Под шум дождя в зарницах мая,
когда раскатом грянет гром,
воспоминанья, оживая,
приносят мысли об ином...

Где распускаются тюльпаны,
такой изысканной красы.
Боекомплект тянул карманы
на пыль у взлётной полосы...
Ледник Саланга, зной Кабула,
груз "двести" - чёрным стал тюльпан.
И караваны вьючных мулов
курсируют на Пакистан.
Машин, горевшие скелеты,
обстрелянных в пути колон.
В глазах застывшие рассветы,
кто старостью не награждён.
Под град разрывов, скрежет стали,
кровь и песок, резины вонь.
Ловила смерть, но выживали,
из каждой щели бил огонь.
Свинцовый вой, москитной тучей,
шрапнель - роями диких пчёл.
Ущелий хор, тропинок кручи,
а вертолёт давно ушёл...

Какие дивные закаты,
когда на скальные хребты,
садилось солнце, пахло мятой,
и даже с богом был на ты.
Тюрбаны гор, как минареты,
истошно воет муэдзин.
Так долго шли домой "приветы",
с ответом: - "Возвращайся, сын."

Письмо, хранимое конвертом,
где номер почты полевой...
К чему оно, и кто теперь ты,
былой страны - солдат-изгой.
Берет, тельняшка с камуфляжем,
и по ночам слетает стон.
Осталось фото над трельяжем,
где ты - теперь уже не он...
Сменяет время идеалы,
наградами забит базар,
и продаётся Всё - за "налы".
Вернуть бы молодости дар...
Украденный на "перестройке",
при переделе "общака",
и съехать с нынешней помойки:
страны - где рабство на века...

Стучит весенний дождь по крыше,
смывая зной прошедших дней.
Осколки памяти - не тише.
Они болят, ещё сильней...