Спаси, сохрани

8 сентября 2013 — Андрей Мудров

СПАСИ, СОХРАНИ

- Что случилось? - спросил он, опустив стекло.

- Что-что ! - зло ответил гаишник. - Убили! Все это из-за таких, как вы! Из-за вашего херова бизнеса! Разъездились тут! Ни днем, ни ночью покоя нет. Раньше как спокойно было. А теперь - труп за трупом. Смотрите, какое зверство! Распластанное на дороге тело было изрешечено из автомата крест-накрест. Российская жестокость - бессмысленна и всеохватывающа. Двигатель всего – зависть. Не имеет у нас права человек поднимать голову выше других. Высунулся? Так мы тебе мигом сделаем так, «чтоб жизнь медом не казалась». Откуда берется вера в то, что у России особое предназначение, что ей уготовано быть примирительницей Вселенной? Когда видишь, как мы способны кромсать друг друга, возникают сомнения в том, что свободная Россия, как надеялся Дмитрий Мережковский, станет тем местом, где будет сделан выбор : Гете или Данте, Два или Три, где люди перестанут верить в фаустовское «Нет, никогда не будет Три – Одно» и поймут, что значит Дантово « Всех чудес начало есть Три – Одно»; тем местом, откуда заблудившееся человечество вернется с гибельного пути под знаком Двух – числа войны - на путь спасения под знаком Трех и начнется всемирно-историческое действие этого математического символа мира… Ее ли это удел? Да, она переняла христианство от народа, в традиции которого, в отличие от латинского мира, первостепенен в религии ее философский аспект: православие ближе к утраченному человечеством Великому Вселенскому Знанию, его возможности жить в Боге, к ритму Божьего мира…Но переняв эту великую религию, религию, способную помочь миру осознать его «высший магический смысл» и вновь обрести духовно-нравственную волю , Россия оставалась землей, где человек не мог ощущать себя человеком, где он не чувствовал родства с ближними и не принадлежал сам себе. В силу исторических обстоятельств он всегда был здесь рабом, Иваном не помнящим родства... Здесь величать - всего лишь звать, а иметь имя - это уже много. “ Весь московский народ ,-писал в XVIII веке в своем дневнике секретарь Императорского посольства в Московии, немец Иохан Георг Корб,- более подвержен рабству, чем пользуется свободой; все москвитяне, какого бы они ни были звания, без малейшего уважения к их личности, находятся под гнетом жесточайшего рабства. Иоанн Барклай в своей картине умственных качеств Русского народа, о нравах Москвитян пишет весьма пространно : “ Этот народ, говорит он , созданный для рабства, ненавидит даже тени вольности; народ этот кроток, когда находится под гнетом, и самое рабское состояние вовсе ему не противно, напротив, охотно сознается в том, что они Государевы холопы.” «Дикарь, - справедливо заметил английский путешественник Эльфинстон, - с большими достоинствами, совершающий преступление, лучше раба, который не способен ни на какую добродетель.» Тем более главную – любовь. Русские, как, иногда омерзительно-певуче растягивая последнее слово, поясняют филологи-руссисты, не любят, а "жааалеют"… Но жалость - не любовь. «Если бы знала она мои чувства,"- писал Данте о Беатриче, вдохновившей его на создание «Божественной комедии», в которой Мережковский видит путеводную карту для России, - "то пожалела бы меня? Нет, не пожалела бы, потому что любила, а любовь сильнее жалости». В России же, заменяя любовь, жалость распространяется на все. Не отвечающие за самих себя, вечно пребывая в путах желания других, рабы жалеют самих себя и обращают какую-то извращенную, сотканную из липкой обидчивости и тоски, жалость на весь свой мир. Жалеют «по инерции», бездумно - «А чего жалко?» – « Да так…» , а, значит, беспощадно, безмерно, безбожно, богопротивно, богопреступно. Вплоть до нарушения библейских заповедей. До не разделения на добро и зло. Давая выход зависти и жестокости. Не позволяя человеку выбраться из невежества и стать человеком. Приучая его жить по принцицу «куда кривая вывезет». Рабам нужен светлый горизонт, они хотят свободы. На земле ее не видать. Так начинается пресловутая русская набожность, вера в лучшую – метафизическую - жизнь, но начинается она не с должной любви человека к Богу, которую Фома Аквинский ставил выше любой добродетели, а с эгоистической - земной - жалости человека к самому себе. Да и то как-то неуверенно: «авось Бог поможет»… Как нельзя лучшую иллюстрируя изречение: «вера мертва без дела» и определяя основные черты национального характера, поскольку все национальное начинается с отношения народа метафизическому... Именно своеобразие отношения русских к небесному и позволило с такой легкостью привиться на российских территориях коммунизму, обещавшему рай на земле.

Всемирно-историческое действие Трех… Западно-Восточная Всемирность… Для того чтобы стать примирительницей Вселенной, перестав быть щитом между Востоком и Западом, Россия должна не поддаться ни тому и ни другому... Но для этого ей необходимо осознать, какой дар достался ей в виде православия, и, отринув свою устремленность в метафизическое, начинающуюся с земной эгоистичности, обрести любовь к Богу . Под силу ли ей это? Или же жалость - чувство в разумных пределах для человека необходимое - будет выжата из нее безмерно, до последней капли хлынувшими друг на друга мощными потоками Запада и Востока, а образовавшуюся пустоту заполонит жестокость?

Его попутчик, итальянец вытер со лба испарину:

- У нас, когда хотят человека убрать, убийцу посылают из одного конца страны в другой. А у вас, по-моему, сидят, водку пьют, потом за порог выходят - и стреляют.

- Мы, как ты наверное знаешь, нация читающая и смотрящая: информацию черпаем из книг и фильмов. Поэтому воспринимаем все буквально. И, когда доходит до какого-нибудь мерзкого дела, нередко превосходим самых изощренных писателей и режиссеров. Как утверждают психологи, в отличие от детей западных, «отталкивающих» от себя ту жестокость, что видят на экране, русские дети - дети, которые живут в ярко ненормальном мире, - видя в иностранных мультфильмах жестокость и агрессивность, стремятся повторять их... Так что сегодня, когда стало дышать свободней, у нас стала расхожей и поговорка: какой русский не хочет быть разбойником...

Закончилась "акающая" дорожными щитами Белоруссия, на обочинах появились родные русские топонимы. Некоторые из них вполне можно назвать фонетическими эмблемами российской жизни. В их звуках словно отражена суть нашего сирого бытия: речка Хмость, через несколько километров другая - Вопь. Вспоминается зачин древнерусских хроник : «И побежали Карна и Жля по Руси…» Карна и Жля бегут по Руси до сих пор. И жизнь наша все та же «хмость», и речь наша все та же « вопь»…