Интриги при дворе короля Арона Гл3

12 марта 2013 — LUKAS

— Я долго молчал — Арон повернулся к королеве, — но пора тебе знать правду.

В соседнем, маленьком, королевстве жила принцесса Таисса. Слухи о ее красоте давно разнеслись по свету, и женихи сползались со всех сторон, с предложениями руки и сердца. А она влюбилась в молодого герцога Филиппа. И он полюбил её, но случилась беда. Перед ежегодным весенним балом, где должны были объявить о помолвке молодых, Филипп погибает на охоте. Упал с конем в ущелье, и даже тело не нашли. Что делать? Гости прибывают, шушукаются, гадают, кто счастливчик, а жениха-то нет. А тут еще на границе ауреги зашевелились. И вдруг, появляется молодой король, со своей армией, и предлагает отцу принцессы защиту от аурегов в обмен на руку Таиссии. Вопреки всем законам, утром объявили о помолвке, тут же прошло венчание, и началась свадьба. К обеду молодые отправились домой.

— Отправились домой? — вскричала королева, — мы скакали как сумасшедшие, к вечеру карета развалилась, меня посадили верхом на мужское седло, с двух сторон громилы держали меня, чуть ли не за шиворот, и почти сутки такой скачки. Я потом неделю не могла встать с постели. До сих пор не знаю, зачем мы так спешили.

— Таиссия, Вы знаете, кто это? — король кивнул в сторону Жера.

— Конечно — это Ваш цепной пес, готовый на любую подлость — презрительно сказала королева, — у него руки по локоть в крови, его боятся больше, чем Вас.

— Его зовут Жерар Лаувье, Ваш сводный брат. Внебрачный сын вашего папеньки, который отправил его к моему отцу, чтобы при дележке трона его не отравили, на всякий случай. Юнцом, шестнадцати лет, остался он с сотней бойцов тогда в замке, да пару тысяч мужиков из ближних деревень с вилами и дубинами пришли защищать замок. Папенька Ваш, светлая ему память, как только мы уехали, всех гостей погнал к границе. Они всю ночь там костры жгли, да колоннами, по дорогам приграничным, скакали. Ауреги не стали рисковать, вернулись в степь. А когда их передовые отряды, через пару дней у наших границ появились, мы уже и встретили по-королевски. Взбесился хан, что провели его как мальчишку и полетели головы беев. Ну, а те, кто еще жив был, собрались, пошушукались, и зарезали хана. И между собой борьбу за престол начали. Так, что им целый год не до нас было. Голову сейчас бы отрубил, тому влюбленному мальчишке, который из-за юбки, страной своей рисковал. Но, — король ударил кулаком по столу, — хранил нас Бог тогда! Что молчишь Филипп? — Арон повернулся к мужчине.

— Филипп? — прошептала королева. — Ты жив?

Она вскочила и вдруг начала заваливаться назад. Двумя громадными прыжками Жер оказался возле королевы и, подхватив ее на руки, осторожно опустил в кресло. Пока король и Филипп, бестолково толкаясь у стола, пытались найти кувшин с водой, он легонько похлопывал ее по щекам, приговаривая: «Сестренка, ну ты что, всё хорошо все живы». Подскочил Филипп, скинул жилетку и начал обмахивать королеву. Наконец она открыла глаза и села. Арон залпом сделал два больших глотка из кувшина и шумно выдохнул. Королева поправила волосы, откуда-то достала маленькое зеркальце, мельком заглянула в него, платочком провела по щекам и ...рассмеялась.

— Ваше Величество, как Вы ведете в бой своих рыцарей, если растерялись при виде женщины в обмороке? Вы даже побледнели? Жерар — она повернулась к брату, — он не терял сознание на поле боя? Там же столько крови вокруг.

— Если Вам отрубят руку или ногу, я знаю, что надо делать — пробурчал король.

— Ну, уж нет — усмехнулась королева, — лучше в обморок упасть. А сердце не обманешь, — она повернулась к Филиппу, — сколько раз я видела тебя с сыном рядом и каждый раз я замечала, одинаковую походку, жесты, глаза. Вы даже одинаково кричали: «хо», при каждом ударе мечом. Сердце кричало: «Он, он Филипп», а разум твердил: «Нет, нет его, нет, это не он». Это он тебя заставил? — она показала рукой на короля. — Этот бессердечный человек, заставил тебя молчать?

— Нет, — Филипп плеснул в кубок вина и неторопливо выпил.

— Во время охоты, я попал под небольшую каменную лавину, которая скинула меня в ущелье. Упал на небольшой уступ и меня завалило камнями. Сверху я был завален, а снизу уступ закрывал. Поэтому меня и не нашли. Я истекал кровью и не мог пошевелиться. Жить мне оставалось недолго, но утром пастух, который недалеко пас овец, заметил падальщиков, которые кружились над местом падения. Вместе с сыном, они спустились на уступ, разобрали каменный завал и вытащили меня. Они не верили, что я выживу, но жена пастуха, все лето поила меня отварами, привязывала какие-то палочки, что-то там вправляла, выравнивала и к зиме я уже смог сделать несколько шагов. Пастух никому обо мне не говорил, так как понимал, что если я выживу, то выкуп можно получить больше, чем за тело. Но его сын не хотел всю жизнь жить в горах, и мы с ним убежали. Перед побегом он спустился на дно ущелья и достал мой арбалет, срезал на сбруе золотые пряжки. Когда мы добрались до города, то переплавили их и продали. На эти деньги сняли маленький домик на окраине. Я постоянно тренировался, набирался сил и учил парня фехтовальным приемам. Мое лицо было обезображено и мне пришлось носить маску. Через месяц он завербовался в армию короля, а я, поразмыслив, пришел к Жерару.

— Но почему к нему? — спросила королева. — Его ребенком отправили к отцу короля Арона, и он про тебя только слышал. Чем он мог помочь?

— Таиссия, — начал Филипп, но увидел, как нахмурился король, и исправился. — Ваше Высочество, уже в то время Жерар отвечал за безопасность королевской семьи и меня просто бы не допустили к Вам. Он меня внимательно выслушал, угостил ужином, мы много говорили о прошлой жизни. А потом он, мило улыбаясь, — усмехнулся Филипп, — отправил меня на месяц в одиночную камеру. Но, я на него не в обиде, меня хорошо кормили и разрешали тренироваться на тюремном дворе.

— Сына пастуха мы нашли быстро, — продолжил Жерар, — потом, проехались по ущелью, парень одну застежку пропустил, нашли пастуха, и после этого я рассказал о нем королю.

— Хватит, — королева прошлась по залу, — дальше я могу себе представить, что происходило. Вы решили, что можете решать мою судьбу, судьбу моего сына…

— И моего сына, — сказал король.

— И моего сына, — добавил Филипп.

— И моего племянника, — хохотнул Жерар.

Королева всплеснула руками, достала из рукава платок, и приложила к глазам. Мужчины смущенно молчали. В тишине слышались только вздохи королевы.