судьбу свою не устроил, а теперь кто же за него, безногого, замуж пойдёт. Жил себе тихо, ни с кем не бранясь, ни на кого не обижаясь. А чего обижаться? Живёхонек вернулся с войны, награды получил на всю грудь, а что женой не обзавёлся, так то может и к лучшему.

Домишко его стоял на самом краю села, у озера, которое за огородами начиналось,с названием Чистое. Любил Тимоха после дня трудового в озерке искупаться по времени тёмному. Но это летом и когда уже водица до температуры парного молока прогревалась. А теперь стояла зима и, сказать, была она в тот год лютой. До Рождества метели бушевали, а потом морозы крепчать стали. Впереди было Крещение. Мужики, которые верующие были, рубили прорубь на Чистом и ныряли в неё, кто голышом, а кто в исподнем. Тимоха и близко не подходил. Что там прилюдно своё уродство показывать и раны кровоточащие.

День Крещения не заладился с утра. Печь ни с того, ни с сего задымила, наполнив избу дымом. Задержался, помогая тётушке беду ту поправить. В район приехал с опозданием, от начальства втык получил. Одно порадовало, почты было много, но только в русские сёла. Письма, посылки. Полные сани нагрузил, брезентом прикрыл, увязал всё и в путь. В первом селе почти половину раздал всего груза. Народ угощать его стал. Вроде и день рабочий, но народ праздновал, втихаря.

Атеисты, язви их в душу! У каждого в горнице, в переднем углу, иконка с лампадкой, Это у кого партбилет в кармане, а у беспартийных, так прямо над обеденным столом в первой комнате. После военного лихолетья народ снова своё лицо к божественному повернул.

По своему селу Тимоха проехал, сам не помнил как. В кажной избе рюмку самогоночки приподносят и сальца на хлебушке. Всё раздал, вышел из последней избы, плюхнулся в сани и понукнул свою лошадку, чтоб к дому в другой конец села его везла, отпустив вожжи. Та и побрела, едва волоча ноги. Сон Тимоху сморил мгновенно.

Проснулся. Лошадка стоит. Темнота вокруг. Луна ещё не сподобилась лик свой показать, или тучи её закрыли. Вылез из тулупчика, сделал пару шагов... Куда влетел непонятно. Тело что огнём обожгло. Понял, в воду ледяную попал. Купель прорубленная не замёрзла. Хмель вмиг улетучился. Одёжка намокла и тянет его ко дну, а особенно, его протез самодельный. Изловчился, отстегнул протез от ноги. Легче стало на воде держаться. Натруженная культя разом перестала болеть. Вроде вода ледяная, а рана не жжёт болью. Так бы и сидел в проруби, кабы не мороз лютый.

Кричать бесполезно, потому как не услышат. И такая обида взяла Тимоху! Всю войну прошёл, по госпиталям отмаялся почти год, чтобы вот так, в своём озере погибнуть. Поднял глаза к небу и произнёс то, чего раньше и не знал отродясь:

- Верую во единаго Бога Отца, Вседержателя. Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И в Духа Святого, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго. Иже со Отцем и Сыном споклоняема и славима, глаголавшаго пророки. Аминь.

Откуда и силушка взялась! Легко выбрался из проруби, а следом и деревяшка всплыла. Подхватил её, дополз до саней, в тулупчик замотался и к дому. Тут и луна из-за туч выскочила, озарив всё светом ярким. У двора матушка встретила, почуяло неладное сердце материнское. Кликнула сестру, в дом Тимоху завели. В сухое переодели, рюмку налили настойки домашней, но Тимоха не пожелал пить. Повторил вслух те слова, что в проруби в голову ниоткуда пришли. Расплакались сёстры, вспомнив, что так их дед ещё молился. С той поры Тимоха и не брал в рот ничего спиртного. Нога более никогда не болела, ходить на деревяшке научился. Для форса сапог приладил так, что и не видно было его протез самодельный. Походочка парня молодого. Летом женился на вдове бездетной. Троих деток на ноги подняли.

Крещения вам славного! Праздника светлого!