Куршский бриз. Путевые заметки

22 июля 2015 — Олег Бехтерев
article207243.jpg
Шелковистые травы поднялись в мае на Куршской косе. Подлесок позеленел, прослеживаясь пятнами на песчаной подстилке. Темно-синие пятна выступали в глубине леса, приглашая заглянуть в этот затаенный уголок. Папоротники развесистыми листьями, похожими на миниатюрную пальму, светились яркой и чистой зеленью. Изогнутые сосны, заслоняли вид на море. Мохнатые и стрельчатые, похожие на иглы ежа, кочки травы лилового цвета, виднелись вокруг. Обрыв расстилался внизу роскошной долиной, в которой поднебесным овалом-блюдцем, как на природной скатерти, отдыхало озеро, покрытое голубовато-виолетовыми пятнами, отраженного небосвода. Все было наполнено воздухом, упругим и обволакивающим все, что находилось здесь. Какие-то цветочки, ярко-фиолетовые с синим, приоткрывали свои ресницы моим глазам. Стелился мох, серым узорчатым покрывалом. Было высоко, и виднелась противоположная сторона залива, там другая земля, темной и тонкой полоской дребезжала в дали. Спокойствие и безветрие лежало вокруг. Песчаная коса выдавалась в залив, будто чуть прогнувшаяся консоль, поддерживаемая сверху воздухом, а снизу водой. Широким и всеохватным жестом проступала узкая полоска земли на север, держа на себе Ведьмину Гору, огромную насыпь-дюну, очерченную по контуру тонкой линией местного художника великана. Ее грани, как плоскости великой пирамиды лежали наклонно, сопрягая миллионы тонн песка. Некоторые люди приходят испытать на себе местную легенду, и скатываются с нее голышом на спине вниз, к самой кромке воды, крича при этом свое желание. Говорят, что так и происходит, сам слышал, нужно только одно условие, - чтобы при спуске горели глаза, скорее это подразумевает какую-то отрешенность от нашей суетной жизни, и в свою очередь концентрирует внимание на достижении цели в уме. Всеохватный шум моря, его терпеливое высказывание берегу своих претензий в виде волн и ветра, так называемую беседу разных начал, создают психологическую атмосферу этого места. Морской берег кажется неприступным и несдающимся под бесконечные призывы моря отдаться ему. Так и суждено им быть рядом, бок под боком. Со смотровой площадки проглядывается далеко к югу Зеленоградск-Гранц, а еще правее Светлогорск-Раушен. Гранц, я бы перевел, как грань, граница, все же есть в этих местах, что-то русское, Раушен-Раусен, Русен. Виден какой-то корабль, островерхим серым, далеким пятном на горизонте, плывущим или стоящим, кто разберет. Море, как живая субстанция, качается, и раскачиваясь, то ли своими вздохами поднимает волну, то ли приглашая господина ветра в подмогу, к сотрудничеству.
Волны, волны, волны, натянутыми лентами, с белой бахромой, бурлящие и падающие, с сознанием выполненной работы, прозрачным настроем, и тянущиеся от горизонта до горизонта бесконечной сказочной рапсодией, симфонической увертюры. Сине-зеленые устремления о песчаный мотив вечного и незыблимого устройства мира. Небо опрокидывается в морское лоно невидимым и неуловимым образом, переходя из одной стихии в другую, сохраняя в себе тот искренний и благозвучный мотив едва уловимого дыхания Вселенной. Длинные предлинные языки моря плавно утопают в песчаной отмели. Блестящие и отполированные камни, лицезреют своими полуоткрытыми глазами высоту неба, полет ветра, бурлящую пену, сладко-соленую и прозрачную. Мельчайший белый песок уносится обратно с убегающей волной, остывая и успокаиваясь на берегу. Порыв брызг и капель устремляется в воздух…
И витает над этими местами какой-то сытный, рыбный запах, утонченный, то ли копченой сельди с золотистыми боками, то ли свежей салаки, серебристый и увлекающий в своем жизнелюбии к искусам гастрономии. Красивое место. За день не впитаешь в себя все ароматное и клокочущее наполнение этих берегов. Нужен вечер, проведенный здесь, и ночь, переходящая в свежайшее утро, лучше с розоватым туманом, встающего Солнца. Пусть проплывет в этот миг стая белоснежных лебедей, мягко и плавно появляясь на спокойной и застывшей глади воды, как феерическая реальность и сказочность присутствия чуда в нашей прагматичной жизни. Поверьте, захватывает дыхание, сам видел и ощутил. И еще. Необходимо задрать голову назад и открыть глаза небу, там обязательно будет пролетать самолет, серебристый и неуловимый, оставляя разгульный перистый след, свой еще не исчезнувший росчерк Вашей детской мечты, и фонтаны радости и счастья, вперемежку с морскими брызгами и соленым ветром обязательно накроют Вас.
Хозяйка и Хозяин здешних мест люди добрые и добродушные, они присутствуют всегда рядом, едва напоминая о себе, о своем присутствии, в виде очень близко пролетевшей чайки, что волнение ветра от крыльев заставляет шевелиться волосы на Вашей голове, или вдруг откуда-то появившейся в полнеба радуге, с чистыми и ясными цветами, необыкновенно большие звезды, ночью очень яркие и чистые, ветерка легкого и безмолвного, ласковое дуновение которого ощущаешь сразу, в облаках комаров, но не нападающих, а кружащих себе где-то в отдаленности, в разорвавшей пол-неба белой вспышкой молнии, пением птиц до восхода солнца, еще в середине ночи. Она очень красива, и появляется с длинной косой, то русых, или каштановых волос, с витиеватой и узорной короной на голове, спереди рельеф в виде полевого цветка. Одета в льняную до земли тунику. Он древний и очень загорелый, с выцвевшими от солнца волосами до пояса, в льняной рубахе, и посохом с серебряным набалдашником. Его строгий и глубокий взгляд пронзает. На груди-узорная бляха из серебра. И видят они каждого кто приходит сюда и с чем.
Ровным движением чьей-то доброй руки, одним росчерком, возникла на Земле Куршская коса. Играл боками ледник, холодный и неприступный, его водой и живет сейчас Балтика, возвращаясь и лицезрея свое создание. Берег наклонной плоскостью уходит в море, и будто переворачиваясь в глубине, минуя все преграды, выходит с восточной стороны, устремляясь в верх в порыве радостно-радостном и безрассудным, перевоплощаясь в Дюны. Каждая песчинка помнит свой путь и полет, помнит то сияние Солнца, и блеск Звезд, то вечное, что отражалось на ее кварцевой полированной поверхности и сто и десять тысяч лет назад, то преломление света в ее глубине, и то свечение в ночи, что исходит от дюн.
Очень редко, быть может раз в сто лет, дюны окутывает розово-золотой туман, неторопливый, мягко-воздушный, ниспадающий с песчаных вершин в полусонную гладь моря. Картина ирреальная, но Луна добавляет правдивость и невыдуманность. "…Луна была здесь,”-указывает пальцем пожилой человек лет восьмидесяти, с вытянутым носом и седыми бровями. "Как-раз над этой сосной, она была тогда вот такая, в году сорок девятом, летом, после войны. Мы мальчишки тогда бегали до поздна, уходили далеко по берегу, и уже поздно было, возвращались,”-и тут он умолк, вспоминая: "Столько лет прошло, а все помнится. Остановились, и смотрим, вся песчаная гора так и светится, нет уже ночь была, только Луна и звезды, а как буд-то свет изнутри шел. Мы побежали наверх, и песком стали кидаться. В руки возьмешь, а он светится, такое свечение золотистое, и еще помню, - идем по берегу моря, и все светимся, то ли песок, или еще что. Никто конечно не поверил, но запомнилось.” Больше он ничего не мог сказать и вспомнить. Я шел по тому же берегу, и оставлял свои следы на песке. Ветер выравнивал небо и песчаный берег, неслась чайка, волны набегали и исчезали, как секунды и мгновения никогда не возвращающегося времени.
 

© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0207243 от 22 июля 2015 в 13:36


Другие произведения автора:

ДОРОГА ИЗ… 11.09.2013

БРЕМЕРХАФЕН: Франц и Марта.

...немного океана

Рейтинг: 0Голосов: 0640 просмотров
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!