Марынарка

16 сентября 2013 — Андрей Мудров

МАРЫНАРКА

Оставаться в посольском доме в Варшаве смысла уже не имело никакого. Программа максимум, можно сказать, была выполнена с лихвой : расхаживая неделю с бутылкой в руках по квартире родителей друга, он порядком поднадоел хозяевам, да и приятель его банщик-комитетчик был споен им так, что уже три дня на двери сауны висела табличка " ЗАКРЫТО". Посему он перебрался в расположенную в центре польской столицы гостиницу "Форум". Правда, несколько дней общения с проститутками и горничными вогнали его в уныние, и у него возникла насущная потребность развлечь себя чем-нибудь иным. Внимание его привлек находящийся неподаллеку и знаменитый своим казино отель "Мариотт". Из сказанного остановившим его на пороге игорного заведения охранником он уловил, что в свитере к ламберному столу подходить нельзя и что требуется некая марынарка, которая на деле оказалась обычным черным пиджаком выданным ему напрокат за двадцать долларов. В рулетке он был не силен, чем, вероятно, и заинтересовал худощавого старика сидящего с толстой тетрадкой в руках около беснующегося колеса.

- Могу помочь,- обратился к нему дед на родном ему языке,- у меня - система.

- Вы русский ?

- Да. Но уже тридцать лет живу в Польше. Ну так что, сыграем ?

- Что ж, рискнем,- ответил он с бесшабашностью подвыпившего человека.

Старик засуетился. Суета его привела к тому, что через час согласно своей системе он просадил пять тысяч долларов новоиспеченного компаньона.

- Хватит. Пойдем лучше выпьем.

Часа три они сидели у барной стойки, и за это время все более и более хмелеющий старик посвящал его в перепитии свой жизни, неизменно жалуясь при этом на ее, как ему казалось, непреодолимые трудности. Затем дед уронил на пол бокал, и стало ясно, что пора ретироваться. Варшавяне спешили на работу, а пара русских, один из которых был в нахлабученном поверх свитера черном пиджаке, орала, как сказали бы на Руси, во всю ивановскую: " Не везет мне в картах, повезет в любви..." Подъехало такси.

- Это была настоящая марынарка, дед - сказал он на прощание садящемуся в машину старику.