Каким он был? Воспоминания о Скалдине А. Д. его дочери. Часть 2..

1 декабря 2013 — Вера Скалдина

   К сожалению, ни голоса, ни жестов его я уже не помню – прошла целая жизнь! И вот летом 1954 года на чердаке я обнаружила обрывки его дневников (произведения, вероятно, уже были сожжены, кроме отрывков о Распутине). Конечно, там было много рассуждений, которые мне были « не по зубам». Однако, складывая и склеивая обрывки, я стала читать. Передо мной вставал образ одинокого и несчастного человека, хотя жалоб на судьбу почти не было. Он, как эхо отзывался на любое событие (кроме политики). Писал о встречах со знакомыми, о землетрясении, о бессюжетном кинофильме, о работе общепита и т. д.  Ядовито высмеивал неграмотных чиновников, их «остроумие», записывал удачные выражения и анекдоты. Терпеть не мог «рабоче-крестьянского» хамства и умел поставить таких людей на место. Самым большим недостатком русских считал «умственную леность». О казахах писал добродушно  - «глаза у них, как осокой прорезаны, но люди они не злые». Если листы, датируемые 1934 годом были еще полны уверенности в будущем, то к концу 1939 года, эта вера меркнет. Даже во сне он чувствовал себя, как в замкнутом пространстве: «Видел во сне – нахожусь среди высоких серых стен, не могу найти выход»… «Спешу на поезд. Торопясь, складываю книги, вещи, но, оказывается, поезд уже ушел»…

«Что делать? Заняться наукой?  Пожалуй, поздно!».

   Гнев, ревность, подозрение и даже брюзжание – все это было в дневниках. Много места в них отводилось его отношениям с матерью. Эта любовь его не возвышала… Нельзя сказать, что мать была «злой фурией». Скорее, она была похожа на «премудрого пескаря». В 1939 году получилось так, что отец остался без средств к существованию и без квартиры. Тогда мать со своим вторым мужем приютили его. Они жили вчетвером  (с маленьким ребенком) в одной комнатке.. Позже он жил в подвале.

   Вот отрывок з дневника (страница 2886):

   «… Иногда я Нину совсем не понимаю. Вчера она вечером, в отсутствие Васи (второго мужа) сидит и лепит из глины женскую фигурку. Лепит с увлечением, а мне говорит, чтобы я никуда не уходил, т. к. она хочет, чтобы я сидел возле нее (и даже чтобы карточек не писал»). Слышно, как идет Вася. Она с раздражением дергает картонку, на которой работала, и говорит: «Вася идет. Не люблю при нем». Как ее понять? И говорит еще вот что: «Помогите мне учиться и выйти в люди. Вы же это можете. Тогда я буду любить вас еще больше. Но для этого вам самому надо выйти в люди. И если вы в этом или будущем году ничего не достигните, будет поздно». Я ей отвечаю, что ничего не хочу для себя, без нее…».

   «Я должен терпеть унижение. За то, что люблю ее. А главное, за то, что не могу любить другую… Моя любовь – мое сумасшествие…».

   «Нина утверждает,  что на первом месте в ее жизни сейчас стал ребенок, потом общественные дела, на третьем – личные, т. е. муж Вася. Ни мне, ни Мире в этих категориях места нет…».

   Что же случилось с отцом? Давно ли он (1933 год) убеждал Евгению Дмитриевну (свою сестру), что «семья исторически умерла», и что не следует уделять слишком много времени семейной жизни? Ответ прост: он потерял все, в том числе и веру в свое будущее. «Жаловаться надоело, - пишет он Евгении Дмитриевне, - да и не поможет… Я так и не превратился из гадкого утенка в лебедя. А если серьезно, то это очень грустно…». И еще: «У меня много крупных неприятностей обыкновенного моего порядка в связи с моими неуживчивостью и стремлением «ляпать» о некоторых вещах слишком прямо… (1941 год).

   В те годы было много разговоров о проекте дома Советов. Отец выступил где-то с критикой этого проекта (на такой высоте фигура Ленина будет искажена для зрителей, стоящих внизу). Он доказывал, что не зря большие здания всегда увенчивали плоскими фигурами  - крестами, полумесяцем. Его долго таскали по разным инстанциям…

   Конечно, отец был человеком очень многогранным, и я не берусь утверждать, что все о нем знаю. Однако, некоторые черты его характера были налицо. Часто в своих записях он занимался самоанализом, и тогда он мне напоминал толстовского героя, который стремился стать «comme il faur».  Реализм уживался в нем с фатализмом. Он обладал сверхинтуицией и верил в судьбу. Еще в молодости он предсказал, что умрет в тюрьме.

 

 

© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0146868 от 1 декабря 2013 в 16:19


Другие произведения автора:

Айсбергом застыло сердце…

Небо и пурлен.

Дорога к осени из лета.

Рейтинг: +4Голосов: 4724 просмотра
*********** # 1 декабря 2013 в 16:42 0
Спасибо, Верочка! Читаю с интересом. Есть о чем подумать.
Вера Скалдина # 2 декабря 2013 в 04:22 +1
Спасибо, Таня! bz
Анна Магасумова # 1 декабря 2013 в 17:21 0
Прочитала с интересом. Правда, 1 часть не нашла..... arb08
Вера Скалдина # 2 декабря 2013 в 04:23 0
Рада, что заинтересовала. Спасибо, Анна! bz
Елена Минасян ( Ефименко ) # 2 декабря 2013 в 10:21 0
Вера, читаю с большим интересом, особенно выдержки из дневника! Погружаюсь в то время, настолько образно все описано. Заинтересовали отношения с мамой, в них мало тепла, но какая связь и любовь между ними ... Спасибо, Вера! Буду ждать приглашения на следующую главу. С уважением, Лена.
Вера Скалдина # 2 декабря 2013 в 18:20 0
Спасибо большое, Лена! Обязательно оповещу о следующей главе. bz
Рената Юрьева # 2 декабря 2013 в 12:02 0
согласна с ЛеноЙ: мне тоже особенно интересны выдержки из дневника...какое счастье, когда остаются такие памятные документы прошлых лет, позволяющие без прикрас писателей реально представить картины...Мне нравится Ваш язык, Вера...безусловно, талантливо.
Вера Скалдина # 2 декабря 2013 в 18:20 +1
Спасибо, Рената! Очень рада, что тебе понравилось! bz