Интервью Алексея Курганова газете ГРАНЬ: " Остаюсь просто сочинителем"

К Дню славянской письменности и культуры

(интервью, опубликованное в еженедельной газете ГРАНЬ № 29 (1147) от 21 мая 2013 года))

         Литератор и журналист Алексей Курганов – давний автор нашей газеты, и сегодня, в преддверии ежегодно отмечаемого у нас в стране Дня славянской письменности и культуры,  я решил поговорить с  ним именно о письменности, культуре, об одном из важнейших составляющих нашей культуры (имею в виду литературу), и, конечно, о его литературном творчестве.

         -  Алексей Николаевич, насколько мне известно, прошлый, 2012 год был для вас, как литератора, очень успешным…

         - Если говорить о цифрах, то опубликовался в более чем полутора десятках как общественных, так и сугубо литературных  изданий у нас в стране и за рубежом. «География» публикаций самая широкая: от города Ленинск-Кузнецкий, что в Кемеровской области, до Саранска, Москвы, и далее – США, Канады и Новой Зеландии.

         - И, тем не менее, можете ли выделить самые, на ваш взгляд, заметные публикации?

         - Это, пожалуй, участие трёх моих миниатюр в сборнике литературной газеты ЛИК в вышеупомянутом Ленинск-Кузнецком, публикация психологического детективного рассказа «Трус» в саранском молодёжном журнале «Странник» и литературоведческая статья о сегодняшних очень непростых  взаимоотношениях интернетовских и т.н. «бумажных» литературных изданий, опубликованная на официальном сайте русскоязычных литераторов Финляндии Vierrat Rannat (Иные Берега). Кроме того, приятной неожиданностью стало включение моего рассказа «Колька Елабуга, или Диван с фотографиями» в итоговый ежегодный сборник «Проза-2012», выпущенный русскоязычным литературным журналом «Стетоскоп», который издаётся для русской диаспоры во Франции.

         - А есть ли публикации уже в этом году?

         - Есть, и некоторые - весьма неожиданные. Вот, например, моё сатирическое стихотворение «Про отважного Ермошку и его заветную мечту» в мартовском номере опубликовал «Журнал ПОэтов» (да-да, именно так, с двумя заглавными буквами во втором слове). Никогда себя поэтом не считал и не считаю – и на тебе, публикация в ТАКОМ журнале! Главный редактор – доктор философских наук, поэт, философ, литературный критик, член исполкома российского отделения ПЕН-клуба Константин Кедров. Члены редколлегии – именитые литературоведы из Германии, Франции. Ирландии, Нидерландов… Из не неожиданных публикаций – несколько рассказов в германской литературной газете (теперь журнал) «Зарубежные задворки». Кстати, она сейчас начала выходит и в бумажном варианте, что, конечно, придаёт изданию солидности. 

         - А что скромничать (имею в виду публикацию в «Журнале Поэтов»)? Поэт – значит, поэт, тем более опубликованный в солидном поэтическом издании, что для большинства ваших земляков, занимающихся поэтическим сочинительством, является недостижимой в творческом отношении «планкой».Так что поздравляю и, как говорится, желаю… Но я всё-таки вернусь к прозе. Герои ваших рассказов и миниатюр вызывают у читателей, мягко говоря, неоднозначную реакцию…

         - … и меня это искренне радует, потому что так и должно быть. Я уверен и говорю об этом каждым своим литературным сочинением: нет людей совершенно плохих и абсолютно хороших. В каждом из нас есть свои плюсы и минусы, и задача любого литературного сочинителя не рисовать слащавые «лубочные картинки» или, наоборот, сплошь сурово-безрадостные будни, а показывать жизнь во всем её, часто – неприглядном, нередко – великолепном многообразии. Литературный герой, который нравится абсолютно всем, противоестественен, а лично мне даже противен. Я не любитель пресного и отлакированного.

          - … и эту мысль вы подтверждаете практически в каждом своём литературном тексте. На днях  в журнале «Новая литература» прочитал ваш рассказ «Ковёр-ретрО». Из бытового, совершенно пустяшного скандала ваш герой вдруг делает вывод, что семейная жизнь не удалась – и это не обычные «розовые сопли», не банальное хныканье и сюсюканье, а действительно так: не удалась не заладилась, дала такую трещину, которая то ли зарастёт, а  может, и нет… К чему всё это вступление? Мне показалось, что вы чуть ли не с удовольствием препарируете подобные житейские ситуации…

         - Что ж вы из меня какое-то исчадие ада делаете? Удовольствие здесь сомнительное, но поскольку я  - литератор, то и копаюсь в таких вот человеческих коллизиях. Вот до копания в чужом белье пока не доходило, да и, по-моему, скучное это занятие… 

         И кстати, ещё несколько слов о моих литературных героях. Да, это люди, как говорится, простые, особым интеллектом не обременённые, живущие больше по совести, чем по законам. Могут, извините, и украсть по мелочи с того же завода, и матом послать, и в лоб заехать, если уверены, что правы.

         - И вы им, конечно, симпатизируете…

         - А почему я не должен этого делать, если человек действительно прав?

         - Но он же ворует, дерётся и матерится… Кстати, а как вы относитесь к использованию нецензурных слов и выражений в литературных тексах?

         - Отношусь спокойно, потому что это очень сложный филологический вопрос, и однозначного ответа на него как не существовало, так и не существует. Да и вряд ли когда-нибудь будет существовать, потому что единого, целостного понятия, что такое «нецензурщина», просто-напросто  НЕТ! Поэтому если нецензурное выражение органически вписывается в сюжет, то оно имеет на своё литературное существование полное право. Если же она пишется в тексте ради самой нецензурщины, то это, конечно, недопустимо. В конце концов, нецензурные выражения – неотъемлемая часть русского языка, а значит, и русской культуры! Да-да, хоть морщитесь, хоть плюйтесь, но это так, и  от этого никуда не деться! Если кому из ваших читателей интересна моя точка зрения в более детальном варианте, то пусть прочитают мою статью «Молодец, Жуковский!*** в карман!» (ещё раз о нецензурной лексике в литературных текстах), опубликованную или в октябрьском, или в декабрьском номере литературно-философского журнала «Топос». Там всё подробно, всё детально, с примерами из наших литературных классиков, которые тоже в своих сочинениях не чурались иной раз, как говорится, «пульнуть».

- Да, ваши герои любят пустить бранное словцо….

         - Зато, как сказал один из них,  « я Родиной не торгую!».

         - … а если продолжить вашу логику: вы сами ваши герои и есть. То есть, плоть от плоти, кровь от крови, мыль от мысли…

         - И в этом не вижу ничего неожиданного: каждый автор пропускает любого своего героя, прежде всего, через самого себя. А через кого же ещё?

         - Как вы считаете, литераторов какого творческого характера нам сегодня не хватает? Может быть, Салтыкова-Щедрина с его беспощадной сатирой? «Тяжёлого мыслителя» Льва Толстого? Булгакова с его мрачной мистикой? Или Есенина с гармошкой-трёхрядкой?

         - Скорее, Салтыкова-Щедрина. Пороков вокруг хватает, обличать есть кого. Жаль, конечно, что сегодня не востребован Есенин, хотя это и вполне логично: патриотизм-то у нас сегодня всё больше «бумажный», директивный, а не истинный, чтобы от души.

         - И опять в тему: в уже упомянутых «Зарубежных задворках» опубликован ваш рассказ «Записки из провинциальной творческой жизни». Это, на мой взгляд, очень злая сатира, напоминающая местами «Город Глупов…» Салтыкова-Щедрина, которая рассказывает о творческом противостоянии двух писателей – некоего Шурка а и «маститого» Баранова. Этакие Моцарт и Сальери российского провинциального пошиба… Кто вам ближе – чересчур простой Шурик или Баранов, который себе на уме?

         - Отвечаю вопросом на вопрос: мне ближе Моцарт. Да, он легкомысленен до ветрености, да, он порой бестолков и слишком шумен – но он ИСКРЕНЕН. Вот главное. И он живёт именно по своей СОВЕСТИ, а не по общепринятым нормам, что проповедует и за что агитирует совершенно «правильный» Сальери.

         - Я только сейчас понял, что вы любите писать именно такую, злую, ёрническую сатиру. Вот например опубликованный в январском номере журнала «Смена» ваш рассказ «С бесплатным Новым Годом!». Кстати, почему он вышел под чужими именем и фамилией? Конспирироваться начали?

         - Да какая конспирация? Просто там, в журнале, авторов перепутали. Я не обижаюсь: декабрь, настроение предпраздничное, закуска на столах киснет, мужики уже за водкой и «шампузой» побежали – а тут какой-то рассказ, какой-то, задери его и провали, Курганов... А что касается ситуации, которая описана в этом рассказе, то она имела место быть на самом деле, то есть совершенно не вымышленная. Так что сатира здесь – сама жизнь, а не моя выдумка! Что же касается злости, то не соглашусь. По-моему, рассказ получился довольно добрым. Хотя и – согласен – очень ёрническим.

         - Понятно, что ничего непонятно: доброе ёрничание – сопоставление несопоставимого… Ладно, теперь такой вопрос: вы, скажем так, не очень приветствуете, когда вас называют писателем. Почему?

         - Поверьте, в этом нет ни капли какого-то кокетства. На мой взгляд, писатель – это, человек, который является общественно значимым, общественно заметным  лицом в государстве, человеком, к мнению которого прислушиваются и власти, и народ. Писатель - это, пользуясь торговым языком, не просто штучный, а ещё и очень редкий товар. Таковых всегда было, есть и будут единицы и у нас в стране, и за рубежом.

         - Но сколько сочиняющих называют себя и писателями, и поэтами…

         - Да называть себя можно хоть классиками, хоть гениями, хоть помазанниками Божьими – а что толку-то, если тебя не читают и читать не будут, потому что твои тексты скучны, пресны, занудливы в своей нравоучительности и вообще НЕИНТЕРЕСНЫ!

         - То есть, себя вы относите…

         - … к литераторам, авторам, сочинителям литературных текстов. Тоже, по-моему, неплохо. Во всяком случае, меня такие определения совершенно, как говорится, не напрягают и уж тем более не оскорбляют.

         - Но согласитесь, что сами термины «писатель» и «поэт» уже подразумевают, в отличие от того же обезличенного «сочинителя», какое-то творческое начало…

         - А что такое это самое «творческое начало»? С чем его едят, на что намазывают? Вы знаете, что, например, тот же Корней Чуковский, непререкаемый авторитет в нашей литературе и, как говорится, присно и поныне, терпеть не мог самого этого слова – «творчество». Почему? Да потому что считал, что оно по сути ничего не означает. Что это такая удобная ширма для литературных бездарей, бездельников и завистников.

         - И вы с ним, конечно, согласны…

         - Скорее да, чем нет.

         - Вот чем, Алексей Николаевич, и интересен наш разговор: узнаешь поистине парадоксальные вещи. И теперь традиционный вопрос: каковы планы на год текущий?

         - Ближайшие – опубликовать рассказ на тему Великой Отечественной войны в литературном журнале «Русская жизнь» (предварительная договорённость в редактором отдела прозы уже есть) и познакомить «французских русских» с моим новым рассказом всё в журнале «Стетоскоп».  

         - Сборник выпускать не собираетесь?

         - Собираюсь, даже не столько я, сколько мой друг, коломенский поэт Вадим Квашнин, который говорит, что «давно пора». Тексты уже собраны и даже название придумано – «Земляки». Сейчас с текстами работает редактор, коломенский прозаик Сергей Калабухин.

         - Спасибо, Алексей Николаевич, за интересный разговор. Желаю вам творчес.., или,  памятуя мнение Чуковского, ПРОСТО успехов!

Сергей Коновалов

Другие произведения автора:

Кошачий бунт, или Очередной позор российской интеллигенции (мысли после фильма "Ельцин. Три дня в августе")

А за каким нам это ОТВ?

Про Анфису и её кефир

Это произведение понравилось:

Валерий Тытенко