Ясновидящий

Глава 1
С кем не бывало такого? Приходишь в новый коллектив и, то и дело, слышишь какое-то имя. Оно тебе ни о чем не говорит кроме того,что человек этот играет в жизни какую-то важную роль.Так было и в студенческой среде. Еще на сельхозработах по сбору картошки в разговорах старшекурсников многократно звучало имя Кузя.Увидеть же его удалось только через месяц,когда дружеские отношения, завязавшиеся между студентами в колхозе, было решено закрепить застольем. Гуляли в небольшой пельменной. Время текло весело и беззаботно.За запотевшими окнами нечетко просматривался осенний дождливый день,но в зале было тепло и уютно.Деньги были быстро растрачены .Студенты пересчитали последние пятаки и поняли,что праздник заканчивается. Тогда кто-то из старшекурсников сказал:
-Надо перехватить денег у Кузи.
-Да хоть у черта,лишь бы дал - решили все и шумной гурьбой отправились к мед.институту.Недоходя до него квартал,свернули к кафедре судебной медицины.Кто-то нырнул в дверь морга. Минут через пять оттуда появился человек.Даже на подвыпивших студиоров он произвел ошеломляющее впечатление - высоченный,под два метра,пропорционально сложенный,с совершенно седой гривой волос и главное невероятно синими, пронизывающими глазами.Красивый старик насмешливо осмотрел пьяненькую,моментально притихшую ватагу, молча сунул руку за голенище грубых кирзовых сапог,достал несколько помятых купюр.
- Тут вам хватит - сказал он низким голосом, потом развернулся и, сгибаясь почти вдвое, исчез за дверью. Человек этот был настолько необычен, что всю обратную дорогу говорили только о нем. Оказывается, Кузя работал уже лет двадцать пять лаборантом на кафедре судебки, а попросту - санитаром. Это так не вязалось с его величественным,несмотря на простую одежду, видом, что казалось невероятным. Звали его Александр Васильевич Кузьмин. Через много лет мы, бывшие студенты, обмениваясь воспоминаниями, сошлись на том, что одним из самых сильных впечатлений первого курса оказался Кузя. Причина была в общем-то проста - он среди людей выделялся так же, как если бы среди стаи голубей вдруг вы заметили сокола-сапсана. Несколько поколений врачей помнили его щедрость и относились к нему с искренним уважением. О нем ходило множество легенд. В частности, поговаривали, что он ясновидящий. Подтверждения этому, правда, мало кто знал, а слухи - они и есть слухи. Жил он на четвертом этаже "хрущевки", торцом выходящей на морг. Жил бобылем, но женщины ему прохода не давали. Это уже было на наших глазах. Одевался он очень просто - рабочий хлопчатобумажный костюм, брюки которого заправлены в кирзачи. Но даже в этой незатейливой одежде больше походил на профессора, чем на санитара. Он был необыкновенно чистоплотен и когда-то собственными руками пристроил к старинному зданию морга кирпичную клетушку, в которой соорудил душ и каждый день после работы выходил из него в свежей одежде с раскрасневшимся лицом и мокрыми расчесанными волосами. Было известно, что он детдомовский и Виктор Валерьевич Выдрин - заведующий кафедрой - его "однокорытник" и близкий друг.Кстати,кличка Кузя, в которой не чувствовалось ничего уничижительного,прилипла к нему там, в детском доме.


Глава 2.

Кузя жил в однокомнатной квартире, когда-то принадлежащей профессору Выдрину. Тот, будучи еще ассистентом кафедры, привез его прямо от ворот зоны, после отсидки долгих восьми лет, прямо, к себе в дом
Виктор Валерьевич к тому времени был женат и имел трехлетнюю дочь. Дома у него Кузю приняли,как родного. Какое-то время он спал на кухне, подстелив вместо матраца зимние вещи хозяев. Было, конечно, тесновато, но на его робкие возражения Виктор Валерьевич сказал, как отрезал:
- Мы с тобой не чужие, так что это не обсуждается!
Через три недели бывший зек уже получил паспорт, а через день после этого события вышел на работу в морг. Сидя на "толчке" в квартире Виктора, с интересом рассматривал свой первый в жизни паспорт. Зеленоватая обложка выглядела солидно, в левом нижнем углу небольшая фотография - Александр Васильевич Кузьмин - гражданин СССР, год рождения, место рождения, печать прописки - все, как положено. Чуть позже, уже засыпая, он слышал, как Виктор с женой Лидой говорят о нем. Лида шептала мужу на ухо
- Ну, как же будет дальше?
- А вот так и будет.
- Но не может же он у нас все время жить?
- Пока у нас, а дальше видно будет.
- Витенька, как это можно? Через шесть месяцев у нас еще маленький будет.Все -таки это странно, ты не находишь?
- Нет, Лида, не нахожу. Ты представь себе, что встретила брата, родного брата и он только что освободился из тюрьмы. Причем сидел он за то, что совершила ты. Он за меня сидел, понимаешь, за меня, а не за себя. Я ведь тебе когда- то рассказывал.
Помолчали, потом Лида прошептала
- На "зека" он совсем не похож. Необычный .
- Почему необычный?- поинтересовался Виктор
- Ну, глаза у него, я не видела никогда таких глаз. Громадный мужик, а взгляд как у нашей Светки. Только у Светки глаза бездумные, а у него не знаю даже, как сказать, он ими будто трогает. Я это физически чувствую. И ты заметил, я все время смущаюсь.
- Что, понравился? - насмешливо спросил Виктор.
- Нет, это не то, хоть тягостного чувства я не испытываю, но словно все время не одетая.- Виктор улыбнулся.
- Не волнуйся, сквозь одежду он не видит, ему только этого не хватает.-
После разговора супругов Кузя стал избегать смотреть на Лиду, но он и так знал, о чем она думала. И это было мучительно потому, что думала она много лишнего.

Глава 4.

На работе было не проще. Кузя первое время не переносил даже вида трупов. Сутками его преследовал специфический запах морга, а в горле стоял тошнотворный комок. Виктор успокаивал:
- Это пройдет, не волнуйся. Через это каждый студент прошел. Я перенес это дело еще хуже, вон спроси у Харитонова.
Харитонов был одним из судмедэкспертов.
-Через месяц после поступления в институт мы пошли себя проверить, как говорится, на слабо. Напялили халаты и заявились в морг. Как раз Харитонов кого-то вскрывал. Мы представились, попросили разрешения поприсутствовать. Ну, он разрешил, только поставил нас поодаль у стеночки. Так вот, когда он салфеткой взялся за язык трупа и начал выделять органокомплекс, легонько, кое- где помогая себе ножом, когда раздался этот треск, я и еще один парняга примерно твоей комплекции грохнулись замертво. Друзья нас выволокли на улицу, усадили на скамеечку, а сами пошли досматривать, как ни в чем не бывало. Мы с этим парнем еще часа полтора были бледно-зеленого цвета. Кстати, паренек тот, Валера его звали, больше в институт так и не вернулся. Пошел в шахтеры. А я так притерпелся, что и запаха не замечаю, а труп не воспринимаю как человека. Ну, например, попала под машину молодая красивая женщина, я ее вскрыл, оценил безукоризненность фигуры. А через день это из головы вон, а вот то, что у нее в яичниках первичный рак, никогда не забуду. Вообще, смерть она ведь обезличивает, а не только потрясает. Смерть - она и естественна, и нелепа. Вообще, когда делаешь эту работу, учил Виктор, думай о причине , смотри в суть, и не будешь замечать неприятных частностей.
Но Кузе из-за недостатка медицинских знаний в суть смотреть было трудновато, зато он видел кое-что другое, буквально с первого же дня работы.
Поступил труп мужчины с множественными ножевыми ранениями, и Кузя, как на экране, увидел небольшой дом где-то на окраине города, бедную грязную кухню. За столом сидит оживший труп, медленно наливает в мутный, никогда не мытый стакан водку, затем выцеживает ее через плотно сжатые губы, морщится с отвращением. Потом берет со стола окурок, прикуривает его от спички и глубоко задумывается, уперев нечесаную голову на руки. Лицо опухшее, красное, едва просматривается из-за дыма. Кузя чувствует, что в голове у человека похмельный туман. Проходит некоторое время, папироса гаснет, вместе с тем туман в голове пьяного рассеивается. Он вспоминает, что вечером купил две бутылки вместе с этой, как ее, он смотрит на женщину, лежащую на каком-то подобии кушетки в противоположном конце кухни. У женщины рыжая растрепаная копна волос, лица не видно, она спит на боку.
-Ага, Нинка - вспоминает пьяный.- Мы с ней выпили по граммуле, в бутылке оставалось больше половины, а вторая была не тронута. Значит, куда-то прибрала.-
Мужчина обводит комнату ищущим взглядом, поднимает край скатерти, заглядывает под стол и видит пустую бутылку. И тут его осеняет - а ведь эта сука выжрала все в одиночку. Он встает, подходит к женщине, берет ее за руку, разворачивает. Она открывает глаза и смотрит на собутыльника.
- Нина, где водка?- спрашивает мужик
- Какая я тебе Нина, алкаш хренов? - зло говорит женщина. Она садится и отталкивает мужика. Но тот успевает схватить ее за волосы, и они вместе скатываются на пол. Мужчина одной рукой удерживает женщину , а второй бьет ее несколько раз кулаком в лицо. В ответ та впивается ногтями в его глаза. Мужик чувствует резкую боль. Он уже отпустил волосы, а освободившимися руками трет глаза. В нем закипает ярость от того, что он ничего не видит. Он встает, размахивает руками и пытается схватить противницу, но чувствует вдруг удары в живот, грудь, спину и шею. Боли почти не ощущает, только вдруг нарастает слабость. Он пытается повернуться на живот, но ему это не удается, и он замирает. Над ним стоит женщина, в ее руке кухонный нож с деревянной круглой ручкой, она забрызгана кровью, испугана. Стоит так с минуту, смотрит на нож, бросает его на пол, подходит к окну, выглядывает из-за занавески. Потом вытирает ею кровь на лице и шее, наклоняется, дико косясь на убитого, поднимает нож и выходит во двор. Проходя мимо туалета, бросает нож в выгребную яму и быстро, не оглядываясь, уходит.
Все, фильм закончился. Кузя подходит к трупу, разжимает его левую руку и видит там небольшой клок крашенных хной волос.

Глава 5.


Домой шли вместе с Виктором. Дверь открыла Лида.
- Ну, мужики, проголодались? Мойте руки, еда на столе. Я за Светкой в садик.- про себя же подумала:
- Вам бы помыться не помешало.
Кузя это понял. Когда Лида ушла, он спросил Виктора, называя его детдомовской кличкой:
- А ты, Выдра, моешься после работы?
- Раньше мылся, сейчас только умываюсь, перед сном принимаю душ. А к чему вопрос - то?
- Да к тому, что прет от нас.
Виктор рассмеялся:
- Это тебе кажется. И мне раньше казалось.
- Ничего не кажется. Лида об этом подумала. Так что я в ванну, если ты не возражаешь.-
Кузя встал под душ и долго терся мочалкой. Потом просто стоял под упругими струями.
- Нужно построить душевую в морге- подумал он.
Выйдя из ванной, он увидел,что Лида с дочкой уже вернулись.
- Ты что, все это время мылся?- спросила она
- Ну, да, только смывается это тяжело.
-Точно - подхватил Виктор - мы занимаемся таким делом, которое усваивается плохо, выполняется с отвращением, а выветривается с трудом.
Лида по-доброму улыбнулась:
- Да пустяки, я ведь врач, все понимаю, Саша. И ты не переживай.
Кузя укоризненно посмотрел на Выдру, было ясно- он переговорил с женой. Всем на секунду стало неловко. Вечером Кузя рассказал Виктору про виденный им в секционной "фильм". Тот задумался на какое-то время, потом посоветовал:
- Ты вот что, когда повторится, не рассказывай никому. Добро?
Через пару дней на работе Кузя смотрел уже следующее кино. На этот раз вскрывал Виктор. Он объяснял результаты группе студентов.
- Ну вот,- говорил он,- студенческий случай. Типичное убийство. Удар нанесен тупым округлым предметом, причем убийца, видите направление удара, невысок ростом и правша. Повреждена затылочная кость т.е. область мозжечка и продолговатого мозга, там, где находятся центры дыхания и сердечной деятельности. Ну, дальше - Виктор внимательно посмотрел на студентов - вскрытие продолжит студентка Китаева.
В это время Кузя поманил Выдру, и они вышли в другой кабинет.
-Никакого тут убийства.
Виктор вопросительно поднял брови.
- Мужик этот погиб на дачном участке. Пришел после работы в грядках поковыряться, винца своего выпил литра полтора и заснул в садовом домике. Проснулся чуть свет, головка "бобо". Принял пару стаканчиков, ему полегчало. Огляделся, видит - непорядок, штакетник от забора отвалился. Ну он пошел в сарайчик, взял пару гвоздей и молоточек, типа кувалдочки, самодельный. Боек у него с обеих сторон. Штакетник поправил, а с угла, где стоял, увидел, что на груше - сухая ветка. Вот он пошел к груше, кувалдочку поставил на бетонный бордюрчик. Вот так - и Кузя даже показал Виктору.- А сам снова в сарайчик. Взял там ножовку, дрянненькая такая ножовочка, маленькая и без развода. Ну, потом еще стаканчик винца принял и полез на грушу. Стоять неудобно, да и пилить самую верхушку. Но он старался. Тут у него в глазах потемнело, в груди - боль. И он плашмя с груши и хряпнулся, да так, что затылком как раз в кувалдочку врезался. Вот оно как было.
Виктор хмыкнул, однако вернулся к секционному столу. Потом, чуть позже он, подмигнув Кузе, сообщил:
- Все, как ты сказал, только ножовочка- то где?
- А там, в груше торчит, в листве то ее не разглядишь. Я же говорил - ножовочка то дрянь.


Глава 6.

Прошло около полугода. Виктор занимался наукой. Практически постоянно был занят. Кузя, как мог, помогал по дому. Ходил в магазины, на рынок. И делал он это с удовольствием. Вообще, он старался как можно меньше бывать дома. Внешне все было спокойно. Кузя теперь спал на раскладушке. Деньги на него обрушились огромные. Зарплата в счет просто не шла, настолько она была мизерна по сравнению с тем, что между санитарами называлось "обрядными". Приходили родственники забирать покойных. Трупы надо было приводить в порядок, побрить, причесать и одеть.Врожденная способность к рисованию помогала Кузе в случае необходимости гримировать покойников,используя разного рода подкладки,грим ,воск. За это платили. Кузя совал "обрядную" выручку за голенище кирзух, а после работы, придя домой, в прихожей складывал деньги в пачку и, не говоря ни слова, передавал их Лиде. Она, принимая их от него, всегда краснела и спрашивала:
- Себе то оставил, Саш?
- Оставил, оставил-
отмахивался Кузя и был счастлив, что хоть материально он для друзей не обуза. Лида уже знала о его необычных способностях и привыкла не удивляться. А однажды попросила:
- Ребята, давайте сходим к маме. Она все болеет, а в чем дело, я никак не пойму. Обследовала, все вроде в порядке, а она тает. Может быть, ты, Саша, что-то подскажешь.
Уже смеркалось, когда они подошли втроем к дому, где жила Лидина мама. Кузя нервничал, идти ему не хотелось. Когда сели в лифт и стали подниматься, он неожиданно нажал на кнопку "стоп".
- Вот что, ребята, не нужно мне туда заходить. Плохо все.
- Плохо?- переспросила Лида, побледнев и переглянувшись с Виктором.
-Даже не плохо, а "хреново". Больна она так, что уже не оправится.
Кузя говорил все это медленно, выдавливая из себя каждое слово. Снизу требовательно стучали, кто-то орал:
-Закройте дверь там наверху!
А они стояли и стояли. У Лиды на глазах были слезы, Виктор, не менее взволнованный, пришел в себя первым:
- Не пойти нельзя, она ждет. Может что-то заподозрить. Давайте возьмем себя в руки - и он решительно нажал на кнопку нужного этажа.
- Ну тогда, ребята, недолго - решительно сказал Кузя.
-У Лиды - он посмотрел на ее живот - скоро начнется. А ночью будет у вас еще один член семьи - пацан.
Антонина Георгиевна, так звали мать Лиды, еще совсем не старая, но какая-то увядшая и прозрачная женщина, открыла дверь.
- Проходите, проходите, пожалуйста.
В большой квартире были задернуты шторы. В гостиной повсюду висели фотографии.
- Лида, Виктор, поставьте чай, а мы пока с Сашей поближе познакомимся. Мне много о вас рассказывали ребята.
Она подвела Кузю к стене, на которой висели в старинных рамках фотографические портреты.
- Вот это мой папа, он из крестьян, но много учился. И, надо сказать преуспел: дослужился до инженера - путейца. Строил, а потом работал на КВЖД. Умер в 1918 году в Харбине и от чего бы вы думали?
- От гриппа - спокойно ответил Кузя.
- Верно - сказала Антонина Георгиевна - тогда это называлось "испанка". Пойдемте, сядем за стол. У меня в последнее время сильная слабость. Саша, пока ребята на кухне, скажите мне когда? - она на секунду замялась - словом ,когда я увижу отца, маму?
- Я этого не знаю- с трудом выдавил из себя Кузя - Этого никто знать не может.
- Значит, скоро - подумав некоторое время, молвила женщина.- Витя мне говорил, что вы врать не умеете.
Вошли Лида с Виктором. Антонина Георгиевна, меняя тему разговора, спросила.
- Ну, когда у нас маленький будет?
Виктор улыбнулся:
- Если Саня не врет, то сегодня ночью.
- Так что же вы тут сидите? - всполошилась Антонина Георгиевна.
- А мы отсюда поедем - сказала Лида, - не заходя домой.
- Боже мой, ведь нужны какие-то вещи, пеленки.
- Успокойся, мама, в роддоме есть все, что пока понадобится. А утром ребята привезут.
-Ну, хотя бы халат, у тебя ведь есть здесь халат?
- Мама, да ведь это же родильное отделение, там все дают больничное.
- Ну, хорошо, хорошо, Лидочка, я хочу спросить Сашу - действительно все будет нормально?
На этот раз Кузя уверенно и безо всякого напряжения ответил.
- Все будет отлично.


ГЛАВА 7

У Выдры родился мальчик, и он со всей семьей переехал в квартиру Антонины Георгиевны.Ей с каждым днем становилось все хуже. "Хрущевка" перешла в распоряжение Кузи. После работы он заходил в магазин, брал "маленькую", выпивал ее прямо из горлышка. Ему становилось легче. Растворялся тошнотворный комок в горле, запах морга переставал его преследовать. Через полгода умерла Антонина Георгиевна. Все заботы о похоронах взял на себя Кузя. И Виктор и Лида получали нищенскую зарплату, а от учительницы Антонины Георгиевны остались буквально копейки.
Виктор погряз в диссертации, он часто уезжал в командировки. Кузя ходил по магазинам и с удовольствием тратил "обрядные". Лида писала на листочке, что надо купить, и почти каждый вечер Кузя, груженный полными сетками, появлялся у них. Он выпивал там стакан крепкого чая и особенно не задерживался. Лида иногда пыталась его накормить. Она говорила:
- Сядь, я хоть яичницу пожарю. Ведь ты, кроме чая, ничего приготовить не умеешь.
Но он видел, как у нее к лицу приливала краска, и ощущал сладкую истому, с которой ей хотелось бы прижаться к его груди. Однако, по понятной причине, это было исключено.

ГЛАВА 8

Как бы там ни было, решать женский вопрос было необходимо. Кузя время от времени посещал танцплощадку в городском саду, он называл это "нырнуть в сиреневую кущу".Танцевал Кузя кое-как,да это и не было нужно. Перед походом он покупал бутылку водки, кусок колбасы и несколько бутылок газировки, все это приносил домой. Как ему казалось, аккуратно резал колбасу, наливал в ванну холодную воду, ставил туда газировку и водку, затем доставал из-под матраса брюки, которые таким образом у него гладились, надевал ненавистные светло-коричневые туфли, из-за которых чувствовал себя полуодетым, и шел к танцевальной ракушке. Каждый вечер там играл духовой оркестр. Женщины, разгоряченные танцами, стояли вдоль решетчатых стен. Кузя неторопливо пробирался между танцующими к краю эстрады, вставал на ступеньку и внимательно всматривался в толпу. Потом на какое-то время погружался в раздумье. Подумать было о чем: из пяти, шести кандидаток надо было выбрать лучший вариант. Итак, высокая, крепкая, темно-русая девушка отпадала сразу - не здорова. Брюнетка, танцующая с приблатненным "щипачем" ,подходила идеально, но хлопоты с кавалером никому были не нужны. Невысокая, с веселыми глазами, по виду совсем пацанка, пришла с подругой, и без нее она никуда не пойдет. Так, а где подруга? Ага, вон она, у стеночки стоит, невзрачная, щеки горят от досады. Любимую товарку ненавидит, понимает, что все зависит от нее - не вариант. Так, теперь эта фифа замужняя. Разодета, часики золотые на руке, колечки. Кавалер ей под стать-пижон- рубашка, галстук, запонки. Явно себя переоценивает, ему не до танцев и на фифу наплевать. В ресторан ему хочется, а в кармане шиш. А фифа смотрит на часы, времени в обрез, до половины первого надо быть дома.
- Ну что ж, мне это подойдет- думает Кузя.
Оркестр замолкает, музыканты идут в глубь ракушки принять по сто грамм, а Кузя, не торопясь, пересекает площадку, направляясь к фифе. Пижон как раз нашептывает ей, что есть такое местечко, ресторан "Поплавок".
-Катенька,- говорит он почти с пафосом
-Вы себе не представляете, там так чудесно, ну просто Польша.
Можно подумать, он бывал в Польше. Кузя подходит к парочке и обращается к пижону:
-Коля, можно Вас на минуточку?
Они отходят, пижон интересуется:
-А мы что, знакомы?
-Не важно, - говорит Кузя, доставая из кармана двадцатипятирублевку. - Давай, дуй в "Поплавок", мне с твоей подругой потолковать надо.
Коле предложение не приятно по двум причинам: во-первых из почтения к себе, и еще он представился женщине Эдиком, театральным режиссером, но соблазн попасть в "Поплавок" слишком велик. Коля делает недовольную мину, но берет деньги и ретируется. Фифа Катя во время этой сцены смотрит на Кузю вернее, на его старомодные светло-коричневые туфли. Господи, такие, наверное, до войны носили! Кузя поворачивается к женщине, и она попадает в магию его синих глаз, как муха в паутину.
- Вот это да,- проносится у нее в голове. Она смотрит на него снизу вверх, оценивая подсознательно рост и фигуру.
- А туфельки ведь и снять можно- думает она. Кузя тут же включается в ее мысленный монолог.
-Вот именно, - тихо говорит он. Потом продолжает:
-Ну что вы, потанцевали? Пойдемте погуляем.
Катя несколько смущена:
-А куда Эдик пошел?- растерянно спрашивает она.
-Как куда, спектакль ставить!
-А Вы что, его знакомый?
-Нет, Катя, мы вместе работаем.
Кузя берет фифу под руку и тихонечко подталкивает к выходу.
-Вы что, тоже режиссер? - интересуется фифа.- Или, может быть, артист?
-Нет, Катенька, у меня профессия поинтересней, я костюмер.
-А куда мы идем?- спрашивает женщина, и хотя ее с невероятной силой влечет к этому необычному парню, она внутренне настораживается.
Кузя останавливается, берет фифу за чуточку полноватые плечи и говорит тихо и интимно:
-Не надо волноваться, все будет замечательно, идем мы в мою холостяцкую берлогу.
И чувствует, как женщину оставляет напряжение. Она вдруг ощущает легкость, мысли ,словно скорый поезд, проносятся в ее голове:
-Чего я боюсь, дурочка, я ведь именно это искала. А, наплевать, будь, что будет.- И еще,- какой мужик интересный.
Она не ощущает, что идут они быстро, слишком быстро, не замечая прохожих, почти не разговаривая. Вокруг нежный весенний вечер, легкий запах сирени, который портит только сладковатый аромат фифиных духов.
-Тут она явно перебрала,- думает Кузя. Они поднимаются на четвертый этаж. Женщина немного запыхалась. Кузя открывает дверь, зажигает свет. Обстановка почти спартанская. Небольшой фанерный буфет с минимумом посуды, стол, на котором тарелка с вареной колбасой. Появляется бутылка водки. Сразу за столом разложенный на двоих диван, застеленный постельным бельем с одной подушкой.
- У тебя тут мило - говорит Фифа. Про себя же думает:
- Квартирка то холостого алкаша.
Кузя идет в ванную, достает из воды бутылки с газировкой. Предлагает Фифе освежиться. Когда она выходит из ванной, запаха духов почти не слышно. Кузя разливает водку. Фифа, на то она и Фифа, заявляет:
- Я пью только шампанское!
Врет, конечно, выпивает пол стаканчика, закусывает толстым ломтем колбасы. Времени у нее уже маловато, и она переходит к делу. Кузя не сопротивляется. Она расстегнула на нем рубашку, он целует ее в губы, гладит грудь. У женщины податливое молодое тело, очень гладкая кожа. Кузя легонько почесывает правую сторону спины, делает то, что ей сейчас хочется. Он знает ее желания. Фифа начинает задыхаться, ей никогда не было так хорошо. Она постанывает, уже не отдавая отчета своим действиям. Наслаждение возникает где-то внутри, волнами катится во всех направлениях. И когда затихает у нее в кончиках пальцев, все повторяется снова и снова.
Кузя уже у стола, он наливает себе пол стакана водки и говорит :
- Катя, у тебя 30 минут времени остается.
Однако женщина не в силах бороться с охватившей ее истомой, медленно соображает.
-Что-то он сказал? Ах, да, домой.
Она смотрит на часики ничего не видящими глазами.
-Что это было?- Недоумевает она. В череде забав с уймой своих любовников она не припоминает ничего подобного. Вся эта толпа вдруг стала безликой. Кузя все понимает. Осторожно сажает ее на край дивана, одевает:
-Тебе не нужно опаздывать - говорит он. Женщина встает, словно во сне, припадает к его груди и неожиданно для самой себя начинает рыдать. Истерика. Сквозь слезы она бормочет что-то невнятное, но Кузя понимает, что она хочет сказать. Ну да, понятно, пропустила через себя кучу мужиков, а чувствует себя так, словно девственности лишилась пять минут назад.
- Ты такой, ты такой - шепчет Фифа.
-Да никакой я не такой,мысленно возражает Кузя, просто знаю, что тебе хочется. Тут почесать, здесь погладить, здесь надавить, чуть побыстрее, чуть помедленнее. Твоя голова командовала, а я выполнял. Вот и вся незадача. Любому шепни вовремя, что надо делать, и будет не хуже.
На прощание она предлагает:
- Хочешь, я прийду к тебе в театр?-
Кузя усмехнулся
- Да не работаю я ни в каком театре, как и этот твой Эдик. Знаешь, где он обитается? Он пожарник. Весь его спектакль- это дзинь - дзинь-дзинь-дзинь Коля - колокольчик. Коля его зовут.
Кузя, знает, что они больше не увидятся. Будут другие женщины, многое будет повторяться, вплоть до истерик, но его единственная женщина в этом мире ему уже не встретится никогда. А ведь она была, реальная, темно-русая, с невероятной глубины глазами и телом, которое не смог бы изваять самый гениальный скульптор, а смог только ОН - творец. Была- растаяла, исчезла, прихватив с собой часть его души. Оставила только запах сирени и воспоминания о нескольких нежных ночах в начале лета и еще что-то неуловимое, какой-то необъяснимый аромат, легкий, как дуновение летнего ветерка. Этот аромат иногда он чувствовал в самые неожиданные минуты. Тогда он останавливался, вдыхал глубже или, наоборот, замирал, затаивая дыхание, но тот исчезал, чтобы вернуться опять на короткий, прекрасный, но щемящий болью миг.

Глава 9.
Выдра как-то заглянул в секционную и отозвал Кузю.
-Тут вот какая история. Звонила Кобра, просит тебя к ней подойти. У них там проблема, надо бы старушке помочь. Сходи, сделай там, что надо.
С таким напутствием Кузя направился в институтский виварий.
Так называемая проблема имела свою предысторию. Года за два до этих событий на кафедру нормальной физиологии в качестве ассистента приняли дочку какого-то партийного босса. Дали тему и вся кафедра запрыгала вокруг нее, не зная, как угодить. Девушка оказалась пустышкой. Написание диссертации шло с большим скрипом. Парт.дочка психовала. И тут одному из молодых сотрудников кафедры пришла, на первый взгляд, гениальная мысль. Когда она уже привычно пристала к нему с вопросом
- Ну почему у меня опыты идут так туго?
Тот, сделав умное лицо, сказал ей
-Нужно сблизить биомодели, и все будет тип-топ.
-Как это? - насторожилась парт.дочка.
- А это значит, что от мышки и собаки до человека как до луны. Вот если бы у тебя были человекообразные обезьяны, все пошло бы как по маслу.
Совет был дан просто, чтобы девица хоть на какое-то время успокоилась и перестала терзать кафедру. Обезьяны, да еще и человекообразные, стоили уйму денег. А деньги на медицину, ясно, никто не даст. Это была роковая ошибка советчика, Он не подумал, что дочка ноет и дома еще похлеще, чем на работе. А партбосс, как на грех, оказался чадолюбив и с такими связями, что через пару месяцев представитель института уже принимал с московского рейса супружескую пару шимпанзе. Клетку водрузили на самое лучшее место в виварии. И на счастье или на горе обезьян жизненная концепция парт.дочки изменилась. Вместо науки она решила заняться семейной жизнью. Очень удачно выйдя замуж, она переехала в столицу. Никому не нужные обезьяны остались бесхозными. Фрукты и овощи, входящие в их рацион, до них не доходили. А на веточках, кору которых они обгрызали своими мощными зубами, долго не протянешь. Бедолаги стали вялыми, сильно отощали. Наконец, самец по имени Фрол от такой жизни помер. Вот трупик этого Фрола и надо было доставить на кафедру для определения причины смерти. На вскрытии выявили на фоне общей дистрофии открытый туберкулез легких. Это было нешуточным делом. Еще живая самка шимпанзе Машка была опасна для окружающих. И решено было ее немедленно усыпить. Да вот только, кто за это возьмется, было не ясно. Отказались делать укол все, а в первую очередь те, кто жрал причитающиеся Машке фрукты. Кабрукова Галина Федоровна, или Кобра, вспомнила про Кузю. Она рассудила так:
-Этому здоровенному мужику с бандитской рожей, который только и делает, что пластает трупы, ничего не стоит кольнуть полусонное от слабости животное.
Она завела Кузю в кабинет, выставила на стол литровую склянку со спиртом, шприц со смертельным препаратом и долго жевала слова, не умея объяснить довольно простую вещь - надо убить животное. Кузя, разумеется, знал, что от него хотят, но помалкивал, насмешливо буравя глазами Кобру. Наконец, она расплакалась.
- Кузя! Я не могу, у нее такие человеческие глаза. Вот возьмите- она придвинула склянку со спиртом - Вы сможете, вы мужчина. Выручите нас, пожалуйста.
Кузя наконец смилостивился.
-Не волнуйтесь, Галина Федоровна, все будет в лучшем виде.
Кобра протянула ему пакет
-Вот оденете перчатки. В инфекционном отношении это очень опасно. А я не могу, я пока уйду.
И уже из дверей
-Трупик вы, конечно, заберете, там рядом с клеткой мешок приготовлен.
Потом она торопливо зашаркала по коридору. В виварии никого не было. Кузя прошел вдоль клеток, клетушек, клеточек к лобному месту. Машка полуживая сидела на корточках, грустно положив морду на согнутую лапу. Она напоминала уставшего от чрезмерной работы пахаря.
- Ну что, подруга?- спросил ее Кузя. И вдруг обезьяна ему мысленно ответила
-Какая я тебе подруга?
Кузя стоял, как молнией пораженный, даже голова закружилась
-Я ее понимаю, или крыша поехала.-
-Я тебя понимаю - просигналила Машка и даже подняла голову, проявляя некоторый интерес.
-Ладно - решил Кузя- потом разберемся, а пока что надо тикать отсюда.
Он снял с себя пальто. Остался в халате, одетом поверх свитера. Расстелил пальто на полу. Достал Машку из загаженной клетки, положил как ребенка на него, аккуратно укутал и понес этот живой сверток домой. Глава 10. В первый же день, оставив Машку одну, предварительно накрыв ее одеялом, Кузя рысью понесся на рынок, купил всех фруктов, которые только там имелись. Кроме этого фасоль, горох, грецкие орехи, яйца, рыбий жир, бутылку кагора. Машка встретила его вяло , но с некоторым интересом - Ну, как ты тут? Обезьяна ответила - Тепло и спать хочется. - Это у тебя от слабости , погоди немного, сейчас я тебе кое-что приготовлю. Он быстро разбил два яйца , раздавил половинку банана , смешал это с медом , добавил столовую ложку кагора и эту кашицу дал выпить Машке. Та неохотно выцедила коктейль , перепачкав свою чуть повеселевшую мордочку. - Ну вот, теперь давай подремли , а я тебе фасоль отварю. Кузя пошел на кухню , а Машка уснула, заботливо укрытая одеялом. Глава 11. В это время в кабинете у Выдры раздался телефонный звонок. Это была Кобра. Говорила она истерично - Вы знаете , Виктор Валерьевич , что ваш Кузя уволок обезьяну? - Что значит уволок? - Да то и значит шприц , перчатки на столе . Он к ним и не прикоснулся. А сам в одном халате с обезьяной ушел. Завернул в свое пальто и уволок. Туберкулезную, кстати. Выдра усмехнулся - А вы что, его в качестве палача вызвали к себе? Надо было мне позвонить , я бы вам сказал ,что это затея глупая. - Виктор Валерьевич, Витенька- взвыла Кобра- надо что-то предпринимать. Будет ведь вспышка туберкулеза, и где! В стенах мединститута. Вы себе представляете последствия? - Ну хорошо , хорошо, Галина Федоровна, я вам перезвоню. Тут же он набрал телефон Кузи - Сашка, ты часом белены не объелся? -А что такое? - спросил Кузя - Зачем ты туберкулезную обезьяну забрал? Ты же сам заразишься и нас к чертям собачьим всех перезаражаешь. - А что ж, мне ее убить надо было? Не волнуйся, никого я не заражу. Нет у нее никакого туберкулеза. С голодухи подыхает животинка. Я ее поправлю. Не волнуйся. И бросил трубку. Через неделю атаки возобновились, но Кузя был спокоен. Машка шла на поправку споро и уверенно. Вечерами, сварив супчик на свежем мясном бульоне, накормив ее, Кузя шил одежку. Для этого он раскроил специально купленное байковое одеяло. Костюмчик получился не ахти какой красивый, зато Машке было в нем тепло и удобно. Как только обезьяна стала способна передвигаться, она облюбовала местечко на подоконнике и после полудня восседала там, поджидая Кузю. Пришлось сделать решетку из деревянных планок на окно, а то, неровен час, стекло башкой выбьет от радости, что его видит. Обезьяна стала достопримечательностью. Студенты, которые вечно толпились у входа на кафедру орали - Привет, Машка!- Махали руками, пытаясь привлечь ее внимание. Но она оставалась невозмутимой, ее интересовал только Кузя. Глава 12 Видимо, так были устроены мозги у обезьяны, что она о себе ничего не помнила- жила сегодняшним днём. Могла посоветовать изменить что - то в меню, но была непривередлива. Кузя купил ей в мебельном магазине новое кресло, в нём она с той поры и спала. Больше всего она любила по вечерам Кузины рассказы на разные темы и иногда коротко их комментировала. Кузя голосом сказочника тихо начинал - Ну, родителей своих я, Машенька, не помню. Самое раннее воспоминание - это ведут меня две женщины, одетые в черное, в широких шляпах с лентами мимо здания, похожего на костел. Под ногами большие каменные плиты, очень старые. Я запинаюсь и карябаю коленку. Жжет, страшное дело. Ну, понятно, реву. Меня садят на край кирпичного забора, одна из женщин снимает шляпу и дует мне на коленку. Лицо у нее такое молодое, очень доброе. Вот я и думаю все время - может, это матушка моя была. - Матушка была - подтверждает Машка. - Это Господь один знает, мне годика три тогда было. У Машки начинали слипаться глаза. Кузя осторожно шел к выключателю, гасил свет. Укладываясь спать, ему, может быть, впервые в жизни, казалось, что он не одинок.Было легко и покойно. На следующий день Машка опять требовала что- нибудь рассказывать, и Кузя снова начинал - Вот же люди , как только узнают что детдомовский, смотрят на тебя с жалостью, а ведь там мое лучшее время прошло. Какие люди воспитатели, учителя наши были. Таких теперь не найдешь. Борис Петрович Салтыков, например. Бывший летчик- истребитель, на протезе ходил. Знал, что мы на вокзал бегали за чинариками. Бросит кто-нибудь, а мы бегом. Кто первый добежит, тот и первую затяжку получит. А в то время ведь война шла. Туберкулеза, триппера всякого полно. Так вот, Борис Петрович пачку распечатает и оставит на подоконнике.Мы, конечно, пользовались. Машка комментирует - Курить противно - Еще противнее чинарики облизывать. Салтыков математику и физику преподавал. Начнет объяснять какую- нибудь тему, разгорячится, забудет, где находится. Галстук на боку, костюм весь в мелу, а мы и рады, занимаемся кто чем. Звонок прозвенел, а Борис Петрович не слышит, продолжает свое, пока его шнырь за рукав не подергает. - Ладно, ребята,- скажет- хорошего помаленьку, отдыхайте. А отчего отдыхать-то, весь урок на головах ходили. Машка понимающе скалила зубы, выражая этим одобрение. - Самый интересный предмет- география. Вела его чопорная и строгая Надежда Николаевна Сухорукова, по прозвищу 'сухожопая'. Речь у нее была не обычная, вместо привычного што, говорила что, вместо ее - ея. Но на уроке муха не пролетит. Изучаем, скажем, Африку, она на карте покажет, а потом начинает читать воспоминания Ливингстона. Самые отпетые слушали, затаив дыхание. Глава 13. Опять вокруг обезьяны наметилось оживление Каждый день звонил телефон у Выдры. Как-то заявились Калев с кафедры терапии с Поляковой, зав.кафедрой фтизиатрии, якобы надо обезьяну послушать и обследовать. Машка была к тому времени в чудесной форме, и Кузя, хоть неохотно, но согласился. Врачи долго осматривали обезьяну, взяли анализы. Калев, рыжий, невысокий, свой в доску парень, сразу заключил - Здоровее не бывает. Полякова согласно кивнула, но, облизав пухлые губы и глядя Кузе настырно в глаза, сказала - Давайте дождемся результатов анализов. Пару лет тому назад Кузя нырял с ней в' сиреневую кущу'. И Полякова время от времени,подумывала о повторении, но была холодна и официальна. Никогда не навязывалась, но и глаз при встрече не отводила. Ей было уже около сорока, хотя выглядела она моложе. Женщина знала себе цену и соответственно держалась. Кузю она заинтересовала когда-то не своими прелестями, а кое-чем другим. Знакомство состоялось в кабинете Выдры, который приехал после защиты 'докторской' из Москвы. К тому времени он уже заведовал кафедрой, и многие из близких институтских людей пришли поздравить его до официального банкета. Собралось человек десять. Обстановка была непринужденная, но в тесном кабинете ощущался дискомфорт из-за духоты и соседства с холодильником, в котором хранились трупы. Поэтому Выдра, пошептавшись с Кузей, пригласил всех в его квартиру, благо та была в двух шагах. - Только стульчики, друзья, берем с собой. Со стульчиками у Кузи напряг. Переход со стульчиками, спиртным и закуской в профессорских портфелях у всех вызвал веселую беззаботность студенческой поры. Быстро накрыли стол и, соревнуясь в остроумии, стали произносить тосты. Полякова сидела, чуть отстранясь от тесного стола так, что были видны ее красивые ножки. Кузя едва сдерживал смех, глядя, как эта утонченная, вежливо улыбающаяся женщина про себя дает каждому убийственно точные, но, главное, матерные характеристики. Вот она смотрит на профессора Горяева, который возбужден необычайностью обстановки, что-то нашептывает своей красивой молоденькой жене . -Говновед-то какой оживленный. Диссертацию защитил на глистах. Высосал буквально как из пальца, из говешки. Сноб херов, даже лекции читает в галстуке- бабочкой. Женился на студентке. Та его едва терпит, перетрахалась со всеми институтскими.- Полякова встречается взглядом с женой Горяева Анной и, вежливо улыбаясь, поднимает стакан с коньяком - мол, твое здоровье, б-кое создание.- потом она смотрит на Кузю. - Боже, как он одет. На какой помойке он этот свитер отыскал? Взгляд ее скользит по брюкам и сапогам - Какое убожество - думает она и окидывает взглядом всю фигуру. - Но экстерьер хорош, широченные плечи, узкие сухие бедра, особенно хороши синие, беззащитные глаза. Не от великого ума, надо думать,такое выражение. Кузя с Поляковой встречаются взглядом, он ей неожиданно подмигивает. Полякова отводит взгляд, делает небольшой глоток коньяка, потом снова смотрит на Кузю - Ну, уж фигу, этого ты не дождешься, бандитская рожа. Хотя, чем проще мужик, тем лучше в постели. Смотрит на счастливого Виктора - Ну, чему ты радуешься, дурачок? Отдал этой докторской десять лет - лучшие годы жизни. Себя заморил, семья на цирлах все эти годы ' Тихо, папа работает,' а кому твоя сраная диссертация нужна? Будет пылиться на книжной полке. Слушает пьяные дифирамбы и доволен. Да уже на следующий день после банкета все про все забудут. Лучше бы вместо банкета в Сочи съездил, Пастер хренов. Так, кто у нас следующий в гадюшнике? Ага, Галочка Логуненко, Умна,красива , этого не отнимешь. В меру стервозна, ярая лесбиянка. Вся из комплексов, вернее, из их преодоления. А чего комплексовать? Да е-сь ты хоть с драной козой, ни-ко-му до тебя нет дела. А вот Джон Константинович Соловьев тост толкает. Как обычно витиевато, скучно, длинно и практически ни о чем. Имечко дали в честь Джона Рида не очень умные, но подкованные родители. Среди студентов - Джон гандон сифилистрон. А что отражает суть и звучит живее.- Полякова отхлебнула приличный глоточек. - Так, моя очередь речугу задвигать. Встает слегка захмелевшая - Витенька, столько о тебе уже хорошего сказано, что хочется в поздравлении обойтись без слов - прорыв, вклад, новое слово - я тебе желаю от чистого сердца горячего песочка, соленого синего моря и побольше солнышка, то, чего пожелала бы себе. Она садится под дружное чоканье и разноголосие, допивает коньяк. - Себе бы еще пожелала хорошего секса - думает она. - Это без проблем - откликается мысленно Кузя- подожди немного, осуществим. Народ начинает потихонечку расходиться. Остаются самые стойкие да чета Горяевых. Им нужно занять денег у Кузи, но при коллегах неудобно. Кузя идет на кухню, достает и отсчитывает тысячу рублей, именно столько нужно заведующему кафедрой Горяеву. Потом вызывает профессора в прихожую. - Пал Палыч - говорит он - я слышал вам деньги нужны, здесь ровно тысяча, отдадите когда сможете. - Голубчик, голубчик - в ответ охает Пал Палыч - вам, наверное, Анечка сказала. Спасибо, спасибо , я отдам через месяц, не позднее. Профессор торопливо заталкивает деньги в карман. Потом забирает свою Анечку и, взявшись под руку,воркуя о чем-то, они уходят. За столом остались Виктор, рыжий Калев и Полякова. Она не торопится. Спиртное сделало свое дело, и ей хочется доиграть любимую игру. - Ну что. Калев- горячий финский парень. Светлая голова, тонкий ум, крепкие тормоза, только это не дает ему спиться. Маленький, некрасивый, но ходок известный, он напоминает Поляковой моль. - Дать что ли этому уродцу? Так ведь не допрыгнет. Ей приходит в голову старая песенка ' Зачем же вдова пионеру дала и галстука даже с него не сняла?' Она вдруг хохочет. Виктор интересуется - О чем это ты? - А, это я стихи вспомнила. - Что за стихи, ну - ко, почитай. - Ну, в общем: - Июньский вечер, шум прибоя - На небе яркая луна.Ну и что-то в этом роде, какие-то канделябры.- Кузя продолжил серьезно глядя ей в глаза - Сейчас волчицею завою Поскольку снова я одна. Полякова улыбнулась, ловко прищелкнула пальцами - Именно снова одна. Витя с Калевым были людьми не глупыми и, захватив по паре стульев, пошли восвояси. Виктор напоследок сказал Кузе - Ты давай Лену проводи до троллейбуса. - Провожу, провожу - успокоил его Кузя - Нет уж, миленький, я лучше тут пару минут посижу, протрезвею - сказала Полякова. А дальше подумала - чем с таким пугалом по улицам шастать. - И то верно - поддержал ее Кузя - Я сейчас чистенькую простыночку постелю, полежите, чуть отдохнете. Лена помахала своим наманикюренным пальчиком - Ну уж нет, этот мезальянчик никому тут не нужен. Она поднялась и, почти не шатаясь, двинулась в прихожую. Кузя спокойно следовал за ней. Там она попыталась надеть свои туфли, что было не просто. Мешал высокий каблук. Полякова рассмеялась - У вас есть эта штука, как она называется? - Рожок - подсказал Кузя. - Точно, рожок. Рожок и плинтус - два самых для меня трудно вспоминаемых слова - хихикнула женщина. Кузя присел на корточки и неторопливо, но ловко одел ей на ноги туфли. Потом, не поднимаясь, он провел рукой по внутренней стороне голени, к коленке и выше. Полякова откинула голову к стене, прикрыла глаза - Что ты делаешь? - хрипловато простонала она. Он подхватил ее, легкую, как перышко, начал целовать. Только под утро, совершенно опустошенный, Кузя уснул. Поляковой же было не до сна. Она лежала рядом и любовалась его красивым телом. Впервые все ее фантазии воплотились в реальность. - Боже мой - думала она - какая же я развратная шлюха. Откуда это во мне?- Потом вдруг появилась тревога. - Ну а что дальше? Может быть, женить его на себе? Приодеть. Она представила Кузю, наряженным в элегантный костюм. Это была та еще картинка. - Да его же бабы разорвут и растащат по кусочкам. Прямо подарок для такой ревнивой собственницы, как я. Да и он не комнатная собачонка, скорее,волчара- Она подумала о том, что он с ней вытворял ночью - опыта ему не занимать. Стать его любовницей? Она сразу вспомнила неопределенного цвета свитер, эти его похабные сапоги. Нет, не пойдет. Кузя в постели - одно, а в сапогах - совсем другое. Выхода практически никакого. Она внимательнее вгляделась в его лицо, обрамленное начинающими седеть висками. Тревога сменилась страхом. Ей стало очевидно - сегодня она еще может уйти, но если такая ночь еще повторится, то конец.Тихо, чтобы не разбудить его,женщина встала, быстро, почти лихорадочно, оделась, уговаривая себя - Я, черт побери, успешная, самодостаточная баба.Нельзя привязывать себя к чему бы то ни было,это просто глупо. Бежать, ни на секунду не задерживаясь возле этого дьявола. Выскользнув из квартиры быстрым и решительным шагом, почти маршируя, Полякова пошла прочь, по мере удаления, чувствуя все большее облегчение и уверенность. Кузя проснулся чуть позже и тоже не испытал разочарования от того что, женщины след простыл. -Баба с возу... подумал он. Глава 14. 'Обрядная' выручка все накапливалась и накапливалась. Кузя хранил деньги в диване. Его траты были минимальными. Водка, нехитрая закуска. Одежда его вообще не интересовала. Самый дорогая его вещь - холодильник- стоял почти пустой. Чудеса новой техники определялись для Кузи одним словом - излишества. Более того, он не плохо освоил цены на продукты питания. Цены же на другие товары не знал. Да и вообще деньги были для него весьма своеобразной ценностью. Ананас и рябчик не очень-то отличались между собой в его голове. Сладкое слово ' ананас' он услышал, правда, лет в девять при таких обстоятельствах: как - то вечером собрались Выдра, Борька Бакин - Кобан, Борька Четвергов - Четверг, Валерка Аламаев - Аллилуйя. Обсуждался серьезнейший вопрос. Кобан видел как на пищеблоке разгружали невиданный продукт. Продукт этот перевозился в деревянных ящиках, был переложен деревянной стружкой, имел овальную форму и был совершено белым. - Это ананяс, век воли не видать - шептал Кобан.- Делают его из сахара и молока. Вкус- полный улет - утверждал он. Весь коллектив смотрел на него широко распахнутыми глазами. У всех текли слюнки. Ночью было решено добраться до этого 'ананяса' любым путем. Собственно набеги на пищеблок были делом обыденным. Целью был хлеб, в котором детдомовцев особенно не ограничивали. В столовой его можно было есть, сколько хочешь. Запрет был на его вынос и хранение в тумбочке, под матрацем или под подушкой. Но организм мальчишек был устроен так, что именно перед сном почему-то непреодолимо хотелось поесть. Не реже одного раза в неделю кто-нибудь проникал в раздатку столовой и воровал из огромной кастрюли уже порезанный, оставшийся от прошедшего дня хлеб. Мальчишки редко засыпали без чмоканья в каком - нибудь углу спальни и возни, сопровождающей дележку. Но это была рутина. Вот спереть ' ананяс' или, скажем, такое лакомство, как печенье, было поступком из ряда вон. Дело в том, что все, кроме хлеба, хранилось в складе за дубовой с мощными петлями и громадным висячим замком дверью. Взять эту крепость было не просто. Окна склада также были защищены кованными крепкими решетками. Эти пути можно было исключить сразу как недоступные. Решение подсказал Выдра - проникнуть в склад через вентиляционную шахту. Ее выходом являлся вентилятор, укрепленный четырьмя болтами. Вход же в помещение склада закрывала решетка, замурованная в штукатурку. Весь следующий день прошел в хлопотах. В депо украли раздвижной гаечный ключ, с хоз. двора принесли и бросили в газон, спрятав таким образом, деревянную лестницу. Едва дождались вечера. На два часа раньше намеченного времени отправились на дело. Кобан споро отдал болты вентилятора. Самый худой и жилистый Четверг залез в отверстие шахты. Минут через десять он уже передавал друзьям ворованные ' ананясы'. - Много не взял-сообщил он шепотом - я там попробовал - вкус говно. Действительно, при вскрытии скорлупы продукт оказался совсем не вкусным. И уж никак не похож на сахар. Это были куриные яйца, которых никто из детдомовцев до этого не видел,хоть это кажется невероятным. Наутро, разумеется, был тарарам. Директор провел следствие, но виновных не нашел. Видно, по части сыска Бог талантом обидел. Потом, тем не менее, он прочел целую лекцию воспитанникам на тему ' От мелкого воровства через бандитизм к измене Родине'. Мальчишек оставили в покое, а болты на вентиляторе прихватили сваркой. Директор Парватов Владимир Диомидович - Парват,обожал словечко 'Итенть' и вставлял его к месту и не к месту. Он говорил - Будем итенть переводить воров прямым ходом в колонию. Или, вызывая к себе воспитанника и распекая за какую-нибудь проделку, заканчивал всегда одинаково - Еще раз повторится,итенть,мало не покажется. Кстати, водку Кузя впервые попробовал, получив ее из рук Парвата. Директор был заядлым охотником и брал воспитанников на уток вместо собак. Задачей тринадцатилетних в то время подростков было сплавать за подбитой дичью. Кузя на всю жизнь сохранил в памяти болотный запах мокрой утки. За один заплыв их нужно было собрать три-четыре штуки. За охоту таких заплывов бывало по пять-шесть. От ощущения обжигающе-холодной воды, впрочем, Кузя страдал меньше. Ему было жаль битых уток, и он молча ненавидел директора как убийцу. После заплыва нужно было бросить уток в мешок. Другим таким же мешком накрыть спину и сесть на корточки у костра греться до следующего заплыва. После охоты кто-то из друзей директора, глядя на замерзших мальчишек, предостерег его - Смотри, подохнут. Как никак октябрь. Парват недоуменно оглядел мальчишек-собачат, потом налил каждому по пол стакана водки и распорядился - Одевайтесь, итенть,и к костру, итенть, греться. Первое опьянение Кузе запомнилось тем, что он действительно согрелся и быстро заснул. Надо сказать, что все купальщики остались здоровыми, никто не подхватил даже насморка. Глава 15. Елена Андреевна Полякова после некоторого раздумья решительно набрала Кузин номер телефона. Она нервничала потому, что врать не любила. Когда он взял трубку, она сообщила - Я что звоню, Саша, пришли анализы. - Ну и как? - поинтересовался он. - Да так, что их можно толковать как сомнительные. Надо бы повторить. Кузя взорвался: - Не надо ничего повторять, ни анализов, ничего другого.- И бросил трубку. Короткие гудки показались Поляковой оглушительной пощечиной. Она неожиданно разревелась. Громко, по- бабьи, так, что этот звук услышал Дима, санитар из выздоравливающих больных. Он заглянул в кабинет и увидел, что женщина, которую он воспринимал как недосягаемую звезду, плачет. Это полоснуло его по сердцу необычайной болью сочувствия. И преданно глядя на свое божество, он приблизился и сказал - Лен Андреевна, если вас кто обидел, хочите, я того нолем сделаю. Полякова посмотрела на явно наспех вырубленное лицо санитара, его глупые, но преданные глаза, сразу успокоилась и строго сказала: -Стучаться надо, когда в кабинет входишь, Дима. Иди, иди, своим делом занимайся. Она умылась, подвела глаза, поглядывая в небольшое зеркальце. Оттуда на нее смотрело молодое красивое лицо, глаза выражали ум и решительность, Она улыбнулась себе, обнажив белые ухоженные зубы. Достала помаду, критически посмотрела на губы, которые ей еще недавно так нравились. Пухлые и четко очерченные, последнее время они казались ей несколько легкомысленными. Порылась в сумочке, достала другой тюбик, менее яркий . Накрасилась, полюбовалась увиденным и сообщила отражению: - Ну что, начинаем спуск на дно, профессор? Домой Елена Андреевна заскочила ненадолго, приняла душ, переоделась. Ее муж сидел на кухне и полировал о мелкую наждачную шкурку металлический цилиндр. Для чего-то нужно было отполировать поверхность этого цилиндра до зеркального блеска. Эта штука называлась штиф. Что потом с ним делал ее муж Николай, она не знала. Про себя эту полировку она называла онанизмом, хотя и год назад муж получил за свою работу государственную премию. Но даже в самых торжественных случаях медаль лауреата не надевал, она лежала где-то в красной коробочке. Елена Андреевна налила себе чашечку кофе, молча выпила ее, поглядывая на мужа, потом сказала: - Я. Николай, сегодня прийду поздно. Не дожидайся, ложись спать. Муж, не глядя на нее, качнул головой, что означало - к сведению принято. Она встала, несколько секунд смотрела на его сутулую, увлеченную делом фигуру. Хотелось добавить еще что-нибудь вроде - Продолжай мастурбировать с железом, а я пойду трахнусь с живым существом. Может, это доставит мне такое же удовольствие, как тебе твои железяки.- Но она промолчала и вышла решительно в июньский вечер, направляясь к Кузе и по дороге думая, что семейная жизнь из пылкого чувства давно перешла, минуя дружбу и привычку, в безразличие. Про то, что дни пролетают необыкновенно быстро и бессмысленно и чем дальше, тем все быстрее, она думала последнее время постоянно. Через несколько лет отвратительная старость будет мерещиться ей за каждым углом, выглядывать из каждой арки. Пока же она поднялась на Кузин этаж и остановилась у его квартиры. Потом позвонила, послышались тяжелые шаги, дверь открылась. Кузя какой-то миг смотрел на нее, но удивления в глазах его не было. Молча, посторонился, пропуская ее в квартиру. В комнате было чисто, только на столе валялась банановая кожура. Машка скалилась и хлопала в ладоши. Кузя вместе с креслом перенес ее на кухню. - Здесь пока побудь. Видишь, ко мне барышня пришла. Лена села на стул, достала сигарету. Руки у нее подрагивали. Кузя забрал сигарету, пояснив - Машка не любит. Я ведь даже пить бросил, не терпит выхлопа животинка. Действительно, лицо его изменилось, стало моложавым. Видя, как ей тяжело начать разговор, Кузя поднялся - Я. Лена, сейчас чайку сварганю Он принес чайник и наполнил чашки золотистым напитком. Принес так же печенье и лимон. Потом сел рядом, в глазах его она прочла понимание. И тогда она решилась пересесть на его колени, прильнула к груди, зарылась рукой в его уже совсем поседевшие волосы. - Я так соскучилась по тебе - шепнула она едва слышно - ты только бы знал, как я соскучилась, Сашенька. Ничего не могу с собой поделать. Он обнял ее, стал тихо поглаживать, поцеловал в глаза и губы, стал ее раздевать осторожно, словно ребенка. Потом, когда уже все кончилось, они услышали как, Машка хлопнула на кухне дверкой холодильника. - Обезьяна - то дрессированная? - удивилась Лена - шастает по холодильникам, как хорошая хозяйка. - Просто я ей объяснил - захочешь яблочка, вот так за ручку потяни и обязательно потом дверку закрой. Она и поняла, умница, все на лету схватывает. - А не хлопотно тебе, Саша, с этим зверинцем? - Да что ты! Кузя закинул руку за голову - Это же единственная живая душа, которая меня любит. Полякова повернулась, легла подбородком на его грудь - Так уж и единственная?- переспросила она. - Ну конечно единственная. Ей наплевать, кто я, что я, во что одет. Пока на работе, она все глаза проглядит - где там папочка? Я ведь, Лена, не сильно избалован вниманием. Да и ей досталось. Так что у нас полное взаимопонимание и сердечная дружба. - Не скучновато ли, Саша, вот так жить бобылем с удочеренной зверушкой? Не обманываешь ли ты себя? Кузя поморщился. - Всю жизнь ненавижу вранье и обман. Противно это. - Ну вот и ответь мне честно. Сколько прошло с той нашей ночи, что ж ты меня не позвал ни разу? Хоть бы улыбнулся когда при встрече. Ну давай отвечай, только честно. Кузя встал, подошел к столу, выпил залпом остывший чай, пожевал кусочек лимона и, как когда-то, много лет назад, подмигнув Поляковой, сказал со смехом - А зачем было звать, когда ты от меня убежала, как черт от ладана? И потом этот свитер неопределенного цвета, да и сапоги. Какое убожество! А сапоги, Леночка, все те же. Я их, правда, теперь на работе оставляю только потому что Машка уж очень брезглива. Глава 16. В сентябре к дню рождения Выдры Кузя совершил невероятное. Он заявился к Федору Ивановичу Сегеде, директору центрального универмага. Тот когда - то сам приглашал его. Знакомство состоялось в морге при печальных обстоятельствах. Погиб единственный тринадцатилетний сын директора. Погиб нелепо. Пытаясь съехать по длинной извилистой лестнице, которая вела к городскому водохранилищу, парень слетел с велосипеда, сломал себе шейные позвонки и умер мгновенно. Кузя видел, что отец на грани безумия от горя. И вместо того, чтобы привычно принять ' обрядные', повел его в кабинет Выдры, где достал из заветного местечка бутылку коньяка, набулькал тому почти полный стакан. Мужчины выпили без закуски, Сегеда пожал Кузе руку, поблагодарил за сочувствие и пригласил в случае нужды заходить запросто. С тех пор прошло несколько лет, но они при встречах раскланивались, иногда разговаривали о жизни. Кузя никогда не обращался к этому человеку, да вот нужда заставила. Выдра, приглашая его на день рождения, попросил - Дело, конечно, твое, можешь хоть в сапогах притопать, но желательно в костюмчике, а то вечно как белая ворона. Между собой друзья не церемонились, и хоть пожелание было Кузе неприятно, выделяться и далее на таких мероприятиях было, в конце концов, смешно. Да и дата была юбилейная. Сегеда встретил его в своем кабинете, и так же, как тот когда-то, угостил его коньяком и внимательно выслушал. Потом вызвал водителя, и они поехали в магазин 'Березка'. По пути Сегеда пояснил - У меня один ширпотреб, а мы тебя приоденем по высшему классу. В кабинете директора 'Березки' Кузю действительно одели с ног до головы. Снабдили даже туалетной водой. И когда он посмотрел на себя в зеркало, то увидел седовласого, моложавого иностранца. Даже видавшие виды, надменные продавщицы оторопело замерли, когда он появился перед ними. Почти двухметровый Кузя, рост которого скрадывали широкие плечи, выглядел совершенно невероятно. - У тебя как с финансами?- деловито осведомился Сегеда - если что, я добавлю. Но Кузя тут же отсчитал сумму вдвое большую необходимой и сказал, указывая на продавщиц - Сдачу девчонкам на конфеты. - Жопа слипнется - пробурчал Сегеда ,пересчитал деньги и принес еще финский коричневый тонкой кожи плащ. - Ну вот, теперь тебе трубку в зубы и хоть к Английской королеве на прием. Кузя шел домой пешком. В двух пакетах с надписью ' Березка' он нес свою старую одежду. От мыслей встречных людей его давил хохот. Даже мужики оглядывались и провожали взглядом, пытаясь вспомнить, в каком фильме видели этого элегантного красавца с необычно синими глазами. Про женщин речь вообще не шла. Машка, правда, встретила не очень приветливо, так как учуяла запах коньяка. На новую одежду она вообще не обратила внимание. Кузя объяснил ей - Не, Машута, пить я теперь не буду. Вот еще пару рюмок у Выдры на юбилее и точка. Машка сварливо возразила - Юбилеи, юбилеи. Плакать надо, а не радоваться. - Э нет, Машута, живы да здоровы, и ты у меня есть, такая славная, так что радоваться есть чему. Хотя с другой стороны юбилей только повод для пьянки. Глава 17. Перед уходом уже нарядно одетый Кузя залез в свой ' Банк' в чреве дивана, отсчитал огромную по тем временам сумму, ровно уложил ее в пачки, упаковал все это в газетный кирпич солидного размера, перевязал его бечевкой. Денег в ' Банке', кстати сказать, убавилось немного. Напоследок он побрызгал себя туалетной водой ' Шанель Эгоист' и направился к Виктору. Через несколько минут он уже звонил в его дверь. Встречали Виктор и Лида. Из глубины квартиры слышались музыка и людской говор. Супруги онемели, Виктор смог только выдавить из себя - Вот это номер! Но настоящий номер ждал впереди. Кузя сунул ему газетный кирпич с деньгами и шепнул на ухо - Это тебе подарок, потом посмотришь. Когда Кузя вошел в комнату, там уже собрались почти все гости и царило обычное в таких случаях оживление. Его появление произвело впечатление шаровой молнии. Кобра даже встала и подошла проверить - не мираж ли это. Она дотронулась до его руки, погладила мягкую английскую ткань серого в полоску костюма и, слегка даже окосев, сообщила приумолкнувшему собранию - Это Кузя. Сцена была такова, что все разразились громким хохотом. Кузя уселся у края стола между Коброй и Горяевым. Слева чуть наискосок от него сидела Лена Полякова, к лицу которой отчего-то прилила кровь. Горяев, несмотря на свою аристократическую бабочку, рядом с Кузей выглядел затрапезно одетым сельским учителем. Это бросалось в глаза. Он это почувствовал и потихоньку начал негодовать, в его голове болью отдалось - Сраный санитаришка одет, как лорд. Где мы живем! В той же Англии такое соседство немыслимо. Да, сэр! Нет, сэр! Вот и все возможное общение между господином и слугой. А этот сидит в вальяжной позе, пригубливает коньяк, под интеллигента работает. Уж как и что он пьет, я то знаю! Вот рыло! Все настроение испортил. А эта старая дура - он покосился неодобрительно на Кобру, которая принюхалась к Кузе, зажмурила глаза и мечтательно произнесла - Французское амбре - Сейчас, кажется, поцелует его в задницу. Так и не удалось Кузе избежать участи белой вороны, перекраситься под общую стаю. - Так уж, видно, на роду написано- с горечью подумал он. Лида хлопотала на кухне и мучилась чисто бабьим вопросом - Что же подарил Кузя? Когда любопытство стало невыносимым, она пошла в комнату, где были свалены многочисленные подарки, надорвала газетный пакет, разумеется, обомлела от неожиданности. Позже, улучив момент, она шепнула мужу - В Сашкином пакете деньги. Очень много! Выдра мечтал об автомобиле, и несколько недель назад ему предложили приобрести 'Волгу', но достаточного количества денег не было, и он отодвинул свою мечту до лучших времен. Кузя, естественно, все это прочухал и преподнес поистине королевский подарок. У Виктора слезы навернулись на глаза, и Джон Соловьев отнес их на счет своего красноречия. Он как раз произнес тост в обычной своей манере проникновенно, но ни о чем. Но Виктор вдруг встал и сказал - А я хочу, дорогие друзья, предложить тост за Александра Васильевича Кузьмина, моего ближайшего друга, да что там друга, брата. Поверьте на слово, если бы не он, мы бы с вами здесь не собрались. Повода бы не было. Брателло! - по детдомовски он обратился к Кузе - За дружбу по полной! - Господи!- все больше распалялся Пал Палыч.- я вроде бы на юбилее доктора наук Выдрина, а не паршивой дворняги по кличке ' Кузя'. Он встал, подошел к Лиде и шепнул ей что-то. Вместе они удалились на кухню, где Горяев попросил ее померить ему давление - Голова, Лидочка, разрывается, да, главное, беспричинно. Неужели из-за пары рюмок коньяка? Действительно, давление было высоким. Лида дала Пал Палычу таблетку. - Суньте под язык, подействует почти так же быстро, как инъекция - посоветовала она. Через какое-то время головная боль у Горяева успокоилась, но настроение не возвращалось. Пал Палыч решил уйти по-английски, он сделал знак Ане, они незаметно протиснулись среди гостей. Но судьба, видимо, одарила профессора на тот день еще не в полной мере. В прихожей стоял Кузя, который без лишних слов помог Анечке найти ее плащ, накинул его ей на плечи и на прощание напомнил Пал Палычу про долг в тысячу рублей - Я, Пал Палыч, поиздержался - Кузя похлопал красноречиво себя по новому костюму. - Ах! - закудахтал Горяев кончиками пальцев касаясь лысины - Как это я забыл? Склеротик старый. Завтра же, завтра же занесу прямо на работу. - Тогда уж послезавтра. Завтра то воскресенье - напомнил Кузя. - Ну вот, видите, память совсем дрянь. Старею. А вы, Кузя, пока - что молодцом. Да, да молодцом! - Благодарю вас за комплимент, сэр - почтительно поклонился Кузя, закрывая за супругами дверь. Пал Палыч, хоть и озадаченный этим обращением - сэр - в ярости спускался по лестничной клетке и с разными оттенками повторял одно единственное слово - быдло, быдло. Он подхватил свою Анечку под руку и все с тем же яростным напором сказал - Правильно Троцкий писал Бухарину ' Мы выпустили быдло из стойла, и это было легко. Посмотрим, удастся ли загнать его назад и чего это нам будет стоить'. Загонишь их теперь - кипел негодованием Горяев, сам сын крестьянина со Смоленщины. Веселье шло своим чередом, играла музыка, все танцевали. Виктор с Кузей отошли к окну - Ты чего это деньгами соришь?- спросил Выдра - И зачем столько? - Ты же машину хотел. Это же деньги, Витек, фантики. А я беднее не стал. Да и потом, что ты кусок этого железа не заслужил за столько лет работы? Уж я то знаю, как попахать пришлось.- Виктор попытался поцеловать его в щеку, но Кузя уклонился - Кончай эти нежности. Не чужие, небось. С другого конца комнаты Кузе махала рукой Полякова. Рядом с ней стояла неожиданно вернувшаяся Анна Горяева. Оказывается, Пал Палыч поручил ей вернуть долг немедленно. Как только супруги Горяевы пришли домой, Пал Палыча пришлось отпаивать сердечными каплями. Дрожащими руками он отсчитал тысячу, приговаривая - Мерзавец, ах, мерзавец. Ведь сам, понимаешь сам вручил мне эту тысячу. Я прекрасно, отчетливо помню, сказал ему - отдам через пару месяцев - а он заметь, без всякого принуждения, мне ответил - отдадите, когда сможете. С этаким, знаешь, барским выходцем - когда сможете. Благодетель нашелся! Заметь, Анечка, за язык я его не тянул. Отдать, отдать немедленно, бросить прямо в его пьяную рожу.Он потер виски Кажется придется принять снотворное. Анечка, голубчик, я тебя очень прошу, вернись и отдай этому, этому алкашу деньги. Только надо позаботиться, чтобы при этом было третье лицо. Да, да, ты не улыбайся, присутствие третьего лица необходимо. О, я знаю эту породу мерзавцев. Анна, убедившись, что муж принял слоновую дозу снотворного, с удовольствием отправилась выполнять его поручение. Этот мужик ей всегда нравился. - И кто знает, что из всей этой истории получится, - думала она. Поэтому когда Кузя по знаку Поляковой приблизился, Аня, взяв его нежно под руку, повела в местечко, где бы им никто не помешал. Этим местечком оказалась ванная комната - Вы знаете - зашептала Аня- Пал Палыч действительно последние пол года сам не свой, память подводит, неуемная сонливость и в то же время из-за пустяка переживает. Вот и сейчас не захотел ждать понедельника.- Она расстегнула почти до пояса кофточку, пояснив - Карманов то нет, а куда еще женщина спрячет деньги? Грудь ее, ничего не скажешь, была соблазнительной. Аня передала деньги, но не торопилась застегивать кофточку. - Пал Палыч и я - она положила руки на плечи Кузе - ну словом мы очень извиняемся. Поймите это недоразумение - шептала она, прикрыв глаза и чуть откинув голову, готовая к поцелую. - Я знаю - недоразумение - поддержал Кузя, ловко застегивая ее кофточку -Спасибо, Анечка,- продолжил он, словно ничего не произошло. Впрочем, Анечка не очень расстроилась -Что это с ним?А говорили ходок.Ладно, еще не вечер,- успокоила она себя и пошла к гостям. Кузя тоже отправился искать Виктора, пора было откланиваться. Подвыпивший Выдра долго не хотел его отпускать - Мы же только разогрелись. - твердил он, - оставайся. - Витек, у меня Машка дома одна.Извини, не могу. Кузя, к радости Машки, пришел рано. Он принес с собой торт, яблоки, апельсины. Все это заботливо собрала Лида. Обезьяна первым делом взялась за торт. Через минуту в дверь позвонили. Это была Анна Горяева. Глава 18. В сентябре старших детдомовцев отправляли на сбор картошки. Это был праздник. В колхозе кормили, как на убой, три раза в день, давая молоко. Кроме того, в другом отделении, в пяти километрах, работали учащиеся медучилища, которые каждый вечер устраивали танцы.Детдомовские, как могли, танцевали , но, главное, в клубе заводились знакомства с проводами девчонок домой и первыми неумелыми поцелуями. Обратно в свое отделение возвращались глубокой ночью, иногда в одиночку. Кузя не был исключением. Однажды, проводив очередную девицу, потискав ее на прощание, он решил сократить путь и для этого двинулся через лес, как ему казалось, напрямую. Светила луна, но вокруг было темно и мрачно. Слышались непонятные и потому тревожные звуки, уханье, какая-то возня. Минут через сорок ходьбы Кузя понял, что заблудился. Чтобы сориентироваться, он залез на довольно высокую сосну. Где-то справа мелькало несколько тусклых огоньков. Он решил двигаться в их направлении. Это оказалось не просто, пришлось обходить небольшое озерцо. Потом он попал в болото и, то и дело проваливаясь в неприятную, холодную жижу, основательно промок. Слава Богу, лес, наконец. кончился. На опушке мальчишка снял сапоги, вытряхнул из них болотный мусор и еще минут сорок двигался вдоль полей, пока не набрел на проселок и уже не сворачивал с него, надеясь, что он приведет его к жилью. Лесные звуки перепугали Кузю довольно основательно, к тому же он замерз. Вечера были холодные. Наконец, с облегчением он увидел одинокий тусклый огонек. Это оказался небольшой, в четыре избы, хуторок . Шавка во дворе истерично лаяла, когда он подходил к калитке. Чья -то тень мелькнула в окне, затем дверь в избу открылась, появилась женщина. Она загнала собаку в будку и отворила калитку. Кузя объяснил, что направляется в Паршино, но заплутал. Женщина провела его в дом. Единственная комната освещалась керосиновой лампой да лампадкой, мерцающей под иконой. У стены стояла широкая деревянная кровать, стол, пара стульев, небольшая, беленая известью печь- да икона в переднем углу - вот и вся обстановка. Женщине было на вид лет под тридцать. Одета она была в солдатскую гимнастерку, такие же брюки с отрезанными выше колена штанинами. Она внимательно рассматривала Кузю. Несмотря на свои четырнадцать лет, парень был крепкого сложения и высок. - Эко тебя занесло. До Паршино напрямки верст семь. Увидя его мокрую одежду она скомандовала раздеться и развесить одежду на веревку, растянутую вдоль печи. Потом налила миску ухи. На вопрос - откуда он?- Кузя остерегся назваться детдомовским, местные не очень-то их жаловали. - С медучилища я. - Ага - понятливо отозвалась женщина. Фершалом будешь. В избе было холодно, на стене висела рыбацкая сеть, женщина сказала - А я вот сеточку правлю, муж то второй год как утоп. Потом, видя, что у Кузи зуб на зуб не попадает от холода, предложила - Иди вон под одеяло грейся. Действительно, на пуховой перине под лоскутным одеялом было тепло. Глаза слипались, навалился быстрый сон. Женщина, шепча молитву, какое-то время стояла возле иконы, потом, перекрестившись, повернула ее ликом к стенке, погасила пальцами лампадку, задула лампу. Кузя проснулся от ласковых прикосновений, он ощутил горячее женское тело. Такого с ним еще никогда не случалось. Иногда по ночам ему снились какие-то сладкие видения, которые завершались тем, что на трусах утром оставались белые, плохо оттираемые следы. Но вот так, на яву, это было впервые. Он растерялся и лежал, не шелохнувшись, но женщина делала все сама. Он ощутил, как плотно охватывает его ее плоть горячая и влажная. Потом почувствовал, как вся она задрожала, навалившись на него упругой грудью, как в нем вдруг взорвалось наслаждение, изливаясь горячей пульсирующей волной. Женщина все так же молча улеглась рядом. Потом, заметив, что он все еще возбужден, она ласково понудила его улечься между ног, положила его руку на свою грудь, показала, как нужно ее ласкать. Угомонились они на рассвете. Кузя проснулся где-то к полудню. По хате ходила хозяйка в своем дурацком наряде, уродующем ее в общем-то стройную фигуру. Кузе почему-то было стыдно смотреть ей в глаза. Она же, как будто между ними ничего не произошло, позвала его к столу, на котором уже стояла тарелка с жареными карасями. Кузя принялся есть, а женщина, сидя на другом конце стола, уперев голову в ладонь, с нежностью смотрела на него. Неожиданно она спросила - Не хватятся там тебя? - Понятное дело, хватятся - ответил Кузя думая что его таким образом ,выпроваживают. Он заторопился, натянул все еще влажную одежду. Женщина повела его огородами и, когда он уже перемахнул через плетень, поинтересовалась - Зовут-то тебя как, паря? - Саша - покраснев представился Кузя - Саша - словно пробуя на вкус повторила женщина- сегодня -то прийдешь Санек? Не то я ждать буду. Ох, как ждать буду! Потом деловито рассказала, как пройти в Паршино. Глава 19. Его действительно хватились, но только свои ребята. От ' сухожопой' прогул удалось скрыть без особого труда. Друзьям Кузя рассказал, что заблудился в лесу. Под утро нашел стог, в котором и заночевал. Кобан, у которого был нюх на такого рода дела, пристал к нему, как банный лист. Он был уверен, что Кузя провел ночь с девицей из медучилища, которую провожал с танцев. - Давай так. Сегодня я ее провожаю. И он испытывающе впился своими маленькими хитрющими глазами в Кузю. Чтобы не бросать тень на не повинную ни в чем девчонку, пришлось ему все рассказать. - Ну и что, пойдешь к ней сегодня опять?- с завистью спросил Кобан - Не пойду - отрезал Кузя - она мне в матери годится. Да и стыдоба. - Фу ты ну ты, стыдно ему. Ну а мне адресочек дашь? Кузя рассказал, как пройти на хутор. - Ну это ясно - подытожил Кобан - а зовут-то ее как? - Не знаю, не спрашивал - улыбнулся Кузя. - Вот это да!- загоготал Кобан - отходил тетеньку, а как звать, не спросил. - Это еще вопрос, кто кого отходил, - невесело подумал Кузя, засыпая. В Кобане энергия била через край. К вечеру, когда все собирались на танцы, он расфуфырился, заняв у кого-то туфли, у кого-то - рубашку и даже куртку, договорился с друзьями, чтобы его прикрыли, если он задержится на ночь. Заодним растрепал всем друзьям о Кузиных похождениях. Те, в свою очередь, пристали к Кузе с вопросами, но он уже в то время терпеть не мог обсуждать с кем бы то ни было подобные темы. Впрочем, всех удивило не событие как таковое, а то, что самый скромный из них попробовал женщину. А что она- изголодавшаяся по мужику деревенская баба, да еще и не первой свежести, в расчет не принималось. Наоборот, то, что взрослая женщина снизошла до пацана, всех взволновало больше всего. Парни ушли на танцы, Кузя завалился отсыпаться, а Кобан с покрасневшей от возбуждения мордой носился по деревне. Едва начало смеркаться, он растолкал Кузю и смущенно сказал - Ты того, посоветуй с чего начинать-то? - Да ни с чего, скажешь, заблудился мол, или водички попить попроси. А вообще отстань, дай хоть поспать немного. К ночи все парни вернулись с танцулек, чуть раньше явился и Кобан. Он разбудил Кузю и сообщил - Полная жопа и облом. Тебя она ждет. Поначалу все было нормалек, завела домой. На столе самогонка, пирог, огурчики. Ну, я ей давай чесать - заблудился и все такое, а она меня напрямки - Санька, мол, где?- Я в непонятки - Какой такой Санька?- А она в одну точку уставилась, потом тихо так говорит - Иди отсюда на х.. Я и так и сяк, мол, ты че, офонарела тетка? Ну, она из-за печи ухват берет и на меня, как на медведя с рогатиной. Словом, выгнала. Я уже на улице был, она мне кричит - Передай Саньку, что завтра буду его ждать. Ну а я ей в ответ со зла-то - Санька уже старушатинки нахряпался от пуза, теперь будет дрыхнуть неделю без задних ног. Кузе понадобились годы, чтобы понять, отчего при воспоминании об этой простой первой в его жизни женщине его горячей волной обжигал стыд. Увы, моральные понятия о порядочности у детдомовских были весьма размыты. Глава 20. Однажды, ближе к вечеру, в спальню заскочил Кобан, пошептавшись по очереди с Аллилуей, Выдрой, Четвергом, он подсел и к Кузе -Хочешь кино поглядеть? - загадочно спросил он -Где? - Да тут рядышком и бесплатно. Только надо бинокль у Петровича выпросить. Он знает, ты брехать не станешь, тебе даст. Соблазн посмотреть кино был огромен и Кузя пошел на квартиру к Борису Петровичу. Тот встретил его в майке, застиранных семейных трусах. Дома он передвигался без протеза с помощью костыля. - Борис Петрович, дайте бинокль на пару часов - попросил Кузя. -Зачем он тебе, на ночь глядя? - Да мы с пацанами кино хотели поглядеть, а издалека не видно. Бакин где-то место надыбал. Борис Петрович, добрая душа, знал, что значит для ребят кино. Он вынес бинокль, показав на линзы, предупредил -Пальцами за стекло не браться. Цейс- вещь хрупкая, так что под твою ответственность. Счастливые ребята выбрались через окно второго этажа и направились за Кобаном. На груди у Кузи висел бинокль. Скоро пришли к зданию депо. По пожарной лестнице забрались на крышу. -Дай-ко - Кобан стянул с Кузиной шеи Цейс. Какое то время он настраивал окуляры и Кузя понял, какое кино они явились смотреть. Как на ладони была видна баня. По средам в нее ходили мыться и детдомовские. Окна первого этажа были закрашены густой масляной краской. На втором же этаже в банном отделении и без бинокля отчетливо были видны обнаженные женские фигуры. Кто-то намыливался, кто-то стоял под струей воды. Бинокль переходил от одного к другому под смех и похабные шуточки. Мощная оптика позволяла разглядеть даже мокрые волоски на теле. Однако, странное дело, у Кузи вид моющихся женщин не вызвал никаких чувств, кроме стыда. Они показались ему совершенно беззащитными. Он подумал -Не знают, бедные, что несколько придурков насилуют их глазами. Он отдал бинокль, отошел к вентиляционной трубе и присел на корточки. Сеанс, однако, продолжался. Кобан нервно теребя причинное место, комментировал - Во, во, смотри, как швабру намыливает. Видать приятно, ишь, башкой крутит. Кузя смотрел на друзей, ему и в голову не приходило осуждать их. Им это интересно, мне противно. Кто-то из нас с придурью, их больше - значит, я. Утром, возвращая Петровичу бинокль, Кузя похвалил прибор - Классная штука, все, как на ладони, только слов не слышно. Учитель поинтересовался - А что за фильм? - Да что-то про обезьян - почти не кривя душой, сообщил Кузя. - Это вы Тарзана, наверное, смотрели - отозвался Петрович. Ребята еще много раз бегали в депо, но Кузя никогда больше с ними не ходил. Глава 21. От Анны Горяевой попахивало коньяком,она запыхалась,лицо было румянным. Кузя понял, что ей неймется все-таки довести дело до конца. Пришлось Машке опять переезжать вместе с креслом на кухню. Такого рода женщины Кузе нравились, никаких обязательств, все ясно, как медный пятак - Я к вам на минутку - заявила Анна. Он помог ей раздеться, предложил чай. - А что, посолиднее у вас нет ничего? - спросила Аня - Спиртного не держу. Да и тебе уже хватит. - Э нет - возразила Анна - мне, может быть. как раз и не хватает рюмки, чтобы решиться. - Да ладно, и так уже решилась. Анна захохотала - Точно, решилась, - подтвердила она - где у вас ванна? Через минуту она вышла в одной Кузиной рубашке на голое тело. Смыв косметику, девушка выглядела превосходно. Она, по хозяйски улеглась под одеяло на разложенный диван. Кузя опустился рядом, он наслаждался запахом ее молодого тела, отмечая про себя, что Пал Палыч разбирается превосходно не только в паразитах. Девица оказалась весьма активной. Кузя едва поспевал за ее мыслями, пока не довел податливое тело до состояния невесомости и полета. Потом она уснула на его плече невинным легким сном. Внешне она напомнила Кузе его единственную настоящую любовь. Глава 22. Детдомовские дрались с нижнепортовскими. Откуда взялось название Нижний порт, никто не знал. Ни Верхнего порта, ни захудалой речки, даже пруда поблизости не было. Район заселяли железнодорожники, большинство из которых работало в депо. Молодежь, как и в любом другом рабочем районе, была отчаянная, но не без определенного кодекса чести. Во время многочисленных драк участники с обеих сторон точно знали, что никто не достанет нож или металлическую трубу, не саданет кастетом. Драки велись с переменным успехом и без особого зверства. Наиболее одаренным драчуном был Аллилуя, он обладал врожденным чувством ритма и дрался, словно танцевал. Худой, легкий как пушинка. он обладал сокрушительным ударом - 'колотухой', и не было случая, чтобы кто-то достал его. После побоищ, критически рассматривая костяшки рук, он сокрушенно вздыхал, суставы были изуродованы так, что на уроках по нескольку недель он не мог писать. Кузя, напротив, драться не умел. Физически он был сильнее любого из друзей и был достаточно ловок. Но ударить человека он заставить себя не мог. Детдомовские посмеивались над этой его слабостью,но особо не осуждали. На улицах Нижнего Порта воспитаники появляться остерегались-могли избить, но необходимость бывать там появилась, когда они решили купить велосипед. На этот раз идею подкинул Четверг. У него, как говорится, был бзик по части путешествий. Не последнюю роль сыграла и географичка с чтением на уроках дополнительной литературы. Четверг убегал дважды из детдома. В одиночку он добирался то до Сталинграда, то до Москвы.Ехал товарниками,попутками. Его рассказы о путешествиях были не менее интересны, чем уроки географии. Сталинград после войны отстраивали несколько десятков лет, не хватало сил и средств, но громадный, подавляющий величиной памятник Сталину поставить поспешили. Кто знает, о чем думали люди, выползая из бараков и землянок и видя это бронзовое многопудие, если даже малограмотный мальчишка оценил несуразность градостроительных подхалимов. Москвой Четверг восхищался, но проклинал продажность москвичей. В Москве его отловили так: изголодавшись до умопомрачения, попросил мальчишку сверстника вынести из дома кусок хлеба, а тот сдал его милиции. -Гнилой народец! - покачивая головой, сокрушался Четверг.- Сплошь весь ссученный. Несмотря на неудачи, тяга к путешествиям его не оставляла, и когда выдали контурные карты, первое, что он сделал, это нанес маршрут до Черного моря. Потом с учетом масштаба высчитал длину пути- две с половиной тысячи километров. -Если делать в день пятьдесят километров, то за месяц -полтора доберемся, - уверенно говорил Четверг. Оставался вопрос, каким транспортом добираться, и тут дружно, поднатужив мозги, все решили - нужен велосипед. Выдра рассудительно засомневался и был немедленно осмеян, а Кобан добавил перца в идею: -Спешить нам некуда, смоемся весной! Трое едут, двое бегут. Через пять километров меняемся. Надо будет, и два месяца проедем! Понравилось где-нибудь место у реки - привал. Порыбачили, ухи пожрали и дальше - мечтательно говорил он. Словом, дело было за безделицей - нужно было всего -то девяносто рублей, но единственная купюра, которую мальчишки когда - либо видели, была у Кобана. Зеленая, изрядно помятая бумажка достоинством в три рубля, которую он однажды добыл у какого-то пьяного на станции. Рассматривая купюру,Кузя сообщил друзьям -Были бы зеленые чернила,такую нарисовать можно запросто. Зеленые чернила хранились на подоконнике в приемной директора.Парват имел слабость к этому цвету.Поздно вечером все отправились их добывать,однако случилось несчастье.Бутылка выскочила из рук Четверга и при падении на пол взорвалась как граната,обрызгав все кругом.Утром разъяренный Парват без труда нашел злоумышленников и посадил всю пятерку в 'холодную'- помещение под лестницей,где хранились ведра,половые тряпки и швабры.Пришлось отсидеть без еды до позднего вечера.Делать под замком было нечего,а желание заработать на велосипед не убавилось.В результате кто-то предложил: -Будем воровать из составов уголь и продавать его по поселкам. Для этого все ходили на станцию, узнавать расписание угольных поездов. Выяснили, что самым приемлемым будет состав, который отправляется в западном направлении в шесть часов дня. Пару раз они прокатились и убедились, что дело стоящее. Поезд почти десять километров шел не спеша и только потом набирал скорость. Так у мальчишек началась угольная эпопея, которая длилась почти два года. Техника воровства была отработана детально: двое забирались на кучу угля в состав, трое отправлялись на пятый, шестой километр, и, когда поезд въезжал в этот промежуток, нужно было быстро сбросить угольные глыбы. Остальные собирали их вдоль железнодорожного полотна, складывали в мешки, потом переносили на тележку, которую сами сколотили, раздобыв в депо четыре крупных подшипника. Тележка эта всегда хранилась в укромном месте, в лесополосе. Уголь охотно покупался, потому что цена в общем - то была бросовая. И вот однажды Кузя с Аллилуей отправились в Нижний порт, чтобы там сесть на поезд. На одной из улиц они встретили своих вечных врагов их было человек шесть. Поскольку на Кузю расчитывать в драке было нельзя, Аллилуя скомандовал: 'Ты налево, я направо!' Подростки помчались что есть мочи в разные стороны, но преследователи разделились на две группы и не отставали. Кузя свернул за какой-то угол, мгновенно перескочил через забор и присел на корточки, наблюдая в щель, как его преследователи понеслись дальше. Тяжело переводя дух, он затылком почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Обернувшись, он увидел девушку, она была одета в желтоватую блузку,клетчатую зеленого цвета юбку. На загорелых ногах необыкновенной красоты сандалеты. Светло-русые волосы так блестели в лучах заходящего солнца, что создавалась иллюзия ореола над ее головой. Голубые глаза смотрели весело и приветливо. -Ты кто?- спросила она Кузя попробовал сострить: -Чемпион по смазыванию пяток.А ты?- в свою очередь поинтересовался он -Я Таня, здесь живу. Потом полюбопытствовала: -А если бы догнали? -Было бы точно хуже, чем сейчас!- ответил Кузя, любуясь этим удивительным существом. С улицы послышался свист. Видимо преследователь поняли, что Кузя прячется где-то рядом. -Пойдем! - решительно сказала Таня, направляясь к небольшому сараю. Это было своевременно потому что только они скрылись, над забором показалась пытливая морда нижнепортовского. Он внимательно осмотрел двор, потом опустился на тротуар и сообщил: -Никого, пусто. Таня с удовольствием смотрела на Кузю, он явно ей нравился, от него веяло спокойствием и силой. - Ни капли агрессивности и нахальства - отметила она про себя. -Ты из детдомовских?- определила девушка по одежде. -Из них самых - спокойно ответил Кузя, поглядывая в щель сарая. -А чего вы с нижнепортовскими не поделили? - поинтересовалась она.- Из-за чего деретесь? -А этого никто не знает - Кузя даже несколько растерялся. - Делить вобщем - то нам с ними нечего. -А я здесь живу недавно, отец военнослужащий. Мамы тоже нет, мы из Германии приехали. А у тебя? - чуть замялась Таня, не зная как назвать нового знакомца -Саша - подсказал Кузя -У тебя, Саша, есть девушка? -Нет - ответил он -Ну что ж, давай я буду твоей девушкой! - совершенно смутив парня, предложила Таня. -Как это?- довольно тупо переспросил Кузя. - Ну как, будем вместе проводить время, ходить в кино, на танцы! -Танцор я еще тот!- посетовал Кузя -Ну, согласен?- пытливо смотрела на него девушка. -Согласен. -Вот и давай сегодня часа через два встретимся у депо в парке, договорились? Парень,обалдевший слегка от такого напора, разумеется, согласился. Около часа перед свиданием Кузя посвятил гигиене, он тщательно почистил зубы, вымыл с мылом голову.Однако свидание не состоялось.Вся пятерка опять оказалась в 'Холодной'. Ребята недоумевали за что их наказывают,хотя особо не роптали. Вина,если начальству хочется.всегда найдется. Но пока директор не начал их вызывать по одному в свой кабинет терялись в догадках. Оказалось что из ОБЛОНО приехала женщина инспектор. И пока она с Парватом ходила где-то по территории, оставленный ею на вешалке в приемной габардиновый плащ был зверским образом распущен на ленты. Парват, не долго петляя мыслями, вспомнил историю с чернилами. - Вы теперь здоровые лбы так что все будет по-серьезному, с милицией, итенть, и с колонией по оконцовке - заталкивая мальчишек под лестницу, посулил он. Сидя на перевернутых ведрах, ребята услышали разговор между Сухоруковой и Парватом. Географичка возмущенно говорила, что заключение подростков не педагогично и даже противозаконно.На что Парват темпераментно ей возражал -Вы мне про педахохику тут не болтайте,какая, итенть, педахохика с налетчиками.Я с Макаренкой самим об этой педахохике в 36 годе разговаривал.А вы меня, итенть, одяргиваете,педахох называется.- В его голосе было опасное напряжение.Ребята поняли - дело серьезное, и добром оно не кончится.Однако исход наступил неожиданно и быстро.Около часа ночи послышались торопливые шаги,дверь отворилась, и под лестницу шагнул директор,лицо его было красным, как после бани.Крякнув, он произнес -Амнистия на вас,ребятки.Идите, итенть, отдыхать,завтра на занятия можете того, итенть, не ходить.- .Друзья поняли, что обвинение с них снято, и, повеселевшие, пошли в спальню.Подождав, когда они скроются за углом,директор громким шопотом,налегая на букву с, позвал -Киса-. Вслед за тем из-за противоположного угла вышла его жена Лариса Федоровна,преподаватель немецкого.Под глазом у нее синим пламенем горел фингал .-Прошу, - пропуская ее в 'Холодную' сказал директор.- Вот так справедливо будет,как говорится, возмездие свершилось.От сумы и от тюрьмы, итенть, не зарекайся.Посидишь, итенть,охолонишься-. Он закрыл за нею дверь на висячий замок.Оказывается, Киса днем попыталась войти к нему в кабинет.Дверь была закрыта,но ей показалось, что муж в кабинете.Почудилось какое-то движение за дверью.Она увидела дамский габардиновый плащ, и ревность обожгла ее .Схватив со стола секретаря ножницы, Киса расправилась с плащем.Оснований ревновать мужа у Ларисы Федоровны было более чем достаточно,но только не в этот раз.В полночь,когда супруги улеглись в постель и Парват засобирался выполнить свои обязанности,Киса оттолкнула его и зло прошипела - Тебе все мало,не накобелился еще?Баб уже к себе в кабинет таскаешь . -Так это, значит, ты, дура старая,-спохватился директор- а я, итенть, пацанов без еды и питья запер-. Парват с размаху залепил половинке в глаз -Ах ты, архара, итенть, гадливая.Две минуты тебе, чтобы одеться.- Киса только теперь поняла, что учудила в ревнивом порыве, и потому безропотно выполняла все распоряжения супруга. На следующий день с утра Кузя понесся к дому Татьяны.Два часа он бродил вдоль забора,дожидаясь, когда девушка появится во дворе.И как только ее увидел, уже привычно перемахнул через ограждение.Таня ему не удивилась.Без тени обиды,улыбаясь, она смотрела на парня -Не оправдывайся,я знаю ты не смог.Я вообще все про тебя знаю.Приходи сегодня в это же время. - За пятнадцать минут до назначенного срока он уже стоял на площади перед депо. К его удивлению, Таня пришла еще раньше. Они, не торопясь, направились в сторону городского сквера. Между ними как-то сразу установились добрые доверительные отношения. Таня рассказывала с горечью: -Мама нас с отцом бросила, нашла себе в Германии генерала. Папу моментально перевели сюда на Урал. Как она могла?- сокрушалась девушка. Кузя возразил: -Ну что ж, главное то, что она жива. Я не знаю про своих вообще ничего. -Ты не думал, почему нам так легко общаться? - вдруг спросила Таня. -Ну,- заинтересовался Кузя. -Потому что тебя Бог мне послал. Ты только не смейся. За пять минут до того, как ты перепрыгнул через забор, я молитву заговорную прочитала, старинную. Хочешь послушать?- зажмурив глаза, она продекламировала: Дева Мария, Пресвятая Богородица, Пошли рабе Божьей Татьяне Друга сокола ясноглазого Пусть разгонит он печали мои, Пусть возьмет под крыло свое, Чтобы сердце не побаливало, А душа только радовалась, Присуши его к Татьяне навек, Буду с ним, покуда свет не померк. -Мы живем здесь уже месяц, ни друзей, ни подруг, отец сутками на службе. Такая тоска взяла. Вот я и вспомнила бабушкин заговор. Только прочла, на последнем слове, ты через забор, как сокол, залетел. А обернулся, я и обомлела - ясноглазый! Таня прижалась к его плечу. Кузя спросил: -Ты что в Бога веришь? -А кто в него не верит?- и сама себе решительно ответила: - Все верят, только по - разному. Прижавшись друг к другу, они проболтали до глубокого вечера. С этого дня Кузя засыпал и просыпался с одной мыслью об этой необыкновенной девочке. Первый их вечер свидания закончился тем, что Татьяна, приблизив в темноте свои глаза, сияющие в отсветах луны, поцеловала его в губы - Ты теперь навеки мой - сказала она - помни об этом, Сашенька. Кузя и не мог об этом забыть. Всеми правдами и неправдами он использовал любой момент, чтобы увидеть свою девочку. Однажды он признался ей - Я и засыпать боюсь. Утром вдруг мне кажется, что ты только приснилась. Отец Татьяны почти постоянно был на службе. И в эти дни влюбленные никуда не ходили,сидели дома, целовались часами не в силах оторваться друг от друга. Друзья знали об этом свалившемся на Кузю романе, но каким-то внутренним чутьем понимая, насколько все серьезно, никто из них не смел шутить на эту тему. Однажды вечером, когда Кузя собрался уходить, девушка его неожиданно спросила -А если ты не пойдешь, будет много шума? У Кузи оборвалось что-то внутри, и сердце заколотилось где-то в голове. Он даже в мыслях не представлял себе перейти ту заветную грань, о которой, разумеется, мечтал, но только разве что во сне, краснея при этом. Татьяна взяла его решительно за руку, другой закрыла дверь калитки и, как маленького, повела обратно в дом. Там, глядя ему в глаза, она сказала: -Я сама хочу этого. Зрачки ее глаз, широкие и бездонные, делали лицо серьезным и от этого еще более прекрасным. В открытое окно заглядывал куст сирени, распространяя по комнате тонкий аромат. Тогда-то Кузя и ощутил то самое чувство, может быть, вкус истиной страсти и любви. Потом он целовал все ее тело, каждый сантиметр, каждый ее пальчик, боясь только одного, чтобы сердце не разорвалось от счастья. Угольная история закончилась внезапно и трагически. С вагона сорвался Четверг и на глазах у Выдры и Кузи врезался грудью в придорожный столбик. Умер он мгновенно. Следователь линейной милиции кратко записал показания друзей.Они сообщили, что катались на товарнике. Потом маленькое тельце Четверга погрузили в тамбур проходящего пригородного поезда и больше его никто не видел. Тяжелее всех перенес смерть друга, как ни странно, Кобан. Он сидел на краю шконки, уткнув свою заостренную макушку в ладони, и плакал, выговаривая по слогам непонятно к кому обращенное слово - пи-да-ра-сы. Как бы там ни было - жизнь продолжалась. Парват перед всеми воспитанниками произнес назидательную речь -Товарищи Сталин с Кагановичем строили, итенть. железную дорогу не для того, чтобы некоторые паразиты, итенть, делали из подвижного состава карусель.Вы не помните,а я помню, как в стужу, итенть, шли конные обозы заместо поездов.Как, итенть, в этих обозах замерзали ваши героические, итенть, деды и отцы.Не хочите жить, как люди, итенть, ездите в товарниках.Один уже доездился. И помните,первого же ездуна, итенть,отправлю в колонию.Там займут, итенть, полезным делом. В кассе у Кузи собралось сорок рублей, то есть не хватало больше половины. Проблему разрешила Татьяна, очень легко влившаяся в кружок друзей. Она взяла недостающую сумму у отца, и в один прекрасный день у ребят появилось это двухколесное лакированное чудо. Моментально возникли новые заботы, например, где хранить это сокровище. Несколько дней велосипед стоял в сарае у Тани. За это время мальчишки вырыли в лесополосе яму, обшили ее старой вагонкой, которую натаскала из депо. Из той же вагонки соорудили крышку, сверху обложили ее дерном. Получился великолепный схрон.Катались на велике по очереди все свободное время,о путешествии на Кавказ забыли. Из всей компании только Кузю волновало, что на половину велосипеда деньги дала Татьяна, и это породило в нем чувство постоянной неловкости. Девушка это понимала, пыталась его разубедить, но тщетно. По ночам Кузя вертелся на шконке, долго не мог заснуть, придумывая как бы раздобыть деньги. Но однажды случилось чудо. Во двор детдома въехала лакированная 'Эмка' из которой вышла красавица, похожая на Эрику Рокк, в сопровождении полковника мед. службы. Они проследовали в кабинет директора, куда через некоторое время вызвали Выдру. Это было такое событие,от которого воспитанников переклинивало в секунду. Высказывались самые разные догадки, но действительность превзошла все. Женщина оказалась родной теткой Выдры, а полковник - ее мужем. Минут через сорок Виктор с внезапно обретенными родственниками появился во дворе возле машины. Из багажника был извлечен громадный кожаный баул, и Выдра с помощью друзей затащил его в спальню. Тетка с мужем осмотрели помещения детдома, побеседовали с преподавателями, после чего уехали. Выдра рассказал друзьям, что тетка пыталась отыскать его, но в военной, да и послевоенной неразберихе это было не просто. Через пару месяцев его заберут, а пока оформляют документы и готовятся к переезду по новому назначению теткиного мужа. Потом Выдра достал из брючного кармана пачку пятерок - Ровно пол сотни - с гордостью констатировал он. Кожаный баул был набит невиданно красивой одеждой и кульками с едой. Чего там только не было: колбаса, консервы, яблоки, изюм, конфеты. Шмотки тут же Выдра поделил по-братски между друзьями. Увы, Кузе не досталось ничего, кроме куска земляничного мыла. Одежда была ему мала, да и Выдре впору пришлись только рубашки. Повезло худому Аллилуе - ему достался целый костюм.Необыкновенно красивые с узором туфли были отданы Кобану вместе с носками невиданной расцветки. Нога у него была миниатюрной. С едой разделались почти мгновенно. Вскрыли все консервы, вначале пробовали Выдра, Кобан, Кузя и Аллилуя, потом передавали банки по кругу. Изюм и курагу раздавали поштучно, яблоки резали на дольки. - Амбец! - подытожил Кобан, перепроверяя пустые кульки - не долго птичка веселилась, ловя кузнечиков в траве. Выдра достал пачку купюр и передал их мгновенно повеселевшему Кузе - Отдашь своей Татьяне - подмигнув, шепотом сказал он. Кузя не собирался откладывать такое дело даже на секунду, плевать на нижнепортовских. Он сунул деньги и кирпичек душистого мыла в карман и поспешил к Татьяне. Сбивчиво рассказывая ей про события дня, он отдал долг, испытав при этом удивительное облегчение, потом протянул кусок мыла - Это тебе из Выдриной посылки. Татьяна понюхала его, потом, отложив в сторонку, сказала - У меня для тебя тоже кое- что есть, и принесла немецкие трофейные часы на кожаном ремешке. На задней крышке часов было выгравирано - Саша + Таня и сердечко, пронзенное стрелой. - Ты что - покраснел Кузя - я не могу этого взять. - Еще как возьмешь! Обижусь - пригрозила девушка. Она сама надела ему на руку часы, сказав: - Смотри на них почаще и всякий раз вспоминай меня. - Да я и так только о тебе и думаю. Кузя подхватил ее на руки и стал покрывать поцелуями.Счастье наполняло его, ослепительное,бесконечное,бездумное. Ах, если бы он мог знать, что через две недели все закончится, потому что на переходном мосту среди бела дня какой - то подонок вырвет сумочку и зачем - то пырнет девушку ножом в живот. Скорая доставит бедняжку в больницу. Ее успеют прооперировать, но все осложнится перитонитом, от которого в мучениях она скончается. В больницу Кузю не пустили, он не увидел больше любимую ни живой, ни мертвой. Отец после смерти дочери увез ее гроб куда-то в среднюю полосу России. Кузя, сам едва живой, лежал на шконке, отвернувшись к стене. Он никого не хотел видеть, ничего не ел и совсем не реагировал на разговоры друзей. Так прошло несколько дней. Из медпункта вызвали медсестру, но та, больше похожая на базарную торгашку, сообщила друзьям , что все в порядке, дала какую-то пилюлю и ушла. Беда, как известно, не приходит одна.У ребят случилось новое горе - из тайника украли велосипед. Об этом осторожно Кузе сообщил Выдра. - Дерн на крышке от времени пожелтел и стал заметен - сказал он. Кузя впервые за неделю отреагировал - Да и хрен с ним, с этим велосипедом, - севшим голосом прохрипел он. Выдра возмутился - Ты что, с горя совсем обалдел? Забыл, что Четверг за этот велосипед жизнью расплатился. Но Кузе было все равно, тоска разъедала его изнутри. Он чувствовал себя за краем жизни. Еще через несколько дней вездесущий Кобан выяснил, где находится велосипед. Он обнаружил его в Нижнем порту, и ездил на нем, как ни в чем не бывало, какой-то деповской начальник. Друзья подступились к Кузе - Хорош валяться, пошли на разборки Отмахнуться от этого было невозможно, но и идти он не мог, потому что за дни голодовки сильно ослаб. Друзья приволокли из столовой тарелку супа и почти силком влили его в Кузю. Однако сразу это не помогло, потому пошли разбираться с обидчиком без него. Глава 24. Деповский босс был председателем профкома депо. Звали его необычно - Фома Африканович.Жил он в Нижнем порту в новом доме, сложенном из соснового бруса.Дом этот высокий и основательный веселил глаз резными крашенными наличниками и дубовыми ставнями,которые закрывались на ночь. С детства он был, что называется, хватом. Хозяйственный и домовитый мужик работал слесарем. В армию его не взяли из-за того, что одна нога у него короче и суше другой. Он заметно прихрамывал. Трезвого и рассудительного рабочего стали продвигать по профсоюзной линии. Само собой, пришлось вступить в партию. И хотя он мысленно всегда матерился, сдавая партвзносы, но внешне свою скупость не проявлял. Был неизменно приветлив и со всеми на 'ты'. С годами Фома Африканович погрузнел, появился солидный животик. Как и положено, он носил темный двубортный костюм. Садясь на велосипед, так неожиданно попавший ему в руки, аккуратно пришпиливал бельевыми прищепками широкие брючины. Жена его, рано отяжелевшая бабища, была конторской служащей. Детей они не имели, не потому что Бог не дал, они им просто были не нужны. Между супругами царили мир и лад. Развлекались они тем, что за обильной трапезой вечерами перемалывали косточки сослуживцам. А в воскресные дни доставали из укромного места и пересчитывали сбережения. На книжке деньги не хранили - завидовать будут. В сберкассе - то кто работает? Люди. Моментом пойдут сплетни. Откуда такие денежки при такой -то зарплате? На продуктах не экономили, да и огородик был не маленький. Заготовки разного рода стояли порой годами. Вдвоем сожрать все это было невозможно.Нужных людей, правда, иногда звали в гости,подчивали наливками и разносолами. На это не скупились.Проводив гостей, обсуждали, кто сколько выпил и съел. Ближе к осени Фома ходил по грибы. Так он и набрел на схрон детдомовских. Приподняв крышку тайника и увидев велосипед, он понял - ворованный. Африканович достал его, загрузил корзинами, полными опят. Придя домой, жене сказал благодушно: - Иди-ка, глянь, какой я грибок нынче в лесу отыскал. Оба пришли в великолепное настроение. Велосипед в те годы был не пустяком, не каждая семья могла позволить себе такую роскошь. Глава 25. Ребята постучали в калитку Фомы Африкановича.Когда тот вышел, Кобан, как ему казалось, политично начал объяснять. - Фома Африканович, у вас велосипедик наш.Мы его в лесополосе хранили,а вы нашли? Глаза Фомы настороженно сверкнули -Есть такое дело - велосипедик, но ни в какой лесополосе я его не находил. Он как-то ухмыльнулся по подлому - Я его, ребятки, купил у одного пьяного на станции и уже зарегистрировал по всем правилам, номерочек получил. Да и откуда он у вас - то бы взялся? Вещь дорогая - он испытывающе посмотрел на каждого из ребят.- документики - то у вас на него имеются? Ага, видите, документиков нет. А велосипед - они все велосипеды одинаковые - две педали, два колеса. Так что идите с Богом, пока я милицию не вызвал. Идите, идите, шпана чертова. И он закрыл перед носом ребят массивную калитку. - Пидор ты! Сука жирная - хором заорали ребята- не хочешь по-доброму,по плохому отдашь. Из-за забора послышался голос Фомы - А это пожалуйста, милости просим. Тюрьма по вам уже давно плачет. - А нам нахезать на тюрьму- чуть не плача, истерично заорал Кобан - вонючий Фонька Хром. Вернулись все с распаленными лицами и с ощущением своего бессилия и беззащитности. Это сводило мальчишек с ума. Фому Африкановича тоже давила жаба. - Слыхала - пожаловался он жене - шантрапа то детдомовская совсем обнаглела. Жена посоветовала -Избавься ты, Фома, от него, от велосипеда то. От греха подальше. -А я его продам - решительно сообщил Фома. - Завтра же поеду в город и продам. Ночью он долго ворочался, но плохие предчувствия прогоняли сон. И рано утром, погрузив велосипед в пригородный поезд, Фома Африканович уехал в город. Там он продал его дальнему родственнику, договорившись, что тот расплатится частями, т.к. нужной суммы сразу не было. ГЛАВА 25 О том, что Фонька Хром,только так его теперь называли ребята, избавился от велосипеда сообщил Выдра, который, еще надеясь разрешить дело полюбовно, отправился к председателю профкома на работу. Фома Африканович вежливо усадил его в дерматиновое кресло с подлокотниками из хромированных труб и стал внимательно слушать. Выдра объяснил, что велосипед ребята действительно купили в городе, продавец им известен и их опознает. А что касается денег, то их дала его- Виктора - тетка, которая недавно приезжала в детдом. Фома Африканович сокрушенно покивал: -Ну что ж,- сказал он - велосипед - то я вернул тому, у кого купил, деньги мне тот пьяница отдал, а велосипед забрал. Проспался человек, очухался. Ну, посуди сам, паренек - доброжелательно вещал он.- Чего ради я должен был отдать велосипед вам. Пришел хозяин, ну что делать? Я ему вернул. Кстати, у хозяина и паспорт на него оказался. Выдра понял, что все пропало.Велосипеда не вернуть. С этой вестью он и явился к друзьям. Мальчишки не могли ничего с собой поделать. Их молодые сердца разрывались от негодования, день и ночь они обдумывали планы мести, а Кузя, слушая их фантазии, думал о своем. Он уже четко понял, что жить дальше не хочет, и решал, как все закончить. Прыгнуть ли с крыши депо или броситься под поезд, залезть ли в петлю - особой разницы он не видел. - Только не надо это затягивать - говорил он себе .Разговоры приятелей доходили до него с трудом. За пол года до пропажи велосипеда на железной дороге появились первые тепловозы. Ребята бегали ими любоваться. Особенно поражала их чистота и отсутствие копоти. Ярко окрашенные светло-зеленой краской, с бело-красной полосой вдоль корпуса, они воспринимались, словно посланцы из будущего. -Работают на саляре - объяснил технически подкованный Четверг и произнес вкусное и необычное слово-дизель. Заправляли их чуть поодаль от депо. Там валялись крашеные в голубой цвет бочки из - под горючки. Весной, когда воспитанники сгребали в кучи пожухлую, влажную еще листву, Выдра и Четверг приволокли литровую банку соляры, выцедив остатки из уже опорожненных бочек. Когда плеснули понемногу на слабо тлеющие кучи листвы, ребята с восхищением увидели как весело над ними заплясал огонь. -Я думаю,- сказал Четверг, задумчиво глядя на пламя,- это штука и в воде гореть будет. Четверга давно не было,а его слова подтолкнули ребят,доведенных до безумия,на идею спалить дом Фоньки Хрома. -Представляете, как эта профсоюзная сука зажарится!- возбужденным шепотом и, сверкая глазами, толковал Кобан. Кузя впервые за много дней вклинился в разговор: -Придурки, да за такое же тюрьма! -Да и хрен с ним, мы что, в санатории сидим, шоколад лопаем?- Кобан оскалил зубы. - Мне, вообще, наша богадельня осточертела, лично я и так, и так в воры пойду. -Тогда точно посадят-предостерег Аллилуя. -Пусть садят,у них в колонии целая 'фебельная мабрика'.Специальность получим.-Друзья загоготали от его оговорки. -Че вы ржете? Если забздели один подожгу. Выдра, стоящий за спиной у Кузи, сделал умоляющую гримасу, показав на него и покрутил пальцем у виска. Мол, что, не видите, он же не в себе. Аллилуя, похлопав Кузю по коленке, спросил: -Ну что, братан, отошел маленько? Да не волнуйся ты, мы же так,в пустую,треплемся. Разговоры друзей, к сожалению, не были пустым трепом.Единственное на что не решились, это сжечь вместе с домом живых людей. Той же ночью Аллилуя разбудил Выдру и жестом поманил его за собой.Они прошли длинным кородором к красному уголку-небольшому помещению, в переднем углу которого,как и положено,стоял бюст Сталина на постаменте, задрапированном кумачем.Сквозь окна комнату хорошо освещала полная луна.Перед самым бюстом стоял Кобан.Бледное лицо его было угрожающим и зловещим.Одет он был в синюю детдомовскую майку,семейные трусы.Голые тощие ножки забавно торчали из голенищ сапог. Он стоял на цыпочках и шептал что-то на ухо вождю.Затем сунув руку за голенище, быстро выхватил оттуда нож.Лезвие сверкнуло прямо у носа товарища Сталина. -За гнилой базар отвечаешь?-с металическими нотками, явно сдерживая себя, спросил Кобан.Потом чуть отступив, заорал, размахивая ножом -Попишу сука, крыса облезлая. Ну че меньжуешься?А-а-а,меньжуешься - кончик ножа уперся в усы бюста.Постояв так секунду, Кобан изобразил на лице брезгливую гримасу.Не отводя ножа заглянул за плечо вождя и принюхался,потом отступив на шаг, уперся взглядом в пол и сокрушенно пожаловался кому-то там внизу -Ну вот, с ними с пидорами, всегда так....Обосрался.- Друзья, наблюдая это действо, больше не могли сдерживаться,они бились в конвульсиях.Выдра повалился на пол и заржал, уже не таясь.У Аллилуи свело живот,он подпрыгивал, сидя на корточках, издавая какой-то писк.Кобан обернулся к друзьям и страшно смутился. На лице его появилась растерянная улыбка -Вы че ржете?Я это не товарищу Сталину,а Фоньке.Да они же похожи.Вот - он подошел к бюсту -Гляньте, чубик и усы убрать - и вылитый Фонька.- Действительно, какое-то сходство было. В ту же ночь,вернувшись из красного уголка, три заговорщика убедились, что Кузя спит, и привычно выбрались через окно. Прошли на хоздвор, где стоял детдомовский грузовичок. Из-под сиденья водителя достали резиновое самопальное ведро и отправились добывать соляру. Потом, пройдя через пути и стараясь не пролить ни капли, они оказались в Нижнем порту, на задах дома Фоньки. Там они спрятали ведро в густом кустарнике, после чего, довольные, вернулись в детдом. От рук несло солярой, друзья измылили последний кусок Выдриного мыла. Запах был стойким, они это запомнили. Утром после подъема все, кроме Кузи, отправились на хоз работы. Детдом готовился к новому школьному сезону: кто-то красил окна, кто-то занимался столяркой. Ребята же получили задание перетаскать уголь из огромной кучи со двора в подвал. Вместе с ними работали еще несколько воспитанников. В подвальном помещении находилась 'бендежка' электриков. Улучив минуту, когда в ней никого не было, Выдра достал из верстака здоровые электромонтерские резиновые перчатки и, сунув их в ведро, незаметно вынес наружу. Часа через полтора дружной работы решили сделать перекур. Парни неторопясь вышли вон за территорию и потом уже бегом понеслись через пути в Нижний порт. Ведро стояло, никем не замеченное. Кобан перелез через забор и убедился, обойдя дом, что хозяев нет. На двери висел замок, ставни на окнах были закрыты. Без труда найдя лестницу и приставив ее к внутренней стороне забора, он забрался по ней и скомандовал: -Давайте! Выдра и Аллилуя подали ему правую перчатку, левая была одета на Выдриной руке. Он осторожно подцепил ею ведро с соляркой, Аллилуя поддерживал ведро снизу, Кобан же, в свою очередь, перегнулся через забор, подхватил ведро и перенес его через высокий забор. Выдра снял перчатку и закинул ее во двор. Осторожно, стараясь, чтобы капля пахучей жидкости не попала на одежду, Кобан облил ею деревянные стены дома, затем намочил горючим тряпку, на ее край поставил огарок свечи высотой не больше сантиметра. Затем он вернул лестницу на прежнее место, снял перчатки, бросив их здесь же, очень осторожно запалил огарок и быстро перескочил через забор к друзьям. И они бегом уже порознь рванули в обратном направлении. Только перейдя железнодорожные пути, заметили, что над домом Фомы Африкановича вьется черный дым. На их возвращение никто не обратил внимание. Взяв ведра, продолжили работу, пока не услышали воя пожарных машин. Кузя в это время старательно мастерил удавку. Он сделал петлю, другой конец веревки привязал к трубе парового отопления, потом накинул петлю на шею, -Ну вот и все - успел подумать он и услышал сирену пожарной машины. -Они это сделали! - пронеслось в его голове. Он немедленно освободился от петли, не отвязав ее от трубы, быстро оделся и выскочил во двор. Все толпились на высоком крыльце, откуда видно было Нижний порт, как на ладони. Многие бежали через железнодорожные пути, чтобы посмотреть пожар поближе. Кузя огляделся, ребят нигде не было видно. Он побежал к пожарищу. Дома уже практически не было, пожарные поливали дымящиеся угли. Откуда-то снизу слышались глухие выстрелы, это взрывались многолетние припасы Фомы Африкановича в его подвале. Друзей Кузя и здесь не заметил, впрочем, народа было, как на демонстрации. На деповском газике подъехал Фома Африканович, он вышел из машины, едва передвигая ноги и хромая сильнее, чем обычно. Подошел к тому, что недавно было его домом. До него дошел весь кошмар произошедшего только, когда вдруг в самом центре пепелища раздался довольно мощный взрыв и, словно из кратера, ввысь поднялось фиолетовое пламя, разбрасывая искрящиеся угли далеко в стороны. Фома понял, что это рванула тридцатилитровая стеклянная бутыль со спиртом. Спирт он собирал несколько месяцев, принося по триста, пятьсот грамм из элктроцеха, где его использовали для приготовления трансформаторного лака. Да и черт бы с ним, со спиртом! Рядом с бутылью в фанерном ящике хранились все его многолетние сбережения. Отчаяние, как ни парадоксально, вернуло Фоме силы. Все ему стало вдруг ясно. Детдомовская шпана отомстила за велосипед. И он быстро захромал к газику: -Ну-ка, Федя, - крикнул шоферу. - Давай к Мартынову в милицию. Майор Мартынов был начальником линейного отделения, его жена работала в непосредственном подчинении у Фомы. Подъезжая к зданию милиции, погорелец уже бился в истерике: -Сволочи! - орал он. - Сучье племя, да их и расстрелять мало! Их живыми закопать надо! Мартынов налил ему стакан воды из графина, но Фома нес что-то несуразное, про какой-то велосипед, какие-то угрозы. И майор решил прибегнуть к более радикальному средству, он влил в него с пол стакана водки. После этого только смог понять суть дела. -Не горюй, Африканыч, разберемся, в два счута,успокаивал он. - Ты рожи- то их запомнил? -Запомнил, запомнил! И век не забуду! Через минуту на том же газике они приехали в детдом и зашли к директору. ГЛАВА 26 Детдомовцев выстроили на общую линейку. Директор Парват, начальник отдела милиции и Фома обошли шеренгу. При этом Фонька Хром выдернул из строя Аллилую, Выдру и Кобана: -Ну а ты что стоишь, итенть, как исусик? - глянул на Кузю директор. - Иди вон, итенть, за друзьями, ведь вы же не разлей вода. Доигрались, итенть, архары! - директор был испуган. Он быстро сообразил, что последует дальше. Выговором тут не отделаешься. Ладно, если только уволят, а можно и головы не сносить. В милиции ребят усадили на длинную скамейку, стоящую в коридоре, и по одному заводили в кабинет. Провожая машину, директор отозвал Мартынова и доверительно посоветовал ему, кивнув в сторону мальчишек: -Трое, итенть, отчаянные 'брехуны', а вон тот длинный, Кузьмин, не из врунов. С него и начинайте, итенть, он все расскажет. Мартынов в ответ только ухмыльнулся: -Не боись, у нас все заговорят, а надо будет и спляшут. Однако, вызвал на допрос первым Кузю. Мартынов долго, испытывающе смотрел на подростка. Высокий, не по годам парень выглядел грустно, но страха или растерянности майор не заметил. -Ну, садись, дружок, рассказывай. -А что рассказывать?- переспросил Кузя. -А все рассказывай с самого начала, с велика. -Можно и с начала - спокойно сказал Кузя. - К Выдрину Виктору приехала тетка, дала ему денег. -Так, погоди,- Мартынов придвинул блокнот. - Когда приехала, говори точную дату. -Точно день я не помню, месяца два прошло. -Сколько денег дала, говори точную сумму. -Полтинник, - уточнил Кузя -50 р, - пометил в блокноте Мартынов - Давай дальше. -Ну мы решили купить велосипед. -Молодцы! Дальше давай. -А дальше купили да и все. -Отлично! Когда, в каком магазине? -А мы не в магазине, на барахолке его купили. -А когда? -Да дня через три после приезда тетки, в воскресенье. -Во сколько это было? У кого купили? В чем был одет продавец? Кузя без запинки отвечал: -Было это часов в девять, мужик был одет в военную гимнастерку без погон. -Какую цену просил? -Да пятьдесят и просил. -Так, дальше рассказывай. -Домой приехали двенадцатичасовым, велик везли в тамбуре. Приехали, стали рыть яму. -Какую яму? - удивился майор. -Обычную яму, в лесополосе, чтобы было, где его хранить. -Долго рыли- то? -До самой ночи. -Молодцы! Ну, дальше что? -На следующий день натаскали вагонки с деповской свалки, обшили яму, сделали крышку. Крышку обложили дерном. - Хозяйственные ребята! - похвалил Мартынов.- Ну а дальше? -Ну а дальше,- грустно сказал Кузя, - велосипед украли. - Ай, ай, ай! Украли! Когда это было? -Ну недели полторы назад. - Продолжай,- требовал майор. -Кто-то увидел этого пузатого на нем. -Так, так.Уже теплее! -Пошли к нему домой, попросили велик вернуть. -Ну а он что же, бесчувственный? -Он отказал, мол велосипед у какого-то пьяницы купил. -Ну, а вы? -Ничего, погоревали и успокоились. -Молодец! Ну а пожар - то ты видел? -Видел - ответил Кузя.- Так все видели. Я и в Нижний порт сбегал поближе посмотреть. -А когда пожар начался, ты где был? -Я в спальне, на шконке валялся, пока не услышал пожарные машины. - А что так, не выспался, что ли? - Выспался, только болел, но когда пожарки загудели, вышел и увидел все. Мартынов встал, в раздумье прошелся по кабинету. Потом встал перед сидящим Кузей и сказал - Красиво спел. Иди пока в коридорчик подумай, А чтоб лучше думалось,- майор вдруг пудовым кулаком ударил Кузю в лоб. Удар был такой силы, что тот вместе со стулом улетел в другой конец комнаты и, ударившись затылком о стену, замер без памяти. Мартынов, приоткрыв дверь, позвал из коридора постового - Позови там кого-нибудь. Нужно вот этого поджигателя- он показал на распростертого подростка, - в ' клоповник' спустить, пусть отдохнет чуток. Кузю пронесли мимо опешивших друзей куда-то вниз в подвальное помещение. - Ну - потирая кулак, кивнул милиционер Кобану - следующий. Кобан, не без внутреннего содрогания, но, вполне владея собой, вошел в кабинет. Глядя в его маленькие, плутовские глазки, майор подумал - С этим возни будет побольше. Он достал пачку 'Беломора', протянул парню - Закуривай. Кобан прикурил и с удовольствием выпустил дым - Ну, как тебя зовут-то? -Борис - Ага, Борис. Давай рассказывай, как дом спалили.- Однако Кобан повторил сказанное Кузей почти дословно. Майор понял, что парни успели сговориться. Он опять повторил свой маневр. Прошелся, встал против Кобана, потом ударил, Однако тот был настороже, успел увернуться. Кулак попал в его плечо, но и этого хватило, чтобы парень оказался на полу. Майор пару раз пнул его носком сапога, потом поднял за шкирку и выкинул в коридор. - Этого туда же!- крикнул он. С Выдрой было все также. С разбитыми в кровь губами и носом он оказался в клоповнике. Последним зашел Аллилуя - Так, Аламаев. А почему погоняло такое Аллилуя? - А черт его знает, давно прилипло. - Ну, у тебя, конечно, та же история, что и у друганов? - Поинтересовался майор, прикидывая, что если он саданет этого дистрофика, тот, пожалуй, окочурится. - История она вообще одна - философски заметил Аллилуя. Мартынову послышалась издевка в его ответе - Ах ты, паршивец! - майор, соизмеряя силы, ударил мальчишку. Но в Аллилую попасть было не так - то просто. Кулак провалился в пустоту, и тут же, еще не разогнувшись,начальник милиции ощутил несколько довольно чувствительных ударов в скулу, потом почти одновременно под дых и в ухо. В глазах у него потемнело, он, правда, слышал голос дистрофика, который бил его, не торопясь и со смаком. - Нельзя, дядя- мусор, маленьких обижать - это за Кузю, это за Кобана - хлоп в живот- это за Выдру- хлоп по скуле. Мартынов, расставив руки, пошел на мельтешащую перед ним фигуру. Последнее, что он услышал - А вот за это меня Аллилуей зовут. Удар пришелся в челюсть. Мартынов упал всем своим крупным телом на дорожку, расстеленную вдоль всего кабинета. - Вот это и есть Аллилуя. Подросток полюбовался на свою работу. Ни ссадин, ни кровоподтеков, все чисто. Затем он вышел в коридор и на вопрос постового - Куда?- ответил - В 'клоповник', куда еще то? Тот спокойно проводил его в камеру. Мартынов через какое-то время очнулся, с усилием поднялся и сел в кресло. Голова прояснялась довольно медленно. Первое, что пришло ему на ум, догнать и прибить дистрофика, однако разум к нему уже вернулся. Он подумал о последствиях, подойдя к зеркалу осмотрел себя. Голова шумела ,но следов избиения он на лице не обнаружил .Потом, выглянув в коридор, спросил постового - Где этот последний? - Дык в камере - ответил тот растеряно, - все четверо в камере, а че? - Да ни че - ответил майор. Он вернулся в кабинет. Голова продолжала гудеть. Достал из шкафа бутылку, налил стакан и с трудом влил в себя. - Так - сказал он в слух - детишки, бля. И расхохотался -Ведь рассказать такое - никто не поверит, подобного за всю историю милиции не бывало. Доходяга - пацаненок отвалтузил сто киллограмового начальника милиции, да еще в его кабинете. Засмеют. Да что там засмеют, выпрут из ментовки за профнепригодность. Ох, дохлятина! Ох, негодяй!- думал он с оттенком восхищения. -Ну что ж, ребята, не хотите обойтись малой кровью, придется взяться за вас серьезно. Он вызвал лейтенанта Ибрагимова, зная, что тот не только толковый опер, но и законченный садист. Отдав ему заявление Фомы Африкановича и сообщив свои соображения, распорядился: -Сегодня пацанов не трогай, ничего они не скажут, съезди на место происшествия, осмотрись, потом в детдом, может, там кто-то что слышал. Проверь их алиби, словом, раскручивай дело по всей форме, и вот еще что, директор выдаст тебе личные дела, ознакомься, если информации будет маловато, посылай запросы в архив. Давай, Илям, разворачивайся на всю катушку. А свои дела передай, ну вон хоть Коволю, тот один хрен ничего не делает. Завтра утром доложишь. И еще, учитывая, что пацаны в явном сговоре, подошли в камеру кого-нибудь потолковей, пусть их треп послушает. После ухода Ибрагимова он опять приложился к бутылке, допил остатки. Пустую бутылку сунул в портфель и бросив постовому, уходя: -Я на совещании, буду завтра- пошел домой. ГЛАВА 27 Кузе вернулось сознание, в голове стоял звон. В затылке он чувствовал пульсирующую боль. Огляделся. Помещение метров двенадцать, стены на всю высоту выкрашены темно-зеленой краской. Над металлической дверью тускло горит лампочка. В двери небольшое решетчатое окошко. Две трети пространства занимает деревянный настил, на котором Кузя лежал. У самого потолка в глубокой нише на стене узенькое окошко. Рядом сидят на настиле Кобан и Выдра. Выдра, опершись на стену, запрокинул голову, зажал ноздри пальцами, пытался остановить кровь, которая сочилась из разбитого носа. Кобан сидел, прикрыв глаза, и о чем- то думал. Кузя неожиданно поймал себя на том, что он понимает его мысли, словно бы слышит их. Кобан как раз размышлял о том, что сговорились, как врать, они очень даже вовремя. Кузя, вернувшись с пожара, нашел друзей на хоздворе, отозвав их в сторону, он сообщил -Сейчас менты прикатят.- Не теряя времени, друзья обговорили все детали: у кого взяли деньги, где хранили велосипед, у кого купили. Вот все это прокручивал в своей голове Кобан, а Кузя без всякого напряжения свободно считывал его мысли. Аллилуя, пританцовывая, выписывал круги по ничтожному клочку пола, не занятому лежаком. Когда его привели в камеру, он не сказал, что избил Мартынова. На вопрос Выдры, сильно ли ему досталось, беспечно махнул рукой: -А, ерунда! Сейчас он проигрывал мысленно эпизод избиения начальника милиции и явно был собою доволен. Кузя смотрел на него, а видел, как в кино, избиение майора. Приподнявшись на локти, он хрипло спросил: -Ты что наворотил, Аллилуя? Тот обрадовался, что друг пришел в себя, воскликнул: -Ну, наконец-то очнулся, молодца! Кузя повторил: -Зачем ты избил майора? Кобан и Выдра смотрели на них с недоумением. Выдра, продолжая сжимать ноздри, прогнусавил, указывая на Кузю: -Бредит. -Он не бредит - возразил Аллилуя. -Ты что, врезал мусору? - спросил Кобан. -Ну да - глядя пристально на Кузю, ответил Аллилуя. -И не раз! - подтвердил Кузя. -Точно, не раз. Он и сейчас там небось отдыхает. Кузя встал, прошел, пошатываясь, к параше, стоящей в углу. Его вырвало желчью. Кобан, глядя на него, подумал: 'Кобздец Кузе! Крышу сорвало!' Но тот, забравшись обратно на лежак, возразил ему: -Сорвало крышу, только не у меня, а вон у него! - и кивнул на Аллилую.- И кобздец теперь нам всем! Кобан восторженно заорал: -Мужики, глянь, он же мысли угадывает! Я сейчас только подумал, мол Кузе 'кобздец', у него крыша поехала! -Как это?- пронеслось в голове у Выдры. Кузя ответил и ему: -Сам не знаю, может этот гад что-то у меня в башке повредил! Как будто слышу и даже вижу вон, как Аллилуя легавого бил Выдра испытывающе посмотрел на Аллилую: -Ты что, действительно его избил? -А то! Врезал ему пару раз до полной аллилуи! Пусть, гад, руки не распускает. Слышно было, что по коридору кто-то идет. Ребята примолкли. Дверь открылась. В камеру пинком втолкнули мужика лет тридцати. Маленький, плешивый, с веселыми чуть раскосыми глазами. Он представился: -Прима,- потом, чуть помедлив, добавил окончание: - ков- и широко улыбнулся.- Примаков- то, длинно вот и кличут, Примой. Табачком не богаты?- И получив отрицательный ответ, заулыбался еще шире: -Ну что ж тогда покурим моих. Он закинул ногу на ногу и достал из носка, как фокусник, пачку сигарет 'Прима'. -Закуривай, мужики, сигареты моего имени! Ребятам веселый мужичек понравился. Все закурили, кроме Кузи. Кузя же сообщил: -Никогда не курил и начинать не собираюсь. Это было вранье, которое по детдомовски означало: 'атас, опасность!'. Все его прекрасно поняли. -Ну, ребята, за что сидим?- спросил Прима -Да ни за что! Чужой костюмчик шьют. Да он нам по размеру не подходит,- подмигнул Кобан. -А ты здесь чего? - в свою очередь поинтересовался он. -Я то? - Прима затянулся, - я, братцы, не в тот карман залез. Нашел там вместо 'лопатника' руку опера! - он потряс своей рукой,на которой Кузя увидел часы,подаренные ему Татьяной.Часы эти он так и не носил.Тащить их в детдом было просто немыслимо.Он объяснил это Татьяне ,она согласилась с его доводами и положила их в свою сумочку.которая пропала при ограблении. -Часы у тебя откуда?-спросил охрипшим голосом Кузя.Прима рассеяно посмотрел на циферблат,потер стекло -Ай,ай, хозяин-то недоглядел.А бимбары эти пришлые.Я их у знакомой шмары на пол кило индийской хны махнул. Кузя вдруг отключился.Он, казалось бы, так же продолжал лежать, внимательно глядя на Приму,но перед собою видел совсем другую картинку.Прима в каком-то небольшом дворике разговаривает с молодой неопрятно одетой женщиной.Он протягивает ей газетный сверток.Женщина берет его,надрывает,рассматривает щепотку зеленого порошка,растирает его кончиками пальцев.Потом уходит в дом и, вернувшись, протягивает часы.Прима разглядывает их,подносит к уху.Потом спрашивает, не жалко ли женщине дорогих котлов.Та в ответ смеется -На кой они мне?Покрасоваться нельзя,наверняка, краденные.Мне их Блин старший подогнал.У этих Блинят других не бывает.- Блинами звали трех братьев,которые промышляли мелкими кражами в районе вокзала.В округе братьев знали все,знал их и Кузя Он вернулся из мира видений и прислушивался к разговору. Выдра поинтересовался: -В тюрьму- то не страшно? -А чего бояться?- ответил Прима.- У меня с малолеткой считай три ходки! В тюрьме тоже люди, не хуже чем на воле! Не подличай - и в тюрьме не обидят! Кобан неторопливо повторил ему выработанную версию, ничего лишнего ребята не болтали. Рано утром Приму увели. Когда остались одни, Кузя сообщил: -Прима-дятел, подсадка. Всю ночь голова у него кружилась, его тошнило и несколько раз рвало. Утром вся левая половина тела онемела, словно бы он ее отлежал. Ребята долго стучали в дверь камеры, но никто не подошел. В это время на пятиминутке у Мартынова оперуполномоченный Ибрагимов докладывал начальнику: -Алиби нет только у Александра Кузьмина. Аламаев, Выдрин и Бакин с десяти утра и вплоть до самого пожара работали на угле. С ним еще четверо детдомовцев, которые подтвердили, что они никуда не отходили. Теперь, что касается Кузьмина.- Ибрагимов хитро прищурился - Кузьмин из всей четверки переживал потерю велосипеда тяжелее других. Со дня его пропажи валялся в спальне, отказался от еды. Это же подтверждает медсестра. До и во время пожара его никто не видел. И еще, в умывальнике была обнаружена готовая петля. -Это ты к чему? - поинтересовался Мартынов. -Думаю, парень поджег, испугался содеянного и решил свети счеты с жизнью, да пороха не хватило. Вот такая версия. Мартынов поинтересовался: -Ну что там по личным делам? -Теперь по личным делам: родители Выдрина- мать- военврач, отец -кадровый офицер, оба погибли в финскую компанию. Из родственников жива тетка, младшая сестра матери. Директор детдома подтвердил, что она приезжала с мужем два месяца назад. Пообещала оформить опеку и забрать парня. Подтвердилось также, что она дала племяннику перед отъездом пятьдесят рублей. Характеризуется Выдрин воспитателями положительно, в школе один из самых успевающих. Теперь Аламаев - отец неизвестен, мать воровка , с 1939 года лишена родительских прав, неоднократно судима. Где находится в настоящее время, неизвестно. С сыном отношений не поддерживает. Аламаев характеризуется отрицательно, смел, дерзок. Участник всех драк. Успеваемость в школе посредственная. Тренер по боксу спортобщества 'Локомотив' Мещеряков сообщил, что по своей инициативе привлек Аламаева к занятиям в секции. Однако тот, посетив несколько занятий, секцию бросил. Мещеряков говорит, что парень самородок. В тренировочных боях победил на первых секундах нокаутом всех лучших боксеров секции, в том числе чемпиона 'Локомотива' Гуляева, выступающего за юниорскую сборную России. -Ага, теперь все понятно - подумал Мартынов, непроизвольно потрогал ухо, которое еще побаливало. -Бакин, - продолжал Ибрагимов, - отец-военнослужащий, комбриг, между прочим, осужден в 1939 году к высшей мере, мать домохозяйка, так же осуждена по статье 58 к десяти годам лишения свободы без права переписки. Характеризуется отрицательно, груб, дерзок, лжив. В школе учится кое-как. Кузьмин-отец журналист, мать сотрудник научно-исследовательского института, оба осуждены за вредительскую деятельность в 1938 году к высшей мере. Характеризуется положительно: правдив, рассудителен. Учится на отлично. На вопрос, мог ли он совершить поджог, все учителя и воспитатели, кроме директора детдома, ответили отрицательно. Мартынов усмехнулся: -Послушать их, так просто Павел Корчагин! Ибрагимов продолжал: -На месте преступления следов поджога не обнаружено. Все сгорело дотла. А если что-то и было, пожарные затоптали. Соседи также ничего не показали. Когда дом вспыхнул, видела работница депо Новикова. Она отпросилась с работы и после посещения амбулатории возвращалась домой. Огонь полыхнул, с ее слов, внезапно, и в этот момент рядом с домом она никого не видела. ' Наседка' тоже ничего ценного не сообщил. - Так - подытожил Мартынов- это что же получается? Самовозгорание. Нет, Илям, я в такие фокусы не верю. И, главное, мотив у этих шпанят больно серьезный. Давай допроси их сегодня, поднажми, должны расколоться. На этом и порешили. Первым вызвали на допрос Кузю, однако поднять его с лежака не смогли, Вся левая сторона оказалась парализованной. Говорить он тоже не мог, только мычал. Друзья потребовали вызвать для него врача. Врач осмотрел его и ушел к милицейскому начальству. Через какое- то время он вернулся в сопровождении Мартынова и Ибрагимова. Майор сделал вид, что не замечает Аллилую, однако держался от него подальше. Кузю положили на одеяло и куда-то унесли. На допрос вызвали Выдру. Ибрагимов запротоколировал его показания, потом связал ему руки за спинкой стула обычным поясным ремнем, причем хитроумно устроенная петля при любом движении стягивалась все сильнее и сильнее. - Ну что, засранец, - спросил Ибрагимов - ждешь, что я тебя бить буду? Он достал из ящика письменного стола вафельное полотенце, намочил его какой-то жидкостью. - Сейчас все без битья расскажешь. По кабинету распространился запах нашатырного спирта. Одной рукой удерживая Выдру за затылок, вторую, с полотенцем, пропитанным нашатырем, прижал к лицу. Выдра сдерживал дыхание, однако не долго, он вдохнул, закашлялся, из глаз побежали слезы. Он пытался вырваться, пробовал оттолкнуть опера ногами, но у того, видимо, был богатый опыт подобных допросов. - Ну что - Ибрагимов отвел руку с полотенцем и дал Выдре откашляться - будешь правду говнюк говорить? Пытка повторялась несколько раз, до тех пор, пока по ногам у подростка не потекла моча. - Ладно, гаденыш,- Ибрагимов освободил его от ремня - иди, думай, пока еще есть чем. Таким же образом допросили Аллилую и Кобана. Оба обмочились во время допроса, но ничего нового к своим показаниям не добавили. Поздно вечером допрос повторили, однако с тем же результатом. Следующий день был воскресенье - их не вызывали. Утром в понедельник вызвали одного Выдру. В кабинете Мартынова сидела его тетка с мужем полковником. Документы об опеке были готовы. Тетка приехала забирать Виктора, но ее направили в милицию. На вопрос родственников - почему у подростка разбито лицо- Мартынов честно глядя им в глаза, объяснил, что ребята находятся в общей камере, а там разный народ, подрались. Выдра, достаточно сообразительный, подтвердил слова майора, мол, подрался в камере. Мартынов милостиво разрешил оставить передачу, и когда Выдра с сумкой в руках удалился, сказал: -Скорее всего, дня через два сможете своего хлопца забрать, перепроверим его алиби и отпустим с миром. Парнишка у вас не плохой - добавил он почти искренне, прощаясь с посетителями. Глава 28. Кузя лежал под капельницей в больничной палате. В стеклянную ампулу, наполовину, заполненную жидкостью, весело падали капли, которые казались Кузе небольшими белочками. Белочка падала на гладь раствора, подпрыгивала и следующую секунду снова падала. Всю его левую сторону словно бы покалывали миллионы иголочек. На душе было отвратительно, но с каждой каплей, тем не менее, жизнь возвращалась, и Кузя это отчетливо чувствовал. Он начал поднимать руку, шевелить ногой. На обходе врачиха покалывала его то тут, то там. И он ощущал эти уколы. Молодая улыбчивая женщина не скрывала своего удовлетворения от результатов лечения. Потрепав Кузю по волосам, она сообщила: - Все обошлось, через недельку будешь, как новенький. Ей было приятно смотреть на этого красавчика, любоваться необычной синевой его глаз. И Кузя читал ее мысли так же четко, как если бы она их говорила вслух. Эта его вновь приобретенная способность пугала больше, чем болезнь. Молодая врачиха оставила его безразличным. Ни видеть, ни разговаривать с кем бы то ни было не хотелось. Через неделю чувствительность вернулась полностью. Кузя вставал и гулял по палате, продолжала, правда, немного кружиться голова, тем не менее он уже чувствовал себя здоровым.Его никто не охранял ,можно было уйти, куда заблагорассудится К нему пришел Выдра и сообщил, что его отпустили, и теперь он уезжает с теткой. В его словах чувствовался надрыв и звучали отчетливо нотки вины. - Ничего у них на нас нету Лишь бы ребята не раскололись.- Кузя как мог успокоил друга и попросил его узнать, что можно, о братьях Блиновых В следующий свой приход Виктор ему сообщил, что Блинят давно никто не видел. Ходят слухи, подались в Ташкент. -В хлебные места гаденышей поманило- подумал Кузя. Еще через день его выписали. Из отдела прислали милиционера, который через весь город сопроводил парня обратно и поместил его в 'клоповник'. В камере его встретили Кобан и Аллилуя. Оба похудевшие, с черными кругами под глазами. Они сообщили: -Выдру отдали тетке, скоро и нас отпустят. Но Кузя знал - никто их не отпустит. На следующий день допрашивали Кузю, Ибрагимов не бил и не пытал его нашатырем, т.к. в медицинской справке значилось - 'Посттравматическое расстройство мозгового кровообращения' и чуть ниже - 'освободить от физических и эмоциональных нагрузок на один месяц. Рекомендовано Сан. Кур. лечение в санатории неврологического профиля'. Следователи погоготали, но бить Кузю не решились. 'Подохнет, отписывайся потом!'. Зато Аллилую и Кобана продолжали разрабатывать все интенсивнее, они возвращались с выпученными, как у раков, слезящимися глазами, воспаленным лицом и в мокрых от мочи штанах. Надежда на освобождение их покинула, и Кобан даже предложил признаться. Выносить пытки и надругательства дальше у ребят сил не оставалось. И тут Кузя поведал им как хотел покончить с собой в день пожара. Еще бы секунда и 'прости, прощай', потом с горечью, но решительно сказал: -Планы у меня не изменились, жить я не хочу и не буду. А вы еще день, два и расколетесь. Короче, я решил под этот пожар подписаться. Вас отпустят, а я так и так не жилец. Друзья тщетно уговаривали его отказаться от этого решения.Тогда он привел еще один довод - Меня когда из больницы выписывали, врачиха подумала, мол, ему, бедняге, месяц, два осталось, а я все понял - напомнил друзьям о своем даре читать мысли Кузя.- И давайте не будем дальше перетирать, я все решил!- Утром перед допросом друзья обнялись,а сентиментальный Кобан даже прослезился. Ибрагимов и Мартынов только что не расцеловали его на следующий день, после того, как Кузя собственноручно написал чистосердечное признание. -Эх, парень, кабы все были такими, как ты!- (про себя майор добавил - дураками) - милиции не надо было! Кузя понял недоговоренное, но, разумеется, не подал вида. Кобана и Аллилую выпустили в тот же день. Быстро оформили документы и передали их в прокуратуру. Глава 29. Через месяц на суде прокурор долго мусолил тему злонамеренного умышленного уничтожения личного имущества. Он назвал Фому Африкановича представителем передового класса строителей социалистического общества,призванного партией на восстановление разрушенного войной народного хозяйства. Кузю же заклеймил змеенышем, согретым на груди у таких, как Фома Африканович, честных тружеников. Тому, впрочем, было все равно, что о нем говорят. Его больше удивило во время оглашения приговора, что прокурор и стоящий неподалеку от него Фонька Хром похожи как две капли воды. Оба лысоватые, коренастые и красномордые, с явным переизбытком дикого мяса в телесах. Они даже одинаково шевелили губами, как бы повторяя за судьей слова приговора. Ему дали максимальный срок - десять лет. До исполнения восемнадцатилетия - три года в детской исправколонии, остальной срок на взрослой зоне. Кузя нисколько не огорчился, - Хоть бы и расстрел, все равно жить дальше незачем - думал он. Не доволен приговором остался потерпевший,он собирался подать еще и гражданский иск. Что такое десять лет для пацана? Вот он, Фома Африканович, много лет складывал в загашник рубль к рублю, рисковал, прокручивая льготные путевки, химичил с профсоюзными ссудами, только успел накопить триста тысяч, только почувствовал себя чуть-чуть независимым от этого страшного жестокого государства. И все в один миг превратилось в дым. Фома Африканович, негодуя, протиснулся к Кузе, которого конвой собирался уже уводить, и со злостью процедил -Мало, мало, сволоченок, тебе дали. Моя бы воля, я бы тебя за яйца повесил. Но Кузя зыркнув глазами в ответ, широко улыбнулся - Ладно тебе, Фонька, злиться - то, триста тысяч за велосипед - нормальная цена. Фома Африканович остолбенел - Откуда, откуда, сученыш, прознал,- даже жена Фомы общей суммы не знала, вместе пересчитывали купюры только за последнюю неделю, ну две. Остальные деньги лежали перевязанные бечевкой в аккуратные пачки. Голову его вдруг пронзила раскаленной иглой догадка - обокрали, обокрали, сволочи. Гаденыш отсидит десятку и потом всю жизнь будет гужеваться да посмеиваться над ним, Фомой. Мысль эта лишила его способности соображать, он тупо проводил взглядом высокую фигуру парня, крикнул вслед - Ненавижу! Но получилось только жу-у-у-у. Потом пол завертелся и понесся на него, Фома Африканович рухнул, его хватил удар. С этого момента долгие годы он лежал, разбитый параличем. И до самой смерти его мучил один вопрос - откуда, откуда узнали? Глава 30. Жизнь в колонии не очень-то отличалась от прежнего Кузиного бытия. Свободы, конечно, поменьше, зато время шло быстрее. Юные зеки занимались столяркой. Мастерили табуретки и школьные парты. От петли Кузю спасли книги. Он перечитал все, что было в библиотеке колонии. Научился отключаться от реальной безрадостной жизни. Вместе с героями книг любимого Вальтера Скотта он путешествовал по Англии и Шотландии. Читая, видел все события как бы в цветном многомерном изображении, слышал громовой голос короля Ричарда, приятный баритон Робин Гуда и пропитой хрип Тука. В конце его последней зимы в колонии гудели паровозы, все вокруг было в трауре. Умер великий вождь и учитель. Очень многие плакали, но было не только тревожно, ожидалась большая амнистия. Сквозь слезы можно было разглядеть в глазах лучики великой надежды. Кузя же оставался в стороне от всеобщего ожидания, он привычно нырял в мир любимых книжек, отгораживаясь от реальности, даже не допуская мысль о 'досрочке'. Скоро амнистия действительно грянула, но Кузи она не коснулась. Через пол года он получил письмо от Выдры, из которого узнал, что Аллилуя занимается боксом, что его перехватил СКА и что он теперь числится за московским суворовским училищем. У Выдры тоже все в порядке, он заканчивает школу и живет в семье тетки.Регулярно Кузя получал от него передачи. Из его же писем стало известно о том, что исчез Кобан. Куда он подевался, никто не знал. Он словно испарился из детдома в один прекрасный день. Объявился он только года через два. Кузя получил письмо, оно кишело орфографическими ошибками, но между строк было понятно, что Кобан добился своего и стал-таки вором. Подписи и обратного адреса не было. По штемпелю Кузя определил, что отправлено оно из Ленинграда. Вскоре пришла и посылка с двумя ананасами и краткой запиской - Вот они какие, ' ананясы', грейся, земеля, их только в ресторане можно купить.- и вместо подписи стояла буква Б.Выдавая посылку, вертухай оторвал зеленый побег от ананаса,пожевал его,сплюнул и полюбопытствовал -Чего с этой гадостью делать-то будешь? - На тумбочку для красоты поставлю- ухмыльнулся Кузя.На вкус ананасы были божественны. В июне 1953 года Кузю перевели во взрослую зону в лагерь, который был расположен в Карелии. Глава 31. Жизнь изменилась коренным образом. Тепличные условия колонии для малолеток забылись, как хороший сон. Баланда, которой кормили зеков, вызывала даже при сильном голоде отвращение. Нормы на лесоповале были непомерными. Порядками управляли уголовники или баклажаны- синие от множественных татуировок. Это были безжалостные свирепые люди. Зеки жили с большой оглядкой, за неверно сказанное слово можно было распрощаться не только со здоровьем, но и с жизнью. Воры не работали, даже 'хавку' им приносили из столовой мужики или фраера. Кузя смертельно возненавидел уголовников. Недалекие люди, мысли которых ограничивались четырьмя простыми понятиями - уцелеть, пожрать, справить нужду, повластвовать.Ради этого шли на все. Заправлял ' смотрящий' по кличке Пахом. Вся его жизнь прошла за решеткой, властью он обладал огромной. Поведет пальцем, и зона взбунтуется, моргнет, и человека нет. Когда надо было, из города за триста пятьдесят километров привозили девок и водку. Через Пахома проходили громадные деньги. Отбывшим срок ворам выдавались подъемные, в случае надобности, они снабжались адресами хат, на которых можно было пожить на свободе первое время. Когда приходил новый этап, его список непременно попадал к Пахому, и тот распоряжался, куда кого поселить, какую работу дать. Через эту терку прошел и Кузя. Рассказал, откуда он, назвал статью, на этом и расстались. Пахом потерял к нему интерес. Правда, шестеркам дал указание приглядеться к парню, а пока его особо не щемить. С первой же посылкой от Выдры Кузя пришел к пахану, тот одобрительно хмыкнул, поковырялся в ней, но ничего брать не стал. Весной с этапом в лагерь прибыл Кобан. Поначалу Кузя, увидев его, подумал, что его глючит, но ошибиться было невозможно. Кобан возмужал, детская припухлость щек у рта прошла. Одет он был с воровским шиком.Вместо зековской фуфайки на нем была брезентовая летная куртка с большим меховым воротником,на шее болтался белый шелковый шарфик. На затылке каким-то чудом удерживалась фуражка - восьмиклинка с крохотным лаковым козырьком. Хромовые сапоги- гармошки в голенищах были завернуты так, что видна желтоватая кожа подкладки. То, что он появился на зоне в такой амуниции, говорило о многом. Он сообщил: - Аллилуя, слыхал, чемпион страны по боксу. В свою очередь, Кузя рассказал приятелю, что Выдра учится на первом курсе медицинского института. Кобан изумленно вскрикнул: - Ну, я не могу, Выдра - лепило, растем, земляки. Нам теперь - он скорчил забавную рожу - и триппер нипочем. Ладно, договорим потом, мне к Пахому надо срочно маляву передать - и он многозначительно постучал себя по голенищу сапога. Через час Кобан уже хлопотал в бараке. Выбрал два лучших места, бесцеремонно вытолкав с них старых хозяев - Давай перебирайся, - скомандовал он Кузе - а потом к Пахому пойдем. У него до тебя дело. Пахом встретил их радушно, пытливо поглядывая на Кузю, он налил друзьям по полстакана водки - Хлопните по рюмашке с прибытием. Глотая водку, Кузя уже уразумел, зачем его позвали, с досадой подумал о приятеле - Вот трепло, кабанятина вонючая, воды во рту не удержит. -Говорят, ты умелец,мы тебя сейчас проверим.- Пахом бросил три карты на стол, засветил их, потом перевернул рубашками вверх - Ну, что тут? - постукивая по карте пальцем, спросил он. Кузя отгадал. - Ладно, получилось - одобрил Пахом .Кобан снисходительно и в то же время заискивающе хихикнул -Ему это раз плюнуть.Он любую маляву не глядя перескажет - Так уж и любую?- усомнился Пахом.Он достал крошечный клочок бумаги- Ну что здесь? - Пишут,что послали тебе припарок .- Верно- удивился Пахом- только я его не получил,перехватили.Теперь вопрос-кто перехватил знаешь? - Знаю,у кума он- спокойно ответил Кузя. -Верно, у кума. Я не гадалка, да тоже расчухал.- Пахом некоторое время подумал, потом распорядился - Иди к бугру, вякни, что завтра на работу не выйдешь. Мы тебе другое место найдем. Он налил еще по полстакана, после чего отпустил ребят. Кобан шагал, счастливый и гордый. Еще бы, только нарисовался, а уже в доверии у пахана и другу помог. Кузя зло посмотрел на него и сказал - Язык у тебя, Кобан, больше места в башке занимает, чем мозги. - А че я такое сделал? Посмотришь, какая теперь гужевка пойдет. Ты, кстати, где бы хотел работать? - В библиотеке - не задумываясь ответил Кузя - Гля на что баклан клювик разинул,место не пыльное. Ладно, завтра Пахому шепну. И действительно, на следующий день Кузю вызвали к лагерному начальству, где сообщили, что он отныне будет заведовать библиотекой. - Иди, принимай дела. Читали на взрослой зоне удивительно мало. На руках было две или три книжки, однако почти в каждой карточке числилась как прочитанная какая-нибудь общественно-политическая мура, вроде 'Краткой истории партии' Сталина, 'Капитала' Маркса или какой-нибудь из множества томов Ленина. - Это надо время от времени вписывать в карточки - пояснил предшественник Кузи.- за этим следят. Зеки должны повышать свой идейный уровень чтением классиков марксизма.- Кузя понял, и отныне это было его самой неприятной но обязательной работой. Пахом редко обращался с каким-нибудь поручением- справлялся сам. А однажды заглянул в библиотеку и поинтересовался - Ну, как работается? -Лучше и не придумать- сообщил Кузя.-Читаю запоем все, что попадет. Старый урка, не читавший ничего, кроме маляв,очень заинтересовался - Ну, ну а сейчас, примерно, что читаешь? - 'Наполеон' о французском императоре - А оно тебе надо?- хмыкнул старый вор .- Так интересно же.От лейтенанта человек поднялся до императора. - Ладно, принесешь мне эту книжечку Два дня Пахом пытался читать,но дальше третьей страницы дело не пошло.И когда возвращал книгу Кузе, посетовал - Что-то мудрено пишет этот твой Тарле. Как-то не захватило. - Как же так- удивился Кузя и с горячностью начал пересказывать содержание книги.Около получаса Пахом внимательно слушал,а потом приказал - Давай так, прийдешь после вечерней поверки, дальше расскажешь.А сейчас у меня дела. С этого времени Кузя почти каждый день перессказывал прочитанное Пахому и его приближенным бригадирам или по лагерному буграм.Те заваривали чай,пили его вприкуску с дешевой конфеткой,слушали Кузины рассказы.Со временем речь рассказчика становилась все более грамотной,легче строились фразы и пропала необходимость в жаргонных словечках.Баклажанам это занятие так понравилось,что стало со временем родом какой-то зависимости.За несколько лет Кузя перессказал всю библиотеку, не раз вышибая в чувствительных местах у размягших уголовников слезу.Кое-что пришлось исполнять на бис несколько раз.Например 'Вешние воды' Тургенева и 'Воскресенье' Толстого. Он снова почувствовал себя защищенным от ужасающего мира, который его окружал. И как ни иллюзорна была эта ширма, с удовольствием спрятался за нее и вздохнул спокойно. В 1956 году внезапно освободили Кобана. Незаметно нагрянул и 1957 год. О досрочном освобождении ему сообщил Пахом. - Скоро тебе на волю.Сегодня задержись,перетрем кое что. Он долго молчал, когда они остались одни и Кузя заметил, что старый вор за последнее время сильно сдал. Потом спросил -Ну что, долго мне еще коптить? Кузя показал ему три пальца - Да ты мне знаки не показывай, что три дня или три года?- обиделся Пахом - Три месяца - ответил Кузя. - Ладно - отозвался Пахом - я и так зажился. Он пошарил в ящике стола и достал пачку купюр - Возьми вот на первое время. Куда думаешь податься? Кузя назвал большой уральский город. - Ну давай - Пахом протянул свою исхудавшую руку - мужик ты правильный- сказал он- но жизнь тебя помесит. Тут и к гадалке ходить не надо . Давай, ни пуха, ни пера, ни мусора, ни вора- .Потом, изобразив капризного ребенка,спросил - Кто теперь нам сказку на ночь расскажет?- и крякнул совсем по-стариковски.- Иди, некогда мне, сам знаешь.- Глав 32. Анна Горяева лежала рядом с Кузей, пытаясь привести свои чувства в порядок. Она, как и все его пассии, была потрясена необычностью того, что с ней произошло. Секс в ее жизни играл важную, но далеко не главную роль. Легко вступая в связь с мужчинами, она так же легко ее разрывала. Ее интересовали другие ценности. Пустячки, сопровождающие красивую и беззаботную жизнь. К ним относились и драгоценности, и модные шмотки, и сияющая белизной сантехника. Она стремилась и попала в общество, положение в котором определялось не только должностью и ученой степенью, толщиной кошелька и маркой автомобиля, а одним важным понятием - комфорт. Для нее это слово означало знак равенства между желаниями и возможностями. Подставляя свою соблазнительную попку под теплые струйки биде, она получала удовольствие, ничуть не меньшее, чем когда прогуливалась по фойе театра и ловила восхищенные взгляды мужиков. Сегодня она открыла для себя, что отношения с мужчиной могут быть не менее роскошными, чем сверкающие камушки. Она посмотрела на Кузю и внезапно снова ощутила желание. Начала целовать его в щеку, потом в ухо, пощекотала языком ушную раковину. Кузя обнял ее и прижал к себе, но в это время раздался телефонный звонок. На другом конце провода был Выдра. Заспанным голосом он спросил - Анька Горяева случайно не у тебя?- и не дождавшись ответа, предупредил - Пал Палыч ее ищет. Смотри, сейчас к тебе заявится - и положил трубку. Анна мгновенно оделась. Кузя восхищенно улыбнулся - Солдат не угонится за испуганной бабой. Но Анна уже неслась по ступенькам подъезда, и спешка ее не была напрасной. Через несколько минут в дверь звонил обманутый муж. Открыв ему, Кузя про себя усмехнулся - Надо же, без бабочки! Волосы на голове Пал Палыча стояли дыбом, обнажая громадную лысину. Макинтош был накинут прямо на пижамный костюм. Из-под красных велюровых штанов нелепо торчали лакированные туфли. Кузя сделал вид, что удивлен - Что случилось, Пал Палыч?- Он пропустил профессора в квартиру. - Понимаете, какая штука,- Пал Палыч покосился на закрытую дверь кухни - Вчера вечером я послал Аннушку передать деньги, ну долг- профессор опять посмоттрел на закрытую дверь, потом испытывающе уставился на Кузю. Из кухни послышались какие-то звуки. Пал Палычу кровь ударила в лицо. Уверенный, что за дверью его жена, он сел к столу, прикрыв глаза рукой, трагично воскликнул -Что вы натворили? - Кузя прервал его монолог, открыв дверь, из-за которой, припадая на переднюю лапу и приветливо скалясь, прошествовала Машка и немедленно забралась Пал Палычу на колени - Ах ты , Боже мой, какая прелесть,- с облегчением пролепетал Пал Палыч,- я старый дурак, совсем забыл, что у вас обезьяна. - Ничего, - успокоил его Кузя,- супруга ваша деньги мне отдала. Вы совершенно напрасно беспокоились. - Извините еще раз, - повторил Пал Палыч - Анюта, вероятно, к своим пошла, не захотела меня, сонного, беспокоить. А я черти что себе нафантазировал. Закрывая за ним дверь, Кузя подумал - Несчастный в сущности человек. Глава 33. Однажды, проходя вдоль чугунной ограды городского парка, Кузя увидел идущего навстречу человека. Сердце при его приближении вдруг тревожно застучало, в душе возникло необыкновенное волнение. Высокий старик в серой, великолепно сидящей на нем шляпе, в таком же сером недорогом двубортном пальто, которое выглядело тем не менее на нем очень элегантно. На плече его висела небрежно сумка, в которой обычно носили кинокамеру. Вид у человека был явно не здешний. Когда они поравнялись, старик остановился, протянул руку и неуверенно спросил - Вас зовут Александр?- в его голосе слышалось сильное волнение. Кузя, не менее взволнованный, словно во сне повторил -Александр. -Боже мой!- воскликнул побледневший незнакомец и обнял его - Сашенька, мальчик мой, да может ли это быть, как же ты похож на отца. Скажи, скажи мне, что это не сон - проговорил он дрожащим голосом. У Кузи в голове тотчас замелькали какие-то картинки - горящий целлулоидный попугай, женщина с бледным лицом и заплаканными глазами. - Сашенька, голубчик, пойдем, пойдем куда-нибудь, нам нужно поговорить. Держась под руку, они зашли в горсад, где сели за столик пивного павильона. Все еще, сильно волнуясь, старик сказал - Меня зовут Константин Константинович, но ты зови меня дядя Костя, потому что я действительно твой дядька.- он достал бумажник - Мне кажется, нужно подкрепиться - нервы. Возьми - он протянул деньги - какого-нибудь алкоголя. Ну вина, что ли. Кузя отвел его руку с деньгами, пошел к буфету, купил бутылку коньяка, заказал пару порций сосисок. Старик, отпив глоток, сказал - Ну, с чего начать? Давай так. Я буду говорить, а ты, если что поправишь. Родился ты в январе 1935 года. Отца твоего Василия Константиновича и моего старшего брата взяли в 1938 году. Через месяц арестовали и твою матушку. Так? Ну вот теперь ты говори,а я передохну. Кузя, совершенно обалдевший, рассказал свою незамысловатую историю, постепенно осознавая, что этот человек, то и дело вытирающий слезы носовым платком, его родственник. Они были очень похожи. Нельзя было не заметить удивительного сходства. Оба одного роста сухощавые, седые. - Я тебя сразу признал, как только увидел,- повторил дядя Костя - а фамилия у тебя Новоленский, а не какой не Кузьмин. Род наш известный, хотя это, конечно, ерунда. А то, что тебе изменили фамилию, так это их обычная практика. Как еще имя не поменяли - покачал головой старик.- Отец твой обожал политику, революцию встретил с щенячим восторгом молодости. Да все тогда словно сбесились. Как его наша матушка умоляла, да куда там! Он с норовом был, учился на юридическом в Петербургском университете. Учебу бросил, занялся журналистикой.Входил в кружок последователей Бухарина. Вообще все Новоленские всегда были аполитичны и держались подальше, подальше от сильных мира сего. Я в исскустве. Друзья-ребята талантливые,театралы. В двадцатых годах они начали делать кино. Увлекли и меня. Нам бы самим учиться, а мы лекции читали. И, представь, весьма успешно. Ну а твой отец долго был корреспондентом ' Известий'. Мотался по всему миру. А с тридцать третьего стал работать в 'Медицинской газете' корреспордентом. Валечка. матушка твоя, была родом из Сибири, из крепкой крестьянской семьи. Их четверо, детей, было, но все получили образование. Усатый всех потом прибрал.Валя окончила Томский медицинский институт. Получила направление в Читу заведовать Областной санэпидстанцией. В это время как раз нарком выехал с инспекцией по городам Урала и Сибири. С ним целая свита, специалисты, журналисты. Ну и Вася в эту компанию попал. Кругом развал, нищета, запустение. Матушка твоя проработала месяца четыре. К тому времени молоденькая, неопытная, а все разворовано всюду недостача. Нарком отца твоего послал с заданием написать разгромный фельетон. Так твои родители и встретились. Валентина ни черта не понимает, только слезы льет. Ну а Василий обстановку верно оценил, приласкал девчонку и вместо фельетона повел ее в ЗАГС. Потом сразу к наркому. Доложил, что так и так нашел свою половину. Но тот хоть и выразил свое неудовольствие, в конце концов человеком был порядочным, не только благословил, но еще приказом откомандировал Валечку в распоряжение наркомата. Инспекционный поезд шел от Сочи до Читы. Васькины друзья это в стихах обыграли.Помню строчку-'Это Сочи и Чита сочитались браком". Стали они жить в Москве,на Самотеке в комнате нашей родной сестрицы Маши, вечная ей память. Мария работала за границей. Чем она там занималась, я и по сей день не знаю. Комната метров двадцать. Соседка - одинокая женщина. Крохотная кухня метров восемь. Молодые были счастливы. Потом Васю перевели в ТАСС. Валя работала в НИИ микробиологии. Во время войны в Испании отца твоего забрали на военные сборы под Москву. Перед отправкой в Испанию офицерам дали возможность повидаться с женами. Привезли их машинами в военно-учебный лагерь, а там земляники видимо-невидимо. Ну жены и ринулись собирать. Валентина хотела было с ними, но Василий остановил. Прогуляли они весь день по лесу, покупались, позагорали, а к вечеру жен, уставших от сбора ягод, потных, травой перепачканных, увозили в Москву. Вася купил у какой-то бабки корзину, полную ягод, и с букетом цветов Валюше их преподнес. И та, свежая, отдохнувшая, в отличии от товарок, смотрела влюблено на его все уменьшающуюся фигуру и махала из машины ему рукой. Вот он какой, Васька, отец твой, был. После Испании он опять работал в ' Известиях'. Бухарина к тому времени не шпынял только ленивый. Брали всех подряд, пришла и его очередь. Меня в Москве не было - продолжал дядька, потирая виски - вернулся я через месяц. Тебе, Саша, годика три было. Отца уже месяц как забрали, но в комнате царил хаос. Ты, помню, на кухне на горшке сидел с игрушечным попугаем в руках. Валя себе места найти не может. Я в прострации. Сидим с ней дураками, не знаем , что делать .Тут вдруг ты истошно заорал, мы кинулись на кухню, а там пожар. Попугай-то из целлулоида. Горит, как порох, а ты его к раскаленной дверке печки прислонил. Погасили пламя, не успели проветрить, а тут стук в дверь. Входят эти сволочи-энкеведевцы, проверили документы. - Что - спрашивают- шпионские фотопленки жгете?-. потом скомандовали - Одевайтесь. Сунули в ' черный воронок', повезли на Лубянку. Валя с тобой на руках, оба плачете в голос. И все. Допрашивали какие-то законченные зверюги, вернее, даже не допрашивали, - били, пока их грязные бумаги не подпишешь. Да и суд был не лучше следствия. Ночью двое хватают под руки и бегом волокут в подвал. Там, вроде, гараж был. Посредине стол поставили, застелили каким-то плакатом. Слышно только - именем Российской Советской Федеративной - уже не четко. Сколько дали? За что? Про что? Словом, десятку свою я отбыл. Хлебнул от души,полной чашей. Потом, как положено, пятерка по рогам-поселение. Тут в сорока километрах от города я и осел. Одно хорошо - природа восхитительная, озера, леса, голубые ели, необыкновенная красота. Работал зав. клубом, художником. Пять лет пролетели, как минута, потом встал вопрос, куда ехать? В Москву, Питер? Да Боже упаси! Остался в своем пригороде, учительствовал, увлекся киносъемкой. Только снимал не людей, а природу. Муравьишек, букашек разных. И знаешь, Санечка, что я понял? Что эти годы оказались самыми интересными. Тут грянул хрущевский реабилитанс. К этому времени в городе выстроили телецентр, а профессионалов- то нет, вот меня и стали потихонечку привлекать. Оператором поработал, а теперь вот режиссерствую. Дядя Костя некоторое время молчал, потом сказал - Вот что, Саня, нашу встречу надо отметить, как следует. Давай пойдем в ресторан - потом, немного смутившись, продолжал - Я тут с женщиной сошелся. Чудесный человек,- он озорно прищурился- но молода! Ты ведь меня не осудишь? А, племяш? Кузя с удовольствием смотрел на дядьку и улыбался: -А ты женат? -Нет, дядя Костя, не женат. Воспитанница у меня, правда, есть, но едва ли ее в ресторан пустят. Дядка с удивлением поднял брови. -Обезьяна у меня живет, считай, что дочка. Оба расхохотались. Договорились встретиться вечером . ГЛАВА 34 Встретились в центре города у входа в ресторан. Константин Константинович оказался человеком светским, с ним пришли друзья. Это были главным образом телевизионщики . Кузя тщательно приготовился к вечеру, он надел свой новый костюм, надушился туалетной водой. Дядя Костя оценивающе осмотрел племянника, обнял и негромко сказал: -Породу, сынок, ничем не истребишь. Он был счастлив. Они стояли рядом, возвышаясь над толпой. На них оглядывались. Заказали большой стол. Всего собралось человек десять, но все время подходил какой-то посторонний народ. То ли местная спивающаяся интеллигенция, то ли представители богемы. Дядя Костя явно не был снобом, уважительно отвечал на любое приветствие. Он был известен здесь многим. От него не отходила женщина лет тридцати пяти. Представляя ее, дядя очень серьезно сообщил Кузе: -Ну вот это Оксаночка, мое незакатное солнышко. И Кузя с удовольствием поцеловал женщину в щеку, испытав облегчение. Она явно любила дядьку. Оксана сказала: -Вы очень друг на друга похожи. Она была проста в общении, и от нее веяло надежностю Сидящая на противоположном конце стола женщина посматривала на Кузю довольно нахально. Чуть позже, когда за столом воцарился пьяный хаос, она подсела к нему. -Потанцуем, Ваша светлость? - спросила с улыбкой. -Какая светлость - хмыкнул Кузя. - А как же, Константин Константинович, он же то ли граф, то ли князь. -Не танцую я, - пытался увернуеься Кузя -А я тоже не балерина,- возразила женщина. Она встала. -Пойдем, пойдем, дружок, отказы не принимаются! Безголосый певец хрипловато выводил 'Сиреневый туман'. Почему- то от этих слов у Кузи подступил комок к горлу. - Меня зовут Галя - сказала женщина. - Очень приятно- ответил Кузя и спросил -Что это за песня? -Впервые слышу. Слова были близкими и бередили душу. Партнерша о чем-то беспечно болтала. Когда певец закончил, Кузя сказал: -И слов- то почти нет! Но в каждом звучит отчаяние и тревога. -Будет тебе грустить.Какой чувствительный! Дядьку встретил- веселись, радуйся. Хочешь, ребят попрошу исполнить что - нибудь поживее? -Не надо - ответил Кузя. Он проводил партнершу и подошел к дядьке. Тот посадил его рядом. сказал сокрушенно: -Саша, а ведь нас только двое осталось. Такая семья была! Я вот смотрел как ты танцуешь, а видел Васю. Их беседу прервал какой-то длинноволосый бородатый парень. - Константин Константинович, хочу предложить вашему родственнику попробовать себя на сцене. Я недавно думал- вот бы сбросить Константину Константиновичу лет тридцать. Ролька как раз словно под вас написана. А племянник - ваша копия.Фактура подходящая, как раз то, что мне надо.- Дядька пояснил -Это режиссер нашего театра, твой тезка Александр Иванович.- Кузя рассмеялся.Ему показалось диким даже представить себя в качестве артиста. -Нет, нет, спасибо. Уж чего-чего, а артиста из меня не получится.- Дядька положил ему руку на плечо. -Санька! А почему не попробовать? Я много играл еще в немом кино. Да и сейчас иногда приглашают. Не так страшен черт, как его малюют. -Нет. Это не мое. И потом зачем? И Кузя внимательно посмотрел на собеседников. Дядя Костя рассмеялся. А ведь верно, зачем? Он шепнул племяннику. - Я тебе кое-что принес. Это рисунки.- Он протянул Кузе пакет. - Дома посмотришь.Там твои родители и ты сам в младенчестве. Рисовал по памяти лет десять назад. Потом ,посмотрев вслед удаляющемуся режиссеру, сказал: -Приревновал он тебя. Ты с его дамой танцевал. -Я это понял - сказал Кузя.- А кто она? - Ну как же - Танечка Белова, местная звезда. Актриса прекрасная. Но актриса, а это, мой дорогой, диагноз. Время приближалось к полуночи, народ начал расходиться. -Так не хочется расставаться- сказал дядька. -А что? Не хотите с Оксаной мою Машку посмотреть? - спросил Кузя.- Зайдем ко мне, чайку попьем. Только- предупредил он, -у меня скромно. -Господи!- живо откликнулся дядька. - Да я об этом только и мечтаю. -Я с вами - из-за его спины вынырнула Галина изобразив капризную мордочку. -Константин Константинович! Я с вами хочу.- дядя Костя поцеловал ей руку. -Это не у меня, у хозяина, надо спрашивать. -Все, идем. - радушно пригласил Кузя. В ресторане купили вина,доехали на такси. Машка моментально признала дядьку своим. Она сидела рядом время от времени похлопывая его по плечу. К женщинам же отнеслась прохладнее. Галина осмотрев скромную обстановку поцеловала Кузю в макушку и сказала -Настоящий мужик должен жить именно так - ничего лишнего. Кузе же не терпелось заглянуть в дядькин пакет. Улучшив минуту, он вышел на кухню и достал рисунки. Вот отец, словно срисованный с Кузи, а вот наконец и мама. Да, да, та самая женщина в черной шляпе. Кузя смотрел на эти глаза и думал: сколько лет вы мне снились.Правда, на рисунке они затравлено-испуганные, но очень узнаваемые. Вот и трехлетний Саша, в руках тот самый попугай, сгоревший в самый трагический день жизни семьи. Вот и комната на Самотеке, Кузя вдруг словно зашел в нее. Он увидел книги, беспорядочно разбросанные всюду. Увидел мать, которая, свернувшись комочком, лежит на диване, укрытая шалью. Он хотел подойти к ней, но что-то помешало. Прошел в небольшую кухню. Справа от двери кран в чугунной ракушке.Слева окно, выходящее в колодец. Он вышел обратно в коридор, открыл дверь в крохотный туалет. Окно его выходит в тот же колодец. Оно открыто. Кузя заглядывает в колодец. Там на дне какой-то хлам: битое стекло, ломаная мебель. -Саша!- слышит он женский голос.- Куда ты запропастился? - он оборачивается, ожидая увидеть мать. Его теребит за руку Галина. -Что с тобой? Плохо себя чувствуешь? Ты совсем бледный - спрашивает она. - Перепил, что ли? -Все в порядке -. Кузя складывает рисунки в пакет и возвращается в комнату - Я узнал по рисунку маму,-говорит он дядьке. -Именно такой я ее и запомнил. Кузя рассказал историю об одетых в черные шляпы женщинах. Потом спросил : -Выходили ли окна кухни и туалета в колодец? Константин Константинович посмотрел на него удивленно. -Точно, Сашка, было такое дело. Вверху стеклянный купол , а на дне всякий хлам. Неужели ты помнишь?- изумился он. -Что-то вспоминается, - подтвердил Кузя. Гости собрались домой.Хозяин проводил их до троллейбуса. Через короткое время вернулась Галина, уверенно позвонив в дверь. ГЛАВА35 Утром в квартире вкусно пахло кофе, но Кузя проснулся от женского визга. Оказалось, что Машка сорвала с Галины парик, который так крепко был прикреплен, что удержался даже бурной ночью. Женщина спряталась в ванне и там продолжала рыдать. Кузя отобрал парик, сунул его в ванну и строго спросил у Машки: -Ну, зачем ты это сделала? Машка спокойно ответила: -Пусть, сука старая, дома сидит, а не шалается где попало. У Галины продолжалась истерика. Оказалось, Машка острыми зубами успела привести парик в негодность. После длительных уговоров Кузя был допущен в ванную, где заплаканная женщина показала ему, что осталось от великолепного парика. Кстати, выглядела она прекрасно. Короткая стрижка ей очень шла. Кузя, усадив ее на колени, стал успокаивать: -Посмотри, как тебе хорошо. Ну, прямо воробушек нахохлившийся. Ты же на десять лет помолодела.- Без парика и косметики она выглядела и правда моложе. Оценив свое отражение в зеркале Галина успокоилась и так, больше для проформы, спросила: -А ты не врешь? -Я никогда не вру. - уверил серьезно Кузя. - Хочешь, дам тебе денег на новый парик? -Господи! Ну какие у тебя деньги? - засмеялась та в ответ.Тогда он молча подвел ее к дивану и раскрыл его. Татьяна только охнула, . - Бери, сколько нужно - предложил Кузя. И тут же вдруг понял, что сделал глупость. ГЛАВА 36 На следующий день пришлось через дядьку связаться со Свердловским зоопарком. Кузя выяснил, что там имеется самец шимпанзе, и договорился свезти Машку на недельку погостить к нему. - Не то ты мне всю личную жизнь порушишь - сообщил он обезьяне. Выдра отвез их в Свердловск. Директор зоопарка, правда, предупредил,что Барон ,так звали жениха ,имеет неважный характер. Не понравится дама - может не принять и поколотить. Машка же, прислушиваясь к разговору ,только нервно хихикала. Впрочем, Барон встретил ее приветливо и принял, как родную. Кузя оставил деньги на еду обезьянам и уехал. Без Машки было одиноко и скучно. Появилась бессонница, а с нею головные боли. В недолгие часы, когда он все-таки засыпал ,ему снились кошмары. Содержание снов не запоминалось. Однажды он проснулся в холодном поту и записал огрызком карандаша на обоях адрес - Коммунаров 6. На следующий день, мучимый неизвестностью и тревогой ,он отыскал его. Это оказался ничем не примечательный дом в частном секторе. Постояв возле забора и уловив какое-то движение во дворе Кузя перешел на противоположную сторону.Калитка отворилась, на улицу вышли три мужчины.Кузя проводил их взглядом и понял, что тревожился последние дни не напрасно.От этих людей веяло угрозой.Эти трое каким-то образом были связаны с ним и связаны через Галину Белову.И он был прав. Дело в том,что театральная братия частенько заходила перекусить в небольшое уютное кафе в двух шагах от театра.Между сожителем Галины режиссером и ею в этом кафе на следующий день после знакомства с Кузей произошел скандал.Александр Иванович, раздираемый ревностью и подогретый спиртным, плохо себя контролируя, когда она присела за общий столик, проорал - Явилась, дешевка,еще тепленькая, прямо из постели этого бродяги.Что, тебя там не покормили?У бродяги сырки плавленные с килькой в томате закончились. Галина была не из тех с кем можно было так разговаривать - Ага, угадал,отлично провела время- сообщила она - Что касается бродяги - поверь, он в порядке.Таких режиссерчиков как ты, в состоянии дюжину купить вместе со всей нашей труппой.Да и в постели у него все отлично,не тебе про постель поминать,улитка вялая. Все это она выпалила хорошо поставленным голосом,Взбешенный режиссер вскочил и отвесил заслуженной артистке оплеуху.Та в ответ расписалась ногтями на его обросшем рыжей щетиной лице.И покинула с победой поле битвы.Немногочисленных свидетелей скандал изрядно позабавил,но трех,расписанных татуировкой мужиков очень заинтересовал.Старший из них сказал: - Надо бы за девкой потопать.Похоже, про Буратино она не впустую травит. С этого дня за женщиной следили. Кузя тоже не дремал.Он связался с актриссой по телефону и сказал чтобы она отныне забыла его адрес.На требование объяснений сообщил только: - Язык у тебя, как помело, и бросил трубку. Настроение, несмотря на этот разговор, у него оставалось подавленным.Как - то приснилась Татьяна,одетая почему-то монашкой. Она стояла на берегу ручья, показывая ему два пальца в виде латинской буквы v. -Что- крикнул Кузя- победа? - Но она только молча улыбалась. Он проснулся.В ночное окно светила луна,в комнате отчетливо пахло сиренью. - Откуда этот запах?- с недоумением подумал он, - сирень отцвела месяца два назад.- Но запах не исчез даже утром, когда пришел Выдра, чтобы ехать за Машкой Обезьяна была настроена игриво. Она шепнула Кузе, глядя на Барона - Только с виду грозный, я делала с ним, что хотела. В двадцати километрах от города располагалась деревня с названием 'Долгая'. Кузя попросил Виктора притормозить у деревенского кладбища. Он взял Машку на руки и углубился, уверенно шагая, в одну из аллей. Виктор шел за ним с некоторым раздражением , не понимая, какого черта ему здесь понадобилось. Скоро подошли к свободному от могил месту. Кузя осмотрелся, шагами отмерил квадрат на две могилы. - Вот здесь меня похоронишь - совершенно серьезно сказал он Выдре. - С местом я договорюсь. - Виктору стало не по себе ,он выругался. - Что-то местечка мало отмерил, ты давай еще по квадратику на каждую свою бабу, и кладбище закончится. У тебя с башкой, по - моему, непорядок. - но Кузя был серьезен: -Скоро мне каюк,- заявил он. Вернулись к машине и уже не на шутку встревоженный, Виктор спросил: - Что, опять картинки видел? - Целое кино, всю неделю, пока Машка женихалась. - ответил Кузя Весь остаток пути Виктор допытывался: - Ну и что там в этом кино? - Кузя неохотно отозвался: - А, разная мура, какие- то синие. -Ну хорошо. Ты что-то там увидел, то есть предупрежден. Нужно просто принять меры. - Меры я приму. Да только изменить ничего нельзя. Хотя, черт его знает. Последнее время все как-то ослабло, четкость потерялась.- Уже выходя из машины, он сказал Виктору - Я к тебе на днях приволоку на сохранение коробку. Не возражаешь? ГЛАВА 37 Осенью дядя Костя сломал бедро. От предложения врачей лечиться в стационаре он категорически отказался. - Я по казенным домам намыкался достаточно. Буду умирать дома. Оксана ухаживала за мужем так, что он ей только руки целовал, однако попросил Кузю найти сиделку. - Не хочу, чтобы Ксана из-под меня выносила.- пояснил он. Кузя нашел ему старушку, бывшую санитарку. Как только дядя заболел, он бывал у него почти каждый день. Тот вел себя мужественно, не жаловался и не ворчал, наоборот - Смотри,- говорил он, - я - то думал лучшие годы - это молодость, беззаботность, а те годы были просто интересными, а по сути- эфир, пустота. Только теперь перед концом понял, что настоящая жизнь это любовь, только любовь. А смерти вообще нет. Я ее не боюсь. Раньше боялся, а теперь не боюсь потому, что твердо знаю - ее нет. Скончался он через две недели. Тихо ушел во сне. После похорон Оксана передала Кузе пакет с надписью - Саше. Дома, развернув его, он нашел десяток фотографий и несколько рисунков. На фотографиях были любимые дядюшкины муравьи, пчелы, распускающиеся полевые цветы. Кузя долго вглядывался в эти изображения и чувствовал горечь оттого, что не способен их понимать так, как понимал он. Среди рисунков был небольшой, но очень понравившийся Кузе. На нем была изображена корявая, могучая ель и рядом с ней небольшая трепещущая листьями на ветру березка. Что-то было в этом рисунке, что волновало и тревожило душу. Кузя прикрепил его повыше на стену, чтобы ненароком не сорвала Машка. И всякий раз, проходя мимо, с удовольствием бросал на него взгляд. ГЛАВА 38 Как-то в центре города Кузя почуствовал,что в карман его плаща кто-то залез.Все произошло мгновенно. В толпе он увидел только спину быстро удаляющегося человека.В кармане, кроме футляра с дешевыми для чтения очками, ничего не было. Но прикосновение чужой руки, кроме омерзительного ощущения, вызвало еще картинку из прошлого.Он увидел Татьяну,которая поднимается по ступенькам переходного моста.Следом за ней идет один из братьев Блиновых.Выше, на самом мосту, стоят, покуривая, двое других.Когда Татьяна поравнялась с ними,тот, что сзади, не очень сильно толкает ее в спину,но этого достаточно, чтобы она потеряла равновесие.Стараясь удержаться на ногах,она взмахивает руками, в одной из которых у нее сумка.Старший из братьев пытается выхватить ее,но девушка, может быть, от испуга только крепче сжимает свою руку. Тогда один из братьев бьет ножом ей в живот.Она чувствует нестерпимую боль и отпускает сумочку.Убийцы быстро убегают с трофеем. Кузя, потрясенный, останавливается,переводит дух -Я должен был сразу догадаться, когда увидел их там, на Коммунаров.Братья Блины,весточка из прошлого.В карман лезли не случайно,ключи сволочатам от квартиры понадобились. Он припоминает- что было нечто общее в походке всех троих.В манере постоянно рыскать глазами по сторонам. И еще раз подивился, как Господь тосует судьбы,воистину, мир тесен и все в нем предопределено. Вечером того же дня Кузя приволок Выдре картонный ящик , который они с трудом запихнули на кухонную антресоль. Там деньги - пояснил Кузя.- Пусть пока у тебя полежат.- Посидели на кухне. Кузя пил крепкий чай, Выдра водку. Вспоминали детдомовскую жизнь, друзей. Позвонили Аллилуе в Москву, тот очень обрадовался, открыл там у себя бутылочку. Выпили за всеобщее здоровье. Кстати, он сообщил, что Кобан, после очередной отсидки, живет в Москве бобылем. - Я его днями видел, -сообщил Аллилуя,- седой весь, морщинистый, одет пижонисто, но в главном не изменился. - Совсем не изменился?- переспросил Виктор. - Да увлечения прежние. ГЛАВА 39 В годовщину смерти дяди Кости Кузя с Оксаной пошли на кладбище. Была весна. Оксана приводила могилку в порядок. Кузя сидел на маленькой скамеечке и невесело думал о своей нескладной судьбе. Последнее время его неотступно тревожил вопрос - Отчего Господь относится к нему так сурово? Родительская любовь оставила только болезненное воспоминание. Единственную любимую отобрала судьба, грубо и бесцеремонно. Друзья остались где-то в детстве. Даже единственный родственник ушел из жизни торопливо, словно куда-то боялся опоздать. Кузя как-то обратился к батюшке с этим вопросом. Тот спросил : -А ты крещен, в церковь часто ходишь? Молишься?- Кузя ответил, что не знает, крещен ли он. Да и в церковь ходит редко. - Вот тебе и ответ -сказал батюшка.- креститься никогда не поздно. Молиться надо, каяться, не роптать на строгость Божью. Больше чем можешь снести, Господь ношу не даст. Потом он спросил Кузино имя, пообещал, что помолится за него. На этом расстались. Оксана достала коньяк. Выпили по рюмке. Недопитую бутылку оставили на могилке. Кузя спросил: - Ты Оксана помнишь картину, на которой ель, березка? - Конечно, помню. Это ты с Машкой. Такими Константин Константинович вас увидел. Он за тебя очень переживал, хотя считал, что мужик ты крепкий. Как-то сказал: ' Ветерком его не согнешь - ель' , а березка- Машка притулилась к тебе, пригрелась. И оба одинокие. Присмотрись на рисунке не травинки рядом. ГЛАВА 40 Это случилось в конце сентября в обычный день. Кузя вдруг почуствовал сильное беспокойство. Он, как был одет, в грязный клеенчатый фартук, выскочил из морга, напряженно вглядываясь в окно своей квартиры. Привычного очертания Машки видно не было. Из-за угла от его подъезда вышли трое и торопливо направились к троллейбусной остановки. Кузя уже все понял и бросился вдогонку. Однако вдруг его ноги стали ватными, в глазах потемнело, и он грузно опустился прямо на дорогу. Следом за ним выскочила из морга санитарка Зоя, его многолетняя напарница. Она подбежала к смертельно бледному Кузе, попыталась поднять его, но тщетно. Поняв, что ей не справиться, умчалась обратно, но уже на помощь бежали другие сотрудники. Кузю подняли, занесли в помещение, уложили на кушетку, вызвали скорую. Врач бригады скорой сделала ЭКГ, чем-то наколол, и ему стало легче. Придя в себя, Кузя поднялся в свою квартиру. Его сопровождал Выдра. Дверь была грубо взломана. На кухне в кресле лежала Машка. Она была мертва. Ее несколько раз пырнули в грудь ножом. Вокруг все было перевернуто верх дном. Выдра потянулся к телефону: - Надо вызвать милицию -сказал он. - Ничего не надо я сам справлюсь - возразил Кузя. Он отнес Машку в ванну обмыл ее, завернул в одеяло. -Давай, Витек, подгоняй машину. Вместе они поехали, заказали гробик. Потом отправились в деревню 'Долгая'. Участок, облюбованный Кузей, был им давно оплачен. Наняли мужиков вырыть могилу.Пока занимались этим, Кузя не проронил ни одного лишнего слова.Окаменел, как после гибели Татьяны. Встревоженый Выдра позвонил Аллилуе. И на следующий день тот вместе с Кобаном спускался по трапу самолета.Друзья издали узнали Аллилую.Он сохранил спортивную фигуру и передвигался с только ему присущей грацией.Кобан, напротив, был неузнаваем.В голубом блайзере,белых брюках он походил на члена какого-нибудь яхт - клуба.Его лицо обрамляла аккуратная бородка,глаза закрывали темные очки.Выдра, прежде чем обнять приятеля. стянул их с его лица. -Ну вот,так-то лучше.Вечером они тебе без надобности. На друзей, как когда-то в молодости, смотрели маленькие хитрющие глазки.Кобан достал из кармана плоскую заграничную фляжку.Все выпили по глотку за встречу. -Затрахал он меня-пожаловался Аллилуя -Кто-то вбил в башку этой ' фебельной мабрике', что стюардессы должны подавать коньяк.Вот он весь рейс их доставал. -И че,приволокли же- засмеялся Кобан. -Свой собственный тебе напрыскали,только бы ты отвязался. Пол ночи друзья вспоминали детство.И легко сошлись на том,что это были их лучшие годы. На следующий день хоронили Машку, потом опять сидели у Кузи, поминали ее. Поздно ночью все вместе пошли провожать Выдру домой .Кузя взял у него ключи от гаража и машины. Потом, когда втроем сидели на кухне,он сказал: - Мне, мужики, нужна ваша помощь. Машка для меня была как дочь, и я не желаю больше принимать оплеухи, даже от Господа. Вы знаете, мне Татьяной смерти хватило на всю жизнь -.Он рассказал друзьям о братьях Блинах. -Вот, и верь теперь, что бомба второй раз в одну воронку не попадает-сочувственно произнес Аллилуя. -Не хочу, чтобы эта мразь дальше ломала жизнь людям,хватит с них,попили кровушки. -Дак что ты предлагаешь?-спросил Кобан -Кончить их тихо - с ненавистью сказал Кузя.Воцарилось неловкое молчание,которое прервал Аллилуя,обняв приятеля за плечи. -А ты вообще-то соображаешь, о чем говоришь? -Соображаю,это твердо решено. -Ты- он посмотрел на Кобана- мне поможешь.Меня они знают,Аллилую могут узнать,Выдру вообще оставляем в стороне. Так что остаешься ты один.- Кобан в ответ расхохотался -Ну, как всегда, удивил.То он мухи не обидит,то, будьте любезны на мочилово.- И продолжил уже серьезно -Ты, Кузя, в этом деле ничего не понимаешь.С кондачка нельзя.Вопервых, найти мокрушника,ну, а главное лаве.Ты знаешь сколько надо?- Кузя поднял руку останавливая друга -Дело не в лаве, и никаких урок не надо.Я и тебя - то терплю потому, что роднее никого нет.- -А я - то что?-обиделся Кобан. -А то, что живешь, хрен знает как.Воруешь. -Живу, как член ЦК,от хлеба с маслом болят бока. -Непутевый ты у нас.- Кузя лаского погладил затылок друга,потом изложил свой план. На следующий день с утра он принес несколько бутылок водки.Содержимое их, с помощью обычной медицинской капельницы заменил.Пробки привел в порядок с помощью сургуча.Потом усадил Кобана в кресло,разлохматил ему волосы,нарисовал под глазом синяк.В углах рта налепил каких-то крошек.Оценить гримм позвали Аллилую.Тот критически все осмотрел и сказал -Плюнуть и окурок бросить хочется. На Выдриной машине приехали на Коммунаров. Кобан расположился на скамеечке поблизости от дома Блинов. Кузя с Аллилуей наблюдали за всем из машины в зеркала заднего вида. Все шло по плану. Скоро из дома появился один из братьев и деловито направился в сторону магазина. Поравнявшись со скамеечкой, на которой сидел Кобан, он как говорится, принял стойку.Еще бы, перед ним сидел пьяный,а рядом в сетке поблескивали две непочатые бутылки водки.Блин, не торопясь, подошел к изображавшему спящего человека Кобану и легонько потряс его за плечо.Потом присел рядом и прежде, чем забрать добычу, ловко обшарил карманы. Потом решительно поднялся и поспешил к своему дому.Выждав пару мирут, Кобан подошел к друзьям и садясь в машину, сообщил -Заглотил пидорка до самого запердона.Ну, Кузя, тебя бы в наше дело, тебе бы цены не было! Машина не торопясь двинулась в обратный путь.Позже, дома, после очередной рюмки Кобан донимал Кузю вопросами -Как ты это все чувствуешь? Ну, например, откуда ты знал, что Блиненок за водкой именно в это время пойдет? Кузя вяло отбивался -Зачем тебе это? - Ты даешь, интересно же. -Да ничего интересного Кузей владело разочарование.Месть свершилась,но даже мало-мальского облегчения он не чувствовал. И когда на следующий день трупы братьев доставила труповозка, он даже не вышел посмотреть на них .Тремя подонками на земле стало меньше. Экое диво. Глава 42 Через месяц на Машкину могилу привезли бетонную плиту с отверстием еще для одного захоронения. Потом установили широкую, гранитную плиту, на которую перевели дядькин рисунок - 'Ель и березка' Рядом выбили две надписи Машенька - дата смерти, с другой стороны- Новоленский Александр Васильевич родился в 1935 году скончался_______. Дата смерти отсутствовала. Кузя опять начал выпивать, как-то сразу постарел и опустился. Два раза в неделю он на автобусе ездил на кладбище к Машке. Сидел часами возле могилки, выпивал .О чем ему думалось в эти долгие часы, трудно даже представить. Поздно вечером он выходил на автотрассу, ловил такси или попутку и ехал домой. Порой, не раздеваясь, падал на диван и засыпал. Однажды возле кладбища его сбила легковушка. Поговаривали, что таким способом он свел счеты с жизнью. Впрочем, и водитель был мертвецки пьян. На похороны приехали Аллилуя и Кобан. Друзья помянули Кузю. Они сидели в его квартире. Кобан перепил, матерился, грозил кому-то кулаком. Аллилуя, подняв прощальную рюмку, прочувственно сказал - Бог, конечно, ему судья, но если он грешник - все остальные кто? Потом пошли к Выдре. Достали с антресолей Кузину коробку. В ней лежало три пакета, обернутые в газетную бумагу. К одному из них была прикреплена короткая записка: Кобан, не воруй. Две другие были адресованы Выдре и Аллилуе. Поздно вечером москвичи отбывали на фирменном поезде домой. Перед отправлением в динамиках вагона звучала песня 'Сиреневый туман'.Была поздняя осень,но в купе отчетливо пахло сиренью.


2009 год
 

Другие произведения автора:

А было ли это

Детство

Мамина шаль

Это произведение понравилось:

***********