У БОГА Я

12 февраля 2015 — Татьяна Парамонова-Письмоносица


Из цикла "Необыкновенные") автор МИХАИЛ ЗАСКАЛЬКО

Сегодня, разменяв седьмой десяток лет, она говорит:
- Вы знаете, у меня ведь всё есть: здоровые дети, любимый внук. А ещё, я всем благодарна, и в первую очередь матери, которая от меня отказалась. Не случись этого, я бы никогда не стала такой, какая есть.
Сложно, невероятно сложно понять эти слова, зная всю предшествующую жизнь Веры Петровны. О её судьбе надо бы писать книги и снимать фильмы, но, увы, в герои выбирают других. Не убогих. Рядом с Верой Петровной испытываешь сплав чувств, но преобладают два - восхищение и стыд. Послушайте её историю, и вы поймёте почему.

В середине прошлого века в Волгограде Ирида Павленко родила девочку. Необычную: у неё не было ручек по самые плечики. Мать как увидела, что родила, тут же отказалась от своего убогого чада. Врачи не могли понять, почему девочка такой родилась.

Из роддома безрукую "отказницу" отправили в дом малютки под Оренбург, где и дали ей символическое имя Вера. В три года Веру перевели в специнтернат для малолетних инвалидов. Здесь едва начав себя осознавать, девочка поняла, что только собственная активность позволит ей выжить в этом мире. Можно, конечно обидеться на всех, кто обзывает тебя убогой, можно забиться в уголок тихой мышкой и чахнуть. Но тогда обидчики будут правы: убогая. А Вера хотела, чтобы её такой не считали. И она рвалась вперёд, чтобы доказать всем, что отсутствие рук нисколько её не принижает. Карандаш в зубы - и писать, писать, писать. Если плавать и нырять- то не уступать рукастым. Ах, вы на лыжах и коньках? И я смогу! И смогла. На уроках труда так приловчилась вышивать ногами, что её работы ставили в пример «рукастым» подругам. А ещё Вера теми же ногами прекрасно мыла себе голову и чистила зубы. То, что в цирке делают по доброй воле, Веру жизнь вынудила делать ежеминутно «цирковые номера». Она твёрдо следовала выбранному пути: никогда не отчаиваться, не клясть свою судьбу. Она не убогая!

Лишь однажды Вера испытала в полной мере горечь отчаянья. Ей было тогда 15 лет. Все выпускники детдома разъехались на учёбу в различные техникумы, а Вера осталась. Одна. Потому что директор подумал: кто примет безрукую? И принял решение отправить Веру…в дом престарелых под Челябинск.
Переступила Вера порог её нового «дома», а в холле два трупа лежат, и запах просто с ног сшибает. Всю ночь проплакала от жуткой несправедливости: за что её сослали в этот смрадный ад?! А утром пошла в ближайшую школу просить, взять её в 9 класс. Несказанно удивились, но не отказали. Писала, уверенно держа ручку во рту, учебники листала подбородком. С неделю в перемены в дверях кабинета были давки из любопытных лично поглазеть на «диковинку». Можно лишь представить, что творилось на душе у девчонки в эти минуты, но она неустанно твердила себе: надо выстоять, вытерпеть.

Вскоре одноклассники оценили характер Веры, появились подруги, друзья, всё чаще её звали в гости, в кино и на танцы. А Вера была очень даже ничего, стройная, голубоглазая. Одни волосы чего стоили - натуральная блондинка. Шик по тем временам. Мерлин Монро тогда была кумиром миллионов, многие девчонки хотели хоть чем-то быть похожими на неё, хоть цветом волос; осветляли в основном перекисью водорода. Поэтому Веру частенько останавливали завистливые девушки, приставали с расспросами: какой краской красила? Услышав, что это натуральный цвет, с большей завистью отходили: надо же, безрукой и такую красоту.

Голубоглазую блондинку не пропускали и парни. Заговорят, сунутся под локоток взять и…шарахались в сторону как от прокажённой. В рукавах красавицы гулял ветер…

Вскоре к ней парни вообще перестали подходить с целью познакомиться. Обидно, конечно было, но Вера не особенно и переживала: понимала, это ж как надо себя перебороть, чтобы с безрукой завести отношения.
Два года пролетели слишком быстро. На выпускной Вера пришла в скромном белом платье и белых тапочках, в которых хоронят старушек. А на что она ещё могла рассчитывать в доме престарелых? Но это нисколько не испортило её праздника. Вера и на этот раз выстояла.

А на утро от праздника не осталось и следа: жить-то ей дальше предстоит всё в том же доме престарелых. В почти смрадном запахе хлорки, перемешанного с запахом ветоши,- Вера запомнит эту смесь на всю жизнь,- девушка подолгу стояла у окна и думала: там, за окном мир, который не для меня. Ей суждено до конца дней провести в этом заточении рядом с несчастными, прикованными к кроватям стариками, задыхаясь в этом смраде. Почему? За что? Только потому, что нет рук, потому что убогая? Несправедливо! Да, у неё нет рук, но есть ноги, есть зубы и они помогут стать ей нормальной. Надо только вырваться из этого заточения, пропитанного духом старости и безысходности.

Вера понимала, что шанс у неё всего лишь один: освоить хоть какую-то специальность. И она решила воспользоваться этим шансом. Дабы подкрепить своё решение, посоветовалась с директором дома престарелых - он жалел девушку и во всём помогал.

Сдала документы в сельхозтехникум. И была принята. И вот он заоконный мир распахнул свои объятья. Но уже с первых дней Вера обнаружила, что и в этом мире много жестокости, равнодушия и бестактности. Ей выделили койко-место в общежитии, подавляющее большинство преподавателей были крайне недовольны, что им навязали инвалидку. Но на другой день явились свидетелями невероятного: безрукая пропалывала клумбу перед общежитием - сидя на попе, ловко орудовала ногами. И прикусили языки все, кто, морщась ,говорил «фи». Но были и островки участия, благожелательности, что вселяло веру продолжать выбранный путь. И ещё в этом мире не так мерзко пахло.

Она предполагала, что ей будет немыслимо тяжело и потому каждый раз просыпаясь, собирала всю волю в кулак и включала терпение. А его у девушки, прожившей в специнтернате столько лет, был огромный запас. Учиться пришлось на общих основаниях, никто и не собирался безрукой делать поблажки. Освоенная ещё в специнтернате техника письма зубами очень помогла делать конспекты. Толпы любопытных, зачастую бестактных студентов собирались поглазеть на её старания, посмеяться, потыкать пальцами, точно им показывают цирковые номера. Терпела, терпела, терпела.

В это же время, как-то слушая радиопередачу « Найти человека», которую тогда вела детский поэт Агния Барто, Вера загорелась найти свою мать. И её нашли! Ирида Павленко по-прежнему проживала в городе Волгограде, где и родила Веру. Вместе с ней живут два Вериных брата, Владимир и Лев - совершенно здоровые ребята. На этой первой и последней в их жизни встрече Ираида Павленко призналась дочери, что «нагуляла её, хотела вытравить народными средствами, да до конца не получилось».

Вера так ждала этой встречи, строила планы, но встреча сухой получилась. Мать попросила не держать на неё зла и подарила чулки капроновые. Вера так их и не надела, просто долго ещё хранила, как память о «матери». Для неё Вера была чужой человек, и сделать его родным не было желания.
И это Вера стерпела.

Терпение принесло плоды: через два года на «руках» Веры был диплом агронома. Агрономом, конечно, её не взяли работать, но согласились на ставку учётчицы. Целый год отработала Вера в совхозе, а затем её пригласили в родной сельхозтехникум…на должность воспитателя. Вера справлялась прекрасно с обязанностями, мужчины стали замечать в ней личность, а не ущербность. Удостоился приближения лишь один, на два года старше Веры. Намечалось что-то вроде романа. К сожалению, из тех, финал которых предсказуем и стандартен. Вера забеременела. Парень тут же отрёкся и от ребёнка и от Веры:

- Мне жена-инвалидка не нужна!

На все лады, начиная от подруг и кончая врачом в женской консультации, Веру стали уговаривать: сделай аборт.

- Нет, я буду рожать.
- Глупая, у тебя всё равно отберут ребёнка. Ты не способна его вырастить.
-Я смогу!

Директор общежития заявила открытым текстом:

- Родишь - куда хочешь, иди!

Девочка родилась здоровенькой - с ручками! Назвала Иришкой. Её чуть насильно не отняли врачи:

- Какая из калеки мать? Пиши отказ!

Но Вера заверила, что наймёт няньку, деньги платить ей будет. Убедила!
Из роддома ушла, держа драгоценный свёрток зубами за узелок пелёнки. В общежитие, разумеется, не пустили. Вера прямиком в собес. Там вроде сжалились и поселили молодую маму… в келье на территории разрушенного монастыря. Из мебели - раскладушка, стол и допотопный стул. Вода и удобства - на улице.

И началось у Веры то, что подтверждало её неголословное «Я смогу!» Ребёнка клала зубами на стол, садилась на стул и ногами пеленала. Ногами же клала Иришку в ванночку, мыла. Стирала тоже ногами. Представьте: каждый ползунок выворачивала наизнанку, стирала и полоскала дважды, используя только мыло. Или такое: за водой ходила к колодцу, конец рукава продевала под ручку ведра, зажимала зубами и так несла по шесть-семь литров.

Я смогу! И вот уже приспособилась кормить грудью Иришку. А когда пришёл черёд бутылочке - зажимала её между плечом и подбородком.

Я смогу! И Вера смогла поднять здорового ребёнка. Когда Иришка встала на ножки и пошла, Вера решилась на переезд в Калужскую область, где в колхозе без проволочек ей доверили должность агронома. Вскоре о её трудовых достижениях дошла весть до областного начальства, от журнала «Крестьянка» приехал фотокорреспондент. А когда вышел номер журнала с фото Веры на обложке, она как принято говорить, на утро проснулась знаменитой. Со всей территории советской страны посыпались письма. Иной раз целые мешки приносили с почты. Вера старалась отвечать, но на все практически невозможно было ответить и «рукастой».
Одно письмо привлекло Веру более других. Душевное такое, всё про одиночество. Лишь дважды его перечитав, глянула на конверт - письмо было из мест лишения свободы. Завязалась переписка. Начало было как в знаменитом фильме «Калина красная», а вот продолжение и финал, увы, не по Шукшину. Вера съездила раз, другой на свиданку, а в третью встречу, призналась, что тяжёлая, так влюблённые расписались там же в тюрьме. Не испугало Веру то обстоятельство, что сидеть супругу еще 15 лет. И стала Вера с новой фамилией - Костелянец. Но счастье оказалось призрачным: уголовник просто хотел провернуть финт - при наличие жены - инвалида с малым дитём ему полагалось скостить срок.

- То, что он по расчёту на мне женился, - это я потом поняла, - вздыхает Вера Петровна. – Он думал, раз жена полный инвалид, значит, выпустят его условно-досрочно. Но срок ему не скостили, даже когда я забеременела…

Вера подала на развод, как только поняла, что её обманули.
Из роддома с новорождённым Серёжкой её опять никто не встречал. Набранный опыт по уходу первого ребёнка значительно уменьшил трудности. На этот раз никто не сомневался, что справится. И опять Вера смогла поставить на ноги второго ребёнка.

Мужчин она более к себе не подпускала. Не до того было: растила детей.
Иришка уже с детства ощутимо помогала маме - с 11 лет подрабатывала на почте. И училась хорошо, что позднее позволило ей окончить два института. Сейчас Ирина - начальник цеха инкубатора Калужской птицефабрики.

Серёжка с малолетства был шебутной. Когда пошёл в школу, Вера специально устроилась в школу уборщицей, чтобы за ним присматривать. Очень боялась, что в нём папкины гнилые гены возьмут верх. Но по всему мамины оказались сильнее. Сергей рос добрым, рукастым парнем. После окончания школы был взят в армию, отслужил в морской пехоте в Севастополе.

Погуляв чуток после службы, женился. Вскоре подарили молодые бабе Вере внучка. Сергей заведует музыкальной частью в поселковом клубе, в общем, местный ди-джей.

Сама Вера, выйдя на пенсию, обосновалась в посёлке Лев Толстой. В трёхстах метрах от Свято-Тихоновского монастыря, того самого, в развалинах которого осваивала азы молодой мамочки. Теперь-то монастырь отреставрирован. Вера Петровна почти каждый день ходит в его храм. А ещё ездит на автобусе на небольшой огородик, где выращивает огурцы, картошку, зелень.

- Я ведь до сих пор всё на огороде сама делаю. Молодым ничего не нужно, - вроде как жалуется на детей Вера Петровна. – А я лопату в ноги и на участок. Я же всё ими умею делать: и грядки полоть, и суп варить, и белье стирать... Всю жизнь как будто в цирке выступаю. Жизнь –то она меня не баловала, много раз била по лицу наотмашь. Это я по молодости обижалась, когда меня убогой называли, а теперь, когда мне за шестьдесят, даже горжусь. Ведь, убогая, значит, у Бога я за пазухой. Да я на судьбу никогда не жаловалась, разве что, когда маленькая была и ничего не понимала. А теперь-то я точно знаю, зачем такой на свет родилась: чтобы люди смотрели на меня и сравнивали свои болячки да проблемы с моими. Может, добрее станут.

Возвращаясь вечерами из храма, часто видит, как в кустах валяются пьяные мужики. Осуждающе качает головой:

- Мне бы ваши руки, я бы горы свернула.
***


Здесь можете посмотреть видеоролик о Вере Петровне Костельянец:
http://www.youtube.c...
По материалам СМИ и Интернета.
 

© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0191276 от 12 февраля 2015 в 14:10


Другие произведения автора:

От Письмоносицы для Ашота с любовью из Донецка

Хеллоуин от Письмоносицы))

Свеча

Рейтинг: 0Голосов: 0601 просмотр
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!