— На выход! – решительно сказала я Игорю, стоя у раскрытой двери.
Сквозняк обнимал меня.
Было противно до тошноты.
Не буду плакать, сколько можно, не проймешь это чудовище.
Я его любила, вот такого, неожиданного – с охапками роз – пусть один раз в году, в день моего рождения, но было.
И, когда валялся в ногах, целовал пальчики, после очередного загула, потом по неделе отлеживался на диване – видите ли – он вдохновляется, чтобы прийти в себя – прощала любя.
Кормила, поила, обглаживала во всех смыслах.
Удружил в очередной раз.
Это уже перебор.
Пусть катится ко всем чертям…… Или, к ней – чертовски привлекательной…
Это единственное, что он объявил в свое оправдание.
— Синичка, неужели и ты меня, так запросто, на лавочку?
— Там тебе и место! – я будто подтверждала свое решение, прогнать его, но сомнения не покидали мою больную голову.
Да, голова опухла, вот-вот надорвется что-то там, донельзя тонкое, и лопнет...
Пора заканчивать эту комедию — для него, и жизнь мою, такую никудышную, с ним.
— С вещами! – крикнула я, указывая на примитивную клетчатую сумку челноков — все его пожитки.
— Ну, ты, су#...! – произнес он, сам себе ужаснувшись, потому что, тут же бросился ко мне с извинениями.
— Ты говори, не стесняйся! Всё говори! Покажи себя во всей красе! Добивай до конца! Сам-то кто?
— Я?
— Ты!
— Я тебя люблю. Не одну – это правда! Какой уж есть! Я не просился, ты сама…Прости гада, и…прости — он наклонился за сумкой, но, неожиданно уткнулся головой мне в живот, и заплакал.
Мои ладони опустились над его головой, и застыли на полпути…
— Уходи!
— Тебе совсем не жаль меня?
— Совсем не жаль тебя, и… себя…Как я могла, так слепо любить? До чего глупо всё...
— Я любил!
— Отравил ты меня этой любовью, остался яд один, – направилась в спальню.
— Ксюнь?
— Будь мужчиной, в конце-то концов, уйди! - Упала на кровать, стук захлопывающейся двери, заставил меня вздрогнуть.
Набрала подругу:
— Алусик, спасай, приезжай срочно, ушел он!
— Еду, роднуля моя, потерпи!
Не успев войти, она позвала меня на кухню, — иди-ка сюда, полюбуйся!
… На скамейке стояла дурацкая сумка в клетку.
Рядом Игорь, смотрел на нас снизу вверх.
На асфальте, мелом, было старательно выведено: «Ты, мой свет навсегда!» Тут же — затушеванное сердечко, и большая алая роза - невероятной яркости…
— Приехали!...Алусь, а,дальше,...снова по кругу?
В тот момент, я точно еще не знала, что бы меня больше огорчило: уход, или возвращение...
Ничего удивительного - это женская натура. Она родилась жалелкой... и будет такой всегда, даже себе в ущерб!
А мне нравится, как точно и тонко ты это изобразила - спасибо, Алёнка! Очень понравилось!
Новые
Меню
