Из истории воинских званий

Почему В.И. Ленин в 1917 отменил воинские звания, а И.В. Сталин в 1935 их снова ввёл

1.

Звания военным конечно нужны. По крайней мере мы привыкли к тому, что наши военные называются лейтенантами, майорами, полковниками, что человек, начиная службу с низких званий, постепенно достигает высоких, что за ту или иную провинность можно лишиться звания или быть пониженным в нём.

Хотя в современной истории бывали случаи, когда воинские звания отменяли. Например, в Китае система воинских званий была создана в 1955 году. В 1965 году воинские звания в КНР были упразднены указом Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей.  В 1988 году они были восстановлены. Ещё более впечатляющий пример продемонстрировала Россия после Октябрьской революции, когда Советское правительство под руководством В.И. Ленина упразднило воинские звания, которые в 1935 году вернул И.В. Сталин. Сейчас в определённых кругах стало модным противопоставлять Ленина и Сталина. В этой работе мы постараемся доказать, что и отмена воинских званий большевиками и их возвращение был исторически обусловлены. Были нужны стране именно тогда, когда эти мероприятия проводились.

2.

Отмена воинских званий большевиками 16 декабря 1917 имела большое моральное значение. Ведь большевики отменили не только воинские звания, а чины, звания и титулы в целом. Чинопочитание тогда разъедало общество, усиливало имущественное неравенство, обостряло классовые противоречия,  вызывало протесты прогрессивных людей. Вспомним хотя бы рассказ А.П. Чехова «Толстый и тонкий». Поэтому вместе с князьями и графами, статскими советниками и коллежскими асессорами, Советское правительство упразднило полковников и поручиков. И если отмена такого пережитка прошлого как дворянские титулы или Табели о рангах для гражданских чиновников у большинства людей особых сомнений не вызывает, то с военными посложнее. Звания у военных настолько привычны для нас, что даже представить трудно, что может быть иначе. Хотя появились они совсем недавно. До этого их заменяли те же титулы – войсками руководили бароны и графы. Заменяли звания также и должности – полком командовал полковник потому, что у него в подчинении был полк. Не будет у него полка – не будет он полковником. А вот для нынешнего полковника, полковника по званию, а не по должности, иметь полк в подчинении скорее исключение, чем правило. Большинство нынешних полковников полками не командуют. Полковник может командовать не только полком, но и бригадой, и дивизией, может быть начальником штаба бригады, дивизии, корпуса, а может быть и заместителем командира полка, может быть командиром отдельного батальона, может быть преподавателем в военном училище, хирургом в военном госпитале, работать сотрудником Министерства обороны. И наоборот, полками командуют не только полковники, но и подполковники и майоры. В России например, воинские звания появились только в XVI веке в стрелецком войске.

Разумеется воинские звания полезны для армии. И здесь мы не говорим о дисциплине. Её поддерживать можно и со званиями и без. Не секрет, что во время Гражданской войны в России, Красная Армия, не имеющая званий, была более дисциплинированной чем Белая. Воинские звания нужны для того, чтобы на высокие должности назначались более опытные и заслуженные военачальники. Но, как это ни странно, бывают периоды, когда наличие званий только вредит.

Например Гражданская война. Вот, что пишет главнокомандующий Вооружёнными силами Юга России генерал А.И. Деникин. «Положение множества офицеров на должности простых рядовых изменяло характер взаимоотношений начальника и подчинённого; тем более, что сплошь и рядом благодаря новому притоку укомплектования, рядовым бывал старый капитан, а ротным командиром -  подпоручик. Совершенно недопустимо было ежедневно менять начальников по приходе старших». А вот свидетельство другого белогвардейца – генерала Б.А. Штейфона. «Чины в Добровольческой армии значения не имели. Доминировала должность. Поручики командовали батальонами, а штаб-офицеры и капитаны были в этих батальонах рядовыми». То же самое наблюдалось и в других белогвардейских армиях. То есть батальон, подразделение численностью 300-600 человек, возглавлял поручик, обладатель третьего снизу офицерского звания. Что-то вроде нынешнего старшего лейтенанта. А офицеры более высокого ранга – штабс-капитаны, капитаны, подполковники были в подчинении у этого поручика, и даже не обязательно командирами рот, взводов или хотя бы отделений батальона, а рядовыми бойцами. Следуя утверждению Штейфона, то же самое касается и полковников, так как полковник – тоже штаб-офицерское звание. Это кажется нелепым, противоречащим самой идее ради которой воинские звания создаются. Но представьте себя  на месте командующего Добровольческой армией. Ваша армия на то и добровольческая, что комплектуется за счёт добровольцев. И вот вы укомплектовали батальон. Назначили командирами взводов и рот прапорщиков и подпоручиков, командиром батальона –  поручика. А назавтра к вам добровольцем пришёл штабс-капитан, офицер более высокого звания. Вам что на следующий день надо командира менять? А послезавтра придёт полный капитан, ещё через день подполковник, потом полковник и что каждый раз менять командира батальона?  Частая смена командиров лишает подразделение боеспособности, когда ни начальник не успевает узнать свих подчинённых, ни починённые начальника. Частая смена командиров расшатывает дисциплину, особенно когда бывший командир не удаляется из подразделения, которым раньше командовал.

Вот и приходилось подполковникам ходить в подчинении у подпоручиков. Генерал А.И. Деникин пишет, что такое ненормальное положение вещей, как подчинение старших по званию младшим не особо вредило в бою, но вредило службе вне поля боя, в походе или на отдыхе. А действительно – каково подполковнику поручить два наряда вне очереди от подпоручика, когда ещё год назад в его подчинении было с десяток подпоручиков, каждый из которых вытягивался перед ним по стойке смирно.

Вооружённые силы большевиков формировались так же, как и у их противников. Вначале из добровольцев, потом людей стали призывать. Понятно, что и у красных могло оказаться так, что бывший командир мог стать подчинённым своего бывшего подчинённого. Но у красных не было воинских званий. И дискомфорт мог получиться, только в том случае, если бывшие сослуживцы чисто случайно окажутся в одном подразделении. А такое бывает нечасто. У красных командиры различались исключительно по должностям, а не по званиям. Поэтому человек, который командовал батальоном в царской армии, мог оказаться помощником командира взвода в Красной. Это реальный пример из жизни будущего маршала А.М. Василевского. Штабс-капитан, оказался на должности, которую занимали унтер-офицеры, или сержанты, если перевести это звание на современное. Хотя с учётом того, что бывшему комбату было всего 24 года – вполне нормальная должность. Причём батальоном, где служил Василевский командовал бывший полковник, а военкомом был бывший прапорщик. Вскоре Василевский стал комбатом уже в Красной Армии. Когда бывший прапорщик Уборевич в 24 года стал командовать армией, а бывший поручик Тухачевский в 27 лет – фронтом, им не пришлось спешно присваивать генеральские звания, как белогвардейцам – тридцатидвухлетнему Шкуро и двадцатидевятилетнему Семёнову.

В условиях Гражданской войны военные отряды часто возникали по почину снизу. Такой отряд мог со временем вырасти в бригаду или дивизию, а мог просто исчезнуть – бойцы могли разбежаться или быть перебиты противником. И командир, если уцелеет, мог безболезненно стать рядовым бойцом другого отряда. А вот если бы в это время были военные звания, то человек имеющий звание, скажем, полковника, не так уж и безболезненно стал бы рядовым. Как для себя, так и для своих сослуживцев.

Появлялись вообще уникальные биографии. Широко известны примеры И.Э. Якира и И.П. Уборевича, в двадцать с небольшим лет, командовавших армиями – а это десятки тысяч человек. Менее известен пример Василия Исидоровича Киквидзе. Он родился в 1895 году, участвовал в Первой мировой войне. После революции был избран товарищем (заместителем) председателя Военно-Революционного комитета Юго-Западного фронта и по некоторым данным короткое время исполнял обязанности командующего фронтом. Затем Киквидзе командовал красногвардейским отрядом, потом армией, потом войсками Лебедино-Ахтырского района, с июня того же 1918 года начальник дивизии. В 1919 погиб в бою. Сталин называл Киквидзе "грузинским Чапаевым". А представим, если бы тогда были военные звания. Руководящий состав фронта или армии должен иметь звания выше, чем руководящий состав уровня дивизии. Поэтому бывший командующим армией, становясь комдивом должен или быть разжалован или он, невольно бы, создавал проблемы своим начальникам, находившимся в низшем звании. А в случае с Киквидзе его боевой путь на понижение, определялся не его виной, а объективной обстановкой. То есть разжаловать его было не за что, в отличие от Маршала Советского Союза Г.И. Кулика, который во время Великой Отечественной был разжалован в генерал-майоры. Здесь мы не будем останавливаться на примере прапорщика Н.В. Крыленко, который стал последним Верховным главнокомандующим бывшей царской армии, так как до него эту должность занимал А.Ф. Керенский вообще не имеющий военного звания. Тем более, что после Керенского большевики назначили Верховным главнокомандующим генерал-лейтенанта Н.Н. Духонина, путанная политика которого привела  к назначению Крыленко и гибели самого Духонина.

3.

Что кается белогвардейцев, забавно то, что высокие звания они стали массово себе присваивать, когда их армия потерпела поражение. Видать понимали, что в эмиграции престижнее будет именоваться бывшим генерал-майором, чем полковником; полным генералом, чем генерал-лейтенантом. «Игра на повышение» началась ещё с 1918 года, когда вице-адмирал А.В. Колчак, сам себе присвоил звание полного адмирала. Формально это было сделано решением Совета министров, когда Колчак устроил государственный переворот и назначил себя «Верховным правителем России». Ещё забавнее случай с генерал-лейтенантом П.Н. Красновым, которому очередное звание полного генерала (генерала от кавалерии) присвоил… казачий Круг.

Когда белогвардейцы уходили из России, главнокомандующий так называемой «Русской Армией» генерал-лейтенант П.Н. Врангель присвоил многим своим подчинённым очередные звания. В том числе более высокие, чем имел сам. Например генерал-лейтенант А.П. Кутепов, получил звание полного генерала (генерала от инфантерии) 20 ноября 1920 года, в то время как эвакуация белогвардейцев из Крыма проходила с 13 по 16 ноября. А упоминаемый выше, Б.А. Штейфон, стал генерал-лейтенантом уже после того, как в эвакуации был назначен комендантом лагеря в Галлиполи. Причём и Кутепов и Штейфон первое генеральское звание получили уже в Белом движении.

Раньше я думал, что Врангель, хоть себя повышать не стал, остался генерал-лейтенантом, как его предшественник А.И. Деникин. Но как-то на выставке в украинском парламенте я увидел подлинник приказа Врангеля изданного уже в эмиграции о том, что он принимает звание полного генерала от какой-то сходки казаков, или другой подобной общественной организации. Возможно это был казачий Круг, я не переписал приказ и теперь жалею, так как во всех официальных биографиях Врангель именуется генерал-лейтенантом. Понятно, что такое принятие званий по просьбе подчинённых является скрытым самоповышением. Это всё равно, как царь Петр Первый по прошению сенаторов принял титул императора. Ясно, что не будь воли самодержца никто ему насильно титул бы не вручил. Но Пётр стал императором после победы над шведами. И это общепринятая практика. Маршал Сталин, стал генералиссимусом после победы над фашистами. Несомненно, что и в Российской империи появились бы действующие генерал-фельдмаршалы после победы в Первой мировой, ведь никто не отменял это звание. Другое дело, что в ХХ веке у Российской империи не было победоносных войн, поэтому звание фельдмаршала никому не присваивали, хотя царские генералы командовали куда более крупными формированиями, чем фельдмаршалы былых времён. А белогвардейские военачальники массово получали повышения в званиях именно после того, как их армия была разбита, когда под их началом оставалось всего несколько десятков тысяч человек. С другой стороны – обилие генералов может мешать действующей армии, реальным вооружённым силам. А когда звание генерала превращается в пышный ничего не значащий титул, вреда от таких генералов мало, разве что звание девальвируется.

4.

Несложно догадаться, что воинские звания придумывали аристократы и высшее командование. Вернее не столько придумывали, сколько узаконили стихийно сложившееся наименование должностей, сделав их воинскими званиями. Но были неизбежны большие изменения и дополнения. Только тем, что звания придумывали большие начальники можно объяснить появление таких нелепых командирских званий, как младший сержант, младший лейтенант, подпоручик, подполковник. Конечно звание младшего сержанта, с точки зрения его командира, выглядит логично. Есть сержант, есть его начальник – старший сержант, следовательно его подчинённый должен быть младшим сержантом. Но никто из тех, кто узаконивал звание младшего сержанта не догадался посмотреть с точки зрения его подчинённого. Звание младшего сержанта присваивается командирам отделений – а это между прочим, около десяти человек. Не говоря уже о младших лейтенантах, которые командовали взводами, а то и ротами. Употребляя в наименовании своего командира слово «младший» подчинённый неосознанно, где-то на уровне подсознания уже умаляет его (слово «умалять» родственно слову «младший»). А это не способствует укреплению дисциплины. К примеру, во время моей службы в армии в 1985-1987 годах, младшего сержанта солдаты нередко называли «младшой». Такую же самую нагрузку, хотя и не столь явно выраженную, несёт и приставка «под» в званиях подпоручика и подполковника. Чего нельзя сказать о приставке (части слова) «вице» в звании вице-адмирала, вследствие того, что это заимствование из латинского языка не имеет в русском оттенка умаления.

Сейчас звание младшего лейтенанта во многих странах где оно было, используется редко, а кое где исчезло вообще. И это правильно. Непонятно, зачем нужно четыре звания младших офицеров – младший лейтенант, лейтенант, старший лейтенант, капитан? Неужели не хватит трёх, как старшим? Первое звание тут явно лишнее. Тем более появились в Красной Армии эти младшие лейтенанты, аж в 1937 году – на два года позже, чем остальные. Это не говоря уже о подполковниках, которые появились аж в 1939! Но даже если так уж необходимо четыре звания младших офицеров и так уж необходимо, чтобы три из них были лейтенантскими, надо всё равно начинать с лейтенанта (это будет соответствовать нынешнему младшему лейтенанту). И ввести дополнительно звание, скажем, главного лейтенанта, перед званием капитана, по аналогии с главным старшиной на флоте. Понятно, что словосочетание главный лейтенант звучит поначалу непривычно, но к такому быстро привыкают. То, что сказано по отношению к младшим лейтенантам, применимо и по отношению к младшим сержантам.

Что касается звания подполковник, то умаление в нём звучит не столь явно и звание можно оставить. Хотя старое звание русских офицеров – премьер-майор, звучит солиднее. Логично когда после майора идёт первый майор, потом полковник. Между прочим, в НКВД СССР существовало звание старший майор госбезопасности. Это было, исходя из современной терминологии, генеральское звание и примерно соответствовало званию комдива. Хотя в словосочетании «старший майор» есть скрытая тавтология – майор (major), означает «старший», в переводе с латинского. Но эта тавтология только кажущаяся. Слово «майор» в русском языке ассоциируется с воинским званием, а не со словом «старший». Поэтому звание старший майор, мне кажется предпочтительнее, чем подполковник.

Другой нелепостью является то, что генерал-лейтенант выше по званию, чем генерал-майор, в то время как майор – выше лейтенанта. Эта нелепость обусловлена исторически. Слово «лейтенант» означает заместитель. В роте лейтенант был заместителем командира. А генерал-лейтенант был заместителем полного генерала. Сейчас у нас нет звания полного генерала, но традиция прижилась.

Между прочим количество воинских званий избыточно. Это несложно доказать, если принять логичную схему, что с укрупнением военного формирования идёт повышение его командира на одно звание. Причём сейчас является общепринятой практика, когда заместитель более крупного формирования имеет тоже самое звание, что и командир более мелкого. То есть генерал-майор может и командовать дивизией и быть заместителем командующего армией. В нашей схеме учтём так же то, что не всегда полки входят в состав бригады, бригада может состоять из батальонов напрямую. Не всегда бригады входят в состав дивизии, могут и полки без бригад. Не всегда дивизии входят в состав корпуса – могут и бригады напрямую. Не всегда корпуса входят в состав армии, армия может не иметь корпусов, а состоять из дивизий и более мелких формирований. Итак – низшим берём звание рядового, значит отделением может командовать ефрейтор, он же может быть замкомвзвода, взводом может командовать младший сержант, в том же звании – заместитель командира роты. Дальше не будем называть заместителей ради экономии места. Ротой в такой схеме может командовать сержант, батальоном – старший сержант, полком (бригадой) – старшина, дивизией (корпусом) – младший лейтенант, армией – лейтенант, фронтом – старший лейтенант, а капитан, может уже командовать всеми вооружёнными силами. То есть девяти-одиннадцати званий вполне хватит для нормального функционирования армии.

5.

Пристрастие военных к званиям не в последнюю очередь объясняется знаками различия на поле боя. В старые времена солдат должен был уметь выделить своего командира из толпы. Для этого использовались особая форма одежды, знаки на головных уборах, звёзды на погонах кубики и ромбики в петлицах.

И вот человек с ромбом в петлице, командир бригады, пошёл на повышение в вышестоящий штаб, или ушёл на преподавательскую работу. Что ему теперь снимать этот ромб? Да – за ним нет сейчас реальной бригады, сейчас он, пусть высокопоставленный, но столоначальник. И что же ему отказываться от столь тяжело доставшегося знака различия? Разумеется военным, особенно высокопоставленным, не хотелось терять свои ромбики и шпалы. А так как военные всегда были влиятельной группой в обществе, правительство прислушивалось к ним.

Могут возразить, что в таком же положении, как наш комбриг мог оказаться и директор завода, руководитель многотысячного коллектива, уйдя работать в министерство (наркомат). Но директор не носил ромбика, если он не служил в военизированном ведомстве. Бывший директор, как ходил в пиджаке, так и ходит, он не получал знаков различия на поле боя, ему и терять их не приходится.

Хотя, если говорить по совести, в СССР для гражданских лиц была придумана номенклатура. Более мягкая система, чем фиксированные воинские звания, но с тем, чтобы предыдущий опыт не пропал. Так, что бывший директор, если он хорошо зарекомендовал себя, приходил на должность в министерство не ниже той, что имел на заводе.

Что касается военных, то ещё до официального введения воинских званий в 1935 году у них существовала система похожая на номенклатуру – воинские служебные категории. В 1924 году были введены категории от низшей - К-1, до высшей - К-14, соответствующие опыту и квалификации командира. При обращении к командиру, должность которого была неизвестна, следовало называть соответствующую категории должность, например, «товарищ комбриг» для К-10. Использовались и знаки различия - треугольники, квадраты, прямоугольники и ромбы. Обилие людей с ромбиками и шпалами вынудило властей преобразовать эту систему в систему воинских званий. Правда были и другие причины - стабилизировалось положение в армии и в стране. Хотя и тут не обошлось без своеобразной переаттестации. Она не так известна, как переаттестация начала 1940-х, когда комдивов, комкоров и командармов назвали генералами, но она была. Маршал А.М. Василевский в своей книге «Дело всей жизни» пишет. «22 сентября 1935 года постановлением ЦИК и СНК СССР в РККА и на флоте были введены персональные воинские звания для командного и начальствующего состава Мне в 1936 году было присвоено, как и многим другим, звание «полковник», а до этого я носил в петлицах один ромб».

Надо сказать, что 3 декабря 1935 года были утверждены петлицы и нарукавные знаки различия военнослужащих РККА и ромб носили комбриги по званию, так же как раньше командиры бригад по должности. Звание «комбриг» тогда, по сути, было младшим генеральским званием, хотя само слово «генерал» ещё было в опале со времён Гражданской войны. Звание «полковник» ниже чем «комбриг». Таким образом, даже через много лет Василевский со скрытой обидой пишет о том, что его фактически понизили при введении персональных званий. Хотя формально, до этого он не имел персонального звания, но фактически был комбригом. Недаром через несколько страниц он сообщает, что в августе 1938 ода, ему вторично было присвоено звание комбриг. Хотя, слово «вторично» тут не совсем точно. Комбриг до 1935 года юридически не совсем то, что комбриг, после 1935 года. 

Как говорилось выше, в старину звания соответствовали должности. Потом военные закрепили их за собой персонально, в том числе и благодаря знакам различия на поле боя. С усовершенствование стрелкового оружия командирам нельзя выделяться на поле боя – убьют первым. В камуфляже все едины – и генерал и рядовой. Другое дело парадная форма. Именно парады своими стройными шеренгами, отчётливо заметными знаками различия, имитируют старинное поле боя. Не даром военные так любят парады.

6.

Пример начала Великой Отечественной войны как нельзя лучше демонстрирует, что система воинских званий в период потрясений не оправдывает себя на все сто, а порой и становится обузой. Оно и понятно. В период потрясений происходит, если так можно выразиться, «переформатирование» командного состава. Ведь большими начальниками становятся не всегда самые умелые командиры, порой вверх просачиваются интриганы и льстецы. И только в условиях реального боя проявляется бездарность и неопытность этих людей и на их место приходят более талантливые и подготовленные. К тому же бывает и так, что даже достойный человек, находится не на своём месте – подготовленный специалист, хороший начальник штаба, может оказаться плохим командиром, так как ему не достаёт решительности, умения брать ответственность на себя. К тому же известно, что военные всегда готовятся к прошедшей войне. По крайней мере, это касается больших войн. Новая война, обычно не такая как предыдущая. Поэтому многие военачальники хорошо проявившие себя в Гражданскую войну, оказались неподготовленными к Великой Отечественной. К тому же, есть такое понятие, как старость, а внутренняя старость может и не проявляться физически. И только война выявляет, что тому или иному командиру давно пора в отставку. После «переформатирования» наступает период стабилизации, когда становится возможным и даже необходимым правильное назначение командиров из числа их заместителей или из числа наиболее подготовленных командиров низшего ранга. Разумеется, вышесказанное касается армий сохранивших волю к Победе, иные просто рассыпаются, как польская или французская во время Второй мировой.

Нельзя сказать, что Советское правительство не проводило замены командиров перед войной. Частично это происходило в связи с арестами участников предполагаемого военного заговора. Эти аресты называют сейчас «сталинскими репрессиями». Хотя новые данные показывают, что заговор действительно был. Другое дело, что чекисты перестарались и наряду с виновными арестовывали и невиновных. Таких освобождали, после установления истины и вновь назначали на высокие посты. Жаль, что не все дожили до освобождения. Но это тема отдельного большого разговора.

Меняли командиров и не в связи с заговором. Благодаря участию в реальных боевых действиях в Испании, в Финляндии, на Дальнем Востоке, выдвинулся ряд военачальников, которые раньше были, если так можно выразится, на вторых ролях. Это Д.Г. Павлов, С.К. Тимошенко, К.А. Мерецков, Г.К. Жуков. Большинство из них, за исключением Павлова, хорошо проявили себя в Великую Отечественную. И, наоборот, некоторые военачальники уходили с первых ролей. Самый известный пример – К.Е. Ворошилов, снятый с поста наркома обороны незадолго до начала Великой Отечественной.

Между прочим, для более безболезненной ротации кадров использовалась и переаттестация, связанная с введением генеральских званий в 1940. Генеральские звания не имели прямого соответствия предыдущим званиям высшего офицерского состава. Хотя примерно было ясно, что генерал армии соответствует командарму первого ранга, генерал-полковник – командарму второго ранга, генерал-лейтенант – комкору, генерал-майор – комдиву. Что касается комбрига – то этому званию не было прямого соответствия. Комбриг – нечто среднее между генерал-майором и полковником. На практике комбриги находившиеся на должностях командира дивизии и выше получали звание генерал-майора, остальные понижались в полковники.

Одной из причин введения генеральских званий было то, что подчинённые часто называли своих командиров находящихся на более высокой должности не по званию, а по должности. Таковы особенности человеческой психики. Например, комбрига, который командовал дивизией называли комдивом; а комбрига, который командовал корпусом – соответственно комкором.  И это надо было устранить.  Другой  причиной было то, что со времени Гражданской войны прошло уже довольно много времени и слово «генерал» перестало быть ругательным и ассоциироваться исключительно с белогвардейцами. Страна в то время возвращалась к традиционным ценностям – появлялись книги и фильмы о славных русских полководцах, в том числе и в генеральском звании. Введение генеральских званий стоит в том же ряду, что и введение погон в 1943, переименование наркомов в министров в 1946 и тому подобных мер. Тогда же перестало быть ругательным и слово «офицер». К тому же СССР вышел из международной изоляции и высших военачальников логично было бы называть генералами, как это принято в большинстве других стран.

Но была и другая причина введения генеральских званий. Комкоров и комдивов не переводили в генералы автоматически. И часто получалось так, что военачальник получал звание выше или ниже, чем имел. Такая своеобразная переаттестация позволила улучшить качество командного состава перед войной. Причём скрытое понижение в звании в период переаттестации воспринималось не так болезненно, как простое понижение.

Хотя отмена звания для высших офицеров на уровне бригады, на мой взгляд, не совсем оправдана. Военачальник такого уровня командует тысячами людей. И будь командиры бригад генералами, ничего страшного не случилось бы. Тем более, на практике командирам бригад иногда присваивали звание генерал-майора, больше соответствующее должности командира дивизии. В Российской империи для военачальников бригадного уровня было соответствующее звание – бригадир – выше полковника, но ниже генерал-майора. На флоте ему соответствовало звание командор. В армиях многих стран есть бригадные генералы. А для многих офицеров, принципиальным является получение хотя бы первого генеральского звания. Обидно командиру бригады уходить в отставку полковником. Да и подчинённым не помешает иметь в пределах досягаемости генерала. В мемуарах маршала И.Х. Баграмяна, есть упоминание о том, как приободрились солдаты выходящие из окружения, когда узнали, что их ведёт генерал. Другое дело, что можно было бы уменьшить количество генеральских званий в верхнем сегменте. Примечательно и то, что до введения погон, на петлицах у генерал-майора было две генеральских звёздочки. У генерал-лейтенанта – три, у генерал-полковника – четыре, у генерала армии – пять. А генеральского звания где была бы одна звёздочка не было. То есть власти на этом этапе ещё не исключали введение генеральского звания бригадного уровня. Когда в 1943 году ввели погоны количество генеральских звёздочек уменьшилось на одну.

7.

Несмотря на то, что перед войной произошли значительные изменения в командном составе советских вооружённых сил, война привела к ещё большим переменам. И вот тут-то наличие воинских званий только мешало. Ибо часто получалось так, что нижние чины, командовали высшими.

Берём конкретные примеры. Фронтами в начале Великой Отечественной командовали Маршалы Советского Союза (К.Е. Ворошилов), генералы армии (Г.К. Жуков), генерал-полковники (И.С. Конев), генерал-лейтенанты (Д.И. Рябышев) и даже генерал-майоры (И.И. Федюнинский). Это при том, что армиями командовали военачальники в тех же званиях. Так Маршал Советского Союза Г.И. Кулик командовал 54-й армией ещё задолго до того, как был разжалован в генерал-майоры.

То же самое происходило и на уровне корпуса, дивизии, бригады, полка, батальона, роты, взвода, отделения. Так звание генерал-майора мог иметь и командир бригады, и его начальник – комдив, и начальник комдива – комкор, и начальник командира корпуса – камандарм, и даже командующий фронтом! Вот, что сообщал, оказавшийся в плену командир 4-й танковой дивизии, генерал-майор А.Г. Потатурчев о первых часах войны: «меня вызвали к командиру 6-го корпуса генерал-майору Хацкилевичу, мне пришлось ждать, поскольку генерала самого вызвали к генерал-майору Голубеву, командующему 10-й армией». Из этой цитаты видно, что и комдив и его начальники – комкор и командарм являлись генерал-майорами. Какой тогда смысл в званиях, если они не служат различию командиров разных уровней? Понятно, что мы здесь имеем дело ещё с довоенной практикой. Позже всё стало ещё запутанней.

Вот цитата из мемуаров И.Х. Баграмяна. «Только перед позициями 136-й стрелковой дивизии подполковника Е.И. Василенко насчитали 29 обгоревших фашистских танков. 11 вражеских машин уничтожили танкисты 132-й танковой бригады генерал-майора Г.И. Кузьмина». На следующей странице Иван Христофорович пишет о 2-й танковой бригаде под командованием майора (!) Г.Я. Кузнецова. На этом примере мы видим, что более крупным формированием – дивизией, командует офицер на два звания ниже, чем бригадой, причём одной бригадой командует генерал-майор, другой простой майор. В то время командиры порой так часто менялись, что присваивать им сразу после назначения на должность соответствующее этой должности звание, было ещё хуже, чем позволить майору командовать полковниками. Новый командир мог не справиться с более сложной задачей и его приходилось снова понижать в должности. Так генерал-лейтенант Д.И. Рябышев, имел это звание с 1940. Он командовал корпусом. Вначале войны Дмитрий Иванович стал командующим армией, а затем Южным фронтом. Вскоре он вернулся на должность командарма, а затем снова стал командиром корпуса. А вот Я.Т. Черевиченко, получивший звание генерал-полковника буквально перед войной, тоже был командующим фронтом. Потом Яков Тимофеевич стал командиром корпуса. И на этой должности имел очень высокое для комкора звание. Ведь даже армиями командовали генерал-майоры и генерал-лейтенанты. А корпусами бывало командовали и полковники.

Ещё примеры – Л.М. Сандалов, будущий  генерал-полковник с 14.10.1941 был начальником штаба Брянского фронта в звании полковника, хотя эта должность соответствует званию генерал-лейтенанта, а то и генерал-полковника. Более того, полковник Сандалов исполнял обязанности командующего армией. Только 27.12.1941 Леонид Михайлович получил звание генерал-майора. С другой стороны генерал-лейтенант Г.П. Кравченко, командовал авиадивизией, хотя для комдива нормальным является звание полковника или генерал-майора. Более того, подобные несоответствия должности званию наблюдались и после войны – генерал-лейтенант В.В. Новиков был заместителем командира дивизии. Между прочим, во время моей службы в армии бывало так, что полками командовали майоры, а их замами были полковники. Обычно это случалось когда полковника за ту или иную провинность понижали в должности, но сохраняли за ним звание.

Таким образом, мы видим, что система воинских званий, работает на победу в руках умелого военачальника. Иосиф Виссарионович Сталин был именно таким военачальником. Он смело выдвигал на командные должности новых людей и как правило, эти новые оказывались более подготовленными, чем предшественники. Но и им находилось дело соответствующее их талантам. Ворошилов, например, занялся подготовкой нового государственного гимна, а Будённый – стал командующим кавалерией. Даже руководители фашистской Германии признавали, что советский командный состав, лучше чем немецкий и в этом большая заслуга кадровой политики И.В. Сталина.

Если говорить о руководителях большевиков в историческом разрезе, то не они работали на систему чинов и званий, как это бывает в закостеневших армиях, а наоборот, заставили эту систему работать на себя, работать на победу, как в Гражданской, так и в Великой Отечественной войне.

С.И. Аксёненко

Другие произведения автора:

Чайник

Общенародная и частная собственность с точки зрения эффективности управления

Осень падкая на боль...

Это произведение понравилось:

Владимир Титков

Гладилова Ольга

ВЛАДИМИР ЛИЩУК