Десять литров жестокости.

Десять литров жестокости.

Опасность. Она терзала его уже с того момента, когда до рождения оставалась всего неделя. Нет, он и раньше чувствовал томление страха, но в этот период он стал как будто бы осязаемым. Его братики и сёстры со спокойствием купались в околоплодных водах. Один он чего дёргался, заставляя мамочку изредка взмуркивать от его передвижений. Его душа разрывалась на части. Одна половинка хотела покинуть мамочку и взглянуть на белый свет. Другая упорно заставляла отойти подальше от двери в новый мир. Но как говориться, родить нельзя погодить. Вот и его время подошло. Тёплая, жидкая среда улетучилась, как и его родственнички, разделявшие девять недель животик их мамы. А он всё сопротивлялся. Глазки ещё не видели ничего, но ощущение смерти только усиливалось от этого. Говорят, когда у тебя не развиты одни органы осязания мира, их восполняют другие. Так вот его ощущения заменили всё, даже обоняние. Ощущения, да ещё небольшие звуковые колебания, что доносились снаружи. Если бы он их понимал, то услышал наверно бы следующее.

- Ты паразитка закончила метать икру. Или нет. Что-то Манюня в этот раз у тебя трудные роды.

Слышал бы тихую , добрую ругань хозяйки его мамы, да небольшой всплеск воды. И всё это на фоне ощущения смерти. Даже не своей, а чей-то родной и в тоже время далёкой.

Но как бы он не упирался, природу не изменить. Сжавшееся пространство просто вытолкнуло его наружу и он почувствовал влажной шестью шершавое тепло рук человека. Мгновенье и его сменил холод воды, доверху наполненного эмалированного ведра. Внизу , словно мелкие кучки шести, плавали уже остывшие братья и сёстры. Холод их тел был страшней водного холода. Со всех сил он рванул наверх. Но тяжёлая рука припечатала его вновь ко дну. Воздуха в лёгких и так не было. Он же не успел даже вдохнуть его, этот жестокий, но необходимый для всех живущих газовый эликсир.  Сознание уплывало и он уже видел себя рядом с душами своих мелких родственников. Но в последний момент он ударился о землю и вода, покинув его, впустила кислород. Он мяукнул так тихо как мог. Раскинул лапки в сторону и вновь ощутил своих. Их холодные тельца покрывали всё дно этой небольшой, вязкой от сырости  ямки. Но помимо ощущения ужаса от их мёртвых тел, его обоняние уловило что-то запредельно страшное в воздухе. Так пахнет застарелая смерть. Видимо это место пользовалось не раз и не два. 

Сердце забилось сильнее. Страх он не только вредитель, но ещё и подспудный помощник. Он хотел бежать прочь. Только слабые лапки не позволяли телу встать и рвануть вверх. Он мог только ползти. Но это не помогло бы, если не вмешалась судьба, наверно  в благодарность за его упорство к жизни. Хозяйку отвлекли. Может кто позвонил по телефону. Может что-то на плите убегало. Он не знал. Просто полз. Медленно, упорно, как улитка, но только вперёд.  Сколько это длилось по времени он не знал. Да и не в этом дело. Главное было быть подальше от этого места, пропахшего страхом и смертью. Сознание, вместе с силами постепенно оставляли его. И вскоре всё поглотила тьма.

Очнулся в высокой траве у кромки забора. Грязь, налипшая на шкурку, подсохла и спрессовалась в виде брони. Это его защита от всех жестокостей что перетерпел. Кажется радуйся. Ты победил. Только желудок, да и всё тело было с этим не согласны. Этот мелкий мешок ныл от незаполненности. А мышцы скручивало так, будто таскал тележки с углём весь день. Ощущения смерти не пропало. Оно на время затихло, словно хищник поджидающий свою добычу. Оно будет терпеливо ожидать развязки. Тем более, что до неё не так уж долго. Время неумолимо отсчитывало обратный отсчёт.

Но вновь вмешалась судьба. Спазмы мышц вытолкнули его наружу, на кромку тропы вдоль забора, где топот двуногих взбивал пыль. Вот одно из них остановилось. Вскрикнуло. Ион вновь очутился в тёплых людских ладонях. Он пытался вырваться, но его крепко держали, не давая упасть вниз. Страх сменился апатией. Что будет, то будет. Он сделал всё что мог. Свернулся калачиком и затих, вслушиваясь в крики спасительницы. Если бы он понимал речь, то всё равно не понял и половины произнесённого. Идиоматические обороты везде разные. 

«- Ты что это стерва опять губишь котят? 

- А что мне их всех воспитывать. На рынке уже не продашь. А бегать, предлагать бесплатно, нет уж дудки.

-Так давно бы свою Маньку стерилизовала. Эта потаскушка ни одного кота не пропустит.

- Ты на мою кошечку не вякай. Заведи свою и учи. А за стерилизацию большие деньги просят. Буду я ещё платить, когда можно бесплатно.»

Державшая его, двуногая сплюнула и понеслась по тропинке. Мерное покачивание усыпляло. Ему было всё равно, лишь бы подальше от этого мерзкого запаха.

PS: Силя, так назвала своего нежданного питомца новая хозяйка, выжил. Почему Силя? Так наверно от его упорства и силы. Затащить в воду этот маленький кусочек мяса, чтобы отмыть, было ох как трудно. Силя и до сих пор боится воды. Даже пьёт из лужиц, что хозяйка наливала рядом с чашечкой, к которой он подходил со страхом.