Пространство и время

                                                                              ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ

( Из сборника " СПИСАННАЯ ЖИЗНЬ: УВИДЕННОЕ, УСЛЫШАННОЕ, ПЕРЕЖИТОЕ")

На  коленях у него лежала «Энеида» Вергилия. Взгляд бежал по строчкам: «... Кесарь, потомок божественный; он золотые Веки опять воссоздаст в том Лации, правил когда-то Где над полями Сатурн...». Так предсказывал троянец Анхиз спустившемуся к нему  в загробный мир сыну  Энею, от которого, согласно легенде, «пошел римский народ»,  появление его потомка – властелина вселенной, победоносного цезаря... Рядом с ним, слегка касаясь его плечом, дремал внешне  похожий на Цезаря  итальянский генерал. В лежавшем на коленях генерала портфеле – архивные документы на погибшего во время Второй мировой войны солдата, жившего некогда в небольшом итальянском городке. Они ехали эксгумировать его останки. На  бортах  микроавтобуса – надпись: «Международная ассоциация «Военные мемориалы». Он оторвал взгляд от книги. За окнами - просторные российские пейзажи. Шестьдесят  лет назад они были фоном для бравого марша еще исполненных кесарева духа германцев, за которыми лениво плелись итальянские парни, оторванные фантазером дуче  от своей родины, где имперские претензии  уже давно показали всю свою тщетность... Поля, бесконечные зеленые поля... Как, наверное, кружилась в этом безмерье голова у апеннинских завоевателей. Ведь свои дистанции  итальянцы знают и чувствую вплоть до сотен метров. Спроси в каком где-нибудь итальянском городке, далеко ли находится такая-то улица, и тебе ответят, например: «Метров семьсот». Даже в своей приблизительности «метров семьсот» - это не «с километр» и не «метров пятьсот». Точность в горизонтали – это  оставленный в ментальности итальянцев  след практичной цивилизации  римлян. Все дороги ведут в Рим, говорили древние, и дороги эти были размечены мильными столбами - вехами концепции территориальных претензий, последовательного освоения мира  чеканным военным шагом. Вехами, которые  давали римлянам,  начавшим свое триумфальное шествие по планете от небольшого селения, разбросанного по семи невысоким холмам, точное знание о том, насколько им удалось вытеснить «других» в горизонтальной плоскости  и сделать их территорию «своей». Фактически это было  знанием о степени  раскола, внесенного ими в планетарное единство. Сегодня память о том, как  скрупулезно маленький Рим кромсал большой мир, подчиняя его  своей власти, сохраняют многочисленные названия итальянских населенных пунктов, указывающие точное расстояние от уже   «освоенных»  римлянами центров на  пути  их продвижения к всемирному территориальному господству.  Хотя бы около Флоренции: Квинто Фиорентино, Сесто Фиорентино.  Это не просто красивые звуки. Это пятая и шестая флорентийские мили,  между которыми, до которых и за которыми - кровь, кровь, кровь... А традиция  современных обитателей Апеннин, согласно которой они продолжают тщательно  мерить  свои  ныне разбитые  на  регионы территории, выставляя  на пролегающих по ним дорогам дистанционные отметки через каждые сто метров.  Нет, здесь, у нас, во время войны итальянским парням было неуютно, непривычно, не по себе. Они терялись. Если  в Италии,   в  бытовых ситуациях , расстояния относительно  точно  «измеряют»  в метрах и километрах, то в России - единственной в мире стране, не имеющей национального атласа,- с ее необъятными  просторами, 46 %  которых занимают леса, и заменяющими  дороги направлениями - делают это преимущественно в минутах, часах, сутках.  В устах малограмотного итальянца немыслим  никакой  «временной аналог»  просторечного русского «немного погодя за тем домом». Ему неизбежно будет соответствовать оборот  «от того дома метров…»  В Италии и время-то «измеряют» расстоянием:  «отрезочек тому назад» - так  по-итальянски звучит русское «и пары минут не прошло». Иначе и быть не могло. Отношение того или иного  народа к мерам и свойственные ему особенности их применения в повседневности, помимо того, что  косвенно говорят о возрасте его цивилизации,  определенным  образом  отражают  склад его мышления и характер. Точность итальянцев  в горизонтали, их приверженность линейным мерам - это отблеск  присущей  их действиям практичности, расчетливости, математичности.  В определении же расстояний временем, которое, правда, вполне может быть  признаком  «территориальной беззаботности»,  просматривается непритязательность, неагрессивность, уживчивость и  общность народа. Его большая предрасположенность  к  составляющему основу истинной  религиозности  восприятию мира в его целостности, без границ,  в его вертикальном бытии,  а,  значит, и большая готовность к осознанию  самого себя частью вселенской общины. Километр – понятие земное, горизонтальное. Время – мера космическая,  всеобъемлющая:  «пять минут пешком» и «три дня на оленях»   - представления из того же логического ряда, что и «световой год». И с такой точки зрения, вероятно, также  можно обосновать расхожее утверждение: Россия – последняя территория Бога на земле… «Но сумеет ли Россия развить этот шанс?» - думал он, глядя на зеленеющие за окнами микроавтобуса поля и поддерживая плечом дремлющего итальянского генерала.  Сумеет ли она поднять свою религию, о которой во время Второй мировой войны офицер оккупационного итальянского корпуса в России Джусто Толлой писал в своем дневнике: «Мифы религии, выраженной обновленным сознанием русского народа, еще только вырисовались и, несомненно, оформятся полностью  позже, но религия здесь есть, и в ней присутствует дающая жизнь и силу, порожденная наивной юношеской любовью к правде и справедливости Свобода».  Сумеет ли Россия, обернувшись назад, правильно оценить тот период своей истории, когда ее столица была провозглашена третьим Римом?  Или же она пойдет по проторенным уже дорогам, которые, как известно, все ведут в Рим, не задаваясь при этом вопросом: а зачем она, дорога, если она не ведет в храм, в дом Бога?  Из размышлений его вырвал окрик шофера: «Ну и куда теперь?»  Они стояли на окраине небольшого городка в Воронежской области. «Сейчас спросим...» - ответил он. Отклонив голову генерала к стеклу, он вылез из машины. «Извините, - остановил он прохожего. - До городской администрации далеко?» «Минут пять. Прямо, потом направо...» «Ну а сколько километров будет?» - он с трудом сложил слова в непривычный вопрос. Мужик вытаращился на него и недовольно пробурчал: «Я что тебе - архитектор ...»

Другие произведения автора:

Назови ты меня как-нибудь

Цикл

ШУТОЧНОЕ 5