Новые
МенюИстория одной старинной песни
7 апреля 2018 — Игорь Шап
Хочу показать вам одну старинную русскую песню.
Мне и певице Надежде Меньших удалось "воскресить" произведение, которому пошёл уже четвёртый век.Как-то раз я читал мемуары поэта–лирика и переводчика Афанасия Афанасьевича Фета (при рожд. Шеншин, 1820 – 1892 гг.) "Мои воспоминания 1848 – 1889" (изд. Москва, 1890 г.):
Там рассказывается о его встречах с видными людьми, олицетворявшими творческую и научную интеллигенцию того времени, приведена его переписка с Л.Н.Толстым, И.С.Тургеневым и др. Примерно в середине этих воспоминаний — в последней XIV главе I части есть упоминание о встрече Афанасия Фета с князем Одоевским (Владимир Фёдорович, 1804 – 1869 гг., философ, писатель, выдающийся музыковед, общественный деятель). Этот князь был одним из основоположников РУССКОГО МУЗЫКОЗНАНИЯ.
И вот среди прочих подробностей их совместно проведённого вечера ( в мае 1862 г. ) я прочитал следующее:
********************
"Как бы в насущное опровержение моего несчастного стиха, князь сел за орган и с полчаса предавался самым пышным и изысканным Фугам. Мало-помалу он перешёл к русским, национальным напевам. "Вы не знаете, спросил он меня, песни, приписываемой царице Евдокии Федоровне ? Я тщательно записал слова и голос этой песни и издал их. Я надпишу эти ноты и подарю вам их на память", сказал князь, исполняя то и другое.
При многократной перевозке моей движимости, дорогой подарок покойного князя у меня едва ли не пропал. Но я уверен, что ноты эти существуют в музыкальных магазинах, и память моя удержала слова песни:
Возле реченьки хожу млада,
Меня реченька стопить хочет;
Возле огничка хожу млада,
Меня огничек спалить хочет.
Возле милого сижу дружка,
Меня милой друг корит, бранит,
Он корит, бранит,
В монастырь идти велит.
*********************
Заинтересовавшись этой давней историей песни, связанной с царицей Евдокией, я задумал "развить процесс" до его логического завершения — чтобы эта песня прозвучала спустя более чем 300 лет. Мне ужасно захотелось найти ноты и полный текст этой песни. Забегая вперёд, скажу, что мне это удалось.
Для тех, кто захочет узнать о драматической судьбе Евдокии Фёдоровны в мельчайших подробностях, я предлагаю это сделать здесь (по ссылке ниже). Там вы узнаете о причинах разрыва отношений между Петром I и его супругой, о жизни Евдокии в Суздальском монастыре, о том, как она встретила там свою любовь, о казни её возлюбленного, о её сыне, о ссылке опальной царицы в другой монастырь, о жизни этой женщины после освобождения во времена правления её внука. Попутно я познакомлю читателя со множеством людей, которые окружали Евдокию Фёдоровну. Это всё необходимо для более полного понимания смысла и "энергетики" песни.
Найти "напрямую" публикацию этой песни князем Одоевским мне не удалось, но зато я нашёл апокриф его статьи во втором выпуске журнала "Русский архив" (издан в Москве в 1863 году)
Сначала там приведён текст песни (в старой орфографии), нотная запись напева первых двух строк, а затем следует пояснительное описание.
Вот этот материал (там же, стр.107 – 111):
*****************
Эта песня (слова и напев) записана В. И. Далем (Владимир Иванович, 1801 – 1872 гг., писатель, этнограф, лексикограф, собиратель фольклора. — И. Ш.) и мною в половине 1862 г., с голоса одной почтенной восьмидесятилетней дамы, которая научилась ей в детстве от своей няни, следственно около 1790 годов. Голос певицы был слаб, но весьма верен,— так что напев ее мог быть весьма легко записан; неоднократное повторение и проверка убедили нас, что он записан точно так, как его пела Марья Ивановна (имя певицы). Ни напев, ни слова этой песни доныне не были известны в печати. Слова ее интересны по своему отношению к известному историческому происшествию — постриженью Евдокии, первой жены Петра первого; напев — в высшей степени оригинален и своебытен и может служить образцом напева настоящих наших старинных песен.
Эти исконные напевы с каждым днем более и более теряются, ибо их или никто не записывает, или записывают люди, считающие для себя долгом поправлять их, яко бы варварские, т. е. переделывать на западный, и к сожалению всего чаще на итальянский лад ( столь противный характеру чисто русской мелодии ), как то делалось от времен Прача (Иван, Ян Богумир, ум. в 1818 г., фольклорист, композитор, педагог. — И. Ш.) до Варламова (Александр Егорович, 1801 – 1848 гг., композитор, автор музыки песни "Вдоль по улице метелица метёт". — И. Ш.), который всех более исказил наши народные напевы.
Так было некогда и в литературе, когда издатели народных произведений считали долгом поправлять «подлые» слова русских песен и их, как говорилось тогда, облагораживать; это странное и нелепое направление прекратилось в литературе и кажется безвозвратно; пожелаем, чтобы оно прекратилось и в нашей музыке. Народный напев есть такая же святыня, как и народное слово, и имеет такое же полное право на историческую точность. Чтобы сказали ныне читатели, если бы, вместо первых двух стихов нашей песни, им предложили следующие:
Дева ходит возле речки,
Река деве той грозит
и проч. в том же роде.
Точно в таких же исправлениях, как в словах, так и в ритме, грешны почти все издатели до ныне появившихся так называемых русских песен. Мы слышали, что наш даровитый музыкант М. А. Балакирев (Милий Алексеевич, 1837 – 1910, композитор, пианист, дирижёр, глава "Могучей кучки". — И. Ш.) собрал в своих путешествиях значительное число вовсе неизвестных доныне русских мелодий, и убеждены, что он, при своем глубоком музыкальном чувстве, не впадает в странное заблуждение Шпревичей (Шпревиц Даниил Иванович, род. в 1774 г., был педагогом Одоевского. — И. Ш.), Прачей, Кашиных (Кашин Даниил Никитич, 1769 – 1841 гг., композитор, педагог, дирижёр. — И. Ш.) и Варламовых. Нельзя не пожелать также, чтобы публика встретила собрание настоящих русских напевов с полным сочувствием.
Предлагаемый напев записан с величайшею точностью; сохранена разнотактность, столь часто встречающаяся в наших старинных напевах; фортепианное сопровождение мы постарались составить сколь возможно проще (sine quarta consonante),— что довольно подходит к того рода гармонии, который слышится в наших народных хоровых исполнениях; мы нигде не осмелились ввести септаккорда, который еще и не был изобретен в ту эпоху, когда творились наши старинные мелодии и от которого в конец искажается характер всякого русского пения как мирского, так и церковного, что заметил еще незабвенный наш М. И. Глинка, — хотя, под влиянием общего убеждения и нынешнего вкуса, и он как бы против воли, вводил изредка септаккорд в сопровождение к русским мелодиям. Впоследствии, в особом, специальном сочинении, мы будем иметь случай обратиться к этому любопытному факту в истории нашей музыки.
По всей вероятности, начало предлагаемой нами песни гораздо древнее времен Петра; здесь, как часто случается, к старинному началу приделано в словах новое окончание, но музыкальный напев остался тот же,— и тем он интереснее. Вообще собиратели напевов, подобно собирателям слов, должны обращать внимание на варианты одного и того же напева.
1863 К. В. О.
*****************
Мы видим, что по мнению князя Владимира Одоевского, истоки этой песни (по крайней мере, ритм напева) возникли ещё до "петровских времён", а значит мы имеем дело с материалом, которому как минимум 350 лет..., а сколько на самом деле — точно неизвестно.
При помощи скриншотов в журнале "Русский архив" я сделал коллаж и теперь ноты напева вместе со старинным текстом можно посмотреть здесь:
По всей видимости, на уже существующий ранее напев и были написаны слова песни. Долго повторяющаяся напевная тема характерна для того времени — женщины часто пели подобные длинные песни, занимаясь каким-то рукоделием.
Могла ли эта песня быть написана самой бывшей царицей ? Я показал этот текст поэту Андрею Чернову и он подтвердил большую вероятность этого. Уж что-что, а в старом и в древнем русских языках Андрей Юрьевич разбирается великолепно (он автор поэтического перевода "Слово о полку Игореве" и исследователь этого произведения древнерусской культуры).
И чуть позднее я нашёл документальное подтверждение такой вероятности.
Упоминать даже намёком в "народном творчестве" царских особ в те времена было не принято, так как такое деяние считалось крайне оскорбительным..., а если ещё и смысловой контекст был не в пользу властителей мира сего, то такая вольность была просто смерти подобна. Поэтому решиться написать подобный текст (о насильственном постриге по велению Петра) могли очень немногие люди..., которым уже терять было нечего, "кроме своих цепей".
Некоторые мне могут возразить и сказать, что в таком случае эта песня могла быть написана позднее — в менее кровожадные времена..., допустим, при Елизавете Петровне или Екатерине II.
Нет, слова этой песни были написаны между второй половиной 1699 и 1704 годом.
Показываю одно судебное дело, которое было начато (как обычно по доносу) в конце 1729 года при Петре II и закончено при императрице Анне Иоанновне. Напомню, что к тому времени Евдокия Фёдоровна уже была "реабилитирована" и упоминать её имя в связи с прошлыми негативными событиями было строжайше запрещено.
*************
"Его Императорскому Величеству Самодержцу всероссийскому всеподданейшее доношение из Адмиралтейской Колегии.
Секретное.
Октября 26 дня сего 1729 году обретающейся в Ревеле от флота кананир Аврам Гаврилов сказал за собою Вашего Императорскаго Величества слово, и допросом показал на кананира ж Носова в слышании от него в песнях непристойные слова, касающияся к чести Ея Величества, Государыни Царицы Евдокеи Феодоровны, в чем и оной Носов допрашиван же. И ис тех их допросов в разсмотрение Вашему Императорскому Величеству приносим при сем экстракт и что с ними чинить о том всеподданнейше просим указу.
Декабря 25 дня 1729 году.
Наум Сенявин.
Секретарь Василий Михайлов.
К поданию в Верховном Тайном Совете.
____________
Экстракт
Из допросов кананиров Аврама Гаврилова и Ивана Носова, по которым они показали, а имянно:
Гаврилов:
Прошедшаго октября 24 числа он, Гаврилов, слово Государево за собою на конанира Ивана Носова сказал для того:
В бытность ево, Гаврилова, на Зелейном дворе на карауле пришел де он, Носов, из города пьяной и пел песню, касающуюся к чести Ея Величества Государыни Царицы Евдокеи Феодоровны, такую: «Постригись, моя немилая, постригись, моя постылая; на постриженье тебе дам сто рублев, на поскимленье тысячю, монастырь тебе построю в Суздале». А имя де Ея Величества в той песни не упоминалось, и от оной песни он, Гаврилов, унимая ево, Носова, говорил: для чего де он, Носов, такую песню поет (ибо де за такую песню в прошлом, 1704-м году в Азове при боярине Степане Ловчикове – Штокова полку салдат, а как зовут‚ он, Гаврилов, не упомнит, наказан батогами). И он, Носов, вскоча, и стал де ево, Гаврилова, бить и подбил ему глаза и нос розбил до крови. И о том де о всем случае после того пришедшему караульному ж адмиралтейскому кананиру Зеновью Смольянинову он, Гаврилов, сказывал; при котором он, Носов, вскоча и хотел ево, Гаврилова, еще бить и говорил: поди де на меня в той песне доноси; токмо де тот кананер Смольянинов бить ево, Гаврилова, ему, Носову, не дал; а как де он, Носов, песню пел и ево, Гаврилова, прежде того бил, тогда никого кроме их двух не было.
А Носов сказал, что того числа на Зелейной двор он, Носов, пришел из города пьяной, песню при оном кананире Авраме Гаврилове пел: «Постригись, моя немилая, поскимься постылая: на постриженье дам сто рублев, на поскимленье дам тысячю, поставлю келейку в Ярославле красном городе, – тонешенку малешенку. Съезжались князья бояре, тут келейке дивовалися, што это за келейка тонешенка малешенка, што это за старина молодешенка пострижена». – и оную де песню ево, Носова, он, Гаврилов, петь унимал, и потому ево уйму он, Носов, петь и перестал; а, бил де он, Носов‚ ево, Гаврилова, после того за то, что требовал он, Носов, от него, Гаврилова, своего долгу и за брань; а, пел де он вышеобъявленную песню с простоты своей в пьянстве, я не с умыслу, и касается-ль та песня к чести Ея Величества, про то де он, Носов, не знал, и запрещения о той песни ни от кого не слыхал. Токмо де тогда как он, Носов, окончал ту песню, услышал от него, Гаврилова, что прежде де сего оная песня петь запрещалась.
Наум Сенявин.
Секретарь Василей Михайлов.
___________
1730-го г. Генваря 9-го дня по сему доношению Его Императорское Величество указал от флота кананиру Авраму Гаврилову, которой сказал за собою слово и показывал на кананира ж Ивана Носова. А по роспросом их в Адмиралтейской колегии того не явилось. За ложное того слова сказывание учинить ему, Гаврилову, наказание вместо кнута гонять спиц рутен и послать в Гилянь, и о том в Адмиралтейскую калегию послать указ.
Канцлер Граф Головкин
Князь Дмитрей Галицын.
Подписан тогож числа.Василий Степанов.
___________
Высокоучрежденному Правительствующему Сенату из Адмиралтейской колегии.
Репорт:
По присланному Ея Императорскаго Величества. из верховного Тайного Совета, февраля от 28 дня сего 730 году указу от флота кананиру Авраму Гаврилову, которой сказал за собою Ея Императорскаго Величества слово и показывал на кананираж Ивана Носова; а по роспросам их того не явилось. За ложное того слова сказыванье при собрании морских служителей наказание учинено: гонен спиц рутен и для отсылки в сылку в Гилянь отправлен при промемории в военную колегию апреля 23 дня 1780 году.
Обер секретарь Василей Михайлов."
******************
( Пынин А.Н. "Дела о песнях в XVIII веке (1704–1764), Санкт–Петербург, 1900 г. )
Уж не знаю, консультировались ли следователи по этому делу с Евдокией Лопухиной как "претенденткой на авторское право", но мы видим, что это тот редчайший случай, когда наказание понёс доносчик.
Из этой довольно-таки забавной судебной истории, нам интересно было узнать, что ещё в 1704 году за "публичное исполнение" этой песни БИЛИ БАТОГАМИ.
Вполне понятно, что в дальнейшем текст прирастал уже различными дополнениями и изменениями..., к примеру, есть более длинный вариант слов, приписываемый к Саратовской губернии.
На сайте русской народной музыки есть полный текст этой песни (как записано Далем и Одоевским) в современной орфографии:
Возле реченьки хожу, млада, —
Меня реченька стопить хочет;
Возле огнчика стою, млада, —
Меня огнчик спалить хочет;
Возле милаго сижу, млада, —
Меня милый друг журит-бранит,
Он-то журит-бранит,
В монастырь идти велит:
«Постригись, моя немилая,
Посхимися, постылая!
На постриженье выдам сто рублей,
На посхименье тебе — тысячу!
Я поставлю нову келейку
В зеленом саду под яблоней;
Прорублю я три окошечка:
Первое — ко Божьей церкви,
Другое-то — во зеленый сад,
Третье-то — во чисто поле.
В Божьей церкви — ты намолишься,
В зеленом саду — нагуляешься,
Во чисто поле — насмотришься!»
Случилось ехать князьям-боярам.
Они спрашивают: «что за келейка,
Что за келейка, что за новенька?
Что в ней за монашенка за молоденька?
Еще кем она пострижена?»
Отвечала им монахиня:
«Я пострижена самим царем,
Я посхимлена Петром Первыим,
Через его змею лютую!»
На просторах интернета мне не удалось найти аудио запись этой песни. Скорее всего, она просто НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
И тут у меня возникла идея ВОЗРОДИТЬ эту старинную песню и я послал имеющийся текст и ноты замечательной певице Надежде Меньших. Я с ней знаком несколько лет и не перестаю восхищаться её талантом. Она великолепно исполняет совершенно разноплановые музыкальные произведения, её диапазон от рок-композиций до эстрадных и народных песен. Надеждой исполнено несколько песен и на мои слова.
Лично я в нотах полный профан (СИ от ДО могу отличить только если они написаны на нотном стане), поэтому в этом деле полностью доверился Надежде.
Вот так, благодаря Афанасию Фету, Владимиру Далю, Владимиру Одоевскому и Надежде Меньших, нам всем вместе удалось вернуть к жизни эту замечательную песню.
А теперь послушайте результат "нашей затеи". За несколько сотен лет эта очень старая песня ПРОЗВУЧИТ ВПЕРВЫЕ (а тем более на широкую аудиторию). Я даже не знаю, существует ли в интернете что-либо ОЗВУЧЕННОЕ из русского песенного фольклора ещё более стариннее, чем эта песня.
Для сайтов, где нет встроенного плеера, я даю ссылку на прослушивание и скачивание этой песни:
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0284275 от 7 апреля 2018 в 17:17
Рег.№ 0284275 от 7 апреля 2018 в 17:17
Другие произведения автора:
Рейтинг: 0Голосов: 0583 просмотра
Нет комментариев. Ваш будет первым!
