Тайна смерти царевича Алексея Петровича

   О смерти сына Петра I — царевича Алексея историки спорят до сих пор. Одни склоняются к версии убийства, другие говорят, что царевич умер "самостоятельно".
   На сей счёт есть мнение и у меня. Ниже я публикую нарезку фрагментов работы, в которой затрагивается эта тема. Полностью вся статья "Известная персона или история одной старинной песни" (около 7 часов чтения) доступна на этом же сайте по ссылке:

 

 http:// http://russianpoetry.ru/proza/istorija/izvestnaja-osoba-ili-istorija-odnoi-starinoi-pesni.html

 

_________________________________________

 

 

    Петру I о любовной связи своей бывшей жены Евдокии и майора Степана Глебова стало известно совершенно случайно (спустя девять лет) — лишь только после того, как в феврале 1718 года было возбуждено следственное дело против его сына — царевича Алексея Петровича, обвинённого в "измене царю и отечеству" и в бегстве за границу.

   Вот по мере возможности краткая история этого побега.

   Почти весь 1916 год Пётр I лечился в Европе на местных водах и заодно занимался морскими и иными делами. И вот в конце сентября курьер Сафонов доставил от него царевичу Алексею письмо, в котором государь просил сына поскорее определиться с обещанными ему перед отъездом двумя вариантами своих дальнейших действий — либо царевич, ссылаясь на своё слабое здоровье, отрекается от наследия престола, либо изъявляет желание свою дальнейшую жизнь провести в монастыре (что фактически означает первый вариант).
   Далее в письме было сказано, что если Алексей выберет первый вариант, то "более недели не мешкай и поезжай сюда"..., что тот тут же и сделал, сказав всем, что уезжает повидать отца. Он взял под это дело у князя Меншикова тысячу, а в Сенате две тысячи рублей..., и, прихватив свою новую "пассию" Ефросинию (жена Алексея умерла годом ранее вскоре после вторых родов) и ещё нескольких слуг, 26 сентября отправился через Ригу в Европу, надеясь под именем подполковника Коханского там на два–три года "раствориться" в ожидании смерти отца. А все предпосылки для кончины государя были — в конце 1715 года царь по болезни чуть не отдал богу душу..., у Петра не раз наступали такие кризисные моменты после длительных виноизлияний (осенью того года у него родился сын). Так вот, Пётр I ужасно испугался исчезновению Алексея и послал своих людей "искать его концы" по всей Европе. Наконец, 20 февраля 1717 года стало понятным, что его отпрыск инкогнито прячется в Вене в цесарских владениях.

   Спустя один год и четыре месяца после побега царевича Алексея разными угрозами и посулами, включая разрешение на женитьбу с уже беременной Ефросинией, сумели выманить из Европы на родину.
   Он возвратился в Москву (через Тверь) поздно вечером 31 января 1718 года, а уже на следующее утро Пётр I со своим ближним кругом выработал всю дальнейшую стратегию действий над царевичем. Судя по всему, Алексей уже 1 февраля был расспрошен отцом, но конкретных имён "соучастников" тогда им названо не было.

...............


   А уж когда у царевича Алексея вслед за дочкой Натальей 12 октября 1715 года родился сын Пётр, моральный авторитет Евдокии вырос многократно. Даже если учитывать, что буквально через две с половиной недели (29 октября) у самого Петра I тоже родился сын (Пётр Петрович, "Шишечка"), всё равно по закону наследником престола считался царевич Алексей и его потомство.
   Что же касается супруги царевича Алексея Петровича, то она умерла через 10 дней после родов — в ночь на 22 октября. Я специально отыскал немногочисленные материалы об этой молодой женщине и сделал вывод, что она была очень хорошим и добропорядочным человеком. Надо упомянуть, что она была родной сестрой жены Карла VI (император Священной Римской империи в 1711–40 годах ). К нему-то и "рванул" и там отсиживался царевич Алексей во время своего побега.
   Интересный факт — именно в день похорон Шарлотты–Софии (27 октября) царь улучил момент и вручил Алексею очень пространное письмо "Объявление сыну моему", датированное ещё 11-м октября (за сутки до рождения внука), в котором откровенно принуждал царевича отречься от престола. Форма этого письма довольно-таки жёсткая..., вот одна из фраз оттуда:

   "Ежели ни, то известенъ будь, что я весьма тебя наследства лишу, яко удъ гангренный, и не мни себе, что одинъ ты у меня сынъ, и что я сiе только въ устрастку пишу...".
   Полностью это письмо можно прочитать здесь: (стр. 346, том 6, Приложения, № 46,  Николай Устрялов: "История царствования Петра Великого", Санкт–Петербург, 1859 г.).

   И хотя после этого сын ответил отцу, что он вовсе не претендует на трон, Пётр I вскоре стал принуждать Алексея к монашеству (в письме от 19 января 1716 года). Всё это в конечном итоге и послужило причиной бегства царевича за границу.

..................


   Но продолжу свой прерванный рассказ о "несчастном" (по определению Пушкина) царевиче Алексее Петровиче, который на свою погибель доверился обещаниям отца быть к нему снисходительным..., и вернулся в Москву.

   В понедельник 3 февраля в Кремлёвском аудиенц–зале в "торжественной обстановке" — в присутствии духовенства, министров и других высших должностных лиц Пётр I высказал все претензии своему отпрыску (тот был как арестант — без шпаги). Алексей попросил у отца "жизни и милости".
   Царь пообещал проявить милость, если тот отречётся от наследия престола и выдаст абсолютно всех людей, причастных к его бегству за границу. Алексей дал на всё это согласие и передал отцу письмо с покаянием. Вслед за этим вице канцлер Шафиров (его я недавно упоминал в теме "клада Кикина") зачитал приготовленное для подписи царевичем "Клятвенное обещание" (об отрешении). Вот его фрагмент:

    "... обещаюсь и клянусь... той воле родительской во всемъ повиноватися, и того наследства никогда ни въ какое время не искать и не желать и не принимать, ни подъ какимъ предлогомъ. И признаваю за истиннаго наследника брата моего царевича Петра Петровича." (стр. 444, том 6, Приложения, № 145, Николай Устрялов: "История царствования Петра Великого", Санкт–Петербург, 1859 г.)

   Отойдя в отдельную каморку, Алексей назвал отцу некоторых людей, которые ему помогали и знали о его бегстве за границу. Очевидно, что именно тогда прозвучало имя Александра Кикина и, вероятно, была упомянута Евдокия Фёдоровна. Затем всё "высокое собрание" перешло в соборную церковь и там перед святым Евангелием царевич отрёкся от наследия трона и подписал бумагу.

   С этого момента начинается раскручивание и следственное дознавание всей цепочки предыдущих событий, которые я частично описал выше.
   Но всё по порядку.
   4 февраля 1718 года Пётр I в письменном виде задаёт своему сыну вопросы в семи пунктах..., и через четыре дня — 8 февраля получает на них развёрнутые ответы, где упоминается уже множество имён людей, якобы причастных к его бегству за границу.

   В тот же день 8 февраля царь отсылает в несколько мест своих людей для ареста подозреваемых. Так в Петербурге уже 11 февраля (курьер опять мчал без передышки) были арестованы брат Александра Кикина — Иван, царевич Сибирский, Михаил Самарин, Авраам Лопухин.
   Как я уже сказал, в день своего отречения (3 февраля) царевич устно упомянул свою мать..., и тут же государь предписывает следователю капитан–поручику Скорняков–Писареву (Григорий Григорьевич, ум. после 1745 г., автор первого русского сочинения по механике) отправляться в Суздаль:

   "Указ бомбардирской роты капитан–поручику Писареву. Ехать тебе в Суздаль и там в кельях бывшей жены моей и ея фаворитов осмотреть письма, и ежели найдутся подозрительныя, по тем письмам, у кого их вынул, взять за арест и привести с собою купно с письмами, оставя караул у ворот".

..............


   9 февраля в 7 часов утра Александра Кикина вместе с камердинером царевича Алексея начнут этапировать в Москву (под охраной подпоручиков Фёдора и Никиты Румянцевых), и уже спустя 36 дней на плахе оборвётся его жизнь. Его именем назовут весь процесс по расследованию бегства царевича за границу — "Кикинское дело". В ходе следствия он будет объявлен главным вдохновителем, организатором и подстрекателем "преступления" царевича Алексея Петровича.
   Скажу сразу, что ознакомившись с большим количеством документов по "Кикинскому делу", я пришёл к выводу, что это дело было Петром I нарочито раздуто, сконструировано "пазл за пазлом" на показаниях обвиняемых (под пытками) и подогнано под основную задачу — одним махом решить свои династические проблемы, которые висели над царём два десятилетия после ссылки первой супруги в монастырь.

.............


   18 марта 1718 года (на следующий день после трёхдневных казней) Пётр I, забрав с собою сына Алексея, отправился в Петербург и прибыл туда 24 марта в 6 часов утра..., супруга же его — государыня Екатерина Алексеевна прибыла в столицу спустя двое суток.
   А вот бывшая супруга Евдокия Лопухина через два дня после отбытия царя из Москвы тоже поехала "на севера" — в Староладожский Свято–Успенский женский монастырь, но уже под конвоем подпоручика Преображенского полка Фёдора Новокщенова (через три месяца его подпись в числе других 127 будет стоять под приговором царевичу Алексею).

............

   Возвращаясь к Евдокии, надо сказать, что избежать страшной участи других арестованных ей помогло ПИСЬМЕННОЕ признание себя монахиней. Собор священнослужителей приговорил её к избиению кнутом..., и она была бичёвана двумя монахинями.
   А её единственный и любимый сын Алексей Петрович, прожив 28 лет, отошёл в мир иной 26 июня 1718 года. Остановлюсь на этом моменте чуть подробнее. Напомню, что сразу после "московской казни" царь уехал в Петербург, и вскоре туда же были перевезены все "колодники" по этому процессу. Следствие продолжилось уже в столице. Надо сказать, что пытали всех основательно — удары плетьми исчислялись десятками в день.

   13 июня Пётр I обращается с двумя объявлениями к "широкой общественности" — одно было адресовано "Преосвященнымъ митрополитамъ, и архiепископамъ, и епископамъ и прочимъ духовнымъ", а другое к "Намъ верно–любезнымъ господамъ министрамъ, Сенату и стану воинскому и гражданскому". Суть этого объявления–обращения заключалась в том, что царь просил всех этих лиц, ему "не флатируя и не похлебуя" (мне нравятся эти два забытых слова), вынести Царевичу Алексею справедливый приговор за всё им содеянное. И уже 24 июня приговор был обнародован.

   Лишь один, уже совсем престарелый запорожский гетман Скоропадский (Иван Ильич, 1646 – 1722 гг.) отказался участвовать в этом судилище, заявив: "что не имеетъ власти судить сына съ Отцемъ и Государемъ своимъ; что въ подобном деле нельзя быть безпристрастнымъ". (стр. 144, Бантыш–Каменский Д.Н. "История Малой России" Часть 3, изд. Москва, 1830 г.).

   Похоже, что этот факт из биографии гетмана только здесь и упоминается и не является широко известным.

   Я очень внимательно ознакомился с содержанием приговора и пришёл к выводу, что это был вовсе не приговор (в классическом его понимании), а что-то вроде перечисления и осуждения действий царевича Алексея Петровича, а также РЕКОМЕНДАЦИЯ применить к нему за всё это смертную казнь. Если бы это был настоящий вердикт, то в нём бы прямо указали вид казни — колесование, четвертование, отсечение головы и т.д. А там всего-навсего прописано, что его "... богомерзкое... намеренiе ... таковую смертную казнь заслужило". И далее следует фраза, из которой ясно, что конечное решение судьбы Алексея оставлено за государем. Вот это место:

   "Хотя сей приговоръ мы, яко раби и подданiя, съ сокрушенiемъ сердца и слезъ излiянiем изрекаемъ, что намъ, какъ въ такой высокiй судъ входить, ... но однакожъ ... свое истинное мненiе и сужденiе объявляемъ съ такою чистою и христiанскою совестiю, ... подвергая впрочемъ сей нашъ приговоръ и осужденiе в самодержавную власть, волю и милосердное разсмотренiе его царскаго величества всемилостивейшаго нашего Монарха". (стр. 529, том 6, Приложения, № 184, Николай Устрялов: "История царствования Петра Великого", Санкт–Петербург, 1859 г.)

   Это явно не входило в планы Петра I. Он рассчитывал, что этот "всенародный суд" (всего 127 человек) вынесет конкретный смертный приговор и НЕ ПЕРЕЛОЖИТ окончательное решение на него самого. Как поступить в такой ситуации ? Был ли Пётр I заинтересован в смерти Алексея ? Безусловно, да. К тому времени уже "вставал на ноги" поздно начавший ходить и говорить наследник российского трона царевич Пётр Петрович..., и государь не хотел допустить проблем и будущего раскола страны на почве престолонаследия..., ведь живой Алексей (даже отрёкшийся) представлял собой "точку опоры" для многочисленных противников государя.
   Что же ему делать ? Принимать решение казнить — это, сами понимаете, "не комильфо"...,  во-первых, многие могут осудить такое богомерзкое немилосердие к сыну (с далеко идущими последствиями), а во-вторых, надо же как-то ПУБЛИЧНО организовывать и проводить саму процедуру казни своего отпрыска. Я считаю, что Петром I было принято оптимальное для такого случая решение — нужно сделать так, чтобы его сын официально "умер сам". Прав я или нет, судить вам.

   И уже через два дня после вынесения приговора — после 6 часов вечера 26 июня 1718 года Алексей Петрович умер в Трубецком раскате (юго–западная часть Петропавловской крепости) по официальной версии от нервного удара после оглашения приговора. Доверять официальной версии в данном случае не стоит..., царствующий дом Романовых всегда старался избегать неприятной для себя правды. Моё мнение такое —  Алексея Петровича всё-таки убили.
   Естественно, пытку "московская кобылка" по полному прейскуранту к нему не применяли, а вот частично обработать (забить плетьми) тщедушное тело царевича — могли запросто..., ну или "полоний–210 в чаёк"..., ой, простите, мышьяк в квасок тоже могли подсыпать.
   Существует одно "подложное письмо" (хотя есть исследования, утверждающие его реальность), согласно которому группа вельмож, повинуясь устному приказу Петра I, пришла в каземат Петропавловской крепости и придушила Алексея подушками.
   Вот пара фраз из этого письма, якобы написанного от имени Румянцева Александра Ивановича (ему перешла усадьба в селе Щурово после казни Кикина):

   "...царевича на ложницу спиною повалили и, взявъ отъ возглавья два пуховика, главу его накрыли, пригнетая, дондеже движенiе рукъ и ногъ утихли и сердце биться перестало, что сделалося скоро, ради его тогдашней немощи.... А какъ то совершилося, мы паки уложили тело царевича, яко бы спящего и помолився Богу о душе, тихо вышли...."
 
   Полностью это письмо можно прочитать здесь: (там же, стр. 619, том 6, Приложения, № 202) 

   В доказательстве "подложности" этого письма существуют довольно-таки убедительные аргументы, но также есть исследования авторитетных лиц (академик Пекарский П.П., историк Семевский М.И.), которые приводили свои контрдоводы и признавали реальность подобного письма.

................

   А тем временем 19 июня царевича Алексея продолжают пытать в застенке. Получив 25 ударов, Алексей в числе прочих показаний сказал, что к Киевскому митрополиту он писал письмо с тем, чтобы привести к возмущению тамошний народ..., а дошло ли оно до его рук — не знает, и ответных писем от митрополита не бывало. После этого царевичу добавили ещё 15 ударов.

  Тут надо понимать, что удары кнутом — это одна из самых страшных пыток при "виске на дыбе". Нелегко приходилось и самому "заплечных дел мастеру" — каждый удар должен быть хорошо подготовлен..., средняя производительность была около 20 взмахов в час. Как правило, после 10 – 15 ударов кнут отсыревал от крови, терял свою жёсткость и его меняли на новый. Если бы царевич Алексей был хоть немного "смекалистей", то он бы сообразил (как показала практика), что чем больше раз ты меняешь свои показания, тем больше получаешь пыток — сказал первый раз о чём-то и стой на этом до упора. Тому пример царевич Сибирский Василий Алексеевич, который "ушёл в отказ" и за всё время допросов так ни разу и не изменил свои показания..., в результате его пытали только трижды и он "отделался" лишь ссылкой (жить там вольно) в Архангельск. Хочу пояснить, что в судебной практике того времени ответ "не упомню" считался в пользу обвинения, поэтому ссылаться на плохую память было себе дороже.
   Но Алексей Петрович был не таким "сообразительным", как Сибирский Василий Алексеевич.
   И как закономерный итог этих многих экзекуций — наступившая смерть царевича 26 июня..., о её обстоятельствах и версиях я рассказывал чуть выше. Я нисколько не удивляюсь такому исходу — ещё на памяти наших дедов сталинские методы допросов, на которых люди сознавались, что они все поголовно "японские шпионы" и оговаривали всех подряд, лишь бы не терпеть эти адовы физические муки от пыток.

................


   Возвращаясь к смерти царевича Алексея, скажу — в принципе, не важно каким способом он был убит — отравлением ли, удушением, пытками. К слову, историк Николай Устрялов склоняется к последнему варианту — пытками. Тут важен сам факт принятия царём решения о судьбе своего сына. Кстати, на похоронах (30 июня), обставленных по высшему разряду, царь у гроба всплакнул..., уж не знаю, насколько искренними были эти слёзы.

   У меня есть одна версия повода убийства царевича.
   Согласно "Записной книге С-Петербургской гарнизонной канцелярии" и "Поденных записках делам князя Меншикова", 24 июня допросы царевича Алексея устраивались дважды — утренний с 10 до 12 часов (вероятно, тогда ему зачитали приговор Верховного суда) и вечерний с 18 до 22 часов. На обоих присутствовал сам царь. В перерыве между допросами царевич "смекнул", что этот приговор не утвердительный и решение переложено на "душу" его отца. И вот на вечернем допросе (там были Александр Меншиков, Пётр Толстой, Тихон Стрешнев, Гавриил Головкин, Пётр Шафиров и ещё ряд лиц) он стал ВЫТОРГОВЫВАТЬ себе жизнь и начал называть какие-то новые факты и имена. Но это уже было никому не нужно (кроме царя), и вельможи 25 июня приняли решение поскорее убрать Алексея, чтобы он не оклеветал ещё кого-либо, спасая свою жизнь — потом поди докажи, что ты не верблюд. Но это всего лишь моя версия.

   Его 25 июня в Трубецком раскате допрашивали только следователи, а 26 июня после 8-ми утра Алексея вновь подвергли трёхчасовому допросу с пытками в присутствии восьми высших должностных лиц (кроме царя и Меншикова).
   В 6 часов вечера царевич представился. Через час церковный колокол возвестил о его кончине.