Жизнь вождя. Правда о голодоморе.

ЖИЗНЬ ВОЖДЯ. КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ. МИФ О ГОЛОДОМОРЕ.

Вопрос о «голодоморе» периодически поднимают руководители и их ангажированные СМИ  на Украине. Да и как обойтись без российских «зверств», пусть даже и более, чем восьмидесятилетней давности, если за газ платить ох! как не хочется, а хочется российский газ воровать, перепродавать и попутно обвинять Россию во всех смертных грехах чуть ли не со времен существования Речи Посполитой?

Россия тоже «талантами» богата. Истые демократы из кожи вон лезут, лишь бы лягнуть лишний раз Сталина и его время, головокружительные успехи советской власти в этот период.

И делается это потому и только потому, что мерзавцы, возомнившие себя «борцами за правду», прекрасно осознают, что не дай бог вернется Россия к единственно возможной для ее нормального существования модели государственного устройства – и болтуны отправятся заниматься общественно-полезным трудом не слишком, впрочем, производительным, но что возьмешь с паршивой овцы?

Достаточно точные цифры об урожае зерновых в России в 1929-1923 годах опубликованы в 10 главе книги первой «Советская цивилизация» С.Г. Кара-Мурзы. Этого автора трудно упрекнуть в симпатии к коммунистам в целом и лично к И.В. Сталину в частности. К его оценке событий начала 30-х годов в России мы еще вернемся.

Однако представляется целесообразным сначала ознакомиться с мнением непосредственных  очевидцев и участников событий в России начала 30-х годов прошлого столетия. Попутно зададим себе вопрос – не потому ли выдающийся советский писатель М.А.Шолохов то и дело подвергается злобным нападкам со стороны «исследователей» демократического толка – вплоть до обвинений его в литературной бездарности и плагиате, что книги Шолохова  «Тихий Дон» и «Поднятая целина» с почти документальной точностью подкрепленной мастерством художника рисуют картину действительной, а не мнимой жизни России – пусть даже и на ограниченной ее территории бывшего Войска Донского? И никаких тебе конфеток-бараночек и румяных гимназисточек, столь любимых поклонниками творчества Никиты Михалкова?
Но, обратимся к документам…
  
ПЕРЕПИСКА  М.ШОЛОХОВА И  и И.СТАЛИНА О РАСКУЛАЧИВАНИЕ  

М.А.Шолохов – И.В.Сталину. 4апреля 1933 г. Станица Вешинская.                                                          
т. Сталин!
Вешенский район, наряду со многими другими районами Северо-Кавказского края, не выполнил плана хлебозаготовок и не засыпал семян. В этом районе, как и в других районах, сейчас умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями. Словом, район, как будто ничем не отличается от остальных районов нашего края. Но причины, по которым 99% трудящегося населения терпят такое страшное бедствие, несколько иные, нежели, скажем, на Кубани.
Прошлые годы Вешенский район был в числе передовых по краю. В труднейших условиях 1930 - 31 гг. успешно справлялся и с севом и с хлебозаготовками. О том, как парторганизация боролась за хлеб, красноречиво свидетельствуют цифры роста посевных площадей. Посевная площадь по колхозно-единоличному сектору: 1930 г. — 87 571 гек., 1931 г. — 136 947 гек., 1932 г. - 163 603 гек.

Как видите, с момента проведения сплошной коллективизации посевная площадь выросла почти вдвое. Как работали на полудохлом скоте, как ломали хвосты падающим от истощения и устали волам, сколько трудов положили и коммунисты и колхозники, увеличивая посев, борясь за укрепление колхозного строя, — я постараюсь — в меру моих сил и способностей — отобразить во второй книге "Поднятой целины". Сделано было много, но сейчас все пошло насмарку, и район стремительно приближается к катастрофе, предотвратить которую без Вашей помощи невозможно.

Вешенский район не выполнил плана хлебозаготовок и не засыпал семян не потому, что одолел кулацкий саботаж и парторганизация не сумела с ним справиться, а потому, что плохо руководит краевое руководство. На примере Вешенского района я постараюсь это доказать.

...Но т. к. падающая кривая поступлений хлеба не обеспечивала выполнения плана к сроку, крайком направил в Вешенский район особого уполномоченного т. Овчинникова (того самого, который некогда приезжал устанавливать "дополнительную" урожайность)... Овчинников громит районное руководство и, постукивая по кобуре нагана, дает следующую установку:
"Хлеб надо взять любой ценой! Будем давить так, что кровь брызнет! Дров наломать, но хлеб взять!"

Отсюда начинается и "ломание дров"...
Установка Овчинникова — "Дров наломать, но хлеб взять!" — подхватывается районной газетой "Большевистский Дон". В одном из номеров газета дает "шапку": "ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, ЛЮБЫМИ СРЕДСТВАМИ ВЫПОЛНИТЬ ПЛАН ХЛЕБОЗАГОТОВОК И ЗАСЫПАТЬ СЕМЕНА!" И начали по району с великим усердием "ломать дрова" и брать хлеб "любой ценой".

К приезду вновь назначенного секретаря РК Кузнецова и председателя РИК'а Королева по району уже имелись плоды овчинниковского внушения:
В Плешаковском колхозе два уполномоченных РК, Белов и другой товарищ, фамилия которого мне неизвестна, допытываясь у колхозников, где зарыт хлеб, впервые применили впоследствии распространившийся по району метод "допроса с пристрастием". В полночь вызывали в комсод, по одному, колхозников, сначала допрашивали, угрожая пытками, а потом применяли пытки: между пальцев клали карандаш и ломали суставы, а затем надевали на шею веревочную петлю и вели к проруби в Дону топить.

В Грачевском колхозе уполномоченный РК при допросе подвешивал колхозниц за шею к потолку, продолжал допрашивать полузадушенных, потом на ремне вел к реке, избивалпо дороге ногами, ставил на льду на колени и продолжал допрос.
В Лиховидовском колхозе уполномоченный РК на бригадном собрании приказал колхозникам встать, поставил в дверях вооруженного сельского, которому вменил в обязанность следить за тем, чтобы никто не садился, а сам ушел обедать. Пообедал, выспался, пришел через 4 часа. Собрание под охраной сельского стояло... И уполномоченный продолжал собрание.
На первом же бюро РК новый секретарь РК поставил вопрос об этих перегибах. Было записано в решении бюро о том, что такие "методы" хлебозаготовок искажают линию партии. Об этом на другой день узнал Овчинников, приехавший из Верхне-Донского района (он работал особоуполномоченным по двум районам: Вешенскому и Верхне-Донскому), и тотчас же предложил секретарю РК: "О перегибах в решении не записывай! Нам нужен хлеб, а не разговорчики о перегибах. А вот ты с первых же дней приезда начинаешь разговоры о перегибах и тем самым ослабляешь накал борьбы за хлеб, расхолаживаешь парторганизацию, демобилизуешь ее!"

И рассказал исключительно интересный случай из собственной практики; случай, по-моему, проливающий яркий свет на фигуру Овчинникова. Передаю со слов секретаря РК Кузнецова и ряда других членов бюро РК, которым Овчинников этот же случай рассказывал в другое время.
"В 1928 г. я был секретарем Вольского ОК Нижневолжского края. Во время хлебозаготовок, когда применяли чрезвычайные мероприятия, мы не стеснялись в применении жесточайших репрессий и о перегибах не разговаривали! Слух о том, что мы перегнули, докатился до Москвы... Но зато целиком выполнили план, в крае не на плохом счету! На 16 Всесоюзной партконференции во время перерыва стоим мы с т. Шеболдаевым, к нам подходит Крыленко и спрашивает у Шеболдаева: "А кто у тебя секретарем Вольского ОК? Наделал во время хлебозаготовок таких художеств, что придется его, как видно, судить". — "А вот он, секретарь Вольского ОК", — отвечает Шеболдаев, указывая на меня. "Ах, вот как! — говорит Крыленко. — В таком случае, товарищ, зайдите после конференции ко мне". Я подумал, что быть неприятности, дал телеграмму в Вольск, чтобы подготовили реабилитирующие материалы, но после конференции на совещании с секретарями крайкомов Молотов заявил: "Мы не дадим в обиду тех, которых обвиняют сейчас в перегибах. Вопрос стоял так: или взять, даже поссорившись с крестьянином, или оставить голодным рабочего. Ясно, что мы предпочли первое". После этого Крыленко видел меня, но даже и словом не обмолвился о том, чтобы я к нему зашел!"

Естественно, что после истории с решением о перегибах РК закрыл глаза на все безобразия, которые творились в районе, а если в особо исключительных случаях и говорили по поводу перегибов, то так глухо, как из воды. Решения выносились больше для очистки совести, не для проработки на ячейках, а для особой папки, на всякий случай.

После отъезда Овчинникова в Верхне-Донской район работой стал руководить Шарапов.
...О работе уполномоченного или секретаря ячейки Шарапов судил не только по количеству найденного хлеба, но и по числу семей, выкинутых из домов, по числу раскрытых при обысках крыш и разваленных печей. "Детишек ему стало жалко выкидывать на мороз!
Расслюнявился! Кулацкая жалость его одолела! Пусть, как щенки, пищат и дохнут, но саботаж мы сломим!", — распекал на бюро РК Шарапов секретаря ячейки Малаховского колхоза за то, что тот проявил некоторое колебание при массовом выселении семей колхозников на улицу. На бюро РК, в ячейке, в правлении колхоза, громя работавших по хлебозаготовкам, Шарапов не знал иного обращения, кроме как "сволочь", "подлец", "кусок слюнтяя", "предатель", "сукин сын". Вот лексикон, при помощи которого уполномоченный крайкома объяснялся с районными и сельскими коммунистами.

До чистки партии за полтора месяца (с 20 декабря по 1 января) из 1500 коммунистов было исключено более 300 человек. Исключали, тотчас же арестовывали и снимали со снабжения как самого арестованного, так и его семью. Не получая хлеба, жены и дети арестованных коммунистов начинали пухнуть от голода и ходить по хуторам в поисках "подаяния"...
Исключение из партии, арест и голод грозили всякому коммунисту, который не проявлял достаточной "активности" по части применения репрессий, т.к. в понимании Овчинникова и Шарапова только эти методы должны были давать хлеб. И большинство терроризированных коммунистов потеряли чувство меры в применении репрессий. По колхозам широкой волной покатились перегибы. Собственно то, что применялось при допросах и обысках, никак нельзя было назвать перегибами; людей пытали, как во времена средневековья, и не только пытали в комсодах, превращенных буквально в застенки, но и издевались над теми, кого пытали. Ниже я приведу краткий перечень тех "способов", при помощи которых работали агитколонны и уполномоченные РК, а сейчас в цифрах, полученных мною в РК, покажу количество подвергавшихся репрессиям и количество хлеба, взятого с момента применения репрессий.

По Вешенскому району. 1. Хозяйств — 13 813; 2. Всего населения— 52 069; 3.
Число содержавшихся под стражей, арестованных органами ОГПУ, милицией, сельсоветами и пр. — 3 128; 4. Из них приговорено к расстрелу — 52; 5. Осуждено по приговорам нарсуда и по постановлениям коллегии ОГПУ — 2300; 6. Исключено из колхоза хозяйств — 1947; 7. Оштрафовано (изъято продовольствие и скот) — 3 350 хозяйств; 8. Выселено из домов — 1090 хозяйств.

Мне казалось, что это — один из овчинниковских перегибов, но в конце января или в начале февраля в Вешенскую приехал секретарь крайкома Зимин. По пути в Вешенскую он пробыл два часа в Чукаринском колхозе и на бюро РК выступил по поводу хода хлебозаготовок в этом колхозе. Первый вопрос, который он задал присутствовавшему на бюро секретарю Чукаринской ячейки: — "Сколько у тебя выселенных из домов?" — "Сорок восемь хозяйств". - "Где они ночуют?" Секретарь ячейки засмеялся, потом ответил, что ночуют, мол, где придется. Зимин ему на это сказал: "А должны ночевать не у родственников, не в помещениях, а на улице!"

После этого по району взяли линию еще круче. И выселенные стали замерзать. В Базковском колхозе выселили женщину с грудным ребенком. Всю ночь ходила она по хутору и просила, чтобы ее пустили с ребенком погреться. Не пустили, боясь, как бы самих не выселили. Под утро ребенок замерз на руках у матери. Сама мать обморозилась. Женщину эту выселял кандидат партии — работник Базковского колхоза. Его, после того как ребенок замерз, тихонько посадили в тюрьму. Посадили за "перегиб". За что же посадили? И если посадили правильно, то почему остается на свободе т. Зимин?
Число замерзших не установлено, т. к. этой статистикой никто не интересовался и не интересуется; точно так же, как никто не интересуется количеством умерших от голода. Бесспорно одно: огромное количество взрослых и "цветов жизни" после двухмесячной зимовки на улице, после ночевок на снегу уйдут из этой жизни вместе с последним снегом. А те, которые останутся в живых, будут полукалеками.
Но выселение — это еще не самое главное.

Вот перечисление способов, при помощи которых добыто 593 тонны хлеба:
Массовые избиения колхозников и единоличников.
Сажание "в холодную". "Есть яма?" — "Нет". — "Ступай, садись в амбар!" Колхозника раздевают до белья и босого сажают в амбар или сарай. Время действия — январь, февраль. Часто в амбары сажались целыми бригадами.
В Ващаевском колхозе колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином, зажигали, а потом тушили: "Скажешь,где яма? Опять подожгу!" В этом же колхозе допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос.
В Наполовском колхозе уполномоченный РК кандидат в члены бюро РК Плоткин при допросе заставлял садиться на раскаленную лежанку. Посаженный кричал, что не может сидеть, горячо, тогда под него лили из кружки воду, а потом"прохладиться" выводили на мороз и запирали в амбар. Из амбара снова на плиту и снова допрашивают. Он же (ПЛОТКИН)заставлял одного единоличника стреляться. Дал в руки наган и приказал: "Стреляйся, а нет — сам застрелю!" Тот начал спускать курок (не зная того, что наган разряженный) и, когда щелкнул боек, упал в обмороке.

В Варваринском колхозе секретарь ячейки Аникеев на бригадном собрании заставил всю бригаду (мужчин и женщин, курящих и некурящих) курить махорку, а потом бросил на горячую плиту стручок красного перца (горчицы) и не приказал выходить из помещения. Этот же Аникеев и ряд работников агитколонны, командиром коей был кандидат в члены бюро РК Пашинский при допросах в штабе колонны принуждали колхозников пить в огромном количестве воду, смешанную с салом, с пшеницей и с керосином.

В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков.
Там же: закатывали в рядно и топтали ногами.
В Архиповском колхозе двух колхозниц, Фомину и Краснову, после ночного допроса вывезли за три километра в степь,раздели на снегу догола и пустили, приказав бежать к хутору рысью.
В Чукаринском колхозе секретарь ячейки Богомолов подобрал 8 человек демобилизованных красноармейцев, с которыми приезжал к колхознику — подозреваемому в краже — во двор(ночью), после короткого опроса выводил на гумно или в леваду, строил свою бригаду и командовал "огонь" по связанному колхознику. Если устрашенный инсценировкой расстрела не признавался, то его, избивая, бросали в сани, вывозили в степь, били по дороге прикладами винтовок и, вывезя в степь, снова ставили и снова проделывали процедуру, предшествующую расстрелу.

В Кружилинском колхозе уполномоченный РК КОВТУН на собрании 6 бригады спрашивает у колхозника: "Где хлеб зарыл?" — "Не зарывал, товарищ!" — "Не зарывал? А ну, высовывай язык! Стой так!" Шестьдесят взрослых людей, советских граждан по приказу уполномоченного по очереди высовывают языки и стоят так, истекая слюной, пока уполномоченный в течение часа произносит обличающую речь. Такую же штуку проделал Ковтун и в7 и в 8 бригадах; с той только разницей, что в тех бригадах он помимо высовывания языков заставлял еще становиться на колени.

В Затонском колхозе работник агитколонны избивал допрашиваемых шашкой. В этом же колхозе издевались над семьями красноармейцев, раскрывая крыши домов, разваливая печи, понуждая женщин к сожительству.

В Солонцовском колхозе в помещение комсода внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом.

В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивалии выводили, босых же, на мороз.
В Колундаевском колхозе разутых добоса колхозников заставляли по три часа бегать по снегу. Обмороженных привезлив Базковскую больницу.

Там же: допрашиваемому колхознику надевали на голову табурет, сверху прикрывали шубой, били и допрашивали.

В Базковском колхозе при допросе раздевали, полуголых отпускали домой, с полдороги возвращали, и так по нескольку раз.
Уполномоченный РО ОГПУ Яковлев с оперативной группой проводил в Верхне-Чирском колхозе собрание. Школу топили до одурения. Раздеваться не приказывали. Рядом имели"прохладную" комнату, куда выводили с собрания для "индивидуальной обработки". Проводившие собрание сменялись, их было 5 человек, но колхозники были одни и те же... Собрание длилось без перерыва более суток.
Примеры эти можно бесконечно умножить. Это — не отдельные случаи загибов, это — узаконенный в районном масштабе — "метод" проведения хлебозаготовок. Об этих фактах я либо слышал от коммунистов, либо от самих колхозников, которые испытали все эти "методы" на себе и после приходили ко мне с просьбами "прописать про это в газету".

Помните ли Вы, Иосиф Виссарионович, очерк Короленко "В успокоенной деревне"? Так вот этакое "исчезание" было проделано не над тремя заподозренными в краже у кулака крестьянами, а над десятками тысяч колхозников. Причем, как видите, с более богатым применением технических средств и с большей изощренностью.
Продовольственная помощь, оказываемая государством, явно недостаточна. Из 50 000 населения голодают никак не меньше 49 000. На эти 49 000 получено 22 000 пудов. Это на три месяца. Истощенные, опухшие колхозники, давшие стране 2 300 000 пудов хлеба, питающиеся в настоящее время черт знает чем, уж наверное не будут вырабатывать того, что вырабатывали в прошлом году. Не менее истощен и скот, два месяца, изо дня в день, в распутицу возивший с места на место хлеб, по милости Шарапова и РК. Все это, вместе взятое, приводит к заключению, что план сева колхозы района к сроку безусловно не выполнят. Но платить-то хлебный налог придется не с фактически засеянной площади, а с контрольной цифры присланного краем плана. Следовательно, история с хлебозаготовками 1932 г. повторится и в 1933 г. Вот перспективы, уже сейчас грозно встающие перед вышедшими на сев колхозниками.

Если все описанное мною заслуживает внимания ЦК, — пошлите в Вешенский район доподлинных коммунистов, у которых хватило бы смелости, невзирая на лица, разоблачить всех, по чьей вине смертельно подорвано колхозное хозяйство района, которые по-настоящему бы расследовали и открыли не только всех тех, кто применял к колхозникам омерзительные "методы" пыток, избиений и надругательств, но и тех, кто вдохновлял на это.

Обойти молчанием то, что в течение трех месяцев творилось в Вешенском и Верхне-Донском районах, нельзя. Только на Вас надежда.
Простите за многословность письма. Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу "Поднятой целины".
С приветом М. Шолохов
Ст. Вешенская СКК 4 апреля 1933 г.
АП РФ, ф. 45, оп. 1, д. 827, л. 7 - 22. Подлинник
________________________________________

И.В. Сталин — М. А. Шолохову 16 апреля 1933 г. Молния
Станица Вешенская Вешенского района Северо-Кавказского края Михаилу Шолохову.

Ваше письмо получил пятнадцатого. Спасибо за сообщение. Сделаем все, что требуется. Сообщите о размерах необходимой помощи. Назовите цифру.
Сталин. 16.IV.33 г.
АП РФ, ф. 45, оп. 1, д. 827, л. 23. Копия
_____________________________________________________________________________

И.В. Сталин — М. А. Шолохову
22 апреля 1933 г.
_____________________________________________________________________________

Молния
Станица Вешенская Вешенского района Северо-Кавказского края Михаилу Шолохову
Ваше второе письмо только что получил. Кроме отпущенных недавно сорока тысяч пудов ржи отпускаем дополнительно для вешенцев восемьдесят тысяч пудов. Всего сто двадцать тысяч пудов. Верхне-Донскому району отпускаем сорок тысяч пудов. Надо было прислать ответ не письмом, а телеграммой. Получилась потеря времени.
Сталин.
22.IV.33 г.
АП РФ, ф.45, оп. 1, д. 827, л.ЗО. Копия
________________________________________

И.В. Сталин — М. А. Шолохову
6 мая 1933 г.
Дорогой тов. Шолохов!
Оба Ваши письма получены, как Вам известно. Помощь, какую требовали, оказана уже.
Для разбора дела прибудет к вам, в Вешенский район, т.Шкирятов, которому — очень прошу Вас — оказать помощь.
Это так. Но не все, т. Шолохов. Дело в том, что Ваши письма производят несколько однобокое впечатление. Об этом я хочу написать Вам несколько слов.
Я поблагодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всем согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите неплохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма — не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района ( и не только вашего района) проводили "итальянку" (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную Армию— без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), — этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели "тихую" войну с Советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов...
Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло показаться издали.
Ну, всего хорошего и жму Вашу руку.
Ваш И.Сталин.
6.V.33 г.
АП РФ, ф.З, оп.61, д.549, л. 194. Копия
_____________________________________________________________________________

Письма И.В. Сталина Михаилу Шолохову свидетельствуют, что Сталин не только последовательный, но и мудруй политик. В первую очередь по указанию Сталина, а к 1933 году руководитель партии уже имел необходимые власть и авторитет в стране, была оказана необходимая помощь пострадавшим от «перегибов на местах» районам. И только после этого глава компартии дает свои оценки описанным выше фактам злоупотреблений, в общем-то, рядовому в то время, хотя и выдающемуся писателю. Заметьте, – писателю, а не народному комиссару (министру).
Для Сталина факты изложенные Шолоховым не были неожиданностью. Еще до начала «сплошной коллективизации 1929 года Сталин прекрасно осознавал и внутриполитическую ситуацию в России после окончания гражданской войны, и ее экономическую составляющую, и влияние НЭПа на жителей села, а следовательно и психологию зажиточных крестьян, и их нежелание делиться своими доходами с государством ни в какой форме.

Меня могут упрекнуть в «излишней» детализации проблемы, в том, что я привожу слишком много примеров и ссылок на документы.
Да, либеральные «правдоискатели» предпочитают делать декларативные заявления – их и читать легко, и думать об их фактической составляющей не требуется. Ведь в качестве ссылки приводится, как правило, вырванная из неизвестно какого контекста фраза, или его небольшой фрагмент.
Мы пойдем другим путем. Не закрывая глаза на имевшие место нарушения социалистической законности,  попробуем разобраться – так ли неправомерны  были действия руководителей Советской России? Какие цели они на самом деле ставили перед собой, и каких добились результатов?

Весьма показательны статьи и стенограммы выступлений И.В.Сталина в конце 20-х – начале тридцатых годов. Большинство моих оппонентов все это «проходили» на уроках Истории СССР в средней школе. Вот именно – «проходили», как правило, даже не задумываясь – что именно! Теперь эти высоколобые мыслители из троечников взялись объяснять читателям, куда текут реки и на каких деревьях булки растут!
Но, вернемся к документам…

О ХЛЕБОЗАГОТОВКАХ И ПЕРСПЕКТИВАХ РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Из выступлений в различных районах Сибири
в январе 1928 г.
(Краткая запись)

Я командирован к вам в Сибирь на короткий срок. Мне поручено помочь вам в деле выполнения плана хлебозаготовок. Мне поручено также обсудить с вами вопрос о перспективах развития сельского хозяйства, о плане развертывания в вашем крае строительства колхозов и совхозов.
Вам должно быть известно, что в хлебном балансе нашей страны мы имеем в этом году нехватку, дефицит, более чем в 100 миллионов пудов зерна. В связи с этим Правительству и ЦК пришлось нажать на хлебозаготовки во всех областях и краях, чтобы восполнить этот пробел в нашем хлебном балансе. Дефицит придется покрыть прежде всего за счет высокоурожайных областей и краев с тем, чтобы они не только выполнили, но и перевыполнили план хлебозаготовок.

Вы, конечно, знаете, к чему может привести дефицит, если он не будет ликвидирован. Он приведет к тому, что наши города и промышленные центры, а также наша Красная Армия будут поставлены в тяжелое положение, они будут плохо снабжаться, им будет угрожать голод. Понятно, что мы не можем допустить этого.

Что вы думаете об этом, какие меры думаете предпринять, чтобы выполнить свой долг перед страной? Я объездил районы вашего края и имел возможность убедиться, что у ваших людей нет серьезной заботы о том, чтобы помочь нашей стране выйти из хлебного кризиса. Урожай у вас високосный, можно сказать, небывалый. Хлебных излишков у вас в этом году больше, чем когда- либо, а план хлебозаготовок не выполняется. Почему, на каком основании?
Вы говорите, что план хлебозаготовок напряженный, что он невыполним. Почему невыполним, откуда вы это взяли? Разве это не факт, что урожай у вас в этом году действительно небывалый? Разве это не факт, что план хлебозаготовок в этом году по Сибири почти такой же, как в прошлом году? Почему же вы считаете план невыполнимым? Посмотрите на кулацкие хозяйства: там амбары и сараи полны хлеба, хлеб лежит под навесами ввиду недостатка мест хранения, в кулацких хозяйствах имеются хлебные излишки по 50-60 тысяч пудов на каждое хозяйство, не считая запасов на семена, продовольствие, на корм скоту, а вы говорите, что план хлебозаготовок невыполним. Откуда у вас такой пессимизм?
Вы говорите, что кулаки не хотят сдавать хлеба, что они ждут повышения цен и предпочитают вести разнузданную спекуляцию. Это верно. Но кулаки ждут не просто повышения цен, а требуют повышения цен втрое в сравнении с государственными ценами. Думаете ли вы, что можно удовлетворить кулаков? Беднота и значительная часть середняков уже сдали государству хлеб по государственным ценам. Можно ли допустить, чтобы государство платило втрое дороже за хлеб кулакам, чем бедноте и середнякам? Стоит только поставить этот вопрос, чтобы понять всю недопустимость удовлетворения кулацких требований.
Если кулаки ведут разнузданную спекуляцию на хлебных ценах, почему вы не привлекаете их за спекуляцию? Разве вы не знаете, что существует закон против спекуляции - 107 статья Уголовного Кодекса РСФСР, в силу которой виновные в спекуляции привлекаются к судебной ответственности, а товар конфискуется в пользу государства? Почему вы не применяете этот закон против спекулянтов по хлебу? Неужели вы боитесь нарушить спокойствие господ кулаков?!
Вы говорите, что применение к кулакам 107 статьи есть чрезвычайная мера, что оно не даст хороших результатов, что оно ухудшит положение в деревне. Особенно настаивает на этом т. Загуменный. Допустим, что это будет чрезвычайная мера. Что же из этого следует? Почему применение 107 статьи в других краях и областях дало великолепные результаты, сплотило трудовое крестьянство вокруг Советской власти и улучшило положение в деревне, а у вас, в Сибири, оно должно дать якобы плохие результаты и ухудшить положение? Почему, на каком основании?
Вы говорите, что ваши прокурорские и судебные власти не готовы к этому делу. Но почему в других краях и областях прокурорские и судебные власти оказались готовыми и действуют вполне успешно, а у вас они не готовы к делу применения к спекулянтам 107 статьи? Кто виноват в этом? Очевидно, что виноваты ваши партийные организации, которые, как видно, плохо работают и не добиваются того, чтобы законы нашей страны исполнялись добросовестно. Я видел несколько десятков представителей вашей прокурорской и судебной власти. Почти все они живут у кулаков, состоят у кулаков в нахлебниках и, конечно, стараются жить в мире с кулаками. На мой вопрос они ответили, что у кулаков на квартире чище и кормят лучше. Понятно, что от таких представителей прокурорской и судебной власти нельзя ждать чего-либо путного и полезного для Советского государства. Непонятно только, почему эти господа до сих пор еще не вычищены и не заменены другими, честными работниками.

Предлагаю:
а) потребовать от кулаков немедленной сдачи всех излишков хлеба по государственным ценам;
б) в случае отказа кулаков подчиниться закону, - привлечь их к судебной ответственности по 107 статье Уголовного Кодекса РСФСР и конфисковать у них хлебные излишки в пользу государства с тем, чтобы 25 процентов конфискованного хлеба было распределено среди бедноты и маломощных середняков по низким государственным ценам или в порядке долгосрочного кредита.
Что касается представителей ваших прокурорских и судебных властей, то всех негодных снять с постов и заменить честными, добросовестными советскими людьми.
Вы увидите скоро, что эти меры дадут великолепные результаты и вам удастся не только выполнить, но и перевыполнить план хлебозаготовок.

Но этим дело не исчерпывается. Этих мер достаточно будет для того, чтобы выправить положение в этом году. Но нет гарантий, что саботаж хлебозаготовок со стороны кулаков не повторится в будущем году. Более того, можно с уверенностью сказать, что пока существуют кулаки, будет существовать и саботаж хлебозаготовок. Чтобы поставить хлебозаготовки на более или менее удовлетворительную основу, нужны другие меры. Какие именно меры? Я имею в виду развертывание строительства колхозов и совхозов.

Колхозы и совхозы являются, как вам известно, крупными хозяйствами, способными применять тракторы и машины. Они являются более товарными хозяйствами, чем помещичьи и кулацкие хозяйства. Нужно иметь в виду, что наши города и наша промышленность растут и будут расти с каждым годом. Это необходимо для индустриализации страны. Следовательно, будет расти с каждым годом спрос на хлеб, а значит будут расти и планы хлебозаготовок. Поставить нашу индустрию в зависимость от кулацких капризов мы не можем. Поэтому нужно добиться того, чтобы в течение ближайших трех - четырех лет колхозы и совхозы, как сдатчики хлеба, могли дать государству хотя бы третью часть потребного хлеба. Это оттеснило бы кулаков на задний план и дало бы основу для более или менее правильного снабжения хлебом рабочих и Красной Армии. Но для того, чтобы добиться этого, нужно развернуть во-всю, не жалея сил и средств, строительство колхозов и совхозов. Это можно сделать, и это мы должны сделать.
Но и это не все. Наша страна не может жить только сегодняшним днем. Мы должны подумать и о завтрашнем дне, о перспективах развития нашего сельского хозяйства, наконец, - о судьбах социализма в нашей стране. Хлебная проблема есть часть сельскохозяйственной проблемы, а сельскохозяйственная проблема является составной частью проблемы строительства социализма в нашей стране.

Частичной коллективизации сельского хозяйства, о которой я только что говорил, достаточно для того, чтобы более или менее сносно снабжать хлебом рабочий класс и Красную Армию, но ее совершенно недостаточно для того:

а) чтобы поставить на прочную базу вполне достаточное снабжение всей страны продовольствием с обеспечением необходимых резервов продовольствия в руках государства,
б) чтобы добиться победы социалистического строительства в деревне, в земледелие.
В настоящее время Советский строй держится на двух разнородных основах: на объединенной социализированной промышленности и на индивидуальном мелкокрестьянском хозяйстве, имеющем в своей основе частную собственность на средства производства. Может ли держаться долго на этих разнородных основах Советский строй? Нет, не может.

Ленин говорит, что пока в стране преобладает индивидуальное крестьянское хозяйство, рождающее капиталистов и капитализм, будет существовать опасность реставрации капитализма. Понятно, что пока существуем такая опасность, нельзя говорить серьезно о победе социалистического строительства в нашей стране.

Стало быть, для упрочения Советского строя и для победы социалистического строительства в нашей стране совершенно недостаточно социализации одной лишь промышленности. Для этого необходимо перейти от социализации промышленности к социализации всего сельского хозяйства.

А что это значит?

Это значит, во-первых, что нужно постепенно, но неуклонно объединять индивидуальные крестьянские хозяйства, являющиеся наименее товарными хозяйствами, - в коллективные хозяйства, в колхозы, являющиеся наиболее товарными хозяйствами.

Это значит, во-вторых, что нужно покрыть все районы нашей страны, без исключения, колхозами (и совхозами), способными заменить, как сдатчика хлеба государству, не только кулаков, но и индивидуальных крестьян.

Это значит, в-третьих, ликвидировать все источники, рождающие капиталистов и капитализм, и уничтожить возможность реставрации капитализма.

Это значит, в-четвертых, создать прочную базу для бесперебойного и обильного снабжения всей страны не только хлебом, но и другими видами продовольствия с обеспечением необходимых резервов для государства.

Это значит, в-пятых, создать единую и прочную социалистическую базу для Советского строя, для Советской власти.

Это значит, наконец, обеспечить победу социалистического строительства в нашей стране.

Таковы перспективы развития нашего сельского хозяйства.
Такова задача победоносного строительства социализма в нашей стране.

Задача непростая и трудная, но вполне осуществимая, ибо трудности существуют для того, чтобы преодолевать их и побеждать.
Нужно отдать себе отчет в том, что мы не можем дальше преуспевать на базе мелкого индивидуального крестьянского хозяйства, что нам нужны крупные хозяйства в земледелии, способные применить машины и дать наибольший товарный выход. Существуют два пути для создания крупных хозяйств в земледелии: путь капиталистический, осуществляемый посредством массового разорения крестьян и организации крупных капиталистических имений, эксплуатирующих труд, и путь социалистический, осуществляемый посредством объединения мелких крестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства, - без разорения крестьян и без эксплуатации труда. Наша партия избрала социалистический путь создания крупных хозяйств в земледелии.

Ленин еще до победы Октябрьской революции, а потом непосредственно после победы поставил перед партией задачу объединения мелких крестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства, как перспективу развития нашего сельского хозяйства и как решающее средство победы социализма в деревне, в земледелии.
Ленин указывал, что:

а) "Система мелкого хозяйства при товарном производстве не в состоянии избавить человечество от нищеты масс и угнетения их" (т. XХ, стр. 122);
б) "Если мы будем сидеть по-старому в мелких хозяйствах, хотя и вольными гражданами на вольной земле, нам все равно грозит неминуемая гибель" (т. ХХ, стр. 417);
в) "Только при помощи общего, артельного, товарищеского труда мощно выйти из того тупика, в который загнала нас империалистская война" (т. XXIV, стр. 537).

Ленин указывает далее:
"Лишь в том случае, если удастся на деле показать крестьян нам преимущества общественной, коллективной, товарищеской, артельной обработки земли, лишь, если удастся помочь крестьянину, при помощи товарищеского, артельного хозяйства, тогда только рабочий класс, держащий в своих руках государственную власть, действительно докажет крестьянину свою правоту, действительно привлечет на свою сторону прочно и настоящим образом многомиллионную крестьянскую массу. Поэтому значение всякого рода предприятий по содействию товарищескому, артельному земледелию трудно переоценить. Мы имеем миллионы разбросанных, распыленных в глуши деревень, отдельных хозяйств... Лишь когда практически, на опыте, близком для крестьян, будет доказано, что переход к товарищескому, артельному земледелию необходим и возможен, лишь тогда мы вправе будем сказать, что в такой громадной крестьянской стране, как Россия, по пути социалистического земледелия сделан серьезный шаг" (т. XXIV, стр. 579-580).
Таковы указания Ленина.

Исходя из этих указаний Ленина, XV съезд нашей партии в своей резолюции "О работе в деревне" постановил:
"В настоящий период задача объединения и преобразования мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективы должна быть поставлена в качестве основной задача партии в деревне".
Так обстоит дело, товарищи, с вопросом о социализации сельского хозяйства в вашей стране. Наша обязанность - выполнить эти указания.

ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХОВ

К вопросам колхозного движения
Об успехах Советской власти в области колхозного движения говорят теперь все. Даже враги вынуждены признать наличие серьезных успехов. А успехи эти, действительно, велики.
Это факт, что на 20 февраля с, г. уже коллективизировано 50% крестьянских хозяйств по СССР. Это значите что мы  п е р е в ы п о л н и л и   пятилетний план коллективизации к 20 февраля 1930 года более чем вдвое.
Это факт, что на 28 февраля этого года колхозы успели уже ссыпать семян для яровых посевов более 36 миллионов центнеров, т. е. более 90% плана, т. е. около 220 миллионов пудов. Нельзя не признать, что сбор 220 миллионов пудов семян по одной лишь колхозной линии - после успешного выполнения хлебозаготовительного плана - представляет огромнейшее достижение.
О чем все это говорит?
О том, что   к о р е н н о й   п о в о р о т   деревни к социализму   м о ж н о   с ч и т а т ь    уже   о б е с п е ч е н н ы м.
Нет нужды доказывать, что успехи эти имеют величайшее значение для судеб нашей страны, для всего рабочего класса, как руководящей силы нашей страны, наконец, для самой партии. Не говоря уже о прямых практических результатах, они, эти успехи, имеют громадное значение для внутренней жизни самой партии, для воспитания нашей партии. Они вселяют в нашу партию дух бодрости и веры в свои силы. Они вооружают рабочий класс верой в победу нашего дела. Они подводят к нашей партии новые миллионные резервы.

Отсюда задача партии: закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед.
Но успехи имеют и свою теневую сторону, особенно когда они достаются сравнительно "легко", в порядке, так сказать, "неожиданности". Такие успехи иногда прививают дух самомнения и зазнайства: "Мы все можем!", "Нам все нипочем!". Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причем у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляются авантюристские попытки "в два счета" разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет места для заботы о том, чтобы закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед. Зачем нам закреплять достигнутые успехи, - мы и так сумеем добежать "в два счета" до полной победы социализма: "Мы все можем!", "Нам все нипочем!".

Отсюда задача партиям повести решительную борьбу с этими опасными и вредными для дела настроениями и изгнать их вон ив партой.
Нельзя сказать, чтобы эти опасные и вредные для дела настроения имели сколько-нибудь широкое распространение в рядах нашей партии. Но они, эти настроения, все же имеются в нашей партии, причем нет оснований утверждать, что они не будут усиливаться. И если они, эти настроения, получат у нас права гражданства, то можно не сомневаться, что дело колхозного движения будет значительно ослаблено и опасность срыва этого движения может стать реальностью.

Отсюда задача нашей прессы: систематически разоблачать эти и подобные им антиленинские настроения. Несколько фактов.

1. Успехи нашей колхозной политики объясняются между прочим тем, что она, эта политика, опирается на добровольность колхозного движения и учет разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства. Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая "политика" одним ударом развенчала бы идею коллективизации. Надо тщательно учитывать разнообразив условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства.
В колхозном движении впереди всех районов стоят у нас зерновые районы. Почему?
Потому, во-первых, что в этих районах имеется у нас наибольшее количество окрепших уже совхозов и колхозов, благодаря которым крестьяне имели возможность убедиться в силе и значении новой техники, в силе и значении новой, коллективной организации хозяйства.
Потому, во-вторых, что эти районы имеют за собой двухлетнюю школу борьбы с кулачеством во время хлебозаготовительных кампаний, что не могло не облегчить дело колхозного движения.
Потому, наконец, что эти районы усиленнейшим образом снабжались за последние годы лучшими кадрами из промышленных центров.

Можно ли сказать, что эти особо благоприятные условия имеются также и в других районах, например, в потребительских районах, вроде наших северных областей, или в районах все еще отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана? Нет, нельзя этого сказать.
Ясно, что принцип учета разнообразия условий в различных районах СССР наряду с принципом добровольности является одной из серьезнейших предпосылок здорового колхозного движения.
А что иногда происходит у нас на деле? Можно ли сказать, что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, например, что в ряде северных районов потребительской полосы, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов сравнительно меньше, чем в зерновых районах, стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения, бумажными резолюциями о росте колхозов, организацией бумажных колхозов, которых еще нет в действительности, но о "существовании" которых имеется куча хвастливых резолюций.

Или возьмем некоторые районы Туркестана, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов еще меньше, чем в северных областях потребительской полосы. Известно, что в ряде районов Туркестана были уже попытки "догнать и перегнать" передовые районы СССР путем угрозы военной силой, путем угрозы лишить поливной воды и промтоваров тех крестьян, которые не хотят пока что итти в колхозы.

Что может быть общего между этой "политикой" унтера Пришибеева и политикой партии, опирающейся на добровольность и учет местных особенностей в деле колхозного строительства? Ясно, что между ними нет и не может быть ничего общего.

Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов)
К чему они могут привести, эти искривления? К усилению наших врагов и к развенчанию идей колхозного движения.

Не ясно ли, что авторы этих искривлений, мнящие себя "левыми", на самом деле льют воду на мельницу правого оппортунизма?

2. Одно из величайших достоинств политической стратегии нашей партии состоит в том, что она умеет выбирать в каждый данный момент основное звено движения, уцепившись за которое она тянет потом всю цепь к одной общей цели для того, чтобы добиться разрешения задачи. Можно ли сказать, что партия уже выбрала основное звено колхозного движения в системе колхозного строительства? Да, можно и нужно.

В чем состоит оно, это основное звено? Может быть в товариществе по совместной обработке земли? Нет, не в этом. Товарищества по совместной обработке земли, где средства производства еще не обобществлены, представляют уже пройденную ступень колхозного движения.

Может быть в сельскохозяйственной коммуне? Нет, не в коммуне. Коммуны представляют пока еще единичное явление в колхозном движении. Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не назрели.

Основное звено колхозного движения, его преобладающую форму в данный момент, за которую надо теперь ухватиться, представляет сельскохозяйственная артель.

В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются : приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д.

Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без ее разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырье для промышленности. Вот почему сельскохозяйственная артель является в данный момент основным звеном в системе колхозного движения.
Из этого исходит "Примерный устав" колхозов, окончательный текст которого публикуется сегодня *.

Из этого же должны исходить наши партийные и советские работники, одна из обязанностей которых состоит в том, чтобы изучить этот устав по существу и проводить его в жизнь до конца.

Такова установка партии в данный момент.
Можно ли сказать, что эта установка партии проводится в жизнь без нарушений и искажений?

Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, что в ряде районов СССР, где борьба за существование колхозов далеко еще не закончена и где артели еще не закреплены, имеются попытки выскочить из рамок артели и перепрыгнуть сразу к сельскохозяйственной коммуне. Артель еще не закреплена, а они уже "обобществляют" жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причем "обобществление" это вырождается в бумажно-бюрократическое декретирование, ибо нет еще налицо условий, делающих необходимым такое обобществление. Можно подумать, что зерновая проблема уже разрешена в колхозах, что она представляет уже пройденную ступень, что основной задачей в данный момент является не разрешение зерновой проблемы, а разрешение проблемы животноводства и птицеводства. Спрашивается, кому нужна эта головотяпская "работа" по сваливанию в одну кучу различных форм колхозного движения? Кому нужно это глупое и вредное для дела забегание вперед? Дразнить крестьянина-колхозника "обобществлением" жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена, - разве не ясно, что такая "политика" может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?

Один из таких ретивых "обобществителей" доходит даже до того, что дает приказ по артели, где он предписывает "учесть в трехдневный срок все поголовье домашней птицы каждого хозяйства)", установить должность специальных "командиров" по учету и наблюдению, "занять в артели командные высоты", "командовать социалистическим боем, не покидая постов" и - ясное дело - зажать всю артель в кулак.

Что это - политика руководства колхозом или политика его разложения и дискредитации?
Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, "революционерах", которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, - подумаешь какая ррреволюционность!

Как могли возникнуть в нашей среде эти головотяпские упражнения по части "об6бщеотвления", эти смехотворные попытки перепрыгнуть через самих себя, попытки, имеющие своей целью обойти классы и классовую борьбу, а на деле льющие воду на мельницу наших классовых врагов?
Они могли возникнуть лишь в атмосфере наших "легких" и "неожиданных" успехов на фронте колхозного строительства.
Они могли возникнуть лишь в результате головотяпских настроений в рядах одной части партии: "Мы все можем!", "Нам все нипочем !".
Они могли возникнуть лишь в результате того что у некоторых наших товарищей закружилась голова от успехов, и они лишились на минутку ясности ума и трезвости взгляда.
Чтобы выправить линию нашей работы в области колхозного строительства, надо положить конец этим настроениям.

В этом теперь одна из очередных задач партии. Искусство руководства есть серьезное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать - значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперед, ибо забежать вперед - значит потерять массы и изолировать себя. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта - и против отстающих и против забегающих вперед.
Партия наша сильна и непобедима потому, что руководя движением, она умеет сохранять и умножать свои связи с миллионными массами рабочих и крестьян.

"Правда" № 60,
2 марта 1930 г.
====================================================================

В ЭТО  ВРЕМЯ

Для понимания фона, на котором развернулась трагедия голодомора, необходимо сказать хотя бы пару слов о той невиданной в мире финансовой и ценовой революции, которую одновременно с коллективизацией проводил СССР.
Царская Россия была органически соединена с мировым рынком и являлась на нем экспортером сельхозпродукции, То есть, на ее территории цены на продукцию крестьянского хозяйства были мировыми и из-за сурового климата - чрезвычайно низкими для крестьян. Прибыли крестьянам мировые цены не оставляли, но поскольку крестьяне были и основными покупателями в России (85%), то из-за этого и весь российский рынок был крайне бедным. Если бы в 1913 г. какие-нибудь марсиане сбросили в Россию высокоразвитую промышленность, то она бы не заработала - ее продукцию некому было бы продавать.

Для развития промышленности большевики не могли по техническим и моральным причинам воспользоваться прусским путем (аннексирования рынков) или английским (колониальными рынками), и им оставался только американский путь - путь развития собственного рынка. Но чтобы развить собственную промышленность при помощи собственного рынка, эту промышленность (заводы и фабрики) для начала нужно иметь, а царь забыл ее большевикам оставить.

Поэтому до 1929 г. большевики законсервировали царскую финансово-ценовую ситуацию: советский рубль в золотом содержании приравняли к царскому, а цены на сельхозпродукцию держали мировые. При царе крестьянин продавал товарную сельхозпродукцию скупщикам по мировым ценам и из выручки платил царю налог. Большевики этот налог брали натурой и требовали, чтобы крестьянин часть продукции продал тоже им по мировым ценам, которые назывались государственными закупочными. Полученный объем товара большевики продавали по мировым ценам и внутри страны, и за границей, закупая там заводы тяжелой индустрии. А крестьяне оставшуюся сельхозпродукцию продавали на советских базарах по складывающимся там ценам, но большевики следили, чтобы эти цены не превышали мировые. Для этого они перебрасывали запасы хлеба в те районы, где цены росли («поддерживали уровень цен маневром товарных масс»).

Но к концу 20-х годов советские заводы стали выдавать станки и оборудование для заводов легкой промышленности. Рассмотрим изменение ситуации. Вот построено и оснащено ткацкими станками здание - ткацкая фабрика. Ткань она продает на швейную фабрику и та тоже готова выдать костюмы и платья на советский рынок. Но чтобы они заработали, требовались две вещи.
Во-первых, люди к станкам, а люди в это время занимались крайне непроизводительным трудом в мелких сельских хозяйствах. Коллективизация укрупняла сельские хозяйства, повышала производительность труда и этим высвобождала людей для промышленности. Но этого мало.
Во-вторых, необходимо, чтобы крестьяне (а их и в 1940 г. было две трети населения) имели деньги, чтобы купить платья и костюмы, иначе новые фабрики из-за отсутствия сбыта все равно не заработают. А наличие у крестьян денег зависит от цены на сельхозпродукцию. И для обеспечения покупателей СССР деньгами большевики проводят следующие мероприятия.
При полном обеспечении СССР продуктами они в 1929 г. вводят карточки, по которым минимум продовольствия продают по старым мировым ценам - этим они сначала защитили население городов. Затем создают конкурирующую с нэпманом-перекупщиком структуру - государственную коммерческую торговлю. Эта торговля вместо нэпмана и кулака скупает у крестьян продовольствие по очень высоким ценам и по этим же ценам и продаёт его в своих магазинах. (Этим попутно подрывалась экономическая база и НЭПа, и кулачества, которое богатело не на сельскохозяйственном труде, а на спекуляциях с сельхозпродуктами.) А затем государственная коммерческая торговля начинает стремительно повышать цены на продукты у себя в магазинах, поднимая этим и цены на базарах. К 1934 г. она подняла цены на хлеб в 10-13 раз. А чтобы по этим ценам горожане могли покупать, правительство ликвидирует задолженность предприятий и повышает зарплату по стране в 2,5 раза, с 1929 по 1932 год увеличив денежную массу с 2,9 до 8,4 млрд.руб. В 1934 году карточки и коммерческая торговля отменяются, но единые розничные и закупочные цены на продовольствие оставляются на уровне, в 10 раз превышающем мировые и царские; такие же цены, а иногда и ниже, остаются и на базарах. Огромный поток денег хлынул в деревню, а через нее в промышленность, и промышленность начала расти невиданными для мира темпами, не достигнутыми ни одной страной по сей день.
Но нам в данном случае важно не это, а та обстановка, в которой проходила коллективизация. В период 1929-1934 гг. крестьяне по-прежнему часть хлеба должны были продать государству по мировым ценам (и вы видите, как немцы использовали это в своей пропаганде), а продай они его весь на базаре, то выручили бы в 10 раз больше!

До коллективизации такого не было, это ее резко осложнило и отодвинуло на второй план, теперь вопрос встал иначе - платить крестьянам налоги государству или нет? За что они боролись?

Если посмотреть на начало 30-х в подробностях, то провал немцев в использовании коллективизации и голодомора в пропагандистской борьбе с СССР удивляет еще сильней. Ведь борьба в деревне в 1929-1933 гг. шла нешуточная (правда, сразу не поймешь за что). Вот два историка - А. Колпакиди и Е. Прудникова - пишут книгу о Сталине «Двойной заговор» и видно, что они стараются быть максимально объективными. Тем не менее, дойдя до коллективизации, они пишут следующее.
«В 1996 году вышла книга Н.А. Ивницкого «Коллективизация и раскулачивание». Картину он нарисовал - масштабней некуда. Куда там до событий 1930 года знаменитой крестьянской войне 1921 года. Тогда, не считая бандсобытий, произошло два крупных восстания: Западносибирский мятеж - около 60 тысяч человек - и прославленный Антонов на Тамбовщине - всего-то около 50 тысяч. Остальные повстанческие лидеры - Вакулин, Серов, Сапожков, Рогов - насчитывали в своих «армиях» не более двух тысяч человек, и то непостоянно. Возьмут они в плен целый полк - у них две тысячи «бойцов». Через неделю те разбегутся - у них опять все те же триста сабель. В 1930 году мы видим совсем иную картину.

...Крупные антиколхозные выступления крестьян происходили на Украине, в Поволжье, Казахстане, Сибири, на Северном Кавказе, в Средней Азии. А в это время многие местные лидеры беззастенчиво врали «наверх». «...Работа в крае протекает без всяких осложнений при большом подъеме батрацко-бедняцких масс», - сообщал Сталину Б.П.Шеболдаев из Нижне-Волжского края. Впрочем, врет он только наполовину - в том, что касается осложнений.

Подъем масс был, и еще какой!
В январе 1930 года зарегистрировано 346 массовых выступлений, в которых участвовало 125 тысяч человек, в феврале - 736 выступлений и более 220 тысяч участников. За первую половину марта - 595 выступлений и 230 тысяч участников, не считая Украины, да еще 500 выступлений на Украине. Процесс явно шел по нарастающей. По подсчетам Ивницкого, в марте 1930 года в Белоруссии, Центрально-Черноземной области, на Нижней и Средней Волге, Северном Кавказе, в Сибири, на Урале, в Московской, Ленинградской, Западной, Иваново-Вознесенской областях, в Крыму и Средней Азии было зарегистрировано 1642 массовых выступления, в которых приняли участие 750-800 тысяч человек. А всего, по данным ОГПУ, за январь - апрель 1930 года произошло 6117 выступлений, насчитывавших 1 755 300 участников.
Кроме восстаний процветал террор. Так, только в марте 1930 года и только на Украине был зарегистрирован 521 теракт (а сколько не зарегистрировано!), в ЦЧО - 192, в том числе 25 убийств. В Западной Сибири за 9 месяцев 1930 года - более 1000 терактов, из них 624 - убийства и покушения. На Урале в январе - марте было 260 случаев, и даже в мирном Новгородском округе Ленинградской области - 50 случаев. И это только зарегистрированная вершина айсберга.

...Перед угрозой массовой крестьянской войны даже железные сталинские власти вынуждены были отступить. ЦК уже во второй половине февраля дал указание местным парторганизациям уменьшить темпы и прекратить раскулачивание в тех районах, где сплошная коллективизация еще не началась. В знаменитой статье «Головокружение от успехов» Сталин заявил, что колхозное движение должно быть добровольным. Теперь карательные меры применялись уже к излишне усердным организаторам колхозов. Тысячи коммунистов были исключены из партии и отданы под суд. Провели реабилитацию части раскулаченных. В некоторых округах было восстановлено до половины раскулаченных хозяйств. Вспоминая то время, Хрущев писал, что Сталин «лбом ударился о стену и вынужден был отступить».
После появления статьи вчерашние новоиспеченные колхозники массово повалили из колхозов обратно.

...К сентябрю 1931 года формально колхозы объединяли почти 60% крестьянских хозяйств. Кроме того, несмотря на то, что коллективизация прошла, всё равно каждый год разгоралась битва за хлеб и мясо. Шолохов рассказывал, как выглядели заготовки скота на Дону. «По хуторам происходила форменная война - сельисполнителей и других, приходивших за коровами, били, чем попало, били преимущественно бабы и детишки (подростки), сами колхозники ввязывались редко, а где ввязывались, там дело кончалось убийством». Что же касается хлеба... в июле 1932 года хлебозаготовки составили всего 55% от и без того заниженного плана. Теперь уже колхозы объявили «хлебную стачку», отказываясь сдавать хлеб по крайне низким закупочным ценам, фактически даром. Но каждый рубль по-прежнему шел на индустриализацию. И снова в октябре 1932 года в деревню были направлены чрезвычайные комиссии.

И снова крестьянство ответило отчаянным сопротивлением. Вот, например, почему Каганович ездил в Краснодар? Как вспоминал Хрущев, там началась забастовка. Казаки отказались обрабатывать землю. В порядке борьбы с забастовщиками казаки высылались в Сибирь целыми станицами. Другие станицы заносились на «черную доску» - в них полностью прекращалась всякая торговля, подвоз каких бы то ни было товаров, колхозникам и единоличникам запрещалось продавать свою продукцию. Метод, изобретенный Кагановичем, стал широко применяться по всей стране.

...В ходе хлебозаготовок было вывезено все, что еще оставалось в деревнях. В 1933 году ряд районов постигла засуха, и начался голод. Голодающим, особенно на Украине, никто не помогал. Половина голодных смертей 1933 года пришлась на самую плодородную из советских республик. И только после того как миллионы людей умерли от голода - а умерло 3,3 - 3,5 миллиона человек - сопротивление было сломлено».

Посмотрите на то, сколько противоречий в этих отрывках: авторы как бы не замечают, о чем пишут, стремясь подвести читателя к миллионам смертей от голодомора.

Во-первых. И авторы, и взятый ими за основу Ивницкий все числа, которые они приводят в тексте, приводят очень точно - до процента, до человека. Чувствуется, что они опирались на документы. Но когда говорят о числе умерших от голодомора, то число становится очень приблизительным «3,3 - 3,5 миллиона». То есть, до сих пор у голодоморчиков числа умерших нет, и в этом вопросе основным документом являются пропагандистские листовки Геббельса.

Во-вторых. Авторы жуют пропагандистский штамп, который даже геббельсовцы через месяц выплюнули, - они пишут: «антиколхозные выступления крестьян». Но при чем тут колхозы? Коллективизация началась в 1929 г., а уже в марте 1930 вышло постановление ЦК о запрещении насильственной коллективизации, и «новоиспеченные колхозники массово повалили из колхозов обратно» и «было восстановлено до половины раскулаченных хозяйств». То есть, была восстановлена ситуация 1928 года, а на Украине и Дону бунты продолжались и продолжались. Но ведь это говорит о том, что дело было не в колхозах, - бунтуя, крестьяне вступали в колхозы и в колхозах бунтовали.

Против чего?
Авторы об этом говорят, но не делают выводов - на Украине и Дону крестьяне бунтовали против того, чтобы платить налог государству. Но и здесь не всё просто - казалось бы, что бунтовать против того, что государству следовало продать по мировым ценам часть урожая? Оно ведь налогами могло взять и бесплатно. Отдай налог - и спи спокойно, т.е. остальное зерно продай на базаре. Но вы видите, что хохлы и казаки, казалось бы, вознамерились не давать государству вообще ничего. По сравнению с 1928 г. им уже и план снизили, а они и сниженный налог и под давлением разных комиссий исполнили только на 55%.

Затем авторы как бы в упор не замечают, о чем написали чуть выше. Вот они пишут, как и Кучма: «В ходе заготовок было вывезено все, что осталось в деревнях», - а чуть выше пишут, что повсеместно распространялся метод Кагановича, по которому не платящим налог селам и станицам «запрещалось продавать свою продукцию». То есть, власть в отчаянии кричала: « Подавитесь вы своим зерном, сожрите его сами!»

Наконец, авторы не понимают, что произошло и почему возник голод в 1933 г. в условиях, когда государство закупило у крестьян в 1932 г. значительно меньше зерна, чем в 1928 г., - в условиях, когда крестьянам на еду и свободную торговлю должно было оставаться гораздо больше, чем в 1928. И авторы придумывают в 1933 г. засуху как причину неурожая и голода. Между прочим, засуха в год голода - это признак «асфальтного крестьянина». Засуха или неурожай предшествуют году голода, т.е. голод 1933 г. был вызван какими-то катаклизмами в 1932 г. Но, как видим, понять, что произошло в 1932 г., авторы не могут. А ведь они пусть и вскользь, но о причине голода пишут: «Казаки отказывались обрабатывать землю», - и считают это забастовкой, что ничего не объясняет: в сельском хозяйстве и сегодня так не бастуют. Мой отец, которому тогда был 21 год, на вопрос, в чем причина голода 1933 г., ответил: «Не хотели работать!» Но причины, по которой не хотели работать, у отца уже стерлись из памяти.

Поэтому теперь попробуем оценить, как Украина и Дон отработали на своих нивах в 1932 году.

СКОЛЬКО ПОСЕЯЛИ?

Голод 1933 г. лежит позорнейшим пятном на украинском народе и казачестве - такого позорнейшего голода не было, пожалуй, в истории всего мира. Причем, это позор именно всего народа, а не его руководителей, которые, тем не менее, и в таком случае за этот голод отвечают. Голод сам по себе - это несчастье, это как эпидемия, и тут нечего особенно стыдиться. Что тут поделать, если были засуха, наводнения или еще что-то непреодолимой силы. Позор голода 1933 г. в том, что ничего подобного не было, крестьяне Украины и казаки сами себе его создали. По этой причине советская власть тщательно стирала этот голод из памяти, чтобы не позорить народ. И украинцы это оценили в войну. Немцы же сдуру полезли о нем напоминать, но, как вы видели, и они быстро опомнились и удалили голод 1933 г. из своих пропагандистских материалов.
Но по причине того, что Советская власть этот голод скрывала, мне сегодня трудно найти численные величины для расчетов. В «Малой» советской довоенной энциклопедии даны подробнейшие справочные материалы по всем республикам и аспектам, но в статистике начала 30-х годов - провал. Нет ни урожаев, ни численности скота, ни требующихся в данном случае посевных площадей. Даются цифры 1913 года, а затем 1938. Поэтому по СССР и республикам мне придется найти посевные площади интерполяцией, предположив, что посевные площади росли по годам более-менее равномерно.

Итак, посевные площади, млн. га:

1913 1938 1932 расчетно
СССР 105,0 136,9 130
РСФСР 69,7 94,3 89
Украина 22,9 25,6 25

Посевные площади тогдашнего Азово-черноморского края и Орджоникидзевского края (нынешние Краснодарский и Ставропольский края и Ростовская область) на 1938 г. - 7,67 и 2,87 млн. га, примем за 10 млн. га.

С посевами 1932 г. придется исхитряться. В МСЭ в статье «Коллективизация сельского хозяйства» цензоры пропустили строчку: «В 1932 г. колхозы уже засевали около 70 млн. га, или выше 75% всех посевов крестьянского сектора (при 61,5% коллективизации)». Это значит, что в 1932 г. весь крестьянский сектор засеял около 93 млн. га. В статье «Совхозы» есть их посевная площадь на 1938 г. - 12,4 млн. га и на 1928 г. - 1,7 млн. Следовательно, в 1932 г. площадь посевов у совхозов можно оценить в 6 млн. га. Поскольку совхозы - это промышленные предприятия государства, то надо думать, что они засеяли весной 1932 г. все, что могли. Итого: в 1932 г. было засеяно 93+6=99 млн. га из имевшихся 130 млн.

Согласно «Российскому статистическому ежегоднику» в РСФСР в 1932 г. даже без бастующих казаков был получен урожай в 47,5 млн. т. Он точно равен урожаю 1931 г., когда казаки не бастовали. То есть, судя по этому урожаю, Россия в 1932 г. (за исключением казаков) засеяла все, что могла. У остальных республик причин не сеять не было. Тогда получается, что 31 млн. га незасеянных полей приходятся на Украину и казаков, у которых в сумме было 35 млн. га посевных площадей. Отсюда следует, что казаки и украинцы в 1932 г. засеяли только десятый гектар своей пашни.
Думаю, что есть ошибка в моих предположениях. Советская власть переселяла крестьян на восток осваивать новые земли чуть ли не сразу после победы в Гражданской войне (только с Украины было переселено, напомню, 5 млн. человек). Но трактора массово стали поступать в сельское хозяйство только с 1932 года (в 1933 году было уже 210 тыс. тракторов). Возможно, рост посевных площадей имел рывок с поступлением техники. Но если даже допустить, что половина новых посевных площадей приросла с 1932 г. и на этот год посевные площади СССР составляли всего 120 млн. га, то и тогда незасеянными остаются 21 млн. га из 35 млн. посевных площадей Украины и казачества. Или иными словами, в 1932 году украинцы и казаки засеяли в лучшем случае 40% своих полей. Но это в лучшем случае.

Цель Кучмы в воплях о голодоморе понятна: он, бывший секретарь парткома Южмаша, теперь, оказывается, был народным мстителем и вступил в КПСС не просто так, а чтобы обожрать рядовых коммунистов и этим отомстить им за голодомор. В этом он нас убедил. Но спрашивал ли Кучма мать его, голодоморку, а сколько она засеяла по весне 1932 г., чтобы жаловаться на голод в 1933? Кучма уверяет, что проклятые коммунисты в 1932 г. забрали сначала все, а потом еще и то, что было хорошо спрятано. Но ведь на прокорм крестьянской семьи по тому времени надо было столько же, сколько и на посев, откуда же взялось зерно, чтобы посеять в 1933 году больше, чем в 1932? Ведь осенью 1933 г. с новым урожаем голод окончился аж до прихода немцев. Кучма плачет, что дети умирали голодной смертью, но почему же дети умирали, а скот, на котором вспахали землю по весне 1933 г., не был зарезан?

Какой урожай нужно снять, чтобы начался голод, сказать трудно, потому что на этот вопрос оказывают влияние и запасы, и урожайность гектара. В РСФСР в те годы урожай в 50 млн. тонн, видимо, был прекрасным. До войны снимали и больше (в 1937 - 70,4 млн. т), но после войны первый урожай, превышающий 50 млн. т был получен только в 1952 г. (51,9). В 1945 г. РСФСР, разоренная войной, сумела получить всего 25,4 млн. т, т.е. сделать запасы было не из чего. В 1946 г. СССР постигла страшная засуха, на юге высыхали речки, но эта засуха ударила и по России: в 1946 г. урожай был всего 21,2 млн. т, т.е. примерно 40% от хорошего. И начался голод 1947 г. Но в 1947 году получили 35,7 млн. т хлеба, и голод из СССР ушел навсегда. Отсюда напрашивается оценочный вывод: после многолетних недоборов хлеба (напомню, что коллизии на Украине и Дону продолжались уже 4 года) урожай в 40% от хорошего урожая приведет к голоду. А в 1932 г. на Украине и Дону засеяли едва ли треть пахотных земель, и это безусловная причина голода вне зависимости от того, какая власть на дворе. ____________________________________________________________________________      
/Из дискуссии в газете «Дуэль»./


В предыдущей статье «Жизнь вождя. Жить стало веселее» мы уже говорили об успехах социалистического производства в Советском Союзе достигнутых за какие-то двадцать лет. Но, ломать – не строить. Не меньших успехов, только уже в разрушении экономики России добились и демократы, и им для этого не понадобился гений руководителя государства и энтузиазм инженеров, рабочих и крестьян.
Чтобы разбудить в людях самые низменные инстинкты, страсть к наживе и безудержную жажду потребления оказалось достаточно горстки высокопоставленных предателей и подвластных им средств массового оболванивания «электората».
_______________________________________________