Ненадежные

Всеми правдами и неправдами беженцы из стран, переживающих свои не самые лучшие времена, пытаются прорваться к благословенному западноевропейскому качеству жизни, покою, вэлферу. Немецкому. Бельгийскому. Английскому.

Бесконечный поток молодых мужиков, их жен и плачущих детей, набитые людьми переворачивающиеся лодки, кишащие человеческой массой трюмы контрабандистских судов. До сих пор не забыть кадры с мертвым сирийским мальчиком, лежащим лицом в песке на береговой полосе. Умеют наши показывать душераздирающие картинки.

Российская пропаганда, чего уж тут скрывать, откровенно злорадствует тому, что переживают жители некогда уважаемой нами Западной Европы. Вот до чего докатилась изнасилованная США Гейропа! И поделом ей. Надо было лучше думать при выборе стратегического партнера. Отдалась Пиндосии – уж не взыщи. Янки-то - типчики шустрые. Любят, любят они таскать каштаны из огня чужими руками.

Друзья Западной Европы не устают повторять, что она имеет большой потенциал устойчивости, перенесла и переварила две мировые войны, став вновь сильной. Переживет и режим санкций, нашествие мигрантов из исламского, а теперь еще и огромное количество человеческих осколков разбиваемого вдрызг освободителями украинского мира.

Кто знает, будет ли так.

Сможет ли стареющая, достигшая невероятных успехов в качестве жизни западноевропейская цивилизация найти безболезненную формулу сосуществования разнежившихся социальных достижений, беззубого христианства с врывающимися в устоявшуюся жизнь носителями ценностей, ожидающих уважения и подчинения.

Да, да. И его тоже. Ибо плох тот солдат, который не хочет стать генералом. Плоха та община, которая не хочет стать доминирующей на обжитой территории. Нравится нам это или нет, но такова человеческая природа. В начале человек ест и наедается, потом получает деньги, тратит их, хочет получать больше, привыкает к имеющемуся и начинает подумывать, как бы усилиться, получить еще больше ресурсов, повысить свой статус. Этого хочет как отдельно взятая личность, так и любая человеческая группа, объединенная какими-либо интересами политического, экономического, религиозного характера.

Это азбука человеческого поведения. То, что, к сожалению, к счастью ли, толерантностью отменить невозможно.

Конечно, все происходящее с беженцами и ввергнутыми в хаос непродуманными действиями лидеров цивилизованного мира странами – трагедия. Трагедия большинства, которое не имеет в себе сил противостоять группам активного меньшинства, разрушающего кое-как налаженный быт. Процессы разрушения СССР, Афганистана, Ливии, Ирака, Сомали, Эфиопии, Йемена позволяют проследить поведение большинства в различных, в том числе и экстремальных ситуациях.

В нем встречаются личности, горящие желанием максимально самовыразиться. И люди, умеющие зарабатывать. Основную же его часть составляют обыватели - простые, заурядные особи, в любом государстве демонстрирующие размытые ценностные установки, подверженные иждивенческим настроениям, характеризующиеся поверхностным отношением ко всяким сложностям, тягой к практическим знаниям и навыкам, старающиеся особо не напрягаться, мечтая при этом о больших деньгах, птице счастья, желая быть солидными потребителями, но не создателями общественного блага.

Всех их объединяет бессилие перед ценностной, пропагандистской, военной агрессивностью добивающихся своих целей, не обремененных любовью к библейским и иным заповедям активных групп соотечественников, стремящихся оказывать влияние на вектор национального и государственного развития.

Составляющие большинство внимательно смотрят на то, что делает власть, оценивают ее устойчивость, считывают убежденность, сплоченность, ресурсную базу тормошащих их представителей социально активной части населения. Если закон, государственный управленческий аппарат, полиция демонстрируют свою неплохую работоспособность, предпочитают жить тихо, мирно, не вступая в конфликт с силой. Как только с ней возникают какие-либо проблемы, пасуют перед проявлением, усилением и развитием не самых лучших человеческих качеств, демонстрируют невысокую способность договариваться друг с другом во имя сохранения единства, противостоять насилию, защищать рассудочный подход в решении жизненных задач популяции.

В этом плане весьма показателен пример Ливии. Муамар Каддафи был, конечно же, не паинькой. Будучи чрезвычайно амбициозным человеком, он мечтал о мировой славе, о существенном влиянии на международные отношения. Поощрял терроризм, убивал из пистолета посмевших не понравиться во время аудиенций, гноил в тюрьмах своих политических противников. Зарекомендовал себя большим оригиналом. Тем не менее, Ливия, обремененная очень сложными межэтническими отношениями, представляла собой единую страну, в которой кормились многие жители Северной и Центральной Африки, обладала весьма неплохими системами образования и здравоохранения. Люди имели жилье, никто не бродил по помойкам и не ночевал на улице, города благоустраивались, социальная помощь предоставлялась, межплеменная конфликтность сглаживалась.

Поддерживаемым из-за «бугра» группировкам удалось дестабилизировать ситуацию в государстве. Западный спецназ схватил потерявшего беспредельную власть беглеца, плебс радостно плевал в сверженного правителя, прославившись еще и анальным надругательством над его избитым, плохо понимающим происходящее телом.

Еще недавно славившие своего кумира, с удовольствием выстраивались в огромные очереди в холодильник, для того, чтобы сфотографироваться с полуразложившимся трупом того, кто был их защитой от войны, государственной разрухи.

Когда она пришла, ливийское большинство ничего не сделало для того, чтобы не допустить развала страны. Его представители побежали в Западную Европу. Тысячи здоровенных молодых парней штурмовали средиземноморское побережье, желая жить в государствах, которые назначены ими для удовлетворения своих немаленьких потребительских ожиданий. В лагерях беженцев они умудряются жаловаться на не очень вкусную еду, невысокого качества сигареты, несовременные вещи, небольшие карманные деньги. Никому из них в голову не приходит мысль задать себе очень простой до слез вопрос – почему немецкий бюргер должен оплачивать какому-то Ибрагиму и его семье отсутствие у них способности противостоять разрухе, поселившейся на родной земле?

Вместо того, чтобы вникать в происходящее на своей родине, налаживать жизнь, устанавливать демократические институты и процедуры (если не нравится диктатура), привносить власть закона, учиться и правильно выбирать наиболее достойных, смелая, энергичная, обеспеченная часть ливийского большинства предпочла не заморачиваться всеми этими сложностями, а бежать в лучшую жизнь, на все готовенькое.

Отказываясь строить на своей земле эффективное государство, она бежит в чужое эффективное государство, испытывая к нему сложные чувства, делающие процесс внесения своего вклада в его эффективную работу неоднозначным, сугубо индивидуальным. Родина при этом лишается преобразующей энергии тех, кто бы мог ее вложить во что-то национально-созидательное, отдается во власть победителей и той части большинства, которая вынуждена, постепенно приноравливаясь к новым порядкам, остаться на месте.

Грустна ситуация и в Ираке, Сирии. В первом большинство разбито на суннитов, шиитов, курдов, втянуто в вялотекущий процесс выяснения отношений религиозно-этнического характера. Марионеточное правительство демократического Ирака, с трудом контролирующее Багдад и ситуацию в целом, не вызывает никаких симпатий. Сирия раздираема активными военизированными группировками. Режим товарища Асада держится на российском волоске. То, что осталось от страны, все время ходит по краю гражданского, управленческого хаоса. Вместо того, чтобы все это остановить, участвовать в создании созидательных политических сил, поддержать их для установления мира на своей родине, «продвинутая» часть сирийского большинства с нее сматывается. Молодые мужчины, их жены и дети драпают в Германию.

Стоит отметить, что при внимательном рассмотрении в массе своей члены иракского, ливийского, сирийского, ангольского, боливийского, российского и американского большинства по своим жизненным установкам мало чем отличаются друг от друга. Подвержены влиянию пропаганды. Слабые борцы за общественное благо. На камеру патриоты, в жизни же больше ориентируются на личную выгоду, конкретно сложившуюся ситуацию, расстановку сил в обществе.

Смею предположить, что европейское большинство не является фанатичным сторонником демократических убеждений. История развития западноевропейского общества позволила сформировать активные группы демократически настроенных граждан, обладающих существенными ресурсами, влияющих должным образом на занимающуюся своей жизнью массу. Сообщества людей, имеющие активную жизненную позицию, постоянно тревожащие массу, вовлекающие ее в различные общественно-политические, социальные процессы – величайшее достижение общественного развития наследников Великого Рима. Ослабление позиций этих групп влияния, безусловно, приведет к ослаблению демократических институтов Западной Европы.

Поражение демократии в нашей стране обусловлено отсутствием именно таких групп. Люди, называющие себя демократами, не сумели активно, эффективно привнести свои ценности в жизнь России. Российское большинство так и не поняло, что это такое, как этими ценностями можно пользоваться для повышения собственного благополучия. С недоумением покрутило непонятное в своем сером веществе и задвинуло в самый дальний угол своих, забитых всякой ценностно-смысловой рухлядью мозговых хором.

На сегодняшний день защитники демократической организации бытия оказались на окраине российской жизни. Самые активные ее представители сидят в блогах, тюрьмах, на территории загнивающего Запада, всячески клеймя глупость и тупость простых россиян, которые не поняли, не разобрались, не осознали, не прочувствовали притягательность того, что вообще-то не навязывается, а формируется не один десяток лет в жесточайшей борьбе с оппонентами, в глубочайших разочарованиях, сложных философских раздумьях о жизни и смерти.

В этом плане российские демократы ничем не отличаются от демократов американских, совершенно искренне, серьезно полагающих, что политическую, социальную, экономическую, культурную жизнь нации можно изменить через простое смещение ее доминанта, привнесением в чужую жизнь правил организации повседневности, которые были им самим не даны. Они были ценностно, психически, бытийно выстраданы. И вот, выстраданное в своей культуре, теперь с соответствующими ожиданиями переносится в культуру пока еще не готовую к получению подобного подарка. Разум в данном случае, к величайшему сожалению, молчит, уступая влиянию врожденных импульсов, наносящих чувствительный удар по достигнутым с большим трудом результатам цивилизационного развития.

Власть права, милосердие, толерантность, вооружившись насилием, терпят огромные имиджевые потери. Для находящихся на менее рассудочном уровне своего развития они – насильники, то, чему надо изо всех сил сопротивляться. Это совершенно естественная и правильная реакция на давление, попытки заставить жить чужой жизнью.

Конечно, поведение иерархии можно улучшить, сменив насильственным путем ее лидера – негодяя, проходимца, хапугу. Технология в ряде случаев весьма действенная, работающая, способная принести неплохие результаты. Бывают, правда, и случаи, в которых лучше этой технологией не пользоваться. К ним, как показывают происходящие на планете события, относятся государства с высокой степенью этнической и религиозной напряженности, для снижения которой спускаемые сверху демократические процедуры защиты интересов оказываются работающими лишь на бумаге.

Расплачивается за все это, разумеется, большинство, которому не свойственно состояние противостояния власти.

Возвращаясь в родные пенаты, можно отметить, что, оказавшись под влиянием весьма агрессивной, чрезвычайно эффективной обработки сознания российское большинство, достаточно точно названное на заре перестройки одним из ее лидеров Ю. Афанасьевым агрессивно-послушным, сделало совершенно правильный выбор. Не становиться же ему национал-предателями! Рациональнее всего заявить о своем глубочайшем патриотизме, не подкрепляя декларируемое ничем существенным, что требует делать реально занимаемая позиция любви к своей земле, своему народу, своей культуре. Масса погружена в различные коррупционные схемы взаимодействия, с довольным урчанием поглаживает самсунговские плоскоэкранные телевизоры, наслаждается возможностями своих гаджетов, стаканными битвами в социальных сетях.

В кошельке становится меньше денег? Телеящик обещает, что все будет хорошо. Писк оппонентов смешон. Они какие-то несолидные, дерганые, до обильных кормушек не допущенные. Оттого, видать, и превратились из нормальных людей в вечно всем недовольных, доедающих остатки госдеповских печенек дерьмократов.

У нас нет активных, поддерживаемых хоть какими-то ресурсами групп населения, которые встали бы в жесткую оппозицию к правящему режиму. Господствуют старания никоим образом не трогать светлое имя национального лидера. Клеймятся позором чиновники, воровство, коррупция, низкая производительность труда, неэффективность на всех управленческих уровнях. Создается, подчас, впечатление, что они являются некими сами по себе существующими сущностями, с каждой из которых можно бороться по отдельности, достигая при этом позитивных результатов.

Правящие ныне опираются на бегство несогласных за рубеж, нравственную испорченность и зависимость национального капитала, приземленность, осторожность и инертность обывательского мира. Они достаточно успешно работают с массовым сознанием и бессознательным, рыхлостью человеческого мировоззрения. Стараясь максимально упростить и переделать под свои нужды и без того не ахти что, находят весомые аргументы в пользу совершеннейшей правильности происходящего, исключительности вызываемых эмоций, чувств, мыслей. Всячески отвлекают, развлекают индивидуальную и групповую самооценку. Поднимают ее с колен.

Игры с зыбкостью.

Прошлое показывает, что в случае возникновения тяжелых времен на большинство рассчитывать не придется. Оно отползет в сторону, как уже делало это в российской истории неоднократно - при падении Романовых и советского строя, займет выжидательную позицию, подтягивая к себе падающее с проезжающих мимо возов, зубоскаля трудностям, с которыми обязательно столкнутся люди, вообразившие себя пришедшими к национальному иерархическому штурвалу навсегда.

Никто не пришел к Зимнему дворцу, чтобы поддержать православие, монархию и Николая Второго. Никто не пришел на Старую площадь, чтобы поддержать советскую власть, кодекс строителя коммунизма и КПСС. Никто не придет к кремлевским стенам, когда возникнет необходимость поддержать путинскую Россию. Будет лишь шум от взлетающих в спешке вертолетов, беготня сильно озабоченной своей будущностью барской челяди.

Мудрость древности в действии. Все проходит. Все тленно. Кроме света. Который не погаснет никогда.

Забота об эффективности государства – не для слабости перед разрушением, жизни одним днем и своими проблемами. Многие вечно клюют на красивые образы, качество жизни, в которое не спешат качественно вкладываться, потом разочаровываются в своих надеждах и ожиданиях, голосуют «ногами», скатываются на время в невежество и консерватизм. Оставляя при этом щель в двери, в которую готовы впустить отвергаемое, но только в том случае, если оно докажет свою житейскую привлекательность и жизнеспособность.

Нужно ли осуждать их за это? Нет, не нужно.

Просто не стоит искать верность там, где ее быть не может.

Каждому – свое.

Другие произведения автора:

Болотные дела

Оппозиция

Разные