Анхиз: миссия невыполнима - иди и смотри

 АНХИЗ: МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА - ИДИ И СМОТРИ !

Имя его было Анхиз. Так звали одного из героев Вергилиевой " Энеиды", отца "родоночальника" итальянцев  Энея, которого сын вынес на плечах из горящей Трои  и к которому затем спускался  в загробное царство за предсказаниями о судьбе мира.

Родился Анхиз в тот октябрьский день, когда после длительной работы на его даче его друг, поэт-модернист, закончил написание своей очередной и ставшей впоследствие известной книги об уродливости нашей жизни.  "Иди, посмотри. Похоже, на террасе кто-то пищит",- сказал ему друг улыбаясь, довольный окончанием своего труда.

Щенков в помете было шестеро. Анхиза выбрал его приятель, предприниматель с Кавказа, намериваясь поселить его в своем горном шале. Но некоторое время спустя он позвонил: "Извини, собаку я не смогу взять, она не получит сейчас должного внимания: наконец-то забеременела жена..." Его братья и сестры разъехались по своим новым домам, а он рос и креп у него на глазах, ожидая, как и каждый щенок, когда же приедет его хозяин, чтобы он мог, наконец, начать выполнение своей собачьей миссии - радовать глаз и сердце человека. В ожидании он, скучный, бродил по двору, то вяло затевая  игры со своими родителями, то настороженно прислушиваясь к шумам, доносящимся из-за заборного мира... " Он у тебя - как Никишка", - заметил кто-то из его друзей, глядя, как Анхиз неприкаянно слоняется под окнами дома. Так и прилипло к нему это прозвище: Никишка...

Ее звонок раздался, когда Анхизу было уже девять месяцев: "Интересная порода... Я хотела бы..." И два дня спустя Анхиз переехал к ней. Когда, через месяц, она  позвонила, он работал в Италии: "Убежал... Не могли бы помочь найти." "Что произошло ? Территориальная собака просто так не покинет свою вотчину". "Я просила дочь приехать покормить его, а она...". Так выяснилось, что после трехдневного голодания пес сделал лаз под забором и покинул гостеприимный дом. Купив в Италии поводок и ошейник и дав себе при этом слово, что наденет их только на убежавшую собаку, он вернулся в Россию и начал поиски. Целыми днями его

"Анхиз! Анхиз ! Никишка! Никишка!" разносилось в окрестных лесах и над местными свалками. Он развешивал объявления, опрашивал людей, выслеживал стаи полудиких собак, прислушивался к лаю, доносящемуся из запертых гаражей. Это стало для него настоящей собачьей работой, на которую его толкало  внесенное  в память родителями еще в детстве: " Мы навсегда в ответе за тех, кто родился в нашем доме". Ее дача находилась рядом с его семейным кладбищем. За всю предыдущую жизнь он не проводил столько времени у гробовин своих предков, как теперь... Через три месяца делать ежедневно по 200 километров на машине и  наматывать десятки километров пешком стало утомительно, и она дала ему ключи от своего дома. По ночам ему снились  умершие родственники, а утром он снова шел вдоль кладбищенских оград... Спустя еще месяц тщетность поисков стала очевидной. "Будем надеятся, что он жив", - сокрушенно заключила она. Слова ее показались ему искренними, и, чтобы смягчить ее горечь, он предложил  взять  другую маремму. Так в ее доме оказался Ромул Бренн - родной брат Анхиза, на год младше.

Через несколько месяцев позвонила ее дочь: "Никишка нашелся! Его видели на окраине поселка.  Он вроде бы прибился к лесорубам... "

Проделав пару километров по болотине, он с братом добрался до лесорубов. Смеркалось. Сидя вокруг костра, веселые подвыпившие парни рассказали, что пес уже давно кочует вместе с ними с делянки на делянку. "Правда, не подходит близко, - добавил один из них. - Еду берет, но гладить себя не дает." " Ну а что удивительного! - вступил в разговор другой. - Разве он поверит теперь людям. Ты ж помнишь, как в него стреляли в Новый год со снегоходов. Он уходил, как опытный волк". Вскоре появился и сам Анхиз. Надеясь, что собака вспомнит его, он приблизился к ней. Но, словно тень вергилиевского Анхиза, ускользающая в загробном мире от Энея,  пес уходил от его рук, подобно легкому сноведению... Решение оставалось одно: стрелять.

Стрелки выгружали из машины свою амуницию. Увидев, что вместо ружей они достают из кузова длинные трубки, он дерзко спросил: "И как вы собираетесь стрелять из этих дудок ?!" " Было бы в кого...", -  невозмутимо ответили ему. И, действительно, когда собака оказалась в десяти-пятнадцати метрах от отстрельщиков, один из них отвел трубку в сторону и затем, резко мотнув головой, плюнул иглой со снотворным в сторону животного, которое, взвизгнув, стало уходить в лес. Они шли следом с большими одеялами в руках и вскоре обнаружили Анхиза, прикорнувшего под мохнатой лапой елки. Он надел на него намордник и купленные Италии поводок и ошейник. Положив на одеяло, пса отнесли  в машину...

Почти месяц собака находилась в его питомнике на социализации.  На даче хозяйки, за это время, его рабочие построили для Анхиза  и Бренна добротные вольеры, и, когда, на его взгляд, "побегушник"стал снова верить  людям, его вернули  законной владелице. Он иногда навещал его, а однажды ему удалось уговорить хозяйку выставить обеих собак на кинологическом шоу. Словом, казалось, жизнь Анхиза наладилась...

Звонок раздался ночью: "Извините, что так поздно... Это ваши мареммы у ...?" "Да". " Мы приехали из Ленинграда. Она купила у нас салюки. Хотели посмотреть, как растет... В Москве ее не застали, поехали на дачу... В общем, одна ваша собака бегает по участку, а вторая лежит в вольере... мертвая..."

На следующее утро брат сел за руль, а он, понимая, что  предстоит иметь дело с мареммой на ее территории, хлебнул для храбрости трохи водчонки, и они  выехали на место. Соседи рассказали, что в доме уже четыре месяца никто не появляется. "Поначалу стоял дикий вой. Мы стали бросать через забор еду, и стало как-то потише". Он залез на забор. Анхиз, застывший в голодной смерти, лежал, высунув голову из будки. Казалось, на его морде с прищуренными глазами и приоткротой пастью с нависшим над белоснежными зубами почерневшим языком, читалось: "Я выжил один, в лесу, под вашими пулями! Зачем вы убили меня своей заботой, заставили умереть рядом с вами?"  В закрытом вольере Бренна стояли мешки с кормом. Бренн с остервенением бросался на него, сидящего на заборе. Поддерживаемый алкоголем в своей решимости забрать оставшуюся в живых собаку, он осторожно спустился на землю и взялся за стоявший рядом развалившийся стул.Ситуация была не из веселых: как мареммы кромсают чужаков, ему доволилось видеть. На теле непрошенного гостя не остается ни одного живого места... Опасность при подобных встречах с мареммой заключается в том, что собаку, в ее тугом намерении загрызть вас, практически нельзя сбить  никаким отвлекающим движением. Она целит в яремную вену и на пути к ней будет вырывать из вас все, что попадется ей под клыки... От страха он начал разговоривать с Бренном так, как разговаривал со всеми щенками, родившимися в его доме. Услышав его слова, собака перестала бросаться, принюхиваясь, вытянула вперед морду... Но недоверие ее еще было очевидно... Он осторожно присел на корточки и стал подзывать пса с интонациями, которые могли бы напомнить Бренну его детство. Сколько времени это продолжалось, сказать трудно. Неожиданно собака завиляла хвостом, приблизилась к нему и лизнула  руку. Воспользовавшись моментом доверия, он накинул на шею Бренна удавку, стараясь не потерять  установившегося в динамике их отношений психологического  ритма и в то же время прекрасно понимая, что финал этой истории для него все еще может стать печальным. Уверенно, как ему казалось,  подвел пса к воротам, открыл их и резкой командой  и рывком поводка  послал его  в открытую дверь машины... Повезло!                       

Сейчас Бренн живет в его питомнике. Избежавший голодной смерти в руках людей, он так и не верит человеку до конца. Он требует "ювелирного" общения, и те, кто забывает об этом и позволяет себе вольности, платят своим здоровьем...

Другие произведения автора:

ВОПРОС - ОТВЕТ

Громче лайнера...

Нездорово худела бутылка...